Мы — я и Бэль — бродили по ночным улицам Хьюстона. Я был слегка навеселе и чувствовал, что весь мир сегодня принадлежит мне. Верно, ощущение это возникло не только потому, что за последний час я выпил пару бутылок пива и сейчас с умиротворением потягивал вино из бутылки, а потому, что получил сегодня гонорар. И, кажется, все полученные деньги я сегодня пропью. Но да похуй.
Утро и день, впрочем, не задались, как и всегда. Поначалу я просто страдал от похмелья, в такое время у меня всегда адски болит голова и я пытаюсь закрыть все окна, забраться под одеяла, чтобы не слышать ничего, но было так невыносимо жарко — лето же, — что не было никакой возможности спрятаться от сводящих с ума звуков. Когда меня немного отпустило, я решил написать что-нибудь — начать что-то новое или продолжить старое. Я просидел перед компьютером три с половиной часа, не смог за это время написать ни строчки, ни одной чёртовой строчки, слушал при этом ещё ужасное гудение, закрывал вечно выскакивающие окна, крича на всю квартиру: «ЧТО ТЫ, БЛЯДЬ, ХОЧЕШЬ ОТ МЕНЯ?!», пытался что-то сделать с грёбанными А-О-У, которые каждые пять минут откуда-то из недр этой хрени доносились, раз тридцать подавлял желание разъебашить к чертям собачьим эту адскую машину. В итоге я просто вырубил эту хрень и выкурил полпачки сигарет. Я не думал о том, почему компьютер терроризирует меня и пытается выебать мой мозг, меня это не интересовало, я давно понял, что эта проклятая техника создана только для уничтожения моих нервных клеток, а потому каждый день проклинал всю эту ебучую технику в надежде, что какой-нибудь мистический Бог услышит меня, взорвёт все устройства, лишив людей возможности пользоваться ими, и ещё на всякий случай сотрёт из памяти людей все воспоминания, связанные с техникой. В момент, когда я сидел на своей кровати и нервно курил, мои мысли были заняты другой проблемой — творческий кризис. Именно такой диагноз я себе поставил. Со мной редко случалось что-то подобное, обычно я могу хотя бы третьесортный рассказ написать сходу, а тут — совершенно ничего. Творческий кризис начался, не иначе.
Моя мать — храни её Сатана! — была весьма набожной леди и говорила, что вдохновение — это когда Бог наделяет человека на какое-то время своей божественной силой человека, даёт ему возможность творить. Я никогда не верил в Бога от слова совсем, но в тот момент я был готов уверовать во всё что угодно, лишь бы ко мне вернулась возможность писать. Тогда я сказал: «Слушай-ка, Бог, если ты всё-таки существуешь — а я знаю, что ты, грёбанный пидорас, не существуешь! — то, пожалуйста, пошли мне вдохновение! Ты же любишь нищих, верно? Ну так, раз любишь таких, как я, помоги хоть раз!». Ответа на мою чудесную молитву не последовало. И я подумал: «Куда пропал Бог? Где сейчас этот ублюдок? Почему, когда я наконец в него — почти — поверил, он не пожелал слушать меня и выполнять мою безобидную просьбу?». Впрочем, ладно. Я заслужил.
Но даже эти события не позволили мне окончательно возненавидеть этот день, посему я в полной мере мог наслаждаться чудесной прогулкой с очаровательной Бэль. О ней я решительно ничего не знал, хотя за то время, что мы знакомы, вполне бы мог хоть что-нибудь узнать. Но я был не из тех людей, кто интересуется чьей-то жизнью, да и проще ведь не знать о других людях, с которыми просто отдыхаешь.
Мы проходили мимо заброшенной психиатрической клиники, которую по какой-то причине не сносят уже двадцать лет. От своих знакомых я слышал, что под этой клиникой много радиоактивных отходов и что из-за этого не решаются сносить, но мне кажется, что это абсолютная ахинея, зачем только люди придумывают такие оправдания? Что с ними не так? Я вспомнил, что в детстве любил с друзьями иногда посещать заброшенные здания. В них особо ничего интересного не было, но можно было взглянуть на осколки чьего-то прошлого или просто послушать тишину — почему-то в таких зданиях всегда было слишком тихо, даже если неподалеку была дорога. Мне в голову пришла немного странная идея, вполне в моём духе — побродить по заброшенной психушке. Собственно, по улицам города я шляюсь каждый день, а вот по заброшенным зданиям — нет. Да и бродить по подобным строениям посреди ночи — очень романтичное занятие, как раз подходит для случаев, когда гуляешь с девушкой.
— У меня появилась жутко гениальная идея, — заявил я, криво усмехаясь, остановился и загадочно покосился на психиатрическую клинику. — Почему бы нам не прогуляться по этому восхитительному зданию? Всё ж лучше, чем по надоевшим улицам шарахаться. Разнообразие просто необходимо.