- Значит, у тебя ещё всё-всё впереди, - как можно более бодро ответил Скотти на сожаления Гвен о том, что Альпы ей довелось созерцать только лишь на картинках. - Я бы, например, с удовольствием оказался там снова в первый раз. Непередаваемое ощущение...

От воспоминаний о наблюдении за окружающим миром с приличной высоты Монтгомери героически замутило, и он предпочёл вовремя заткнуться, дабы не удивлять девушку стремительным побегом в ванную комнату. Но всё же смочить виски прохладной водой хотя бы из-под кухонного крана пришлось. Впрочем, Скотти постарался совершить сии манипуляции как можно более небрежно и незаметно. У него это, как ему показалось, даже получилось. Во всяком случае, если у Гвен не было глаз на спине, то она всего лишь могла услышать журчание воды, а не увидеть, что он там с той водой делал.

- Как тебе идея отправиться туда как-нибудь на автомобиле? - внезапная идея его буквально озарила. Скотти как раз уселся за стол и принялся ухаживать за дамой, старательно накладывая на её тарелку салат. Больше всего, конечно, он заботился об эстетической стороне, чем о попытке закормить Гвен до полусмерти. Так что, спустя некоторое время, вокруг горки пасты на тарелке разместились и овощи. Скотти же переключился на свою порцию, попутно освежив виски в бокалах. - Я бы, например, с удовольствием прокатился бы по Европе - всё-таки там точно есть на что посмотреть, это даже при взгляде сверху понятно...

Ему нравились обрывки облаков далеко внизу под крыльями его самолёта, нравились разноцветные лоскуты полей, пятна городов и миллиарды звёзд вокруг - настоящих над головой и тех, в которые превращались ночные огни на земле. В такие моменты Скотти ощущал, как в его жизни не хватает коротких позывных, щёлкания радиопомех, шороха собственного дыхания в кислородной маске и едва уловимой дрожи летающей махины под задницей.

И от этих же ощущений его каждый раз начинало потряхивать. Эта дрожь зарождалась где-то глубоко внутри, расползаясь мерзкими и холодными щупальцами по всему телу, сжимала сердце и медленно подбиралась к горлу. От этой липкой дряни спасения практически не было.

- Именно, - кивнул Скотти в ответ на спасительный вопрос Гвен. - Птички - это большущие крылатые машины, летающие на сверхзвуковой скорости. И да, ты права, распространение виски - совсем не то, чем я мечтал заниматься всю свою жизнь...

Он задумчиво погонял по тарелке макаронные изделия, подцепил в комплект к ним кусочек помидора и наконец-то отправил всё это в рот. Тщательное пережёвывание вкусной пищи позволяло отвлечься от подступающей к горлу тошноты и лёгкой головной боли, сдавливающей виски.

- Я военный лётчик, - неожиданно признался он Гвен, видимо, набравшись смелости. Или дурости, кто ж его знает. А может очередная пара глотков Эманнса помогла прорезаться искренности. - В отставке, правда, уже. Поэтому и пришлось заниматься виски, на одну военную пенсию особенно не развернёшься.

- А ты неплохо им орудуешь, - Скотти рассмеялся, когда Гвен принялась рассказывать о Дебоше, используя специфическую терминологию. - Такое редко бывает - чтобы человек вот так сразу уловил верные тенденции и специфику сленга. Мне нравится.

Он снова улыбнулся, легко звякнув краем своего стакана о стакан Гвен. Виски мягко колыхался в пределах стеклянных стенок радуя взор и поддразнивая своим терпким ароматом.

- А в чём выражается твоя пристрастность, кстати? - неожиданно зацепившись за слова Гвен, поинтересовался он. - Не любишь лётчиков?

Это было бы, как минимум, забавно, как показалось Скотти. Он даже успел предположить, что у Гвен был неудачный роман с каким-нибудь (разумеется, гражданским) пилотом. Даже мысленно покрутил пальцем у виска, представив себе этого тщедушного летягу, который не смог разглядеть собственного счастья в лице шикарной девушки.

- Если честно, мне всегда нравились эти крики, - задумчиво закусив губу неожиданно признался Скотт, внимательно посмотрев в лицо Гвен. - Это выделяет тебя из толпы... Чувствуешь себя особенным, практически героем, что ли. Начинаешь превозноситься над этой восторженной толпой, а потом... - его рука сначала медленно поднялась вверх, словно изображая самолёт, взлетающий над облаками, а потом резко нырнула вниз, стремительно приближаясь к поверхности стола, - ...пуфф! - остановив ладонь буквально в паре миллиметров от тарелки, Скотти снова бросил короткий взгляд в глаза девушки напротив, - и ты больше ничего не стоишь.

Удивительно, но никогда в своей жизни Скотти не задирал нос. Просто знал себе цену, цену своим умениям и мастерству, и умел заставить окружающих чувствовать и принимать эту цену. Сейчас же, таскаясь по чужой стране с коробками виски в багажнике, кипой документов и практически беспрестанно истерично орущим телефоном, он больше не чувствовал себя собой. Словно жил чужой жизнью, потеряв себя самого где-то на севере Уэльса.

Его снова начало подташнивать, очередной глоток виски помог справиться с этим чувством, но где-то в районе солнечного сплетения словно застрял маленький ёж с липкими щупальцами вместо иголок - от этого зверя внутри себя Скотти так и не смог избавиться, несмотря на немалое количество встреч с психотерапевтом.

- Я с удовольствием расскажу всё, что тебе интересно, - Скотти снова улыбнулся. Долго пребывать в унынии он не умел и не хотел, считая, что так можно скатиться совсем до самоедства, и незаметно сожрать себя окончательно. О своей вине он предпочитал помнить, но не корить себя за случившееся бесконечно. - Если только в сферу твоих интересов не входят государственные тайны Великобритании, - он коротко рассмеялся. - Иначе нас с тобой очень быстро ликвидируют силами агентов с двумя нолями в позывных.

- Интересно, - Скотти хмыкнул, с улыбкой разглядывая Гвен. - Никогда бы не подумал, что астрофизики выглядят вот так. Конечно, я в курсе, что не всякий астрофизик выглядит как Стивен Хокинг, - он снова усмехнулся, попытавшись изобразить знаменитого учёного, прикованного к креслу, - но всё же не очень представлял себе красивых молодых девушек во всяких этих научных лабораториях.

То, что Гвен благосклонно относится к лётчикам, Скотти искренне порадовало. Он даже хотел прокомментировать её фразу о лётчиках живущих неподалёку, но отвлёкся на астрофизику и, как говорится, пошло-поехало. Теперь он никак не мог отделаться от образа строгой Гвен - в очках, сползающих на кончик носа, в белом халате и со стопкой папок с очень сложными расчётами в руках. Для лётчика фантазия у него была довольно буйной...

- А почему бармен? - повертев так и эдак в собственной голове возникшую картинку наконец-то поинтересовался Скотт. - Как так вышло, что ты так радикально переквалифицировалась? Студенты досадили?

Он, конечно же, уже представил себе, как защитившая докторскую по бесконечному изучению бесконечного неба Гвен внезапно осознала, что преподавательская деятельность немного не её формат, бросила диплом на стол старшему научному руководителю изучения вселенной и красиво взметнув волосами покинула тёмный оксфордский кабинет, насквозь пропахший плесенью и устаревшими взглядами. Картинка ему нравилась. Выглядела весьма драматично.

- Политика... - впрочем, долго задерживаться на драматическом моменте собственного сочинения Скотти не стал. Предпочёл продолжить разговор, который внезапно коснулся совершенно иной вещи. - Никогда не понимал всех этих хитросплетений, если честно. Хотел бы, наверное, разбираться, но мне всегда больше нравилось смотреть на мир с высоты почти двух десятков километров, чем пытаться распутать гордиев узел интриг. Первое гораздо приятнее, даже несмотря на перегрузки.

Удивительно, но кроме самой возможности полёта и созерцания мира с огромной высоты, Скотти очень явственно ощущал, как ему не хватает именно перегрузок, ощущения того, что организм в один и тот же момент завязывается в узел и разрывается на миллиарды крошечных кусочков, ощущения практически невесомости на виражах и в некоторых фигурах.

- Мой дядька по матери - гражданский лётчик. Когда я был совсем ребёнком - он был инструктором на нашем аэродроме, в Перте, и однажды привёл меня в ангар, - Скотти до сих пор помнил своё восхищение тогда казавшимися ему огромными самолётами. Помнил восторг от первого полёта в качестве пассажира. - Я не смог уйти оттуда. С пятнадцати лет начал учиться управлять самолётом, в восемнадцать вступил в ВВС, потом база в Лоссимуте, командировки на Еврофайтере... - его замутило так, что пришлось судорожно хлебнуть виски, хоть его и было в бокале достаточно, чтобы сделать пару крупных глотков. Толстое донышко опустошённого стакана выдало задорную дробь о поверхность стола. - Прости, - виновато улыбнулся он, взглянув в лицо Гвен, - у меня теперь не очень простые взаимоотношения с самолётами. К сожалению, даже с маленькими, что уж говорить о моём родном Тайфуне. Кстати, у меня есть его фото!

Самым главным всегда было отвлечься. Скотти даже почти научился - просмотр фотографий почему-то не вызывал в его организме волну возмущений. Телефон обнаружился в кармане джинс - удивительно, что не выпал до сих пор, несмотря на всяческие манипуляции с одеждой. Досадливо смахнув пару десятков уведомлений о сообщениях и звонках от отца, Скотти добрался до заветной папки с фотографиями его Тайфуна, задумчиво пролистнул несколько кадров и протянул смартфон Гвен.

- Это Еврофайтер Тайфун, - указал он на изображение, развернувшееся на весь экран. - Высота почти пять с половиной метров, длина почти шестнадцать, размах крыльев - почти одиннадцать. Масса пустой тушки - одиннадцать тонн. Крупная птичка...

О своём самолёте он мог рассказывать часами. Раньше. Сейчас же ему приходилось снова и снова прикладываться к виски, чтобы задавить мутноту за грудиной.

- Определённо, - Скотти рассмеялся, когда Гвен соорудила на своём лице подобие очков. - Тебе очень идёт. Хотя я уверен, что белый халат пошёл бы тебе ещё больше, - он наклонился вперёд и легко коснулся бедра Гвен, отмечая кончиками пальцев на коже предполагаемую длину только что упомянутого халата, - примерно такой длины... Или чуть покороче.

Хотя, окажись он сам учёным, например, и если бы с ним рядом работала Гвен в очках и ультра-мини халате - очень вряд ли бы он был в состоянии делать какие-то открытия. Кроме, разве что тех, что касались бы межполовых отношений совершенно определённого толка. Хотя, Скотти мог бы с абсолютной уверенностью утверждать, что его такой расклад бы очень даже устроил.

- Так значит звёзды тебе интересны чуть меньше людей? - переключиться с картинок, занявших почти все мысли, обратно на разговор оказалось не очень сложно. Всё ведь всё равно вертелось вокруг Гвен, так что... - А как же наблюдение за всяческими персеидами, леонидами и прочими потоками звёздной пыли? Звёзды ведь падают гораздо более впечатляюще. Людей при падении обычно жалко. Или смешно, - Скотти хитро улыбнулся. - Но тут всё зависит от профессионализма падающего, конечно. Звёзды, мне кажется, всё же более непредсказуемы в вопросах своего падения.

Он, конечно, понимал разницу между звёздами, космической пылью, кометами и разного рода болидами, но намеренно смешал всё в кучу. Так было смешнее, и разговор не грозил превратиться в околонаучную дискуссию. Поговорить на серьёзные темы Скотт умел и любил, но, определённо, сейчас это было совершенно не то, чего ему бы хотелось.

- Знаешь, если быть честным, то я бы очень хотел к ним вернуться, - неожиданно серьёзно признался он Гвен. - Правда. Иногда мне даже жутко не хочется просыпаться, потому что хотя бы во сне я ещё могу летать как раньше. Но, боюсь, обратного пути для меня уже нет.

Даже стать инструктором на земле ему не удалось - слишком тяжело было находиться на военной базе, заставляя смотреть себя вниз, тогда как всё время хочется задрать голову к небу и с критическим прищуром оценить манёвры очередного летяги. Впрочем, проблема с его комиссованием была больше в том, что никто не стал бы ограждать его в приказном порядке от факторов, негативно действующих на его психику только ради того, чтобы одним разжалованным в лейтенанты инструктором-неудачником в ВВС было больше.

- Просто представь, сколько времени его можно рассматривать вживую, - с неожиданной гордостью в голосе ответил Гвен Скотт. - А сколько интересного внутри кабины... На самом деле, у меня не было особого выбора - сначала все учатся летать на Хоках, а потом уже переучиваются на других базах на более серьёзных машинах, а потом получают распределение согласно профилю. Ну, там - истребители, бомбардировщики и прочее. Я попал в Лоссимут после учебки в Конигсби, в шестую многоцелевую боевую эскадрилью и мне достался Тайфун, - он даже забыл про виски, ударившись в воспоминания. - Я одиннадцать лет на нём летал, пока не упал в Сирии, - Скотти усмехнулся, припомнив как драпал от жаждавших увидеть его кишки на песке сирийцев. - А потом я стал инструктором на базе Красных стрел в Уэльсе...

Внезапно возникшую паузу Скотт предпочёл заполнить звуком льющегося в бокалы виски. На самом деле, он просто не знал, как объяснить, почему не летает больше. Как объяснить так, чтобы это звучало не так ужасно, как уже полтора года звучит в его голове.

- А потом из-за меня погиб хороший парень... - он сделал очередной внушительный глоток виски, уставившись в стену за спиной Гвен. - И теперь я на пенсии. Вроде как.

- Полтора года, - повозив стакан по столу, будто пытаясь таким образом разогнать задумчивость, даже почти без привычно сопровождающей подобные разговоры мрачности ответил Гвен Скотти. - В смысле, инцидент произошёл полтора года назад, а на пенсии я чуть больше полугода, - он снова усмехнулся, но на этот раз как-то не очень весело. - Пока пришёл в себя, пока осознал, что произошло, пока с мозгоправом пообщался...

В самом деле, больше удовольствия и какого-то внутреннего веселья ему приносили воспоминания о командировках. Хотя он и видел боевые действия большей частью с воздуха, всё же неповторимая военная романтика мимо него не прошла. А уж чего стоили воспоминания о падении в Сирии! Скотти, конечно, прыгал до этого случая с парашютом - и даже не единожды - но катапультирование всё же несколько отличается от свободного падения под шёлковым куполом.

Больше всего, наверное, Скотта во всей ситуации задевало то, что его "выход на пенсию" стал вынужденным. По сути, его ведь не собирались отправлять на гражданку из-за одного только, пусть и достаточно неприятного, инцидента. Всего лишь впаяли выговор, да и то, больше для проформы, чтоб не расслаблялся. Понизили в звании... Всё это было вполне поправимо и вполне могло даже забыться за полгода-год и вернуться на круги своя. Если бы только он мог летать.

- А по-моему очень даже неплохая закуска, - Скотти заметно оживился, завидев так полюбившийся ему джем. И кивнул, предвкушая восторг для вкусовых рецепторов. Конечно, как самый настоящий шотландец, Скотт предпочитал виски не закусывать, не запивать, не разбавлять и ещё много всяких НЕ, за исключением "не пить". Потому как последнее он считал натуральным кощунством. Но отказаться, когда тебе предлагают такую вкуснотищу, пусть и под виски - нет, этого Скотт точно не мог себе позволить.

Джем был, как и всегда, выше всяких похвал. Скотт уже пару раз поймал себя на мысли, что очень бы хотел выпытать у Гвен, где она его находит. А потом скупить половину запаса во всех магазинах. Останавливало же его от такого хода тот факт, что на кухне у Гвен этот джем, определённо, был вкуснее, чем на кухне у него. Как минимум потому, что у него на кухне пока что не было Гвен, которая делала бы ему тосты, тщательно накладывая и намазывая на кусок хлеба изготовленную особым способом фруктовую или ягодную продукцию.

- Спасибо, - вежливость никто не отменял, конечно же. Скотти взял из рук Гвен тост, тут же с аппетитом принялся его уминать. Щедрость же Гвен, по всей видимости, не знала границ. Во всяком случае, в отношении джема - точно. Первую каплю попытавшегося ускользнуть от него джема Скотти успел поймать буквально на лету, но тут же умудрился перемазать в нём пальцы.

- Он слишком сладкий, - с каким-то даже восторгом воскликнул он, облизнув пальцы. И добавил почти с гордостью: - Я теперь тоже!

Скотти даже кивнуть не успел в ответ на приглашение посетить место водных процедур, как Гвен уже распахнула перед ним двери в, буквально, святая святых любой городской квартиры. Большую часть его внимания до сих пор занимал джем, весьма значительно перемазавший пальцы - на взгляд Скотта он был довольно густоват для того, чтобы стекать по поверхностям, но достаточно плотной консистенции для того, чтобы на эти самые поверхности намазываться. За этим нехитрым исследованием окружающего мира Скотти даже не заметил, как оказаллся на территории ванной.

Помещение было небольшим. Собственно, именно этот факт Скотти совершенно не удивил - в его квартире ванная комната имела точно такие же размеры. И даже такую же планировку - по всей видимости, домовладелец не очень-то отличался дизайнерскими способностями. Но что-то ванную Гвен от его ванной отличало. То ли цвет полотенец, то ли количество флаконов и баночек. В любом случае, Скотти отметил про себя, что не перепутал бы эти два помещения, случись такая оказия.

- Что же я предпочитаю? - задумчиво поскоблив пальцем щеку протянул Скотти. Пальцы были всё ещё в джеме, но перемещение оного с рук на лицо ни капли не раздосадовало Скотта. Он даже почти не обратил на этот факт внимания, только сделал шаг поближе к Гвен, перехватывая её руку, которой она потянулась к душу. Перейти к процедурам они ещё успеют, но должен ли Скотти получить всё это в одиночку? Нет уж, так он не считал.

- Я люблю холодную воду, - одна рука осталась чистой. Ей-то Скотти и приобнял Гвен за талию, притягивая её к себе поближе. - И горячих девушек.

На пальцах другой руки всё ещё присутствовал джем, и Скотти очень не хотелось, чтобы такая вкуснятина безвестно канула в недрах канализации. Он аккуратно и даже как-то мягко провёл кончиком большого пальца по нижней губе Гвен и чуть отстранился, внимательным взглядом оценивая результат своих трудов.

- Тебе идёт этот цвет, - со знанием дела и со всей уверенностью заявил Скотти. - Я думаю, что тебе стоит почаще пользоваться именно этим джемом в качестве губной помады. Очень красиво, - он чуть наклонился, приближаясь к губам Гвен, и, не тратя времени даром, поцеловал её, старательно лишая губы джемовой защиты. - И вкусно, - добавил он через минуту, отстранившись на мгновение, чтобы перевести дух и облизнуться.

А уж как возбуждает...

Гвен нравилась Скотти всё больше и больше. До сих пор ему не очень-то везло на таких девушек - и чтобы с юмором были, и чтобы нравы достаточно свободные присутствовали. Последнее следовало - и это Скотти неожиданно для себя осознал - не из доступности, а из уверенности в себе. Такие девушки нравились Монтгомери ещё больше. При всей его любви к спонтанным горизонтально-близким отношениям откровенно доступные женщины Скотта утомляли. Чаще всего тем, что за этой самой доступностью скрывался немалых размеров склад глупости и жажды наживы. Отношения с подобными Монтгомери считал проституцией чистой воды - он платит, ему дают пользоваться телом... подобное для него было приемлемо разве что в условиях боевых командировок, когда в отпуск ещё не скоро, женской ласки хочется уже сейчас, а женщины в ближайшем окружении - только такие же солдаты как и ты сам, и с ними в первую очередь требуется соблюдать субординацию, которая совершенно не вяжется с любовными утехами.

- Я думаю, что производители обойдутся без наших советов, способных вывести их на высоты мирового рынка, - Скотти на секунду замолк, наблюдая за тем, как грациозно забирается в ванну Гвен. Затем, довольно ухмыльнувшись, подмигнул и добавил: - Ещё разбогатеют за наш счёт... Лучше сделаем это нашей фишечкой. Как сам джем.

Джем, без сомнения, уже стал той самой фишечкой, не дожидаясь официального назначения. В этот раз, как отстранённо заметил про себя Скотти, он перещеголял даже виски по частоте упоминаний в разговоре и случаев практического применения. Возможно, конечно, что Гвен владела какими-то древними знаниями ирландских друидов и просто-напросто нашпиговала ягодное варево какими-то специфическими заклятиями для привлечения бывших лётчиков... но Скотти не был так уж против даже такого использования вкусных и питательных продуктов.

- Погодные условия удовлетворительные, - мягко исправил доклад дамы лейтенант военно-воздушных сил, забираясь в ванну следом за ней. - Видимость стопроцентная, влажность повышенная, намерзания на фюзеляже не ожидается, все системы работают нормально, борт зет-ю-триста тридцать шесть к выполнению боевого задания готов!

"Погодные условия" тем временем всё явственнее заявляли о себе - одежда медленно, но верно намокала от льющихся сверху струй воды. Скотти этот факт не смущал - как истинный шотландец, дождь он любил. Даже вот такой, портативный. А целоваться под дождём, каким бы он ни был, Скотти любил ещё больше. Именно этим он, собственно, и не замедлил заняться.

Скотти с нескрываемым восторгом воспринял прикосновения Гвен, то, как скользнули по его телу её руки, и то, какое количество приятно носящихся по телу эти прикосновения вызвали.

Ему даже неожиданно понравилась та игра, которую они спонтанно затеяли - все эти доклады о готовности и импровизированные "проверки оборудования" неожиданно пришлись очень к месту и очень даже органично вписались в происходящее в пределах небольшого и практически замкнутого пространства. То, как Гвен приступила к той самой, ею же и упомянутой проверке, покорило Скотти окончательно - ставшие влажными джинсы шумно бухнулись под ноги, оставив своего владельца посреди ванной и ванны с совершенно голым задом. Скотта, впрочем, сей факт ни капли не смутил, благо, ему сейчас совсем не медосмотр собирались провести. Хотя - и эту мысль Скотти успел даже проанализировать - он бы не отказался увидеть Гвен в костюме медсестры, а себя самого, к примеру, крепко привязанным к кровати. Картинка вышла довольно горячей, о чём "оборудование" готового к выполнению боевого задания бывшего пилота тут же просигнализировало окружающим своей очень даже боевой готовностью.

Конечно, Скотти был бы очень не против, если бы Гвен тоже сняла одежду, но плавно увлажняющаяся футболка медленно, но верно доказывала ему обратное. К доказательствам посредством влажной футболки, сквозь которую призывно и очень возбуждающе проглядывали напряжённые соски, спустя всего несколько мгновений добавился жаркий взгляд снизу вверх. И, ох, как же Скотту нравилось то, что он видел.

Нежные пальцы Гвен скользили по его телу, а губы... губы творили такое, что искры рассыпались под кожей. Скотти сам не заметил, как его ладонь коснулась волос Гвен, пальцы скользнули сквозь рассыпающиеся пряди, подхватывая их, будто только уцепившись за этот шёлк он смог бы остаться в пределах окружающей реальности. Хотя оставаться на одном месте хотелось всё меньше - эйфория от того, что творил язык Гвен с его нервными окончаниями захватывала всё сильнее, и Скотти чувствовал, что того и гляди сдастся ей с потрохами. Эйфории. Гвен-то он уже с самым искренним удовольствием сдался целиком и полностью.

Впрочем, практически в самый прекрасный момент проскользнула шальная мысль о том, что стоило бы остановиться. Всего на какую-то минуту. Всего лишь перевести дыхание и дать напряжению отступить. Слишком быстро заканчивать один из самых прекрасных и приятных процессов Скотти совершенно точно не хотел.

- Иди сюда, - голос его уже давно стал хрипловатым и негромким - будто сорвался на стонах, наполненных нескрываемым совершенно удовольствием. Скотти подхватил Гвен под локоть, помогая ей подняться, тут же скользнул ладонями под её футболку, стягивая совершенно уже лишнюю одежду с ладного тела. Ещё всего какая-то пара минут, разбавленных практически непрерывными поцелуями, и вся одежда отправилась за пределы ванны (не хватало ещё навернуться в самом разгаре процесса на собственных тряпках). Ладони Скотта снова с наслаждением принялись исследовать тело Гвен, отыскивая уже знакомые чувствительные его участки и запоминая их накрепко.

- Надеюсь, что ты не против, - развернув Гвен к себе спиной, Скотти мягко коснулся губами её шеи, ладони его при этом всё так же скользили по влажной коже. А потом одна ладонь сжала упругую грудь, вторая проворно скользнула по животу вниз, добираясь до самого горячего, что есть в женском теле. Пальцы аккуратно раздвинули нежные складки, проскальзывая глубже и возвращаясь обратно, нарочно сначала легко, а затем всё настойчивее задевая нежную бусину клитора. Скотти очень хотелось, чтобы Гвен жаждала продолжения едва ли не сильнее его.