На этот новый поцелуй, жадный и почти яростный, Финн ответил глухим нетерпеливым стоном, чувствуя, как с каждой секундой все больше сбивается дыхание, а по телу так и прокатываются жаркие волны, совсем не духотой ванной порожденные. Любовник дрожал у него в руках, льнул к нему, доверчиво и жадно одновременно, потирался всем телом и казался разом податливым, открытым, игривым - и готовым на все, чего бы от него ни попросили. От возбуждения пошла кругом голова, Паркер чувствовал, что способен сейчас на что угодно, Бойд казался ему мягкой глиной, которую можно лепить по своему вкусу, тонкой лозой, которую легко согнуть как захочется, и именно это он и собирался делать - лепить, гнуть, подмять под себя, брать так, чтобы у любовника звезды из глаз летели, заставлять кричать, срывая голос.
От мысли об этом Финн застонал в голос, хрипло и нетерпеливо, почти зло.
- Ох, малыш... - лихорадочно прошептал он, ни на секунду не отводя от лица Бойда так и вспыхивающих глаз. - Ох, хороший ты мой... - дыхания едва хватало. - Я буду очень ласковым. А потом очень грубым, - рука Финна стала двигаться, лаская Бойда то очень нежно, то жестко, почти болезненно. - С тобой никак иначе. Тебя надо целовать так, чтобы у тебя на губах стало сладко, - придвинувшись почти вплотную, он выдохнул эти слова на ухо любовнику, а потом прибавил еще тише: - И одновременно так трахать, чтобы ты орал от боли! Ох, малыш!.. - на короткий хриплый вскрик Финн сорвался, когда ладонь Бойда прошлась по его члену.
Умелая ласка, поцелуи, которым Бойд так и осыпал его плечи и грудь, сама близость тела, которое казалось невозможным выпустить из объятий, заставляли Паркера буквально плавиться от удовольствия, заходиться слабыми стонами под легкими руками, так ловко находившими его самые чувствительные точки и смотреть, смотреть, смотреть в раскосые темные глаза, потому что одного их взгляда хватало, чтобы внутренне вспыхивать все сильнее.
Слова Бойда доходили до него сейчас как будто сквозь какую-то густую жаркую пелену, но слова "загадать желание", "вдумчиво трахаться" и "камера" Паркер все-таки благополучно различил. А различив, пришел в неописуемый восторг: это тоже была игра, замечательная игра, у которой еще и будет свидетель, пусть даже неодушевленный.
- Думаю, что это потрясающе! - с воодушевлением выдохнул Финн и сам не заметил, как сильнее сжал в руке член любовника. - Давай! Сделаем тебя звездой, - он усмехнулся, и его глаза вспыхнули тем же диковатым весельем, которое светилось во взгляде Бойда. - Только сначала расскажи... - улыбка Финна стала лукавой. - Кого ты мне сыграешь? - и ласка, достававшаяся Бойду, стала еще немного жестче.