Несмотря на то, что вчерашний день как минимум наполовину был посвящен отдыху после тяжелой - для обоих - ночи, Бойд совсем не против был спать и дальше. Жаворонок из него всегда был неважный, зимой же и вовсе хотелось как можно дольше оставаться под одеялом. Тем более - когда рядом спит такой теплый и такой мохнатый Паркер. Тем более - когда он затрахал тебя накануне до полусмерти.
  Назойливый звук, ворвавшийся в сон Бойда, но так и не сумевший окончательно его разбудить, не был идентифицирован, как звонок его собственного мобильного, поэтому он продолжил спать. Время от времени какие-то реплики Финна долетали до его сознания, причудливо искажались или смешивались с тем, что происходило во сне, но Бойд не пытался цепляться за них. Он привык спать в любых условиях, при любом шуме, а звук любимого голоса никаким образом не мог считаться шумом неприятным.
  Так что окончательно он проснулся только тогда, когда Паркер позвал его и поцеловал в висок. Правда и тогда Бойд упрямо не стал открывать глаза - только потянулся, покрепче обхватив руками подушку, и пробормотал:
- Если сюрприз - это секс, делай что хочешь, только не буди меня... - такая перспектива Бойда и в самом деле целиком устроила бы - он даже улыбнулся, готовый соскользнуть обратно в сон, в котором увидел бы, что именно и как делает с ним Финн, в очередной раз получивший карт-бланш. Но вместо этого его коварно разбудили очередным поцелуем, и Суини все же нехотя приоткрыл глаза, со сна и вовсе превратившиеся в узкие щелки. - Ну что там еще? - недовольства в его голосе не было. Не глядя он нашарил под подушкой телефон - обычно именно с этого начиналось для него каждое утро. Взгляд на экран подтвердил подозрение, зародившееся при виде едва начавшего светлеть грязно-серого белфастского неба. - Срань господня! - в сердцах выругался Бойд, но все-таки сел на постели, пытаясь сфокусировать взгляд на улыбающемся лице Финна. - Рань несусветная, кому там не спится? - теперь он уже припоминал звонок, который, видимо, не был частью сна. Потерев лицо ладонями, Бойд проморгался, окончательно просыпаясь, и уставился на Паркера. - Так что за сюрприз?

  Хотя разлепить глаза и сделать так, чтобы веки не падали сами по себе, все еще представлялось непосильной задачей, Бойд все-таки проснулся и теперь воспринимал все, что говорил ему Финн. И без труда поверил в то, что дело и правда "особое" - Паркер, несмотря на всю свою корпоративно-офисную сущность, ранней пташкой отнюдь не был, и Бойд не мог припомнить ни одного утра, когда он торопился выбраться из его постели (ну то есть постель, конечно, как раз паркеровская, но это неважно) и отправиться непонятно куда. А значит - это важно, и надо слушать, а не прикидывать, как бы так заснуть задницей кверху, чтобы Финн и правда мог претворить все свои замыслы в жизнь...
- Итон, Оксфорд, Лондон... - задумчиво повторил Бойд за Паркером и широко зевнул, даже не думая прикрываться ладонью. - Слушай, а у тебя вообще есть друзья и знакомые, которые, ну... понимаешь? Без моноклей и смокингов, короче, - он весело фыркнул и подхватился на ноги, тут же зябко поежившись от холода. Затем взял со стула халат Финна - кто первый встал, того и тапки! - и накинул его на плечи, с трудом попадая в рукава. - Но, конечно, я хочу с ним познакомиться, о чем речь! Перед ним, я так понимаю, тебе не надо будет выходить из шкафа?
  Бойд ничуть не кривил душой: несмотря на все их разговоры, несмотря на прочитанные дневники, он все еще знал о жизни Паркера не так много. Наверное, потому что отчасти его не покидало ощущение, что все это - жизнь до, которая во-первых значит меньше, чем жизнь сейчас, а во-вторых... Во-вторых, Бойду казалось, что тот Финн, которого знал, например, Танкервиль, и его Финн - немного разные люди. Но, может, этот его друг знает еще какого-то другого Паркера? В любом случае, Бойд был рад любой возможности узнать больше о своем любовнике.
- Погоди, а под спортклубом ты понимаешь место, где люди тягают железо, или место, где достопочтенные, - это слово, которым после знакомства с Лиз Бойд время от времени дразнил Паркера, он произносил с особым смаком, - играют в шахматы и это... как его? по-ло? - это он выдал с нарочитым английским выговором и так и прыснул от смеха. - И, кстати, как его зовут?

- Испанец? - Бойд удивленно вскинул брови. - Ты не перестаешь удивлять меня, Паркер! Как только я думаю, что знаю тебя, ты преподносишь мне очередной сюрприз, - он весело хмыкнул, явно не испытывая ни малейшего недовольства по поводу бесконечных сюрпризов. - Но я рад, что среди твоих друзей есть хоть один "настоящий мальчик", это обнадеживает!
  Почему Паркер вдруг так переполошился, Бойд не понял и только поспешно посторонился, когда тот развил бурную деятельность сначала в комоде, а потом и в шкафу. За тем, как Финн облачается в пижамные штаны, Суини наблюдал с некоторой иронией - сам он даже не потрудился запахнуть халат, но знал, что любовник не считает наготу комфортной вне постели. Бойд находил это милым и очаровательным, даже если скрывшуюся с глаз замечательную задницу он проводил несколько печальным взглядом.
- Фехтовальный?.. - успевший взобраться на комод Бойд едва не рухнул с него, услышав ответ Паркера. - Чо, прям на самом деле - мечами машете? Или этими, как их... шпагами? - он коротко хохотнул, представив себе это зрелище. - Слушай, я думал, в тебе только один пережиток прошлого - титул, мать его, но вот и очередной сюрприз! - несмотря на подтрунивания, глаза Бойда горели искренним интересом. - А может, у вас световые мечи, как у джедаев? Вот это было бы круто! - он спрыгнул с комода и в мгновение ока оказался рядом с Финном, принимая от него какой-то сверток. Что в нем было, Бойд не понял, а проверить не успел - его отвлек ответ Паркера. - Опять барон?! И как тебя вообще угораздило со мной связаться? Кажется, я не очень вписываюсь...
  А потом в следующем свертке что-то весело звякнуло, и Бойд забыл и о баронах, и о световых мечах, и о намерении и дальше подкалывать Финна на тему его анахроничности. Не спрашивая, он раскрыл чехол и ахнул, рассмотрев его содержимое.
- О-бал-деть! - завороженно выдохнул он и, все еще даже не подумав спросить разрешения, подхватил одну из рапир. - Ладно, беру свои слова назад - это даже круче, чем световые мечи! - обхватив рукоять пальцами и приноровившись к весу оружия, Бойд встал в боевую стойку - точнее в то, что он считал боевой стойкой - и нацелил острие рапиры на невидимого противника. - Меня зовут Иниго Монтойя, - слова из старого фильма пришли на память сами собой. - Ты убил моего отца. Готовься к смерти!
  Рапира с сочным, приятным уху "вжжжух" сделала несколько взмахов в воздухе, и Бойд не сдержал восторженный возглас, до того понравилось ему это ощущение. Глаза его загорелись совершенно мальчишеским восторгом, и он сделал выпад... жертвой которого пала странная стеклянная конструкция, служившая, по всей видимости, элементом декора.
- Ой!.. - Бойд растерянно уставился на осколки у комода, но уже через секунду махнул рукой. - А, ладно, у меня от нее все равно голова болела.

  Особых угрызений совести по поводу разбитой безделушки Бойд не испытывал. Он вообще относился к вещам довольно равнодушно, никогда не трясся над ними и не ждал того же от других. Паркер вопиющего вещизма тоже до сих пор  не демонстрировал - по крайней мере, насчет уже двух ламп, не переживших встречи с Суини, он не сказал ни слова - так что с этой стороны Бойд тоже проблем не предвидел.
  В конце концов, вещи - это просто вещи, терять их совсем не так больно, как людей. Бывали в этом правиле, конечно, и исключения - например, подобное пренебрежение к музыкальным инструментам было совершенно недопустимо! Но нелепая стеклянная хрень, которая оставалась для Бойда загадкой все то время, что он провел в квартире Финна, в список исключений точно не входила.
- Эй! Это я - Иниго Монтойя! - это прозвучало едва ли не с обидой, будто Бойд был героем, которого не признали и незаслуженно обделили славой. - А это, - он эффектно указал рапирой на стеклянные обломки, - подлый враг, павший жертвой моего проворного клинка! - не засмеяться теперь было уже совершенно невозможно, что Бойд и сделал, опустив руку с рапирой и наблюдая за тем, как Паркер собирает осколки. - Так вот что это было - журавль! Ни в жизнь бы ни догадался, больше похоже на то, что может привидеться после кислоты, - он хотел прибавить что-нибудь еще такое же насмешливое и язвительное, но лукавые искры в глазах любовника и его слова мигом настроили его совсем на другой лад. На губах Бойда заиграла кривоватая, будто намекающая на что-то улыбка, и он в притворном удивлении вскинул брови. - Уроки? - рапира в его руках снова ожила, и резиновый наконечник легко уткнулся в горло Финна. - А вам не кажется, благородный сеньор, - он с лету подхватил игру Паркера, - что такой урок мне должен давать победитель?
  В том, чтобы снова и снова бросать любовнику вызов, провоцировать его и видеть, как он поддается на эти провокации, было отдельное удовольствие, от которого Бойд не в силах был отказаться. Он еще не знал, к чему приведет этот легкий укол самолюбию Паркера, и приведет ли вообще хоть к чему-то, но просто не мог не попробовать. И оттого на его лице сейчас блуждала легкая, лишь немного насмешливая улыбка, пока он ждал, как отреагирует Финн.

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-19 19:58:34)

  Одного того, как заблестели глаза Паркера, было достаточно, чтобы понять - провокация удалась. И удалась как нельзя лучше: Бойд задел его самолюбие не так сильно, чтобы обидеть, но достаточно, чтобы вовлечь в игру. А игры они оба обожали и никогда не находили в себе сил отказаться в них поучаствовать. От тех, что затевала Ева, превращая отношения в бесконечную драму, они были так же далеки, как небо от земли. Игры Бойда и Финна всегда были своеобразной прелюдией, соревнованием в выдержке, в котором, как ни парадоксально, всегда побеждали оба.
- Что же, было бы очень любопытно наблюдать, как вы надираете кому-нибудь зад, сеньор, - в прежней манере отозвался Бойд, не спуская глаз с пальцев Паркера, коснувшихся рапиры. Почему-то даже в том, как они скользили по клинку, виделось что-то непристойное, намекающее. А может, так только казалось Бойду, из головы которого стремительно испарялись мысли о фехтовании и грядущей встрече, до которой оставалось совсем немного времени. - Но ведь лучший способ узнать, хороши ли вы в деле, - губы Бойда сами собой растянулись в лукавой улыбке, - это проверить на собственной шкуре, верно? - Финн, пока еще слабо, потянул на себя рапиру, и Бойд в ответ сильнее сжал пальцы на рукояти - играть в поддавки он точно не собирался. - Только не представляю, как вы намерены осуществить это, сеньор - разве это не вы безоружны передо мной сейчас? - и круглый наконечник, защищающий горло Паркера от острия рапиры, сильнее впился в его кожу.
  "Похоже, барону Моубрею придется подождать".

  Как бы ни был увлечен неожиданной игрой Бойд, она постепенно начинала терять свою первостепенную значимость. Так тоже бывало всегда: невозможно было испытывать выдержку и дразнить друг друга бесконечно, ведь предвкушение и азарт постепенно сменялись возбуждением. А оно, в свою очередь, так и подталкивало: бросить все игры, кинуться друг к другу, забыть обо всем и поддаться тому жаркому пламени, что сжигало их обоих.
  Бойд чувствовал его и сейчас: кровью, прилившей к щекам, оглушительным сердцебиением, учащенным дыханием. Смысл слов Паркера с трудом доходил до него, и все сложнее было придумывать на них достойный ответ. Да и нужно ли, если уже и без слов понятно, кто сдастся сегодня первым? Они оба хотели этого, оба ждали этого момента - вот почему в этой игре никогда не было проигравших.
  С губ Бойда сорвался прерывистый вздох, когда он увидел, как Финн уворачивается от рапиры, а затем ловким движением подхватывается на ноги. В этом движении была какая-то грация хищника, и Бойд поймал себя на том, что зачарованно смотрит на любовника, пропуская половину его слов мимо ушей. Шутливая перепалка полностью утратила значение, так же, как и стремление победить, и когда Паркер шагнул ближе, Бойд рефлекторно дернулся навстречу.
- Ох, да к черту!.. - приглушенно выдохнул он, роняя рапиру на пол - сталь негромко звякнула, соприкоснувшись с ковровым покрытием. - Хочу тебя, прямо сейчас! - руки, еще недавно державшие оружие, обвились вокруг шеи Финна, и Бойд прижался к нему всем телом. - Давай по-быстрому, мы же опаздываем... - жарко шепнул он на ухо любовнику и тут же принялся целовать и прикусывать кожу на его шее, все теснее прижимаясь к нему.
  Чувствовать его близость, ощущать тепло его кожи, вдыхать его запах - всего этого было достаточно, чтобы Бойд сходил с ума от возбуждения. Все разумные доводы были здесь бессильны, и единственное, на что в таких случаях хватало их обоих - это сообразить, что нужно и в самом деле сделать все "по-быстрому". По этой же причине Бойд не стал особо церемониться и сразу же запустил руку в штаны Финна, второй при этом безуспешно пытаясь избавиться от халата. Первая оказалась гораздо более удачлива - пальцы крепко сжались на члене Паркера, и Бойд весело осклабился, вскидывая взгляд на любовника:
- Это ты собирался превратить в оружие?

  Больше всего Бойд любил проводить в постели с Паркером часы, когда можно было никуда не торопиться и наслаждаться друг другом без помех. Когда первое, самое сильное желание было удовлетворено, они могли играть друг с другом, дразнить, изводить лаской и ожиданием большего удовольствия. Заниматься сексом долго и чувственно, словно смакуя каждый оттенок вкуса на языке. Или бурно и быстро, заставляя стекла в окнах дребезжать от криков. Они отдыхали в объятьях друг друга, за разговорами - веселыми или серьезными, или в тишине, которая была так же комфортна. А потом все повторялось снова, как будто это занятие, древнее, как и сам мир, просто не могло им надоесть.
  Но не меньше Бойд любил и вот такие моменты: когда в яркой вспышке животной похоти сгорали все разумные доводы - нельзя, невовремя, могут услышать, надо спешить. Может, именно неуместность придавала этому "давай по-быстрому" особую остроту. А может, то, насколько это было похоже на случайный секс на скорую руку: простое утоление внезапно возникнувшего желания без глубокой эмоциональной привязанности. В такие моменты она и в самом деле будто оставалась за бортом, и все, что было между любовниками - это ощущения. Яркие, сильные, заставляющие захлебываться возбуждением.
- Сейчас!.. - эхом повторил совершенно ошалевший Бойд и жадно ответил на быстрый поцелуй, от которого тут же засаднило губы. - Хочу...
  Хриплый шепот оборвался шумным вдохом, когда Финн повернул его спиной к себе и толкнул к кровати. Самому Бойду это совсем не казалось грубым: сейчас Паркер мог обращаться с ним как угодно - все было допустимо и ни на что не требовалось разрешение. Он мог швырнуть его на постель, прижать к стене или подсадить на стол, и единственной реакцией Бойда была бы податливость, с которой он подставлялся бы любовнику. В такие минуты было не до того, чтобы выглядеть красиво и соблазнительно - всем заправляла похоть, и ради ее утоления Бойд был согласен на все.
- Давай же! - он нетерпеливо застонал, глубоко прогибаясь в пояснице и сминая ладоянями разворошенную постель. Почувствовав пальцы Финна внутри, Бойд дернулся, но не для того, чтобы отшатнуться, а для того, чтобы сильнее насадиться на них, точно он помогал любовнику растягивать себя. - Давай, давай, давай... - бессвязный, лихорадочный шепот едва срывался с пересохших губ, и Бойд повторял свои просьбы телом, выгибаясь перед Паркером совершенно бесстыже. - Да!
  Получив, наконец, то, что хотел, он коротко вскрикнул и сильнее впился пальцами в измятое покрывало, словно ища в нем опору. Первый толчок всегда был болезненным, но боли Бойд сейчас не замечал - только то, что стояло за ней. И хотя в этом не было никакой необходимости, он стал поторапливать Финна - не для того, чтобы успеть к чему-то, о чем он сейчас даже не помнил, а для того, чтобы скорее получить свою долю удовольствия.
- Сильнее! Глубже! Давай же!..

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-20 21:09:25)

  Невозможно было и представить, что еще несколько минут назад в этой спальне отчетливо чувствовалось, что за окном - зима. Жарко было так, что взмокшие волосы липли ко лбу, а по вискам стекали тонкие ручейки пота. И все равно, когда слуха Бойда достиг шепот Паркера, по спине побежали мурашки. С этим бессвязным, отрывистым шепотом он походил на безумного, и это могло бы быть даже страшно, если бы Бойд сейчас не был безумен вместе с ним.
  Что еще он может дать любовнику, он не знал: невозможно было открыться больше, чем он это уже сделал. Все его тело, казалось, существовало сейчас для того, чтобы доставлять Финну удовольствие, и вместе с тем Бойд жадно, нетерпеливо стремился урвать удовольствие и для себя.
  Движения Паркера стали сильнее, резче и причиняли боль, но вместе с ней приходило и наслаждение. Каждый раз, когда член любовника задевал простату, оно вспыхивало жаркой вспышкой, заставляя Бойда изгибаться и вскрикивать - хрипло и как-то совершенно по-звериному. Что он делает, как выглядит, какие звуки издает - Бойд больше не контролировал это, он вообще не контролировал себя и себе не принадлежал.
  Он принадлежал человеку позади, который яростно врывался в его тело, брал его грубо и болезненно, обращался с ним так, как обращаются только со своей собственностью. И если бы Бойд хоть немного сохранял сейчас человеческий облик и человеческую речь, он непременно просил бы еще. Так же оставалось только нетерпеливо подаваться навстречу каждому сильному толчку, торопясь вобрать в себя возбужденную плоть целиком, присвоить себе. Потому что человек позади точно так же не принадлежал сейчас себе.
  Громкие стоны уже не взлетали к потолку - на них не хватало дыхания. Зато каждое быстрое движение сопровождалось глухим звериным рычанием, которое вырывалось из горла само по себе, отзываясь на что-то темное и животное, что живет в каждом человеке и что так легко будил в Бойде Финн.
  Бойд уже не держался за постель - он прижался к ней локтями, потому что это был единственный способ устоять на ногах и не вспахать покрывало носом. И все-таки упрямо стоял, выдерживая яростный напор любовника и наслаждаясь им. И послушно прогибался до ломоты в пояснице каждый раз, когда Паркер требовал от него этого. Единственным непослушанием, которое позволил себе Бойд, было то, что он снял с бедра руку любовника - но только для того, чтобы положить ее себе на член. Он мог бы сделать это и сам, подтолкнуть себя к разрядке, которая была уже совсем близка для обоих, но хотел чувствовать Финна как можно больше - в себе, за собой, на себе, повсюду.

  От сильных, резких движений Паркера кровать ходила ходуном, и ее затейливая хромированная спинка снова и снова билась об стену, заставляя ритмично дребезжать висевшую на ней абстрактную картину. Не без труда вскинув голову, Бойд выхватил взглядом эти странные загогулины в перекошенной раме и едва не рассмеялся от обрывка мысли, неожиданно всплывшей посреди животного хаоса, объявшего его голову.
  "Надо будет разбить и ее".
  Мысль промелькнула и исчезла без следа, вытесненная криком, который все-таки вырвался из горла Бойда, когда Паркер выгнул его так, словно в его теле вообще не было костей, и вошел в него таким грубым толчком, что на мгновение потемнело в глазах. Но от боли надежно отвлекало наслаждение, которого теперь стало вдвое больше: от того, как рука любовника ласкала его член, Бойд заходился отрывистыми, будто лающими стонами.
  "Хорошо, что это "по-быстрому" - долго я так не выдержу".
  Еще один ошметок мысли - словно полусгоревший обрывок бумаги, внезапно выхваченный ветром из костра - вспыхнул и рассыпался пеплом. Хорошо, больно, быстрее, сильнее, не могу, еще - все эти слова смешались и потеряли смысл, и Бойд не знал, какие из них выкрикивает и делает ли это вслух или только мысленно. Его словно все глубже затягивало в жаркую, огненную воронку, и чем ближе он был к ее горловине, тем меньше понимал, что происходит. Это продолжается уже час? Или всего минуту? Время здесь тоже не имело значения - только нестерпимый жар, которым они с Финном обменивались каждый раз, когда их тела соприкасались наиболее тесно.
  "Я бы мог умереть - вот так".
  Подгибались колени, закатывались глаза, пальцы комкали постель судорожно - до боли в суставах. Удовольствие было теперь таким сильным, что казалось почти болезненным, и Бойд тонул в нем, захлебывался, тщетно пытаясь выплыть на поверхность. Пока не зацепился за голос Финна - словно за спасательный круг. Любовник вел его, направлял, как делал это всегда, и Бойд позволил себе расслабиться. В тот же момент мощная волна прокатилась по всему его телу, заставив его исторгнуть из себя хриплый, короткий вскрик, и он обмяк в руках Паркера, отстав от него всего на несколько секунд.

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-22 11:31:09)

  Бойду еще хватало совести опираться на кровать локтями и одним коленом, но в остальном он полностью полагался на руки Паркера. Этим рукам можно было доверить что угодно, включая собственную жизнь, и сейчас совершенно упоительным казалось чувство, что Финн держит его, не дает упасть. Бойд настолько не привык опираться на кого-либо, принимать помощь и поддержку, что даже в подобных мелочах это ощущение было в новинку. Но - приятным, с этим поспорить было нельзя.
  Паркер заговорил первым, а Бойд только улыбался, слушая его - к нему самому все еще не вернулся ни голос, ни способность связно излагать свои мысли. Но зачем это нужно, если Финн наверняка может чувствовать легкую дрожь, которой отзывается он на каждое ласковое прикосновение губ или пальцев, и знать - Бойд почему-то был в этом уверен, - что на губах его играет совершенно счастливая улыбка.
- Судя по твоему тону, ты собираешься заобожать меня до полусмерти, - когда Бойд все-таки заговорил, это прозвучало не только хрипло, но и несколько невнятно - после всего, что вместили в себя несколько последних минут, язык изрядно заплетался. - А я что, я не против!..
  Когда Паркер все же отпустил его и отстранился, Бойд даже не стал поворачиваться, чтобы сесть или лечь на спину - так и рухнул животом на кровать. Для разгоряченной кожи постель казалась прохладной, успокаивающей, и он прикрыл глаза, наслаждаясь этим ощущением. А потом не без труда повернул голову к растянувшемуся рядом любовнику.
- Это было совершенно шикарное "по-быстрому"! - и хотя голос Бойда все еще был слабым, прозвучало это с настоящим жаром. - Такое "по-быстрому", после которого требуется пересадка задницы, - ухмыльнувшись, он подтянулся ближе к Паркеру, устроил ладони на его груди и поставил на них подбородок. Некоторое время он рассматривал Финна так внимательно, словно обнаружил в нем что-то новое, а затем тепло улыбнулся ему и нежно поцеловал в губы. - Ты лучше всех, - вернув ему комплимент, Бойд ласково погладил носом его щеку, а затем снова растянулся на животе. - Сколько у меня есть времени, чтобы заново научиться ходить?

  Возмущенное, истинно кошачье фырканье стало единственным ответом Паркеру на его пожелание с утра до вечера носить Бойда на руках. Нет, в этом предложении, конечно, были свои заманчивые плюсы, и сейчас, когда даже просто подняться с постели казалось непосильной задачей, эти плюсы виделись даже еще более заманчивыми. Но Бойд слишком хорошо знал себя: как бы ни наслаждался он временем, проведенным в постели любовника, как бы легко ни представлял себе и день, и два, прошедших за этим занятием, потом ему обязательно захочется "побегать". Мир слишком интересен и огромен, чтобы раньше срока удовольствоваться местом на атласной подушечке, ошейником со стразами и прочими атрибутами домашнего кота.
- Я тоже против, но если ты продолжишь так затрахивать эту замечательную задницу, однажды она не выдержит и отвалится! - при этом Бойд скорчил очень скорбную мину, но не выдержал - заржал, ярко представив себе зрелище отвалившейся задницы. - Так что до вечера у этой задницы перерыв, а мы тем временем отправимся в твой клуб для достопочтенных, где ты победишь этого своего барона Богги, - привстав на локтях, Бойд с притворной строгостью заглянул в глаза Паркера. - Слышал? Победишь! - новая мысль неожиданно пришла ему в голову, и он прыснул от смеха. - Ты ведь, кажется, хотел переодеть меня в красивую шлюшку? Вот и посвяти победу даме своего сердца, иначе не видать тебе ни сарафанчика, ни всего, что под ним! - это прозвучало весьма внушительно, и Бойд удовлетворенно улыбнулся, снова прижавшись к Финну и даже глаза прикрыв от удовольствия. - Если ты продолжишь в том же духе, никто из нас не встанет и кончимся мы оба... - поймав себя на том, что так и льнет к ладоням любовника, жадно мявшим его ягодицы, Бойд встрепенулся и в мгновение ока оседлал Паркера, коленями прижав его руки к постели. - Паркер, мы оба знаем, чем это закончится! - усмехнувшись, он склонился к Финну и прижался к его губам в долгом, многообещающем поцелуе.
  В ответ на него совсем слабым, едва различимым отголоском шевельнулось возбуждение - Бойд и в самом деле с удовольствием остался бы в этой постели и сегодня, чтобы узнать, на что им обоим хватит сил. Но нужно было спешить, и теперь уже голова была достаточно ясной, чтобы помнить об этом. Суини поцеловал любовника в нос и усмехнулся:
- Я буду готов через пятнадцать минут. И бриться ради твоего достопочтенного друга я не буду! - он запнулся, вспомнив, что после клуба их ждет еще ланч с сестрой Паркера, но затем махнул рукой. - Ради Лиз, конечно, стоило бы, но что уж там - я уже проиграл ее качку. К тому же я и так красавчик, правда? - весело осклабившись, Бойд потерся колючей щекой о плечо Финна и наконец поднялся с постели - так бодро, будто только что хорошенько выспался. - Если очень хочешь, можешь присоединиться ко мне в душе, так будет быстрее! - это донеслось уже из холла.

  Быстрее не получилось; наивно было предполагать, что оказавшись вдвоем в душе, они ограничатся мытьем. Тем более когда так сильно искушение опуститься перед любимым на колени и приласкать его ртом. Бойда это искушение посещало практически каждый раз, когда он видел Паркера голым, и очень редко возникали действительно веские причины не делать этого. Вот и сейчас таковых не нашлось, и сборы затянулись еще на несколько минут.
  Снизу вверх наблюдая за Финном, лицо которого, как и несдержанные стоны, говорило о сильнейшем наслаждении, Бойд отчего-то вспоминал их вторую встречу, закончившуюся здесь же, в этой квартире. Они тогда почти не знали друг друга, но сопротивляться той неистовой силе, с которой их тянуло друг к другу, было совершенно невозможно. Тогда все закончилось гораздо быстрее, чем хотелось, и все-таки Паркер не пожелал так просто отпустить его, сказав, что хочет "получить свое или хотя бы часть".
  Бойда, который был тогда единственным, кто действительно "получил свое", все это изрядно удивило, он счел поведение малознакомого англичанина каким-то странным альтруизмом, но сейчас... сейчас он понимал. Знал, каково это - испытывать радость от любой возможности прикоснуться к телу любовника, доставить ему удовольствие, всем своим существом почувствовать, что причиной восторгу, который он переживает - ты. И странно, и сладко было думать, что Финн чувствовал все это уже тогда, видя своего "малыша" всего второй раз в жизни.
  Как бы то ни было, свой богатый белком завтрак Бойд запил чашкой кофе, и еще одну налил в термокружку - с собой, на что-либо еще времени просто не оставалось, а взбодриться между тем было необходимо. Хоть и не ему в ближайшем времени предстояло размахивать рапирой, быть снулым и вялым ему совсем не хотелось. Паркер продолжал знакомить его со своим миром - по крайней мере, с той его частью, которая была ему дорога, - и все это было слишком интересно, чтобы клевать носом.
  Вооружившись термокружкой, Бойд вслед за Финном устремился к зданию, возле которого их уже поджидал молодой мужчина, и бывший, видимо, Алексом. Еще в машине задумав очередную шалость, Бойд не торопился улыбаться и сохранял нейтральное выражение лица, пока Паркер представлял их друг другу. Судя по тому, что и как говорил другу Финн, стесняться и подбирать слова в его присутствии он не привык, а значит, и Бойду можно было держаться с ним запросто. И тем не менее Суини придал своему лицу самое чопорное выражение, на которое только был способен, изобразил вежливый полупоклон и с нарочито оксфордским выговором (подслушанным, разумеется, у Паркера) произнес:
- Лорд Моубрей, как поживаете, сэр? - еще несколько секунд он держал эту мину, а затем не выдержал и громко расхохотался. - Да ладно, я прикалываюсь! Рад познакомиться с тобой, Алекс, - он протянул руку тому, кого Финн называл "Богги", и широко улыбнулся ему. - Уверен, что подружимся: друзья Паркера - мои друзья. Тем более, - Бойд скосил лукавый взгляд на любовника, - такие друзья, которые могут надрать ему зад столь необычным способным.

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-23 13:39:08)

  В том, что Алекс Стоуртон ему понравится, Бойд уверился с первых же секунд - в последнюю очередь в этом человеке можно было заподозрить "лорда Моубрея". Он держался так просто, улыбался так дружелюбно и отреагировал на ненавязчивую подколку так бесхитростно, что "радар" Бойда, который почти безошибочно улавливал фальшь, не находил сейчас ни следа ее. А еще он оказался таким же болтливым, как и сам Суини, чтобы смотреть на него, не приходилось задирать голову, и он смотрел на Финна с той же теплотой, что и Лиз - для Бойда этого было достаточно, чтобы сразу проникнуться к нему симпатией.
- Не волнуйся, первый шок у меня уже прошел - когда Паркер спустя полтора месяца знакомства наконец сознался в своей достопочтенности, так что я уже начинаю привыкать, - усмехнувшись отозвался Бойд и вошел в клуб вслед за Алексом, проигнорировав внимательный взгляд швейцара - если подозрения у него вызывал лорд Моубрей, можно было только представить, кем был в его глазах ирландский босяк в дешевом пуховике. - И, конечно, спрашивай, бестактностью меня напугать сложно.
  Алексу, впрочем, разрешение и не требовалось - он уже сыпал вопросами, увлекая тем временем Бойда за собой на второй этаж. Противиться тот не стал и даже не оглядывался беспомощно на Финна, безмолвно ища его поддержки  - Суини всегда легко сходился с людьми и общался с незнакомцами, особенно если они были ему симпатичны. Алекс - был, и поэтому Бойд отвечал, не особо отставая от него в плане болтливости.
- Белфаст - страшный, депрессивный город, понятия не имею, как вообще хоть кто-то может здесь жить, - честно, как на духу, выдал Бойд и запнулся - ответить на следующий вопрос было несколько сложнее. - Мне кажется, Паркер в Белфасте, когда я здесь и когда меня нет - это два разных Паркера, - наконец сформулировал он. - Хотя о том, какой он, когда меня нет, я могу только догадываться, и эти догадки меня не радуют. Поэтому - да, его точно надо отсюда забрать, - говорить о Финне так, словно его здесь нет, или его мнение не имеет значения, Бойда явно не смущало, хотя он так и ждал подзатыльника. - Вообще-то он уже решил переехать ко мне в Килкенни, - на губах Бойда появилась широкая, совершенно счастливая улыбка, когда он это говорил, а Финну достался влюбленный взгляд через плечо. - И нет, фехтовать я не буду - мне явно надо еще поупражняться, прежде чем соревноваться с асами, - он негромко хмыкнул. - Так что сегодня я буду только болеть - причем болеть за тебя, чтобы Паркер бесился и больше старался, - теперь взгляд через плечо был откровенно лукавым. - А почему ты зовешь его Сидом? Ты будешь приезжать к нам в Килкенни? У вас с ним что-то было?
  В умении сыпать вопросами Суини нисколько не уступал лорду Моубрею, а уж в бестактности и вовсе мог дать ему фору.

  Улучив момент, Бойд снова обернулся на Паркера через плечо - его молчание несколько настораживало. Но Финн выглядел совершенно довольным, хоть и несколько смущенным, а значит, просто давал возможность своему любовнику и своему другу вдоволь пообщаться. А может, просто не мог вставить ни слова посреди их трескотни. Бойд украдкой усмехнулся - похоже, Паркера так и тянуло к таким людям: энергичным, общительным, пожалуй, даже нагловатым.
  В этом свете вопрос о том, было ли у них что-то с Алексом становился еще более понятным, хотя Бойд и поймал себя на том, что вряд ли круглый и разговорчивый барон Моубрей вызвал бы у него ревность. В конце концов, не все бывшие - зло, а ждать какой-то подлости от Алекса казалось просто немыслимым. Да и потом - Паркер ни разу не заикнулся о том, что со своим бывшим Бойд видится каждый день, а порой и живет у него. Поэтому так ли это важно на самом деле?..
- Если честно, я рад, что ни тебе, ни Лиз не удалось уговорить его, - со смешком отозвался Бойд, услышав слова Алекса о попытках убедить Финна переехать в Лондоне. - Ведь тогда мы бы с ним не встретились.
  И только сказав это, Бойд понял, что не слишком-то верит в собственные слова. Он всегда был довольно равнодушен ко всем рассуждениям о судьбе и случайностях, но в данном случае готов был удариться в фатализм. То, что происходило между ним и Паркером, было настолько сильным, что, казалось, способно смести все препятствия на своем пути. Ведь если они познакомились тогда, когда Бойд, никогда не покидавший Килкенни, оказался в чужом городе всего на два дня, кто сказал, что это не случилось бы при других обстоятельствах? Они должны были быть вместе, все остальное - расстояние, время, условия - было второстепенным.
  Бойд встрепенулся, отгоняя несвоевременные рассуждения о неотвратимости рока, и вслед за Алексом проводил оценивающим взглядом двух юных фехтовальщиков. Что бы там ни оценивал барон Кругляш, как его про себя уже окрестил Бойд, сам он засмотрелся на их задницы, выгодно подчеркиваемые белыми фехтовальными костюмами. Вердикт был суров: "У Паркера все равно лучше".
- Я готов сочувствовать тебе вдвое усерднее ради шанса посмотреть на злого Паркера, - негромко рассмеялся Бойд, вписываясь в очередной поворот. - Хотя мне кажется, шансы у вас будут равны, - здесь он заговорщицки понизил голос, - я здорово измотал его, прежде чем мы приехали сюда, - снова кинув взгляд через плечо на Финна, Суини игриво подмигнул ему, а в следующий момент чуть не споткнулся на ровном месте. - Чего?.. - он остановился так резко, что идущий позади Паркер едва не налетел на него.
  Только час назад Бойд говорил Финну, что тот не перестает удивлять его, что даже теперь он продолжает узнавать о любовнике что-то новое, и вот, пожалуйста - новый сюрприз. Бойд не был шокирован тем, что Паркер пишет стихи - почему-то это сразу показалось чем-то, что очень подходит ему, как будто он нашел еще одну деталь, из которой продолжал составлять образ любимого. Он даже не был обижен тем, что Финн ничего не сказал ему до сих пор. Но узнать об этом вот так было до того неожиданно, что сейчас Бойд казался - и был - совершенно сбит с толку.
- Ты видишь, с чем мне приходится иметь дело?! - наконец, хоть частично собравшись с мыслями, Бойд обратился к Алексу и даже руками всплеснул от полноты чувств. - О его достопочтенности я вот так же случайно узнал о Лиз, теперь от тебя узнаю о том, что мой... партнер, - он повторил это слово вслед за Финном, но сопровождалось оно грозным взглядом на последнего, - пишет стихи. Какие новости меня ждут еще, Паркер, и буду ли я когда-нибудь узнавать их от тебя? - несмотря ни на что, Бойд не злился и на любовника смотрел с веселым упреком. А затем фыркнул насмешливо и повернулся к Алексу. - Теперь я точно хочу, чтобы ты надрал ему задницу, Алекс.