Зрелище смущенного Паркера было до того очаровательным, что сердиться на него было абсолютно невозможно. Да Бойд и не сердился на самом деле - скорее испытывал острое любопытство. Хотелось расспросить Финна о его увлечении поэзией, узнать, осталось ли оно в прошлом или продолжается до сих пор, наконец, почитать что-нибудь из написанного им. Бойд писал тексты для песен группы, и это были плохие тексты - для того, чтобы видеть это, его умений хватало, но не более. И теперь он хотел знать, насколько хорош в этом Паркер, хотя ему и казалось, что ответ он уже знает.
- Ну нет, называть его "унылой коробкой" я не позволю! - с притворной угрозой воскликнул Бойд, услышав слова Алекса, а затем рассмеялся. - И, кажется, у меня уже неплохо получается нажимать на нужные пружины и кнопки, но я запомню, что ты - ценный источник информации, - Алексу он улыбался широко и дружелюбно, но улыбка, которая досталась Финну, когда тот заговорил, была полна нежности. - Я знаю. Ты не станешь скрывать от меня то, что действительно важно.
  Поцеловать смущенного любовника Бойд, к своей досаде, не успел - слишком быстро тот юркнул в раздевалку. Усмехнувшись, он пошел к трибунам, почти пустым в это время - только кое-где увлеченно переговаривались не то сделавшие перерыв фехтовальщики, не то те, кто как и Бойд, пришли, чтобы посмотреть. Заняв место в нижнем ряду, он снял крышку с термокружки - в нос ударил дурманящий запах горячего кофе.
  Бойд успел сделать всего несколько глотков, когда Алекс и Финн снова появились в зале, и одобрительно улыбнулся - на высоком, крепком Паркере белый фехтовальный костюм выглядел очень эффектно. Он почему-то часто забывал о том, как его любовник красив - наверное, потому что для него это не было чем-то по-настоящему важным. Но сейчас испытывал ощутимое удовольствие, наблюдая за тем, как англичанин легкой, пружинящей походкой пересекает зал. А когда Бойд поймал пристальный взгляд девушки, до этого проявлявшей больше внимания к своему собеседнику, чем к происходящему в зале, это удовольствие стало только еще острее.
  А потом Финн встал в боевую стойку - настоящую боевую стойку, а не то, что пытался изобразить насмотревшийся старых фильмов Бойд! - и он едва не забыл, как дышать. Это чувство сложно было описать, но оно было похоже на то, что Бойд испытал после того, как Паркер ударил его. Сила. В Финне она была, и она влекла к себе, завораживала, подчиняла. Это она пробуждала в Бойде такое несвойственное для него послушание - пускай и только в постели. Это она была причиной, по которой он научился получать удовольствие от грубости и даже от боли.
  И это чувство, которое возникало в Бойде всегда, когда он замечал эту силу в любовнике, было настолько тесно связано для  него с сексом, что то, что происходило сейчас в этом зале, тоже неожиданно обзавелось сексуальным подтекстом. Забыв о том, что в зале есть кто-то еще, забыв о своем обещании болеть за Алекса, забыв даже о вожделенном кофе в руках, Бойд неотрывно смотрел только на Финна и тяжело, часто дышал.

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-24 20:59:52)

  В том, что это будет интересно и увлекательно, Бойд уверился еще в тот момент, когда увидел рапиры в запыленном чехле. Еще бы: фехтование, шпаги, бой и звон стали - какой мальчишка в свое время не болел всем этим! Как и многие, Бойд читал книги, где изворотливые пираты одерживали верх над цивилизацией своими умениями и ловкостью, смотрел фильмы, где доблестные мстители в масках побеждали превосходящие силы противника, нанося смертельные удары с улыбкой на губах. Во всем этом был сладкий и запретный вкус приключений, который привлекает любого мужчину, пока он не станет слишком стар, толст и неповоротлив для подобных забав.
  Да, это должно было быть интересно и увлекательно - так же, как, например, наблюдать за спортивным матчем, болея за любимую команду. Но чувства, которые испытывал Бойд, провожая взглядом каждое движение Паркера, были гораздо сильнее простого интереса. В какой-то момент у него даже возникло стойкое ощущение, что все это - по-настоящему. Настоящий поединок, от исхода которого зависит их жизнь, одна на двоих. Мысль могла бы показаться дикой, но мысли не было - только бешеный азарт и возбуждение, граничащее с сексуальным.
  В другое время Бойд подбадривал бы сражающихся криками и свистом, но сейчас он не издавал ни звука. Как будто боялся  не то отвлечь Финна от поединка, не то перебить это странное настроение, овладевшее им самим. И только крепче сжимались пальцы на кружке с позабытым кофе, лихорадочным румянцем горели щеки, а глаза так и впивались в фехтующего Паркера. Танцующего Паркера. Он казался таким легким сейчас и в то же время - таким сильным, что невозможно было и понять, как одно сочетается с другим. Это было очень красиво.
  И очень сексуально.
  Последний выпад, заставивший Алекса все же признать свое поражение, вырвал из легких Бойда долгое и почти беззвучное "а-а-ах!..". Какое-то время он еще оставался неподвижным, но потом Финн стащил маску, и Бойду показалось, что его насквозь прошило током. Паркер был раскрасневшимся, взъерошенным, а его глаза горели таким хищным, опасным огнем, что если бы только Бойд не сидел, у него обязательно подкосились бы ноги. Оставив на скамье кружку, он опрометью бросился к любовнику и, так и не произнеся ни слова, прыгнул к нему на руки, впиваясь в его губы жадным, страстным поцелуем.

  По тому, как они вцепились друг в друга, по тому, как жадно, взахлеб целовались, можно было подумать, что это встреча после долгой разлуки. Или хотя бы, что по какой-то причине у них не было возможности прикасаться друг к другу очень долгое время, а теперь преграда наконец исчезла. На самом же деле этот голод, терзавший их обоих, почти не зависел от того, не виделись ли они час или неделю. И чем больше проходило времени, тем больше это ощущение крепло, отказывалось превращаться в привычку, точно они только еще больше начинали нуждаться друг в друге, и малейшая разлука становилась мучительной.
  Вот и сейчас отстраниться от Финна, перестать целовать его губы и гладить его волосы казалось мучительным. Бойд отдал бы все за возможность и дальше оставаться в руках любовника, обхватив его ногами и крепко обнимая за шею. И дело было не только в возбуждении, вспыхнувшем в одночасье, стоило только Паркеру с такой готовностью отозваться на его порыв. Просто это было его место, именно здесь Бойд и должен был быть - всегда, все время. И меньше всего его сейчас волновали чьи-то взгляды.
  Впрочем, про Алекса он пока еще помнил - этот человек слишком ему нравился, чтобы так им пренебречь. А значит, придется все же оторваться (оторвать часть себя?) от Финна и сказать хоть несколько слов, прежде чем они оба будут окончательно потеряны для общества. Услышав предложение Паркера, Бойд только улыбнулся - широко и абсолютно счастливо: как же все-таки хорошо, когда не нужно лишних слов и объяснений. Зачем, если вы всегда хотите одного и того же?..
- Алекс, ты был на высоте! - Бойда слегка потряхивало от предвкушения, но он все же нашел в себе силы продемонстрировать барону Кругляшу два больших пальца. Расщедриться же на комплименты было и вовсе несложно (даже несмотря на то, что Бойд едва ли видел, как сражался Алекс) - он был сейчас так счастлив, что готов был быть любезным с кем угодно. - Если Паркер научит меня фехтовать, я обязательно за тебя отомщу, - а затем, воспользовавшись тем, что Алекса занял Финн, Бойд потихоньку ускользнул в раздевалку, в которой ему, как гостю, вроде бы и нечего было делать.
  Оказалось, что очень даже есть что: оставшись один, Бойд принялся торопливо и несколько беспорядочно раздеваться, то и дело бросая лихорадочный взгляд на дверь. Но не потому, что опасался быть застигнутым кем-то из членов клуба, а потому, что нетерпеливо ждал Паркера, и даже эти считанные минуты, пока его не было, казались бесконечно долгими.

  Короткое рычание, сорвавшееся с губ Паркера, заставило Бойда негромко, немного нервно усмехнуться - он уже знал, что в любовнике в который раз проснулся хищник, и теперь просто получил еще одно подтверждение этого. Конечно же, он не боялся, но пока Финн стремительно приближался к нему, тело его все больше напрягалось, словно натянутая струна - предвкушение того, что случится дальше, было почти физически ощутимым.
  Бойд беззвучно ахнул, когда Паркер вжал его в стену, и поспешно обнял его за шею. Вот так, как можно ближе друг к другу, было правильно, было хорошо. Еще лучше было бы, если бы их не разделял фехтовальный костюм Финна и то немного, что еще не успел снять Бойд, но всему свое время. А пока что - время смотреть в зеленые, потемневшие сейчас, глаза любовника и плавиться в том жарке огне, который горит на их дне.
- Представляю, - так же хрипло отозвался Бойд и снова усмехнулся, причем усмешка получилась такой же дерганной - его то и дело пробирали слабые пока электрические импульсы. - Даже лучше, чем ты думаешь... - он сдавленно застонал, ощутив, как горячие руки Паркера жадно исследуют его тело, но стон оборвался уже через мгновение, когда их губы слились в поцелуе.
  Позже Бойд обязательно найдет слова для того, чтобы передать, что увидел и почувствовал, пока наблюдал за любовником. Обязательно даст тому возможность посмотреть на себя его глазами. Но это потом, позже, а сейчас существовала только лихорадочная страсть, которой так безоглядно отдавались они оба.
- Какой я? - приглушенно выдохнул Бойд, когда поцелуй прервался, и негромко рассмеялся своим мыслям - Паркер тоже любил заставить его поговорить перед сексом. - Что ты со мной сделаешь? - теперь уже его ладони гладили плечи и грудь любовника - нет, не только гладили, но и тщетно пытались найти застежки. - Надеюсь, что оттрахаешь меня так, чтобы я и в самом деле ходить не смог... Черт, я не знаю, как это снимается!

  Шепот Паркера завораживал, гипнотизировал, и то, что при этом он смотрел Бойду прямо в глаза, только усиливало этот эффект. От каждого слова Бойда словно обдавало жаркой волной, и каждым он наслаждался так, точно слышал все это впервые. Но все, что было раньше, до Финна, казалось сейчас до смешного незначительным, и важно было лишь то, что таким его видит именно он. И Бойд неотрывно смотрел в его глаза, видя в них подтверждение всего сказанного, не понимая даже - зная, что для любовника он лучше всех. Это было потрясающее чувство, и оно точно стоило того, чтобы покорно признать собственную принадлежность:
- Твой... - Бойд снова сорвался на стон, когда ладони Паркера до боли сжали его ягодицы, и повторил уже громче - намного громче, чем следовало бы в этом месте: - Твой! - и холодные стены эхом повторили этот крик.
  Бойду не было дела до того, услышит ли их кто-то - он целовал Финна в ответ, точно так же пуская в ход зубы и норовя попробовать его кровь. Он был послушным, но не безвольным, податливым, но не бездействующим. Так же как и Паркер, он стремился полнее ощутить жар любовника, напитаться им, и с готовностью прижался к нему всем телом, когда Финн тоже оказался обнажен. Его кожа была влажной после поединка, Бойд улавливал слабый запах пота, и это заводило его только еще сильнее, точно подтверждало ту силу - по-настоящему мужскую силу! - которую он ощутил, наблюдая за сражающимся Финном.
  На обещания, которые Паркер нашептывал ему на ухо, Бойд отозвался новым стоном - протяжным и громким, и до боли впился пальцами в плечи любовника, привлекая его еще ближе к себе. Он хотел всего, о чем тот говорил, хотел не просто получить удовольствие, но ощутить силу и грубость, заставлявшие его подчиняться.
- Да, да, пожалуйста, да!.. - торопливо, лихорадочно шептал Бойд, скользя губами по шее Финна и дрожа всем телом.
  Отрывистые фразы прозвучали приказами, но вместо возмущения это вызывало восторг. В такие моменты между ними не было и не могло быть ничего унизительного, обидного или недозволенного. В такие моменты Бойд жадно ждал этих приказов, точно испытывая и себя, и любовника. Хватит ли тому силы, чтобы в очередной раз подчинить себе его?
  Сейчас ответ на этот вопрос был совершенно очевиден: Бойд растянул губы в широкой, немного безумной улыбке, напоминающей оскал, и послушно опустился на колени. Он скользнул губами по коже любовника, а затем прижался лицом к его паху, жадно вдыхая его терпкий запах, и болезненно застонал, чувствуя, как от одного этого внизу живота скручивается тугой, жаркий узел.
  То, чего требовал Финн, могло утолить это возбуждение лишь отчасти, но Бойд не стал бы противиться, даже если бы знал, что этим все и ограничится, и сам он останется ни с чем. Ведь намного важнее сейчас было прикасаться к любовнику, чувствовать его наслаждение, быть его причиной. И ни на мгновение не отводить взгляда. Сжав ладонями бедра Паркера, Бойд придвинулся ближе и обхватил губами его член, сразу же пропуская его в рот целиком. Неторопливые ласки, дразнящие игры - все это сейчас осталось где-то в стороне, он хотел получить все и сразу.

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-25 22:32:27)

  Взгляд Паркера держал Бойда, словно поводок, и он ни на секунду не отводил глаза. Наблюдать за тем, как любовник реагирует на доставляемое им удовольствие, было потрясающе, и он смотрел: как Финн кусает губы, тщетно пытаясь сдерживать стоны, как судорога проходит по его лицу, отражая лишь сотую часть того, что он испытывает, как всего на мгновение он прикрывает от наслаждения глаза и снова открывает их, чтобы и дальше держать взглядом и без того послушного ему Бойда. Смотрел и видел в глазах Паркера отражение того, что делал с ним, и все это превращалось в какой-то бесконечный зеркальный коридор, в котором уже и невозможно было понять, кто доставляет, а кто получает удовольствие.
  Когда Финн потянул его за волосы, Бойд послушно запрокинул голову и ощутил, как член входит ему в горло. Еще одно выражение безграничного доверия: ни с кем прежде он этого не делал и вряд ли чувствовал бы себя комфортно, попробовав. Но Финн не был "кем-то". И Финну можно было все, что угодно. Кроме одного - сдерживаться. Бойд заметил, что любовник все еще пытается подавлять стоны, а те, что все же вырываются наружу, получаются глухими и едва слышными. Возможно, это и было разумно в тех условиях, в которых они сейчас оказались, но Бойд плевать хотел на разумность: если он так старается для Паркера, то хочет слышать, как ему это нравится.
  Темные глаза хищно сверкнули, и Бойд прильнул еще ближе к любовнику, сев на свои пятки. Проще всего было бы вырвать из Финна стоны словами, но не могло быть и речи о том, чтобы прерваться хоть на секунду. К счастью, у него все еще оставались свободными руки, чем Бойд и не замедлил воспользоваться. Горячие ладони гладили живот и пах Паркера, ловкие пальцы скользили по внутренней стороне его бедер и промежности, и все это - пока его член входил в горло Бойда.
  Глубже? Бойд послушно исполнил и это, запрокинув голову так далеко, что стало откровенно неудобно. Но какая разница, если это поможет достичь цели! Словно желая подать любовнику пример, Бойд сдавленно застонал, а затем с силой сжал ладони на его ягодицах, отвечая любезностью на любезность - синяками на синяки.

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-26 21:05:25)

  Если бы Бойд мог, он ответил бы радостным смехом на крик, который все-таки вырвался из горла Паркера. Громкий и несдержанный, он недвусмысленно говорил об очередной победе, которую Бойд одержал, не вставая с колен. Теперь он снова был готов стать мягче и податливее воска, позволить любовнику как угодно использовать его тело для получения удовольствия. И он показывал это, крепко обнимая бедра Финна и подставляя ему свое горло - как угодно глубоко, как угодно грубо. Собственная боль и неудобство не имели сейчас значения - Бойд хотел продолжать.
  Неудивительно, что его пришлось оттаскивать за волосы, когда Паркер вдруг решил отстраниться: с губ Бойда сорвался протестующий возглас, он попытался снова податься ближе, но замер, встретившись с любовником взглядом. Этому взгляду невозможно было сопротивляться, так же как невозможно было ослушаться хриплого голоса, отдавшего несколько отрывистых приказов.
  Несколько секунд Бойд еще сидел на полу, тяжело дыша и все пытаясь перевести дух. Он подрагивал от возбуждения и ощущения опасности, так и исходившей сейчас от Финна. Даже зная, что ему нечего бояться, Бойд невольно притих, чувствуя, как давит на него сила любовника. Но не сломаться, принять ее всю, выдержать целиком - все это было настоящим вызовом и не менее настоящим удовольствием, и Бойд выше вскинул голову, диковато улыбнувшись Паркеру.
  А затем не без труда - колени так и норовили подогнуться - поднялся на ноги и направился к стене, на которую указал Финн. Бросив на него взгляд через плечо, Бойд сначала встал к стене лицом, полагая, что Паркер снова хочет взять его сзади, но затем решительно повернулся, прижавшись к ней спиной.
- Я хочу видеть твои глаза, - хрипло и отрывисто бросил он, наблюдая за приближающимся к нему любовником.
  Послушание послушанием, но он не готов был отказаться от возможности видеть тот дикий огонь, который горел сейчас в глазах Финна. Снова улыбнувшись ему - на этот раз улыбка вышла на удивление ласковой - Бойд запрокинул голову, скользнул тыльной стороной пальцев по своему горлу, а затем провел ладонью от шеи до паха, совсем так, как это обычно делал Паркер. Выдохнув тихий, почти беззвучный стон, он обхватил рукой свой член и сделал несколько сильных, настойчивых движений. И при этом продолжал смотреть в глаза любовника, словно бросая ему ответный вызов.

  Взгляд Финна, такой голодный и дикий, казался настоящей наградой, и Бойд прямо-таки купался в нем, наслаждаясь восхищением и вожделением любовника. Он тоже умел подчинять себе, пускай делал это и не силой, как Паркер, и сейчас ему казалось, что поводок перекочевал в его руки, и он уверенно, хоть и осторожно, тянул Финна к себе. И напрягся всем телом, когда тот оказался рядом; их взгляды встретились (подумалось: как будто рапиры скрестились), и Бойд поймал себя не на мысли даже, на ощущении - если Паркер попробует сейчас развернуть его, он не стерпит.
  У подчинения, которым он взахлеб наслаждался еще минуту назад, всегда была очень тонкая грань: Бойд готов был подчиняться как угодно, выполнять любое требование любовника, стелиться перед ним похотливой шлюхой - но только тогда, когда ему этого хочется. Попытайся Финн навязать ему такое послушание силой... Даже он сам не смог бы сказать, чем это могло бы закончиться.
  К счастью, это был не тот случай, когда они могли бы это проверить. Бойд, поймавший себя на том, что не дышал все время, пока Паркер приближался к нему, бесшумно выдохнул, услышав его слова. И с готовностью потянулся навстречу, подставляя поцелуям лицо и шею, вздрагивая от укусов и жарких прикосновений языка. Это было нужно ему сейчас, как воздух: чувствовать, как любовник сходит по нему с ума, как хочет его - именно его, а не просто утолить похоть. Думать об этом, гадать, почему ему понадобилось подтверждение того, что он и так хорошо знал, именно сейчас, было бесполезно и бессмысленно - он не понимал, он чувствовал и делал.
- Финн! - имя любовника сорвалось с губ полувздохом-полустоном, когда тот подхватил Бойда на руки. Послушно глядя Паркеру в лицо, он крепко обнял его за шею, обхватил ногами его бедра и прижался еще ближе, хотя это казалось уже невозможным. - Финн... - теперь это был только шепот - в горле пересохло, а голос вибрировал от сотрясавшей Бойда дрожи. Она прекратилась, когда он почувствовал, как любовник входит в него - так бережно, словно и не был минуту назад таким нетерпеливым и грубым. - Финн, любимый!.. - Бойд выдохнул это вместе с негромким стоном, а затем накрыл губы Паркера своими, увлекая его в долгий поцелуй.

  В отличие от Паркера, Бойд не пытался глушить крики - в конце концов, только полный кретин не понял бы, для чего они заперлись в этой раздевалке. Да это было и невозможно: бережный поначалу, теперь любовник брал его грубыми, сильными движениями, а его пальцы клещами впивались в кожу. Бойд наслаждался этим, почти не чувствуя боли: вся сила Финна, которая и спровоцировала эту безумную вспышку, была теперь направлена на него - была в нем. Он забрал ее себе, присвоил, подчинил - о том, насколько полно Паркер сейчас принадлежит ему, Бойду, говорили удивительно ласковые поцелуи, которыми он покрывал его лицо.
- Мой... - хрипло шепнул Бойд, почти впадая в забытье от удовольствия, которое доставляло ему каждое движение любовника. Он уже был на грани и сдерживал себя только для того, чтобы кончить одновременно с Финном. - Еще! - повторил он вслед за Паркером, едва ли понимая, что произносят его губы, и снова сорвался на крик от особенно сильного толчка.
  Финн был так близко, что при каждом его движении член Бойда терся о его живот; он входил в него так глубоко, что каждый толчок заставлял Бойда вскрикивать; и он держал его на руках, вызывая удивительное, малознакомое чувство защищенности. Все вместе это создавало наслаждение такой силы, что Бойду казалось, что оно вот-вот взорвется в нем ярким, многоцветным фейерверком.
  И когда Паркер задрожал всем телом, и его зубы сжались на плече Бойда, тот наконец позволил этому взрыву произойти. Оргазм накрыл его с головой жаркой, оглушительной волной, и он закричал, в ответ так же сильно сжимая любовника в объятиях. А потом затих, устало уткнувшись лбом в плечо Финна и тяжело дыша.
  Мысли возвращались в голову вяло, неохотно и текли медленно, лениво. Слушая, как колотится сердце Паркера (и все-таки  - в чьей грудной клетке?..), Бойд думал о том, что бедному Алексу, наверное, так и приходится слоняться под раздевалкой, ожидая, пока они ее освободят. О том, что то, что случилось сейчас, было еще одним первым разом с Финном. О том, что сказать хочется так много, а язык слушается до смешного плохо.
- Я каждый раз думаю, что лучше уже быть не может, - тихо признался Бойд, не поднимая головы. - А ты каждый раз доказываешь, что я ошибаюсь, - он негромко, хрипло рассмеялся и все-таки оторвался от плеча Паркера, заглядывая в его глаза. - Не представляешь, как я люблю тебя за это, - все еще подрагивающие пальцы скользнули по губам Финна. - За все, что чувствую рядом с тобой.

  Ничего не могло быть лучше сейчас, чем видеть нежность в глазах Финна и слышать от него слова любви. Они до смешного часто повторяли их, но те упрямо отказывались терять свой смысл, становиться хоть немного менее значимыми, привычными, дежурными. Даже когда Бойд отвечал на очередное "люблю" своим довольным "я знаю", это не обесценивало их и не было обычной отговоркой - он действительно знал, что Паркер любит его. Чувствовал это всем своим существом.
  Сейчас, впрочем, Бойд ничего говорить не стал - только улыбнулся и ответил на поцелуй, удивительно нежный после всего, что было только что между ними. "Чудом" его еще точно никто и никогда не называл, и чувствовать себя им было донельзя приятно. Он не был склонен принижать себя или преуменьшать собственную значимость и отдавал себе отчет в том, как нешуточно он изменил жизнь Финна своим появлением - и все еще меняет. Такая ответственность отчего-то совсем не пугала - наверное, потому, что Бойд был уверен: он ни за что не разочарует и не подведет любимого.
- Не представляешь, как мне хочется поймать тебя на слове! - со смехом произнес Бойд, когда Паркер поставил его на ноги. Слушались последние так себе, и он привалился к стене, с усталой улыбкой поглядывая на любовника. - Но придется все-таки отложить второй раунд на вечер, у нас и так времени в обрез. Да и перед Алексом неловко... Да, представь себе, мне бывает неловко! - отлепившись все же от стены, Бойд кое-как поправил напрочь растрепавшиеся волосы. - Он славный, я рад, что у тебя есть такой друг. Хотя и жаль, что он так далеко.
  Бойд плохо представлял себе, каково это - поддерживать дружбу на расстоянии. Все, кого он называл друзьями, находились от него не то, что в одной поездке на такси, а в одной пешей прогулке - в этом было одно из немногих преимуществ маленького города. Хотя в том, что отношения на расстоянии - отстой, он уже успел убедиться за последние три недели. Если бы впереди не было перспективы переезда Финна в Килкенни, переносить все это было бы куда сложнее.
  С сомнением покосившись сначала на свою скомканную одежду, потом на себя, Суини покачал головой. В таком виде можно было бы добраться домой, чтобы там и в самом деле продолжить начатое, ну или отправиться на прогулку по злачным местам, но точно не на ланч с идеальной женщиной и мужиком, которого так и тянуло назвать "соперником".
- Здесь же есть душевая, да? - спросил он у Паркера и закрутил головой, тут же найдя соответствующую дверь. - Нет, я вообще-то люблю пахнуть тобой, но не хочу выглядеть перед Лиз так, будто меня только что вытащили из постели! Твоя сестра - потрясающая женщина, - вздох, сорвавшийся с губ Бойда, получился прямо-таки мечтательным. - В ее присутствии хочется быть лучше. И прятать свою быдло-сущность, - фыркнув от смеха, он шагнул в сторону душевой и обернулся на Финна. - Идешь? Только без глупостей! - последнее Бойд добавил с притворной строгостью.

  Может, Бойд и заметил бы, что Финн очень уж пристально рассматривает его и странно улыбается, если бы на его лице не было точно такой же дурацкой улыбки. Испортить ему сейчас настроение не могли ни Белфаст, всегда действовавший на него удручающе, ни оставшиеся дома, в Килкенни, проблемы. Рядом с Паркером он был просто счастлив - без всяких "но" и "если бы". И то, что он явно пришелся по нраву двум самым важным для Финна людям, только добавляло Бойду хорошего настроения.
- Сдается мне, твоего запаха на мне сейчас только прибавится, - протянул Бойд, подозрительно присматриваясь к лукавой ухмылке Паркера. И оказался прав - тот подхватил его на руки, и Бойду ничего не оставалось, кроме как покрепче обнять его за шею и прижаться теснее. - Подожди! Надо же было... - запротестовал он было, собираясь сказать, что надо было сначала открыть дверь в раздевалку, но потом только махнул рукой. - А, ладно, подождут, - и уткнулся носом в шею любовника, с удовольствием вдыхая его запах. - Знаешь, я ведь могу к этому и привыкнуть!
  К этому в самом деле хотелось привыкнуть: к возможности расслабиться в сильных руках Паркера и ни о чем не думать. Даже о том, чтобы ходить на собственных ногах. Бойд знал, что это желание временное, навеянное усталостью и расслабленностью после секса, и потом он снова начнет яро отстаивать свою самостоятельность. Но это потом, а сейчас можно было нагло пользоваться готовностью Финна таскать его на руках.
- От тебя там, в зале, глаз было не оторвать, - признался вдруг Бойд, подняв голову и заглянув в лицо Паркера. - Я ведь сначала вообще не воспринимал это всерьез: думал, ну, стоят дураки дурацкие, шпагами машут, мушкетеров из себя строят... - он насмешливо хмыкнул, а затем продолжил, потеревшись носом о щеку любовника. - А потом ты вышел в этом белом костюме... - Бойд шумно выдохнул. - Ты совсем другой, когда у тебя оружие в руках. То есть не то, чтобы совсем... Ты такой в постели бываешь, - поймав взгляд Финна, он нежно улыбнулся ему. - Опасный. Сильный. Почти безумный, - все это Бойд произносил тихо, едва ли не торжественно, и в его голосе явно слышалось восхищение. Но, как и всегда, долго серьезный тон он не выдержал и закончил со смехом: - А потом ты отделал Алекса, как Бог черепаху, и у меня сразу встал!

  Все-таки любовь и в самом деле безмерно эгоистична, Бойд убеждался в этом уже который раз. Они с Паркером часто вели себя так, будто кроме них никого и нет во всем мире. Не видели и не слышали никого, кроме друг друга, заставляли людей ждать или любоваться публичным проявлением чувств. Но чего стоит чужое неудобство в сравнении с возможностью побыть вдвоем еще минуту, еще час, еще день? Шептать друг другу нежности, прикасаться, целовать, полной грудью вдыхать любимый запах.
- Знаешь, кто-то назвал бы это допингом, - негромко рассмеялся Бойд, выслушав признание Финна. - Но лично мне - плевать, мне нравится, когда ты одерживаешь победы в мою честь, - долгий и чувственный поцелуй как будто стал подтверждением этих слов.
  Из душа полилась теплая вода, и Бойд блаженно зажмурился, подставляя ей лицо. А через мгновение удивленно распахнул глаза, почувствовав прикосновения любовника - тот умывал его, и это была до того непривычная забота, что Бойд даже несколько растерялся. Он привык к тому, что Финн бывает с ним груб и несдержан, привык к его необычайной нежности, но то, что происходило сейчас, выходило за знакомые границы.
  Бойд испытывал это прежде всего один раз: удивительное ощущение, словно он в глазах Паркера - бесценное сокровище, нечто совершенно уникальное, заслуживавшее самого бережного обращения. И для мальчишки из трущоб, делившего жилище с алкоголичкой-матерью, замкнутым подростком и тараканами, не так-то просто было привыкнуть к подобному отношению.
- Конечно, - Бойд неловко кивнул, с досадой ощущая, как кровь приливает к щекам.
  Финну снова удалось невозможное - смутить его. Но ласковые прикосновения, очищающие и согревающие, прогоняли это смущение, словно напоминая, что это все так же его Паркер - человек, которого он любит и который видел его в безусловно более компрометирующих обстоятельствах. Перестав прятать взгляд где-то в полу душевой, Бойд вскинул голову и весело осклабился:
- Хотя вообще-то от этого полшага до глупостей, Паркер, - подавшись чуть ближе, он тоже зачерпнул воду и провел ладонью по груди и животу Финна, смывая собственное семя. Глаза Бойда лукаво заблестели, но он каким-то шестым чувством понимал, что слова так и останутся словами - сейчас у них обоих настроение совсем не для секса. Эта тихая, удивительно хрупкая близость была слишком важна, чтобы пренебречь ею. - Так приятно... - негромко произнес Бойд, мягко улыбаясь любовнику, и поцеловал ладонь, коснувшуюся его лица. - Я и в самом деле твой, - тихий голос едва перекрывал шум льющейся воды. Усмехнувшись, Бойд обнял Финна за шею и привстал на носки, чтобы поцеловать его в губы. - Как тебе это удалось, коварный англичашка? - и хотя он шутил, в его словах можно было расслышать оттенок удивления.

  Бойд мог бы поспорить насчет того, что это приятнее, чем секс, но сейчас спорить совсем не хотелось - только купаться в нежности, которой так неожиданно окружил его Паркер. И отвечать ему тем же - в меру своих сил, конечно. Бойд отлично понимал, что такой безудержной нежности, такой безоглядной любви учится именно сейчас, с Финном. Или даже - у Финна. Все, что он чувствовал до сих пор, как будто было всего лишь репетицей перед тем, что происходило с ним сейчас. Перед истинной любовью.
- Это и в самом деле похоже на лепрекона, - со смехом отозвался Бойд на предположение Паркера, - подарить рокера-нищеброда со скверным характером и непомерным сексуальным аппетитом - лишь бы не отдавать горшочек с золотом!
  Пол ушел из-под ног - Бойду и в самом деле сначала показалось, что это реакция на ласковый поцелуй Финна, прежде, чем он понял, что тот приподнял его. Ощущение времени исчезло окончательно - перестав думать о людях за дверью и о том, что надо бы поспешить, Бойд просто целовал любовника в ответ, так ласково, будто впервые пробовал его губы на вкус. Что-то такое произошло между ними сегодня, что сблизило их еще немного больше, позволило врасти друг в друга еще немного крепче. Хотя Бойд и ума не мог приложить, в чем дело - не в фехтовании же?..
  Настойчивый стук в дверь вернул любовников с небес на землю, и Бойд вздохнул, отстраняясь от Финна и выключая воду.
- Надо закругляться, пока они не высадили дверь, - усмехнувшись, он взял большое полотенце и принялся вытираться, после чего обернул его вокруг бедер. - Кстати о ланнан-ши! Рори почти закончил "Прекрасного возлюбленного", надеюсь, скоро позволит тебе взглянуть. А потом обязательно сходим на его выставку - хочу, чтобы все смотрели на картину и завидовали тебе! - Бойд весело рассмеялся, и его глаза засверкали привычными лукавыми искрами. - У тебя когда-нибудь была возможность похвастаться тем, что твой любовник висит в галерее?.. Хотя о чем я, его светлость графа Танкервиля наверняка не раз рисовали на семейных портретах, - выразив свое пренебрежение к сопернику кошачьим фырканьем, Бойд помолчал немного, а потом мстительно добавил: - Зато я на этой картине голый и соблазнительный!

  Между тем, как Паркер реагировал на подработку Бойда натурщиком месяц назад и сейчас, разница была прямо-таки огромная. Но Бойду и в голову не приходило заподозрить его в лицемерии: он был убежден, что Финн совершенно искренне пытался запретить ему раздеваться перед незнакомцем (запретить! Бойду!) тогда и совершенно искренне радовался за него сейчас. Но за месяц действительно изменилось немало: может, Паркер и не избавился от ревности и собственничества полностью, но теперь точно знал, кого его "малыш" ставит на первое место, кому принадлежит. Хоть и требует при этом определенной свободы для себя.
- Нет, я совсем не буду против, - задумавшись всего на секунду, ответил Бойд и улыбнулся - ему было приятно, что Финн спросил об этом. - С удовольствием буду висеть не в галерее, а в твоей квартире! Хотя, если повезет, я буду позировать для еще одной картины. Или даже не одной... - тщеславие Суини было бы очень довольно, если бы вся грядущая выставка Рори Уилана состояла из картин с его лицом. Ну, или не только лицом. - Это потому, что с таким тощим задом не возьмут позировать даже для портрета! - это было совсем уже мелочно и мстительно, но Бойд считал, что имеет на это полное моральное право после безобразной сцены, которую Танкервиль устроил только вчера.
  Хотя выкинуть невезучего соперника из головы оказалось очень просто - для этого хватило всего одного поцелуя. Бойд, как раз застегивавший джинсы, бросил свое занятие и с готовностью ответил на него, игнорируя то, что в дверь снова постучали. И с сожалением отстранился, когда Паркер вернулся к своим вещам. Когда же они оба были полностью одеты, Бойд кинул взгляд на дисплей телефона и улыбнулся:
- У нас есть полчаса на кофе с Алексом, прежде чем надо будет выдвигаться на ланч с Лиз, - улыбка на лице Бойда стала шире, и он еще ненадолго прижался к Финну всем телом. - А потом - домой, и трахаться до самого моего отъезда, так, чтобы в автобусе мне пришлось лежать в проходе на животе! - мысль об отъезде заставила его вздохнуть и все же отстраниться от любовника. - Ладно, пойдем, толпа линчевателей заждалась.

  В том, чтобы лихорадочно скупать все его будущие портреты, было не просто что-то сумасшедшее, а что-то откровенно сталкерское. Но Бойда это нисколько не смущало - что уж там, ему нравилось, что Паркер сходит с ума от него, и он был совсем не прочь получать все новые и новые доказательства этого безумия. И желание провести в постели с ним весь вечер и всю ночь тоже было одним из таких доказательств - Бойд только просиял широкой улыбкой, услышав эти слова от Финна.
  Его мало волновали претензии, с которыми могут накинуться на них с Паркером посетители клуба, но обнаружить их отсутствие было даже странно. Когда же выяснилось, что причиной тому - разговорчивый барон Кругляш, Бойд не смог удержаться от хохота. Если бы он все еще не всхлипывал от смеха, когда Алекс скрылся в раздевалке, он обязательно спросил бы, как сочетались с его историей стоны и вопли "узников".
  Впрочем, важнее было то, что сам Алекс, похоже, нисколько не был обижен на увлекшихся голубков - ни сейчас, ни десять минут спустя, когда он, уже одетый и собранный, присоединился к ним. "Понимающий чувак", - вспомнились Бойду слова Паркера, и он мысленно с ними согласился: мало кто на месте Алекса не только терпеливо ждал бы, пока они трахаются в общественном месте, но еще и прикрывал бы их при этом.
- Кофе, однозначно кофе! - решительно кивнул Бойд, когда Алекс предложил на выбор кофейню или паб. - Без этого живительного напитка я вряд ли смогу связать хоть два слова. К тому же я очень хочу послушать про страшные тайны Паркера, а мясо будет меня от этого отвлекать! - посмеиваясь, он обернулся на Финна. - А чего ты волнуешься-то? Сам сказал, что у тебя от меня тайн нет, и все самое важное ты мне уже рассказал. Вот и проверим!
  Кофейня, в которой предстояло "проверять" честность Паркера, и в самом деле оказалась очень уютной. И хотя за угловым столиком, который заняла компания, места хватило бы всем троим, Бойд, едва избавившись от пуховика, бесцеремонно уселся на колени Финна - не прикасаться к нему, не быть к нему как можно ближе по-прежнему казалось невозможным. Сделав заказ и подождав, пока то же сделают остальные, Бойд широко улыбнулся Алексу и заговорил, продолжая начатый еще в клубе разговор:
- Фехтование оказалось очень увлекательной штукой, я такого даже не ожидал! Думал, это еще один пережиток прошлого, вроде вашей достопочтенности, - в ожидании официанта с едой изголодавшийся Бойд с хрустом грыз хлебную палочку и при этом не замолкал ни на секунду. - А бой отличный, только боюсь, я не очень усердно за тебя болел - прости! Просто не мог оторвать глаз от Паркера, - последнему достался влюбленный взгляд, а затем и короткий поцелуй. - Ну что, теперь, я так понимаю, время для скабрезных историй о Паркере? - и Бойд снова весело улыбнулся Алексу.