Чарльзу определенно повезло с профессором Кавендишом. Но абсолютно не повезло со всеми остальными преподавателями, студентами и вообще людьми, которые почему-то считали, что нужно обязательно расспросить его о том, что с ними случилось. Невероятное невежество всего социума не умиляло, а только раздражало.
Преподавателям, конечно, хватало такта не зацикливаться на этом, а просто глазеть искоса на него. Студентам же этого такта не хватало. Поэтому вопросы сыпались на него в самой что ни на есть геометрической прогрессии, и хотелось забиться в угол. Но он упрямо вытягивал шею и пресекал все со свойственным ботаническим снобизмом. Он выше этого. Поэтому даже не обращал внимание на шепотки. А проверял по десять раз на дню на месте ли Дэни. Он остро чувствовал потерю. Страх дал возможность проанализировать его чувство к брату, поэтому сегодня он полнился нежностью и любовью много больше, чем обычно. Его руку почти сводило от постоянного набирания сообщений в телефоне. И от того, что он не мог взять за руку брата на людях.
Чарльз благодарен профессору Кавендишу за то, что тот не акцентировал внимание на произошедшем. Позволял Чарли задерживаться после пар, прятаться в его кабинете от вопросов. И давал работу, чтобы мозг Чарли не возвращался к трагедии снова и снова. Никто не умер. Да. Но это было так чертовски близко.
Время, проведенное с родителями, нашло отклик в их душе. Они снова вкусили домашнего уюта, как будто мир вокруг них не существовал. Они могли насладиться безвременьем. Зависнув где-то посередине настоящего, вычеркнув свое существование хотя бы на несколько дней. Дав себе эти часы, минуты, секунды для прикосновений, для подтверждения факта жизни. Они оба живы, и это было правильно. Потеряв Дэни, Чарли не смог бы быть.
Сегодня им исполнялось двадцать лет. Слишком неопределенный рубеж, но значительный шаг для них. Они уже почти взрослые. Они уже должны думать о том, что будет после учебы. И они думали. Лежа в постели, держась за руки, целуя друг друга, будто азбука Морзе их языков рассказывала им о планах. Конечно, общих. Потому что эти часы потери, которые Дэниэл провел в плену, Чарли остро осознал, что не сможет оставить его. Не сможет жить иной линией. Без брата. Их соединило еще в утробе, и теперь как можно жить для себя? Когда так привык жить с кем-то и для кого-то? Это и есть жить для себя. Потому что они единое целое. Но родители считали иначе. Общество считало иначе. И даже Бог был против. Кому нужен такой Бог?
Чарли сложил в сумку работы, которые он писал в тишине кабинета профессора. Здесь все еще витал аромат книжной пыли, эрл-грея и домашнего пирога из ближайшей закусочной. Он улыбнулся, складывая книгу от профессора в сумку. Он как-то в беседе только заикнулся о Френкеле и молекулярной физике, книгу которого сложно найти в библиотеках Килкенни. Просто потому что Френкель был русским и жил в начале двадцатого века. Поэтому сегодня Чарли очень удивился такому подарку. И впервые смог позволить себе обнять своего профессора. Они оба смутились этому факту, поэтому дописывал работы для спортсменов Чарли в одиночестве.
Он утрамбовал свою сумку, перекинул ее ремень через плечо, поправил галстук, жилетку, пиджак. Пригладил выбивающиеся из прически волосы, закапал уставшие глаза. И все же открыл дверь кабинета, выглядывая с независимым видом знатока шпионских игр. Коридор пустовал. Поэтому он ускорил ровный шаг, чтобы миновать быстрее безопасную зону. Швейцария продлилась до самого выхода. И Чарли взглянул на часы. Ну конечно, он как всегда засиделся почти до самого вечера, поэтому прижав сумку к бедру он достал телефон и набрал сообщение Дэни.
«Встречай меня через пятнадцать минут у задний двери»
Улыбнувшись своему дерзкому плану, Чарльз уверенно прокладывал себе путь, совершенно не обращая внимание на людей, проплывающей в опасной близости от его тела. Он уже почти привык к тому, как на него смотрят. Они с Дэни очень похожи. И благодаря фотографу они оказались в этой ситуации.
На мыслях о фотографе Дэрэке Моране Чарли юноша поправил впившийся в шею галстук. Сколько не пытался он осознать произошедшее с ним, он так и не понял что заставило его увидеть в этом человеке мужчину. Объект вожделения. Раньше такое случалось часто, особенно когда Чарли прятался на трибунах в школе, наблюдая за тем как упругие ягодичные мышцы обтягивают шорты. Футбол совершенно точно глупый вид спорта, позволяющий некоторым мальчикам открывать в себе новые грани личности. Например, именно на этих трибунах Чарльз Макалистер осознал простую истину, что он - гей.
Но с каждым годом он все больше убеждался, что привлекательная обложка никогда не содержит какой-нибудь смысл. Как Дэни не пытался свести его с кем-то еще, Чарльз находил в каждом представителе мужского пола, представленных ему, недостатки, перекрывающие все достоинства. Никто не был и в половину так хорош, как его брат. И поэтому то, что он почувствовал в такой экстренной ситуации к совершенно незнакомому мужчине оставалось странным феноменом. Мистер Моран не говорил глупости, от которых желание испарялось, как вода, доведенная до кипения. Наоборот, страх за жизнь брата тогда выступил как катализатор, и возбуждение и интерес конденсировалось внутри него. Но поступок фотографа, повлекший за собой череду последствий, придавал горечи всему этому вкусу. Пускай Чарльз и знал, что так будет. Он видел, мог предугадать, но почему-то доверился мужчине. Это его работа, повторял он себе. Разум и логика оставались холодными и совершенно соглашались с поступком Морана. Но чувство горечи на корне языка не проходило до сих пор.
Когда Чарли подошел к задней двери бара Кэтрин, он набрал брата еще раз. Несколько секунд, и наконец руки Чарли коснулись его. Он так соскучился за день, что просто перестал себя контролировать. Родной запах смешанный с запахами бара насытили легкие, губы сами нашли губы Дэни. Пальцы вплелись в волосы, позволяя бездумно теребить пряди, пока они целовались. Молча, не сказав ни слова, он просто запечатал рот брата своим, чтобы тот не успел ничего сказать. Ему нужно подтвердить себе то, что брат здесь, рядом с ним. Все тот же.
- Я люблю тебя, - он дышал от головокружительного поцелуя, опираясь своим лбом на лоб Дэни. Глаза в глаза.

Отредактировано Charles McAlister (2016-04-16 21:15:20)

Вполне возможно, что для оценки чувственности и красоты подобных проявлений любви нужно быть порочным настолько, чтобы не бояться не только думать о подобном, но и размышлять о разных вариациях в подобном ключе. Дерек хищно усмехается, удивляясь, что смог пропустить проявления подобной любви между братьями, но в тот день его мозг был занял совсем другими деталями, например тем, чтобы не мешать рукам делать свою работу, или чтобы не зависать на шикарной заднице Чарли Макалистера, которая была слишком хорошей, чтобы можно было отвести взгляд просто так. Но Дерек смог, и даже прекрасно сработал, не зря на следующее утро первая полоса газеты была украшена прекрасной статьей о том, как доблестная полиция спасла троих ребят, а том числе Дэни Макалистера, чей брат-близнец сопровождал его в больницу. Что статья, что фотографии были прекрасны, а утро без ритуальных убийств стоило того, чтобы провести очередную ночь на работе.
Дерек Моран был, по мнению многих, ненормальным извращенцем, который не имел не стыда не совести. Фотокорреспондент имел склонность соглашаться с подобным заявлением, и не стремился отрицать очевидного. У него не было ничего лишнего, зато природная харизма вместе с упрямством всегда брали свое. Мужчина улыбнулся продолжая любоваться мальчиками. Они и правда были мальчиками, которым сегодня исполнялось двадцать лет. И разница в полтора раза его не смущала, как не смущала их запретная любовь, которая волновала, и заставляла думать совсем не о рабочих моментах, или о деталях встречи. Пожалуй, Дерек готов был даже пойти дальше, узнать обоих близнецов, возможно даже одновременно. Одна лишь мысль о том, что можно вкусить сразу двоих, пусть даже по очереди, заставило его сглотнуть тяжелый ком возбуждения. Мужчина торопливо облизал губы, чувствуя как и без того узкие джинсы невыносимо давят на наливающийся кровью член. "Что же вы делаете, практически при свете дня, Макалистеры? И ни какого стыда. Интересно, а будет ли вам стыдно, когда мы дойдем до большего? Будите ли смущаться, когда я не смогу больше сдерживаться и скажу все как есть? Мне любопытно..." Мужчина побился затылком о сидение поерзав по нему, с силой сжимая руль машины. "Дерек, держи себя в штанах, и в руках тоже, не помешает. Посмотри на мальчишек, им по двадцать лет и они увлечены друг другом. Нахрена им сдался ты, старый, ладно не такой уж и старый, но явно извращенец" Губы искривила ироничная усмешка. Кто из них троих был извращенцем, это был тот еще вопрос. Но оно стоил внимания, хотя бы потому что, его заметили. Следующие две минуты, пока Макалистеры спорили о том, стоит подходить или нет к машине, Дерек потратил на то, чтобы вспомнить все темное и страшное, что когда либо видел в своей жизни. Но как назло ни одна картина войны не действовал на него нужным образом. Моран по прежнему был возбужден. И было лишь одно, чего он практически никогда не касался, только в самых сложных и экстренных ситуациях, когда требовалось быть трезвым и четко понимая где находится. И пусть психотерапевт твердил, что это крайне плохая идея, мысленно возвращаться в то место, но это было единственным, что работало в плохие моменты, заставляя его концентрироваться на настоящем, а не на мыслях о сексе. Мужчина задержал дыхание вспоминая холод помещения, запах сухого, спертого воздуха, прогнившей воды. Перед внутренним взором встала комната, в которой он был, и все запахи резко сменились с аромата города на то, что было семь лет назад. Через пять секунды, возбуждение ушло, оставляя лишь горький осадок воспоминаний о плене.
Дерек открыл глаза, позволяя пелене воспоминаний уйти, и посмотрел на мальчишек. Кажется, они все еще осуждали решение. Мужчина позволил себе улыбнуться и мигнул фарами ребятам, ловя очередной взгляд в сторону своей машины. Раз уж его обнаружили, смысла скрываться дальше он не собирался. Смысл был один, - выйти на контакт с молодыми людьми. Моран не имел плана действий, поэтому он был даже не против, что его обнаружили.

Если бы все складывалось удачно, то они бы уже давно взяли еды на вынос и устроились бы дома, поглощая еду и друг друга, не то чтобы это было последовательно друг за другом, а возможно именно все вместе в постели. Если бы все зависело от Чарли, то он сейчас бы мило поулыбались фотографу мистеру Дэрэку Морану и ушли. Если бы…
Вселенная огромна, планета Земля в сравнении со вселенной меньше. А Килкенни так вообще крупица среди всех этих масштабов. Но если взять отдельных трех людей на весь город, то очень даже непонятно как они встретились на таком маленьком пятачке возле задней двери бара. Поэтому все это очень даже подозрительно выглядело.
По теории вероятности можно было бы высчитать практически сразу вероятность такой встречи со всеми поправками по погоде, численности и плотности населения, времени суток и дня недели. Но Чарли хватало того, что он чувствовал.
А чувствовал он что все это очень странно. Странно, что Дэрэк Моран оказался в такой момент сейчас в это самое время здесь, когда звезды выстроились определенным образом. В астрологию Чарли не верил, но скорее всего он поверил бы в Макаронного монстра, нежели в то, что мистер Моран оказался здесь чисто случайно. Гипотетически он мог и правда кого-то ждать. Гипотетически все это могло быть совершенно случайной встречей. Но паранойя делала все эти гипотезы пылью, исчезающей после хорошей уборки. Поэтому Чарльз Макалистер боялся смотреть фактам в лицо. Иначе заключение выходило скверное.
Чарли молча смотрел на Дэрэка, разговаривающего с Дэни. Он прикусил нижнюю губу, не позволяя себе вмешиваться в эту беседу. Потому что ему хотелось обвинить, нагрубить, подойти ближе, закатить истерику, объяснить как дурно поступил Дэрэк с ним. И все это ему очень сильно не нравилось. Не нравилось ощущать себя таким зависимым от влияния, которое оказывал на него этот представитель мудакообразных.
Тело не соглашалось с тем, что Чарльз Макалистер выше этого. Тело предавало, сердце стучало громко и быстро, стрекоча в усиленном режиме, прогоняя кровь по малому кругу так шустро, что легкие не успевали прогонять газы через себя. И голова слегка кружилась. Ему было страшно, волнительно, странно. Чарли кусал губу и смотрел сквозь Дэрэка, разбирая сложную композицию своих эмоций.
Он тоже рад, что все сложилось удачно. Когда кто-то вспоминал о случившемся, то Чарли инстинктивно пытался нащупать руку брата, чтобы убедиться в его существовании, наличие, здравии, любви. Просто потому что он все еще переживал этот блок в своих снах. Иногда просыпаясь резко, душно, хватая воздух сухими губами и ощущал тяжесть родного тела рядом, вслушивался в дыхание брата, боялся что это очередной сон. Сон во сне. Зачем они тогда посмотрели Инсепшен?
В их день рождения им не дарили больших подарков. Родители и родственники да, но никто посторонний. А Дэрэк сейчас казался еще более посторонним, чем в тот роковой день их первой встречи. Чарли пытался поймать главную ноту в гамме чувств и эмоций, но никак не мог ухватить саму суть. Что он испытывает, глядя на улыбку Дэрэка? На его мужественное лицо, подчеркнутое несколькими глубокими морщинами и щетиной? На его подвижные пальцы? На его притягательную задницу, которую он еще тогда рассмотрел достаточно подробно, чтобы вспоминать иногда на парах? Что он чувствует?
Если бы это было только желание, то все было бы так просто. Но Чарли кусал губы и пытался не пялится, слушать то, что говорит Дэрэк.
«Ты вполне сойдешь за подарок»
Эта мысль почему-то звучала голосом Дэниэла в его голове. И он мельком посмотрел на брата, встретив его взгляд. И понимая того с полуслова. Сколько бы он не пытался умолчать, преуменьшая свою заинтересованность и переживания, его младший брат всегда знает что происходит со старшим. Если даже в уравнении не хватает известных величин. Поэтому он просто выдохнул резко и робко улыбнулся, пытаясь выгнать тревогу из мыслей. Они должны заманить его куда-то, чтобы выяснить что тому известно. Они должны понять видел он их, сделает ли он что-то с этим. Потому что еще одна фотография в газете сделает их жизнь адом. Он не хотел в тюрьму. Они ничего плохого не делают. Просто они слишком любят друг друга, чтобы перестать выражать свою любовь теми средствами, которые им доступны.
- Любой возраст бывает раз в жизни, мистер Моран, - тут же откликнулся Чарли, поднимая взгляд и слегка пожимая плечами. Он моргнул, понимая что линзы слишком хорошо передают все красоты этого лица и живость мимики. Ему будет очень плохо весь этот вечер.

Недоверие. Настороженность. Это не удивляло, это даже вызывало долю уважение к тем, кто оберегал свою личную жизнь. Дерек понимал, почему братья так вели себя. Он тоже стремился бы ее оберегать, если бы грешил с братом. Впрочем, интимные отношения с крестным он как-то не скрывал, не видя в этом смысла. Да, он был тогда молодым, да он был тогда вообще младше Макалистеров, когда начал свой путь по скользкой, по мнению брата, дорожке, но он был счастлив, и это было важнее всего. Джереми дал ему больше, чем родная семья, и благодаря ему, Моран занимался по сей день тем, что ему нравилось, а не просиживал штаны в офисе ненавидя себя и окружающий мир. Кевин до сих пор не принимал его жизненной позиции, не желая понимать того, что они оба были одинаковыми, и что не было вины деда или Джереми в том, что его младший брат стал таким. Дерек не раз до срыва голоса спорил со старшим Мораном на этот счет, желая донести до него простую суть, - они одной крови, просто любят они по разному. Увы, у брата были свои взгляды, а у мужчины порой не хватало времени, чтобы все объяснить, впрочем, чаще сдавала выдержка и нервы. Говорить с тем, кто не желал слышать и слушать всегда было сложно. А у Кевин вечно его, взрослая, позиция жизни, ведь брат до сих пор считал, что Дерек занимается ерундой и ни как не повзрослеет, хотя ему бы и пора этим заняться, в его-то года. Фотограф не понимал такого не желания видеть очевидные вещи, он был счастлив, занимался делом, которое приносило ему удовольствие и пусть у него не было семьи, так он и не стремился к ее созданию. Вешать на себя ярлык он не хотел, а в это рано и или поздно случилось бы, как казалось самому Морану. Он был слишком свободолюбивым, чтобы позволить посадить себя в оковы брака. Да и ни один из его партнеров не подходил под категорию "супруга", у каждого он с легкостью находил изъяны, сравнивая с тем человеком, которого уже не было в живых.
Сейчас же, видя такую связь, он искренне восхищался тем, как братья стояли друг за друга. Подобное воодушевило его еще при первой встречи с Чарли, в том участке, куда он ворвался. Но тогда Дерек понятия не имел о том, что между близнецами что-то больше, чем связь на крови. Сейчас же, видя куда более глубокие чувства и мотивы того поведения, он не мог отметить риск, под которым ходили эти двое, подобное было опасным. И скрытность была вполне логичным выходом, делать вид, что нет ничего порой было сложно. Но, это привлекало, по крайней мере Морана уж точно.
- Обещаю, - Дерек поднял руки в примирительном жесте, демонстрируя абсолютно пустые ладони. Сегодня даже кофр с фотоаппаратом остался дома, он не видел смысла в нем, ведь было желание пообщаться, узнать, завлечь, а не делать очередную серию снимков ради сенсации. Она уже была, он сорвал свой куш, и теперь пожимал плоды, в виде недоверие братьев.
- Не вопрос, - Дерек готов повезти близнецов хоть на край света, только бы они согласились на вечер в его компании. Определенно, такого вызова самому себе он не бросал со времен колледжа, но что не сделаешь ради собственного удовольствия.
- Как насчет "Дилан Виски Бар" на Джон-стрит? Лучшая библиотека виски во всем Килкенни. Я бы даже сказал, что во всей Ирландии, - место, в голове фотокорреспондента, всплывает моментально, да и атмосфера там самая нужная. Не слишком шумно, нет слишком пьяных посетителей, рвушихся к микрофону, горланить не впопад свои любимые песни. Дерек все же решил выбрать паб, куда требовался менее официальный вид, так что джинсы и обычные куртки прекрасно гармонировали бы с интерьером заведения. Поход в какой нибудь ресторан, явно не то,ч то нужно им твоим сейчас.

Машина тронулась с места, и Чарльз слегка покачнулся, так как его прямая напряженная спина не вмялась в спинку сидения. Он словно чуявший опасность сурикат вглядывался в зеркало заднего вида, незаметно поглаживая пальцы брата. Он слушал то, что говорит мистер Моран. И улыбался едва заметно.
Его мысли не мешали словам Дэрэка падать в нужные ячейки его памяти. Где-то там уже давненько хранились фотографии, успевшие попасть в интернет и издания. Он после всего случившегося как-то ночью разбирался среди этой публичной стороны жизни фотокорреспондента, когда его любимый брат посапывал рядом. Он изучил, сохранил на своем «мозговом жестком диске» все эти файлы, но не хотел показать, что знает. Еще не время.
Взгляд Чарли метнулся на брата, который расслабленно улыбался. Тот сразу перешел на более неформальный стиль общения, как всегда выбираясь из всех условностей мира. Все же они сидели на заднем сидении в машине человека, который вез их в бар. Зачем? Что ему нужно? Ответы придется собирать по крупицам из всех слов. Этот ребус пока занимал все его мысли.
Дэни тоже внимательно прислушивался к словам мужчины и, хоть и казался расслабленным и спокойным, как всегда, на самом деле его внимательность была напряжена до предела. Младший внимательно осматривал внутренности машины, подмечая ее обжитость, хоть та и мало пока о чем говорила. За их спинами под задним стеклом лежал пустой кофр - вероятно, запасной, какие-то детали - возможно, что-то, что неплохо бы фотографу всегда иметь про запас - Дэни не очень в этом разбирался, проводником в мир профессиональной фотографии для него была Морин, и всегда можно было ее потеребить не только одолжить зеркалку, но и поделиться секретами. Из кармана в спинке сидения торчал какой-то солидный журнал - вытащить его Дэни пока не решился, слишком они недолго ехали. Но он знал, что скорее всего обнаружит там какие-то работы Морана. Может быть он оставил журнал, потому что работы очень удачны, а может потому, что очень ужасны.
Больше ничего такого особо примечательного, "говорящего", Дэниел не обнаружил - только внутреннюю тревожность, которая иногда мешала заснуть даже в родительском доме. Противные отголоски Хэллоуина, которые, как он надеялся, психолог за один раз изгонит по щелчку пальцев.

- Переехал лет шесть тому назад, решив сменить обстановку.
Мужчина не вдавался в подробности того, что квартира ему досталась по сути по наследству, правда девять лет он и понятия не имел о ее существовании, а когда узнал, она стала его личным спасением от мира, который давил своей «нормальностью» и необходимостью вернуться в норму. Он не стал рассказывать и того, что понимает настороженность братьев, один чуть не лишился близнеца, второй практически расстался с жизнью, и это все оказалось вывернуто для публики. Он не осуждал сдержанность Чарли, и расслабленность Дэни, впрочем в последней и видел некоторую аккуратность. Просто Дерек знал, что такое начинать жизнь после точки не возврата.
А потом он молча пожал плечами, паркуясь перед пабом. Что мог ответить мужчина? Что война это так еще командировка? Или то, что в них он надышался траура и яда больше, чем стоило бы? Он не любил говорить про работу, потому что вспомнить, значило вывернуться наизнанку вновь, поднять в воспоминаниях все то, что было похоронено. Он не любил рассказывать истории того, как делал свою работу, о том, как чуть не умер в той или иной ситуации, или как видел смерть своими глазами. Моран не любил доставать из памяти то, что было. Он просто оказывался в эпицентре или рядом, он просто работал так, чтобы в его фотографии верили, видели в них то же, что видел каждый день он сам, там, на поле боя, среди разрушенных городов, жизней или судеб. Это была его работа. И кто-то мог посчитать, что он наживается на горе других. Но он проживал их горе вместе с ними, будучи лишь теню мира, который нес им войну.
- Практика со стаканами. Одобряю, - подмигнул он близнецам и дождался пока те покинут машину, чтобы сделать то же самое следом, закрывая ее и кидая ключи в карман джинс. Телефон он сознательно оставил на сидении. Вряд ли кто-нибудь решился бы грабить машину из за старой Nokia, да и зная доставучесть своего старшего брата, это было надежнее, Кевин Моран не сможет испортить ему настроение вечно вибрирующим телефоном. Разумеется, куда логичнее было бы ответить и мягко послать брата, но и это требовало определенных усилий и складывания слов в такие фразы, чтобы старший не сильно обиделся. Сейчас, Дерек желал лишь одного, отметить день рождения мальчиков.
Внутри паба, была имена та обстановка, которую он помнил с прошлого раза. Как раз идеальная для того, чтобы пообщаться в приятной компании и распробовать прекрасные напитки. Компания из трех человек выбрала один из дальних столиков, чтобы не привлекать к себе внимания посетителей, оставаясь в своей, интимной атмосфере легкой недосказанности и возможно нервозности. Моран, еще на подходе к столу, скинул с плеч куртку, так что устроив ее на вешалке, зацепив специальной петлей за крючок, мужчина устроился на своем стуле, закатывая рукава тонкого свитера, тем самым оставляя предплечья обнаженными. Возможно, со стороны это выглядело как демонстрация силы, или самих рук, которые не раз были объектом внимание множества любовников и любовниц, но на самом деле, ему так было комфортнее, когда ничего не мешало свободному ходу кисти. Природу этой привычки он предпочитал не узнавать, выбрав для себя оправдание в профессиональной деформации, когда важно, чтобы руки были свободны и заняты лишь камерой.
- И так, - начал он мягко улыбаясь парням. – Заказывайте, - толкнув чуть меню к середине стола, произнес Дерек. Ему не требовалось заглядывать в предложения заведения, чтобы определится что он будет сегодня, с учетом того, что он к тому же был за рулем. А вот парни обязаны были оторваться, ведь сами заявили, что пьют исключительно лучший алкоголь.

Мистер Моран не повел и бровью, когда братья сделали заказ. Вообще никак не отреагировал, а значит ни подсчитывал в уме потраченное, ни прикидывал, что там ему насколько по карману, и вообще никак не думал в том направлении, в каком обычно думали потенциальные хахали. Дэни кивнул сам себе удовлетворенно. В такой компании не западло и провести день рождения.
Младший никогда не понимал мужиков-скупердяев, и еще больше не понимал два их подвида, первый из которых был подвидом бравурным - хвастаются и открыто приглашают куда-нибудь, обещают заплатить-угостить, а сами при этом на мели и всем своим видом и шныряющим взглядом пытаются намекнуть об этом, чтобы ты оценил хотя бы их попытку, а второй подвид в принципе был для Дэни мерзким. Второй подвид в уме у Дэни звался "женатиками", и людишки эти пыталиь с кем-то гульнуть налево, но при этом до усрачки боялись потратить энное количество денег, потому что иначе это будет замечено скорее всего пассией или женой. Твою мать, ну если уж решил гульнуть, не будь тряпкой и имей смелость, в конце-то концов!
Дерека Морана при этом, кажется, совсем не интересовали деньги, и меню практически не интересовало - в основном, он рассматривал их с Чарльзом, и Дэни только теперь понял, каково наверное многим с ним самим.
Игру в гляделки прервала необычайно симпатичная девушка, и Дэни еще на подходе заулыбался ей очаровательно, только рот открыть не успел - Дереку она была куда более знакомой. Внезапно знакомой...
Он вопросительно повернулся к брату, едва заметно дернув носом в сторону делающего заказ Морана, смотрящего на записывающую заказ девушку.
Чарльз, как самый аналитический ум за этим столом из двух близнецовых, скептично рассматривал обмен репликами между официанткой и мистером Мораном, ловя краем глаза знаки брата. Конечно, это выглядело будто эти двое уже знакомы до сегодняшнего дня. Поэтому Чарльз чуть поджал губы и посмотрел на брата, а после, когда официантка ушла, его даже не смог сбить предложеный десерт. В самом деле, если он заказывает шоколадный коктейль в пабе с алкоголем, то можно сделать соотвествующие выводы, не так ли?
- Знакомая? - как бы между прочим спрашивает он с таким абсолютно незаинтересованным видом, что брат только закатывает глаза. Хотя обычно это его прерогатива.
А что тут еще сделаешь? Если на Чарльза нападал скепсис, то тот сразу же отпускал его в бой. И так как сам Дэни поощрял это, потому что честность брата и реакция людей на нее просто-напросто очаровывали Дэни. Так что он закатил глаза, а потом подмигнул Дереку слегка.
Не то, чтобы Чарльзу срочно требовался ответ. Не то, чтобы он сам уже не догадывался, что может связывать молодую девушку и мужчину на самом пике, но все же то, что этот самый мужчина сидел в их компании, а им нужно узнать что он от них хочет и видел ли тот поцелуй… Вся эта ситуация подозрительна с самого начала. И Чарльз просто не может не почувствовать тот укол в глубине от того, что понимание бьет больнее, чем он надеялся. Да, это вполне уже очевидно, что ему нравится Дэрэк. Дэрэк Моран нравится ему с самого гребанного первого взгляда, и единственное, что ущемляет это чувство, то что Дэрэк виноват в этом аде, который ждал их после спасения брата.
Все смешалось. И это очевидно не просто, а очень даже сложно для Чарльза. Поэтому он хочется разобраться в этой ситуации. Хочет понять быстрее, а не чувствовать себя тупоголовым обычным человеком, который слишком медленно думает.
Дэни тоже хотелось понять, что происходит... С одной стороны, а с другой - он уже мысленно упал в дармовой торт лицом и пожирал его, как просеивает песок Дюны песчаный червь. Ну не мог он отделить серьезные вопросы от несерьезных! Хотя безусловно, было весьма интересно, что мистер Моран знал в их официантке не только имя, а та знала в мистере Моране не только его предпочтения в меню.
Он хотел было что-то сказать, чтобы немного развеять напряжение брата и отвлечь того на празднование и вкусную еду, как за спиной Морана возник еще один мужчина, улыбался и явно знал последнего.

- Знакомая.
Просто, лаконично и крайне понятно. А что он мог еще сказать? Что они спали как-то и им обоим это понравилось? Роуан была сильной девушкой, и смелой, поскольку не каждая уходила с головой в роман на пару недель. Она чем-то была похоже на самого него, наверное, поэтому они оба пресытившись, разошлись оставшись друзьями. Это грело душу.
— Моран, кто бы мог подумать, что я встречу тебя вместе... с такими известными молодыми людьми, - появившийся в их кругу, в котором Дерек только-только начал сглаживать углы, четвертый сильно смешало карты. Нехотя позволив мужчине пожать свою руку, Моран ощетинился, но не подал вида. Эдвард Холт был той еще скотиной, и это знали многие, как многие знали и то, что эта самая скотина могла сделать сенсацию из пылинки. Фотокорреспондент давно считал его своим едва ли не соперником, Потому что Холт ни черта не смыслил в войне, но рвался писать про нее.
- Тебя не приглашали, - кинул он вроде как коллеге по цеху, когда тот устроился с самодовольной улыбкой рядом, притянув с соседнего стола стул, ибо Моран двигаться не собирался.
- Не будь букой, - весело хмыкнул Холт и кинул взгляд на парней. Дерек последовал его примеру и готов был поклясться что видел как заискрил воздух от напряжения. – Расскажи лучше что нибудь интересное, - к кому именно обращался журналист было неизвестно.
- Проваливай, Эд. Здесь тебе нечего ловить, - предупреждающе рыкнул Дерек, пристально посмотрел на того, кто явно ждал сенсации. – Тут частная вечеринка. Шакалов не приглашали.
Их вражда началась пять лет назад, когда Холту было поручено получить интервью у одного их военных, которых хорошо знал Моран. Журналисты вроде и грызлись как стая диких волков, но иногда помогали друг другу. Дерек нечего было ловить в гражданской журналистике, он был предан войне, делая разного рода репортажи в своих фотографиях, рассказывая истинную историю через снимки. Он отказал Холту в помощи, ибо военный был не в лучшем, тогда, состоянии, за что тот теперь нарывался на кулаки, как продолжение не законченной драки. Тогда их разнимала Роуз, кажется. Фотокорреспондент тогда повредил кисть, заработав крайне неприятное растяжение связок и вынужден был отправится к стоматологу поправить маляр слева. Впрочем, Холту пришлось сложнее, у него был сломан нос и рассечена бровь. Кое какие вещи лучше было не затрагивать в диалоге с Дереком, и Холт это знал.
- Остынь, герой. Ты свое дело сделал. Дай и другим хапнуть из кормушки. Иди проветрись пока. Покури, - Эдвард ловким движением достал диктофон. – Дэни, можно же тебя так называть? – он улыбнулся той улыбкой, от которой у Дерека зачесались кулаки. – Скажи, как так получилось, что тебя спортсмена, застали врасплох?
- Не отвечай ему, - Моран даже не двинулся с места.
- Тебе сказали не лезть.
- А тебе сказали - проваливай, - ирландская кровь закипала в немецких жилах.
- Да что ты за них так цепляешься? – Эд наконец-то обратил внимание на фотокорреспондента, но диктофон не выключил, оставив его на столе. – Скажи честно, кому ты дал трахнуть себя, чтобы получить эксклюзивное право съемки? Всем же известно в Килкенни, какой ты кобель.
Последнее слово было затолкнута в глотку Эдварда кулаком Морана. Несколько из посетителей тут же перестали вести диалог и обратили внимание на то, что происходит за дальним столиком.
- Сука, - Холт замахнулся, но кулак ушел в сторону. Все таки пятнадцать лет на войне, среди солдат, научили Дерека не плохо держать удар и быть готовым к выпадам. Да и Эд явно не владел системой обороны или атаки так, как это было заложено тренировками в Морана. Очередной удар, в когда-то пострадавший нос Холта.
- Эй, - Роуан постаралась вмешаться. Моран пытался унять свои нервы. – Драка на улицу, - скомандовала она, встречая потемневший взгляд глаз Дерека. И как она в полутонах зала увидела это вообще, оставалось загадкой. Фотокорреспондент поднял руки вверх, давая понять, что «разговор» с журналистом окончен. Костяшки слегка саднило. Холт перешел на руки кому-то из официантов, и тот обещал засудить Морана по всей строгости закона. Этого мужчина уже не слушал. Он все так же смотря на Роуан молча сел, опуская руки на столешницу и только после того, как девушка отвернулась, перевел взгляд на парней. Щелкнул диктофон, Дерек наконец-то выключил его, возвращая иллюзию приватности над столом.
- Извините за это, - мужчина повел ладонью в воздухе. – Если хотите, можем перебраться в другое место, - его наконец-то отпустило, но лишь внешне. Внутри до сих пор все сводило от погашенного пламя злости, что волнами ходило по сознанию.

Чарльз никогда не чувствовал в себе мстительной радости до сегодняшнего дня. Все в нем просто вскипело от этого чувства, когда официантка вернулась и сказала, что мистер Моран разбил этому идиоту нос. И это добавление про «опять» подсказывало, что Дэрэк не ладил с этим мистером еще до их встречи, а значит это позволяет окинуть мистера Морана еще одним оценивающим взглядом. Странно, но Чарли почувствовал еще и удовлетворение от сего факта, хотя не являлся сторонником насильственных действий и проявления агрессии. Но сейчас то, как повел себя мистер Дэрэк Моран лишь прибавило очков в глазах Чарльза. Ох уж эти мужские игры!
А потом было это выставление перед ними другой стороны, когда Моран, оказывается, знает местного повара. И просит для них десерт. Десерт, который дорогой и красивый, и скорее всего такой вкусный, что Чарльз вспыхивает самыми кончиками ушей, утыкаясь в тарелку, лишь бы не смотреть завороженно на то, как Моран пьет, как тяжелый кадык мерно ходит по шеи. Ему нужно есть суп, и старший заинтересованно смотрит на ложку, которой набирает кремоборазную субстанцию.
Дэни же думал о том, что если кто за этим столом и умеет профессионально очаровывать, так это Дерек Моран. И нет, дело было не только и не столько в десерте, сколько просто поведение мужчины в общем. Как бы там оно ни было в реальности, но Моран пытался быть хорошим парнем и пытался хорошо, что не могло не импонировать. Как и предложенная замена днерожденьского торта. Дэни даже насторожился, как это так фоторепортер попал не в бровь, а в глаз, ровнехонько угадав тот десерт, который больше всего мог бы понравится его брату. Или это тоже где-то было в их досье? Мол, "любим дорогие вычурные шоколадные десерты".
- Конечно, попробуем. Но без пива в бутылке я все ранво отсюда не выйду, когда пойдем гулять, - Дэни фыркнул, ловя на себе взгляд брата. - А вообще, Чарли любит сладкое. Да и я тоже. Не сильно часто получается себя баловать. И да, за нас!
Дэни поднял свою пинту почти одновременно с братом, салютнувшим коктейлем.
Чарли сделал глоток молочного коктейля после тоста, и промокнул губы. А потом поднял взгляд как раз для того, чтобы ответить на вопрос. Вздохнул, оглянулся на брата и улыбнулся, смущенно и как-то неловко.
- Сначала мы планируем учиться. А потом нужно будет применить полученные знания на практике каждый в своей профессии, сэр, - Чарли серьезно посмотрел, все еще улыбаясь.
- В общем, если более развернуто - собираемся быть чертовски талантливыми профессионалами в своей области и зарабатывать на этом много денег после университета. Как и все. Но помимо этого собираемся, конечно, проявить себя в еще куче побочных вещей. Я вот думаю, что из меня бы вышел бы супер-талантливый бармен!
Чарли усмехнулся, с нежностью посмотрев на брата. Да, он всегда знал как разрядить обстановку и быть самим собой. За это надо было любить его еще больше, все же Дэни был именно специалистом в социализации из них двоих, в то время как Чарльз уступал ему пальму первенства в этом. Хотя ему всегда хотелось оспорить это.

Правда жизни Дерека Морана стояла из собственного взгляда на эту самую жизнь, своей философии и достаточной свободе множество вопросов отношений или взаимоотношений. Ему были всегда комфортно с самим собой, с тем фактом, что он делал и тем, как он проживал жизнь. Джер дал ему то, что давали единицы своим партнерам. Он научил быть его независимым, принимать ряд аспектов взаимоотношений или чувств такими, какие они были сами по себе и просто делать свои выводы, возвращаясь или нет к тем, кто не устраивал по поведению. Дерек научился у мужчины многому, свободе мыслей, за гранью общепринятой логике и морали, свободу чувств и секса. Ведь, в конечном итоге, было не важно, кто в родственниках и кем он на короткой ноге, куда важнее было то, что он мог дать как партнер. Но, закрыв свое сердце от чувств, шестнадцать лет назад, и превратив все в взаимовыгодных бартер, построенный исключительно на удовлетворении первичных инстинктов, он словно переписал того парня, которым рос. В детстве, мечтающий о фотографии, он сделал все, чтобы хобби стало опасной работой, а мягкость характера превратилась в сталь и упрямство. Сохранив где-то там, в глубине нежность, заботу и добро, он редко рвался показать что-то более личное и интимное, чем обнаженное тело. За пятнадцать лет, он не встретил того, кто хотел бы видеть его обнаженную душу. По крайней мере, именно так считал тот, кто обнажал войну в своих фотографиях, показывая то, что зачастую было скрыто под слоем пыли и гильз.- Уверен, вы оба добьетесь высот в своих направлениях. Дерек улыбнулся вновь, позволяя обоим наблюдать себя. Он не спрашивал, кем они стремятся стать. Он знал это и без их слов. Дэни учился на архитектора, а значит Чарльз прав, он владеет карандашом не только для того, чтобы чертить. А вот старший собирался связать свою жизнь с медициной. Похвальное рвение. Профессиональный взгляд фотографа позволял ему быстро набросать в мыслях образы ребят через лет двадцать когда те будут красоваться на обложках популярных изданий, как лица года изменившие мир.
- Аха.
Коротко кинул Моран наблюдая за уходом братьев, не смея отказать себе в удовольствии полюбоваться прекрасными задницами. Плохое освещение зала ни чуть не мешало любованию. Откинувшись на спинку, Дерек сделал пару медленных глотков стаута и запрокинув голову назад усмехнулся нависающему над ним потолку. Он все таки смог зацепить парней, и возможно, все обернется куда более интересно, чем он думал изначально. Еще тогда, в участке, он точно знал, что Чарли, при правильном подходе к нему, не будет так уж долго ломаться. Явление достаточно языкастого, в плане общения, Дэни ни чуть не усложняла задачу, в конце концов, он был свободных моральных принципов, так что факт кровного родства обоих будущих партнеров, его мало заботил. Интереснее было то, что скрывалось под поверхностью. Взгляды, жесты, недосказанность, таким уютным комком встроенная между ними. Ни слов о личной жизни каждого, но столько много подробностей. Дерек уже выстраивались свою тактику поведения, понимая что со старшим подойдет более мягкий подход, а с младшим чуть более дерзкий и наглый. Оставалось лишь найти ту тонкую полосу направления, которая будет идеально совмещать обе выбранные тактики, не в ущерб кому-то из них.Закончив созерцать потолок, Моран вернул голову в нормальное положение, сделал еще глоток стаута, отмечая тот факт, что четверть порции, оставшихся в высоком бокале, будет достаточно на то время, пока братья будут есть свой десерт.
К моменту, когда братья вернулись за стол, фотокорреспондент успел подумать о предложении Марка, касательно контракта и принял решение отказаться от него. Выезжать куда-то в ноябре не очень тянуло в этом году, к тому же, он успел опрометчиво пообещать Моранам, что явиться на день рождение отца. Пообещал он это, в основном для того, что бы от него отвязалась. Будучи далеким от мира семейного бизнеса, он всегда выделялся среди всех гостей, где большая часть была, как правила, бизнес партнерами Майкла и Кевина. Обычно, едва он переступил порог дома, ему, вместе с приветствием строго на строго запрещалось флиртовать со всем, что движется. Правда, это не распространялось на девушек и дам в возрасте, флирт с которыми даже поощрялся. Хотя, секс ними совершенно не приветствовал, ведь, по мнению Кевина, для этого было мало пообщаться с человеком каких-то полчаса. Еще одна причина, почему, отдав честь семье, явившись на праздник отца, Дерек уходил с него в числе первых, не сильно торопясь засвидетельствовать свое почтение хозяйке дома, то есть матери. В последний раз, он, правда, ушел с вечера в компании молодого партнера отца. С Бобби, он восхитительно провел Рождество, после чело они разошлись, не имея ни каких претензий друг к другу. Им было хорошо тогда вместе, на этом и завершили.
- Вижу, все в порядке, - мужчина улыбнулся вернувшийся и отправил в рот очередной сырный шарик, к которым питал особую слабость. Не то, чтобы он был против возможности пообщаться с Чарли тет-а-тет, просто он понимал Дэни и то, почему он стремится всегда быть с кем-то. Помниться, сам фотокорреспондент, возвращаясь в норму, вообще несколько месяцев спал исключительно с включенным светом и бубнящим на фоне телевизором. А ведь он был старше парня, когда это случилось.
- А вот и десерт, - он улыбнулся Роуан, которая несла поднос с тремя фонданами. В два, аккуратно, чтобы не нарушить начинку, было воткнуто по свечке, явно для ребят, третий был тут же поставлен перед Дереком.
- С днем рождения, ребята, - мягко улыбаясь произнесла девушка, ловким движением достав zippo из кармана и поджигая каждую свечку. – Будьте счастливы, - добавила она и удалилась, без намека на традиционные в такие моменты песни. Паб не был рассчитан на такую ваниль, если можно так сказать, так что Дерек реально был приятно удивлен хотя бы факту того, что Ян не просил передать ему послание. Видимо, рассчитываться с другом он будет своими методами.