[NIC]Aurora Morrigan[/NIC]
Когда будете читать сказку своему ребёнку или - чем черт не шутит - самому себе, обратите внимание, что все они, как правило, заканчиваются стандартно. То ли писали их по шаблону, словно взятому где-то на последних страницах учебника "Сказки для чайников", то ли когда-то придуманная идея счастливого конца, я бы даже сказала, "концепция" счастливого конца, так всем понравилась, что все, поголовно, решили что именно так и должна заканчиваться любая порядочная сказка. Так или иначе, но "сыграли они свадьбу и жили долго и счастливо. Конец." порядком намозолило всем глаза. Возникает справедливый вопрос, а почему, собственно, нет описаний самой свадьбы? Или хотя бы пару дней из жизни молодожёнов?  Нельзя сказать, что это такая уж необходимость, но, согласитесь, это было то немного, что давало бы примерные оценки самому волнительному и торжественному дню в жизни каждого. И нет, это не вручение диплома или первый секс. Я о свадьбе.
О свадьбах мы знаем из чужих рук. Некоторые знаю не по наслышке, так сказать, но редко пользуются своим знанием во второй раз. Да и как это сделать, если свадьба - это та самая река, в которую два раза не войти. Всё индивидуально, всё субъективно, всё настолько зыбко и шатко, что доверять чужому мнению просто не представляется возможным. Одна скажет, что кроме назойливых и шабутных родственников на свадьбе никого и ничего не видела, другая же припомнит только, как её новоиспечённы муж оттоптал ей все ноги на первом их свадебном танце. Запомнить всё невозможно, даже и не пытайтесь, а то, что вы запомните в любом случае растает с наступлением утра.
Аврора уже проходила через это. Через свадьбу и её незатейливые ритуалы, поэтому в глубине души понимала, что ей предстоит пережить в этот день. Там же, в самой глубине, она надеялась, что обойдется без каких-либо происшествий, по крайней мере печальных. И вот, словно кто-то услышал её молитвы, потому что всё прошло просто замечательно. Весело, шумно, пьяно и сладко, возбуждающе-игриво и искренно, поэтому и замечательно. К концу вечера Ро не чувствовала, ни ног, ни рук, ни голоса, но приятный поцелуй её мужа пробудил в ней что-то нежное, такое, что заставило встрепенуться и вспомнить, наконец, что они перешли к заключительной и, может, самой приятной части свадьбы.
Ей даже не пришлось добираться до их номера на своих двоих - Келл подхватил её на руки и аккуратно доставил по месту назначение.
- Ох, да перестань.. - едва слышно шепнула она, немного смущаясь от такого пристального взгляда тёмных глаз. Её родных тёмных глаз, что смотрели сейчас на неё с такой любовью, что начинало щемить где-то за грудиной, а ноги, которые от танцев и шампанского вперемешку с текилой от Грейси, и так еле стояли на грешной земле, отчаянно подкашивались.
Он обошёл её и она почувствовала, ка тонкая ткань её свадебного платья покидает её тело, обнажая под собой невесомое и тонкое, полупрозрачное кружевное белье цвета шампань. Блондинка блаженно прикрыла глаза, полностью опираясь спиной на его грудь, ощущая шершавую ткань его костюма, его чёткое сердцебиение и участившееся дыхание. От каждого поцелуя пробегали мурашки, вспарывая кожу мелкими бугорками, а от его горячих выдохов кружилась голова.
- Я тоже, Келлах, я тоже... я счастлива, я люблю тебя. Бесконечно люблю, - аккуратно выкарабкиваясь из плена его рук, девушка обернулась, легко обняла мужчину за шею и прильнула к губам в коротком поцелуе.
- Как ты относишься к водным процедурам? - прошептала Рора, касаясь губами его щеки, и не дожидаясь ответа, перехватила его ладонь и потянула в сторону предполагаемой ванной комнаты, скидывая по пути туфли и аккуратно перешагивая через лежащее светлым комом платье на полу.
Едва за ними закрылась дверь просторного прохладного помещения, Аврора на мгновение отдалилась, чтобы выкрутить в душевой кран с горячей водой, а затем вновь вернулась к своему избраннику, медленно, глядя в его глаза, принимаясь расстёгивать мелкие пуговицы рубашки, расслаблять бабочку на шее и стягивать это всё, явно мешающее сейчас, одеяния с плеч, нежно скользя по ним тонкими пальцами. Когда шорох оповестил их о том, что с верхом покончено, Ро с удовольствием прикоснулась ладонями к его горячей груди, провела ими вниз по торсу, вырисовывая подушечками пальцев рельеф его мышц. На секунду она опустила взгляд, чтобы окинуть им его прекрасное тело, потом же, жарко выдохнув, прислонилась влажными губами к его плечу, а пальцы украдкой нырнули под ремень, дергая его к себе, чтобы мужчина приблизился к ней ещё, почти вплотную, чтобы они оба повторили контуры их тел, слились в нечто едином, пышущим жаром и страстным желанием друг друга. Громко звякнула бляшка на ремне, затем - молния. Ещё чуть-чуть и они окажутся наравне по количеству предметов гардероба.

Отредактировано Aurora McNilon (2016-04-24 00:36:51)

Как же она скучала по этому чувству. Когда внизу живота словно тянучкой расходился жар, когда все "нельзя" перерастали в "можно", не ограничиваясь уже ничем, никакими запретами, внушениями и совестью. Больше ничто не отделяло их друг от друга, больше никто из них не боялся целовать, вкладывая в этот поцелуй все свои эмоции, так, чтобы потом едва удерживать от нечто большего. Теперь это большее ждало их. Оно мельтешило перед глазами, оно закрадывалось в сердце, воруя его стук, перехватывало дыхание на полпути к губам... губам, которые находили упоение только в других губах, его губах, впивались в них с жаром, желанием, жадностью, будто не чувствовали их уже сто лет. Истосковались.
Сердце замирает от сладкого ощущения наготы и его пальцев на горячей коже. Она чувствует ею каждое движение по ней, сопровождающееся мурашками и дрожью, что предательски скапливалась где-то под солнечным сплетением. Ро  не переставала отвечать ему тем же, беспорядочно скользя по его телу ладонями, порой замирая на плечах, сжимая их, выражая  будто собственную уверенность в своих действиях, и блуждали дальше, срывая с него последние остатки одежды.
Легкий вздох - и они уже под горячими струями воды. Мгновение и спина упирается в обжигающе холодную стену, что так безумно контрастировала с температурой воды, практически добивая все нервные окончания и вынуждая их буквально захлебнуться в потоке ощущений. Аврора плотно прикрыла глаза, сосредотачиваясь только на двух вещах: дыхание и Келлах. Кроме своих шумных выдохов она не слышала ничего: ни шелеста воды из душа, ни её же плеска под ногами, ни стука сердца - всё превратилось в глубокие вздохи и такие же глубокие выдохи, которые порой перерастали в едва слышимые стоны при каждом прикосновении. Душа падала куда-то в пятки всякий раз, когда блондинка осознавала, что вот он, её муж, рядом, это он целует её, обнимает, да так, что, казалось, можно умереть от этой бесконечной страсти.
- И я люблю тебя.. - одними губами шепчет Аврора, вздрагивая в очередной раз, но теперь уже от щекочущего шепота, и удовлетворенно тихо стонет, наконец, ощущая его, такого желанного, горячего, пульсирующего тем же огнем, что и она.
От избытка всего на свете она прикусывает его губу, крепко обнимая за плечи и скрещивая ноги у него за спиной. В одно мгновение становится трудно дышать, и она отпускает его губы, приникая лбом к его лбу, и открывает глаза. Ей хочется видеть его, слышать, но чувствовать - больше всего, поэтому она сама, вильнув бедрами навстречу, подгоняет его, дает понять, что хочет сейчас большего и только на этом не остановится. По крайней мере, пока силы её не покинут.
- О, Келлах.. - горячий шепот срывается с алых от рьяных поцелуев губ, а взгляд замирает на его глазах, - Я так тебя хочу... - съесть. Да, она была готова сейчас его съесть, вжать в себя, впитать, приклеить скотчем, да что угодно, лишь бы оказаться единым, слитным.

Мир качался в её полуприкрытых глазах, исчезал при каждом движении её любимого мужчины и появлялся вновь, когда тот замирал внутри неё и касался, касался, касался, бесконечном касался её губами, которые хотелось целовать, кусать, терзать, в которые хотелось впиваться новыми поцелуями, что будут более страстными и более пылкими чем минутой раньше. Но осуществить всё это Ро просто не могла: её дыхание предательски срывалось в частые стоны и несдержанные вскрики, сквозь которые словно цветы проглядывали слова, слова любви, нежности, бессвязные, глупые, пошлые, но это было все то, что чувствовала она сейчас, а оно никак не могло быть уложено в простые человеческие звуки, слова, предложения. Это было выше, это было ниже, здесь и там, огненное и ледяное, болезненное и сладкое.
Блондинка вздрагивает от его прикосновения к уху словно от удара током, но вместо электричества по её телу пробегает разряд удовольствия, которое заставляет буквально впиться ноготками в его спину, вспарывая кожу от красноты, заставляет прижаться к мужчине всем горячим телом, подставляя себя под почти столь же горячие струи воды и ощущая, как алеет кожа под ними, как больно ей от этого, но это лишь добавляет остроты всему коктейлю из чувств. Горло перехватывает и очередной стон застревает где-то в горле, постепенно растворяясь в протяжном, шумном выдохе.
- Люблю тебя.. - всё, что может сказать она сейчас, всё, что хочет она сказать ему. Всё, что он должен знать о ней. Она любит его. Здесь, сейчас, потом, всегда. Будут ли они заниматься в этот момент сексом или пойдут в ближайший молл за булочками к чаю, или сами станут эти булочки печь, а может, и не булочки вовсе, а пироги. Будут ли вместе или Ро вызовут на работу, будет ли она там пропадать по 18 часов кряду, или же Келл пропадёт в своей мастерской, увлеченный новой задумкой. Неважно. Она будет любить его и она будет знать, что это взаимно.
Но пока... пока они были в душевой, здесь было душно, горячо и приятно, они доставляли друг другу удовольствие и Аврора не хотела, чтобы это заканчивалось. Поэтому,дождавшись, когда сорванное дыхание придёт в норму, а руки и ноги перестанут дрожать, она расцепила их позади его спины, спускаясь в переносном смысле на грешную землю, а в буквальном - на пол душа. Не сводя с него полного желания взгляда, блондинка ладонью провела вдоль стены, почти сразу же натыкаясь на встроенную полку, а на ней - всякие средства для душа, начиная с гелей, заканчивая бальзамами. Схватив что-то, практически не глядя, она щёлкнула задвижкой на крышке и одним слитным и сильным движением выдавила между их телами, поливая себя и Морригана. Судя по тут же распространившемуся запаху иланг-иланга, это был гель. Откинув в сторону почти пустую банку, девушка прильнула ладонями к мужской груди, распределяя гель по ней вверх и в стороны, затем по плечам, рукам, животу, переходя к спине и вновь к плечам.
- Мы же пришли сюда за этим.. да?.. - её хриплый шепот уткнулся в его губы и прервался сумасшедшим поцелуем, болезненными прикусываниями губ и кончика языка, а ладони всё скользили по его телу, царапая и лаская кожу. Она прижималась к его телу, прижимала его к себе и их обоих - к стене, она не хотела покидать его ни на секунду.

Он был прекрасен. Не была, а есть - во всех своих проявлениях, в каждом слове, слетающем с его искусанных губ, в каждом вздохе и хриплом стоне, в каждом неторопливом, но настойчивом и сильном жесте, в каждом прикосновении. Во всем. Когда - изредка - его губы покидали её лицо, блондинка, едва распахнув глаза, могла наблюдать сквозь слипшиеся от воды ресницы его лицо. Нос, тонкую линию губ, глаза, бездонные сейчас и всегда, в которых отражалась Аврора, в них она теперь жила. Скулы, острые, такие, что тронь - и обрежешь палец. Ро обводила взглядом их контур, ласкала их ладонями вопреки противоестественной боязни поцарапаться и всё никак не могла поверить, что этот мужчина выбрал её. Однажды, влажным и не по сезону теплым зимним вечером. Он выбрал, не смотря на то что на противоположной чаше весов была почти вся его жизнь. Его ВЕРА. Хотя, если подумать, его вера с ним и осталась. А Аврора стала для него... подарком? даром? непредвиденным сюрпризом?... чем угодно, но тем же, чем и он стал для неё.
Девушка улыбнулась краешками губ. Сладко прикрыв глаза, она запрокинула голову назад, опираясь затылком на стену и подставляя шею под мягкие поцелуи. Всё стало неважно в этот миг, всё исчезло и во всей вселенной остались только они двое. Они и то, что было между ними, их любовь, их страсть, нежность и желание. Желание и руководило ими сейчас. Аврора мучительно медленно скользила ноготками по спине брюнета, оставляя на ней красные следы, и ещё бы чуть-чуть и её ладони опустились бы на его бедра, но в один момент она оказалась прижата животом к стене, а спиной к его груди, да так, что теперь её бедра упирались в низ его живота. Она прерывисто выдохнула и послушно прижалась лбом к прохладной стенке душа, скользнула по ней руками вверх, цепляясь пальцами по едва различимым выпуклостям, и прикрыла глаза, полностью сосредотачиваясь на том буйстве ощущений, что дарили его руки и губы. Каждый поцелуй отдавался искрами под кожей, проносился по всему телу и останавливался там, где пальцы Келла, отбрасывая излишнюю скромность и смирение, заставляли девушку сначала томно выдыхать и кусать губы, а потом прогибаться в спине навстречу его движениям и стонать в голос.
- Не останавливайся, - в какой-то момент попросила шепотом она мужа, утыкаясь губами в стену и заглушая в ней свой очередной стон. Время текло медленно, как вода по её телу, каплями и струйками, позволяя растянуть моменты удовольствия в бесконечность. Сколько они провели здесь? Минуты? Час? Какая разница, тем более если приятнее всего считать время поцелуями, прикосновениями, оргазмами. Вдохами, выдохами, что сливались в стоны дуэтом. Её - громче и вызывающе, его - тише и глубже. И вот он, очередной, заключительный, когда новоиспеченная Морриган, словно устав извиваться в его руках, с силой ударила по стене раскрытой ладонью и вскрикнула от прокатившегося по телу фееричного удовольствия, замерла и тяжело выдохнула, устаканивая сердцебиение.
-Я говорила тебе, что люблю тебя?.. - прислонившись щекой к стене, девушка улыбнулась и положила ладони на его бедра, притягивая к себе ближе, хотя куда ж еще. - Я очень тебя люблю... муж.
Резво развернувшись, так, что, кажется, её мокрые волосы плетьми ударили Келлаха по лицу, девушка жарко прижалась к его губам, а ладонью - к низу его живота, чуть ниже, мягко и нежно сжимая возбужденную плоть, принимаясь заигрывать с ней, проходится подушечками пальцев вдоль, касаясь самой чувствительной точки, затем вновь сжимает, теперь уже крепче, начиная ритмичное движение по нему. Поцелуи с губ уходят ниже, к шее, к груди, плечам, да и девушка вслед за ними опускается вниз, по стеночке, вставая перед ним на колени и в конечном счете касаясь языком того, что сначала исследовала пальцами. Теперь была её очередь слушать его стоны и делать всё, чтобы они становились громе и слаще.