Выходные выдались неспокойными, благо, Йена можно было скинуть на Альберта Кайзера, который теперь искренне стремился наверстать пропущенные годы с мальчиком. И Льялл постоянно задавалась вопросом, а что она не решилась раньше сообщить своему мужчине, которого, по факту, своим назвать не может? Но это уже было не суть важным. И Макмиллан была сейчас искренне благодарна мужчине, который согласился оставить у себя ребенка и с утра отвезти в школу.
А она...
Все выходные провела в прямом смысле на работе, благо, диван раскладывается одним движением, жалюзи приводились в максимальное положение, чтобы не было ничего лишнего на всеобщее обозрение, хотя шотландка не стыдилась своей фигуры вообще, и если бы кто-то подглядывал через жалюзи за очертаниями ее тела... Этот факт не вызвал бы у нее абсолютно никаких эмоций.
Утром в пять часов подорвалась от будильника, быстро привела себя в порядок в душевой в участке, навела красоту... И к рабочему дню готова. Распечатав очередную пачку отчетов, Льялл понимала, о чем нужно будет говорить на планерке, когда придут все ее подчиненные. А косяков для поднятия темы имелось предостаточно.
Уже свежая, опрятная и выглядевшая так, как будто ночевала дома, Льялл запоздало вспомнила, что не просмотрела досье того сотрудника, кого пришлют из Северной Ирландии по обмену опытом ровно в тот момент, когда стояла перед сотрудниками, готовая их распекать. За своего уехавшего подчиненного она была уверенна: знающий свое дело мужчина, и не опозорит гарда в Содружестве. И прикрыв глаза, рассудила, что успеет почитать досье после разбора полетов, пока новичок не пришел. Ну и мысленно молилась, чтобы принес что-то действительно толковое и интересное из опыта британских коллег, а то его предшественника, который все криминальные секреты Килкенни узнавал исключительно половым путем в борделях и не только, хватило всем надолго, и анекдоты про его дела до сих пор гуляли в отделе. Главное, чтобы не принесли потом ребенка и не вынудили гарда платить алименты.
Отвлекшись от грустного отчасти бредовыми мыслями и убедившись, что явились все, Макмиллан сухо и коротко начала отчитывать, и с каждым новым недочетом в работе ее команды повышала голос, все больше и больше раздражаясь. И поймав заинтересованный взгляд одного гарда на дверь, Льялл повернулась, готовая отреагировать, и обернувшись, поймала застывший взгляд нового посетителя.
Минутный ступор. И, кажется, в воздухе запахло озоном.
"Если это подмога из Северной Ирландии, лучше бы прислали того бордельщика".
И достаточно быстро Льялл натянула улыбку на губы, но взгляд был пристальный и местами даже сверлящий.
- Вы же из Северной Ирландии прибыли, мистер...? - заминка, указывающая на незнание фамилии. Льялл не хотелось давать знать, что она помнит и вообще о нем вспоминала последние годы. Услышав ответ, Макмиллан кивнула, и обернулась обратно к своим гарда:
- Знакомьтесь, это наш новый коллега. Пожалуйста, вернитесь к своим обязанностям. Необсужденные вопросы мы еще договорим, - выдала она ту улыбку из арсенала тех самых нехороших и чем-то даже пугающих, и вернулась к новоприбывшему полицейскому с холодно-вежливой улыбкой:
- А Вас прошу ко мне в кабинет, - двое, кого в прошлом связывало все, оказались в том кабинете, который отделял их от всего остального мира. И негромко проговорила:
- Присаживайтесь куда Вам удобно. Чай, кофе? - первым порывом было взять со стола жирного полицейского стакан с чаем, где уже образовался чайный гриб, и вылить за воротник бывшему. Но Льялл ждала ответа, как требует этикет, хоть и знала ответ. Черный чай с бергамотом.

Этот херр Хантингтон выглядел слишком спокойно, как будто он и знал, куда припрется. Более того, смахивало в какой-то момент на то, что он ждал этой встречи, и это не могло не взбесить Льялл. Которая свалила из Великобритании ко всем чертям с полным чемоданом носков, не имеющих пар, чтобы не иметь дела с этим Хантингтоном. Охотник недоделанный! Да и в соседней Северной Ирландии, оказывается, пасся. Ну что он не усидел в этой Шотландии или не учесал обратно к толпе Томов в саму вожделенную в мокрых снах Англию, прогнившую насквозь снобизмом и чопорностью. И мысленно прикрыв глаза в какой-то момент, пока никто не видел, Макмиллан быстро пересчитала до десяти.
"Ты шотландка. Ты не опустишься до какого-то англичашки", - мысленно она сказала себе, расслабляясь усилием воли. Благо, стаж работы гарда и не то позволял.
Уже оказавшись кабинете, Льялл избавила себя от необходимости улыбаться натянуто, ровно столько, сколько требовал этикет и правила поведения на глазах подчиненных. Благо, отдел был закрыт через жалюзи, и подглядывания можно было избежать, да и гарда знала, что не рискнут к ней сталкерить. Кто будет застукан за подглядыванием - сразу увольнение, потому что в полиции работа была такая, что требовалось соблюдение секретностей разных уровней не просто потому что это секреты, а чтобы избежать субъективного отношения.
Оказавшись наедине с этим мужчиной, Льялл сразу ощутила, как она тонет в этом выедающем мозг английском этикете, который даже по обращению к людям сквозил чопорностью и сухостью, и негласной демонстрацией своего превосходства. Со временем Артур стал более раздражающим, и Макмиллан в упор не узнавала того, кому отдала свою невинность. Где тот вьюноша с горящими глазами и энтузиазмом, который летит на всех парусах? Где тот романтик, который покорял с ней все замки Шотландии и мечтал, как под сводами вооон того замка они вступят в брак?
Благо, она в полиции работает не один год, поэтому все эмоции научилась скрывать под равнодушным лицом.
И сейчас Артур пометил стул, на который усядется, и Льялл отметила про себя, что готов работать, несмотря ни на что. И не признает свое поражение, как и не будет стремиться к зоне излишнего комфорта. А то рухнул бы в диван. И чувствует субординацию. Хоть что-то хорошо, и Льялл на минуту подумала, что его ирландцы могут слопать под соусом и с элем, и отметят то, что английское мяско горчит за счет выдержанного временем чопорности.
- Да, конечно, я выпью чай. К сожалению, сейчас у меня имеется только зеленый с мелиссой, Вас это устроит? - полицейская привычным движением нажала на кнопку чайника. Чай заваривала утром, намереваясь взбодриться, но сейчас придется поделиться с бывшим. Невелика потеря. И вот в данный момент Макмиллан радовалась, что не имеет привычки держать портретики сына в кабинете. Не то, что она была готова демонстрировать своему бывшему. Ему и так хватит видеть колечка на безымянном пальце. Сам то не окольцован и на своем челе не несет печать бытности в браке и детности. И пока чайник тихо журчал, девушка уселась за свой стол в излюбленное кресло, держа спину прямо, ровно так, как она привыкла.
Быстро пролистнув документы на Хантингтона, пропустив графу про детство и образование, она и так все знала наизусть, по иронии судьбы даже припоминая даже дату его рождения, который состоится достаточно скоро. И на этом моменте еле-еле удержалась от улыбки. Какая же прелесть - отметит день варенья в окружении ирландцев, кого не особо уважал в свое время.
Ничего нового.
Скучное резюме.
Скучная характеристика.
Абсолютно ничего нового, как будто перед ним сидела мумия или законсервированный полицейский, и женщина отодвинула листок чуть в сторону, внимательно смотря на нового и уже "любимого" коллегу.
- Расскажите о себе, мистер Хантингтон, - бесцветным голосом проговорила гарда. Характеристики это одно, важно то, как себя человек позиционирует. И от этого определяется многое, и не считая нужным объяснять, что эти вопросы для того, чтобы определить место в команде, и куда пристроить лучше всего - в полиции работает много-много лет, сам должен понять. И немного подумав, продолжила:
- И, пожалуйста, расскажите о своих провалах в работе.
Тот момент, который не отмечается в характеристике, но полицейский труд без ошибок и провалов невозможен. Похвалить и погордиться в стремлении выглядеть лучше каждый может, и женщина решила просто подойти с другой стороны, чтобы прикинуть, куда и как. Понятно, что отбирают лучших для обмена опытом, но тем не менее, у каждого есть недостатки. И выслушав ответы, женщина поднялась:
- Сейчас налью чай, а Вы пока подумайте и расскажите о тех моментах, когда решение было принимать сложнее всего? Ответственность, моральные аспекты.
Женщина поднялась и налила чай по двум фарфоровым чашечкам, которые были тонкие и легкие (дарил какой-то китайский коллега на мероприятии, и шотландка любила пить чай из этого сервиза) и поставила чай перед Артуром, усевшись обратно в свое рабочее кресло. Сахар не стала предлагать, памятуя, что когда-то тот, кого она любила, гневался на сладкий чай, в моменты душевного раздражения был способен разразиться тирадой.
А сейчас они сидели напротив друг друга за длинным столом, отделяющим друг друга. Как стена Адриана, которая разделяет Англию и Шотландию. Как некстати в голову пришло воспоминание, что они в молодости пошли вместе по развалинам стены, и ступали осторожно по старым камням, делясь мыслями.
Оступились, каждый неудачно наступил.
И оказались по разные стороны стены.
Как и сейчас.

Отредактировано Lyall Macmillan (2016-09-28 01:31:51)

Макмиллан уселась напротив Хантингтона. Она поняла, что отвернулась на чайник и чай достаточно вовремя, и это ей помогло откинуть неприятные мысли и чувства. У нее иногда это выходило, когда ей нужно было особенно сконцентрироваться на неприятном преступнике. Кого она бы с удовольствием вздернула на ближайшем фонарном столбе, кого она бы сослала подальше. Но Льялл - гарда. Которая обязана держать себя в руках. И ей стало проще. Намного. Но внутренняя ярость никуда не девалась.
Всего лишь представить, что она разговаривает с криминалом, что недалеко от правды. Криминал-то он по отношению к ней лично, к ее прошлому, к ее невинности и прочим радостям жизни. Главное, в нужный момент не забыть, что официально-то он полицейский. Который еще является подданным королевы, которая на пенсию упорно не желает отчаливать, и вся Ирландия сочувствует принцу Чарльзу, который наследником дожил до пенсии.
И в какой-то момент задушив комок обиды, болтающийся в горле, Макмиллан решилась. Решила, что выдаст ему сотрудника, который наиболее толерантен к этим чопорным Томми, но у нее было таких несколько. И из ответов она поняла бы, кого выдать ему.
Тем более, он переживал. Он где-то в душе оставался тот же. Даже жесты те же самые, и женщина припомнила, как она за эти жесты пальцев приглаживала сверху, и даже массировала шею и плечи, если у Артура день был сложный. Но сейчас никак не отрегировала. По крайней мере, убедилась, что приперся не айсберг и не отморозок. Отморозок от слова мороз, а не как-то еще.
И сейчас он стал пить чай. Бесшумно, мать вашу! Хоть бы раз хлюпнул и хрюкнул, а то сидит тут совершенством, и Макмиллан достала ручку и блокнот, чтобы накидать туда план и отвлечься от лишних раздражающих факторов. Внесла туда список из 7 фамилий - сотрудников, кто наиболее толерантен к англичанам. Не ирландцам, потому что из Хантингтона ирландец как из Льялл негритоска.
Возвращаясь к баранам, Макмиллан делала пометки галочками в своем блокноте, внимая каждому слову Хантингтона. И не только каждому слову, а и интонации и выражению лица, что в какой-то момент могла напоминать удава, который разглядывает кролика.
"Ну что ты свалился мне на голову, как токсикоз для беременной..." - объективно шотландка предпочла бы еще залететь, чем иметь дело с этим англичанином. Тем более, беременность на более серьезные подлянки не горазда, чем какой-то англичанин. А каким-то, а не конкретным англичанином его старалась сделать сама шотландка в своих мыслях.
Благо, она прошла хорошую школу, чтобы хранить мину при плохой игре, и она сейчас даже вежливо, но очень холодно улыбнулась, перехватив взгляд Артура на слово ранее. И лишний раз порадовалась, что она не ракета - от таких моментов она бы много раз взорвалась и на взрывной волне преодолела бы миллионны световых лет. И ровно поинтересовалась, когда Артур закончил свою презентационную речь:
- Возвращаясь к первому вопросу, Вы пришли к тому, что от излишнего упрямства нужно избавляться? - она не считала нужным пояснять, что половина ее отдела - крайне упертые бараны, которые своим упрямством размахивают как краковской колбаской и выпячивают с излишней гордостью. И осознание, что упрямство лечить нужно, приходит далеко не к каждому. И Льялл не считала нужным мочалить лишний раз. Она и так все знала о нем, и прикинула, к кому лучше пристроить, хотя подозревала, что Хантингтон оскорбится, узрев в этом месть. Но что делать, если объективно сотрудник был лучшим компаньоном? И шотландка немного рассеянно пробормотала, разглядывая на одну метку, оставшуюся незачеркнутой в блокноте. Им был Гаррет О'Коннор.
- Благодарствую за отвеченные вопросы. Вам в паре работать с одним парнем. Он из тех, кто к англичанам лояльно относится, мне неинтересно возвращать Вас обратно в виде замороженного фарша, - спокойно проговорила она, местами даже тускло и не выделяя ничего, - объяснит, покажет, но у него есть особенность. Он открытый гомосексуалист, и регулярно испытывает потребность в эксгибиционизме, хоть и на работу не влияет. Но, если Вы предпочтете с такими не работать, я могу подобрать другую кандидатуру. Я на нем остановилась, потому что по характеру Вы еще можете сочетаться, и мне не придется вас разнимать. Если Вы против, то заменю, - женщина по интонации дала понять, что можно попросить другого, если что, ничего не будет.
Макмиллан отложила блокнот, и подняла взгляд, пристально смотря туда, куда заглядывала годы назад с нежностью и обожанием.
В глаза напротив.
- У вас есть вопросы по организации, работе или лично ко мне?

Отредактировано Lyall Macmillan (2016-10-06 02:42:11)