Мерьсе устало придерживал потяжелевшую голову смотря на брата.  Луи буквально силой вызвонил его из Килкенни , чтобы он приехал на полтора дня в Париж. При всем не желании видеть вечно юное и нарочно беспечное лицо младшего брата, после случившегося в начале июня скандала, изменить завещание отца старший наследник  не мог. Младший наследник имел место в правлении компании  и был втором после брата  крупным акционером компании.  Скоро нужно был подводить итоги года и решать последующее шаги компании, а для этого лучше выступать полноценным фронтом.  Но маленькое  Солнце их семьи съедали сомнение и чувство неопределенной вины. Даже если Филипп  создал видимость того, что покорился его решению и воле, быть уверенным что, тот не станет вмешиваться в его планы не было.  Нужно было это обговорить, а также подписать некоторые документы продлевающее его полномочия как представителя искусствоведа в правлении.
Беседа же мирно течет по французский.
- Ты все еще злишься на меня?
Филипп поднял на него серо-голубые глаза.  После целого дня в обществе юриста -консультанта и нотариуса, все о чем он мечтал было вытянуться дома на своей огромной кровати с балдахином, а не сидеть и не внимать чужой мудрости проводимого учением горячолюбимого брата. Но к сожалению, мечты и реальность  как правило сильно расходиться. Вот и приходится сидеть в ресторане отеля  и изображать свою глубокую внимательность, а то и ту самую наигранною беспечность. Улыбнулся, уголками губ,  и поднял на него глаза.
- Если бы я имел возможность злится на каждый твой поступок, который мне  не по нраву, ты бы уже давно лишился брата и навещал меня либо в доме душ или у семейного здания. Но к твоей бесконечной радости, меня больше устраивает  быть осененным твоим разумением чем управлять делами самостоятельно,  и отчасти я имею согласие, в том , что Лорен был для тебя проблемой из-за моих трат и загулов.
Луи удивленно посмотрел на брата,  его удивительная манера красиво подать свои мысли была весьма полезной. Значит смирение было настоящим.  Они почти закончили с ужином, Филипп почти нечего не ел, но выглядел вполне здоровыми умиротворенным. Только безумно уставшим, но старший Мерьсе знал, что  помимо усталости брату просто невероятно скучно.  Он  внимательно мог сидеть и разбирать все, что угодно. Усердия ему на это всегда хватало, просто он терпеть не мог заниматься монотоной рутинной. Ему нужны были и передышки и своя доза приятного расположения духа.
- Тебе там не слишком скучно? Нашел какое — то время провождения кроме книги ?
- Вполне.  Джесс и не сколько знакомых по кофейне, где сижу с ноутбуком. Пару раз думал съездить в Дублин, но как — то не получается…
- Найти кого — то ?
Луи  на некоторые темы говорил с ним очень прямо. Он  оторвал руку от головы и положил на стол. Врать брату смысла была еще меньше, чем носить воду в решете. Рано или поздно он все равно узнает, так лучше от него, чем из светских сплетен как обычно. Хотя какие  светские сплетни? Кто — то едва находил время для него и уж точно был звездой великосветских раутов. Крис куда более гармонично вписывался в картину «Дебоша », чем на Каннскую ковровую дорожку. На щеках появились ямочки от улыбки.
- Пока, нет необходимости. Он фельдшер — парамедик, кажется.
- Я так полагаю не твоя инициатива?
- Ну, а  у тебя с Изабеллой тоже кажется не слишком ладится?
Луи усмехнулся. Женитьбу на богатой наследнице испанского винодела имела большие виды его мать, чем он. И понятное дело, что больше, чем та небольшая крупица , что выдал Филипп он не узнает, как бы его не расспрашивал. Не то, чтобы его слишком волновало с кем именно спит брат, просто не хотел повторения пережитого им кошмара. Хорошо вышколенный официант принес им счет и старший Мерьсе  расплатился чеком.  На них смотрели, более строго одетый Луи  в черном костьюме-тройке, а затем Филипп в графитовой привлекали внимание. Четверо видимых телохранитей, встали за ними, если в Килкенни и было спокойно, то волнения на континенте заставляли думать о безопасности в людных местах.
- Сейчас домой, пройтись сможешь по городу сможешь утром. Завтрак в 9 .00 ,  мама  сегодня в Опере.
Филипп нахмурился. Чтобы немного прогуляться одному по любимым местам  ночью очевидно речи быть и не могло. А он страстно хотел посетить город художников или даже забраться на творение Эйфеля. Он соскучился по набережной Сены, стенам Соборны  и уж, точно хотел зайти в стены родного собора, где  играло  светом окно-роза. Но у Луи видимо были другие планы. Он собирался помучить его финансовыми отчетами и после позднего ужина.Надеюсь, что хотя бы у Криса время протекает менее мучительно.."То, что у медика тоже работа не сахар, напоминали его вздрагивания по ночам.

Филипп большую часть ночи проворочался пытаясь уснуть. Он несколько раз ночью набирал Криса, но тот не поднимал трубку. Ближе к рассвету написал смс.  Сна не было не в одном глазу. Даже если выдавалась очень плохая смена или кто — то почти чудом успевал расправится семинаром, ирландец редко  не писал или не звонил. Губы плотно сжались в очередной раз рассматривая серебристые акценты прятавшего о посторонних глаз балдахина. Смирившись с тем, что не уснет сегодня,  сел на кровати рывком, приоткрывая тяжелую ткань. На сердце было слишком не покойно, а на пальцах начал ощущаться привычный холод. Чуткий слух уловил вибрацию телефона и он кажется рефлекторно выдохнул. Потянул  трубку к себе, и встал, собираясь мыслями.  В несколько шагов оказался на небольшом балконе, ощущая дыхание ветра по обнаженной коже.
«Мне тоже не спиться. К обеду прилечу в Дублин, если нечего не изменится».
Двухстворчатые двери в спальню отворились и на пороге оказался Луи. Удивительно, что на плечах брата был только  теплый халат. Филипп не много напрягся, но решил остаться у окна. Старший Мерьсе остановился в метре от него, рассматривая его сведенные в ожидании брови  и губы, чуть прикушенные изнутри.
- Доброе утро, брат.
- Утро? А только думал ложится. Какой у тебя не логичный брат.
Луи отлично понимает, что Филипп  еще в большем не в духе, чем когда он потребовал его вернуться в Париж самым ранним рейсом, так что большую часть ночи тот провел в аэропорте. Он хорошо знает, что когда у младшего случаются заскоки они рано или поздно на друг друга сорвутся. Это было сейчас ему абсолютно не нужно.
- Если хочешь, ты мог бы остаться дома.
- А потом ты снова выгонишь меня? Нет, спасибо.
На сей раз очередь Луи сжимать губы, откуда у этого сносного мальчишки особая способность ударить в его больное место?  Луи отлично знал, что причина отъезда лежала в иной плоскости. То, что Филипп сам не за какие деньги мира сам не уехал бы на долго из Парижа ему было очень хорошо известно. Брат уехал из-за Лорена, а Джесс и книга были только красивой оберткой, чтобы тот обдумал свое поведение в уединении. Он поднял глаза на брата, заметив купленный перед отъездом телефон в руке.  А потом подошел и коснулся бледной  льдистой  кожи горячей ладонью, по  плечу.
- Ты же знаешь, она никогда не поймет этого…
Серо-голубые глаза стали темными, Луи никогда не умел его утешать, может по этому иногда жить с ним под одной крышей было не выносимо. Всегда нужно притворяться, что у них отличные семейные отношения и оставаться в образе богатого наследника. Без пятен на репутации, без права выбирать неподобающее развлечения, без обсуждения, что сомнительно что он когда-либо станет отцом семейства. Впутывать кого — либо в их семейное танго по осколкам битого стекла было  бы чудовищно. Может поэтому, он и не искал в  Париже нечего постоянного. Здесь любили его деньги и ту, обертку из хорошего воспитания  и лицемерия,  с которым было трудно смериться. Очень холодно….
- А я никогда не стану таким как ты, этот разговор бессмысленный совершено.
Луи  рассматривает его черты лица, пушистые ресницы и думает о чем — то своем. Он всегда чувствовал ответственность и опекал брата. Может потому, что тот никогда не стеснялся своих чувств и казался всегда доверчивым ребенком с душой ангела. Вот и сейчас он готов расплакаться, хотя еще и не понимает этого. Держится и старается, чтобы все было как нужно.
- Завтрак подадут только в девять, можешь выйти из дома. У меня в  полдень встреча. Мне нужно подготовится…
-Хорошо. Я пройдусь немного и приду к завтраку.

Он гуляет по городу несколько часов.  В городе очень тихо и еще сонно. Медленно течет Сена, туристов  пока не видно, а он останавливается около конной статуи Короля -Солнца. Определенное сходство было между ним и братом было немного очевидного, может поэтому он иногда позволял себе говорить со статуей так словно она живая. Дорожки от слез под глазами уже высохли. Это его любимейший город мира, но в нем он чувствует сейчас себя так брошено и одиноко. Словно небольшая лодка  привязанная к причалу во время шторма в своей бухте. 
- Крис, наверное, сейчас спит как убитый после смены на  постели даже не раздевшись…
Улыбается от этой мысли. Обычно, ирландец приходил после смены и заставал его спящим с книгой в гостиной или спальне, будил, потому что спасть в его глубокий похожий на забвение утренний сон Мерсье не успевал. Фил чуть бурчал, но потом привык обнимать Криса перед тем как снова услышит плавные раскаты будильника. До того момента , пока кто — то не поставил туда жуткую какофонию из рока. «Я  убью тебя! » Эта была первая мысль когда  рывком побежал к сумке искать источник звука. Что — то ему прямо шептало, что ирландец многое бы отдал чтобы  увидеть его ошарашенное лицо в этот момент. Достает из кармана телефон и отсылает ему еще одно короткое сообщение.
«Я уже видел Париж, и могу умереть. Но может когда-нибудь ты захочешь насладиться кофе    и круасанами здесь вместе? »
Смотрит на статую и ныряет в метро, чтобы успеть домой к завтраку. По дороге он покупает матери цветы. Три ветки  белоснежных лилий, ей они нравится. Только бы все прошло спокойно и гладко. А потом он вернётся на свою мансарду к теплому дыханию ирландца, где никто не имеет понятия об колебаниях индекса и цене бараля нефти. Максимум в чем он начал лучше разбираться это в латинских названиях отдельных частей тела. А кто — то перестал коверкать язык Дюма до нервного зубного скрежета.

Отредактировано Philippe Mercier (2016-10-27 20:58:14)

Филипп скрылся за ноутбуком сидя на борту одолженного на время братом частного самолета семьи. Лететь в Дублин было долгим и совершено нудным занятием, почти два часа. Хорошо, что самолет семейный, можно работать на ноутбуке, пить алкоголь и не слышать  болтовни около себя. В голове еще стояло семейное утро.

Мать его существование всегда  почти полностью игнорировала, но с годами, он к этому почти привык, трудно было  только изображать заинтересовывать в их не многочисленных встречах. Цветы немного сгладили не ловкость от общения и стали темой вяло текущего разговора.  Между делом, она вела так сказать более значимую и деловую часть разговора со страшим Мерьсе.  Например, о том, как все прошло у нотариуса,  подписал ли брат бумаги, позволяющие  не стопорить делопроизводство в Совете Правления, связи с его прибыванием в Килкенни.  Потом, она поблагодарила Филиппа за цветы и билеты. Ему было положено учтиво принять эту скупую и запоздалую благодарность. Затем Луи плавно рассказал о состоянии семейного холдинга. Заострил внимание на существующие объективно  проблемы на рынке, что им было бы желательно заняться инвестиционным проектом в России.  Даже в Килкенни он продолжать посматривать обзоры  о состоянии дел на рынке и некоторые документы, касающихся не посредственно деятельности компании. Его мать осторожно отпила глоток своего кофе и мягко поинтересовалась.
- У тебя в Ирландии все хорошо?
- Да, все хорошо, мама. Там довольно тихо и приятные сельские пейзажи во круге.
- Ты был в кафе, когда я тебе звонила. Не один ?
Стук  и сердце пытается начать  биться. Рука предательский дернулась держа аристократичную  чашку с золоченым мотивом. Натянул на лицо  удивленно рассеянную улыбку. От матери незаметное дрожание руки  каким — то образом укрылось. Луи незамедлительно решил повернут разговор в более плавное русло.
- Там же Льюс, а Филипп не всегда любит дома готовить. Ей, кстати, вещи понравились?
- Да,  понравились,  даже фиолетовое в гости одевала.
Она удовлетворенно кивнула. Её это успокаивало. Разбираться со всеми беспокойствами относительно  мало-понятного и крайне слабого на по её мнению Филиппу  она поручала другим людям. Клеберу, Мазани, потом Луи. Превосходство старшего сына в семье было неоспоримым. Благоразумный, статный, с необычайным умом  и так похожий на её мужа в лучшие годы, Луи был их прелестью их семейным Солнцем. После завтрака она встала,  поцеловала любимого сына в щеку. Тот обнял сухую женскую фигуру и проводил до двери.  Новенькие слуги проводили хозяйку недоуменным взглядом.

Филипп   с нахмуренными бровями., рассматривал бронь на поезд до Килкенни. Может попросить , встретить его на пикапе, чтобы зря не тратится на такси. Или вовсе пойти пешком.  Набрал текст сообщения : «Приеду на вокзал  к четырем. Буду рад, если смогу тебя обнять до того как окажусь дома. ;-*»  Хотелось зарыться и спрятаться от всего мира.  Создать снова иллюзию, что он не совладелец нефтяного холдинга, а всего лишь  искусствовед с мечтой написать книгу, прославляющую родную Францию.  И да, он не одинок в этом мире, рядом есть плечо на которое можно положится, особенно когда его мучает червь сомнения. Он бы отдал все свои деньги, чтобы у Криса была возможность быть с ним рядом. Губы невольно сжимаются в таком же поцелуе, брюнет его никогда не о чем не просил. Ухаживал, помогал, поддерживал. Это было так приятно и не знакомо. В сердце, от этого иногда было так тревожно. Невольно вспомнил и напел слова одной пронзительной песни, играя по воздуху на длинными пальцами, как на фортепиано.
-D'accord, il existait d'autres faзons de se quitter …

Отредактировано Philippe Mercier (2016-10-30 23:48:58)

Мерсье спешил обратно в эту невыносимую глушь и тишь Килкении. Он скучал по Парижу, когда его не было там, но находится дома  тоже было бы невыносимой пыткой. Он отлично понимал, что Луи проносился с ним целый день, только потому что много чего накопилось из документов. Все остальное время младший Мерьсе мог в лучшем случае рассчитать на общество брата приблизительно в отношении не чаще чем пару раз в неделю, если на тот счет не было иных отягощающих обстоятельств. « Уж, лучше сидеть до позднего вечера в попытке дождаться это — чудо с работы…» . Пересев на поезд и избавившись от вездесущей охраны в  аэропорту, он наконец — то мог снова ощутить себя свободным.  Можно было пить  кофе на вокзале из автомата, пока не придет  нужный поезд, улыбаться  чей — то теплой эсмс-ке о том, что его тоже встретят.
В   поезде он присел у окна, поздоровался с соседями пассажирами и стал рассматривать пейзаж за окном под музыку. Ирландия дышала зеленью и умиротворяющем покоем сельских пейзажей.  Не большие холмисты места и плавное шатание поезда, сделали свое дело и он не заметно для себя задремал.  Снилось, что — то летящее с шелестом крыльев, и кажется шум моря.  Филипп не знал. Почему по звук моря он часто слышал во сне  именно когда достигал умиротворенно-спокойного состояния духа. Поезд как — то плавно  качнулся и он понял, по местности когда смог разлепить сонные глаза, что ехать осталось   очень не долго и нужно было идти забирать свою небольшую сумку и пробираться к выходу.
От вокзала мне не куда спешит не нужно, так что подожду когда народ не много рассосется и тогда уже буду искать Криса. Интересно, он тоже сильно соскучился?» Он не вольно улыбнулся, обычно они не позволяли себе особых вольностей вне дома.  Люди проходили мимо его мимо иногда оглядывались, местные ,кажется, привыкли к молодому холодному французу с едва уловимым ароматом дорого парфюма. Но любить толпу людей около себя он не стал больше, чем с ощущением, что это просто временная необходимость.
Серо- голубые глаза изумлено остановились на знакомой фигуре стоящей в явном 
нетерпении. На лице появилась искрения, излучающая тепло и нежность улыбка. Чужие губы кротко коснулись его и он ответил на этот внезапный порыв чужой нежности. Пальцами невольно скользит по его щекам,  понимая, что не один он страшно  хотел словить чужое сердцебиение рядом.  В руках у Кристиана был очаровательный букет из белых цветов. Точное название он не помнил, но знал, что из них иногда делают свадебные букеты. А еще что обычно цветы он привык получать только на выставках своих работ, а не как от своего парня. Внимательно рассматривал букет, украшенный серебристыми веточками с бусинами.
- Спасибо.  Ты меня очень удивил...В смысле, мне очень приятно, я просто не знаю как это сформулировать. Они прелестные, Крис.
Филипп не привык смущаться, а сейчас он как- то растерялся. Нервы и эмоции, последних нескольких дней смешались в кучку, и теперь увидев от него подарок он просто совершено потерял дар речи. Это было очень мило и трогательно, до безумного желания  немедленно сбежать от все подальше и зарыться в букет носом и расплакаться. А лучше, взять любимого за руку и не отпускать очень-очень долго. Приняв букет, он невольно провел по цветам пальцами, а потом коротко потянулся , чтобы поцеловать его в щеку. В данный момент, ему было абсолютно начихать на всех ирландцев и окружающих лиц, в такой степени в какой высока башня Эйфеля.
-Не против. Если ты знаешь такое место в этом городе, где на нас все не будут смотреть как на два экспоната с выставки.
Он взял Кристиана за руку,и улыбнулся. Переплетая свои чуть прохладные длинные пальцы с его рукой. Нужно было куда- то идти, вот только потрепанного и видавшего задолго до их знакомства лучшее времена, пикапа нигде не было видно. Это было как минимум странно.
- А куда ты дел моего любимого автомобильного бронтозавра? Или ты просто в моё отсутствие решил его перебрать в три тысячи десятый раз?
Кристиан должен был понимать, что если уж Мерсье его и покалывал, то только потому, что был абсолютно счастлив и доволен. В целом, пока все было очень романтично и напоминало, именно то, чем наверное оно и было. Их первое свидание после долгой разлуки в несколько ночей и расстоянием в сотни километров.

Филипп постарался скрыть свое волнение когда ехал в машине. Его было не трудно удивить, но  для него сюрпризы редко  оказывались настолько ошеломительными по эффекту. Словно снова стал маленьким ребенком, которому показали магию доброго старика Святого Николая, приготовившего самые заветные из его желаний на подарки. Помнил, как в первые как  только резные часы отбили полночь он залетел в холл, где стояла ёлка и нашел там набор детских фигурок с башнями и катапультами. На губах промелькнула улыбка, вспомнив лицо Луи  пораженного  его подарком.  Расписные фигурки  викингов- скандинавов и выступавших против них римских солдат были потрясающими. Они тот час затеяли много часовую игру в войнушку с ними. «И впервые входе сражения римлян разгромили  скандинавы, захватив флаг противника...» Обратил внимание, что едут у корпусам местного университета. Здесь он никогда не был, но раз  тот,  хотел , чтобы они вместе сюда приехали на это должна была быть разумная причина. Они ехали на свиданье, а значит здесь есть место, где они смогут уединиться.
- Знаешь, мне кажется что с букетом  я немного похож на невесту, не находишь ?
Смеется, о браке  он никогда не думал. По крайней мере всю жизнь старательно избегал этой скользкой темы. В конце-концов любая подобная клятва содержит не только выражения привязанности и верности, но говорится от чистого сердца  лишенного тени сомнений. Они идут по коридорам держась за руки и поднимаясь все выше по ступеням к небу. Филипп любил смотреть с высокой точки на линию горизонта. Рассматривать детали мира лежащего внизу, это было  ещё одной его слабостью. Он улыбнулся ,   когда ирландец пропустил его внутрь. На полу стояли бокалы с вином  на скатерти. Очень романтично и обворожительно со стороны Криса показать  свою новую грань. Свою элегантность и обворожительность в умении подарить ему такую романтическую атмосферу. Рук легли на чужую талию  и он приобнял его, чтобы отблагодарить, шепнул на ухо.
- Ты волшебник!
Искристо улыбается ему, он не думал, что ирландец может быть таким романтичным.  Их свела немного другая  часть их личностей и этот день похоже мог стать для него открытием года. Недоверчиво идет к телескопу,  высматривая указанное Крисом место. Небольшая , но яркая и очень красивая звезда. Удивленно  отрывается от  прибора, не веря происходящему.
Потом посмотрел на Кристиана, потом на  сертификат  и  просто не смог сдержать эмоции. Обнял  его и прижался так близко, чтобы тот не заметил покатившиеся из глазах дорожки слезинок.  У ирландца  должно быть  тоже от его объятий перехватило дыхание.
- Крис...Для меня никто не делал нечего такого…
Он прильнул жадно к телескопу все снова и снова наводя фокусировку на небольшой источник света. Такая далекая, но прекрасная. Это было не реально. Крис подарил ему звезду. Настоящую. С неба.  Налюбовавшись , он все еще  не мог оторваться от телескопа.  Сам он прибывал в таком странном состоянии, когда  из глаз текут  сами слезы, но на лице самая  душевная и теплая улыбка. Он прижимается к родному теплу, к его щеке.
— Я люблю тебя. Голос не громкий для этих слов.
Поворачивает к нему голову. Блэр никогда не говорил ему  этих  важных слов. Да, они встречались, жили под одной крышей, но снова отдать оголенное и  измученное  всеми прошлыми неудачами было страшно.  Иногда этого очень не хватало, особенно в те минуты, когда они были только одни. Три слова, затасканные всем миром, в едином огне такого просто желания сопоставляющего основу людских отношений: любить и   быть любимым . Он знал, что если и ныряет с кем — то в омут, то только с головой, без остатка. Отдавая себя полностью и невероятно тоскуя в разлуке.
- Я ,тоже, тебя люблю Крис.
Говорит очень серьезным голосом , отступая на шаг назад, чтобы  удобно устроится на его плече. Он не собирается, пока говорить обо всем, что хотелось бы выплеснуть, но пока  достаточно и того, что у них есть. Музыка, крыша и добытая чужим невероятным для него трудом звезда с неба.