[AVA]http://kino.prim.land/wp-content/uploads/2016/01/Chloe-Grace-Moretz_Wicked-Little-Things_2006.jpg[/AVA]
[NIC]Emma Milligan[/NIC]
Что может пугать маленькую девочку больше всего? Монстры? Пф-ф-ф, увольте. Сначала от них помогает волшебный меч и фигурка супергероя, а потом они и вовсе становятся лучшими друзьями. Темнота? Темнота – это всего лишь отсутствие света.  А то, что там могут прятаться монстры… Так они все равно уже лучшие друзья. Появятся новые – подружимся и с ними. Лишние друзья лишними не бывают. Тогда что? Неизвестность. Когда ты мечешься от одного взрослого к другому, с жизненно важным вопросом, а они лишь говорят: «Ты ещё маленькая, подрастёшь - поймешь», и уходят по своим взрослым делам, совершенно позабыв о твоем существовании. А что остается тебе? Залезть в свое секретное место в шкафу, вместе с фиолетовой плюшевой крокозяброй, которую зовут Квант (еще одно слово, которое «вырастешь-поймешь», но страшно привлекательное), и, стараясь не плакать, жаловаться ему на тщетность бытия. Оно, конечно, понятно, что обязательно вырастешь, и тогда-то, всенепременно всё это поймешь. А пока не вырастешь, что делать? Мучиться каждый божий день от непонимания, или просто записывать в тетрадку все вопросы, в ожидании того дня, когда просыпаешься уже совсем взрослый, а в голове полное энциклопедическое собрание? В общем, тяжко быть шестилетней девочкой, даже если с тылов тебя поддерживает фиолетовый Квантик с полуоторванным глазом.
Когда погибла Бэкка, Эмма совершенно не понимала, что происходит. Нет, она знала, что есть такое слово «умерла». Но для неё это слово было совершенно пустым звуком. Единственное, что было понятно, что человек больше не дышит, и за это его закапывают. Значит и папа могут так закопать? И её саму? А вдруг закопают по ошибке? Папу спрашивать было бесполезно. Он только смотрел пустым стеклянным взглядом куда-то сквозь дочь, и повторял, что «Бэкки больше с нами нет». Так в чем проблема, откопай её, и она снова будет с нами! Бабушка говорила, что Бэкка сейчас в лучшем мире. А почему она туда поехала одна? Почему не взяла с собой Эмму и папу, она же говорила, что любит их! Но когда Эмма спросила это у бабушки, та заплакала и назвала внучку дурочкой и прибавила что-то про типун на языке. Девочка обиделась и больше её ни о чем не спрашивала. Единственный, кто подавал надежды, так это дядя Келлах, папин друг. Эмме он очень нравился, никогда не отказывался поиграть и поговорить с ней. Но в те дни у него было слишком много забот, чтобы остановиться и всё объяснить. «Она сейчас на небесах, позже поговорим», - вот все что он успел сказать ей. Да вы издеваетесь?! Её закопали в землю, какие небеса, как? Но, по крайней мере, «позже» - это раньше, чем «когда вырастешь».
Эмма всё хотела поговорить с дядей Келом, и уже даже договорилась заглянуть к нему в гости, как случилась новая неожиданность. И, к сожалению, речь не о внезапных подарках.
Однажды, когда в очередной раз Джонни уехал по своим делам, с Эммой сидела дочка отца Морригана, Лиз. Хотя она была достаточно резкой, но с ней было очень интересно и весело. Папа вернулся, и Лиз уже собирала вещи, чтобы идти домой, как в дверь позвонили. Еще раз позвонили. А потом начали стучать. Джонни распахнул дверь. На пороге стоял отец Стефан, которого Эмма видела несколько раз в церкви. Вид у него был более, чем взволнованный.
- Элизабет у Вас? – он взволнованно заглядывал за спину хозяина квартиры.
- Она здесь. Лиз! – крикнул Джонни в глубину комнат и повернулся обратно к нежданному гостю. – Да что случилось-то?
Отец Стефан только показал глазами на ребенка и что-то прошептал на ухо Миллигану. Тот кивнул и подозвал Эмму.
- Пожалуйста, сходи на кухню и сделай нам по чашке чая, хорошо, милая?
Эмма кивнула и унеслась воевать с чайником. Как гостеприимный человек, она решила добавить от себя вазочку с печеньем. Когда, пыхтя от натуги, она вытащила поднос в гостиную, стало ясно, что что-то не так. Все присутствующие были бледны, как полотно. Джонни взял чашку с чаем с подноса и протянул вторую священнику. Тот механически сделал глоток. Лиз молча подошла к окну, распахнула его и закурила, выпуская сигаретный дым на улицу. Затем папа поставил свою чашку на журнальный столик, принял поднос у Эммы и поставил его туда же. Он опустился на колени перед дочерью, и холодные и липкие мурашки пробежали по её спине, забираясь под маечку и заставляя её покрыться гусиной кожей. Именно такой взгляд, пустой, холодный, будто у пластиковой куклы, куда-то в никуда, был у него, когда он узнал, что Бэкка умерла.
- Эмма, тебе надо собраться как можно скорее. Возьми с собой побольше вещей для ночевки, я отвезу тебя к бабушке. Не знаю, сколько тебе придется от неё оставаться.
- Но я же недавно была у неё! Я хотела побыть с тобой! – жалобно протянула Эмма, внутренне понимая, что спорить и давить на жалость бесполезно
- Милая. Какие-то ублюдки напали на дядю Келла, и он сейчас в больнице. Я заберу тебя вечером, если получится. Но, возможно, мне придется остаться с Лиз, если, ей нужна будет поддержка и помощь. Я очень хочу забрать тебя вечером, милая. Дядя Келл сейчас без сознания. Поэтому, пожалуйста, давай соберемся поскорее, время сейчас очень важно, - Джонни поднялся, поцеловал дочь в затылок, и, кажется, тут же забыл про нее.
- Отец Стефан, как Вы и сказали, мы не можем взять Эмму с собой, но вам не обязательно ехать со мной. Я вызову такси, а потом подъеду сам.
Девочка медленно кивнула, а потом принялась искать сумку, которую еще даже не успела разобрать со своей предыдущей поездки к родственникам.
Дальше все происходило очень быстро. Отец Стефан и все еще молчащая Лиз спешно вызвали такси и уехали, а Джонни забросил дочь к своей матери, быстро обнял на прощание и тоже уехал.
- Пап, а что такое «без сознания»? – спросила Эмма, сидя в машине, когда они уже ехали к бабушке.
- Это значит, что он очень крепко спит и не может проснуться. А может и не проснуться вовсе… - еле слышно добавил Джонни. Даже не сказал, а громко подумал, даже не поняв, что мысли вырвались наружу. Дальше они ехали в полнейшем молчании.
Его не было долго. Чертовски долго. Потом Келлах пришел в сознание, и Джонни начал появляться дома. Потом стало понятно, что Морриган медленно, но верно идет на поправку. Эмма иногда рисовала ему открытки, где желала выздоровления и просила больше так долго не спать, и один раз даже приложила к самодельному пожеланию небольшого плюшевого монстрика. В записке она написала, что его зовут Нуклид, он любит картофельное пюре и мармеладных мишек и будет защищать дядю Келла от всяких плохих ублюдков, если они надумают снова сунуться. Папа добросовестно выполнял обязанности курьера. А потом началось лето.
Это был конец июня, когда мама Эби, школьной подружки Эммы, вывела обеих девчонок на прогулку в местный парк, Килкенни Касл. Они неплохо провели время, покидали мяч, перекусили сандвичами и сладкой ватой, и уже направлялись домой, когда Эмма увидела знакомое лицо. В тени дерева, на скамейке, сидел отец Морриган. Он был погружен в свои мысли, а у его ног крутился Эйф. Верный пес, который был здесь, не для того, чтобы носиться по мягкой траве за фрисби, как это делают другие безответственные собаки. Он был спутником, провожатым, помощником, и, если потребуется, защитником.
- Миссис Симмонс, простите, я не могу пойти с Вами, - выпалила Эмма, не отрывая взгляда от мужчины.
- Что значит, не можешь? Юная леди, что это за глупости? Я должна передать тебя твоему отцу, - женщина нервно поправила прическу.
- Вон там сидит друг моего папы, мистер Морриган, Вы должны его знать, он священник и он потом отведет меня к папе. До свидания! – последние фразы она уже прокричала на бегу. Взрывая траву кроссовками, она подбежала к отцу Морригану и затормозила, едва не налетев на Эйфа, который кинулся лизать её лицо.
- Дядя Келл, ты всё-таки проснулся до конца! И тебя не закопали! – Эмма обняла мужчину, который сейчас казался ей почти стариком в своей болезненной худобе и восковом оттенке кожи. То что врачи не дождутся, когда он проснется, и увезут его закапывать, девочка боялась больше всего.

Отредактировано Tilly Tail (2017-10-08 18:06:24)

[AVA]http://kino.prim.land/wp-content/uploads/2016/01/Chloe-Grace-Moretz_Wicked-Little-Things_2006.jpg[/AVA]
[NIC]Emma Milligan[/NIC]
Эмма плюхнулась на скамейку, рядом с мужчиной, одновременно доставая из смешного рюкзака с мордочкой монстра из мультика, пачку печенья. Она вытащила одно и протянула его Эйфу. Пёсик принял угощение, радостно взвизгнул и бросился её «зацеловывать». Эмма обняла его за шею, и они оба сидели с абсолютно счастливыми выражениями… Ну, у кого лица, у кого морды. Девочка протянула другую печеньку отцу Морригану.
- Ой, у меня столько нового, столько хорошего! Во-первых, - она принялась загибать пальчики, - у меня начались каникулы. Во-вторых, я почти отличница, да! В-третьих, я теперь не какая-то там первоклашка, я теперь во втором классе. В-четвертых, я, оказывается, умею готовить! Целый пирог сделала и кучу бутербродов, папе понравилось. Ты если что хочешь, чтобы я приготовила, то говори, может я и это умею. В-пятых, я гуляла с папой, это прям вот самое главное! Представляешь, мы пускали змея! Огр-р-р-р-ромного, стр-р-р-р-рашного! Я его Варфоломеем назвала. Он теперь с нами живет.
Она с сомнением оглядела сжатый кулачок и наморщила лоб.
- Да, вроде всё.
Она поболтала ногами в воздухе и с интересом посмотрела на священника.
- Дядя Келл, а ты когда спал долго, ты как-будто умертый понарошку был? А что тебе снилось? Это же можно столько снов пересмотреть! А ты теперь наспался и больше спать никогда не будешь? А почему ты проснулся? Тебя принцесса поцеловала?
Взрослым никогда не дано понять, что творится в голове у маленьких детей, и откуда они берут все эти вопросы. Какие-то вопросы кажутся глупыми, какие-то очевидными. А какие-то и вовсе ставят в тупик. Но все эти вопросы крайне важны для детей. Как и важно было сейчас для Эммы наконец получить на все ответы. В конце концов, отец Морриган был для неё последней инстанцией. Человеком, который никогда не осмеёт, не скажет, что ей это рано знать, и не будет употреблять непонятных слов, чтобы казаться еще умнее. Собственно, за что он регулярно и расплачивался при встрече с Эммой. Она ждала ответов обо всём на свете, а параллельно у неё зрело еще пара миллионов вопросов.

- Самолётики? – Эмма встрепенулась, - Ты научишь меня их складывать? Я пробовала, но они сразу падают. Обещаю, что на уроках ни-ни. Разве что на математике немножко. Она очень скучная и совсем мне не нравится. Это вообще какой-то нечестный урок.
После, девочка клятвенно заверила дядю Келла, что в скорейшем времени обязательно принесет ему все, что сможет приготовить, а потом проведет мастер-класс по выпечке пирогов. При условии, что у него есть крышка для миксера. «Это очень важно! – подчеркнула она, поднимая вверх палец и делая круглые и страшные глаза, - А то, знаешь, мы так и не смогли достать до того кусочка теста у Эби на потолке кухни. Надеюсь, что её мама не заметит, и он сам отлипнет».
А когда они подошли к самому главному, Эмма заметно забеспокоилась.
- Я знаю, это называется «кома», да? Я видела в сериале по телевизору. Там дяденька лежал весь в проводах и пищал. А когда начинал пищать по-другому, то его били током и он начинал пищать правильно. А потом узнали, что пока он пищал, у него родилась дочь, а потом узнали, что это дочь другого дяденьки, но я все равно ничего не поняла. Глупости какие-то. Но бабушке почему-то понравилось. Ты тоже так лежал? А как они узнали, что ты умер не взаправду, а не понарошку? Может и Бэкке можно было дать такое же лекарство?
Эмма осеклась и взволнованно огляделась. Достала еще печенье для Эйфа и смущенно потянула отца Морригана за рукав.
- Дядя Келл, ты обещал, что объяснишь про небеса и как туда попадают. Папа пробовал мне объяснить. Но ты знаешь, - она перешла на громкий шепот, каким обычно разговаривают дети, чтобы сообщить самую страшную тайну, которую будет слышно в радиусе доброй мили вокруг. – Мне кажется, что он сам точно не знает. Я предлагала отправить Бэкке письмо туда, наверх. Потому что бабушка говорит, что она оттуда на нас смотрит. И ты говорил. Но папа почему-то не захотел. Он такой грустный все время, а я не смогу ему помочь, пока всё-всё не пойму. А бабушка говорила, что ты разговариваешь с Богом. И я подумала, что может ты его сможешь уговорить что-нибудь придумать? Да и вообще, если ты немножко умирал, то ты-то уж точно наверняка знаешь, что там.
Девочка перевела дух и испытующе уставилась на падре. От волнения и важности поднятой темы, она болтала ногами втрое быстрее обычного, будто собиралась прямо сейчас соскочить со скамейки и поставить рекорд скорости.[AVA]http://kino.prim.land/wp-content/uploads/2016/01/Chloe-Grace-Moretz_Wicked-Little-Things_2006.jpg[/AVA]
[NIC]Emma Milligan[/NIC]

Эмма слушала дядю Келла с огромнейшим интересом. Хотя многие семьи проводили воскресное  утро в церкви, слушая проповеди священников, Эмма никогда там не была. Убежденный атеист Джонни Миллиган не посещал такие места туда сам, ну, и соответственно не водил туда дочь. Конечно, если бы Эмма выразила желание зайти и посмотреть, то её бы отпустили без всяких вопросов. Всё-таки, Джонни был удивительным отцом, предоставляющим полную свободу выбора действий и интересов, если они не были опасными, конечно же. Но, дочь таких желаний не высказывала. Начинала учиться она в Британии, где уроков религии не было в принципе, поэтому при переводе в школу Килкенни, Джонни подписал бумаги об отказе посещения этих уроков. Единственные её познания в христианстве были основаны на рассказах бабушки. Но они носили скорее характер страшилок, вроде кары небесной и адских сковородах полных грешников. После таких рассказов, девочке часто снились кошмары, где её волокут к большущей сковороде, поставленной на костер, рогатые чертики, а Эмма упирается и вопит. Эти «пугалки» разительно отличались от того, что сейчас говорил ей епископ, и она была поражена, насколько это интересно. И не страшно. Единственное, что её смущало, так это то, что сначала он сказал, что он в это верит, значит это может быть заблуждением. А для Эммы это было крайне принципиально – знать точный ответ. Но с другой стороны, он говорил так уверенно, что практически не возникало сомнений, что отец Морриган знает это не понаслышке. Поэтому для себя она решила, что наверное, раз он верит, значит так оно и есть. Но оставалось еще много неясных моментов.
- Как это, за грехи?! – Эмма в сердцах стукнула кулачком по скамейке, - То есть, кто-то сделал плохо, а наказали его? Зачем они это сделали? Если он сын Бога, почему он позволил, чтобы его ребенка наказывали ни за что? Бабушка говорит, что если человека не наказать за проступок, то он не поймет, что он делал что-то неправильно и будет так делать дальше. Значит они и дальше будут делать плохое, раз наказали не их, а Иисуса! Какой в этом смысл? Получается, что он висит и за тех, из-за которых ты болел и спал? Но это же не он сделал, ты же говоришь, что он добрый! А их так и не накажут? Это несправедливо!
Лицо девочки скривилось, и по щеке поползла одинокая слезинка. Но Эмма решительно стерла её рукавом курточки и шмыгнула носом.
- А Рай? Значит после смерти люди туда не попадают? Они потом все живут вместе с Богом у него дома? Наверное, у него очень большой дом… Но бабушка говорила, что хорошие люди попадают в Рай после смерти. Значит она ошибается, и для этого совершенно не нужно ждать, пока умрешь? Но в Раю же должно быть хорошо? Раз ты можешь разговаривать с Богом, значит ты уже там. А когда ты болел, то тебе было плохо, значит ты не в Раю. Как это так, что ты там, но не там?
Девочка нахмурила брови, пошевелила губами, пытаясь сама понять эту сложную логическую цепочку, но решила перейти к самому главному.
- Значит, если я попрошу его передать что-то Бэкке, то он передаст? А желания он исполняет?[AVA]http://kino.prim.land/wp-content/uploads/2016/01/Chloe-Grace-Moretz_Wicked-Little-Things_2006.jpg[/AVA]
[NIC]Emma Milligan[/NIC]
 

Эмма с интересом рассматривала рисунок на земле. Земляные крошки, не удержавшись на краях борозды, сделанной прутом, потихоньку осыпались внутрь, приводя загадочный символ в движение, отчего девочке казалось, что в этом есть какой-то глубокий смысл. Вот это бесконечное движение частичек того, что дядя Келл называет Богом, бесконечные незначительные изменения, которые когда-то, спустя много-много лет могут изменить этот рисунок полностью, оставив пробелы в четких линиях и их пересечениях.
- Значит Иисус сам себе папа? – спросила она, всё еще не отрывая взгляд от трилистника. – Я поняла. Люди верят только другим людям. Все остальное они объясняют, как захотят сами. И Бог отдал им частичку себя, чтобы говорить с ними по-настоящему. И те, кто увидели, как он страдает, чтобы оправдать и помочь им, совершенно незнакомым и чужим, наверное подумали, что раз чужой человек так за них беспокоится, то надо и правда поменяться. А те, кому было наплевать, так и остались плохими.
Она замолчала, переваривая внезапное осознание, не зная, верное оно или нет, и продолжила слушать епископа. Последующая его речь показалась ей страшно несправедливой.
- Это нечестно! – резко произнесла она, поворачивая возмущенную мордашку к собеседнику. – Молитва – это только слова, люди не всегда говорят, что думают! Вот например я. Иногда мы деремся с Эдди. Он дурак и постоянно задирает девчонок, но так, чтобы этого не видела учительница. И несколько раз я ему врезала. Ну чтобы прекращал эти свои глупости. И учительница заставила меня извиниться. То что я сказала ему «извини», совсем не значит, что я считаю, что поступила неправильно. Я потом еще раз ему заехала, - уже тише прибавила она, будучи не совсем уверенной, что ей за это не попадет. – Как же можно в Рай всех? И хороших и плохих? Душа ведь, это же тот же человек, только без мяса и скелета, это душа все это делала, а её значит в место для хороших? Это нечестно. Они там чего-то недодумали.
Эмма была возмущена до глубины души, как реагируют только дети на очевидную несправедливость. Взрослые обычно умеют находить тысячу причин, почему все происходит только так, а не иначе. А дети все еще пребывают в счастливом мире, где есть только белое и черное. И где плохих обязательно накажут. Новая информация привела в сумбур все четко простроенные категории, в так тщательно выверенной системе маленькой девочки. Но дальнейший разговор немного отвлек её от этой мысли, хотя Эмма мысленно пообещала себе, что непременно разберется в этом вопросе.
- Значит он ничего не сделает… - тоскливо вздохнула мисс Миллиган и, поймав вопросительный взгляд падре, поспешила пояснить. – Так не бывает, чтобы всем было хорошо. Вот если я попрошу какую-то  игрушку и мне её дадут, то кому-то она не достанется, он расстроится.  Вот и получается, что у меня счастье, а у другого от этого сплошное расстройство. Или знаешь, иногда так бывает, что один человек терпеть не может другого и огорчается, когда у этого другого всё хорошо. Даже если я попрошу мир во всем мире, это понравится не всем. Кто-то же любит устраивать все эти войны, иначе бы их не было,- девочка в задумчивости покусала нижнюю губу. – Наверное, Бэкку он все равно не вернет. Если всех оживлять, то наверное места не хватит. А если я попрошу, чтобы папа перестал пить и грустить, Бог сделает так, чтобы папа стал счастливым? Понимаешь, наверное я одна с этим не справлюсь…
Эмма немного расстроилась. Она, конечно, думала, что тут все непросто, но не думала, что настолько. Она притиснулась к дяде Келлу, в поиске поддержки и увидела разверстую рану на его ладони. Одними кончиками пальцев хотела прикоснуться к израненной руке, но, не донеся её пары миллиметров, повела ими в воздухе, будто пытаясь снять незримую паутину боли. После чего, покопавшись в недрах рюкзака – морда чудовища недовольно вспучивалась, над шарящим там кулачком, вытащила несколько пластырей, в ярких мультяшных мишках и протянула их мужчине.
- Держи. А то в ранку могут попасть всякие микробы, они болезни делают. Нам на уроке рассказывали. А ты их в Рай хочешь отправить за такое… - тихо проворчала она, имея в виду уже совсем не микробов.[AVA]http://kino.prim.land/wp-content/uploads/2016/01/Chloe-Grace-Moretz_Wicked-Little-Things_2006.jpg[/AVA]
[NIC]Emma Milligan[/NIC]

Отредактировано Tilly Tail (2017-11-28 12:01:18)

Эмма старательно залепляла раны епископа пластырем, высунув язык от усердия, тщательно следя, чтобы клейкая часть не попала на рану. Время, потраченное на отклеивание защитной полоски бумаги, позволило ей как следует обдумать все, что сказал ей мужчина. Всё-всё.
- Как же я с ним подружусь, если Эдди ненавидит всех девчонок и считает их слабачками? – она на всякий случай подула на ладонь дяди Келла, как всегда делала её бабушка, когда Эмма в очередной раз обдирала коленку об асфальт, и принялась за вторую руку. – Хотя… Я наверное поняла. Знаешь, я слышала, что папа Эдди бьёт его. А мамы у него нет, вступиться некому, а Эдди не может ответить папе. Наверное, поэтому он и бьет девчонок, потому что они слабее и не смогут защититься от него, как и он от папы. Ему наверное очень одиноко и больно, потому что с ним никто не хочет дружить. А так он не злой… Я видела, как он сажал обратно в гнездо выпавших птенцов. Совсем плохой человек так не будет делать… - она опять подула на ладонь. – Я так и сделаю! Подойду и скажу: «Давай дружить!» Хотя нет, наверное, он кинется или обсмеёт. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Помощи, например, попрошу. Как думаешь, дядя Келл, это сработает?
Девочка в задумчивости заправила прядь волос за ухо.
- Значит Бог не как джинн? Он не сделает папу счастливым? Это как в истории про дяденьку, рыбу и удочку, да? Наверное, так даже лучше… Иначе люди бы совсем разленились, если бы всё, что они хотят, само бы появлялось.
В голове непрестанно крутились мысли, сталкиваясь одна с другой, слепляясь в один комок. Так много новой информации  за последний час, что её трудно было просто взять и понять разом. Хотя… Многие люди тысячелетиями думали над этими вопросами и не находили ответа, что уж взять с перво… простите, уже второклашки. Но тем не менее, Эмма была очень довольна. Пусть многое и оставалось непонятным, но и одновременно многое предстало перед ней совершенно в ином свете. Девочке очень понравилось это чувство, хотелось спрашивать еще и еще. Но она уже начала уставать. Хотя вопросов было еще у-у-у-у… Каждый ответ порождал, по меньшей мере, еще добрый десяток вопросов. Казалось, всей жизни не хватит, чтобы узнать всё. А Эмма торопилась, как торопятся все дети в познании мира.
Девочка прижалась лбом к руке Келлаха и проговорила куда-то в ткань рукава куртки.
- Дядя Келл… Я знаю, что ты сильный, ты же спас тогда папу. Почему ты в этот раз не побил этих дураков? Ты бы не болел тогда… - она высунула нос наружу, сверкнула любопытным глазом, и тут же спряталась обратно. – Или ты как Иисус, когда его распн… распин… распинывали, хотел, чтобы они сами поняли, что делают плохо, увидев, что тебе больно из-за них?[AVA]http://kino.prim.land/wp-content/uploads/2016/01/Chloe-Grace-Moretz_Wicked-Little-Things_2006.jpg[/AVA]
[NIC]Emma Milligan[/NIC]