Какое сладкое слово "свобода". Скотти больше отпуска любил только полёты. А поскольку вся его "работа" в полётах и заключалась - Монтгомери был перманентно счастлив.

Его возвращение из Мосула в Лоссимут занимало несколько часов - перегоночная дальность его Тайфуна была немного меньше расстояния между двумя точками на карте. К тому же, возвращение на базу предполагало групповой, а не одиночный полёт, ну и, соответственно, куча времени тратилась на взлёт и посадку всех самолётов группы, плюс хотя бы минимальный отдых между перегонами. Из всего этого складывались почти целые сутки. Но Скотти не жаловался - в его самолёте не толклись лишние организмы, никто не дышал ему в затылок, равномерный гул железной птицы настраивал на философский лад, даже если прерывался периодическими переговорами. Словом, даже от самой рутинной работы Скотт получал удовольствие.

А дома, в Перте, куда он добирался ещё через сутки после возвращения на базу, ждали родители и братья с семьями, барбекю на заднем дворе их дома и целый месяц, во время которого Монтгомери мог быть предоставлен самому себе.

Надо сказать, что время отпуска Скотти предпочитал проводить с пользой. Ранним утром он выгуливал полдюжины матушкиных скайтерьеров, потом, ещё до завтрака, около часа тратил на лёгкий бег по окрестностям. Иногда знакомился с кем-нибудь, иногда встречал старых знакомых - словом, общался в своё удовольствие. День он, как правило, тратил на непродолжительные разговоры с отцом и братьями. А вот вечер... вечером Скотти, как говорится, отрывался на полную. Бравого вояку знали чуть ли не во всех пабах в городе, в ближайших заведениях ему вообще при каждом появлении наливали стаканчик "за счёт заведения" - Монтгомери-старший неплохо раскрутил свой виски за последний десяток лет, а Скотти просто был душой компании, которого никому не было жалко угостить. Иногда отважный лётчик цеплял какую-нибудь девчонку в том же пабе и в родительский дом возвращался под утро - как раз вовремя, чтобы отправиться повторить ежедневный "план мероприятий" с первого до последнего пункта.

Но иногда... иногда Скотт Монтгомери, капрал Монтгомери отправлялся туда, откуда начался его путь к мечте. На аэродром.

Первые пару часов на аэродроме Скотти обычно чувствовал себя вернувшимся домой щенком-потеряшкой - его тискали и обнимали буквально все работники аэродрома. Кто-то ведь помнил его ещё совсем мальчишкой, стремящимся влезть едва ли не в каждую щель и расспрашивающим про каждый винтик самолёта. Кто-то учил его летать, кто-то - разбирать и собирать моторы каждого имеющегося на аэродроме летательного аппарата. Кто-то гонял его метлой по полосе за чрезмерное любопытство, а кто-то со смехом наблюдал за этим. Словом, появление Скотти на аэродроме всегда рождало кучу приятных воспоминаний и у старожилов, и у пилотов, половина которых училась летать вместе с ним.

Следующая пара часов обычно проходила в спорах о том, что и где нужно подкрутить, чтобы, к примеру, старичок Робин ещё полетал. Вот как сегодня - Скотти скинул куртку и чуть не по пояс зарылся под гаргрот красно-белого малыша DR-400, перекидываясь шуточками с механиком и зубоскаля над пилотом, нажаловавшимся, что Робин чихает и кашляет в полёте, периодически теряет тягу, а вслед за ней и высоту. Примерно через час ремонтных работ Скотти направляющим пинком отправил пилота по имени Шон в сторону вышки, чтоб сообщил диспетчерам, что вместо него полетит проверочный полёт Монтгомери сам. У Шона было трое ребятишек мал мала меньше, а у Скотти хватало серого вещества в голове, чтобы понять, что такой неуверенный сейчас в себе и самолёте пилот Робина не поднимет. За себя же он не беспокоился - этот самолёт он обожал ещё с момента своих первых полётов с инструктором, да и уверен в нём был как в своём Тайфуне. Даже сейчас.

- Слушай, Пит, - вытирая куском ветоши руки от масла Скотти толкнул локтем в бок механика. - Шон сколько женат? Лет пять? Детей настругал, а девчонок кадрить так и не перестал.

Шон стоял практически посреди лётного поля и мило беседовал с достаточно привлекательной на взгляд Монтгомери девушкой. Той явно не хватало какой-нибудь модной шляпки и элегантного наряда, который подчёркивал бы изгибы фигуры так, что на каждом из них бликовало бы солнце.

- Зато ты, смотрю, явно женским вниманием обделён был в последнее время, - Питер обидно заржал, мстительно толкнув Скотта локтем в бок. - Челюсть подбери.

Скотти, конечно, челюсть подобрал, а потом, недолго думая, на высоких оборотах сократил расстояние до цели. Цель явно спросила у Шона что-то о самолётах, потому как тот руками махал больше, чем говорил - а так с ним бывало всегда, когда он пытался объяснить какую-нибудь лётную премудрость. Единственное, что краем уха уловил Скотт из разговора, была фраза "ну вот так и летит". Ухватил и всё понял.

- Не слушайте Шона, мисс, позвольте я вас правильно познакомлю с самолётами, - аккуратно подхватив даму под локоток, Скотти на крейсерской скорости оттранспортировал её поближе к Робину, винт которого тщательно и очень картинно раскручивал Питер - любому мужчине ясно, что если дама не слушает внимательно интересную лекцию о самолётах в исполнении старшего инструктора, то самым простым способом впечатлить её остаётся множество бесполезных, но очень зрелищных манипуляций с самолётом.

- Это кажется банальностью, но на самом деле - это самая настоящая правда, - помогая даме забраться в кабину, чтобы, разумеется, потрогать руками всё то, благодаря чему самолёт и летит, Скотти продолжал молоть языком. - Самолёт летит потому что летит пилот. Сила не в твёрдости воздуха, а в твёрдости вот этого, - он постучал указательным пальцем себе по лбу, поправил на голове шлем, помог пристегнуться и надеть шлем второго пилота новой знакомой, щёлкнул несколько тумблеров: - Борт G-BAJZ, вышка, разрешите взлёт на прогулку.

В том, что разрешение ему дадут, Скотти не сомневался, а потому неспешно порулил вздрогнувший самолёт к взлётно-посадочной полосе.

- Разрешите представиться, - протянув руку наконец-то сподобился Скотти. - Капрал Монтгомери, ваш сегодняшний пилот. Надеюсь, вы не боитесь высоты?

- G-BAJZ, вылет разрешаю, - хрипло зашуршало в наушниках. Скотти довольно улыбнулся - Робин уже набирал скорость, постукивая плотными колёсами в "носочках" по полосе. - Монти, ты охренел, - таким же безучастным из-за искажения радиоволнами голосом добавил диспетчер.

- Не ругайтесь, мистер Мак, у меня тут дама, - со смешком Скотти подмигнул той самой даме, которая разве что выпрыгнуть из самолёта не пыталась.

- Кто б сомневался, - диспетчер был внушительным увальнем, переговоры вёл всегда как-то с ленцой, но в нештатных ситуациях реагировал молниеносно. А ещё для такого небольшого аэродрома были в порядке вещей подобные непродолжительные перекидывания колкостями - время позволяло расслабиться. - Там перед подъёмом ямка, не угоди в неё...

Ямка на полосе - вещь, на самом деле довольно неприятная, если не сказать страшная. Попасть колесом в такую ямку на скорости  почти в двести пятьдесят километров в час означает только одно - собирать потом самолёт в поле по кусочкам. И хорошо, если только самолёт, а не экипаж с пассажирами.

- Мисс, мадам как вас там, держитесь, - почти перед самым носом дамы истерически подпрыгивал штурвал второго пилота. Скотти помнил себя в свой первый полёт - тогда у него так свело пальцы на ручке, что после приземления его ещё долго отпаивали чем-то успокоительным. Но, кажется, именно тогда он окончательно и бесповоротно заболел полётами.

Робин натужно ворчал мотором и равномерно подпрыгивал по полосе, набирая максимум оборотов. Скотти сдвинул наушник с одного уха, чтобы ничего не мешало прислушаться к звукам отлаженного механизма, довольно ухмыльнулся, показал пассажирке большой палец и плавно потянул штурвал на себя. Ямку на полосе Робин едва задел левым шасси, завалился на бок, будто захотел задеть полосу ещё и крылом, но Скотти штурвал держал крепко, не давая самолёту шибко своевольничать. И конечно же крылатый не мог не послушаться, только выдал какой-то странноватый пируэт на взлёте и оставив всё грохотание земле равномерно потянулся ввысь.

Теперь можно было обратить побольше внимания на ту, кого он так запросто угнал прямо с лётного поля. Скотти постучал по микрофону на наушниках, намекая даме, что его стоило бы подвинуть поближе к губам.

- Так неудобно целоваться, конечно, но я, по крайней мере, буду вас слышать, - конечно же он получал удовольствие от всего происходящего, а потому позволял себе зубоскалить. Тем более, что украденная им девушка вроде бы не очень-то паниковала. Нервничала, но кто б не нервничал? Тут имя своё немудрено забыть - самолёт это не автомобиль, при снижении скорости из него не выпрыгнешь. - У меня сегодня особая акция - получасовой круг над полями за один поцелуй. А ещё есть скидка на часовой полёт - всего три поцелуя и ужин. Какой тариф предпочтёте?

- Стёкл как трезвышко, мадемуазель, - Скотти откровенно веселился. Что не мешало ему, впрочем, прислушиваться к тому, что творилось с мотором самолёта. От неисправности, которая не дала взлететь Шону, по всей видимости ничего не осталось - Скотти самодовольно буркнул радостное "знай наших" и ещё немного потянул на себя ручку, позволяя Робину забраться на более комфортную для него высоту.

- Мистер Мак, скажите даме, что я не сумасшедший, - фыркнул Скотти в микрофон. Ну, не ему же убеждать пассажира в том, что он нормальный. Он нормальный. С небольшой военной придурью, которую не способны оценить гражданские, но всё же вполне нормальный и адекватный.

- Мадам, не волнуйтесь, иначе вашего мужа может хватить удар от зависти, - Мак на той стороне радиолокации веселился не меньше. Скотти даже представил как несчастный облапошенный муж бегает по лётному полю, размахивая руками и требуя поднять в небо целую спасательную эскадрилью. Вряд ли всё было именно так, но пустить в ход фантазию Скотту никто не мог запретить. - Капрал Монтгомери нормальный, просто в отпуске. И он наш лучший пилот, так что не извольте беспокоиться....

- ...подстрижём травку как положено, - перебил диспетчера Скотти и снова подмигнул даме. - Вы хотели узнать, как летает самолёт? Но не хотите платить за урок и экскурсию, выполнив условия акции? Что ж, - задумчиво взглянув на альтиметр и даже легко постучав по его стеклу ногтем указательного пальца для верности Скотти повернул лицо к даме и многозначительно поводив бровями вверх-вниз понизил голос и добавил: - Придётся поработать ручками, мадам.

Пассажирка была дамой молодой, немного, на взгляд Скотти, испорченной замужеством, но явно способной понимать плосковатые шуточки на грани фола. Он отпустил свой штурвал и мягко обхватив ладонью левое запястье "второго пилота" чуть потянул даму вперёд.

- Мягко возьмите его в ладони. Не торопитесь и не дёргайте. Просто представьте, что это... кхм... запчасть вашего мужа. Поэтому беритесь помягче, без фанатизма - это ведь не муж, а самолёт. Неаккуратно дёрните, и здравствуй, земля. А это, что бы вы там себе ни думали, в мои планы не входит.

Запястье дамы Скотти держал мягко, но крепко. Так же, как и свой штурвал - ведь, в самом деле, в его планах не было сорваться в пике и вспороть носом пару десятков метров сочной травы.

- Возьмите его двумя руками, - наконец прицепив руку спутницы к штурвалу, Скотти отпустил её, крепко взял в руки свой штурвал, показывая своим примером, как нужно располагать на нём ладони. - А теперь плавно немного на себя...

Сам он только лишь придерживал ведущий штурвал, контролируя нужную плавность движения - отпускать ручку до того, как второй пилот почувствует управление запрещалось во всех инструкциях и руководствах по технике безопасности полётов. А ещё Скотти было интересно, как скоро дама перестанет обстреливать его непонятными фразами и проникнется прелестью неба в целом и полёта в частности.

- Помогать? - Скотти расхохотался. - Ну уж нет. Это я вам помогаю, пока я в салоне.

Он не стал говорить, что парашют не входит в число обязательного снаряжения для данного самолёта. Равно как не стал говорить и о том, что парашют в салоне всё-таки есть. Но один. Этот факт веселил самого Монтгомери как никогда. Потому как очень контрастировал с тем, что самолёт всё же мог оставаться неисправным до сих пор. Даже несмотря на его золотые руки.

Робин, кстати, будто услышав его мысли, тут же чихнул мотором и подозрительно вздрогнул всем своим алюминиевым телом. Это начинало становиться в разы забавнее ситуации на взлёте. Скотти мельком взглянул на пассажирку, по всей видимости, весьма увлёкшуюся управлением железной птицей - дама была на удивление спокойной. Будто всю жизнь летала, хмыкнул про себя Монтгомери, и вспомнил, что тоже был слишком самоуверенным до первой своей болтанки. Или уверенным в ведущем пилоте - так ему нравилось думать больше. Кстати, после того полёта его просто на отлично прополоскало на земле.

- Даже не думал о вашем муже, - Скотти снова хохотнул, сосредоточившись на показаниях приборов - в конце концов они не дотянулись до облаков, чтобы Робина вдруг начало так неуловимо побалтывать с борта на борт. Если это и была неисправность, то совершенно точно какая-то новенькая. - Я говорил о штурвале. А вы, видимо, совсем недавно миссис? Я, кстати, так и не услышал вашего имени.

Робина неуловимо тянуло вниз - ареометр показывал стабильное снижение высоты, несмотря на то, что Скотти старался держать нос самолёта кверху. Самое неприятное, что может случиться в воздухе с самолётом - потеря оборотов в моторах. Такие ситуации лучше испытывать только на тренажёрах и никогда в жизни.

- Если вы ещё не смотрели вниз, то самое время полюбоваться видами, пока мы ещё в воздухе, - последние слова Скотти произнёс почти сквозь зубы, хорошо, что радиопомехи неплохо маскировали эмоции в голосе. А ещё он надеялся, что всё обойдётся без аварийной посадки, но всё же на всякий случай сунул руку за козырёк на потолке и достал оттуда бумажный пакет. Протянул его даме и как можно беззаботнее произнёс: - На всякий случай, а то Шон заставит потом убирать всё, а это не самое приятное дело.

Мак на вышке разумно молчал, хотя явно видел, что след от самолёта перестал быть таким же ровным, белым и красивым как в самом начале полёта. Робин неожиданно довольно сильно черпанул носом, но Скотти снова потянул на себя штурвал, заставляя самолёт выровняться. Если уж аварийно садиться, то хоть с минимумом топлива, а пока можно сделать пару кругов над живописными полями. Болтанки, в которую всё сильнее впадал Робин Скотти сам уже давно не боялся - перегрузки на сверхзвуковых самолётах какой угодно желудок устойчивым сделают. Больше Монтгомери сейчас беспокоила пассажирка - кто её знает, какой у неё желудок. Может она и нервничала-то поначалу от смены давления и прочих сопутствующих быстрому взлёту "прелестей".

- Если вы посмотрите направо, то на горизонте увидите Северное море, - пусть отвлечётся. Шутки пока что кончились, надо было понять, что не так с самолётом и как это исправить, а не как фигуры высшего пилотажа с неподготовленным пассажиром крутить.

- Вы когда-нибудь прыгали с парашютом, миссис Харриет Макларен? - не всякий пилот способен здраво предугадать реакцию человека, сидящего в трясущемся самолёте. Скотти понимал, что такой вопрос может вызвать панику, но сейчас было не до этого. Он даже успел подумать, что если дама закатит истерику, то лучшим способом её успокоить в сложившейся ситуации будет банальная пощёчина. Но к элементарным способам Монтгомери прибегать не очень любил.

- Моё имя Скотт, мои родители живут здесь, в Перте, поэтому о случившемся узнают первыми, - хохотнув, он потянул штурвал на себя изо всех сил, заставляя самолёт подняться максимально высоко - был у него в загашнике один хитрый приём для таких хулиганов как его Робин. Только вот приём этот был, мягко говоря, очень рискованным для людей непосвящённых.

- Слушайте внимательно, Харриет, - снова сдвинув наушники  так, чтобы одно ухо оставалось свободным, совершенно серьёзно начал он говорить. - Сейчас вам стоит вспомнить все молитвы, которые вы знаете. Потому что сейчас вы почувствуете то, что повезло почувствовать далеко не каждому человеку, сидевшему в самолёте.

Робин его слушался. Это не могло не радовать. Даже несмотря на то, что мотор явно работал с приличными перебоями, постукивал и пытался чихать, самолёт постепенно поднимался вверх. Скотти понимал, что ему стоило бы продолжить беззаботную болтовню, чтобы помочь Харриет справиться с совершенно логичным страхом. Но важнее сейчас ему было слушать звук мотора - от контроля такой ситуации зависит гораздо больше, чем от спокойствия "второго пилота".

- Сейчас мы полетим вниз, - голос Скотти стал чётким и ровным - точно таким, каким он становился в бою. Несмотря на всю свою безбашенность безголовым лихачом он никогда не был. - Очень быстро. Самое главное в этот момент для вас - ничего не трогать. Лучше, если вы сядете на свои руки. Можете кричать, но ничего не трогайте.

Робин в последний раз рванул на пару метров вверх, Скотти прощёлкал все нужные тумблеры на панелях, самолёт замолк и словно завис в воздухе на несколько секунд.

- Вышка, снижаемся, - хладнокровно сообщил Скотт диспетчеру, так же холодно ответившему "принято", и плавно подал штурвал от себя.

Свободное падение - это совсем не то же самое, что полёт вниз на скорости. И как бы там сейчас кому ни казалось, свободное планирование легкомоторного самолёта совсем не такая же опасная вещь как управляемое пике. Скотти удерживал штурвал, заводя молчащий самолёт по широкому кругу к земле, расстояние до которой сокращалось совсем не так угрожающе споро, как, казалось бы, должно. Но оставался ещё один вариант...

- Сейчас дёрнет, - снова щелчки тумблеров - теперь в обратном порядке, короткий взгляд на приборы, довольная усмешка. Всё идёт по плану. Мотор чихнул, выпустив облако сизого дыма и неожиданно ровно затарахтел, в очередной раз подпрыгнув в воздухе. Теперь можно было спокойно заходить на посадку - Робин вёл себя на удивление послушно, словно выработал свой хулиганский лимит.

- Ну что же, миссис Макларен, можете теперь праздновать не только медовый месяц, но и практически второй день рождения, - шасси упруго оттолкнуло самолёт от земли, но через секунду колёса вновь коснулись полосы, подкатывая самолёт к месту стоянки. Приключений на сегодня хватит - Скотти с удовольствием стянул с головы наушники и утёр рукавом взмокший лоб и шею. - Пусть держит вас крепче ваш мистер Макларен, чтоб никакой нестабильный психически кавалер вас вдруг не утащил.

Скотти, конечно, шутил сейчас, но за этот полёт он так вымотался, что теперь рад был бы заснуть прямо на траве возле вышки. И в ближайшую неделю точно не совершать подобных "подвигов". Хотя, это, конечно, не факт, но сейчас Монтгомери себя чувствовал именно так. А ещё ему предстояло разъяснить Шону и его механику, что не так с самолётом, и почему им на ближайшие несколько дней придётся засесть в его внутренностях.