Вот Эмму видеть он всегда был рад. Не очень только радовался поводу, по которому его пригласили в школу. Причём голос женщины на другом конце телефонного провода звучал как-то подчёркнуто холодно. Это Келлаху не понравилось. Нет, конечно, он предполагал, что не всякого человека обрадует необходимость общаться с высшими церковными чинами, но всё-таки. Можно было бы быть и поприветливее, как говорится.
- И вообще, у меня сегодня день рождения, или когда? - он, кажется, в самом деле про него забыл, а потому и спросил у удивлённо уставившегося на него отца Грегора.
- Сегодня, отец, - ответил ошарашенный таким вопросом Шеан. И добавил как-то сочувственно: - Заработались, да?
Точно заработался. Все эти епископские дела, вопросы, практически непрерывающаяся вереница просителей с личными и не очень вопросами. Иногда Келлаху казалось, что у него голова от этого всего лопнет. А сейчас вот оказалось, что ему срочно нужно прибыть в школу, потому что Эмма что-то натворила, а Джонни в разъездах.
В самом деле, ну что такого криминального могла натворить маленькая девочка с чистейшим сердцем? Ему не сказали, видимо, посчитав подобный доклад ниже своего достоинства. Морриган пожал плечами и попросил Грегора доставить его в школу Эммы как можно скорее. Он бы с удовольствием прошёлся пешком, но понимал, что каждая минута на счету и даже если в школе его не ждут вот прямо сейчас, то посетителям и просителям уж точно не очень понравится, если он вдруг возьмёт и исчезнет. Так, по крайней мере, Грегор мог отвезти его в школу Эммы, потом вернуться на место и какие-то вопросы решить самостоятельно - уж в его-то компетенции Келлах не сомневался.
До школы Грегор домчал его буквально за пятнадцать минут, Келлах бодрым шагом прошагал по коридорам притихшей школы - видимо, в этот момент как раз шёл урок. Эмма сидела насупившись на скамейке возле кабинета директора, но увидев Морригана радостно бросилась навстречу.
- Привет, солнышко, - присев и приветственно чмокнув девочку в щеку улыбнулся Келлах. - Что такое? Почему школа ещё стоит? Судя по строгому голосу звонившей мне мисс тут камня на камне не должно было остаться. Сейчас мы разберёмся, что тут не так.
Оставив Эмму на скамейке, подобную которой и сам частенько протирал в школе, Келлах вошёл в кабинет директора и, чуть осмотревшись, протянул руку мужчине, оказавшемуся в этом самом кабинете, привычно представляясь:
- Келлах Морриган, - регалий своих он озвучивать не стал. Не было такой необходимости, да и внешний вид без лишних слов мог сказать всё, что нужно - епископская "форма" разительно отличается от прочих одеяний. - Я по поводу Эммы Миллиган.

Руку ему не пожали. Поприветствовали, разумеется, но привычного Морригану ритуала не поддержали. Впрочем, самого Келлаха это особо не задело - всякое в его жизни встречалось, чего удивляться человеку с непривычным акцентом, который мог оказаться кем-то, кто вообще не приемлет рукопожатий. Поэтому он неторопливо подошёл ближе к столу и, указав ладонью на свободное кресло, вежливо поинтересовался:
- Вы позволите? - дожидаться ответа, впрочем, особо не стал - и так было понятно, что ему позволят, так к чему лишние расшаркивания? - прошёл и сел. Так было лучше дожидаться явления той самой строгой дамы, что отчаянно взывала к его гражданскому долгу в отношении ребёнка, заявившего о нём как о контактном лице. Полчаса - слишком большой отрезок времени, чтобы топтаться с виноватым видом у порога кабинета директора. Особенно, если не считаешь ни себя, ни того, из-за кого тебя в кабинет директора вызвали, виновным хоть в чём-то.
- Я друг семьи - такая формулировка мне кажется более полной, - Келлах чуть улыбнулся, закинул ногу на ногу, устраиваясь в кресле поудобнее - два с половиной года прошло, а шрамы на спине всё ещё напоминали о себе не очень приятным зудом, если что-то в эту самую спину не очень удобно упиралось. Поэтому Келлах даже немного поёрзал в кресле, пытаясь найти наиболее удобоваримое положение для своей многострадальной спины. - Так что - я друг и Джонатана, и Эммы.
Это положение дел для него было вполне в порядке вещей. Разумеется, с Эммой он не отправился бы в паб, но точно знал, что девочка могла бы запросто обратиться к нему с любым вопросом. Или за помощью. Или просто за общением. И точно знал, что для неё самой это не было бы чем-то из ряда вон выходящим.
- Мистер Теодор, мне бы хотелось узнать, что произошло, - Келлах был уверен, что это неплохая тактика, в общем-то - заранее выяснить подробности, чтобы не терять времени в разговоре с миссис Гриффин, которая так не вовремя отлучилась. - Мне с трудом верится, что Эмма могла натворить что-то настолько ужасное, что пришлось вызывать старших на разговор. Она ведь очень добрая и разумная девочка.

- Этой девочке многое выпало пережить, так что нет ничего удивительного в том, что она ведёт себя иной раз очень по-взрослому, - вероятно, этот новый учитель не так уж хорошо был знаком с историей Эммы. Впрочем, как полагал Келлах, это, возможно, было даже к лучшему. Излишняя жалость и сочувствие могут очень внезапно навредить ребёнку даже с самым ангельским характером.
- Впрочем, умение радоваться жизни её не покинуло, - соединив ладони и переплетя пальцы Келлах внимательно посмотрел на мистера Теодора. Такая забота об ученице была непривычна. Но, как знать, может быть, человек напротив - прирождённый педагог, и детей любит совершенно искренне, а не так, как привыкла оценивать доброе отношение взрослых мужчин к маленьким девочкам немалая часть населения Ирландии. Морриган едва сдержался, чтобы не передёрнуть плечами - даже всего лишь отголоски подобных мыслей вызывали в нём чувство гадливости. Ему, всё же, хотелось верить в добрые намерения окружающих людей.
- Мне хотелось бы знать точнее, что всё-таки сделала Эмма, - он снова взглянул в лицо Теодора, пытаясь встретиться взглядом с его глазами. - Хотя, это и не очень-то важно для меня, если говорить честно. Я не считаю, что она способна сотворить что бы то ни было со злым умыслом. Так что, думаю, её поступок вполне можно понять и найти ему объяснение, - он чуть качнул голову к плечу, вздёргивая брови и с улыбкой вновь переводя взгляд на мистера Теодора. - Особенно, если учесть то, что сделано всё было на волне эмоций. Не знаю, как к этому относится школа, но я считаю, что нелепо и неправильно заставлять ребёнка сдерживать свои эмоции.
Разумеется, он даже не думал разбирать проступок Эммы с точки зрения её гипотетической вины - ограниченный какими-то слишком неудобными для него рамками, ребёнок естественно может начать пытаться их преодолеть, затрачивая на это слишком много лишних усилий. Келлах считал, что школа должна иметь правила, но при этом не имела права калечить психику детей. А ещё он знал Эмму. И поэтому всецело был на её стороне даже не пытаясь скрыть эту свою расположенность.

Ему всё-таки не удалось удержаться - короткий взгляд на наручные часы всё-таки был брошен. Келлах не любил растрачивать время впустую, особенно, с учётом того, что его время ему совсем не принадлежало. Несомненно, разговор с мистером Теодором был приятным и, вполне вероятно, достаточно продуктивным, но всё же судьба маленькой девочки зависела совсем не от него. Немного раздражал тот факт, что вызвавшая его "на ковёр" миссис Гриффит задерживалась по неизвестной причине, хотя он, например, бросил все свои дела и примчался по первому же сигналу.
- В этом вся Эмма, - он всё же не позволил своему раздражению подняться на поверхность и хоть сколько-нибудь проскользнуть в его голос и выражение лица. Всё же мистер Теодор не был виноват в сложившейся ситуации. - Я, на самом деле, совершенно не удивлён. И очень рад, что их дружба с Эдди столь продуктивна.
А ведь было время, когда Эмма всерьёз была обижена на задиру Эдди и совсем не хотела даже разговаривать с ним, а о дружбе и разговора не шло. Теперь они устраивают баталии, предварительно обсудив стратегию и тактику. Келлах усмехнулся своим мыслям и снова обвёл взглядом кабинет. Грегор либо решил его не беспокоить до сигнала, либо справлялся с задачами сам, либо не справлялся, но всё ещё не позволял себе беспокоить начальство. Келлах в очередной раз почувствовал благодарность по отношению к своему секретарю.
- Я считаю, что из всего вами перечисленного некоторого порицания заслуживают разве что баррикады, - Келлах пожал плечами, одёрнул рукав, из-под которого поблёскивало стекло всё сильнее нервирующих его часов. - Да и то - не слишком уж значительного. Желание проверить теорию на практике довольно похвально и, как мне кажется, сочетается с целями и задачами школьной программы.
Теперь его начинало раздражать не только бесцельно потраченное время, но и очевидно нелепые требования к порядку - если дети были в состоянии состроить нечто из парт, значит, с таким же успехом могли свои строения разобрать и привести в порядок помещение после своей игры. Тем более, что подобное явно происходило не во время учебного процесса. А уж вне него детям положено отдыхать.
- Позвольте спросить, мистер Теодор, неужели на протяжении всей игры двух классов возле них не было никого из взрослых?
Вопрос, разумеется, был с хитрецой, да и от ответа на него зависела тактика дальнейшего разговора Морригана с миссис Гриффит, если бы она всё же соизволила появиться. Ведь если взрослых не было, то это бы значило, что школа недостаточно хорошо выполняет взятые на себя обязательства и ответственность за детей. Если же взрослые были, то в этом случае Келлах вообще не видел вины Эммы - время перемены принадлежит детям, взрослые же должны лишь проследить, чтобы дети не навредили себе и друг другу. Или имуществу школы, но заботиться о решении этого вопроса Келлах особо-то важным не считал - сломанную вещь всегда можно починить.

- Интересно, почему у меня даже не возникло сомнений по этому поводу? - Келлах улыбнулся, услышав в ответе мистера Теодора именно то, что хотел услышать. За игрой детей наблюдал человек, который прекрасно понимал, для чего эта игра нужна детям. - Мне весьма отрадно, что за классом, в котором учится Эмма приглядывает такой человек, как вы. Уверен, детям ваше понимание их душ доставляет немалое удовольствие.
С человеком, способным понять и поддержать порыв, дети сходятся невероятно легко - это Келлах давно понял. И никогда не переставал применять на практике это понимание, без излишней скромности гордясь тем, как ребятня доверяет своё самое сокровенное именно ему. Хотя он прекрасно помнил немалое количество "весьма серьёзных" разговоров с родителями, относящимися весьма настороженно к священнослужителям, находящим с их отпрысками общий язык. Его тошнило от таких разговоров, но вместе с тем он прекрасно понимал, чем обусловлен этот родительский страх - репутация священнослужителей на сегодняшний день в этом вопросе до сих пор оставалась слишком уж шаткой.
- Я очень рад, мистер Теодор, - Морриган поспешил выразить свою мысль, хоть она и была, по его мнению, довольно явной. - Что мы с вами на одной стороне в вопросе так называемого проступка Эммы. Но есть кое-что, чего я всё же опасаюсь. Как миссис Гриффит отнесётся к нашему с вами единодушию?
Хотелось верить в то, что женщина, достигшая определённых карьерных высот не станет угнетать столь активного ребёнка, как Эмма. Эта мысль, даже всего лишь допущение её, заставляла Келлаха болезненно морщиться. Ему хотелось верить в лучшее, но жизнь учила всегда готовиться к худшему. Так можно было сохранить хоть какой-то эмоциональный баланс. Жаль только, что Эмме ничуть лучше от его, морригановского, эмоционального баланса не стало бы. Поэтому приходилось задумываться ещё и о том, каким способом стоило бы сгладить результат общения взрослых для одной доброй и открытой несмотря ни на что девочки.
- Очень жаль, что миссис Гриффит так задерживается, - смотреть на часы было, наверное, не очень вежливо, но Келлах посчитал себя вправе сделать это. Всё-таки в его ведении было гораздо больше людей, чем в школе, и от его присутствия или отсутствия на "рабочем месте" зависело очень многое. К тому же, никто не освобождал его от хотя бы часового дежурства в конфессионале и вечерней мессы.