Irish Republic |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Ничего себе сходил за хлебушком
НИЧЕГО СЕБЕ СХОДИЛ ЗА ХЛЕБУШКОМ
УЧАСТНИКИ
Достопочтенный Финеас Паркер и недостопочтенный Бойд Суини
ДАТА И МЕСТО
2 декабря 2016 г. Белфаст, банк в центре города
САММАРИ
Самая оригинальная и самая неромантичная история знакомства двух очень разных людей.
Ярко-красный пуховик, фиолетовая толстовка, черные джинсы, черные гриндерсы.
В Белфасте Бойд оказался впервые, и пока этот город производил на него впечатление - что и неудивительно для того, кто прежде не покидал родной и не слишком-то большой Килкенни. Впечатление было двояким: после всего, что Суини слышал о столице Северной Ирландии, он ожидал увидеть чуть ли не солдатов на улицах, километры колючей проволоки и голодающих сирот, сбивающихся в скорбные стаи.
На деле все оказалось не так драматично, и все же Белфаст ничем не напоминал привычный и знакомый Бойду до последней улочки Килкенни. Кроме того, что свернув за угол, здесь можно было уткнуться в глухую стену или высокий забор, отделяющий друг от друга "протестантские" и "католические" кварталы, отличие чувствовалось и в самой атмосфере. Была здесь какая-то напряженность, как будто жители города были готовы к тому, что в любой момент может грянуть какая-то беда.
Проникаться этой атмосферой Бойд упрямо не желал, равно как и наставлениями о том, как правильно вести себя в Белфасте, если хочешь избежать неприятностей. Наставления были получены от дяди, единственного знакомого, хотя и не слишком дружелюбного лица в этом городе. Кайл Суини был старшим братом покойного отца Бойда, но сложно было найти двух более непохожих людей.
Дядя был человеком практичным, твердо стоящим на земле, а оттого порицал любую легкомысленность и мечтательность. К последнему относилось и пристрастие к музыке, которым еще тринадцать лет назад Коллум Суини поделился со своим старшим сыном. Время от времени преисполняясь родственных чувств к племяннику, Кайл пытался учить того жизни, наставлять на путь истинный (что означало, конечно же, бросить музыку и заняться работой, которая приносила бы стабильный доход), но Бойд привычно пропускал поучения мимо ушей. Делал он это с чистой совестью: после смерти отца он не взял от дяди ни цента, а потому нисколько не чувствовал себя хоть чем-то обязанным.
В этот раз, впрочем, к помощи дяди все же пришлось прибегнуть: он держал в Белфасте небольшую типографию, сотрудничал с такими же небольшими клубами и пабами, и по просьбе Бойда смог договориться с одним из них о выступлении его группы. Учитывая, что это была первая просьба от племянника за четыре года, Кайл Суини поскрипел зубами, но выполнил ее.
Клуб, откровенно говоря, был плохонький, а выступать "Luth"'у позволили исключительно на разогреве у "настоящей" группы, но Бойда это волновало мало. Он и на помойке стал бы выступать - лишь бы нашлись слушатели. Группа существовала уже два года, и за это время прорыва так и не произошло - чего нельзя было сказать о провалах и неудачах, - но Суини по-прежнему не опускал руки и не позволял опускать их остальным. В конце концов, достаточно всего лишь одной искры, одной удачи, чтобы все сложилось. А пока... а пока приходилось делать то же, что и последние четыре года: крутиться.
Приехав в Белфаст, Бойд не стал останавливаться у дяди - может, одного племянника он еще и принял бы, но точно не четырех раздолбаев с инструментами и аппаратурой. Все это уместилось в крошечной квартире, которую они сняли на два дня, и было там так тесно, что даже привыкший ко всяческим лишениям Бойд предпочел прогулку по городу сидению в душной квартире. Тем более, что выступление должно было состояться только завтра, а сегодняшний день, раз уж выпала такая возможность, можно было посвятить делам.
"Дела" Суини были не слишком законными - или даже совсем незаконными, - и привели его в банк, который располагался в цетральной, а значит и нейтральной части города. Это было уже далеко не первое мошенничество с кредитками в исполнении Бойда, но обычно он предпочитал не светиться, используя другие методы - благо, цифровой век предоставлял их великое множество. Но оказавшись в чужом городе и не планируя в него возвращаться, просто грех было не воспользоваться липовыми документами и не оформить на них кредитную карту, погашать задолженности по которой будет кто-нибудь другой. Да хоть Иисус - Бойд считал, что тот серьезно задолжал ему за испорченные дни рождения.
Как бы то ни было, сейчас Суини дожидался своей очереди в чистом и так и сверкающем зале банка и откровенно скучал. Развалившись в удобном кресле и вытянув ноги в тяжелых ботинках, с которых на отполированный пол стекала грязная жижа, он то принимался рассматривать других клиентов, то начинал терзать телефон, играя на нем во все доступные игры, то просто закрывал глаза и вслушивался в божественный голос Сандры Насич, раздававшийся из наушников. Последние были спущены на шею, и тяжелая музыка была слышна не только Бойду, за что ему то и дело доставались недовольные взгляды. Наушники были хорошими, Koss'овскими, а значит, как и большинство его хороших вещей - краденными.
Мандража не было. За последние годы Бойд уже вполне освоился с теневой стороной своей жизни и даже развил в себе немалую артистичность. Он знал, что многие мошенники выдают себя тем, что нервничают, ведут себя подозрительно, и совсем не хотел пополнить их ряды. Он даже не слишком постарался изменить свою внешность: всего-то нацепил очки (без диоптрий, конечно, на зрение Суини пока жаловаться не приходилось) и зачесал назад волосы, чего обычно не делал. Одеваться скромно и неприметно не стал - напротив, одежда на нем была яркая, пускай отвлекает внимание от лица.
Мандража не было, а вот скучно все-таки было. В очередной раз оглядевшись, Бойд присмотрелся к своим соседям. Справа - женщина лет сорока, с таким постным лицом, будто на завтрак она ела гвозди. Слева - молодой мужчина, смазливый и "приличный". Бойд и сам не смог бы толком объяснить, что вкладывает в это слово, но чувствовал, что отдает от него католической школой, в которой "приличия" в малолетних преступников вкладывались не только молитвами, но и побоями. Но приличным точно не мог называться человек, который растекается в кресле, мешает окружающим громкой музыкой, часто и шумно лопает пузырь жвачки, да еще и балуется фальшивыми кредитами.
Словом, красавчик слева определенно тянул на приличного, и в другое время Суини вряд ли заговорил бы с таким человеком, но впереди маячила перспектива заговорить с фикусом, поэтому деваться все равно было некуда.
- Странно у вас тут, в Белфасте, - после очередного громкого "чпок" произнес Бойд, явно обращаясь к соседу слева, но при этом не отрывая взгляда от экрана телефона, где цифровой червяк гонялся за цифровым же яблоком, которое все время норовило изменить местоположение. - Вроде бы и Ирландия, а вроде бы и все по-другому, - он все-таки скосил взгляд на "красавчика" и широко улыбнулся, демонстрируя на удивление белые и ровные зубы. - Нет, вообще неплохо, только очень уж англичашками прет.
Это была одна из тех тем, которых не рекомендовалось касаться в публичных местах Белфаста, но это предостережение, как и многие другие, Бойд успешно пропустил мимо ушей. В конце концов, голова у него не резиновая, чтобы забивать ее всякой чушью.
Отредактировано Boyd Sweeney (2016-12-05 22:52:00)
Больше всего на свете Финну хотелось закурить. Перед глазами так и всплывала пачка красного "Честерфилда" или, например, "Мальборо" и от одной мысли об их запахе прямо-таки сладко сводило скулы. Можно было бы, конечно, выйти на улицу и там всласть отдаться своей зависимость, но по закону подлости, как только он сделает шаг за порог, идиот, который занимается его депозитарной ячейкой, наконец, освободится и сможет заняться им и сегодняшним дурацким происшествием. Финн ненавидел ждать, ненавидел, когда ему ломали планы, и вдвойне ненавидел чужое раздолбайство, так или иначе вторгающееся в его жизнь.
Нынешняя пятница оказалась удивительно урожайной на все три раздражающих явления. Сначала ему позвонили на работу, сообщив о каких-то загадочных неполадках в депозитарии, но заверили, что очень скоро во всем разберутся и не стоит беспокоиться. Потом звонок повторился во время ланча и был сопровожден настоящим шквалом извинений, а под конец и просьбой обязательно приехать до конца рабочего дня. Это уже не просто было не кстати, но и действительно ломало планы: во-первых, если он сорвется после ланча, о возвращении к работе сегодня можно будет забыть, во-вторых, у банковских клерков и рыбы покрупнеее есть все шансы промариновать его до вечера, и тогда в оперу они с достопочтенной баронессой-матерью наверняка опоздают. Не то, чтобы опера была большой потерей, но вот постное и кислое выражение лица матушки, которая "так и знала, что он не сможет без приключений" было уже очень сомнительным приобретением. Финн даже заколебался, не послать ли банк к черту до понедельника, но потом решил, что бумаги в ячейке все же не то, чем стоит разбрасываться, забрал работу домой, попрощался со всеми до понедельника и помчался на отчаянный зов клерка.
Спустя полтора часа и прямо-таки циклопические две пробки он, наконец, припарковался у входа, и ситуация стала по-настоящему анекдотичной, когда обнаружилось, что в банке "знают о проблеме", но человека, который ею занимается, сейчас на месте нет, и придется ждать. Финн мягко улыбнулся девушке за стойкой, пообещал подождать, сколько нужно, и устроился в кресле у окна, мрачно размышляя, чем бы себя занять - привезенными с работы документами, кофе из кофейного автомата в вестибюле или сочинением рекламации. В конце концов победила идиотская игра в телефоне, в которой по правилам надо было выкупать пушистых щенков из разноцветного, но очень жестокого цирка, и еще одна, старая, как мир, под названием "Смотри, сосед. Пялься на соседа." После спасения пятнадцатого щенка Финн отдал предпочтение ей.
Тем не менее, соседи оказались не слишком интересной публикой. Среди них обнаружилась симпатичная девица, которая так старательно ему улыбалась, что он счел за лучшее отвести взгляд, немолодой респектабельного вида мужчина с объемистым пакетом из супермаркета детских товаров и чопорная леди, которую он, кажется, где-то когда-то видел. Совсем не так компания, на которую хочется пялиться, и уж точно не та, внимание, которой хочется привлечь.
Зазвучавшая совсем рядом тяжелая музыка сперва показалась спасением и ангельскими руладами. Финн окончательно отлип от телефона, вскинул взгляд в поисках источника звука - и обнаружил его даже ближе, чем ожидал. Источник теперь сидел в соседнем кресле и выглядел ровно так, как обычно выглядят люди, которых стараются из этого банка как можно скорее спроваживать. Гриндерсы, огромные наушники, розовая жвачка - интересно, сколько ему лет и что он тут делает?
Сделав вид, что снова донельзя заинтересовался телефонным дисплеем, Финн принялся бросать на соседа цепкие, заинтересованные взгляды. Тому вряд ли могло быть больше двадцати, он немного напоминал классического обитателя Ист-Энда, а еще тех - парней, которые когда-то неосмотрительно задевали таких, как Паркер, в Виндзоре и Оксфорде. А еще он, несмотря на жвачку, нарочитую наглость и замашки подростка, выглядел привлекательным. Как раз настолько привлекательным, чтобы при встрече за стойкой бара купить ему выпить. Финн невольно усмехнулся своим мыслям.
"Меньше бы работы и больше отдыха, Паркер. Было бы кстати, наконец, расслабиться в выходные, надо позвонить Элу."
Когда сосед вдруг подал голос, Финн даже вздрогнул от неожиданности: показалось вдруг, что тот прочитал его мысли. Впрочем, сказанное заставило мгновенно забыть о любой неловкости. Прикусив губу, чтобы сдержать улыбку, Паркер поднял взгляд. Чопорная леди напротив презрительно поджала губы, у немолодого и респектабельного заметно вытянулось лицо. Финн скосил глаза на соседа с жвачкой и все-таки усмехнулся.
- Что правда, то правда, - степенно отозвался он с безупречным оксфордским выговором. - Англичашек у нас тут хватает, прямо-таки повсюду они. Хотя, как по мне, и от ирлашек не продохнуть: куда ни плюнь - все в ирлашку попадешь, - улыбка стала шире. - Но с тех пор, как они больше не стреляют, почти и не странно, все та же Британия. А что, приезжим так не по себе от бетонных стен посреди города? - плохая идея - дразнить ирландца в Белфасте, тем более в публичном месте, но он слишком хотел посмотреть, как смазливый парень с жвачкой злится. И слишком давно не курил, это всегда делало его характер более паршивым, чем обычно.
Вообще-то у Бойда не было, как таковых, претензий к англичанам. В Килкенни их было не так много, лично ему они дорогу никогда не переходили, ему даже в драках на национальной почве участвовать не доводилось. Скорее это было что-то подсознательное, впитанное с молоком матери, передавшееся по крови от предков-фениев. Но, учитывая немало сменившихся поколений, изрядно разбавленное: к "захватчикам" Суини не испытывал ни ненависти, ни презрения - отношение было скорее подозрительно-снисходительным. А еще англичане были постоянной темой для шуток - это тоже происходило как-то само собой.
И уж точно, выбалтывая первую попавшуюся мысль, пришедшую ему на ум для того, чтобы завязать разговор, Бойд не подозревал, что угодит ею прямо в англичанина. А последнее стало очевидно, стоило тому только заговорить - у Суини даже лицо вытянулось от этого режущего ухо выговора и нарочито правильной речи. А вот "ирлашки" его почему-то совсем не задели - наоборот, стало смешно, и, как это обычно бывало, сдерживаться он не стал: громко расхохотался, заставив клерка за стеклом вздрогнуть, а ближайших "соседей" - послать ему осуждающие и откровенно презрительные взгляды.
- Было бы странно, если бы в Ирландии было мало ирландцев, - отсмеявшись, ответил Бойд и негромко хмыкнул. - Хотя вы, конечно, старались.
Он внимательнее присмотрелся к англичанину: только когда тот повернулся, стало понятно, что самым примечательным в его лице являются глаза. Удивительно светлые и яркие, они так и притягивали взгляд, и Бойд даже поймал себя на том, что стал подаваться чуть ближе, пытаясь рассмотреть их необычный цвет. Да, незнакомец был хорош, хотя и не во вкусе Суини - тот предпочитал более... неординарные внешности.
- Мне-то что - ваш город, живите как хотите, - равнодушно пожал плечами Бойд на замечание о стенах. - Только уныло, наверное, без конца на стены пялиться. Как будто в тюрьме, - он снова хмыкнул, но на этот раз получилось не так весело - кое-что о тюрьмах он знал.
В этот момент его внимание привлекли к себе два банковских работника, которые оживленно переговаривались о чем-то между собой, то и дело кивая в его сторону. Лица у них были взбудораженные, если не сказать - встревоженные, и Суини напрягся, шестым чувством ощущая неладное. Это ощущение только усилилось, когда один из клерков решительной походкой направился в его сторону, и Бойд уже всерьез подумывал о том, чтобы дать деру, но тут заметил, что взгляд клерка устремлен на его соседа-англичанина, и снова расслабился, в очередной раз громко лопнув пузырь, из-за чего "постная мина" справа со вздохом закатила глаза.
- Мистер Паркер, ради Бога, простите за ожидание! - профессиональной скороговоркой затараторил клерк, глядя на англичанина с таким подобрастрастием, которое обычно достается только Очень Важным Шишкам. На Бойда так смотрели разве что бродячие псы, когда он их подкармливал. - Прошу вас, пройдемте со мной, мы сейчас же решим вашу проблему...
Теперь уже глаза закатил Суини - вот из-за таких шишек людям попроще и приходится ждать в два раза дольше. Но промолчал - пока не увидел на полу конверт, который англичанин, похоже, обронил, вставая. Он поднял его, краем глаза выхватил лаконичное "Ф. Паркер" и адрес, который машинально запомнил, и окликнул - слишком громко, судя по тому, как снова повернулись в его сторону головы:
- Слышь, мистер Паркер! - Бойд протянул "красавчику" конверт и зачем-то подмигнул, получилось довольно игриво. - Не раскидывайся имуществом, мало, что ли, ворья вокруг.
И правда - мало, что ли...
Чего Финн точно не ожидал, так того, что в ответ на встречный подкол наглый ирландец с жвачкой рассмеется. Вернее, не рассмеется даже, а расхохочется, так что вздрогнут оконные стекла, люди вокруг и даже безупречно сдержанный и корректный клерк за стеклом. Это было невоспитанно, совершенно беспардонно и, как непременно сказала бы "баронесса-мать", абсолютно неприемлемо. И очень забавно, Финну даже захотелось, чтобы парень с жвачкой выкинул еще что-нибудь, чтобы можно было посмотреть, как окружающие занервничают и забегают на манер вспугнутых куриц. Ухмыльнувшись, он негромко фыркнул от смеха.
- Я прямо-таки почувствовал себя сопричастным истории, хотя сам так ни разу и не постарался, - Финн хмыкнул в тон собеседнику и слегка понизил голос: - И, кстати, осторожнее: это протестантский квартал. Да и банк, я слышал, тоже, - снова скользнув по ирландцу заинтересованным взглядом, Финн улыбнулся: - Пытаемся жить лучше. С тех пор, как исчезли наблюдательные площадки и блокпосты, даже получается. Уже не как в тюрьме, - он поймал на себе осуждающий взгляд чопорной леди - как можно затрагивать такие темы в публичном месте! - но проигнорировал его и прибавил: - Но чтобы убедиться самому, лучше, конечно, устроить по городу экскурсию, - его улыбка стала радушнее и шире.
Откровенно говоря, Финн был очень близок к тому, чтобы не только посоветовать экскурсию, но и предложить себя в гиды. Нахальный смешливый ирландец ему понравился, в нем было что-то, что так и притягивало взгляд, и, кажется, это что-то даже могло заставить занятого человека забыть о делах, опере, материнском недовольстве и взятой домой работе. Интересно, он вскинется на прямолинейное предложение угостить его в ближайшем баре или все-таки согласится? И что он пьет? И как будет вести себя, когда захмелеет посильнее?
Финн уже совсем было собрался пойти в атаку и начать потихоньку подступаться со своими вопросами, когда перед ним, как из-под земли, вырос лебезящий клерк и заметно взволнованный клерк. "Мистер Паркер" никогда не отличался особенно тяжелым характером и уж точно не имел привычки шпынять нижестоящих, но этого беднягу наградил таким взглядом, что сам удивился, как того не прибило к мраморному полу.
- Ничего страшного, мистер... Гаррисон, - фамилия на бэйдже очень кстати попалась на глаза, и хорошие манеры не пострадали, несмотря на лютое раздражение. - Я только что пришел. Но давайте поторопимся, я спешу, - еще бы не спешить: если он сейчас застрянет в чертовом депозитарии, ирландца наверняка отсюда куда-нибудь унесет к его возвращению.
Финн поднялся, прихватил портфель с документами, одарил свою потенциальную добычу еще одной доброжелательной улыбкой и уже собрался двинуться следом за клерком, когда его окликнули. Машинально похлопав себя по карманам, он обнаружил, что полученного утром письма как не бывало и обернулся.
- Спасибо, - он кивнул в благодарность и забрал у ирландца конверт, слегка задев его руку, но вместо того, чтобы отправиться-таки по своим делам, прибавил: - Кстати, а кому спасибо? Мистер?.. - хотелось зацепиться хоть немного. Вдруг если обменяться репликой-другой, любопытство надежнее заставит парня с жвачкой задержаться?
Клерк ждал, подобострастно улыбаясь, чопорная леди и "немолодой и респектабельный" поглядывали на него с настороженным недоумением, народу в вестибюле прибавлялось - у входа даже замешкалась неожиданно большая компания - а Финн все улыбался "своему" ирландцу, как будто напрочь забыл о любых срочных делах.
Все еще не отпустив конверт, Бойд весело щурился и лениво прикидывал - так, будто просто зарядку для мозгов решил устроить: слова об экскурсии - просто для поддержания разговора или намек на предложение? прикосновение к руке - случайное или намеренное? Если только его не подводило воображение, пахло знакомством с продолжением, а Суини и сам пока еще не знал, что думает по этому поводу.
С одной стороны - почему бы и нет? Он свободен (а даже если бы не был, кому какое дело?), до завтра у него нет никаких неотложных дел (даже махинацию с кредиткой можно было бы отложить на потом), да и англичанин этот очень даже ничего. Немного сбивало с толку только то, насколько все же это не его тип. Бойд привык к тому, что такие мужчины - солидные, при портфелях и костюмах, явно небедные и вечно занятые, - и не смотрят в его сторону. И не слишком страдал от отсутствия внимания с их стороны, потому что и они обычно не вызывали у него никакого интереса. Это была какая-то чужая, незнакомая ему жизнь, знакомиться с которой он вовсе не горел желанием. В этой жизни были нормированные рабочие дни, важные встречи, скучные совещания и прочие элементы деловой жизни, нагонявшие на Суини тоску.
Вот только Паркер, если и относился к этой категории людей, кажется, чем-то выделялся из их числа. Может, дело было во все тех же глазах, которые Бойду по-прежнему настойчиво хотелось рассмотреть: слишком живые для человека-костюма, слишком смешливые и в то же время не без сумасшедшинки. Это как минимум будило в нем любопытство.
- А я похож на мистера? - глумливо усмехнувшись, спросил Суини и все же отпустил конверт, снова откидываясь в кресле. - Просто... - он поймал себя на том, что едва не представился настоящим именем, но вовремя вспомнил, что сюда он прибыл с поддельными документами и лучше бы придерживаться указанной в них личности. - Просто Шон.
Может быть, если бы Бойд не продолжал беззастенчиво рассматривать глаза англичанина, игнорируя тот факт, что они вдвоем приковывают к себе все больше взглядов, он заметил бы неладное. То, как компания, минуту назад вошедшая в банк, рассредоточилась по залу, оставив у двери только одного. То, как этот один неожиданно запер дверь, тут же подперев ее своей спиной. То, как остальные переглянулись и, словно по команде, выхватили из-под одежды пистолеты.
Вот только, даже если бы заметил, что бы это изменило?..
- На пол все, живо!
- Это ограбление!
- Дернешься, сука, стреляю!
Для отстрастки или от переизбытка адреналина кто-то из грабителей даже пальнул в потолок - посыпалась штукатурка. Только после этого до застывших и ничего не понимающих посетителей дошло, что происходит - кто-то кинулся к выходу, но тут же отшатнулся, увидев нацеленный на него ствол.
- Назад, я сказал!
- На пол, ну!
- Что за... - последнее - это уже Бойд, вроде бы и тихо, но в наступившей тишине прозвучало неожиданно резко, и к нему тут же обернулся один из грабителей.
- Молчать и лечь на пол!
Странное это чувство - оказаться под дулом пистолета. Разное дерьмо случалось в жизни Бойда Суини, и с вооруженными людьми пересекаться тоже доводилось, но никогда прежде он не смотрел в бесстрастный черный глаз ствола в подрагивающей руке, с пугающей ясностью понимая, что в любой момент он может выплюнуть комок смерти.
Зачем-то кинув взгляд на англичанина, с которым еще минуту назад так беззаботно зубоскалил, Бойд послушно опустился на пол.
Отредактировано Boyd Sweeney (2016-12-06 22:19:25)
Бывают моменты, когда время как будто срывается с цепи и мчится вперед с неестественной, прямо-таки сумасшедшей скоростью, и сейчас было именно так: вот Финн еще смотрит на просто Шона и улыбается ему, прикидывая, как бы так аккуратно ввернуть следующей фразой предложение немного задержаться в вестибюле и дождаться его возвращения, а вот мир уже переворачивается с ног на голову, и надо заставить себя поверить, что все происходит на самом деле. И сделать это надо как можно скорее, пока не пришлось расплачиваться за свою медлительность.
Яркий свет ламп блеснул на темных стволах пистолетов. Грохнул выстрел, кто-то испуганно вскрикнул, какая-то женщина ахнула, другая пронзительно взвизгнула, какой-то человек попытался прорваться к выходу, и очень быстро стало ясно, что погнали его туда не смелость или какая-то отчаянная идея, а слепой ужас. И почему-то ровно в тот момент, когда несостоявшийся беглец шарахнулся назад от нацеленного на него ствола, сознание Финна странным образом прояснилось.
Это не было похоже на страх или панику, его как будто проморозило изнутри до состояния, и все еще пробирало холодом. От этого все вокруг казалось происходящим за толстым, немного мутным стеклом и воспринималось скорее как шоу на экране, чем как что-то настоящее. Летели секунды, вокруг слышались окрики грабителей, а у Финна в голове так и мелькали не мысли даже - обрывки мыслей: не дергаться; вспомнить, чему учили в детстве и где при обстреле лучшее укрытие; получится ли добраться до стойки; тревожная кнопка совсем рядом; хватит ли кассиру на нее смелости; не попытаться ли самому; будут ли стрелять; сразу или нет?
Окрик, обращенный к ирландцу, на которого он засматривался всего пару минут назад, встряхнул и заставил мгновенно послушаться, опуститься на колени, а потом и лечь на пол.
- Вот так, - послышался удовлетворенный голос над головой, где-то совсем рядом, и Финн без труда распознал ирландский выговор. А потом в затылок Шону ткнулся ствол, видимо, в качестве острастки и не самому расторопному, и всем, кто это видел. - Вот так хорошо, так лучше, - никак не находя сил, чтобы отвести взгляд, Финн во все глаза смотрел на ирландца и на тяжелые ботинки грабителя, и не сдержал вздоха облегчения, когда того кто-то отозвал.
Стало очень тихо, настолько тихо, что эта тишина давила, от нее почти закладывало уши, как бывает в самолете при трудном взлете. Финн судорожно сглотнул, снова бросил взгляд в сторону стойки. Что с полицией? Кто-нибудь сообщил? Когда сообщит? Что здесь за это время случится? Может, все-таки попытаться?..
Снова взглянув на Шона, он поколебался, а потом беззвучно, одними губами прошептал:
- Тревожная кнопка. Три метра за стойкой, - попытался показать глазами и, посмотрев в ту сторону, увидел, что эта мысль пришла в голову не ему одному: один из клерков, осторожно, почти бесшумно, стал дюйм за дюймом пробираться поближе к стойке.
Оказывается, до сих пор еще было не страшно. Страшно - это когда кожей на затылке ощущаешь холод металла, и секунды вдруг начинают течь неестественно медленно, тягуче, будто в водяные часы кто-то смеха ради залил смолу. Страшно - это когда кровь грохочет в висках, заглушая все остальные звуки, даже голос, который приговаривает что-то совсем рядом. Страшно - это когда ждешь, что следующее мгновение окажется последним, и тебе прострелят голову просто потому, что ты оказался не в том месте и не в то время.
Ну просто не повезло, бывает.
Говорят, за мгновение до смерти перед мысленным взором человека проносится вся его жизнь. Бойд никакой нарезки из собственной биографии не видел, он вообще ничего сейчас не видел, кроме глаз все того же Паркера, который почему-то тоже не отводил взгляд. Хочет увидеть, как его мозги разлетятся по грязному мрамору? Или тоже парализован страхом и просто не может отвернуться?
А еще были мысли, странные и, пожалуй, неуместные. В такие моменты ведь принято жалеть, что с кем-то не попрощался, кому-то что-то не успел сказать, так? Всплывают в памяти лица - самые родные, самые значимые, и ярко разгорается желание успеть увидеть их, хотя бы в последний раз. Бойд не видел никого. Мать, брат, друзья - все это были важные люди в его жизни, но если бы сейчас ему вдруг вручили телефон и предложили бы попрощаться с тем, кто для него дороже всех, он бы всерьез растерялся. Наверное, еще четыре года назад это был бы отец. Сейчас же это место как будто оказалось пустым, и все, о чем Суини мог жалеть - это о том, что так и не заполнил его.
Выстрел так и не прозвучал, твердый ствол перестал давить на затылок, а через секунду исчезли и ботинки грабителя - единственная его часть, которую рассмотрел Бойд. То, что он испытывал сейчас, было не облегчением даже - отупением. И в этом отупении он наблюдал за тем, как двое злоумышленников тащат за волосы плачущую женщину к какой-то двери - наверное, это управляющая банком, и они хотят, чтобы она открыла хранилище. Забрезжило даже что-то вроде надежды - если они получат то, зачем пришли, они ведь просто уйдут? Не станут убивать всех? Многовато крови, от такого уже точно не отмыться...
Бойд не сразу понял, что его новый знакомый, Паркер, пытается что-то до него донести. А когда понял, вытаращил на него глаза так, будто тот предлагал ему сейчас подойти к одному из грабителей и пнуть его под зад. Ему ведь только что ствол к голове приставили за то, что он не слишком быстро сообразил, что надо падать на пол, что же они сделают, если он попробует поползти к стойке?! Трусом Суини не был, но между отвагой и слабоумием разницу все же видел.
Он только чуть заметно качнул головой и сделал такие страшные глаза, будто не только отказывался геройствовать, но и запрещал делать это англичанину. Этот Паркер ему, конечно, никто, но вот смотреть, как ему прострелят голову, совсем не хотелось. Как оказалось, и не придется - нашелся другой герой.
Суини честно старался не пялиться на клерка, который очень осторожно приближался к стойке, где, если верить англичанину, и находилась тревожная кнопка. И все же то и дело поглядывал в его сторону, чувствуя, как нутро скручивается в узел от страха и недоброго предчувствия. Если даже удастся подать сигнал, и сюда нагрянет полиция, разве дело не закончится перестрелкой, и все не станет только еще хуже? Если вообще есть куда хуже...
Раздался тошнотворный хруст, затем короткий крик - один из грабителей заметил продвижение клерка к кнопке и с силой наступил ему тяжелым ботинком на кисть. Дальше все произошло так быстро, что Бойд не успел ни отвернуться, ни зажмуриться - грабитель приставил пистолет к виску клерка и, без долгих разговоров, спустил курок. Кровь брызнула на полированную стойку и на гладкий пол, и Суини все никак не мог заставить себя отвести взгляд от безобразной лужи, в которой плавали какие-то осколки и кровавые комки.
- Твою мать... - беззвучно выдохнул он, силой все же заставляя себя отвернуться, и расширенными от ужаса глазами посмотрел на англичанина, который все еще был рядом.
- Еще герои есть?! - рявкнул грабитель, отталкивая труп ногой и обводя взглядом зал.
Отредактировано Boyd Sweeney (2016-12-07 00:45:19)
Одного "страшного" взгляда Шона хватило, чтобы понять: играть в Индиану Джонса он явно не собирается. А судя по второму взгляду, вряд ли будет в восторге и от того, чтобы выдать отвлекающий маневр и выдать грабителям какой-нибудь театр одного актера. Финн его не винил, он и сам прекрасно понимал, что затевать игры с людьми, которые не только уверенно размахивают боевым оружием, но и, похоже, получают от этого удовольствие - паршивая идея. Вот только бездействие казалось еще более мучительным: с каждой минутой, когда приходилось просто прижиматься к холодному мраморному полу, изображая покорность, Паркер все острее чувствовал, его пробирает страх, холодный, животный, тот самый, который способен сперва парализовать, а потом и вовсе превратиться в настоящую панику. А паниковать нельзя, ни в коем случае нельзя паниковать. И раз так, значит, надо что-то делать.
Финн беспомощно оглянулся по сторонам, успел заметить, как клерк преодолел еще несколько дюймов на пути к стойке, и задуматься, не стать ли самому отвлекающим болванчиком, и тут время снова сорвалось с цепи. Пронзительный крик боли резанул слух, рядом кто-то сдавленно ахнул. Оглушительно грянул выстрел. Кровь показалась неестественно яркой.
"Как будто нарисовали."
Финн все смотрел и смотрел на кровавые следы до предела расширившимися глазами, слушал, как рядом всхлипывает "чопорная леди" и отстраненно думал о том, что если бы он все-таки смог подтолкнуть Шона ему помочь, по полу сейчас растекалась бы кровь кого-нибудь из них. И что в его случае газеты еще несколько недель смаковали бы такую привлекательную в своей скандальности новость. А его семья, наверное, получила бы какие-нибудь особенные привилегии в этом банке, пожизненные, а то и наследственные. А если бы это был Шон, он, Паркер, добился бы от полиции его полного имени и адреса и постарался бы написать его семье что-нибудь хорошее, это ведь правильно, такие вещи нужно делать.
"Какого хрена я об этом думаю?! Почти все пока живы."
Заставив себя вернуться к реальности, Финн, наконец, заметил, что Шон смотрит на него расширившимися, полными ужаса глазами. Еще несколько секунд Паркер молчал и колебался, потом, стараясь не двигаться и не привлекать к себе внимания, все так же тихо зашептал:
- Эй, Шон. Не смотри. Туда не смотри и на них не смотри, - он почти не слышал собственный голос и надеялся, что Шон хотя бы по губам прочтет, что именно ему говорят. - Смотри на меня. В глаза. В лицо. У меня на носу пыль? - Финн с напряженным видом дернул носом.
Теперь он мог больше не бездействовать. Попытаться успокоить и поддержать кого-то другого - унять собственный ужас.
Наверное, уже две-три минуты прошло с того момента, как Бойд отвернулся от омерзительного в своей реалистичности зрелища простреленной головы клерка и кровавой лужи на светлом мраморе, а оно все еще стояло у него перед глазами. И почему-то казалось, что избавиться от него окончательно не удастся никогда. Впрочем, "никогда" - очень громкое слово для того, кто и сам, возможно, скоро превратится в такую лужу.
Если не считать отца, Суини прежде не доводилось видеть смерть. Но тогда все было иначе: отец ушел тихо, под морфием, так и не придя в себя - просто словно уснул и не проснулся. К тому же все два года, что он болел, Бойд готовился к тому, что это случится. Тогда самым тяжелым было осознать и смириться с фактом, что человек, который только что был здесь, который еще час назад говорил с ним, ушел, от него осталась лишь пустая оболочка.
Сейчас было по-другому. Погибший был для Бойда никем, его смерть, как бы цинично это ни звучало, ничего не изменит в его жизни, не станет утратой, с которой сложно смириться. Здесь было другое: уродливое лицо смерти, понимание, что ее могут сопровождать боль и страх, осознание того, насколько внезапной и несвоевременной она может стать. Об этом по-настоящему никогда не задумываешься, пока не столкнешься лицом к лицу.
Думать об этом Бойд не хотел, тем более теперь. Потому что эти мысли вызывали неконтролируемый страх, способный перерасти в панику, а паника - это самое верное средство схлопотать следующую пулю. А жить хотелось прямо-таки нестерпимо.
От водоворота страха, который все сильнее затягивал в себя Суини, неожиданно отвлек голос - едва слышный, почти неразличимый среди шума шагов и переругиваний грабителей. Голос принадлежал Паркеру, и Бойд уставился на него, вслушиваясь в его слова и отчаянно надеясь, что тот не придумал еще какой-нибудь блестящий план по спасению. Но сказанное было даже еще более неожиданным, и он не сдержал тихого, беззвучного смешка, до того нелепо прозвучал вопрос о носе.
- Все в порядке с твоим носом, - так же тихо ответил Бойд, не замечая, как губы сами собой растягиваются в улыбке. - Вообще-то я бы даже сказал, что это идеальный нос.
Странное время для комплиментов, странное время вообще для того, чтобы перешептываться и разглядывать чужое лицо, но неожиданно это оказалось именно тем, за что Бойду удалось ухватиться и не соскользнуть все же в панику. И теперь он послушно смотрел в глаза англичанину, рассматривал его лицо и невольно подмечал, что идеален у него не только нос - прямой и тонкий, с чуть вздернутыми крыльями. Хороши были высокие и ярко выраженные скулы. Хороши были четко очерченные губы, и Бойд поймал себя на том, что хотел бы увидеть, как они улыбаются. А вот уши у Паркера оказались неожиданно забавными - странной формы, они казались единственным недостатком на красивом, "породистом" лице, отчего то сразу будто становилось более живым, настоящим.
- Я Бойд, - признался вдруг Суини, все так же не повышая голоса и не отводя взгляда. - Не Шон - Бойд.
Зачем ему раскрывать свое инкогнито, и зачем англичанину его настоящее имя, Бойд и сам не знал - просто поддался внезапному порыву. И тут же вздрогнул, когда со стороны хранилища (если за дверью и правда было оно) раздался женский крик, звук ударов и яростная ругань.
- Думаешь, они просто уйдут? - почти беззвучно прошептал Бойд, понимая, что не выдержит молчания, и снова впиваясь взглядом в глаза Паркера.
Отредактировано Boyd Sweeney (2016-12-07 17:13:36)
Иногда невольно удивляешься, до чего же странные желания одолевают тебя в острые моменты, и сейчас как раз так и было: больше всего на свете Финну, разумеется, хотелось, чтобы нелюбезные ребята с пушками как-нибудь по волшебству испарились, но вот почему-то следующим по очереди было очень неожиданное желание - чтобы его собеседник улыбнулся. Если его развеселить, это будет улыбка или что-то, больше похожее на усмешку? Он сощурится? У него раскосые глаза, должно получиться по-мальчишески лукаво. А, может, удивленно вскинет брови? Тогда он, наверное, разом станет выглядеть еще младше, ему пойдет.
Занятые этими странными и совершенно несвоевременными мыслями, Финн чуть не пропустил момент, когда Шон и в самом деле заулыбался, и, запоздало заметив это, довольно усмехнулся в ответ.
- Правда? - Паркер слегка повернул голову в профиль, как будто хотел дать еще лучше себя рассмотреть. Так шея еще сильнее затекала, но ведь чего не сделаешь ради восхищенных взглядов, верно? - Спасибо, комплименты внешности поднимают настроение даже вечером трудной пятницы, - пятница и правда не задалась с учетом всего, что сейчас творилось вокруг, и Паркер счел себя прямо-таки обязанным не скупиться на ответные комплименты при таком раскладе: - Кстати, мой идеальный нос передает привет твоим раскосым глазам, они, пожалуй, даже лучше любых идеальных, - совсем рядом послышались тяжелые шаги одного из грабителей, и Финн поспешно смолк, пригнув голову пониже к полу.
На секунду страх вспыхнул с новой силой - непросто оказалось не ждать, что сейчас он получит свое за лишнюю разговорчивость - но, похоже, с бдительностью и слухом у злоумышленника было не очень: немного постояв рядом, он явно заскучал и широким шагом двинулся к хранилищу, где, судя по всему, сейчас разворачивались основные события.
Финн беззвучно перевел дух. Надежда выбраться отсюда живым то блекла, то снова крепла, сейчас она снова заявила о себе, и он постарался покрепче за нее ухватиться. Необходимость поддерживать кого-то еще по-прежнему безотказно служила чем-то вроде точки опоры, поэтому на едва слышный голос ирландца Финн обернулся с прежней готовностью.
- Будем знакомы, Бойд, я Финн, - он снова улыбнулся. - Ты к нам откуда? И с чего стал Шоном? - вопросы, больше подходящие для задушевной пьянки в пабе, но лучше говорить хоть о чем-то, пока есть возможность. Когда со стороны двери в хранилище донеслись звуки ударов, Финн едва заметно вздрогнул и невольно подобрался. - Если получат свое и не приедет полиция, уйдут. Если нет, тоже уйдут, но могут кого-то прихватить с собой, как щит. Черт знает, нужна ли нам полиция, - стараясь не выдать невеселых мыслей, Паркер покосился в сторону окна: в уличном движении, похоже, начались какие-то перемены, как будто в реке течение пошло по-другому.
Не нужно было иметь большого опыта, чтобы вспомнить, что обычно так как раз и расступаются либо перед важными кортежами, либо перед полицией. Беззвучно переведя дух, Финн отвел взгляд.
"Хорошо бы без геройских захватов. Дипломатия же сила, верно?"
- Классные у тебя ботинки, - вдруг шепнул он "Шону"-Бойду, отвлекая его от окна, а себя от ненужных мыслей. - Жаль, с моим пальто такие не пойдут.
К комплиментам Паркер явно привык - не смутился, не стушевался, даже закрутил головой, будто наоборот подставлял свой идеальный нос под восхищенный взгляд Бойда. Хотя, может, все дело было в кошмаре, который их окружал сейчас? Довольно сложно судить об обычном поведении человека, столкнувшись с ним в столь необычных обстоятельствах.
Отстраненно, каким-то краем сознания Суини удивлялся себе: жизнь висит на волоске, а он самым наглым образом строит глазки какому-то английскому хлыщу. Вот только остальная часть сознания находилась, похоже, в цепкой хватке инстинктов, которые делали все для того, чтобы Бойд не только выжил, но еще и умом не тронулся при этом. А для этого оказалось очень даже неплохо отвлечься на неуместную беседу с Паркером.
- А кто сказал, что раскосые глаза не могут быть идеальными? - теперь вместо того, чтобы улыбнуться, Суини весело осклабился.
Такой пустой и игривой болтовне место скорее в клубе или пабе, где к словам можно прибавить пару случайных прикосновений, придвинуться поближе, чтобы не пропустить ни слова, а заодно почувствовать запах собеседника. Для Бойда много значили запахи, что, наверное, странно для мальчишки, выросшего в трущобах. Но уж точно такой разговор не ведется, когда собеседники распластаны на полу, и вместо голосов у них - придушенный шепот, а вместо приятной музыки на фоне - переругивания грабителей и тщательно отодвигаемые подальше мысли о возможной смерти.
- У меня есть правило, Финн, - доверительно, насколько позволял едва различимый шепот, сообщил Суини, лукаво прищурившись. - Не называть свое настоящее имя незнакомым красавчикам. Но, как у каждого правила, у этого есть исключение: если только мы оба не оказались под дулами пистолетов.
На этот раз смешок вышел не совсем беззвучным, и Бойд даже похолодел, когда заметил, что один из грабителей, зорко присматривавший за заложниками, дернулся на шум, а потом и двинулся к ним через зал. Проклиная свое неумение быть по-настоящему тихим, особенно когда это очень нужно, Суини наблюдал за тем, как он приближается, и чувствовал, как возвращается паника: что, если и ему сейчас мозги вышибут на пол?
Пронесло: грабителя окликнул подельник, стоявший у окна, и теперь что-то ему показывал, оживленно жестикулируя и, похоже, нервничая. Бойд напряженно всматривался в них, точно мог понять, о чем они спорят, и точно это могло что-то ему дать. Голос Паркера снова отвлек его от накатившего страха, и он поспешил повернуться обратно к своему странному товарищу по несчастью.
- К этому пальто вообще ничего не пойдет, - усмехнулся он, окидывая Финна оценивающим взглядом - презрение к "взрослым шмоткам" было в Бойде неистребимо. - Избавься от него поскорее.
Снова стало очень тихо. Возня в хранилище была почти неслышной, ударов и криков оттуда больше не доносилось, видимо, грабители все же проникли внутрь, и теперь набивали свои сумки наличными, золотом или что там еще хранят в банках. Бойд мог судить об этом разве что из фильмов, хотя ему представлялось скорее что-то вроде сказочной сокровищницы, где даже пола не видно из-за рассыпанного кругом золота. Дурацкие мысли.
Тишину нарушил истошный вой сирен, и Суини вздрогнул, дернувшись и невольно подавшись чуть ближе к Финну. Теперь со стороны улицы раздавался топот множества ног, захлопали дверцы машин, кажется, даже защелкали затворы, затрещал репродуктор.
- Твою мать! - еле слышно выругался Бойд и тут же повторил скороговоркой: - Твою мать, твою мать, твою мать! Теперь точно все подохнем...
Отредактировано Boyd Sweeney (2016-12-07 23:26:52)
Говорить. Только не переставать говорить, улыбаться и смотреть в глаза этому улыбчивому глазастому ирландцу, который одним своим видом наводит на мысли разом о приятелях Оливера Твиста и немного - о "Нирване" (второе, наверное, из-за ботинок). Не переставать смотреть. Улыбаться как можно больше. И почему бы не продолжить строить глазки, раз под дулами пистолетов все равно заняться больше нечем? Финном овладел какой-то непривычный диковатый кураж, который теперь нес его на своей волне, заставлял держаться неестественно уверенно и даже почти прогонял страх. Ну в самом деле, какой может быть страх, когда пристрелить тебя, может быть, и не пристрелят, а вот такими чудесными раскосыми глазами товарищ по несчастью на тебя уже смотрит? Надо ловить момент, когда такой еще представится!
- Как по мне, раскосые глаза самые что ни на есть идеальные, - отозвался Финн с убийственной серьезностью. - Всегда стараюсь быть поближе именно к обладателям таких глаз, - у него на губах тоже появилась лукавая улыбка, когда он понизил голос до почти неслышного шелеста: - Особенно когда эти самые обладатели нарушают ради меня свои правила, пусть даже и под дулами пистолетов.
Обнаружить, что кураж не отступил ни когда к нему и Бойду двинулся грабитель с пистолетом наготове, ни потом, когда вдалеке взвыли сирены, было странно, но по-настоящему Финн сейчас не удивлялся ничему. Вырванный из привычной жизни, он понятия не имел, как должен реагировать и действовать, но чувствовал, что инстинкты в нем работают на полную мощность и доверялся им, послушно следуя каждому внутреннему порыву.
- Что, избавиться прямо здесь?! - откликнулся он, изобразив настолько правдоподобный шок, насколько сумел, когда услышал предложение распрощаться со своим темно-серым "Harris Wharf". - Ну... в общем-то, можно, но на мраморном полу как-то холодновато, не находишь? - Финн улыбнулся шире, чуть покусывая губу.
Он бы и дальше болтал, тем более, что эмоциональные тормоз так и не включились, и он будто не помнил о том, что творится вокруг, но тут совсем рядом, прямо за стеклом, многократно громче, чем раньше, завыли сирены, завизжали тормоза, и окружающий мир, еще раз крутанулся, меняя расстановку сил.
- Не подохнем, - процедил Паркер сквозь зубы напряженно и глухо, стараясь не слишком повышать голос. - Только не дергайся раньше времени: они сейчас на взводе, - и он замер, готовый и сам прикрыть голову руками, если понадобится, и своего соседа ткнуть носом в пол в любой момент.
Преступники и в самом деле были на взводе, ровно настолько, чтобы занервничать, заметаться и начать спорить и перерекаться друг с другом. Но, к счастью, все-таки не настолько, чтобы палить по окружающим или даже готовиться выдерживать штурм, и Финн мысленно поздравил и себя, и всех вокруг, что это самое обычное ворье, а не Армия, которая, по рассказам многое повидавших, дешево не отступалась. Сегодняшним злоумышленникам, похоже, вполне хватало того, что они выгребли из хранилища все, до чего успели добраться, теперь они собирались унести ноги и насладиться добычей.
Затаив дыхание, Финн слушал, как они переругиваются, как один орет на дрожащую управляющую и пару клерков, которыми злоумышленники, видимо, собирались прикрыться. Как щелкают спусковые крючки, но уже без всяких выстрелов. Как, наконец, главарь требует свободный проход и, судя по шуму торопливых шагов, получает его.
"Слава Богу. Давайте же, выпустите ублюдков. Давайте, ребята."
Никогда в жизни Паркеру еще так страстно не хотелось умолять о чем-то доблестную полицию Белфаста. Однако умолять и не пришлось: грабителей пропустили к черному ходу, было слышно, как они поспешно отступают, то и дело взмахивая стволами в чью-нибудь сторону, но не стреляя, а потом с шумом сорвалось с места несколько машин, и на время все стихло.
- Не спешите вставать, - вполголоса предупредил Паркер соседей. - Дайте войти полиции, - кажется, это тоже всплыло из давних, еще "детских" уроков о том, как себя вести в случае нападения.
У входа послышался шум, кто-то разблокировал снаружи дверь, замелькали мундиры и бронежилеты, и Финн, тяжело переведя дух, все-таки поднялся на ноги.
- Все, - он устало улыбнулся Бойду и протянул руку на случай, если ему будет трудно встать. - Все, кончилось, живы. И, надеюсь, будем живы через все те часы, после которых нас, наконец, отпустят полиция и спасительная медицина, - Паркер слегка усмехнулся и взглянул Бойду в глаза. - Как ты? - и только спросив, он понял, что сам на такой вопрос вряд ли бы сейчас ответил. Только "Честерфилда" наверняка попросил бы. Или, на худой конец, "Мальборо".
Больше всего Бойд сейчас боялся, что за воем сирен последует то, что обычно случалось после этого звука в дешевых боевиках: штурм, перестрелка, осыпающиеся стекла, крики, визг и десятки "случайных жертв среди мирного населения". Или что грабители неожиданно обнаглеют еще больше, решат засесть в банке и требовать миллионы евро, вертолет и голую Еву Лонгорию в придачу. А для того, чтобы все это им предоставили поскорее, отстреливать по одному заложнику каждые полчаса. Тогда даже необязательно попасть в число этих "счастливчиков" - он просто рехнется за часы, проведенные в этом Аду.
Адом произошедшее дальше, может, и не было, но наблюдать за этим все равно оказалось довольно жутко. За тем, как переругиваются грабители, опасно размахивая стволами, за тем, как тащат к черному ходу ставших живыми щитами банковских работников. Суини сейчас даже сочувствия к ним не испытывал - ничего, кроме эгоистичного облегчения от того, что выбрали не его. Не быть ему героем, непохож он на Брюса Уиллиса, который спасает всех, вооружившись огнетушителем и грязной майкой.
Когда с улицы донеслись звуки срывающихся с места машин, Бойд только и осмелился, что приподнять голову, какое уже там "спешить вставать". И невольно покосился в сторону Паркера с уважением - ну и выдержка у человека, откуда бы? Не сильно похоже на то, что у него была тяжелая жизнь. Или все дело в самом Белфасте?
- Все, - повторил он вслед за Финном и не стал отказываться от предложенной помощи - ухватился за руку и поднялся, тут же начиная разминать затекшие и заледеневшие от холодного мрамора ноги. - Слушай, ну у тебя железные нервы! - это вырвалось само собой, и Суини тут же осекся, будто они по-прежнему были под прицелом и шуметь нельзя было ни в коем случае. - Хрен его знает... - честно ответил он на очень сложный сейчас вопрос, проводя рукой по лицу.
Напряженно присматриваясь к тому, как спецназ прочесывает зал - мельтешение людей с оружием в руках теперь непроизвольно вызывало оторопь, - Бойд честно пытался ответить на этот вопрос хотя бы мысленно. Страх вроде бы отступал, а вот шок все еще крепко держал его за горло, и он сильно сомневался, что избавится от этого ощущения в ближайшее время.
Хотелось выпить. Хотелось покурить, хотя с этой привычкой он распрощался еще года два назад, приняв решение беречь драгоценные связки. И, что было совсем уж странно, хотелось секса. Может, это все те же инстинкты никак не желали заткнуться и теперь требовали самого наглядного и яркого подтверждения того, что их обладатель все еще жив, а может, просто бурлил в теле разбуженный страхом адреналин. Но взгляд, которым Бойд скользнул по стоявшему рядом Финну, был даже слишком заинтересованным.
Один Бог знает, во что бы это вылилось, если бы до Суини с некоторым запозданием не дошли слова англичанина: "отпустит полиция". Ведь и правда же, их сейчас будут мариновать полицейские, выспрашивая каждую деталь, записывая их имена и адреса, а он... А у него липовые документы в кармане!
- Твою мать! - снова выругался себе под нос Бойд, и его взгляд заметался по банку, точно он лихорадочно искал выход. Через главный вход все заходили и заходили полицейские и врачи, там точно не прорваться. Оставался еще черный ход, но если он внезапно туда ломанется, его, чего доброго, еще в соучастники запишут. Бойд кусал губы, пытаясь подстегнуть свои мыслительные процессы, и наконец решился. - Слушай, Финн, не в службу, а в дружбу, - торопливо, приглушенным голосом заговорил он, поглядывая в сторону полицейских. - Мне бы уйти по-тихому. Ну... есть причины, понимаешь? Можешь как-то отвлечь их? Не знаю, врача срочно потребовать, закричать, что мужик тот, - кивок в сторону трупа, смотреть на который Суини избегал, - шевелится. Поможешь, а? - особо ни на что не надеясь, Бойд пристально смотрел в глаза Паркера и ждал.
Финн, еще не отошедший от шока, меньше всего чувствовал себя этаким Бэтменом с железными нервами и мужественной улыбкой, поэтому на Бойда воззрился удивленно и несколько недоверчиво: смеется, что ли? Ладно, если так, пусть смеется, у каждого свой отходняк, Паркера и самого тянуло смеяться не по делу, сыпать дурацкими шутками или, например, по очереди начать обнимать всех товарищей по несчастью, а когда они закончатся, перейти на полицейских и врачей.
- Это просто Белфаст, - несколько неловко усмехнулся он, неопределенно взмахнув рукой. - Меня учили, как быть... если вдруг что, - всем вокруг и так было понятно, что, но после случившегося четверть часа назад об этом даже упоминать оказалось непросто. - А вот как быть потом, когда хрен его знает, не учили, к сожалению, - в этот раз вместо усмешки вышла только кривая улыбка, больше похожая на гримасу. - И это жаль, потому что я так же, кажется. Надо бы проветриться, когда констеблям станет нечего с нас взять. Здесь поблизости много подходящих мест, - взгляд, которым Паркер скользнул по собеседнику меньше всего подходил человеку, который просто приглашал на случайную пьянку случайного знакомого в надежде развеяться в его компании после жутких событий.
В общем-то, Финн очень надеялся, что случайная пьянка будет иметь очень даже неслучайное продолжение: он засматривался на Бойда еще перед тем, как вечер внезапно превратился в ночной кошмар, успел заметить, что флирт с ним способен сгладить даже присутствие громилы со стволом, готового выстрелить в любой момент, а теперь еще и поймал на себе более чем заинтересованный взгляд. Разве этого мало, чтобы разделить на двоих бутылку виски, а потом - постель в его вечно пустующей холостяцкой квартире? Им будет хорошо сегодня ночью - глядя на Бойда, Финн уже сейчас, не задумываясь, мог бы сказать, что хотел бы сделать с ним и для него - и этот нахальный диковатого вида ирландец, кажется, даже стоит того, чтобы утром сварить ему кофе и не пытаться слишком поспешно выставить его за дверь. А пока это утро не наступит, близость друг друга отлично напомнит, что они оба все еще живы и отгонит мысли о сегодняшнем вечере.
"Какой бы предлог изобрести, чтобы вы, констебль, потеряли интерес к нам обоим минуты через три после начала разговора?" - Финн тепло улыбнулся полицейскому, поглядывавшему в их сторону.
Он обернулся к Бойду, подался чуть ближе, прикидывая, не сделать ли ему еще более прямолинейное предложение, когда вдруг заметил, что поведение и настроение ирландца неуловимо изменилось: он явно дергался и был похож на человека, которого вот-вот поймают на горячем. На секунду мелькнула шальная мысль, уж не связан ли он с грабителями, но Финн сходу отмахнулся от нее, очень уж это не вязалось со всем предшествующим поведением Бойда. В конце концов, мало ли у человека причин не хотеть встречи с полицией в чужом городе? Например, неправильная парковка и нежелание штрафа. Мелкая кража в магазине. Побег из-под залога. Национальный розыск. ИРА, наконец. Последняя мысль заставила фыркнуть от нервного смеха, и от нее Паркер тоже отмахнулся: нашел о чем думать, нечего выдумывать ерунду, мальчишке не больше двадцати, и на террориста он похож еще меньше, чем сам Паркер.
- Я не рассчитывал так рано прощаться, - вполголоса проговорил Финн, улыбнувшись, - но ладно, - он придвинулся еще ближе и быстро прибавил полушепотом: - Прямо и направо у лифтов дверь, за ней служебный вход, насколько я знаю. Вести должен во двор, попробуй туда. А я что-нибудь придумаю, - он расправил плечи и, уже не глядя на Бойда, двинулся в центр зала: - Инспектор! Послушайте, инспектор, я - Финеас Паркер, мне срочно нужно с вами поговорить! - Финн вскинул руку, привлекая к себе внимание, и, как только удостоверился, что большинство присутствующих обернулось к нему, еще больше заторопился навстречу инспектору и его помощнику. - Это важно, я уверен! Сегодня были проблемы в депозитарии, и я уверен, что это как-то связано с... О, Господи! - будто налетев на стеклянную стену, Паркер резко остановился, с гримасой боли на лице прижал руку к груди и стал драматично оседать на пол.
Слушая испуганные возгласы о том, что ему "наверняка плохо с сердцем от стресса", требования позвать врача и торопливые шаги разом столпившихся вокруг людей, Финн испытывал невольную гордость за спектакль, гадал, удался ли уже Бойду побег и искренне недоумевал, как это вооруженное ограбление может с такой скоростью превратить уважаемого корпоративного юриста в легкомысленного авантюриста.
Исподлобья глядя на Финна, Бойд гадал, как тот поступит. Сразу откажется с негодованием, оскорбленный такой нелепой просьбой? Начнет задавать десятки вопросов, выпытывая, отчего это он так старается избежать встречи с полицией? Или попросту схватит за руку и окликнет ближайшего констебля? Ведь как-то так, кажется, и должны поступать приличные и законопослушные люди.
Но мистер Паркер, с его костюмом, и портфелем, и никуда не годным пальто, снова смог его удивить. Бойд только кивнул быстро, соглашаясь с предложенным планом, и все же замешкался, зацепившись за слова о нежелании так рано прощаться. Стало интересно, думают ли они об одном и том же, или у Финна что-то свое на уме - в конце концов, разве приличные люди зовут кого попало на секс по-быстрому, чтобы снять напряжение?
Суини не успел даже поблагодарить своего неожиданного спасителя, только одарить его диковатой, несколько нервной улыбкой, как тот уже направился к полицейским, привлекая их внимание. Бойд ждал удобного момента, чтобы ускользнуть, и едва не упустил его, услышав его полное имя и тихо прыснув себе под нос.
"Странные англичашки. Все у них не как у людей".
Дальше сдерживать смех стало еще труднее, как и оторваться от представления, которое Финн разыграл так уверенно, будто занимался этим всю жизнь. Бойд помялся еще несколько мгновений - его задерживало сожаление о том, что вот так придется с Паркером и распрощаться, - но потом все же воспользовался суматохой, поднявшейся вокруг "больного", и бесшумно проскользнул к лифтам.
Там, как и обещал Финн, обнаружилась дверь, ведущая к служебному входу - в нее Бойд и юркнул, разминувшись и с полицейскими, и с врачами, и с уже успевшими подтянуться к банку стервятниками-журналистами. Где-то в городе полиция, наверное, еще пытается поймать грабителей и высвободить их заложников, в помещении банка еще долго будут вестись непростые разговоры, но для него, Бойда Суини, это неприятное приключение теперь осталось позади.
По крайней мере, так думал сам Бойд, пробираясь дворами подальше от злосчастного банка.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Ничего себе сходил за хлебушком
