Вселенная - та еще приколистка. Приколистка, потому что никто всерьез для великих целей никогда не придумает любовь к чужим генам, этот абсолютно бессмысленный, приносящий только неприятности рудимент разума. Начался декабрь, а эти мысли не просто не выходили из головы Дэниела, но закручивались все туже, то вырываясь наружу непрошенными слезами в душе, когда он упорно делал вид, что душевая кабинка в квартире Морана вот совсем непрозрачная, то пробиваясь злостью на весь мир и желанием опутать себя и брата коконом и не видеть за ним ничего, что происходит вокруг. Он парил каждый день в невесомости без возможности оттолкнуться и прицепиться к чему-нибудь, за неимением других вариантов цепляясь к вещам, которые дрейфовали в такой же невесомости рядом с ними: к запаху парфюма, к чужой одежде не по размеру, к вещам, которые никогда бы не появились в этой квартире, если бы их тут не было. К вещам, которых не было бы у них, если бы не появился Дерек...
По чести говоря, он чувствовал себя препаршиво, и многие мелочи только ухудшали это состояние. Господи, даже поездка до университета или магазина на велосипеде была мучительной, потому что никакого велосипеда просто не должно было бы быть. Всего этого не должно было быть, если все случилось так, как как случилось.
"Вы - единственные, кто может меня остановить. Но я пока не готов остановиться. Но всегда будет так, не забывайте."
Забудешь тут, блять. Забудешь о том, к чему тянешься, но теперь не прикоснешься, конечно же.
Все шло вкривь и вкось, невозможно было прогнозировать собственное поведение даже на час вперед, и это вымораживало. Вчера он отправился в тир - пострелять, чтобы оставаться в форме. Когда сосредотачиваешься на мишени, то не думаешь ни о чем другом. Но что он сделал прямо на входе? Отложил висящий за спиной арбалет, и в руку лег огнестрел. "Беретта", конечно же. И, конечно же, у него была с собой энная сумма денег, потому что нужно было кое-куда зайти после. Но почти до самого закрытия он расстреливал обойму за обоймой, в какой-то момент перестав отслеживать деньги, превращавшиеся в патроны, которые, в свою очередь, превращались в дыры на бумажных телах мишеней.
Чертова Америка. Чертова фотография. Чертова любовь. Чертов Дерек... Чертов Дерек.
Мысли щелкали вместе со взводимым курком. Если инструктор и ощущал его ненависть, то почему-то ничего не сказал. Даже когда сумма за патроны перестала быть адекватной и далеко вышла за пределы имеющейся у него суммы.
Дэни же ощущал только жгучее горе и непонимание, как можно было так все изменить, как можно было научить их так много, черт, как можно было спасти им ЖИЗНЬ, и в итоге раствориться, как ебанный ангел-хранитель?!?
Рука устала от отдачи и от перерывов тоже. Он выбрался на декабрьский морозец, подрагивающими мелко руками достал сигареты и закурил. Все тело пульсировало, но не от напряжения, а от нехватки прикосновений, которых больше не случится. Никогда? Никогда. Все, что ждет дома - их пустота на двоих и картинка на мониторе, холодная и далекая. Просто два потерянных парня, незаконно населяющих опустевшую квартиру.
Мерзкая пульсация всего тела - все, что он ощущал физически. Тоска, лишенная опасного гнева после стрельбы - все, что он чувствовал. Тоска и желание побыстрее вернуться к Чарли и поделиться... нет, не этим, а своим освобождением сегодня.
Им определенно нужно прийти сюда завтра с братом и не только для того, чтобы занести долг...

- Поторапливайся, Чарли, я забил нам время, по выходным всегда много народу, лучше не опаздывать.
С утра он проснулся бодрым, а в ушах все еще звучали выстрелы. Паршивость как будто чуть-чуть отползла с груди, давая вздохнуть, но все равно было не очень. Он додавливал ее мыслями о том, что старший брат будет здорово смотреться с оружием в руках, обороняющийся от демонов разлуки. В этот раз его плечо тоже оттягивал арбалет, и в этот раз они им воспользуются все же. Щеки чуть заалели - ему еще нужно отдать в тире долг за вчера, и чтобы брат не заметил. Сумма знатно пошатнула его сбережения, и было стыдно, но поделать с этим уже ничего было нельзя.
Автобус слегка потряхивало, люди смотрели на них с любопытством из-за оружия и схожих лиц, но Дэни казалось, что это еще и из-за какого-то отпечатка брошенности на них обоих и полной потерянности. Когда он вообще успел стать таким мнительным?
- О, наша, - он быстро улыбнулся брату и потащил к его дверям выхода из автобуса.

Чарльз совершенно не сопротивлялся тянущему его в лабиринт улочек и домов младшему, он даже в лице не изменился, не говоря уже о том, что никак не комментировал происходящее. И Дэни это пугало. Состояние брата в принципе его пугало с самого первого дня своего изменения. Его старший брат всегда был максимально честен с миром и собой - он не боялся говорить то, что думает, даже если это было не особо приятно для окружающих, но сначала он погрузился в тотальное молчание в отношении Дерека, не высказав ничего из того, что о нем думает (а думал он много, Дэни без труда читал это), а затем и все эмоции как будто бы ушли в глухую несознанку. Так бывает после особо острого взрыва, Дэни, будучи человеком достаточно эмоциональным, успел это опробовать на себе. Но в этом и была проблема - не было никакого взрыва. Его Чарли просто угасал, и Дэни опасался того, что вскоре тот превратится в черную дыру.
Чарльз никак не комментировал состояние младшего, хотя все прекрасно видел - лишь обнимал успокаивающе. Иногда это походило на откровенные попытки сделать вид, что ничего не произошло вообще. Как будто невидимое нечто вдруг взяло и изменило их, разделило все на до и после, но про это никто ничего не знал. Дэни не мог злиться на брата, но бесконечно злился на себя: за то, что все так случилось из-за этого глупого похищения, за то, что не может остановить эти ужасные изменения, за то, что не может вразумительно объяснить необъяснимое. В самом деле, он может объяснить любовь, может объяснить неразделенную любовь, может объяснить закончившуюся любовь и расставание, но как, блять, объяснить расставание, в котором любовь не заканчивалась и даже не собиралась? Даже его логические шаблоны трещали по швам.
Он честно пытался разъяснить эту внезапно возникшую в их жизни неизвестную концепцию хотя бы для начала самому себе, но потерпел крах. Он добрался аж до самых корней ситуации, в которой он признавал за Дереком, в общем-то, правоту и милосердие - ведь тот мог бы, в общем-то, уговорить их поехать с ним, но не захотел гробить их жизнь. И это было правильно. Тот мог бы и имитировать расставание и конец любовного интереса со своей стороны, чтобы ситуация не мучала всех троих, но и этого делать не стал, потому что... потому что при всей логичности это была бы невероятная жестокость. Сучонок как будто продумал все ходы их мысли, возводя свое решение в абсолют правильности и неотвратимости. Впрочем, Дэни бы не удивился - Моран хорошо их узнал за это время. Слишком хорошо.
Это ничерта не помогало Дэни смириться с тем, что вариант про никуда не ехать даже не существовал. И не помогало изгнать из себя мысли о том, что все когда-нибудь возобновиться или о том, что это все-таки был тот самый жирный огромный минус Дерека, который они игнорировали, как слона в комнате, создавая несуществующий идеал.
- Чарли... - Дэни обернулся к брату, чуть приостанавливаясь и пару шагов пятясь боком. - Я... Я волнуюсь за тебя. Это твое состояние... Так не должно быть. Что-то не так, и я переживаю.
Он не то чтобы фанат ковыряния плотин, но эту стоило бы прорвать. Ему нужно было знать, что вода все еще есть, если вода есть, то все не так ужасно, как ему кажется в последние несколько дней, когда большую часть времени он просто холодеет от ужаса и дизориентации в собственном существовании.
Напирать на старшего в ожидании ответа Дэни не стал, да и они почти дошли до ангароподобного помещения на задворках улиц. Кстати, колоритное здание для тира, что уж там.
- Я знаю, что ты не любишь оружие, но... - что "но", он не договорил, открывая дверь и пропуская брата вперед.
Они явились как раз к своему времени. Снова пропустив брата вперед, чтобы тот отправился раздеваться, Дэни застрял на входе - расплатиться за вчера и взять комплект стрел, чтобы не бегать за ними слишком часто. Затем он наспех сбросил с себя в гардероб куртку и снова потащил брата, но теперь уже в зал для лучников. Один плюс - никакая дополнительная аммуниция для стрельбы из арбалета не требовалась.

- Нет, не в порядке. Люди себя так не ведут, - Дэни был упрям, и иногда в своем упрямстве казался грубым и беспардонным, врывающимся в пространство чужих смыслов и оставляя там свое веское мнение.
Чарли знает его как себя, поэтому не обидится его несогласию. Хотя даже если бы и мог обидеться, не сделал бы этого в таком состоянии, потому что любые иные возможности засасывались игнором и сажались под замок вместе со всем остальным. Младшему даже кзалось периодами, что скоро из соображений безопасности даже карту квартиры Дерека в голове Чарльза засосет за решетку вместе с эмоциями, в небытие игнора, и тот просто перестанет ориентироваться, как будто находится здесь впервые, и начнет изучать обстановку заново. Просто какой-то жуткий, паршивый триллер про потерю памяти. Или про подмену. Или про неудачное путешествие по времени. В общем, в какую очередную срань из череды типа вроде как научно-фантастических притч о том. что есть человек. Хренов комок боли этот ваш человек, вот что.
- Вчера маман перезвонила мне и жаловалась, что ты добрых десять минут отвечал ей на все ее вопросы одинаковым да и иногда нет, даже интонации не меняя, - Дэни поспешил исправить свою голословность, подбрасывая факт, все, как учил его старший брат.
Не говори просто так - аргументируй.
- Отец обеспокоен, - но Чарли так и не смог с ним поговорить. Дэни лопотал что-то невменяемое, разрываясь между правдой и сохранением их с братом лица перед родителями. - Жалуется маман на девчонок, и что в их года они не пытались разрушать ничью психику.
В общем, они оба даже собственным родителям казались какими-то странными, неказистыми, несуразными и абсолютно скомканными. Можно было бы пошутить, что их слепили вместе где-то обратно и хорошо замешали, но получился не один человек, развитый всесторонне, а просто какая-то невнятная, даже с трудом говорящая масса. Блять, да он бы сейчас все отдал за то, чтобы можно было на полном серьезе рассказать историю про то, что они просто попали в большой блендер! И скоро просто рассосутся обратно, и все станет хорошо.
В зале с открытым тиром не пахло ни порохом, ни даже потом - сказать по честному, здесь редко кто бывал, все предпочитали ждать более теплого времени года, чтобы всласть пострелять из луков и арбалетов. Только ребята с соревнований захаживали, но обычно приходили группками под руководством тренера. Сейчас здесь не было никого - зачем он только записывался на определенное время? Ну да, конечно же... Когда он впервые ходил сюда с Дереком, тут было непродохнуть: сезон только закончился, и у всех в крови все еще бурлило нерастраченное бахвальство.
Дэни вдыхал синтетические запахи зала и успокаивался. Точнее, вплывал в состояние спокойной грусти. Арбалет в руках и его тяжесть настраивали на сосредоточенность: привычные, заученные движения, то, что он хорошо знает. Куда лучше, чем плохо задокументированные случаи странно-несчастной любви. Он хорошо знает, как с частичками напряжения уходит и часть эмоций. Капля по капле, таким образом он надеялся пробить плотину - стоит лишь тоненькой струйке просочиться, и вода, нашедшая брешь, напирает всей свой мощью, ломая неприступную, казалось бы, преграду.
К тому же сейчас он будет говорить брату, что делать. Тот был полностью дизориентирован, потерял контроль над собой и над жизнью. Он будет его контролем. Он заставит его контролировать хотя бы чертов арбалет, свои руки и куда смотреть.
Он передал все два с половиной килограмма простенькой машинки в руки Чарльза. У Дэни баснословно дорогой для "новичка" рекурсивный арбалет, пригодный для настоящей охоты - Дерек не пытался даже считать деньги, покупая младшему Макалистеру подарок. "Экскалибур Матрикс Сапфайр" мог застрелить мишень, а мог со своей силой натяжения и скоростью - оленя или человека, машинке в сущности было без разницы. Так мило, что Дэни сейчас тоже было в общем-то без разницы. Защитного цвета корпус шел в комплекте не только с пятью болтами, но и с оптическим прицелом, который был снят, облегчая нелегкую конструкцию - Чарли он сегодня был без надобности, и Дэни оставил его дома. Зато взял дополнительный набор стрел, который покупал уже сам отдельно.
Впрочем, он ничего из этого не стал рассказывать Чарльзу, все это ни к чему. Да и брат и так знает, что Дэни знает все характеристики своего оружия и его возможности. Не та болтовня, которую старшему сейчас хотелось бы услышать.
- Сначала я научу тебя его заряжать. Это рекурсивный арбалет, поэтому это можно спокохонько сделать руками. Давай я покажу лучше, - он снова взял экскалибур, упирая его рамкой для прихвата в пол. - Вот за эту штуку нужно прижать арбалет ногой, - он просунул носок кроссовка в рамку. - Потом ты берешься за тетиву вот так, двумя руками, - арбалет упирался в колени Дэни и не падал. - И потянуть, чтобы вставаить в держатели вот здесь, - он медленно показывал, что делает. - Важно, чтобы тетива была более-менее ровно по центру, а то стрелу будет вести. Ничего сложного, но нужно приложить усилия, натягивая тетиву, она тугая, но тебе сил хватит. Дальше просто кладешь сбда стрелу, прицеливаешься и стреляешь. В следующий выстрел зарядишь сам.
Он протянул Чарльзу заряженный арбалет, телом и прикосновениями показывая, как лучше стать. Впрочем, стойка арбалетчика почти не играла никакой роли - только разве что удобство. В этом преимущество арбалета перед спортивным луком - нужна лиь хорошая устойчивость. Но не перед "натуральным".
- С лука приходится стрелять с навесом, потому что стрела очень быстро начинает идти вниз. У арбалета почти такого нет, но стрела все равно идет вниз с минимальной погрешностью, когда нет ветра и прочей фигни. Так что целься как видишь - здесь десять метров.

Дэни сказал много, как обычно. Чего он уже только не наговорил тихим встревоженным голосом буквально Чарли на ухо, впиваясь словами в мозг? Это было жутко неэффективно - он не мог сказать ничего из того, чего бы Чарльз и сам не знал, чего Чарльз не слышал в прошлом. Да вот хотя бы из опыта Дэни или из опыта других друзей, которые, так уж случилось, тоже влюблялись и редко когда делали это удачно. Чего Чарльз не читал в книгах про мозг, психологию, биологию и в "Дюне" с "Властелином", где всякого хватало на эту тему. Все, что он мог об этом сказать - было лишь обещанием, неспособным заглушить текущую боль. Боже, это и с меньшими травмами никогда не работает! Даже во время сильного гриппа с высокой температурой тебе плевать, что через неделю-две ты выздоровеешь, потому что вот прямо сейчас тебе хочется сдохнуть от боли, от кашля, от того, как тебя тошнит от лихорадки в любом положении, и страшно закрывать глаза, потому что штормит так, что внутренности выпрыгивают.
Все, что Дэни мог сделать эффективного - отвлекать Чарльза, занимать его разум чем-то. Они смотрели дурацкие сериалы, занимающие мозг, пересматривали лучшие гиковские выпуски "Мифбастерс", пару раз играли в ДНД, потому что выдуманные проблемы для разевающих рты в восторге игроков позволяли забыться и даже походит на это самое "все в порядке". А еще - он мог просто быть рядом, подставлять плечо, быть нежным и быть страстным в той степени, в которой действительно все мысли вытрахивались из головы еще до оргазма. Он мог быть бессмысленно-тактильным в еще большей степени, чем бывает обычно. Выглядело это все как альтернативная реальность, куда Чарли спрятался от всего мира, и, наверное, как-то подсознательно Дэни пришел к этой мысли о к тому, что это не совсем здорово. Пришел к этой мысли и привел брата сюда - для того, чтобы вновь связать старшего с реальным, твердым, материальным миром. Миром, который не только приносит боль чужими действиями, но миром, в котором ты можешь влиять на события, ты можешь взаимодействовать и да, тоже причинять если не боль. то вред предметам.
Оружие хорошо с этим справлялось, как он выяснил на себе ранее. И вот теперь понимал более глубоко свой порыв притащить Чарли в тир. В глазах брата что-то блеснуло, что-то далеко, но живое - Дэни был бы на самом деле рад, если бы это была ярость, гнев, - как только болт прошел мимо цели. Ошибки отрезвляют. Ошибки заставляют мозг сосредоточиться, забыть о том, что действие, которое ты выполняешь, может быть абсолютно бессмысленным. Ошибки бросают тебе вызов, а когда тебе бросают вызов, тебе не до распускания соплей. Дэни решительно свел брови, чуть улыбаясь.
- Давай, заряди его сам, - младший кивнул на держатель с оставшимися девятью болтами из тех, что у него имелись.
Обычно он расстреливал все, а потом собирал их, но там как кучность шла.
Он внимательно проследил за действиями брата, вполне удовлетворенный - тетиву тот взвел почти без погрешности, наверное уж очень хотел пресловутого "еще". Второй болт ушел в молоко. Вторая перезарядка была быстрее и автоматичнее первой. Третий болт впился в верхний край мишени. Третью перезарядку Чарли делал почти не глядя, а Дэни радовался тому, что вместо безразличия на лице старшего нарисовался какой-то очень уж злой задор. Пытался ли он представлять себе лицо Дерека, как младший? Нет или да, но каждая последующая стрела была все ближе и ближе к "сердцу" мишени, пока все десять не закончились, и Дэни трусцой добежал до мишени и другого конца зала. чтобы собрать все обратно и принести  Чарли вновь.
- У тебя отлично получается - я же говорил, что это не сложно. Ну, по крайней мере, когда ты в очках, - улыбнувшись, Дэни привычным жестом поправил чуть съехавший аксессуар на переносице брата.
Сейчас Чарльзу бы спортивную обмотку на ладони и локти, чуть более приталенную футболку, подчеркивающую его плечи, и более неформальные брюки какого-нибудь цвета хаки - и хоть сейчас на страницы комикса, которые он бы без зазрения совести использовал бы как плейбой...
"Хоть что-то неизменно... Черт, как же я счастлив, братик, что хоть что-то неизменно..."
От собственных мыслей защипало глаза и одновременно больно и нежно защемило сердце. Он взъерошил совсем короткие волосы брата.
- Постреляешь пять мин без меня? Сбегаю покурить и вернусь - у нас еще полно времени.
Вредная привычка, которая до этой осени посещала его только на вечеринках с курящими и под большими дозами алкоголя. Всю жизнь Дэни были социальным курильщиком, он даже сигареты свои покупал, ну, раза два, наверное, или три. С ноября в кармане куртки на постоянной основе поселилась голубая пачка кэмела и дешевая голубая же зажигалка. Может быть, потом он купит себе какой-нибудь зиппо с супергеройской тематикой, но пока его набор прекрасно отражал всего их с Чарли голубые страдашки.
Горький дым опалял легкие, холодная стена ,к которйо он прислонялся и незастегнутая куртка - все это делало его телу обратное. Чарльз пытался убедить себя в том, что его любовь - это влюбленность, что он не любит того, кто их оставил. Дэни пытался понять, могли ли быть так, что его собственная разбитая любовь - всего лишь чувство долга, помноженное на страсть. Скорее всего, нет, не могло бы, потому что частенько первое порождает куда более глубокую бездну, чем хочется. И это была бездна, куда уже - сколько там? - месяц он падает совершенно один и не может даже никому рассказать об этом.
Ему послышалось, или дверь в переулок, через которую все выходили покурить, чтобы не светиться у основного входа, снова открылась и закрылась?
- Чарли? - со словами изо рта вырвался сигаретный дым и пар из-за холода на улице.

В момент, когда брат решил составить ему компанию на мрачных задворках, по Дэни уже циркулировал сигаретный дым. Это не так на самом деле, но именно так младший ощущает себя - омутом сизой субстанции, из которой поднимают уродливые головы его собственные мысли и прекрасные головки - воспоминания о том, что было буквально месяц назад. Кроме этого - все дым. Единственное, что по-настоящему материально в его мире, что не распалось на простые безликие формы, которые он не узнает - это Чарльз. Разбитый, потерянный в реальности, но все еще родной - всегда родной - и ценнее, чем кто-либо еще на всей планете. Он чувствует его всегда, даже через заполнивший все дым.
Когда они учились в старшей школе, Дэни часто ловил себя на мысли, что любит брата даже сильнее, чем любит родителей. Ему было стыдно от этого, он думал, что он какой-то неправильный, одержимый. В самом деле, ну кто в нормальной любящей семье может любить какого-либо родственника больше, чем маму с папой, ну, или, хотя бы, чем маму? Это абсурдно, это как-то по-другому работает. И тем не менее, каждый раз младший приходил именно к этой мысли. Нет, он очень сильно любит и маму, и отца, они здоровские, он никогда скорее всего не захочет потерять с ними связь - когда они уедут учиться или просто съедут из родного дома, - но брата он все равно любит больше. Иногда буквально до слез. Он примирился с этой мыслью к первому курсу - он просто любил Чарльза дважды: как брата и как свою истинную вторую половинку. Две любви - это больше, чем одна, даже если совсем на немножко.
И это было справедливо даже сейчас, когда он пытался понять, как ему жить с долгом на сердце. До сих пор, самое важное, что было у него - защитить самое дорогое и самое реальное, что у него есть.
Голос Чарли звучал сизо и хрипло, зло отражаясь от кирпичей здания напротив. Наверное, от этого он должен был бы тоже защитить своего старшего, но слегка наивного в отношении мира чувств брата - от пагубной привычки, оседающей желтизной на пальцах и привкусом во рту. Чарльзу не нравится этот привкус - Дэни замечал, как тот морщится иногда от поцелуев, незаметно даже для себя. Единственный способ свыкнуться - приобрести такой же.
Дэни молча протягивает брату и пачку сигарет, извлекая ее из кармана, и зажигалку. В конце концов, как и арбалет. поражающий настоящую мишень, горечь сигарет реальна, гораздо реальнее горечи чувств. Чем больше связей с материальным миром он найдет для Чарльза, тем ему же будет лучше.
- Когда будешь прикуривать, не вдыхай сразу, сначала раскури ее слегка. Потом уже затягивайся.
Простые инструкции, отсуствие каких-либо вопросов. Уже не станет хуже. Уже не станет страшнее - он и так в ужасе от того, что Чарли медленно теряет в себя в собственном горе, тонет, не желая спустить клапан.
- Не затягивайся слишком сильно. Если горлу горячо, то задержи дым на немного во рту, чтоб он охладился. А то потом будет ощущение того, что глотку обжег. Неприятно.
Он сам дышал остатками сигареты, продолжая смотреть в кирпичную стену напротив, на то, как растворяется в холодном дневном воздухе дым. Краем глаза он поглядывал на брата, само собой, следя за тем, что тот делает. Но, конечно, Чарльзу Макалистеру не составляет труда справиться с сигаретами. Чарльзу Макалистеру ничего не составляет труда, кроме одного - Чарльз Макалистер до сих пор не может изгнать из себя осень, с которой закончился весь его мир.
Его собственная сигарета кончилась, и Дэни забрал у брата пачку, чтобы закурить еще - так теплее, чем просто терпеливо ждать Чарли. И даже жгущая спину холодная стена терпится лучше.
- Когда-нибудь все это будет лишь счастливым воспоминанием, у которого нет конца. Никакого. Просто кусок опыта, который изменил жизнь в лучшую сторону.
Так всегда бывало, да и не только с любовью. Все плохое стирается - остается лишь приятное ощущение изменения, остается лишь мысль о том. что с тех пор ты смотришь на мир по-иному.
"Почему надо было дважды изменить за один год мой, блин, долбаный взгляд?"
Самая уродливая голова в его стаде - в виде мерзкой хэллоуинской тыквы - вынырнула из дыма, сверкнула красными глазами и пропала, оставив дрейфовать на поверхности только пиксельное изображение Дерека.

- Или уже исчезло в другой временной точке. В зависимости от того, чья теория ближе к истине, - Дэни кивнул, выпустив клуб дыма.
Он бы не хотел сейчас, чтобы эта теория победила, какой бы заманчивой она ни была. Тогда это бы значило, что даже сейчас длится их печальное прощание в аэропорту Дублина. Тогда это бы значило, что он вот прямо сейчас продолжает обнимать брата рядом с каменным столом алтаря посреди холмистой степи за городом, а где-то за спиной Чарльза маячит призрак с занесенным кинжалом и кровь. Тогда бы это значило, что даже сейчас они -  эротическая скульптура, застывшая в кровати в квартире на набережной Нора. Дэни не хотел всего, все эти вещи пожирали их заживо.
Он потянул брата за пальто, притягивая того к боку, обнимая за талию и чувствуя его тепло даже через плотную шерсть зимнего пальто. Все такой же соблазнительно мягкий изгиб талии, все такая же чуть сильнее, чем у самого Дэни, выпирающая тазовая косточка. Он бы прижал бы его к себе сильнее, если бы в пальцах не дымились сигареты. Млаший рассматривал то, как одинаково лежали в руках "ядовитые палочки", хоть Чарльз сейчас держал сигарету в левой, а он сам - в правой. Близнецы-лица, близнецы-руки... Одинаково подрагивающие от легкого мороза и рвущихся наружу эмоций и чувств пальцы.
Чарли весь подрагивал изнутри - младший чувствовал это и все же инстинктивно чуть сильнее прижал к себе, ожидая, что случится горькое чудо. Ожидая, что сейчас хоть что-то выльется наружу, хоть что-то из того, что брат чувствует, перестанет отравлять ему жизнь. Он потянулся холодными обветренными губами к бритому виску, почти невесомо лаская пеньки волос и почти не скрытую ими кожу. Рука с сигаретой безвольно повисла вдоль тела, но Дэни сейчас важнее всего было чувствовать малейшие изменения в состоянии брата, хоть какие-то подвижки. хоть какую-то реакцию на приоткрытый с помощью стрельбы и адреналина кран.
- Абсолютно отвратительный. Именно поэтому мне показалось, что это именно то, что я должен чувствовать физически. Интересно, Ирма курит, потому что ей всегда так?..
Скорее всего, только отвратительные вещи могли правильно поддержать Ph внутри Ирмы, но иногда Дэни казалось. что ей и правда очень гадко в этом мире, и ее искреннее желание помогать людям только подчеркивало это. Он мог быть не прав, он хорошо разбирался только в одном умном мальчике, а больше ему и не надо было. Правда, одно он знал точно: в отличие от его персонального умника, печально докуривающего сейчас сигарету и нервно выдыхавшего дым, Ирма не имела внезапно никаких особых проблем с личной жизнью.
Ирма банально была лишена той наивности, которую они по своей глупости подхватили из книг, Звездных войн, собственных отношений. Она не спешила делать огромные ставки на людей, с аккуратностью поддавалась эмоциям, не пыталась безрассудно ухватить за хвост что-то нереальное и эфемерное. Ирма была реалисткой. Дэни был мечтателем. Логично было бы предположить. что Чарли должен быть противоположен брату и тоже быть реалистом. Но нет. Они оба оказались мечтателями. И они оба тянулись к чему-то, до чего еще не доросли.
До чего, вероятно, даже Дерек еще не успел дорасти...
Недокуренная, сигарета выпала из пальцев. Дэни прижался лбом к виску брата, безуспешно стараясь не дать одинокой слезинке скатиться по щеке.
- Чарли?