В общем-то ничего не предвещало, что это пятнадцатое декабря будет каким-то особенным днем. Дилан с раннего утра помогал бабушке разобраться с заказами, которых традиционно под Рождество было огромное множество, потом какое-то время чинил сломавшийся кассовый аппарат и только ближе к вечеру, когда он уже почти готов был схватить свою гитару и убежать на репетицию, его отвлек телефонный звонок. Сам телефон был прямо-таки древний, он висел в коридоре, соединявшем магазин с пекарней и разговаривать по нему было с одной стороны приятно, так как вокруг всегда витал стойкий запах выпечки, но все портило то, что каждое твое слово было слышно и в магазине и в пекарне. И еще трубка у него была тяжеленная. Дилан схватился за нее, чтобы прекратить трескучий звон, который издавал аппарат, и крикнул:
- Да, кого вам?
- Солнышко, это ты? - защебетал в трубке мамин голос. Дилан слегка скривился - вот это обращение означало, что маме от него что-то надо.
- Да, мам, что такое?
- Ты не представляешь, что случилось, Дилан, - даже сквозь треск старого телефона было слышно, что Аделин находилась в чрезвычайно взбудораженном состоянии, - мы тут все в шоке!
- Кто это вы? - переспросил Дилан и тут же пожалел об этом. Разговор и так вряд ли уложится в две минуты, как ему бы мечталось, а сейчас она еще примется рассказывать о том, с кем сейчас живет.
- О, милый, мы - это, конечно же, Арчибальд и Тутси! Ну ты же помнишь тетю Тутси?
- О, да... - сумасшедшую подругу мамы, гадавшую ей на картах, кофейной гуще и полете птиц он помнил просто прекрасно, хотя бы потому, что выглядела она, как ожившая барахолка, - а что еще за Арчибальд?
- Ну это твой новый па... - Аделин вовремя прикусила язык, так как Дилан еще лет пять назад ясно дал понять, что не в восторге от этого эпитета, особенно если она применяет его к тому, с кем знакома меньше месяца, - в общем, это мой близкий человек, у него дом неподалеку от Килкенни, я тут живу уже пять месяцев, но это все не так важно...
- Около Килкенни? Ты живешь неподалеку уже пять месяцев и все еще не заехала в гости? - Дилан моментально озверел, но сдержал дальнейшие расспросы. Он начал накручивать провод на палец и представлять себе, что глаза у него стали полностью бардовыми от злости. Обычно эта картина его слегка успокаивала при разговорах с матерью. Если становилось хуже - он начинал еще представлять, что из этих глаз исходят лучи смерти. - Ладно, что там у тебя за новости?
- Ой, милый, ты соскучился, я обязательно заеду! - Дилан проглотил вопль о том, что соскучился не он, а родители, которые в ней души не чают, а Аделин меж тем продолжала, - случилось нечто невероятное, меня нашел твой отец!
Дилан ждал, что она скажет дальше, но мать продолжала держать триумфальную паузу, так что он все-таки отреагировал на ее слова.
- Ух ты, вернулся наконец из космоса? Я тут фильмец один видел, там все дело происходило на планете, где время текло не  так, как у нас. У нас тут двадцать лет прошло, а там всего пару недель. Наверное, он был там. Ну ты поаккуратнее с ним, чувак все еще мозгами в девяностых. Познакомь его с интернетом и всем прочими новыми средствами связи, только не дави.
- Дилан, ну как ты можешь так глупо шутить?!- обиделась мать и начала тихо пыхтеть в трубку.
Дилан знал, что она ждет извинений, но давать ей желаемого не собирался. Он был сильно сбит с толку на самом деле. Первые лет пять его жизни его отец был героем-космонавтом, улетевшим на секретное задание до его рождения. Потом у матери в голове произошли какие-то изменения, она перестала верить в секретные задания и экспериментальные полеты к Сатурну, отобрала у Дилана модельку звездолета и запретила говорить с ней про космос. Про отца она отзывалась при этом в исключительно бранных выражениях. Сам Дилан поначалу не понимал, от чего это с ней случилось и еще пару лет искренне верил в  то, что отец и правда космонавт и может даже погиб, поднимая в воздух ультра-новую ракету, а может и вовсе улетел на другую планету и пал там, сражаясь с инопланетянами. Лет с восьми Дилан постепенно перестал в это верить и начал жалеть маму. Став подростком и познакомившись поближе с женщинами, да и разобравшись получше в собственной матери, он с одной стороны, оценил красоту подката и маму жалеть почти перестал. Ей все-таки было не пять лет и если ей поверилось, что ее любимый улетел на Сатурн и поэтому ей не звонит, то в общем-то часть ее вины в случившемся тоже есть. Но с другой стороны, Дилан точно знал, что его отцу сообщили о его скором явлении на свет. И, хотя телефонов на Сатурне, конечно же, нет, но можно было бы за двадцать лет и поинтересоваться как-то своим сыном по какой-нибудь космосвязи. Так что он считал отца порядочным козлом. И сейчас он был сильно удивлен тем, что отец все-таки решил объявиться снова, но главным удивлением для него стал радостный тон Аделин. Казалось бы, чего радоваться-то?
- Мам, а чего ты радуешься-то? Он тебе алименты за двадцать лет привез?
- Нет, Дилан, ну что ты все переводишь на деньги, - возмутилась Аделин, перестав обиженно пыхтеть, - просто эта такая неожиданность. Он заехал, был очень вежлив, спрашивал про тебя. Я дала ему твой адрес и он скоро заедет тебя повидать. Я хотела тебя предупредить, чтобы он как снег на голову не свалился, но вчера забегалась и не успела позвонить. Он сегодня вечером к тебе подъедет, ты уж дождись его, хорошо?
- Конечно же дождусь, мам, - уверенно сказал Дилан, повесил трубку на рычаг и отправился к себе комнату, чтобы взять гитару и тут же уйти на репетицию. Еще не хватало пропускать ее ради того, чтобы, как его мама, сидеть и ждать этого межзвездного странника. Его комната располагалась прямо над магазином, так что сбегать туда было делом нескольких минут, но он все равно не успел. Дилан только успел схватиться за ручку двери, которая вела из жилой части дома на улицу, как в дверь кто-то позвонил. Он какое-то время прикидывал, не стоит ли просто сбежать через магазин, но потом все-таки открыл дверь и увидел человека, стоявшего за ней.
- Здравствуйте, вы к кому? - вежливо спросил он, все еще не уверенный, что не выдаст себя за кого-нибудь другого, если это и правда пришедший к нему в гости папа.

Отредактировано Dylan MacLean (2017-01-05 20:07:18)

Дилан завис где-то на полминуты, разглядывая своего отца. Пауза несколько затянулась, но Дилан не обращал на это внимание. Одно дело, услышать от матери, что его отец объявился, но увидеть его воочию, да еще и так скоро - это уже совсем другое дело. К тому же Оливер МакЛин выглядел так... необычно, если не сказать круто, что Дилану еще и время понадобилось, чтобы побороть некоторое восхищение. Его черты лица и вся его фигура, как будто состояли их острых углов и резких штрихов. Вся семья Дилана выглядела совсем иначе, дедушка был невысокого роста, с некрупными чертами лица, бабушка была и вовсе маленькой и очень миловидной, а уж мама, при том, что совсем не имела лишнего веса, все равно производила впечатление самого округлого человека на земле и напоминала конфетную фею. Лицо Дилана в сравнении с его родней, могло показаться резковатым и даже хищным, но в сравнении с его отцом, Дилан сам начинал напоминать, если не конфетную фею, то хотя бы пряничного человечка. В общем, хотя ему это совсем не хотелось признавать, Оливер МакЛин выглядел именно, как человек, имеющий секретную и опасную работу, очень крутую жизнь, и, черт, да, выполняющего всякие невероятные миссии. И кто знает, если бы Дилан был девушкой, то может и поверил бы, что этот харизматичный засранец улетает на Сатурн. Мужской пол спасал в данном случае от излишней доверчивости только потому, что Дилан сам плел подобную чушь уже не раз, хотя все же настолько наглое вранье ему провернуть не удалось еще не разу. Ну так он и не выглядел так, как будто только что слез со своего навороченного харлея, убрал в карман гранатомет, сыграл соло на гитаре, а потом позвонил в двери к никогда не виденному сыну.
- Нет, я не Дилан, - решительно соврал Дилан. Пропускать репетицию из-за самого неловкого и сложного разговора в своей жизни, он точно намерен не был. И то, что папка оказался такой крутой, тоже не добавляло ему сейчас хорошего настроения, - но он скоро придет, минут так через десять. Вы его можете подождать вон в том кресле в гостиной.
Это было любимое дедушкино кресло, в котором тот расслаблялся после работы, ревностно охраняемое от любых посягательств. Если дед найдет в нем мужчину, который бросил его дочь и внука - это будет совсем даже неплохое начало знакомства с родней Аделин.

Дилан недоверчиво поднял бровь при словах о волнении Оливера МакЛина перед встречей с сыном. Но тут же опустил ее, так как, собственно, чего ему не доверять какому-то там отцу Дилана, когда сам он вовсе не Дилан. Он уже хотел убраться восвояси, но предложение поведать Оливеру о том, какой же он, его сын, его кровиночка, его надежда в старости, оказалось очень заманчивым. Дилан опустился на подлокотник бабушкиного кресла, которое никогда так строго не охранялось, и сосредоточенно покивал отцу, стараясь выиграть время, чтобы придумать что-нибудь поистине замечательное. Первым порывом было сказать, что он брат Дилана, они тройняшки, просто Аделин, узнала об этом только, когда рожала их и не успела рассказать блудному папаше о том, что он теперь троекратный блудный папаша. Но мама наверняка уже все уши прожужжала Оливеру о том, какой у него замечательный сын. Один сын, в единственном числе. Так это, наверняка, не прокатит. Ну ладно...
- О, Дилан, ну он очень хороший. Я его друг, братьев и сестер у него нет, насколько я знаю. В общем, он классный парень, высокий такой, в баскетбол играет, в школе учился хорошо, девушка у него модель... Восточными единоборствами занимается, у него уже и дан есть какой-то, и пояс. Но это ведь как посмотреть, хорошо или нет, с его-то травмой, - Дилан сделал многозначительную паузу и вздохнул, - так-то он добрый и всем помогает, котят там с деревьев достает, младших защищает, но иногда срывается... и все из-за травмы. И вот тогда у него такой, знаете, взгляд становится стеклянный, он только нунчаки поглаживает и тихо-тихо шепчет:"Сатурн, Сатуурн".
Последние слова Дилан прохрипел насколько мог зловеще, даже пришлось слегка прокашляться после этого. Потом продолжил вполне невозмутимо:
- И вот тогда к нему подходить опасно, может убить невзначай. Отец у него погиб в экспедиции на Сатурн, вот он все никак и не отойдет. Так-то он хотел в гарду пойти работать, но мало ли приступ у него начнется и убьет кого-нибудь не того на задании. И все, потом уже только в криминал. Очень мы за него опасаемся, хороший он, но с травмой. В общем, здорово вам с ним пообщаться, а мне пора, - закончил Дилан, вставая с подлокотника и собираясь направиться вон.

Дилан с трудом подавил смешок, хотя в общем-то продолжать игру смысла особого не было. Отец совершенно очевидно понял, что ему врут, да еще и скорее всего понимает, с кем говорит. Иначе, зачем придумывать всю эту историю с наследством. Ну, конечно же, мамочка точно показала ему фотки Дилана, если Оливеру повезло, то всего сто, а если разговор о сыночке шел по обычной схеме, то все пять альбомов. Когда Аделин показывала фотографии сына и вообще рассказывала о нем, то производила впечатление мамы, одержимой своим ребенком. И только некоторые посвященные, и Дилан в первую очередь, знали, что она просто одержимая.
Вообще, реакция Оливера на бред про Сатурн, нунчаки, моделей и баскетбол, Дилану понравилась. И он не удержался от того, чтобы все-таки продолжить валять дурака. Для начала он глубоко и судорожно вздохнул, а потом сказал трагическим голосом:
- Простите, я вас обманул, я Дилан и есть. Я хотел пошутить, но теперь, после таких новостей, мне не до шуток! Бедный отец, он все-таки погиб на своей опасной работе, - Дилан то ли всхлипнул, то ли хрюкнул и продолжал, - не подумайте, наследство меня не интересует, я бы только хотел хранить у себя под подушкой, все его медали за героизм. Это возможно, как вы думаете?
Дилан временно уронил голову на руки, задушил на корню, рвущийся наружу смех, и снова поднял на отца постную физиономию, полную драматизма.
- Я всегда, всегда хотел быть похожим на него, но, к сожалению, у меня не было о нем почти никакой информации. Но я стараюсь, делаю что могу... трахаю женщин и говорю им, что мне завтра в космос, чтобы потом их дети играли со звездолетиками, пока не поумнеют и не начнут задавать неудобные вопросы, - тут Дилан уже не смог сдержать улыбки, - как вы думаете, мой бедный погибший отец гордился бы мной?

Дилан хмыкнул в ответ на замечание про Сатурн, с которым не мог бы поспорить, даже если бы захотел. Потом он сполз с подлокотника в кресло, прекратив пытаться уйти от сложного разговора. Хотя то, что его отец рассмеялся в ответ на все его излияния, будило в Дилане надежду на  то, что разговор будет по крайней мере адекватным.
- Почему хотел сбежать? - Дилан потер лоб, пытаясь найти честный ответ на этот вопрос, - ну, во-первых, потому что ненавижу пропускать репетиции, а во-вторых... дело в том, что мама позвонила и рассказала мне о твоем визите буквально за пару минут до звонка в дверь. И я, если честно, не был готов к таким разговорам, так что попытался сбежать, чтобы их не вести... и не отвечать на вопрос, почему я решил сбежать. Знаешь, ведь, как бывает - сбежишь и все, никаких вопросов, никаких проблем, - Дилан опять улыбнулся. Он с удивлением отметил, что не испытывает сейчас желания как-то серьезно задеть отца, обвинить его в чем-то, предъявить какой-то счет. Нет, шутки про то, как Оливер сбежал на Сатурн, оставив позади космических масштабов дуру и ее сына с модельками звездолетов, Дилан собирался шутить до глубокой старости, даже когда они уже всех достанут, станут неуместными и вообще не смешными. Но это в общем-то просто шутки, не претензии. Что уж там, Дилан прекрасно вырос и без него, стал умницей и красавцем всем на зависть, и мозги у него только наполовину повернутые. Кто знает, может расти он с Оливером и своей мамашей, от мозгов вообще бы ничего не осталось.
- В общем, я все равно остался и могу немного опоздать на репетицию, так что давай ты мне уже скажешь, зачем ты здесь?

Дилану понадобилось какое-то время, чтобы переварить все, сказанное Оливером. Вообще, в отсутствии отца не так много плюсов, но кое-какие бонусы от этого все-таки имеются - его нельзя разочаровать, он не лезет в твою жизнь, не дает советы и не пытается запрещать что-то, что считает неправильным. Дилан иногда представлял себе встречу с отцом, но никогда не думал, что тот прямо с порога поведет себя так, как будто Дилан ему что-то должен. Он его единственное "вложение в будущее", видите ли! Оливр МакЛин посеял семя, а тебя приехал проверить, как оно проросло и оценить, стоит ли оно его дальнейших усилий. То есть, вместо любых попыток наладить контакты, его отец просто пришел с линейкой и весами, поглядеть, как оно, по параметрам ничего себе или можно все-таки выкинуть. В конце концов, из речи отца Дилан сделал один вывод: если не сам Оливер, то его самооценка точно летала на Сатурн и, похоже, там и осталась.
- На репетицию балета, конечно же, - наконец заговорил Дилан, уже не желая пошутить или запутать отца, а просто чувствуя нарастающую злость, - надену лосины и буду танцевать с цветами в волосах. Ну как, много у нас общего? Игра стоит свеч? И почему ты вообще решил, что я стану с тобой разговаривать, рассказывать что-то о себе? Потому что я много лет назад жил в твоих яйцах и ты меня много чесал? Спасибо, конечно, но теперь я сам с успехом справляюсь с этим делом. Так что если больше ничего сказать не хочешь, то мне пора вставлять в волосы цветы и плясать всю ночь с другими вложениями в будущее.

Отредактировано Dylan MacLean (2017-01-23 17:52:04)

Отец входил в жизнь Дилана, как входит ледокол в льды Северного полюса - неумолимо и решительно. Дилан ушам своим не верил и мозг какое-то время отказывался даже переваривать все, что он только что услышал. Да, Оливер МакЛин безусловно не кидался на него с объятьями и не пытался взывать к каким-то чувствам, но с другой стороны он заявлял свое неотъемлемое право на место в жизни Дилана и место это было немаленьким. Он хотел уважения к своей фамилии и крови, хотел по факту уже быть частью чего-то важного в жизни сына, частью того, что Дилан понимал под словом семья. И отец не просил, не предлагал, он просто хотел, чтобы это уже было так. А если его сын сейчас не согласится или будет как-то еще выражать свое недовольство, то просто окажется истериком, которому наплевать на древнюю кровь.
Дилану нравилась древняя кровь. Он сегодня впервые услышал о том, что в его жилах она тоже есть и он вообще-то с удовольствием поговорил бы про это с отцом, если бы разговор пошел иначе. Но продолжать тот разговор, который они с отцом уже вели, Дилану показалось абсолютно бессмысленным. Оправдываться перед ним он не хотел, глотать оскорбления тоже, искать общий язык желания опять-таки не возникало. Это еще и казалось отменно бессмысленным - Оливер МакЛин выглядел как человек, не привыкший принимать чужую точку зрения.
- Так, - сказал Дилан, отстраняясь от отца так, чтобы его рука больше не лежала у него на плече, и беря гитару, - так, все тут понятно, по-моему. Я, значит, иду на репетицию, а ты идешь на хуй. Хорошо поговорили.