Сегодняшний день, похоже, мог поставить рекорд по сюрпризам, и каждый новый бил предыдущий. Новость о том, что его сестра-леди встречается с вольным борцом - или бойцом? или как это вообще называется? - была упоительна хороша, как раз настолько хороша, чтобы сегодня же дойти до ушей барона и баронессы Хангерфорд. Финн весело и немного хищно ухмыльнулся, представив себе это, а потом посмотрел на Элизабет и вдруг почувствовал, что видит её как-то иначе, по-новому. Его сестра была свободнее и смелее, чем когда-либо давала понять окружающим, в том числе ему, может быть даже свободнее, чем сама о себе думала. А ещё она была открыта к новому, причём такому новому, что это ни при каких обстоятельствах не вписалось бы в жизнь их почтенного семейства. И всё это значило только одно: они с Лиз оставались всё так же близки, как раньше, она по-прежнему была его частью, а он - её.
С трудом отвлёкшись от своих размышлений и сообразив, что, кажется, держит паузу, Финн улыбнулся сестре.
- Смешанная борьба - это же вроде что-то другое, не бои без правил? - он слегка нахмурился, припоминая, что вообще знает на этот счёт. - У них есть какие-то лиги или объединения? А то я теперь хочу посмотреть, как это вообще выглядит, вдруг он там тебе победы посвящает, - Финн нисколько не насмехался, и его улыбка, адресованная Элизабет, была мягкой и немного смущённой. - Да, и давай фотографии скорее... - и он подался к сестре так, чтобы удобнее было рассматривать снимки.
Во-первых, Бойд был прав: между Лиз и мужчиной на фотографиях явно имелась довольно внушительная разница в возрасте. Во-вторых, несмотря на то, что Паркер никогда не увлекался спортсменами, Ричарду, у которого пока не было фамилии, он не мог не отдать должное: тот не был красавцем, но привлекательностью, грубоватой и в чём-то даже угрожающей, очень даже обладал. А ещё явно должен был прекрасно оттенять Лиз по принципу "красавица и чудовище". И, конечно, нельзя было сбрасывать со счетов ощущение этакой приятной надёжности, которое от него так и исходило и которое тоже нельзя было не оценить.
Было, наверное, и "в-третьих", вот только до этого Финн в своих размышлениях не дошёл. Он теперь вообще не мог ни до чего дойти или куда-то пойти, и тому была очень естественная причина: перед ним на чёрно-белой фотографии, явно обработанной во имя большей художественности, красовались голая грудь его сестры, шея его сестры, рука его сестры - и член мужчины, с которым он точно не планировал знакомиться так близко, ни сейчас, ни когда-либо в будущем.
Вконец ошалевший Паркер несколько секунд таращился в пустоту, когда телефон убрали у него из-под носа, потом уставился на Бойда. Приходилось признать: тот, как лицо незаинтересованное, был прав, и природа этого Ричарда не обделила. И это точно не делало ситуацию менее неловкой!
- Так, - сказал Финн. - Так, - решительно прибавил он, сделал огромный глоток кофе и чуть не поперхнулся. - Так, - это было адресовано уже Элизабет. - Я точно не помню такого ни в одном из твоих художественных альбомов, и этого точно не снимал Мэпплторп, если ты об этом, - Финн вдруг широко ухмыльнулся. - И это точно была лишняя информация! Даже более лишняя, чем когда я приехал из колледжа, влетел в ванную, а ты там голая! - от ещё одного глотка кофе у него даже слёзы на глазах выступили. Повисла короткая пауза, а потом Финн прибавил, с усмешкой и гораздо спокойнее: - Но знаешь, Мэпплторпу стоило бы. Я имею в виду, снять это. Так и передай Ричарду. Я вас хорошо понимаю, нкоторые моменты обязательно надо снимать, хоть на видео, хоть так, - и, мягко усмехнувшись, он в поисках кофе сунул нос к себе в чашку, в которой на этот раз ничего не нашлось.