Проснувшись как обычно рано, Эмили приготовила завтрак себе и папе, потом проводила отца на работу и направилась в душ. Несмотря на то, что утро только началось, а у девушки сегодня был выходной, возвращаться в постель Эм не собиралась.  Впереди ждало много дел, главным из которых было навестить днем преподобного Морригана по просьбе ее отца. Так уж сложилось, что с недавнего времени мистер Милфорд стал довольно тесно общаться со священником. И причиной тому было не внезапное погружение в веру и религию, а судьбоносное стечение обстоятельств, по иронии этой же самой судьбы выпавшее именно на Пасху. Трагедия, случившаяся с отцом Морриганом, сблизила двух мужчин, каждый из которых в тот день вернул другого к жизни.  Буквально вытащив тогда еще викария с того света и безупречно проведя операцию, доктор Милфорд спустя много лет снова обрел веру в себя. Эмили понимала, как это было важно для отца, и поэтому была только рада неожиданно возникшей дружбе, порой навещая падре в больнице.
Но вот дома у священника Эмми еще ни разу не была. Ее папа давно собирался нанести визит теперь уже епископу после его длительного отсутствия, но больничные дела все никак не давали ему ни капли свободного времени.  И так как здоровье отца Морригана немало волновало мистера Милфорда, Эм согласилась сама проведать его. А поскольку девушка не привыкла ходить в гости с пустыми руками, то решила испечь что-нибудь к чаю в  дополнение к приготовленному с вечера букету едва распустившихся ирисов. Кто решил, что мужчинам не дарят цветы? Наоборот, рыжеволосая девушка считала, что свежий букетик будет радовать глаз и вызывать хорошее настроение, которое лишь способствует выздоровлению.
Разобравшись с мелкими делами по хозяйству, Эм в районе полудня была уже у дома епископа, держа в руках букетик и пакет с ягодным пирогом. После нескольких звонков, дверь так никто и не открыл, что было несколько странно, ведь отец заранее уточнил в церкви, что у падре сегодня выходной, а вот о том, что его дочь приедет навестить преподобного Морригана, любимый папа похоже запамятовал сообщить своему другу. С его занятостью это было не мудрено. Но прежде, чем уйти, Эмми решила все же обойти дом и попытать счастья постучать в заднюю дверь и тут же заметила приоткрытую дверь гаража, откуда доносились какие-то звуки. Тихонько зайдя внутрь, Эмили поняла, что находится в мастерской, где трудился отец Морриган. Причем прямо сейчас.  Все вокруг было завалено мягкими стружками, в помещении стоял запах свежей древесины, а вокруг находилось множество резных вещей. Но не причудливые узоры на дереве заставили девушку в изумлении замереть на пороге.
Просто обнаженных мужчин Эмили видеть доводилось, а вот обнаженных священников — нет. Не считая того рокового случая в Пасхальную пятницу. Но тогда зрелище было поистине ужасным, а изуродованное тело вызывало боль и сострадание. Сейчас же оголенный торс отца Морригана, даже несмотря на многочисленные шрамы, заворожил Эм.  На удивление спортивное тело, подкаченная спина и перекатывающиеся от интенсивной работы мышцы создавали образ, далекий от церковного служителя.  Более того, Эмили поймала себя на мысли, что ей нравится наблюдать за каждым размеренным движением инструмента в руках мужчины и… за самим мужчиной. Поэтому девушка почувствовала себя крайне неловко, когда священник внезапно обернулся и заметил ее.
-Отец Морриган… У Вас была открыта дверь… И я прошу прощения, что зашла без стука, - щеки девушки зарделись смущенным румянцем, а губы тронула робкая извиняющаяся улыбка, при этом Эмили не знала куда деть свой взгляд, который так или иначе возвращался к телу епископа.-Папа, наверное, не предупредил Вас, что я приду?

Одета так

Эм была готова провалиться сквозь землю, особенно после того, как ее тихое присутствие, кажется, напугало святого отца. Девушка и сама невольно вздрогнула, когда мужчина от неожиданности соскочил со стула, едва не опрокинув его на пол и не свалившись сам.  Еще, похоже, и руку снова повредил – от взгляда Эмили не скрылось проступившее на перебинтованной кисти темное пятно. Не удивительно, что тон падре вышел немного резким, когда он обнаружил рыжеволосую гостью. Другой бы на его месте и вовсе не поскупился на крепкие словечки, но, конечно, только не этот человек. Даже сейчас он оставался вежливым и благородным. А вот с ее вежливостью явно возникли проблемы, ведь надо было сразу обозначить свое появление, а еще лучше постучаться, прежде чем вообще заходить внутрь.  От стыда лицо  Эмили горело, а сердце учащенно билось в груди – все-таки не так она себе представляла дружеский визит к отцу Морригану. А еще этот торс, будящий в скромной девушке далеко не скромные мысли одновременно с желанием просто оставить принесенные презенты и уйти, а точнее сбежать из его дома. Страшно было представить, что он мог сейчас подумать о ней, стоящей и разглядывающей полуобнаженное тело все это время, еще и тайком.
Судя по всему, то и дело невольно скользящий по груди священника взгляд девушки, ввел и его самого в неловкое положение, поскольку падре поспешил прикрыть свою наготу первой попавшейся рубашкой. И уж кому-кому, а ему извиняться точно было не за что, и особенно за свой внешний вид. Словно вор, пойманный с поличным, Эм будто приросла к порогу мастерской отца Морригана и, замерев и не шелохнувшись, наблюдала за его действиями и движениями, отчего-то каждую секунду ожидая, что он сейчас просто прогонит ее вон. В таком случае, ей будет крайне сложно рассказать своему отцу, как она сегодня сходила к его другу. Наконец, вопрос мужчины вывел Эмили из состояния оцепенения и открыл ее взору другие, куда более важные, детали. Например, плохо слушающиеся пальцы, застегивающие рубашку, или неудачно скрытую хромоту, да и пятно крови на бинте стало гораздо заметнее.
-Это Вы меня простите, я действительно думала, что папа сообщит Вам,-Эмми легонько пожала плечами и опустила взгляд на цветы в своих руках, а потом снова посмотрела на священника и постаралась непринужденно улыбнуться, изо всех сил пытаясь сгладить эту несколько щекотливую ситуацию.-В общем, он попросил меня навестить Вас и узнать, как Ваше самочувствие. Кстати, я Вам кое-что принесла.
Когда буквально ощутимое напряжение, повисшее в воздухе, немного спало, Эм подошла ближе к мужчине и поставила на высокий верстак букет, а затем и пирог, ягодный аромат которого сразу же смешался с приятным запахом древесины.
-Отец Морриган, у вас кровь…-на этих словах улыбка сошла с губ рыжеволосой, взгляд серых глаз стал более внимательным и серьезным, а легкий кивок головы указал на забинтованную руку священника с потревоженной раной.-Может быть, в качестве извинений я могу помочь Вам с перевязкой?

Когда мужчина едва заметно улыбнулся, Эмили почувствовала себя гораздо спокойнее. Это почти неуловимое движение губ стало для девушки добрым знаком, что падре все же не сердится на нее за внезапное вторжение. В общем-то, было крайне сложно представить этого человека в ярости или гневе,  ведь для Эм отец Морриган всегда был образцом сдержанности и уравновешенности, и, казалось, просто невозможным его чем-то вывести из себя. С другой стороны, до сегодняшнего дня она и без одежды тоже не могла себе представить епископа – как знать, что еще может скрывать в себе святой отец, помимо мужественного тела.
Согласно кивнув на предложение с чаем, Эмили проследовала за хозяином дома и оказалась в уютной гостиной, которую тут же принялась рассматривать, усевшись за столом, пока падре занимался гостинцами. Интересно, знает ли он язык цветов? Ведь ирисы, означающие уважение и символизирующие веру и дружбы были выбраны не случайно. Эм вообще всегда собирала свои букеты со смыслом, рекомендуя заказчикам тот или иной цветок в зависимости от повода и ситуации. А пока рыжеволосая девушка думала о своем, отец Морриган снова решил переодеться. По мнению, Эмили это было лишним, ведь и в рабочей одежде он выглядел достаточно прилично, однако вслух она, конечно же ничего говорить не стала. Но не успел епископ уйти, как в комнате появился еще один весьма очаровательный обитатель дома.
Собак, как и других животных, она любила и не боялась, о чем и сообщила падре, с улыбкой глядя на его четвероного друга.
-Иди сюда, зайка,-поднявшись со своего места, Эми похлопала руками по бедрам, подзывая пса, а когда тот, немного подумав, подбежал, сразу принялась гладить и трепать его по шелковистой шкурке, присев перед ним на колени.  Все то время, пока епископ переодевался, Эмили ласкала собаку, которая вскоре завалилась на пол, подставляя рукам девушки пузо, довольно высунув язык и молотя со стуком хвостом по полу.  Возясь с Эйфином, Эм не сразу заметила, что отец Морриган вернулся и, лишь услышав его голос, поднялась с пола и улыбнулась.
-Кажется, мы с ним подружились,-погладив вскочившего и абсолютно счастливого пса по голове, Эмили снова невольно обратила свое внимание на новый внешний вид святого отца. Все-таки без своего привычного глазу облачения он выглядел несколько иначе. И Эм поймала себя на мысли, что, если бы не белоснежная вставка, выдающая прямое отношение к церкви, отца Морригана запросто можно было бы принять за самого обычного мужчину. Причем, несмотря на возраст, очень даже привлекательного мужчину. Слегка качнув головой, словно сбрасывая странное наваждение, Эм заправила волосы за ухо и тепло улыбнулась – уж слишком часто за последние полчаса священник извинялся перед ней. А помочь ему она, конечно же, была не против. Следуя указаниям хозяина дома, она вымыла руки, нашла необходимую посуду и заварку, и, пока закипала вода и заваривался ароматный чай, стала накрывать на стол.  От этого занятия ее отвлек зов падре, от которого Эм с трудом удалось сдержать улыбку. Ну какими же самонадеянными и упрямыми могут все-таки быть мужчины, и, судя по всему, даже священники не лишены подобных грехов. В этом, кстати, отец Морриган напоминал Эмили собственного отца. Вздохнув, девушка поставила чайник на стол и направилась в ванную, где епископ безуспешно боролся со своими повязками.
Кое-как подцепив ноготками тугой узелок, Эмили и самой не без труда удалось его развязать — не удивительно, что мужчине потребовалась в этом помощь. После чего девушка, бережно придерживая руку падре, стала аккуратно разматывать повязку, слой за слоем снимая бинты, лишь на последнем возникли сложности, поскольку тонкая ткань, пропитавшись кровью, прилипла к ранке. Опасаясь невольно причинить отцу Морригану боль, Эм закусила губу и как можно более осторожно «отклеила» бинт от раны. И хотя искалеченные ладони священника выглядели не особо приятно, отвращения у девушки не вызвали, ровно как и вид сочащейся из них жидкости. Все-таки не зря она была дочерью врача, который чуть ли не с малых лет научил Эмили оказывать первую помощь, ставить уколы и не бояться крови. Да и ужас больше вызывали не сами раны, а причина их появления. Подняв лицо, Эм встретилась взглядом с падре, отчего внутри возникло и тут же исчезло какое-то странное чувство. Не произнося ни слова, девушка, по-прежнему держа теплую мужскую руку, взяла из коробки ватный диск, мягко промакнула растрескавшуюся кожу, после чего принялась разбинтовывать другую его кисть -  с ней оказалось все проще, поскольку раны были затянуты тонкой корочкой и беспрепятственно позволили убрать с них повязку. Уточнив у мужчины, чем именно он обрабатывает раны, Эмили  решила довести свою помощь до конца. А когда со всеми лечебными процедурами было покончено. Эм выбросила все грязные бинты и ватки в урну около раковины и снова улыбнулась священнику.
-Между прочим, на столе уже все готово,-вернувшись обратно в гостиную, Эми разлила по чашкам свежий горячий чай и, разрезав пирог, положила сначала кусок падре, а затем и себе.-Папа очень волнуется о вашем здоровье, он очень хотел прийти сам, но не смог из-за дел в больнице. Расскажите, как вы себя чувствуете? Как съездили в Дублин? А я обязательно ему все передам.

Отредактировано Emily Milford (2017-07-08 05:17:23)

И все-таки отец Морриган был удивительный человек. Он то вводил Эмили в смущение, то своим легким смехом создавал атмосферу чаепития двух старых друзей, стирающую разницу в возрасте и позволяющую девушке чувствовать себя спокойно и расслаблено в его присутствии.
-Поверьте, мне совсем не сложно вам помогать,-Эм уселась на учтиво отодвинутый стул и улыбнулась, ни капли не лукавя. Ведь и правда, выросшая без матери, она привыкла брать все заботы по хозяйству на себя, поэтому такие домашние мелочи, как подать чай или убрать со стола, казались само собой разумеющимися и ничуть не утруждали рыжеволосую девушку. Ей было даже приятно, что падре оценил такую заботу, а комплимент пирогу снова вызвал на щеках легкий румянец и широкую улыбку на губах Эмили.  Он был не первым, кто хвалил ее кулинарные способности, но тем не менее Эм была действительно рада, что угощение пришлось по вкусу священнику, а ее труды утром не прошли зря.
-У папы все хорошо, да. Просто работы много. А пирог сама пекла, папа говорит, что я готовлю его так же, как мама. А вообще, это семейный рецепт, и позвольте, он останется в секрете. Ведь у каждого повара должна быть своя тайна,-заправив непослушную прядь волос за ухо, Эм рассмеялась, наблюдая, с каким наслаждением отец Морриган уплетает уже второй кусок пирога.-Лучше я вам как-нибудь еще раз его приготовлю, если он вам так понравился.
Оставшись довольной аппетитом мужчины, Эмили принялась за свой кусочек, запивая его чаем и мысленно отметив, что выпечка и правда удалась. При этом девушка внимательно слушала повествование святого отца, время от времени участливо кивая головой.
-Я, пожалуй, вас понимаю - сама так же мучилась со спиной,-Эмили сочувственно вздохнула. Это сейчас она могла совершенно спокойно говорить о своих травмах – ведь все раны, включая душевные, зажили. А первое время любое напоминание об этом рвало сердце на части. Особенно невозможность заниматься любимым делом давалась больнее всего – и Эм не понаслышке знала, как тяжело отказываться от чего-то из-за проблем со здоровьем.-Вам нужно больше беречь себя, чтобы все быстрее заживало, и тогда вы сможете вернуться к привычному образу жизни.
Эмили посмотрела на падре и ободряюще улыбнулась, пусть и не совсем искренне. Ведь самой ей так и не удалось вернуться на лед – любая чрезмерная нагрузка или неудачное падение могли закончиться весьма плачевно. Но только отцу Морригану об этом знать было совсем не обязательно. Побывав в мастерской епископа, Эм поняла, насколько важно ему это ремесло.
А вот когда речь зашла о его фигуре, Эмили опустила взгляд в свою чашку, рассматривая плавающие чаинки и скрыв смущенную улыбку за глотком ароматного напитка. Уж его комплекцию она сегодня успела оценить, и набранный, по словам священника, вес точно был не лишний. Тело мужчины было практически приближено к идеалу, в нем не было ни изнурительной худобы, присущей продолжительной болезни, ни каких-то излишков, присущих многим мужчинам его возраста. Перед глазами снова появился его обнаженный торс, благо падре быстро сменил тему, переключив внимание на поездку в Дублин.
-Что же в этом чудесного?-нахмурив бровки, Эм взглянула на ладони священника. По ее мнению, незаживающие раны должны были настораживать, а не восхищать. И уж тем более в голове девушки не укладывалось, что кто-то мог подумать, что эти раны нанесены нарочно. Тем не менее, отец Морриган, похоже, относился ко всему с долей юмора, и девушку радовало то, что он не помешан до абсурда на религии, как многие другие священники. Наверное, из этого и складывалась вся простота общения с ним.
-Вы можете звать меня по имени,-прежде чем ответить на вопросы, Эмили улыбнулась, глядя в глаза собеседника. Ей действительно резало слух такое официальное обращение в достаточно неформальной обстановке.-Папа практикует. Не так часто, как раньше, но все же. Он снова стал чувствовать себя увереннее. И я вижу, как после знакомства и общения с вами он изменился, точнее даже вернулся. Спасибо вам за это.
На мгновение поколебавшись, Эмми благодарно накрыла ладошками руку падре и тепло посмотрела на него.

Эмили не была истинной католичкой или верующей, поскольку росла все-таки в семье врача, привыкшего всегда и во всем мыслить рационально и не уповающего на бога, спасая человеческие жизни своими руками. В отличие от бабушки, которая и приучила Эм с детства молиться за ужином и перед сном, а также ходить с ней в церковь по праздникам и иногда по воскресеньям. И если благословление пищи девушка все чаще упускала, то об остальном старалась не забывать. Более того, она часто относила в церковь старые и ненужные вещи, а, работая флористом, не раз помогала с цветочным украшением  и оформлением. Ей нравилось в жаркую погоду просто зайти в прохладный зал собора и отдохнуть там, погрузившись в свои мысли, или же  послушать речи священника во время службы, в которых порой было заложено много мудрых вещей. Вот и сейчас Эм внимательно слушала отца Морригана, рассказывающего о подобных ему случаях, а душу разрывало сочувствие, которое девушка просто не знала, как выразить.
-Благодарить..?-на этих словах рыжеволосая снова нахмурилась, а потом, запнувшись, глубоко вздохнула, решив не продолжать свою мысль о том, что случившееся больше похоже на кару, чем на благодать, и не понятно, за что на долю этого человека выпало такое наказание.-Впрочем, все что не делается, все к лучшему, разве не так?
И снова губы Эмили озарила ободряющая улыбка, а когда падре назвал ее по имени, девушка одобрительно кивнула – все-таки, когда тебя не называют постоянно «мисс», общаться становится намного комфортнее. После разговоров об отце, беседа плавно перетекла в другое русло, а потом тема еще много раз менялась. Священник поведал ей еще несколько любопытных историй, а она с неподдельным интересом слушала их, словно в детстве подперев голову руками. Лишь, когда за окном сгустились сумерки, Эм спохватилась, что незаметно долго засиделась у падре.
Прежде, чем уйти, девушка помогла отцу Морригану убрать со стола, и только когда на кухне и в гостиной не осталось ни следа от их чаепития, Эмили покинула дом епископа, на прощание еще раз пожелав ему здоровья и от их с папой лица  пригласив как-нибудь с ответным визитом.
Несмотря на то, что вечер вовсю окутывал город, вернулась девушка домой раньше отца. Кажется, он снова задерживался на работе. Позвонив ему и уточнив, когда он будет, Эм приготовила на скорую руку легкий ужин, за которым потом и рассказала отцу о своем визите к его другу, умолчав только о самом начале их встречи. Но когда девушка засыпала, последнее, о чем она подумала, перед тем как провалиться в сон, было именно увиденное в мастерской.
Следующие дни пролетели быстро, поскольку снова была ее рабочая смена, а потом наступил очередной выходной.
В воскресное утро девушка позволила себе поваляться в кровати подольше, затем съездила с папой по магазинам, переделала все дела, а на вечер договорилась встретиться на набережной со сменщицей из их цветочного салона, чтобы та передала ей ключи, которые случайно унесла с собой. В результате коллегу пришлось ждать несколько дольше, чем предполагалось. А когда ключи наконец-то были у нее, Эм решила вызвать такси, но не успела достать телефон, как увидела несущуюся на нее собаку. Белый лабрадор выглядел счастливо и дружелюбно, особенно когда со всего разбегу радостно наскочил на нее передними лапами. От неожиданности и тяжести пса сделав шаг назад, Эмили, выронив телефон и сумочку на траву, запнулась о невысокое ограждение и со сдавленным вскриком полетела прямиком в реку.
Несмотря на летнее тепло, течение оказалось холодным и тысячами иголок впилось во все тело. Кроме того, глубина оказалась приличной и девушка с головой окунулась в воду, однако всплыть обратно на поверхность не удалось. Дернувшись вверх, Эм почувствовала, как ремешок от ее босоножки за что-то зацепился, а от следующей попытки высвободиться и вовсе ногу девушки пронзила резкая боль. Поморщившись и выпустив несколько драгоценных пузырьков воздуха, Эмили ощутила приступ паники и дикого страха, поскольку в горло попала вода, дыхания уже не хватало, легкие начинали гореть, а застрявшая и разодранная нога не отпускала ее из реки.

*переоделась

Отредактировано Emily Milford (2017-07-21 06:47:08)

Эм не может вздохнуть, не может позвать на помощь, не может думать ни о чем, кроме толщи ледяной воды, все сильнее давящей на нее.  Она даже не чувствует боли в пораненной ноге, только острую нехватку кислорода, разрывающую легкие на части  и отзывающуюся шумом в голове.  Казалось бы поверхность так близко, что можно легко достигнуть ее, и в то же время так далеко.  Собравшись духом, Эмили предпринимает еще одну попытку выбраться, дергая ногой и взмахивая руками, но борьба с течением и ловушкой окончательно изматывает рыжеволосую, силы покидают ее, как и остатки воздуха. Девушка выпускает еще несколько пузырьков только лишь потому, что больше невмоготу сдерживать дыхание, и одновременно с этим вода попадает в нос и рот, раздирая носоглотку и вызывая приступ кашля, но избавится от нее невозможно, наоборот, Эм глотает ее все больше и больше.
Теперь вода повсюду – окружает холодом ее тело, заполняет желудок и легкие. В отчаянии она сдается, веки тяжелеют, руки безвольно опускаются. В мыслях проносятся образы отца, который будет ждать ее дома, мамы, которую она помнит только по фотографиям, и страшное слово «конец».  Мощный всплеск доносится где-то рядом, и Эм не понимает, реальный он или нет. Последнее, что она помнит, перед тем как сознание полностью отключается, чей-то темный размытый силуэт и крепкую руку на своей груди.
Темнота и тишина. Затем далекий голос, зовущий ее по имени. «Папа?».  И снова кромешная темнота.
Сознание возвращается постепенно. Короткими вспышками и рывками. Она чувствует твердую поверхность под собой и окружающий ее холод. «Морг?» А затем прикосновение теплых губ к ее губам, и живительный воздух наполняет ее легкие, выталкивая из них воду. Эмили приходит окончательно в себя, заходясь в безудержном кашле, пока не понимая, где она, но четко осознавая, что жива. Оперевшись руками на траву, она кашляет, раздирая горло, кашляет до слез, до тошноты, пока вся вода не выходит из нее, а легкие не наполняются свежим прохладным воздухом, обжигающим, но таким желанным. Она и представить не могла, как же это чудесно – просто дышать. И только после нескольких судорожных вдохов и выдохов, после того, как дыхание восстанавливается, девушка снова слышит свое имя и, убирая прилипшие волосы с лица, поворачивает голову на голос, узнавая в сумеречном свете отца Морригана, тоже промокшего до нитки, и в это же время ее начинает колотить крупная дрожь – не помогает даже заботливо накинутая на плечи теплая и сухая куртка. 
Безнадежно кутаясь в нее, Эм осматривается и видит, что кроме них здесь больше никого нет, кроме Эйфа - того самого белого лабрадора - суетящегося вокруг. Не нужно быть гением, чтобы понять, что именно отец Морриган вытащил ее из реки и именно его губы вернули ее к жизни.
Смотря на мокрого и тоже слегка дрожащего священника, который не выпускает ее из рук, Эмили чувствует, как сердце начинает щемить, а все слова благодарности застревают в горле, которое все еще мучительно першит и саднит, к тому же рыжеволосую безудержно колотит от холода и пережитого страха, и она не в силах произнести ни слова.
Шок прошел, и, как побочная реакция, на девушку сразу же нахлынули эмоции, после всего пережитого просто вышедшие из-под контроля. Буквально упав падре на грудь и уткнувшись в нее лицом, Эм, всхлипнув, обвила его тело руками, крепко прижимаясь к мужчине и пропитывая слезами его и без того мокрую насквозь одежду.

Отредактировано Emily Milford (2017-07-24 21:48:13)

От ласковых слов и укачиваний, от заботливого утешающего шепота и мягких прикосновений действительно становится легче, и хотя ее все еще трясет, девушка ощущает себя гораздо спокойнее. Если бы не прохладный вечерний ветерок и пронизывающий холод, от мокрой одежды становящийся все более ощутимым, Эм бы ни за что не нашла в себе силы нарушить эти странные объятия. Однако, судорожно вздохнув и шмыгнув носом, девушка подняла голову и стерла ладошками слезы с глаз и щек, а затем сдавленно улыбнулась, взглянув на виноватый вид пса.
-Отец Морриган, вы ни в чем не виноваты,-Эмили снова посмотрела на священника, совершено не понимая, за что он извиняется перед ней. – Ведь Эйф всего лишь собака и сделал это не со зла.
Говорить было все еще сложно, горло перехватывало, а в голосе ощущался легкий нервный тремор. Она не знала, как вообще можно выразить словами благодарность, которую сейчас испытывала к этому мужчине, но нужно было хотя бы попробовать. Эм кашлянула и продолжила.-Спасибо вам. Если бы не вы, я, наверное,  была бы уже на небесах.
От мыслей о собственной такой близкой смерти, девушка вздрогнула всем телом,  внутри что-то словно сжалось в тугой узел, а на глаза снова навернулись слезы, которые рыжеволосая быстро смахнула и, чтобы отвлечься, стала следить за руками мужчины, скользящими по ее ноге. Только после его вопроса Эм вспомнила, что поранилась в воде, и тоже посмотрела на длинную, но не особо глубокую царапину на щиколотке, которая уже почти не кровоточила, но тем не менее причинила некий дискомфорт, когда падре дотронулся до места рядом с ней, бережно ощупывая другие возможные повреждения. Невольно поморщившись, Эмили тут же замерла, завороженно наблюдая, как теплые пальцы осторожно касаются ее кожи, и ощущая при этом какие-то неправильные чувства.
-Думаю, что смогу,-девушка кивнула и слегка пошевелила ногой. Ссадина сильно щипала, но в остальном все вроде бы было в порядке. Подав руку падре, Эм не без его помощи поднялась с земли и тут же оступилась – опираться на поврежденную ногу оказалось все же неприятно, но терпимо. А забота отца Морригана снова тронула сердце рыжеволосой, заставляя отвлечься от всего остального. Странно, но его куртка, тоненькая и впитавшая влагу с ее тела, казалась сейчас самой теплой на свете, и чтобы еще больше согреться, девушка просунула руки в огромные рукава. Мужская куртка была ей явно велика и особо не спасала от ветра, но отчего-то в ней Эмили чувствовала себя как нельзя более уютно.-Спасибо.
Снова кивнув и благодарно улыбнувшись лишь одними уголками губ, девушка забрала протянутые вещи. Взяв в руки телефон, Эм хотела было прямо сейчас набрать номер папы, чтобы просто услышать его голос, но поняла, что в таком состоянии не сможет разговаривать нормально и только лишь напугает и встревожит отца. Поэтому, глубоко и прерывисто вздохнув, смахнула с экрана налипшую мелкую грязь и травинки и убрала его в сумочку, решив позвонить чуть позже, когда успокоится окончательно и не будет отбивать дробь зубами и трястись всем телом.
Думая о том, как же ей повезло, что дом епископа где-то недалеко, Эмили задержала свой  взгляд на священнике, который в данный момент выглядел немногим лучше, чем она сама. Он был прав, им обоим срочно нужно в теплое помещение – не хватало только, чтобы отец Морриган простудился из-за нее, поэтому не стала сопротивляться, когда он повел ее к себе, к тому же возвращаться домой,  как бы сильно этого не хотелось, в таком виде Эм никак было нельзя, чтобы не волновать лишний раз отца.
Обхватив себя руками, чтобы хоть как-то унять дрожь, Эмили без колебаний позволяет падре снова обнять себя и, прихрамывая, идет рядом с ним. Взгляд ее украдкой останавливается на его лице, выхватывая в сумрачном полумраке мужественные черты, затем девушка отводит глаза и улыбается, глядя на самостоятельного пса, так забавно ведущего самого себя на поводке. Осматриваясь дальше, она замечает силуэты двух случайных прохожих, которые останавливаются и один из них что-то шепчет другому, указывая головой на их странную пару. Но Эм совершенно все равно, что они сейчас подумали. Она лишь сильнее прижимается к мужчине боком, даже сквозь мокрую одежду чувствуя тепло его тела, и верит его словам. Верит, что все позади, верит, что все уже хорошо. Верит и чувствует, что пока отец Морриган рядом, ей действительно больше нечего бояться.

Невероятно, как быстро потемнело и похолодало на улице.  И дело было даже не в том, что девушка промокла до нитки, хотя от этого и становилось в разы холоднее – все небо над городом затянули тяжелые тучи, а где-то вдалеке слышны были раскаты грома. Эм надеялась, что они с отцом Морриганом дойдут до его дома раньше, чем начнется дождь, потому что промокать еще сильнее, чем они, казалось бы просто было невозможно.
К счастью, жилище епископа действительно было недалеко, и совсем скоро Эмили стояла в уже знакомой прихожей. Здесь, конечно было теплее, чем на улице хотя бы из-за отсутствия ветра, однако, пригревшись в объятиях падре, девушка снова начала слегка дрожать, когда мужчина отпустил ее и направился на кухню, а затем исчез в спальне. И пока он пропадал, Эм нехотя рассталась с его курткой, аккуратно повесив ее на крючок у входа и, избавившись от босоножек, оставляющих грязные мокрые следы,  прошла дальше в дом, потирая себя руками, чтобы быстрее согреться, и тут же услышала голос отца Морригана, выходящего из своей комнаты и протягивающего Эмили сухие вещи. Собственно, выбирать девушке все равно было не из чего, поэтому, благодарно кивнув, она, не рассматривая, взяла мужскую одежду, которая, как ни крути, была лучше противно прилипшей тонкой ткани грязного платья. Удивительно, но священник не просто дал возможность Эм переодеться, но еще и радушно предложил воспользоваться его ванной комнатой и душем, бегло объяснив, что и как, и оставив девушку наедине.
Поначалу рыжеволосая почувствовала себя неловко, поскольку ей совсем нечасто приходилось принимать ванны в чужом доме, и тем более в доме у мужчины, поэтому не торопилась включать душ. Однако мысли о соблазнительно горячей воде после «купания» в холодной речке все же взяли верх над смущением девушки, и, закрыв дверь на щеколду, Эм сняла  с себя всю мокрую одежду и забралась под согревающие струи воды. Прикрыв глаза и просто стоя под шумящим душем, Эмили чувствовала, как каждая клеточка наполняется теплом, но при этом полностью расслабиться все же не удавалось, да и слишком долго принимать водные процедуры в гостях было не очень-то прилично. Единственное, что Эм себе все-таки позволила – это воспользоваться мужским гелем для душа, поскольку другого на скудной полочке не нашлось. Бегло пройдясь намыленными ладонями по всему телу и смывая с себя грязь и землю, Эмили закончила свое купание и, обернувшись невероятно мягким полотенцем, сначала расчесала мокрые волосы, которые теперь ровными прядями спадали по ее спине, а затем, вспомнив о ссадине на ноге, обработала ее  - с прошлого раза помня, где у отца Морригана находится аптечка.
После этого девушка перешла к одежде. Платье, напоминающее мокрую тряпку, нуждалось не только в сушке, но и в стирке и пока было не совсем понятно, как она в нем поедет домой. Промокшее белье надевать на чистое и сухое тело тоже особо не хотелось, но тут деваться было некуда. Из предложенных мужчиной вещей, Эм выбрала футболку, но несмотря на то, что она была достаточно велика девушке, едва прикрывала ягодицы, к тому же сквозь тонкую белую ткань, увлажнившуюся на груди, слегка проступал рисунок ее бюстгальтера. Жаль, конечно, что у епископа не оказалось какого-нибудь халата его дочки, потому что как выходить к нему в таком виде, Эмили представляла слабо. Оставалась еще рубашка, но накинутая на плечи, она не особо спасала ситуацию, поэтому девушка обвязала ее рукавами вокруг пояса, чтобы хоть как-то прикрыть то и дело открывающуюся сзади наготу. Закончив наконец приводить себя в порядок, Эмили оставила платье сушиться в ванной и, вздохнув, вышла из нее, шлепая босыми ногами по полу и при этом то и дело одергивая коротковатую футболку – да, отец Морриган был священником, но отчего-то Эм не могла не думать о нем как об обычном мужчине.
Тем временем в гостиной ее уже ждал свежий горячий чай с печеньем, заботливо поданный хозяином дома. Смущенно улыбнувшись, девушка уселась на галантно отодвинутый стул, и только бутылка коньяка на столе несколько настораживала рыжеволосую. Скорее всего, падре таким образом лишь хотел снять стресс, однако сама Эм не пила настолько крепкие напитки, но не успела возразить, когда спиртное оказалось в ее чашке с чаем. Только из вежливости, девушка не стала отказываться и, взяв печеньку, осторожно сделала глоток горячего чая, в котором, на удивление, практически не ощущался вкус и запах коньяка.
-Отец Морриган, ничего, что я воспользовалась вашей аптечкой? Кстати, как вы..?-почти полностью успокоившись после случившегося, Эмили не могла не думать о ранах и здоровье святого отца и о том, сколько хлопот она ему причинила своим падением в воду. Забыв о себе, девушка искренне беспокоилась о нем, при этом незаметно расслабляясь.
В окно застучали капли дождя, и это придавало домашней атмосфере еще больше уюта, если бы не яркие вспышки молний и следующие за ними оглушительные раскаты грома. Гроза все-таки не прошла стороной, хорошо хоть не застала их на улице. Такую погоду Эм не любила – от каждого мерцания молнии внутри просыпался детский страх, от которого девушка так и не смогла избавиться. После очередного грохота в небе, у кого-то из соседей сработала сигнализация от машины, а стекла зазвенели, заставляя девушку вздрогнуть.
-Ну и погода…-постаравшись непринужденно улыбнуться, Эмили отхлебнула еще немного чая. В этот момент снова ярко вспыхнула молния будто бы совсем рядом, раздался громкий раскат грома, откуда-то из под стола гавкнул Эйф, и весь свет погас, погружая комнату в кромешную тьму.
Стало по-настоящему не по себе, и ко всему прочему Эм зачем-то вспомнила, что, когда они заходили, дверь была не заперта, а значит в дом мог проникнуть кто-угодно, и в голову тут же полезли разные жутки мысли и кадры из фильмов ужасов, пугая девушку еще больше.
-Отец Морриган..?-глаза все еще не привыкли к темноте, и Эмили негромко позвала священника, просто чтобы убедиться, что он по-прежнему рядом .

Отредактировано Emily Milford (2017-08-03 07:35:43)

Услышав спокойный и уравновешенный голос священника, Эмили выдохнула. И хотя отец Морриган сказал не волноваться, девушке все равно было не по себе, особенно, когда мужчина поднялся со своего места и, предупредив ее о своих намерениях, отправился проверить электрощиток.  Глупо было просить ее оставаться на месте, потому что в его отсутствие Эм будто приросла к стулу, нервно прислушиваясь ко всем звукам вокруг и невольно предаваясь не самым радужным мыслям.  Во-первых, удары молнии были непредсказуемы, и попасть она могла куда угодно – хоть в стоящие рядом деревья, хоть и в сам дом, во-вторых, Эмили переживала за отца Морригана – ведь лезть к источнику электричества в грозу опасно, а в-третьих, девушка просто не особо комфортно ощущала себя в малознакомой обстановке в полной темноте, не считая свет от вспышек молний, который только больше нервировал рыжеволосую. Хорошо, хоть Эйф был рядом, севший по команде хозяина около девушки и, словно чувствуя ее тревогу, положивший голову ей на колени. Улыбнувшись такому славному защитнику, Эм стала гладить пса, стараясь отвлечься от всего остального, и это действительно стало получаться – все-таки животные обладали какой-то своей особенной магией.
Благо отец Морриган отсутствовал недолго и вскоре вернулся к ним с Эйфином. И если бы сейчас на его месте был какой-то другой мужчина, настойчивое предложение пойти куда-то с ним, да еще и в таком виде, немало напрягло бы девушку. Однако священнику Эм все же доверяла, поэтому, кивнув, послушно поднялась со стула и беспрекословно позволила отвести себя, как оказалось, на кухню.  Идея зажечь свечи понравилась девушке, а их количество, возрастающее с каждой новой свечей, которую падре выставлял на стол, поражало  рыжеволосую, как и их разнообразие. Жаль, в темноте было невозможно рассмотреть все причудливые узоры на декоративных свечах, да и сжигать такую красоту тоже было немного жаль. Но, отец Морриган не испытывал, похоже, никаких трепетных чувств к этим украшениям интерьера, безжалостно распаковывая из красивых упаковок одну за другой.
-Так что случилось со светом?-взяв из рук мужчины свечу и откинув волосы назад, чтобы ненароком не опалить их, поинтересовалась Эм и принялась поджигать остальные свечки, в мерцающем пламени рассматривая их. Здесь были и простые невзрачные свечи, и увитые кельтскими, рождественскими и просто витиеватыми рисунками, и свечи в виде небольших фигурок ангелочков, снеговиков и Санта-Клаусов, которые поджигать было особенно жалко. За этим занятием, девушка и не заметила, как перестала бояться грозы, которая, к тому же, стала удаляться и шуметь гораздо тише.
Время от времени, Эм чувствовала, как отец Морриган случайно касается ногой ее обнаженного бедра или как их руки соприкасаются над столом, одновременно зажигая свечи, и в эти моменты девушка украдкой смотрела на его сосредоточенное лицо, казавшееся особенно загадочным в свете пляшущего пламени свечей, но стоило их взглядам встретиться, как Эмили тут же отводила свой, едва заметно смущенно улыбаясь и краснея.
Наконец, вспыхнул последний фитилек, и Эм сделала полшага назад, восторженно любуясь множеством танцующих огоньков, от которых на крошечной кухне действительно стало гораздо светлее. К  тому же, похоже, среди множества горящих свечей, попались ароматические, поскольку в воздухе ощущался приятный запах ванили и каких-то еще пряностей. Все вместе это создавало ощущение сказки и волшебства, отчего Эмили переглянулась с мужчиной и лучезарно улыбнулась.

Пожалуй, можно было бесконечно долго смотреть, как множество огоньков мерцает на столе, но у этих свечей было все же другое предназначение, да и не стоять же на кухне.   Проследив за действиями отца Морригана, Эмили тоже взяла в руки пару свечей и направилась за ним обратно в гостиную, соглашаясь, что действительно не стоит выходить в такую погоду на улицу и проверять обстановку со светом, тем более, что при наличии такого количества свечей, темнота становилась даже весьма уютной.  Благо, дом был небольшим ,и Эм довольно быстро привыкла к полумраку, уже лучше ориентируясь в нем. Вернувшись самостоятельно на кухню, девушка взяла очередное парафиновое произведение искусства и уже в дверях чуть не врезалась в священника, отчего пламя дрогнуло, а Эмили робко улыбнулась своей неловкости, прикрыв фитилек ладонью, чтобы тот не погас. Разминуться в узком проходе тоже оказалось не так-то просто, тем более, что оба сделали шаг в одну и ту же сторону, а потом, не сговариваясь, в другую, словно нарочно не давая друг другу пройти.
-Простите,-извинившись в ответ, Эм заправила упавшую на лицо прядь волос за ухо, что делала обычно, когда смущалась или волновалась, а потом все же проскользнула мимо мужчины, невольно задев и потеревшись об него боком.
Наконец, после того, как они еще несколько раз сходили туда-сюда, все свечи были перенесены в гостиную и расставлены по всевозможным поверхностям, предавая комнате какой-то особый вид, подходящий больше для романтического свидания, а не для дружеских посиделок. Но она находилась в доме епископа, а не какого-то другого мужчины, и потому просто отогнала от себя непрошеные мысли. И все же было что-то манящее в его словах про камин и вино, а также в его силуэте у окна, заставляющем взгляд девушки задерживаться на нем. И вот как раз сейчас Эм была рада слабому освещению, в котором было сложно заметить легкий румянец на ее щеках. Она внимательно его слушала и следила глазами за перемещением священника по комнате, при этом от нее не скрылось, с каким трудом он устраивался на огромном диване, отчего в груди опять кольнуло чувство вины перед ним. Кажется, все было не так хорошо, как он сказал девушке, и ее спасение все-таки растревожило его раны. Она хотела было помочь, но понимала, что мужчина явно не хотел бы выдавать свою слабость перед ней, иначе бы изначально не стал лгать о своем самочувствии. Поэтому Эм задумчиво играла пальцами с пламенем свечи, проводя ими над самым фитилем  и делая вид, что не заметила паузы в его монологе.
Лишь когда отец Морриган сам позвал ее, девушка подошла к дивану и устроилась на нем, забравшись с ногами и поджав их под себя. Что-то в этом мужчине заставляло слушаться его и выполнять любые просьбы, а также располагало к доверительным беседам.
-Я люблю тишину и не люблю шум больших городов,-Эмили улыбнулась и, тоже облокотившись о спинку дивана, села полубоком, чтобы видеть собеседника.-Поэтому после учебы я вернулась обратно сюда, к отцу. Пожалуй, я бы даже смирилась с отсутствием цивилизации. Мне больше по душе спокойствие и уединение. И рядом только несколько близких и любимых людей, а большего, наверное, для счастья и не надо. Хотя сейчас, конечно, сложно представить жизнь без того же интернета, компьютера и телефонов, но ведь как-то же люди развлекались без этого раньше… Книги, прогулки, письма, и их жизнь при этом не была менее интересной.
Весело усмехнувшись, Эм пожала плечами, а потом тут же спохватилась, вспомнив про телефон и про то, что совершенно забыла позвонить отцу.
-Ой, я на минутку, -переменившись в лице и подскочив с дивана, рыжеволосая почти на ощупь направилась в ванную, где оставила свои вещи, при этом обо что-то ударившись поцарапанной ногой в темноте и едва не упав. Найдя наконец свой телефон, она обнаружила мигающий сигнал почти разряженной батарейки и пару пропущенных вызовов от папы, после чего поспешила перезвонить ему, пока телефон не отключился окончательно.
-Папочка, со мной все хорошо,-когда отец после первого же гудка поднял трубку, Эм поспешила успокоить его.-Прости, что не отвечала, телефон был без звука. Я гуляла по набережной,  встретила отца Морригана и зашла к нему на чай, а тут погода разбушевалась. Я грозу пережду и сразу домой… Нет, приезжать не надо. Ужинай без меня и ложись спать… И я тебя целую.
Стараясь, чтобы ее рассказ звучал убедительно, Эмили думала о том, что врать отцу по телефону гораздо легче, ведь вряд ли она бы смогла это сделать глядя ему в глаза. Улыбнувшись в трубку и попрощавшись  с папой, девушка глубоко вздохнула и закончила звонок, после чего, освещая себе дорогу умирающим телефоном и слегка прихрамывая на пораненную ногу, вернулась обратно к падре.

Отредактировано Emily Milford (2017-08-10 18:20:51)

Снова стоя посреди свечей в гостиной, Эмили отключила фонарик, чтобы не портить  холодным искусственным светом приятную обстановку, будто сошедшую со страниц старинных книг, и убрала телефон на стол, улыбнувшись священнику и собираясь продолжить внезапно прерванный по ее вине разговор. Однако у отца Морригана уже возникла какая-то другая идея, явно оживившая хозяина дома вместе с его псом. Не совсем понимая, к чему он клонит, Эм, не без помощи мужчины, снова устроилась на мягком диване, подбирая ноги под себя и при этом стараясь не задевать разодранную ногу, которая, после пришедшегося на больное место ушиба, стала снова неприятно беспокоить.  Тем временем , отец Морриган направился  в сторону кухни, но вдруг замер и, развернувшись к гостье, шутливо продемонстрировал свое атлетическое телосложение, приняв пару забавных поз, чем рассмешил рыжеволосую девушку, которая совсем не ожидала подобного легкого озорства от епископа. Впрочем, для Эм он всегда был прежде всего другом ее отца, а потом уже священнослужителем, а в последние дни она и вовсе ловила себя на том, что думает о нем как о самом обычном мужчине. Особенно после их встречи в мастерской. Вот и сейчас воспоминание об этом сменило тихий веселый смех на смущенную улыбку. Он и правда выглядел очень хорошо для своих лет, да что уж там – он выглядел гораздо лучше многих своих ровесников, которых было достаточно среди знакомых ее отца. Эм думала об этом, поворачивая голову на голос и прислушиваясь к происходящему на кухне, при этом больше не испытывая никакого напряжения. Все-таки отцу Морригану замечательно удавалось создать неформальную обстановку, в которой Эмили  действительно  чувствовала себя  как дома, а собака, пригревшаяся рядом, еще больше придавала ощущение уюта.
Через пару минут мужчина вернулся с бутылкой шампанского и двумя фужерами, что снова натолкнуло на мысль о сцене из романа и красивых ухаживаниях. Вот уж точно для полной картины не хватало камина, пушистого ковра и какой-нибудь медленной песни из тех, что играет обычно в фильмах на таких моментах.
Неуверенно посмотрев на бокалы, Эмили все же взяла их из рук священника. Пожалуй, пара глотков вина никому не причинит вреда, к тому же в доме на самом деле становилось прохладно, а тепло после горячего душа уже утратило свой эффект. Отклонившись назад и ожидая громкого выстрела, Эм с опаской наблюдала за пальцами, медленно раскручивающими проволочку, сдерживающую пробку в бутылке. Однако падре все сделал аккуратно, и шампанское открылось лишь с тихим хлопком, ничуть не испугав девушку.
-За хорошее завершение этого дня,-улыбнувшись и отдав второй бокал отцу Морригану, Эмили с негромким звоном чокнулась с мужчиной и отпила немного вина. Приятный на вкус напиток почти не отдавал алкоголем, но сразу ощутимо отозвался мягким теплом в теле. А хозяин дома, кажется, не собирался останавливаться на обычных разговорах за бокалами вина, буквально на ходу придумывая какое-то новое развлечение, способное возместить отсутствие света и электричества, и тем самым интригуя свою гостью. Проводив его глазами, Эм не смогла сдержать возгласа удивления и восхищения, когда священник достал откуда-то с полки увесистый футляр и вытащил оттуда, как показалось Эмили, скрипку. До сих пор она совершенно не представляла отца Морригана играющего на чем-то подобном  и поэтому в изумлении замерла, когда он стал настраивать свой музыкальный инструмент, и в каждом его действии было что-то завораживающее. Не сводя взгляда с мужчины, Эм сделала еще глоток шампанского, чувствуя, как пузырьки начинают ударять в голову. Он рассказывал о своей жизни, а она не могла налюбоваться тем, как мужчина со скрипкой на плече выглядел в свете множества маленьких огоньков, к тому же этот маленький импровизированный концерт был сейчас для нее одной, и это вызывало смешанные и непонятные чувства, заставляя внутри все трепетать. С губ девушки не сходила улыбка, а музыка, так легко возникающая из-под смычка, с первых же нот обволакивала и проникала прямо в душу.  Отпив еще немного вина, Эм убрала фужер на стол и расслабленно прилегла на диване, поджав колени, закрыв глаза и наслаждаясь чудесными звуками, наполняющими комнату и дарящими ощущение невероятного волшебства. Эмили слушала музыку, представляя под нее живописные картинки из далекого прошлого, балы и кавалера сильно похожего на отца Морригана, но с каждым мгновением  девушке все сложнее было разбираться в своих мыслях, они путались все сильнее, поддаваясь  усталости от всего пережитого, и, в конце концов, Эм не заметила как окончательно провалилась в сон.