С момента, как Бойд вернулся из Белфаста, прошла уже неделя, и все это время он не находил себе места. В ближайшие же выходные он собирался снова отправиться навестить Паркера, но даже это решение не слишком облегчало ему жизнь - он продолжал изводиться тоской по любовнику, отчаянно хотел к нему и, кажется, успел уже утомить всех вокруг бесконечными разговорами о Финне и привычкой постоянно отвлекаться на смс-ки и звонки. В другое время Бойд и сам счел бы такое поведение утомительным, но любовь слепа и эгоистична, поэтому он был убежден, что все вокруг должны проявлять понимание и входить в положение. В конце концов, и в самом деле - что может быть важнее?
  Впрочем, было бы преувеличением сказать, что жизнь Бойда в разлуке с Паркером свелась к одним только звонкам, видео-чатам и непристойным смс-кам - напротив, он старался забивать свои дни как можно большим количеством дел и встреч. Это должно было не только отвлекать его, но и заставлять время бежать быстрее - ведь чем скорее закончится проклятый январь, тем скорее Финн, наконец, переедет в Килкенни! Поэтому минувшая неделя успела вместить в себя и несколько репетиций, и пару подработок, и посиделки с друзьями, и... даже один случайный секс.
  А вот здесь уже начиналось странное. С одной стороны, Бойд едва ли не с самого начала предупредил Паркера, что моногамия - не для него, и каким бы особенным ни был для него Финн, это совершенно не исключает секса на стороне. То есть причин испытывать чувство вины вроде как не было, а между тем что-то очень похожее на него Суини и ощущал. Нельзя сказать, что он думал об этом постоянно, не мог есть и спать и так далее, но время от времени случившееся всплывало в памяти и заставляло испытывать смутное беспокойство.
  Дошло даже до того, что он едва не рассказал об этом Паркеру,  но все же вовремя остановил себя, рассудив, что любовник - явно не тот, кто должен утешать его и успокаивать после того, что, в общем-то, смело можно было назвать изменой. И все-таки поговорить об этом с кем-то стоило, и Бойд ломал голову уже несколько дней, пытаясь решить, с кем. Шерри отпадал по той простой причине, что за то время, что у них были отношения, Бойд изменял и ему, и единственное, чего он дождется от старого друга - это подзатыльник, и в этом Галлахер будет целиком и полностью на стороне Финна. Дилан, окрыленный тем, что у него наконец наметился прогресс в отношениях с Джоанной, тоже вряд ли поддержит идею полигамии. А сама Джоанна, несмотря на все многочисленные достоинства настоящего братана, все же оставалась женщиной, и тут уже Бойд мог ожидать второго подзатыльника.
  Помимо всего прочего, Бойду не очень хотелось посвящать в свои приключения ребят из группы - слишком уж велика тогда вероятность, что о случившемся узнает со временем и Паркер. И дело было не в том, что Бойд боялся его реакции - ему банально не хотелось причинять любимому боль.
  Когда десятого января он в очередной раз оказался в студии художника, в голову ему пришла мысль поговорить об этом с Рори, но... тот казался до того счастливым и всем довольным в своих явно моногамных отношениях, что у Бойда язык не повернулся обсуждать с ним этот вопрос. И именно тогда Господь - а кто же еще! - послал ему Корри Уилльямса. Сеанс уже закончился, Рори, опаздывавший на встречу со своим "старым доктором", как про себя называл его Бойд, умчался, оставив его одного в студии. Бойд как раз потянулся к своим штанам, когда в помещение заглянул Корри, и он тут же забыл об одежде, воскликнув радостно:
- Корри! Чувак, ты не представляешь, как ты вовремя! - подскочив поближе, он схватил Корри за руки и буквально затащил его в студию. - Ты не занят сейчас? А даже если занят - бросай все, есть разговор!
  Корри поймет - в этом Бойд не сомневался. Кому, как не ему, знать, каким тяжелым и невыносимым бывает ярмо моногамии.

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-07-04 15:21:55)

  За такое быстрое и радушное согласие на "разговор" Корри достался взгляд, исполненный признательности и умиления. Этот человек вообще почему-то часто вызывал у Бойда именно умиление - даже одним фактом своего существования. Его все время хотелось не то потрепать по волосам, не то погладить по спине, не то вовсе обнять. И даже проведенная вместе ночь совершенно не была этому помехой - Бойд в принципе не знал, что такое неловкость после секса.
- Да в порядке Финн... - как-то рассеянно отозвался он на вопрос Корри и вслед за ним уселся на диван, подогнув под себя одну ногу. Одежда, о которой он забыл в момент появления приятеля, так и валялась в углу студии на стуле - Бойду было удобно, и его ничуть не смущала ни нагота собеседника, ни собственная. - Ну то есть... Понимаешь... Короче, он...
  Бойд трижды попытался начать свой рассказ и все три раза потерпел неудачу. Дело было не в том, что ему неловко было говорить с Корри о своих сердечных делах или рассказывать о собственной неверности. Скорее в том, что он никак не мог сформулировать свои мысли. Хотя, если быть до конца честным, это звучало бы как-нибудь так: "Я изменил Паркеру, скажи мне, что я все сделал правильно".
  Так и не придумав, как наиболее удачно донести свою мысль, Бойд сердито засопел, потер нос, потом висок, потом бровь, потом несколько раз переменил положение - словом, вел себя, как уж на сковородке, у которого к тому же явно нечиста совесть.
- В общем, слушай, - наконец решительно выдохнул он, решив в итоге зайти издалека. - Когда Паркер уезжал из Килкенни, я ему честно сказал, что не могу обещать, что больше ни с кем не буду спать. То есть не то, чтобы прямо специально сказал, просто зашла речь, и я признался, что моногамия - это не для меня, ну не могу я так, понимаешь? - Суини с надеждой посмотрел на Корри, уповая на то, что уж он-то точно понимает. - Короче, поскандалили немного, но в итоге он согласился, что это не так уж и важно. То есть вроде как мне дали карт-бланш, да? - как всегда, когда Бойд волновался, он начинал разговаривать преимущественно вопросами. А еще - постоянно вертеться, словно ему не сиделось на месте, и прикасаться то к лицу, то к коленям, то к обивке многострадального дивана. - Не скажу, что бегал по городу и искал, с кем бы потрахаться, но пару дней назад познакомился с одной... - теперь Бойда перекосило, будто он пол-лимона откусил. - Хорошенькая, веселая, не шибко умная - в общем, ничего особенного, но на один раз то, что нужно. И вроде бы все хорошо, а я почему-то чувствую себя мудаком, - свой рассказ Бойд закончил тяжелым вздохом, затем почесал небритую щеку и снова с надеждой посмотрел на Корри. - Скажи, почему я чувствую себя мудаком, а?

  Ответ Корри произвел на Бойда двоякое впечатление, и дело было не в том, как противоречили друг другу его высказывания - как человек, привыкший опираться на эмоции, а не логику, он этого попросту не заметил. Нет, доводы были хороши, но при этом Бойд все-таки улавливал какой-то отголосок фальши - так бывало с ним довольно часто, хотя обычно он и не мог объяснить, как и что при этом чувствует. И если мысль, что Корри врет ему, так и не пришла Суини в голову, то вот в убедительности его слов он как-то сразу засомневался.
- Вот именно - условности! - с жаром поддержал приятеля Бойд, как будто пытался убедить в первую очередь самого себя. Ну, или убедить Корри, чтобы тот убедил его. - И я почти уверен, что эти условности придумали страшненькие люди, которых никто не хочет! - это был его собственный самый веский довод против моногамии, и он поспешил вывалить его на стол. - Ну вот сам подумай: если тебе предлагают секс, кто же в здравом уме откажется? Это все равно что сказать: "Нет, уберите этот ваш вишневый пирог, я поклялся всю жизнь есть только яблочный", - Бойд фыркнул негодующе и ненадолго затих, вспомнив, что приблизительно такие же выражения он использовал, когда пытался доказать Паркеру тщетность моногамии на вокзале. Засопев недовольно, он подумал еще немного, а потом решительно добавил: - И вообще... секс - это всегда хорошо и здорово, зачем от него вообще отказываться?
  Здесь он снова на какое-то время умолк, уйдя в путаные размышления о качественном сравнении секса. С одной стороны не вызывало сомнений - так, как с Финном, не было никогда и ни с кем. С другой стороны - если даже ты уже попробовал самое лучшее, разве это повод отказываться от просто хорошего или даже средненького? Вопрос получался непростой, и Бойд тяжело вздохнул, почти с радостью переключившись на слова Корри.
- Нет, ну что ты, и речи быть не может о том, чтобы появился кто-то, такой же важный для меня, как и Паркер, - он невольно улыбнулся, мягко и почти мечтательно. - Он такой... В общем, люблю я его, и все тут, - он снова тяжело вздохнул. - Может, в этом и заключается мудачество? Не в том, что я с кем-то на стороне потрахался, а в том, что ему от этого больно? То есть это я причиняю боль тому, кого люблю?

  Корри умчался на кухню, и на какое-то время Бойд остался один, предаваться размышлениям о еде, музыке и сексе. Даже если он не мог толком сформулировать это или объяснить, внутренне у него все было расставлено по полочкам и не вызывало никаких когнитивных диссонансов. Он никогда не относился к сексу, как к чему-то важному, сокровенному, возможному только между людьми, которые успели хорошо друг друга узнать. Для него секс начинался с импульса, искры, которая могла разгореться между кем угодно - в том числе незнакомцами. И очень редко находились причины не идти на поводу у этих импульсов, сдерживать внезапно вспыхнувшее желание.
  Пару дней назад произошло то же самое. Бойд был весь на эмоциях после выступления, а эта девчонка - Кайли, кажется? - смотрела на него с таким восторгом, и было совершенно очевидно, что даже трудиться не придется для того, чтобы услышать от нее "да". Он чувствовал себя звездой, под дверью которой в очередь выстраиваются "групи", готовые на все ради внимания своего кумира. Это не имело никакого отношения к тому, что происходило между ним и Финном, никаким образом не могло обесценить их отношения, но тогда почему же он все еще чувствует себя мудаком?..
  На бутылку в руках вернувшегося Корри Бойд посмотрел с сомнением. Сам он предпочел бы сейчас косяк: марихуана обладала волшебным свойством подталкивать его к гениальным (ну или иногда - "гениальным") идеям, тогда как алкоголь только туманил разум. Но, возможно, сейчас пригодилось бы и это, поэтому Суини только кивнул и взял предложенный стакан, от которого пахло чем-то сладким и виноградным.
- Я вообще терпеть не могу вранья, - решительно рубанув ладонью воздух, заговорил он и запустил руку в пакет с печеньем. - Бешусь, когда мне лгут, и не люблю врать сам, - задумчиво пожевав печенье и глотнув удивительно сладкое и крепкое вино, он продолжил: - У нас с Паркером, пожалуй, что честные отношения, иначе я вообще не стал бы ему говорить, что моногамия мне поперек горла, верно? Но! Если я ему ничего не скажу, это не значит, что я совру - я просто промолчу. Ну, только если он напрямую не спросит. А зачем ему у меня такое спрашивать? Вот проклятье! - помолчав немного,  Бойд внимательно посмотрел на Корри. - А разве можно быть собой, если при этом приходится врать?

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-07-27 16:00:39)

  Вопрос, который так неожиданно выпалил Бойд, уже попахивал философией, ответ же, который дал Корри, оказался до того непростым для понимания, что некоторое время Бойд только растерянно моргал, пытаясь разобраться в этом хитросплетении лжи, правды и взаимных уступок. Не преуспев, он упрямо тряхнул головой и даже насупился сердито:
- Нет, чувак, это что-то слишком сложно! - похитив еще немного печенья из пакета, он растянулся поперек дивана, устроив ноги на подлокотнике, а спиной привалившись к плечу Корри. Хотя своего нового приятеля Суини видел от силы четвертый раз в жизни (и даже до сих пор не знал его фамилии), с ним почему-то было легко и комфортно, как со старым другом, и так же просто было говорить с ним откровенно. - Все должно быть намного проще. Ну то есть... у нас всегда все было просто. Понравились друг другу, потрахались, после этого понравились друг другу еще больше, и Паркер остался в Килкенни. Потом он вернулся в свой гребаный Белфаст, а я поехал к нему, потому что без него хреново. А потом он вообще решил переехать сюда - потому что ему без меня тоже хреново, - это Бойд произнес с явным удовлетворением. - Понимаешь? Все просто и честно, никаких дурацких игр. Мне это нравится, потому что у меня уже были отношения, в которых не было вообще ничего, кроме игр, - здесь он чуть поморщился, вспомнив, до чего выматывающими под час становились отношения с Евой, которая, казалось, стремилась превратить всю свою жизнь в один сплошной спектакль. - Ну а ты? - встрепенулся Бойд, решив не портить себе и без того сумрачное настроение воспоминаниями о бывшей. - Ты ведь такой же как я, не можешь отказаться от секса, если он сам идет в руки, правда? - извернувшись, чтобы посмотреть на Корри, он весело усмехнулся - очень уж живо припомнилось, как легко и охотно тот согласился на секс втроем, хотя и состоял тогда в отношениях. - Значит, ты врешь своим партнерам?

  На вопрос о лжи Корри так и не ответил прямо, но докапываться Бойд не стал - мало ли, у всех есть темы, на которые не хочется говорить. Для самого Суини такими темами были деньги и его семья, но об этом, к счастью, речи не заходило, разговоры же о сексе и философские вопросы "врать или не врать" его нисколько не напрягали. Вообще, чем больше он говорил с Корри, тем меньше его напрягало даже то, что напрягало все эти дни. Словно слушая приятеля, Бойд все больше убеждался в том, что это мелочь, неспособная разрушить их с Финном отношения. А еще  - в том, что они прекрасная пара, и слышать это от окружающих было особенно приятно.
- Был! - на неожиданный вопрос Бойд ответил сквозь смех - очень уж забавной была неуверенность в голосе Корри.
  Отчасти он даже понимал ее причины - он порой тоже начинал путаться в людях, с которыми спал. Впрочем, некоторые из этих людей впоследствии становились его друзьями, и уже такие случаи он точно не забывал. Вот Корри, например, он вряд ли забудет. Тем более что групповой секс - вещь вообще замечательная и редкая самая по себе, как его не запомнить.
- М-м-м... Нет, не думаю, что это то же самое, - задумчиво протянул Бойд, разглядывая потолок в студии и надеясь на то, что ее хозяин не вернется в скором времени и не разгонит голых блядунов, облюбовавших его диван. - Как вообще секс втроем может быть изменой, если он тоже в нем участвует? Это та же моногамия, только с внесением приятного разнообразия, - он негромко хмыкнул, вспоминая, насколько приятным было это разнообразие. - И не могу же я все время брать его с собой! Сам ведь знаешь, как это бывает: идешь себе, никого не трогаешь, тут - раз! - и случайный перепихончик. Что же мне его, вызванивать и ждать? Он, во-первых, меня нахрен пошлет - и будет прав! - во-вторых, пока он приедет, уже поздняк метаться, импульс прошел. Понимаешь? - рассуждения чем дальше, тем становились все более запутанными и абсурдными, но Бойд надеялся, что Корри его все-таки понимает. - И вообще Паркер мне сказал, что никого не хочет, кроме меня, - это Суини произнес с таким тяжелым вздохом, словно сообщал пренеприятнейшую новость. - Ну то есть это лестно, конечно, и все такое, но... Это как будто накладывает на меня определенную ответственность, ведь так? Я хочу сказать... - тут Бойд запнулся, сам для себя пытаясь понять, что же он хочет сказать. - Было бы намного проще, если бы он трахался с кем-то на стороне! - остервенело закончил он и подкрепил эти слова большим глотком портвейна.

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-09 19:44:19)

  То, с каким жаром Корри поддержал его сомнительное умозаключение, лишний раз доказало Бойду, что он не ошибся с выбором собеседника. Ни один из его друзей не принял и даже не понял бы его желание, чтобы его партнер ему изменял. И как им, таким моногамным и правильным, объяснить, что подобная свобода развязывает руки и полностью избавляет от чувства вины?..
  Корри это объяснять не надо было, и за это ему достался еще один полный обожания и признательности взгляд из-за плеча.
- А я что говорю! Вот если бы у нас с ним был плохой секс, и я изменял ему, потому что искал бы чего получше - это одно дело. Но с ним... - Бойд даже задохнулся, пытаясь подобрать наиболее подходящие слова. - В общем, лучше, чем так, как с ним просто быть не может! - это прозвучало довольно уверенно и авторитетно - в конце концов, Суини было с чем сравнивать. - И это при том, что я вообще всегда считал, что с женщинами все-таки лучше, - он хмыкнул, вспомнив, как легко Паркер убедил его в обратном - с первого же раза. - Но я отвлекся, - поймав себя на мысли, что вот-вот пустится в качественное сравнение и глубокомысленное обсуждение секса с представителями разных полов и гендеров, Бойд ожесточенно потер нос и вернулся к первоначальной теме. - Я хочу сказать - дело  ведь не в сексе. То, что держит нас вместе, в тысячи раз сильнее каких-то там случайных перепихонов на стороне. Потому что я всегда - всегда! - буду возвращаться после этого к нему. Потому что ни с кем я не буду таким открытым, как с ним. Потому что... - он снова запнулся и немного растерянно взъерошил себе волосы. - Да потому что есть он и есть все остальные, вот и все.
  Теперь Бойд и сам не мог сказать, уговаривает ли он себя или Корри - или себя через Корри. Все, что он говорил, было чистой правдой, но ощущение, что он поступил неправильно, никак не желало уходить. Зато к нему присоединилось еще одно - понимание, что он точно расскажет о случившемся Финну, а дальше - будь что будет. В конце концов, они ведь о чем-то таком и договаривались, так?
  Слова Корри не сразу, но вырвали Бойда из этой глубокой задумчивости, и он даже подхватился со своего полулежачего положения, резко развернувшись к собеседнику и усевшись на собственные пятки.
- Погоди, так ты бросил его, зануду своего? - мнение Суини о бойфренде Корри полностью сложилось из тех рассказов, которых он наслушался еще в первую, самую памятную их встречу. Неудивительно, что иначе как занудой, в отношениях с которым "не происходит ничего интересного вот уже год", он его не воспринимал. - Молодец, чувак! - просияв широкой улыбкой, Бойд от души хлопнул Корри по плечу. - В море полно рыбы, а ты такой красавчик, что один не останешься! Хочешь, познакомлю с кем-то? У меня есть незанятые друзья... кажется, - он принялся перебирать в уме друзей и приятелей, прервавшись только чтобы спросить. - А ты только по мальчикам или всеяден?

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-17 16:46:40)

  Бойд оживился вслед за Корри и стал внимательно слушать его, при этом затолкав в рот сразу три печенья. Все это было очень и очень интересно, ведь в жизни самого Бойда было только одно непростое и бурное расставание, хотя там все было в разы сложнее - его не покидало ощущение, что на самом деле они с Евой так и не расстались до конца, и она по-прежнему уверена, что однажды они снова сойдутся. Вообще-то в такой уверенности до недавних пор пребывал и сам Бойд, но с тех пор, как в его жизни появился Паркер, образ первой любви изрядно потускнел в его памяти, и он никак не мог взять толк, отчего так сходил с ума по ней.
  Но сейчас речь шла не о нем, а потому Бойд слушал, кивал и не перебивал, лишь изредка вставляя короткие "ага" и "угу" в монолог Корри. С каждым его словом ситуация выглядела все более и более запутанной, а мрачная физиономия приятеля никаким образом не намекала на удовлетворение от того, что он освободился от изнурительных и безрадостных отношений.
- Ну чува-а-ак! - протянул Бойд и с мягким укором посмотрел на Корри. - Когда кто-то говорит, что ему нужно пространство... и время, только полный кретин не поймет, какой подтекст под этим кроется. "Мне нужно пространство и время, чтобы подумать, нужен ли ты мне или ну тебя нафиг", - он тяжело вздохнул и отобрал у Корри бутылку, делая  несколько глотков портвейна. - Так что я поспорил бы насчет элегантности такого способа, ну да Бог с ним.
  Вопрос о том, поступил бы с ним подобным образом Финн, заставил Бойда подвиснуть на добрых полминуты. Странным было не то, что он не мог представить себе поведение Паркера в случае расставания, а то, что он не мог представить само это расставание. Это же все равно, что решить, что рука тебе больше не нужна, и отхерачить ее по плечо!
- Не знаю, - Бойд упрямо мотнул головой, отгоняя малоприятные мысли. - Мне кажется, что если у нас дойдет до расставания, то это закончится убийством или захватом заложника, - он кривовато усмехнулся и продолжил. - Но речь не о том. Ты мне вот что скажи: тебя задевает то, что он тебе не звонит и не ищет тебя, потому что ты хочешь, чтобы он поднапрягся и вернул тебя, или потому, что хочешь, чтобы ему было плохо без тебя? Это, знаешь, совсем разные вещи.

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-23 14:22:12)

  А Бойду, конечно, и в голову не приходило, что он каким-то образом давит на Корри и ставит его в тупик своими словами. Отношения с Паркером приучили его говорить обо всем открыто, прямо высказывать, что нравится и не нравится, чего хочется и что категорически неприемлемо. Это помогало не накапливать существующие обиды и не придумывать себе несуществующие, усмотрев в поведении или словах партнера что-то, чего там и в помине не было. Это оказалось до того удобно и приятно, что Бойду теперь требовались некоторые усилия, чтобы понять, что далеко не все руководствуются подобными принципами.
  Корри, судя по тому, что он говорил сейчас, не всегда был правдив даже с самим собой. Выслушивая его, Бойд несколько раз открывал рот, чтобы ответить, но Корри продолжал, и его следующие слова не то, чтобы опровергали предыдущие, но несколько меняли их смысл. Если поначалу все это и выглядело, как желание всего такого прекрасного и замечательного Корри остаться в памяти бывшего любовника навсегда, чтобы тот страдал и мучался, то к концу этого жаркого монолога стало ясно, что его мотивы далеко не так эгоистичны, как, возможно, он сам думает.
- Бедный ягненочек, ты совсем запутался! - выпалив это, Бойд порывисто обнял Корри.
  Не стоит, наверное, называть человека старше себя "ягненочком" и жалеть его, но Бойд, как это часто с ним бывало, не сумел сдержать свою первую реакцию. Корри и в самом деле напоминал ему сейчас какую-то несчастную зверушку, отчаянно нуждавшуюся в помощи. Например, щенка без нюха, который вот-вот сверзится в воду. Ну как такого не пожалеть?!
- Ты что, правда не понимаешь? - мягко спросил Бойд, отстраняясь от Корри и заглядывая в его глаза. - Ты же любишь его, этого своего Билла с шикарным торсом и большим членом! - такие детали о людях Суини никогда не забывал. - Если бы ты просто хотел, чтобы он изводился по тебе - это одно дело. Но ты же хочешь к нему, хочешь, чтобы все было как раньше! Это ведь не просто ностальгия и нежелание быть одному, верно? А насчет ловушки... - Бойд нахмурился, сделал еще глоток из почти опустевшей уже бутылки, немного помолчал. - Почему ты себя так чувствуешь? Из-за моногамии? Ну так поговори с ним, объясни ему - он поймет, Паркер же понял! Чего тебе не хватает? Бурных приключений на стороне? Устраивай их - если ты после этого все равно будешь возвращаться к нему, какая ему разница? - он тяжело вздохнул, в очередной раз сетуя на моногамию и ее приверженцев. - Я понимаю, не каждый такое примет и не каждый согласится на такие условия, но... Ты хотя бы пробовал? Ты говорил с ним о том, что тебя не устраивает и чего тебе хочется? - издав еще один вздох, под конец Бойд выдал совсем уж несвойственную его возрасту умную мысль: - Знаешь, то, что вы вместе, совсем не значит, что ты должен жить как он, или он - как ты.

  Бойду еще никогда не доводилось объяснять людям, что они на самом деле чувствуют, так что ситуация была для него новой и довольно странной. И совершенно непонятно было, чего ждать теперь. Может, Корри начнет все отрицать, и его придется убеждать? А надо ли убеждать в таком случае? Или просто разозлится и выставит своего голозадого болтуна-приятеля на мороз? Или и того хуже - расплачется! Слезы Бойд переносил не очень хорошо и привык унимать их одним-единственным способом - сексом, а это могло все только еще больше запутать и осложнить.
- Правильно, меня и надо любить, я же лапушка! - Бойд тоже широко улыбнулся - не только от признания Корри, которое было, безусловно, приятным, но и от облегчения - ни слез, ни истерик все же не последовало. Как и дремучего отрицания - наоборот, Корри, похоже, прислушался к его словам и теперь пытался разобраться в себе. - И нечего здесь пугаться! Тебя ведь никто не тащит сразу жениться и усыновлять десяток ребятишек, правда? Быть с кем-то - еще не значит повесить себе цепь на шею на всю оставшуюся жизнь. Но тебе ведь хочется быть с ним. Зачем противиться этому? Хотя бы попробуй, пойти на попятный ты всегда успеешь.
  Нельзя сказать, что Бойд сейчас понимал Корри на все сто процентов. У него никогда не возникало проблем с идентификацией собственных чувств и эмоций, скорее уж - с их усмирением. Он всегда твердо знал, что и к кому чувствует, и обычно не наступал себе на горло, пытаясь эти самые чувства задавить. И все-таки это не мешало ему искренне сочувствовать Корри: когда что-то мешает тебе быть с любимым человеком - это полный отстой! Даже если это "что-то" - твои собственные тараканы в голове. К счастью, те, которые обитали в симпатичной кудрявой голове Корри, были вполне сносными - так, по крайней мере, казалось Бойду.
- Знаешь, Паркер тоже очень верный, - доверительно сообщил он другу. - Но это его слова, не мои - отношения важнее верности. Может, Билл тоже согласится закрывать глаза на то, что иногда ты развлекаешься на стороне? Чем спокойнее он будет к этому относиться, тем больше ты будешь ему благодарен, тем больше тебе захочется быть именно с ним, - произнеся это, Бойд тепло и счастливо улыбнулся - он знал, о чем говорит. А потом только кивнул, выслушав совет Корри. - Обязательно поговорю. Не уверен, что я готов так просто отказаться от своих привычек, но он хотя бы должен знать, что я по этому поводу думаю... К тому же у меня есть для  него подарок, это должно его задобрить! - вспомнив об этом "подарке", Бойд просиял широкой улыбкой и поднял взгляд на Корри. - Смотри, какая красота! - с этими словами он отвел ногу в сторону, демонстрируя "красоту" - небольшую татуировку в виде буквы "F" на внутренней стороне бедра. - Только два дня назад сделал, чешется адски, зар-раза... Да как у него вообще язык повернется ревновать меня после этого?!

Отредактировано Boyd Sweeney (2017-09-07 18:25:38)

  Пока Корри внимательно изучал его новую татуировку, Бойд широко улыбался, представля себе, какими глазами смотрели бы на эту сцену разные люди. Рори, например, даже не удивился бы - призвать к порядку (и к ношению одежды!) своего друга или свою музу он пытался только в самом начале, потом махнул рукой. Его "престарелый" любовник реагировал куда острее - смущался, прятал взгляд и за что-то извинялся (Бойд так и не понял, за что - за то, что смотрел, что ли?). А вот как посмотрел бы на это Паркер? Мгновенно вспыхнул бы ревностью, заподозрив, что два голых блядуна здесь не только разговаривают? Или вспомнил бы не такое давнее, но оч-чень приятное совместное приключение?..
- Чего?.. - вынырнув из своих размышлений, Бойд не сразу понял, о чем говорит Корри. Моргнул раз, второй, а потом разразился хохотом - ему и в голову не приходило, что букву "F" можно трактовать как-то еще, кроме как первой буквы имени его любовника. - Ой, не могу! - простонал он сквозь смех, утирая выступившие на глазах слезы. - Чува-а-ак! "F" значит "Финн"! - и, хрюкнув от смеха еще пару раз, все-таки успокоился. - Прямо-таки личное клеймо. Он такой собственник, что просто не может этого не оценить, - улыбаясь, Бойд обвел пальцем кожу вокруг татуировки - касаться самого рисунка было еще несколько болезненно, - а потом поднял взгляд на Корри. - А тебе даже необязательно идти на такие крайние меры: Биллу будет достаточно тебя увидеть, и он тебе тут же простит все - и уже сделанное, и заранее, так сказать, - негромко рассмеявшись, Бойд коснулся рукой вьющихся прядей, упавших на лицо Корри. - Ты ведь такой красивый, как на тебя вообще можно сердиться?..
  Теперь пальцы прикасались к скуле Корри - теплая и гладкая кожа казалась очень приятной на ощупь. Бойд нисколько не лукавил: сидящий перед ним человек и в самом деле был красив, притягивал к себе взгляд. Тем более что память то и дело подкидывала соблазнительные картины из совсем недалекого прошлого: обнаженный Корри в постели между ним и Паркером, стонет, тянется навстречу жестким, торопливым или мягким, дразнящим ласкам. Взгляд Бойда стал слегка отстраненным и задумчивым, а прохладные пальцы скользнули по губам Корри. Это он тоже помнил: как эти губы жадно целовали его любовника или как сжимались на его члене...
  Не думая о том, что и зачем делает, Бойд потянулся к губам Корри и смял их крепким, настойчивым поцелуем.

  Если бы Корри сейчас влепил замечтавшемуся Бойду подзатыльник, все сразу встало бы на свои места. Ведь в самом деле - только что об этом говорили! А все туда же: хватило одной малейшей искры... Сейчас такой искрой было то, с какой готовностью Корри отвечал на поцелуй, как обнимал Бойда и как явно не возражал против продолжения. И то, как удачно они оба уже были избавлены от одежды.
- Это... наверное, не лучшая идея, да? - глухо выдохнул Суини, когда поцелуй пришлось прервать, чтобы глотнуть воздуха. Несмотря на свои слова, он не торопился ни отпускать Корри, которого успел уже обнять в ответ, ни хоть немного отстраняться от него. Не говоря уже о том, что некоторым частям тела было уже категорически поздно давать отбой. - Ох, да к черту!
  Этой фразой он отметал сразу все: и собственные угрызения совести, мучавшие его еще совсем недавно, и терзания Корри, который вроде как должен был разобраться в своих отношениях с Биллом. В конце концов, все это можно отложить еще минут на десять, ведь так?..
  Сжав ладонями бедра Корри, Бойд потянул его к себе, чтобы тот оказался у него на коленях. Чужое тело казалось немыслимо жарким, а дыхание пахло вином и немного... в самом деле, что ли, корицей? Может, дело было в печенье, может, в том, что этот запах для Бойда был плотно связан с той ночью на троих. От воспоминаний снова волной прошла дрожь по коже: Корри был очень хорош, и отказаться от возможности снова испытать это на себе было очень сложно, практически невозможно. Да и зачем?..
  Прижавшись губами к ключицам Корри, Бойд скользнул ладонями по его груди и животу, погладил бедра, коснулся рукой стремительно наливающегося кровью члена. Все эти ощущения увлекали его, затягивали в то особое настроение, которое всегда сопутствовало случайному сексу. Что-то легкое, необязательное, без последствий и ответственности, что-то, что никогда не повторится, а значит - случиться может что угодно.
  Пальцы Бойда сильнее сжались на члене Корри, натянули кожу, обнажая головку, и он вскинул взгляд азартно горящих глаз на лицо своего сегодняшнего любовника. Как он отреагирует, как посмотрит, что скажет - Бойд хотел знать все.

  В сексе Бойд забывался так же, как и в музыке - растворялся целиком, на какое-то время полностью теряя связь с реальностью. Единственными звуками тогда становились стоны и тяжелое дыхание, единственными запахами - терпкие, пяьнящие ароматы чужого тела. Видеть и ощущать он мог - и хотел! - тоже только своего любовника, попросту игнорируя все остальное. Как будто все органы чувств в такие моменты фокусировались только на сексе, все остальное оставляя где-то на периферии.
  И от этого все ощущения становились только острее. Когда зубы Корри прикусили мочку уха Бойда, с его губ сорвался резкий, хриплый вздох, когда же пальцы любовника сомкнулись на его члене, вздох превратился в отрывистый стон. Нервные окончания как будто огнем горели от каждого прикосновения, и Бойд не удержался от того, чтобы несколько раз толкнуться в руку Корри. И  так же тесно прижимался к нему в ответ, жадно впитывая его тепло, чувствуя, как от него только еще сильнее разгорается собственное возбуждение.
  Впившись в губы Корри нетерпеливым, почти яростным поцелуем, Бойд повалил его на спину и развел в стороны его бедра. К счастью, диван был достаточно широким, а они оба занимали не так много места. Оторвавшись от губ любовника, чтобы отдышаться, Бойд немного отстранился и с удовольствием окинул взглядом тело под собой. Корри как будто сошел со страниц гей-журналов: стройный, подтянутый, неправдоподобно красивый и такой же неправдоподобно гладкий, он был создан для секса. Возможно, в первую очередь именно такого секса - внезапного, импульсивного, вызванного одной только вспышкой желания.
  Теперь вместо взгляда тело Корри ласкала ладонь Бойда: она прошлась по нему от шеи до паха, огладила член, сжала мошонку. Бойда уже потряхивало от нетерпения, но он заставлял себя не торопиться: он не любил, когда случайные любовники были грубы с ним и никогда не отвечал им тем же. Тщательно смочив слюной пальцы, он скользнул ими между ягодиц Корри, мягко толкнулся внутрь и тут же накрыл его губы очередным жадным поцелуем, отвлекая от легкой боли.

  Таких любовников, как Корри - один на миллион, в этом Бойд убедился еще в ту памятную ночь, которую они провели втроем. Таких, которые по-настоящему открываются для партнера, отдаются ему с жадностью и невероятной отзывчивостью, получают удовольствие от происходящего, и каждым звуком, каждым движением только еще больше подхлестывают возбуждение. Может, их и было больше, но Бойду с такими не слишком везло. Был, конечно, Паркер, но... нет, о нем сейчас думать было нельзя.
  Думать сейчас вообще было невозможно: Корри, с полной самоотдачей подающийся навстречу каждому движению, шепчущий что-то неразборчивое, но очень воодушевляющее, казался таким соблазнительным, что возбуждение становилось почти лихорадочным. Бойд жадно, взахлеб целовал любовника, оставлял легкие, едва заметные следы от укусов на его шее и плечах, выдыхал короткие, хриплые стоны, когда на них хватало дыхания. И брал его быстрыми сильными движениями, не жалея ни Корри, ни себя.
  Этот секс получался до того бурным и жарким, что быть долгим ему точно было не суждено. Бойд и сам уже едва сдерживался, чувствуя, как в преддверии оргазма слабыми судорогами сводит пальцы рук и ног. Поэтому громкий стон, с которым кончил Корри, прозвучал настоящей музыкой: еще несколько раз сильно толкнувшись в тело любовника, Бойд перестал сдерживать себя, и разрядка жаркой волной прокатилась по всему телу, вырвав из горла гортанный бессловесный крик.
  Уткнувшись влажным лбом в плечо Корри, Бойд тяжело, рвано дышал, пытаясь перевести дух. А когда это все-таки удалось, поднял голову, чтобы посмотреть на друга, которого только что зачем-то трахнул, и неожиданно весело рассмеялся.
- Ну не молодцы ли мы, а? - язык еще немного заплетался, а рука, которой Бойд опирался о диван, так и норовила подогнуться. Не без труда отстранившись, он сел и потер лицо ладонями - ощущение было такое, будто его только что вытащили не то из очень приятного сна, не то из не менее приятной параллельной реальности. - Лучший способ подкрепить разговор о любви и верности! - несмотря на слова, в глазах Бойда, когда он смотрел на Корри, не было ни капли сожаления или того особенного стыдливого выражения, за которым обычно следует фраза вроде "давай никогда об этом не вспоминать?". Только удовлетворение, веселье и немного благодарности. Коснувшись пальцев Корри и легко сжав их, Бойд тепло улыбнулся ему. - Ты как?