Irish Republic |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Как вам это понравится?
Как вам это понравится?
УЧАСТНИКИ
Киаран и Киллиан Данн
ДАТА И МЕСТО
13 июля 2017 г. Килкенни, дом Кивана и Эйлин Данн
САММАРИ
Киллиан решил не предупреждать семью о том, что приезжает в Килкенни вместе с женой.
Осталось выяснить, насколько всем пришелся по вкусу этот сюрприз - особенно любимому брату.
Окончание ужина стало настоящим благословением - Киллиан был рад любому предлогу, чтобы сделать небольшой перерыв и хоть немного отдохнуть от семейной встречи. Марша вызвалась помочь миссис Данн с посудой, отец завел с Киараном разговор о семейном деле, и в каждом его слове Киллиану слышался упрек: "Вот он - настоящий сын, не то, что ты!". В общем-то, он улавливал этот упрек всю свою жизнь, хотя Киван Данн никогда не произносил таких слов вслух. Но зачем, если все можно понять по голосу или взгляду?
Но сейчас Киллиан только рад был тому, что на него не обращают внимания, и воспользовался этим, чтобы выскользнуть на веранду - курить в доме строго возбранялось. Не обошлось, конечно, без печальных вздохов матушки - раньше за ее любимым сыночком такой скверной привычки не водилось. И неудивительно - разве мог он позволить себе одышку, пока выступал на сцене? Сейчас... сейчас было уже все равно.
К тому же печальные вздохи все равно имели бы место быть, и начались они, едва Киллиан переступил порог. Как он похудел, какой он бледный, как редко он появляется, а потом - украдкой, и чтобы не слышал никто, кроме него: неужели он не мог найти жену помоложе и посимпатичнее? Ведь он самый красивый и талантливый мальчик в мире, да любая была бы счастлива!..
Мог бы, конечно, но только зачем? Женщины были неинтересны Киллиану всю его жизнь - он только наблюдал за тем, как сверстники обсуждают свои первые сексуальные победы, и никак не мог взять в толк, вокруг чего весь этот шум. Решив было, что отец был прав в своих опасениях, Киллиан попробовал секс с мужчинами, но остался равнодушен и к нему тоже. Для чистоты эксперимента попробовал и с женщинами - результат был все тот же. От отсутствия секса, как и от отсутствия постоянной пассии, он нисколько не страдал, а потому на несколько лет просто выкинул все это из головы.
Пока не пришлось жениться на Марше. Наверное, даже самые нерадивые жены не оказываются так изобретательны в придумывании причин для отказа от секса, как приходилось быть Киллиану. Конечно, дешевые отмазки срабатывали не всегда, и время от времени приходилось собирать в кулак волю (и не только ее) и "консумировать брак". Даже несмотря на то, что заканчивалось все оргазмом, это было муторно, неинтересно и попросту неприятно. Он не хотел Маршу. И не хотел к ней прикасаться. Киллиану вообще редко нравились чужие прикосновения - исключение составлял, пожалуй, только брат, и про себя он часто шутил, что причиной этому то, что трогать друг друга они начали еще в утробе матери.
Поэтому, откровенно говоря, ему было глубоко плевать, была ли Марша красавицей или нет - будь на ее месте двадцатилетняя блондинка с огромной грудью, он испытывал бы то же самое. Но переполох, который учинило его появление дома с новоиспеченной миссис Данн, Киллиана, конечно, порадовал. Ему нравилось быть в центре внимания, ему нравилось эпатировать окружающих, и что еще важнее - ему нравилось бесить отца. В данном случае, Киван Данн, похоже, был взбешен тем, что сын-разочарование все-таки не оправдал его ожиданий и не привел в дом мужчину. С матерью все было проще: для нее важнее всего счастье Киллиана, и если он правдоподобно изобразит умиротворение и безмятежность, рано или поздно она успокоится и попытается смириться с тем фактом, что ее невестка лишь на несколько лет младше ее самой.
Единственным, чье мнение по-настоящему интересовало Киллиана, был его брат. Но понять что-то по его поведению во время ужина было невозможно: Киаран был вежлив, не особо разговорчив и, пожалуй, держался чересчур формально. Что бы он ни думал о Марше и неожиданном браке брата, все это осталось при нем. Но Киллиан отчего-то не сомневался, что сможет вытянуть это из него, едва они останутся вдвоем.
Дверь отворилась, и Киллиан, сидевший на резных перилах, чуть улыбнулся брату - так, как делал это всегда: слегка насмешливо и снисходительно. Его отношение к Киарану было куда теплее, чем он это демонстрировал, но отчего-то отказаться от поддразниваний было прямо-таки невозможно: слишком уж забавно вскидывался брат.
- Что, отец наконец закончил демонстрировать, кто здесь хороший сын, а кто не очень? - затянувшись дымом, Киллиан весело прищурился и внимательно всмотрелся в близнеца. - Ты не выглядишь довольным, Кир, неужели так проявляет себя переизбыток отцовской любви? Или не понравилась моя благоверная? - невинно осведомился он напоследок.
Отредактировано Cillian Dunne (2017-07-14 17:52:54)
Более странного вечера Киаран, пожалуй, не представил бы в самых смелых фантазиях и не набредил в марихуанном кумаре. Когда Киллиан сообщил, что не просто приезжает домой погостить, но ещё и везёт с собой молодую жену, чтобы познакомить её со всеми Даннами разом, можно было ожидать чего угодно, но только не этого. Киаран, например, ожидал, что загадочная Марша будет просто ослепительно красива, ведь что ещё могло привлечь его вечно эстетствующего брата, кроме такой сногсшибательной красоты, какую хочется не сходя с места заполучить в своё полное и абсолютное владение? И, конечно, она должна быть молода, должна гармонично сочетаться с Киллианом, он же терпеть не может всяких там диссонансов и дисгармонии. В общем, молода и прекрасна. И наложила лапу на его брата даже задолго до того, как ему стукнуло тридцать.
Заканчивая работу в мастерской, Киаран снова и снова возвращался мыслями к Киллиану и Марше и каждый раз ловил себя на том, что всё больше злится. Сначала он пытался говорить себе, что дело в самом ужине: неудобное время, слишком позднее сообщение о приезде, наверняка неуютная для всех обстановка. Потом предположил, что дело в новоиспечённой миссис Данн, и его заведомо раздражают столичные штучки. Вот только и в ужине не было ничего раздражающего, и столичные гости его, выросшего в туристическом городе и каждый день общающегося с туристами, нисколько не бесили. Дело было в этом чёртовом браке: Кили женился, просто взял и женился, а теперь готовился привести жену в дом и почему-то из-за одного этого как будто становился окончательно потерян. Как и почему в его голове появляются такие странные и дикие мысли, откуда могло взяться всё это раздражение, пополам с непривычным горьким сожалением, Киаран даже представить не мог, и это нервировало ещё больше. В конце концов, он решил, что всему виной сама неожиданность и необычность ситуации, постарался загнать всё это как можно дальше, закрыл мастерскую пораньше и заторопился переодеваться и встречать молодую невестку.
Невестка, надо сказать, произвела на него неизгладимое впечатление: она не была ни молода, ни красива, и казалось, что даже для поддержания столичного лоска ей приходится прикладывать усилия. Обычная сорокалетняя женщина, каких полным-полно в Килкенни, разве что одета явно дороже многих. Ошарашенному Киарану стоило труда взять себя в руки, пока брат знакомил жену со своей семьёй, и он втайне порадовался, что родители по большей части возьмут всё в свои руки, и внимание новой родственницы сосредоточиться на них.
Марша держалась доброжелательно, явно хотела наладить отношения с родственниками мужа, и разговор не спотыкался, шёл чем дальше, тем глаже. Киаран вежливо улыбался невестке, время от времени задавал вопросы то о её бизнесе, то о Дублине, то об их с Киллианом истории, а сам в это время то и дело украдкой бросал взгляды на присутствующих. Заинтересованные - на мать, явно шокированную выбором своего "лисёнка", весёлые - на отца, который, похоже, никак не мог пережить то, что пассия сына-танцора оказалась Маршей, а не Маршаллом, и, наконец, внимательные и цепкие - на Киллиана. Так же, как и мать, Киаран никак не мог взять в толк, зачем брату эта женщина. Что в ней такого, чтобы не просто даже завести случайный роман, а жениться? Она так умна и столько знает про балет, что Киллиану настолько интересно? Дело в потрясающем сексе? Дело в хороших деньгах? В чём, мать его дело?!
Чем дальше, тем больше все эти вопросы вместе, и каждый из них по отдельности изводили Киарана, и он с трудом дождался конца ужина. Заметив, как брат выскользнул на веранду, Киаран прихватил зажигалку и пачку сигарет и поспешно последовал за ним. Киллиан встретил его во вполне привычном тоне, и после сегодняшнего странного вечера это показалось чем-то почти умиротворяющим.
- По-моему, ему сейчас не так уж легко определиться насчёт того, кто из нас хороший, а кто не очень. Ты здорово меня обскакал, женившись, - Киаран усмехнулся и тоже устроился на перилах, подогнув под себя одну ногу и спустив вниз другую. Глубоко вдохнув прохладный вечерний воздух, он прикурил себе сигарету. - Так что, может, я не выгляжу довольным не из-за переизбытка, а из-за непривычного недостатка отцовской любви, - Киаран глубоко затянулся. - Или братской, - он посмотрел Киллиану в глаза. - Тебя же долго не было. А тут приехал - и сразу встреча, официальная, как в Букингемском дворце, никаких тёплых семейных вечеров, - Киаран улыбался, но полунасмешливая улыбка вышла не слишком тёплой. - А насчёт благоверной... А тебе самому, Кили? Нравится? А то какое-то странноватое слово для любимой молодой жены, - Киаран снова с удовольствием затянулся и выдохнул колечко дыма.
Стоило только заговорить об этом вот так, наедине, без посторонних, и Киаран мгновенно почувствовал, что весь вечер хотел именно этого: услышать в открытую, от самого брата, без всяких оговорок, кто ему эта женщина и зачем она ему понадобилась. Он даже невольно подался ближе, как будто если прикоснуться к Киллиану, ответ будет правдивее и точнее.
Странное дело: Марша была Киллиану безразлична, и любое кривое слово в ее адрес, даже сказанное любимым братом, ничего не изменило бы для него. И в то же время он почему-то очень хотел знать мнение Киарана, как будто оно было не просто важным, а решающим. Сложно было признаться в этом даже самому себе, но он немного побаивался встречи с братом, как будто провинился перед ним тем, что принял такое важное решение без его ведома. Странная мысль - они ведь столько лет уже живут порознь, и далеко не так близки, как были в детстве. Еще более странной была другая, почти неосознанная, которую Киллиан не до конца понимал и сам: ему хотелось, чтобы Киаран указал ему на ошибку, назвал его затею с браком глупой, а может, даже велел бы ему бросить ее, чтобы он сам мог позаботиться о нем.
- Но ведь тебе не привыкать к тому, чтобы быть номером вторым, правда, дорогуша? - насмешливо прищурившись, спросил Киллиан и улыбнулся, когда брат оказался рядом. Кроме матери, он был единственным человеком, которому можно было любым образом вторгаться в его личное пространство. - Так повелось еще с нашего рождения, давно уже надо было смириться, - притворно вздохнув, Киллиан снова затянулся дымом, а затем вскинул веселый взгляд на близнеца. - О, неужели ты соскучился по мне, Кир? Может, нужно было чаще проведывать меня в Дублине? Например, когда я попал в больницу, - он насмешливо хмыкнул и отвернулся.
Отчего-то то, что брат так быстро исчез и не остался рядом с ним в это паршивое время, неприятно коробило до сих пор. Вокруг него тогда было море людей - коллеги, знакомые по Академии, мать, да даже сама Моника заглянула к нему с цветами и пожеланиями скорейшего выздоровления! Но среди них не было Киарана, и это глодало не меньше, чем страх так и не восстановить прежнюю форму.
Впрочем, Киллиан не был бы собой, если бы привычно не скрывал свои истинные чувства под безмятежной и насмешливой маской. Он снова широко улыбнулся и легко похлопал брата по плечу.
- Что это, Кир, отвечаешь вопросом на вопрос? Я-то считал тебя более прямодушным, видимо, что-то все же изменилось с моего последнего визита домой, - отвечать на вопрос Киарана он при этом не торопился. Не спеша и явно наслаждаясь каждой затяжкой, он докурил сигарету, тщательно затушил ее в дешевенькой, стилизованной под ракушку, пепельнице (неужели отец не мог принести что-то из своей мастерской?) и только после этого снова посмотрел на брата. - Я в восторге от Марши! Да и как может быть иначе - разве она не прелесть? - Киллиан столько раз репетировал эти слова, что теперь они звучали совершенно искренне. - А как по-твоему я должен ее называть? "Пампушкой"? "Сладенькой"? "Крошкой"? "Моей славной женушкой"?
"Дорогуша". Донельзя раздражающее слово, донельзя знакомые, почти родные подколки брата - конечно же, он, Киаран, номер второй, как же ещё может быть рядом с шёлковым лисёнком - и, как всегда, донельзя смешанные чувства в ответ на всё это: то ли хочется не остаться в долгу и придумать что-нибудь хлёсткое, то ли просто вломить Кили по старой, ещё детской привычке.
- Почти так же, как тебе не привыкать, что стоит тебе приехать домой - и ты под огнём в разговоре с отцом, - несколько вяло хмыкнул Киаран, в очередной раз затянулся, а потом перевёл на Киллиана внимательный, тяжёлый взгляд, в котором сейчас странным образом смешались злость и чувство вины.
Когда некоторое время назад брат оказался со своей злополучной травмой в больнице, Киаран почувствовал себя так, как будто это его неожиданно лишили способности ходить. Он стал нервным, мрачным, непривычно замкнутым, здорово встревожил мать несколькими неожиданными срывами и вспышками злости, и немного успокоился, только когда миссис Данн попросила его поехать с ней в Дублин. Кажется, ни отец, ни мать, ни он сам, тогда не поняли толком, что с ним творилось.
Вид Киллиана на больничной койке заставил Киарана только ещё больше помрачнеть: он отчаянно хотел помочь "лисёнку", как-нибудь поддержать или хотя бы развеселить немного, но понятия не имел, как это сделать. Щебетавшие вокруг коллеги брата, явно не замечавшие блеклую копию великолепного Киллиана Данна длу совсем не помогали, и в конце концов Киаран просто уступил им место и никем не замеченным исчез. Узнать сейчас, что по крайней мере его исчезновение очень даже заметили, да и вообще Киллиан вроде как хотел, чтобы он был там, оказалось неожиданно. Одновременно приятно и почему-то неуютно.
- Я проведывал тебя в больнице, - хмуро бросил Киаран, не глядя на брата, поудобнее перехватил пальцами сигарету и снова глубоко затянулся. - Но мне как-то показалось, что я там не слишком нужен. По-моему, цветочные эльфы с твоей работы делали всё за меня и... гораздо лучше, чем я, - стало даже жаль, что в клубах дыма нельзя спрятаться целиком.
Хмурясь, Киаран смотрел на тлеющий огонёк сигареты, пытался совладать с невесть откуда взявшимся смущением, а потом не заметил движения брата и даже вздрогнул, когда тот похлопал его по плечу. Подняв глаза, он некоторое время просто наблюдал за Киллианом. Затем, как он, не спеша, курит. Как обстоятельно тушит сигарету. Как, наконец, поднимает взгляд. Как двигаются его губы, когда он говорит.
Прошла секунда, вторая, десять, двадцать, и только когда пауза стала уже чересчур долгой, Киаран вздохнул, затушил сигарету о перила и заговорил.
- Я не знаю, как ты должен её называть, Кили, но, по-моему, "жена" или просто "Марша" была бы в самый раз, - он сам не заметил, как подался ближе к брату. - А ещё - нет, она не прелесть. Она в два раза старше тебя, такая унылая и страшная, что скулы сводит, и такая скучная, что наш приходской священник позавидует. Честное слово, кажется, что ты не в восторге, кажется, что ты с ней, только потому что она украла твой паспорт и держит в заложницах твою золотую рыбку, - помолчав несколько секунд, Киаран неловко усмехнулся и снова встретился взглядом с братом. - Ну вот. Это хотел услышать?
Наверное, о своей новоявленной родственнице и жене родного брата надо говорить совсем не так, но Кили ведь сам хотел прямодушия, правильно?
Ответная колкость Киарана не достигла цели, хотя он и был прав целиком и полностью: в каждый приезд Киллиана у него возникали какие-нибудь трения с отцом. Он даже мог поверить, что тот не специально задевает его, пытается сдерживать свое недовольство и раздражение, но этих намерений было мало, чтобы Киллиан простил его. Он не плакал ночами, мечтая о том, чтобы отец был с ним добрее, не лез из кожи вон, пытаясь заслужить его одобрение - он просто не любил его. Киллиан понимал, что это дико, ненормально, и, как ни иронично, в этом тоже винил отца.
- Как же, я помню, ты уделил мне, наверное, минут пять своего времени, - насмешливо протянул Киллиан, услышав хмурые оправдания брата. Ему всегда нравилось заставлять людей чувствовать себя неловко, и сейчас он прямо-таки наслаждался тем, насколько Киарану не по себе. - Ох, ну разве это не мило - то, как ты теряешься в присутствии ярких и незаурядных личностей? - широко улыбнувшись, он издевательским жестом потискал близнеца за щеку. - Знаешь, тебе стоит привыкать к этому - одна из таких ярких и незаурядных личностей пробудет здесь как минимум до конца лета.
Киаран не торопился отвечать, и Киллиан отвлекся, со странными, смешанными чувствами рассматривая дом, в котором жил в детстве. Он давно уже не считал его своим домом - в последние шесть лет это гордое звание доставалось небольшой квартире в Дублине, которую он с такой любовью обставлял. Что делать с ней теперь? Еще один вопрос, еще одна проблема, с которой нужно разобраться, начиная жизнь заново.
Когда он снова повернулся к брату, то неожиданно обнаружил, что тот рассматривает его тяжелым, почти немигающим взглядом. Киллиан вопросительно поднял бровь, пытаясь понять, что бы могли значить такие игры в гляделки, но Киаран заговорил, и он весело фыркнул, отвечая ему:
- Какое поверхностное суждение, Кир, я в шоке! Если бы ты знал мою славную женушку так же хорошо, как и я, ты бы никогда не наговорил о ней таких гадостей, - Киллиан по обыкновению ерничал и нельзя было даже понять, насмехается ли он над братом, над Маршей или над самим собой. - Тебе повезло, что мы живем в двадцать первом веке, иначе я просто обязан был бы вызвать тебя на дуэль, - он коротко рассмеялся, а затем подался ближе к близнецу, сложил ладони на его плече и поставил на них подбородок. - У нас будет еще много времени, чтобы говорить обо мне, не сомневаюсь в этом. Но пока можешь немного рассказать о себе. Не захотелось ли тебе еще повеситься от тоски, замешивая глину? Не собрался ли ты покинуть этот заплесневелый городишко? Не обрюхатил ли еще кого-нибудь из своих девок? - Киллиан хитро прищурился, вблизи всматриваясь в лицо брата.
А Киаран действительно терялся. Вот только не рядом с каким-то мифическими "яркими и незаурядными", а рядом с собственным братом, когда тот оказывался в окружении таких людей. В эти моменты Киллиан прямо-таки излучал уверенность в себе и какое-то ослепительное превосходство и выглядел настоящим принцем, и Киаран сразу начинал казаться себе ненужным ему, а заодно - нелепым, неуместным и неуклюжим. И это было до того жгучее, мучительное чувство, что только и оставалось, что молча злиться в углу и бросать недобрые взгляды на всех, кто по неосторожности посмеет косо на него посмотреть. Впрочем, делиться всеми этими ощущениями и переживаниями с братом Киаран совсем не собирался и сейчас только хмуро усмехнулся в ответ.
- Что-то я не помню, чтобы ты особенно обрадовался этим пяти минутам или попросил себе шестую и седьмую, - он неопределённо хмыкнул, поколебался пару секунд, а потом прикурил себе новую сигарету. - А что касается незаурядной личности, которая собралась тут пробыть аж целое лето, то, мне кажется, привыкать ко многому придётся ей, - Киаран широко ухмыльнулся, сощурившись на брата. - Мне почему-то кажется, Кили, что ты от нашей деревни здорово отвык, так что готовься сам теряться в окружении здешних незаурядных. Ну если, конечно, не собираешься провести всё это время где-нибудь в шезлонге у бассейна Марши, - Киаран глубоко затянулся и выпустил несколько дымных колечек.
Он мог бы ещё многое сказать. О "славной жёнушке" брата, о том, каких гадостей она на самом деле заслуживает одним своим видом, о том, как Киллиан рядом с ней смотрится, на что всё это похоже и какие чувства вызывает. Одним словом, кучу всего можно было бы наговорить, и Киаран совершенно не собирался сдерживаться, вот только так и не успел дать волю языку: брат вдруг оказался неожиданно близко, прикоснулся к нему, оперся на его плечо, дав почувствовать вес своего тела, и это произвело эффект, который ни на кого и никогда не должна производить близость родственника. Киарану показалось, что через всё его тело пропустили неслабый разряд тока. Он вздрогнул всем телом, а потом вместо того, чтобы отстраниться, подался ближе и заглянул брату в лицо.
- Плохая идея, Кили, - негромко отозвался он, и голос неожиданно сорвался на хрипловатый шёпот. - Если бы у нас была дуэль, победил бы я, у меня рука твёрже, - Киаран слегка усмехнулся, а потом поднял руку и прошёлся ею по волосам брата, медленно вытягивая длинные пряди, как будто хотел продемонстрировать Киллиану не то эту самую твёрдость, не то точность движений. - А теперь по порядку, только с конца. Всё ещё не обрюхатил, мне известно, для чего сделаны резинки, и я знаю, какие надо выбирать. Не вижу смысла покидать городишко, где я как рыба в воде, всё могу, всех знаю и даже тебе могу помочь освоиться. А тоска... - он вдруг подался ещё ближе и прошёлся большим пальцем по скуле Киллиана, как будто не то хотел приласкать, не то стереть померещившуюся было пылинку. - Не хватает иногда кое-кого и кое-чего, но мне что-то кажется, что в ближайшее время я даже за глиной тосковать не буду, - рука дрогнула но всё-таки ещё раз медленно, почти невесомо скользнула по длинным волосам Киллиана.
Киарана трясло. И, будучи во власти более чем странных ощущений, он не понимал, что причиной этому совсем не вечерняя прохлада и ложившаяся на траву роса.
Киллиан никак не стал комментировать слова брата о "пяти минутах" и только многозначительно закатил глаза. Он никогда не просил внимания - он просто вел себя так, чтобы его получать. И если это безотказно срабатывало с большинством его дублинских знакомых, с Киараном это умение непонятным образом давало сбой. Киллиан часто замечал, что брат по-настоящему рад его приездам, но при этом никогда не удавалось добиться от него того восхищения, которое он привык получать от других. Киаран был сам по себе и то и дело напоминал об этом, не желая пополнять собой ряды поклонников.
- Не смеши меня, дорогуша! - Киллиан и в самом деле громко, весело рассмеялся. - Среди кого здесь теряться? Среди священников? Молочников? Ремесленников? Или туристов, которые смотрят на развалины, как на чудо света? - он презрительно передернул плечами. - А вот насчет шезлонга идея на миллион! Надо предложить Марше и в самом деле пристроить к дому бассейн, летом здесь бывает слишком жарко, - и он капризно поджал губы, всем своим видом демонстрируя недовольство столичного жителя.
Надо сказать, странностей в поведении брата Киллиан не замечал. Ни внезапно севшего голоса, ни прохватившей его дрожи, ни слишком пристального взгляда. И даже его прикосновения не казались ему неуместными или чрезмерными - он только довольно щурился, когда пальцы Киарана касались его волос или лица. Он любил брата, и тот был одним из немногих людей, в обществе которых ему было действительно комфортно.
- Это могла бы быть дуэль на языках! - Киллиан снова рассмеялся и чуть склонил голову, по-кошачьи ластясь к руке близнеца. - Тогда ты был бы просто обречен, Кир, тебе вечно не хватает аргументов, чтобы переспорить меня, - и тут же добавил, назидательно подняв палец. - Если, конечно, не считать за аргументы тумаки, но лично я предпочитаю называть их "братской любовью", - он хмыкнул и положил голову на плечо Киарану - после долгого дня и еще более долгого семейного ужина накатила усталость. - Резинки спасают только в девяноста девяти случаях из ста, дорогуша, тебе стоило бы это знать, - равнодушно отозвался Киллиан на слова брата и украдкой зевнул, но уже через мгновение выпрямился и удивленно посмотрел на него. - Помочь освоиться? Мне? Да я в Дублине осваивался самостоятельно с десяти лет! Полагаю, я смогу разобраться, где в этом городе находятся аптека, супермаркет и какая-нибудь забегаловка, которую здесь называют семейным рестораном, - голос Киллиана так и сочился сарказмом. - Но ты прав, кое-чего тут и в самом деле не хватает - размаха и чувства стиля. И кое-кого тоже - талантливых людей, например, - он с притворным сожалением вздохнул. - Придется мне отвечать и за одно, и за второе, - а затем хитро прищурился и посмотрел на брата. - Ты рад, что я вернулся домой, Кир?
Киллиан капризно поджал губы, и вместо того, чтобы раздражить Киарана, это почему-то вызвало у него совсем другие чувства, более чем странные. На секунду внутри всё даже свело от какой-то непонятной и при этом приятной судорогой, захотелось податься ещё ближе, и то ли коснуться лица и губ брата, то ли причинить ему боль, достаточно сильную, чтобы согнать с его лица это выражение, заставиит отстраниться иди хотя бы перестать смотреть так насмешливо, беззаботно и лукаво.
Полностью захваченный этими странными ощущениями, ни причин, ни природы которых он никак не мог понять, Киаран смотрел на брата растерянным, каким-то расфокусированным взглядом и почти не слушал его. Голос Киллиана звучал совсем рядом, казался похожим на мелодичную музыку, но вот слова толком уловить не удавалось, да и не казалось почему-то, что это имеет сейчас какое-то значение. На черта ему, в самом деле, сдались разговоры, когда Кили вернулся, сидит совсем рядом с ним, и можно тратить время не на словоблудие, а на одно то, чтобы смотреть на него.
Очнулся Киаран несколько запоздало, да и то только тогда, когда Киллиан стал к нему ластиться, а его очередная фраза прозвучала уже не столько насмешливо, сколько двусмысленно.
- Дуэль на языках? - Киаран рассмеялся и невольно вздрогнул от того, как хрипло этот смех прозвучал. - Вот здесь ты меня точно недооцениваешь, Кили, с чем с чем, а с языком у меня никогда не бывало проблем, спроси кого угодно. Правда, не думаю, что нам с тобой можно пробовать такую дуэль на практике, - Киаран ухмыльнулся. - Они у меня как-то всё больше... разнополые, - и откуда только взялась странная дрожь, которой его почему-то вдруг пробрало, несмотря на искреннее, хоть и немного лихорадочное веселье?.. Киаран глубоко вздохнул и повёл плечами, пытаясь справиться со странными ощущениями. И тут же снова замер, так и подобравшись, когда брат положил голову ему на плечо.
Странное дело: на свете не было человека, который умел бы его бесить сильнее, чем Киллиан, он успешно дразнил его сейчас, и всё равно стоило брату податься ближе, прижаться теснее, выказать хоть какую-то нежность - и Киаран всякий раз пропадал с головой и даже думать не мог о том, чтобы вскинуться или, например, что-нибудь этому противопоставить. Вот и сейчас получилось точно так же: он мягко обнял Киллиана за плечи и без слов притянул поближе к себе.
- По-моему, Кили, ты как-то подзабыл, что город - это не только аптеки, супермаркеты и забегаловки, - он усмехнулся, скосив взгляд на брата. - Хотя не знаю, может, в столице это и так... Но вообще-то это ещё и люди, и вот с ними как раз придётся освоиться, это тебе не твои балетные бабочки, - губы Киарана скривились в полупрезрительной усмешке. - Так что я серьёзно, не болтовни ради. И вообще, - он немного отстранился и обвёл Киллиана внимательным, придирчивым взглядом, - ты помнишь, где тут лучше не ходить по вечерам в одиночку? Особенно таким вот... столичным лапочкам, - Киаран хмыкнул, а потом все его усмешки вдруг уступили место неожиданно мягкой улыбке. - Потому что - да, я рад, Кили, и не хочу тебе проблем. Особенно рад, если ты не заехал на время, а вернулся.
Это была чистая правда: если что-то и могло дать Киарану ощущение, что в его жизни всё действительно в порядке, то это присутствие брата, более основательное и долгое, чем на отпускную неделю. И чёрт его знает, почему это было так.
Услышав слова брата о дуэли на языках, Киллиан так закатил глаза, что это, наверное, даже можно было услышать. Это по-своему стало даже привычным: многие знакомые Киллиана улавливали в его речах двусмысленности, которые он туда не вкладывал, смеялись над тем, чего он не понимал, а если и понимал - не считал смешным. Он знал, что секс всегда и для всех был одной из важнейших тем - словно нечем больше занять мысли! - но от того, что это стало привычным, это не стало более уютным. Киллиан не считал себя убогим или "неправильным", но в такие моменты невольно казался себе аутсайдером.
- Вот вечно ты все опошлишь! - возмущался, впрочем, Киллиан лениво. Все-таки Киаран - это Киаран, ему можно все. Почему так получается, он никогда не задумывался, просто брат в его глазах обладал неограниченным кредитом доверия и прощения. Поэтому и за то, что время от времени близнец распускал руки, Киллиан никогда не держал обиды, несмотря на всю свою злопамятность. - Нашел, чем хвастаться, в самом деле.
Нет, в самом хвастовстве Киллиан не видел ничего дурного - в конце концов, достижения для того и существуют, чтобы колоть глаза окружающими. Но почему самомнение мужчины должно зависеть от количества женщин, которых он покрыл, как бык-производитель, ему понятно не было. Но досадовать на брата сейчас, так удобно устроив голову на его плече, было совершенно невозможно.
Наверное, впервые за эти злополучные месяцы Киллиан ощутил покой. Не то отстраненно-ледяное спокойствие, которое охватило его, когда он решил перестать себя жалеть и заняться своей жизнью, но что-то теплое и надежное. И когда Киллиан уловил в словах и голосе Киарана несколько неуклюжую заботу, это чувство только усилилось, и оказалось невозможно не улыбнуться.
- Люди, Кир, это последнее, что меня интересует в этом городе, - небрежно отозвался Киллиан и тоже поднял голову, чтобы посмотреть на брата. - Если ты думаешь, что я стану наводить мосты и завоевывать любовь этих скучных провинциалов, ты сильно ошибаешься. Нет, я, конечно, смог бы, - задумчиво протянул он, что-то прикидывая. - Люди просто не в состоянии противиться моему обаянию! - и он улыбнулся Киарану ослепительной "звездной" улыбкой. - Но зачем мне это? - услышав сказанное таким серьезным тоном предупреждение, Киллиан только легкомысленно хмыкнул. - Прошу тебя, дорогуша, это же Килкенни. Да здесь гарда, по-моему, существует только для того, чтобы снимать кошечек с деревьев. Чего мне бояться? Страшных хулиганов, которые отнимут мои деньги на ланч? - теперь на его лице появилась откровенно издевательская улыбка, а следующие слова он произнес, нарочито растягивая слоги и подражая "блатной" манере. - Так я скажу им, что ты - брательник мой, и они сразу попустятся! Ты же - свой человек на районе, верно? - прыснув от смеха, Киллиан соскочил с перил, а уже через секунду едва заметно поморщился - брат невольно поднял болезненную для него тему. - Я не говорил, что вернулся, Кир, - желая скрыть испортившееся настроение, Киллиан засиял с новой силой и говорил с привычной для него небрежностью. - Мне здесь делать нечего - мое место в Дублине. А со временем - и в Лондоне, почему бы нет? - он произнес это с таким апломбом, что почти сам поверил своим словам. На мгновение сердце сдавила острая тоска - притворяться, что все его мечты еще могут сбыться, оказалось тяжелее, чем он думал. Тем выше Киллиан вскинул голову и тем увереннее улыбнулся. - Весь мир у моих ног, Кир, и я был бы дураком, если бы остался в Килкенни.
Не сказать, что Киаран действительно хвастался - он искренне считал, что у него были достижения и помимо постельных, стоившие того, чтобы о них упоминать - но всё-таки всегда приятно говорить о чём-то, в чём чувствуешь себя уверенно. Особенно когда уверенности так катастрофически не хватает, как почему-то сейчас рядом с братом.
- Никто ничем не хвастается, - он негромко хмыкнул. - Да и вообще, упомянуть пару раз о том, что у тебя хорошо получается - это вообще не хвастовство, - он снова широко ухмыльнулся. - Ты-то никогда не молчишь о том, в чём ты молодец, - и Киаран скосил глаза на брата, чуть улыбаясь и искоса рассматривая его.
Киллиан был... пожалуй, так же невозможен, как всегда. Красивый, такой улыбчивый и очаровательный, что глаз не отвести, настолько сверкающий лоском, как будто здесь идёт рекламная съёмка и на него постоянно направлена камера, до того изящный, что все подозрения отца кажутся донельзя оправданными. Неспособный и не желающий ни о чём говорить серьёзно и словно нарочно выбирающий такие слова, чтобы посильнее зацепить и раздражить брата. Хотя что уж там, наверняка ведь действительно нарочно: Киаран слишком хорошо чувствовал своего близнеца, чтобы усомниться, что тот вполне осознанно развлекается за его счёт. Это понимание нисколько не мешало почему-то поддаваться провокациям, а раздражение, мгновенно вспыхивавшее в ответ на такие ситуации, почему-то нисколько не препятствовало тому, чтобы по-прежнему нуждаться в брате и его близости, тянуться к нему и принимать его выходки.
Вот и сейчас было так же: Киллиан говорил, а Киаран, слушая его, то и дело закатывал глаза, неласково усмехался, не пытался скрыть недовольство, но всё равно не прерывал брата и не отстранялся, только крепко и на удивление мягкоо обнимал его за плечи.
- Кретин ты, Кили, - хмуро бросил он, наконец, так и не ответив ни на одну из ослепительных улыбок близнеца. - Люди его не интересуют, мосты он не будет наводить... - Киаран фыркнул, всем своим видом демонстрируя презрение к подобным высказываниям. - В городах вроде нашего люди обычно сами наводят мосты с теми, кто им кажется любопытным, непонятным и особенно - странным. Иногда, кстати, неласково наводят. Решат вот побрить тебя налысо, так не добежит ни брательник с района, ни гарда, - Киаран широко ухмыльнулся. - Которая, кстати, не всё и не везде видит и слышит, скажу я тебе. В общем, осторожнее гуляй, Кили, и лучше по тем кварталам, где брательник ходит, - последнюю фразу он протянул так же нарочито медленно, вслед за Киллианом подражая "блатной" манере.
Разговор шёл не то, чтобы хорошо, но как-то привычно, и можно было бы болтать так и дальше, обмениваясь насмешками и дразня друг друга то мягче, то злее, но стоило Киллиану с привычным апломбом заявить, что ему нечего делать в Килкенни, как настроение мгновенно изменилось. В одну секунду накатила привычная уже досада и какая-то болезненная тянущая тоска, одолевавшая Киарана каждый раз, когда обнаруживалось, какая далёк от него его близнец, в каких разных мирах они живут, и насколько Киллиан всегда торопится вернуться в свой, совсем не желая, похоже, тратить на брата ни время, ни внимание, ни силы.
- А я-то думал, что ты, может, и не совсем вернулся, но хоть приехал надолго, - ответил он без улыбки, прямо глядя Киллиану в глаза. - Дублин, Лондон, ещё какие-нибудь Нью-Йорки и Лос-Анджелесы - это всё понятно, это, конечно, всё как раз для таких райских птичек, как ты, но... ты никогда не думал о том, что, может, тебя здесь не хватает? О том, что иногда, мать твою, можно приехать и остаться подольше?! А не просто появиться на недельку, потрещать, пощебетать и свалить нахрен! - неожиданно получилось так резко и зло, голос прозвучал так громко, что Киаран сам растерялся и невольно замер, весь подобравшись и настороженно глядя брату в лицо.
Предупреждения брата Киллиан слушал вполуха и не слишком-то воспринимал их всерьез. В сравнении с Килкенни, Дублин был куда более опасным и недоброжелательным городом, и там тоже находились те, кто смотрел на богемного и слишком уж изящного молодого человека недружелюбно. Те, кто считал его странным, любопытным, непонятным, а как следствие - чужаком. Стадный инстинкт велит таким людям избавляться от чужаков, но Киллиан за все время, что он жил в столице, ни разу не нарвался на серьезные неприятности. А потому и относился к предупреждениям близнеца с изрядным скептицизмом: раз пронесло в Дублине, пронесет и здесь.
Поглощенный своими мыслями, которые, в отличие от его слов, были отнюдь не так светлы и радостны, Киллиан не замечал перемены в настроении брата, не видел, как каменеет его лицо и как злее становятся глаза. Он почти и не смотрел на него, то глядя через окно в столовую, где отец и Марша затеяли какой-то долгий и серьезный разговор, то осматривая дом, от которого успел основательно отвыкнуть, то - улицу, на которой прошло его не слишком-то веселое детство.
- Нью-Йорк и Лос-Анджелес? - рассеянно отозвался Киллиан, с неудовольствием отмечая, что газон неухожен, а перила веранды нуждаются в починке - куда смотрит отец? - А что, это идея! Уверен, из меня вышла бы недурная фотомодель. Или актер. Как думаешь, Кир? - он повернулся к брату с улыбкой, которая медленно сползла с его лица, стоило ему заметить наконец неладное. - Не хватает? - Киллиан еще выглядел так, словно вот-вот улыбнется или рассмеется, но глаза были холодными, колючими, точно он привычно готовился защищаться. - Кому не хватает? Матери? Так она с удовольствием навещает меня в Дублине - из всей нашей семьи она единственная способна оценить то, чем я занимаюсь. Отцу? Кажется, он тем больше счастлив, чем дальше я от родного дома. Или, может, тебе? - глаза Киллиана сузились, черты лица стали тверже - он сейчас был похож на брата куда больше, чем обычно. - Так ведь мы уже давно переросли двухъярусную кровать, Кир, как и все остальное, что мы делили на двоих. У тебя теперь своя жизнь, как и у меня, и откуда бы в ней взяться месту для меня?!
Киллиан не сразу понял, что к концу фразы его голос стал звучать так же громко и резко, как у Киарана - все-таки не смог сдержать эмоции в узде. Злость и горечь смешались и выплеснулись наружу: почему у всех вокруг продолжается жизнь, когда моя кончена?! Былая обида и растерянность, которые Киллиан столько времени усмирял и подавлял, всплыли на поверхность, и избавиться от них было не так просто. Но, как и всегда, он высоко вскинул голову и улыбнулся так небрежно и легкомысленно, точно речь шла о пустяках.
- В любом случае, пока не начнется сезон - а это целых полтора месяца, - можешь наслаждаться моим обществом, дорогуша.
Повышать голос, говорить громко и резко, отбросить хоть на несколько секунд свой вечный высокомерный и полунасмешливый тон - как непохоже это было на Кили-райскую птичку. И как же хорошо вдруг стало Киарану от того, что брат вот так сорвался и показал себя каким-то другим, не таким, каким, наверное, полагается быть на сцене или в этой их облепленной стразами тусовке. И теперь Киаран смотрел на него внимательно и цепко, чувствовал, как злость всё сильнее разгорается в груди и как хочется дать ей волю и яснее ясного понимал: совсем не хочется сдерживаться. Хочется всё себе разрешить, сказать сейчас всё, что пойдёт на ум и на язык, и посмотреть, чем обернётся дело, и каким ещё Киллиан может быть. Пусть слушает, пусть слышит хоть кого-то, кроме себя, пусть хоть немного посмотрит по сторонам!
- Целых полтора месяца?! Двухъярусная кровать?! - если до этого Киаран просто говорил на повышенных тонах, то сейчас это гораздо больше напоминало выкрики, в которых всё яснее слышались рычащие ноты. - Господи, да ты хоть сам себя слышишь?! - он усмехнулся, и получилось резко и сухо. - Приехал сюда павлин павлином, ведёшь себя, как голливудская звезда, и ничего вокруг ни видеть, ни знать не хочешь, - Киаран подался ближе к брату и на секунду замер: тот как-то странно посуровел, черты его лица стали резче, заострились, и небывалое сходство между ними двумя сейчас стало особенно заметно. Киаран судорожно сглотнул, коротко, нервно перевёл дыхание, а потом продолжил резче и злее, чем собирался: - Скажи мне, пожалуйста, откуда ты вообще знаешь, для чего и для кого в моей жизни есть место, а для кого - нет? И почему ты вообще думаешь, что понимаешь, что вокруг тебя происходит?! Мать с удовольствием тебя навещает? Да она хотела бы быть рядом с тобой! Больше, а, может, и всё время! У меня своя жизнь? Знаешь, а есть что-то очень приятное, чтобы иметь брата не только по бумагам! Хоть бы раз спросил о чём-нибудь всерьёз, а не строил из себя наследного принца! - растратив, наконец, запал, Киаран тяжело перевёл дух и отвернулся.
На несколько секунд стало тихо. Квартал готовился ко сну, где-то за пару домов негромко играла музыка, где-то смеялись поздние прохожие и слышался стрёкот велосипеда. Отец и Марша за окном столовой по-прежнему неспешно вели какой-то обстоятельный разговор, звукоизоляция, похоже, делала своё дело, и о внезапной стычке за окном они явно даже не подозревали.
Киарану было неловко. Всё это была бессмысленная, никому ненужная и какая-то чересчур эмоциональная вспышка, которая вряд ли кому-то из них принесёт хоть что-то хорошее. И зачем было так распускаться? И с чего это, интересно, его теперь так трясёт?..
- Ладно, - неловко бросил Киаран, не глядя на брата. - Забудь. Неважно. Обнули в голове всё, что я тут сказал. Пиво за ужином было крепковато, - он смущённо усмехнулся, по-прежнему не поднимая на Киллиана взгляд. - Считай, что... в общем, что хочешь, - а что тут ещё скажешь, если даже сам себе не можешь толком объяснить собственное поведение?
Киллиан уже пожалел о своей неожиданной вспышке и был бы рад как-то сгладить случившееся. Меньше всего ему хотелось, чтобы Киаран стал допытываться о причинах горечи, прозвучавшей в его словах. Или, может, он ее попросту не заметил? Было и еще кое-что: несмотря на бесконечные насмешки и снисходительный тон, Киллиану совсем не хотелось задевать брата, причинять ему боль. Это было так же неизменно, как сходство близнецов, и точно так же не вызывало вопросов - просто так было, и все тут.
Легкомысленный тон, взятый Киллианом, чтобы загладить неловкую ситуацию, не подействовал: Киаран все-таки взорвался. Оторопев, Киллиан слушал брата, впервые понимая, что, возможно, знает его куда хуже, чем считал прежде. Можно сколько угодно твердить об особенной связи между близнецами, можно чувствовать в том, с кем делил утробу матери, часть себя. Но если годы и годы вы провели вдали друг от друга, жили каждый своей жизнью, однажды можно обнаружить, что кроме внешности и этой иллюзорной нити, связывавшей вас всю жизнь, ничего общего между вами больше и нет.
- Кир... - ошарашенный Киллиан шагнул ближе, точно еще не зная, что сказать.
На языке вертелся десяток вопросов - в основном, уточняющих, потому что все, что брат вывалил на него, было понятно ему лишь наполовину. С чего вдруг эти упреки? Дело в матери, которая скучает по сыну, или в самом Киаране? "Иметь брата не только по бумагам" - что-то отозвалось в Киллиане на эти слова болезненным уколом, ощущением какой-то утраты, которую, возможно, уже и не удастся возместить.
Там, в Дублине, ему иногда приходила в голову мысль, как было бы здорово, если бы Киаран был рядом. Эта мысль была импульсивной, бессмысленной на взгляд логичного до мозга костей Киллиана. Порожденной уже изрядно смазавшимися воспоминаниями о детстве, а ведь если подумать, и тогда близнецы вовсе не являли собой образец любящих и заботящихся друг о друге братьев. Они были очень разными, и если в детстве это становилось причиной ссор и драк, то сейчас это, казалось, превращалось в непреодолимую пропасть между ними.
Киллиан еще пытался подобрать какие-то слова, но Киаран успел первым. "Забудь". Коротко и ясно, и совершенно бессмысленно теперь пытаться пробиться, дотянуться до того, что на какие-то мгновения заставило вспылить их обоих, обнажило что-то, о чем оба не хотели говорить, в чем, возможно, не хотели признаваться даже себе. Какое-то время Киллиан еще молчал, пытаясь поймать взгляд брата - его не оставляло чувство, что они так и не услышали друг друга. Киаран не услышал его отчаяние и растерянность, а он... Что, интересно, упустил он?
- Ладно, - вслед за близнецом повторил Киллиан, испытывая малознакомое чувство неловкости. - Проехали.
От необходимости лихорадочно изобретать новую тему для беседы спасло появление Марши, и Киллиан едва сдержал вздох облегчения - кажется, еще никогда он не был так рад видеть свою новоиспеченную жену.
- У вас все хорошо? - настороженно спросила Марша, заметив напряженное молчание братьев.
- Конечно! - Киллиан, уже взявший себя в руки, широко улыбнулся и приобнял жену за талию. - Мне кажется, Кир немного дуется за то, что мы не пригласили его на свадьбу. Я как раз пытался объяснить ему, что церемония была очень скромной - в конце концов, мы ведь делали это для себя, а не для кого-то, верно, прелесть моя? - на некрасивом лице Марши появилась улыбка, и Киллиан ласково поцеловал ее в висок. Она служила сейчас щитом, за которым он так удачно мог спрятаться от брата, от возникшей между ними неловкости, от горечи, которая никак не желала отступать и которую он сам до конца не понимал. - Как бы то ни было, нам уже пора. Рад был повидаться, Кир, обязательно навести нас с Маршей - она превосходно готовит! - легкомысленным щебетом было удобно заполнять паузы, а близость жены позволяла почти не смотреть на брата, кидая на него лишь короткие, настороженные взгляды. - Пойдем попрощаемся с мамой.
Не глядя на Киарана, Киллиан поспешил скрыться в доме. Он чувствовал облегчение от того, что удалось избежать неприятного разговора, и в то же время досаду. Как будто что-то очень важное было у него прямо под носом, а он этого не рассмотрел, не заметил, упустил.
Понять бы еще - что?..
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Как вам это понравится?
