Irish Republic |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Вали из моей головы очень срочно
Вали из моей головы очень срочно
УЧАСТНИКИ
Финн Паркер, Бойд Суини, NPC - Эдриан Беннет
ДАТА И МЕСТО
14 января 2017 г. Белфаст, квартира Финна
САММАРИ
Когда казалось, что все уже позади, Танкервиль предпринимает еще одну попытку вернуться в жизнь Паркера.
На его несчастье, в этот момент Финн дома не один.
Серые домашние брюки, серая толстовка.
Единственное, что Паркер умел делать на кухне хорошо - это варить утренний кофе. Кофе помогал собраться, прояснял мозги, взбадривал и точно не шёл ни в какое сравнение с той бурдой, которую можно было получить в автомате на работе или даже в кафе на углу, так что это искусство он освоил и регулярно практиковал. Кофе, запахом которого понемногу наполнялась квартира сейчас, никто не не назвал бы утренним хотя бы по той простой причине, стрелки часов почти подобрались к шести вечера, тем не менее, Финн искренне надеялся, что это небольшое несоответствие никак не скажется на результате его стараний. К тому же сейчас особенно хотелось преуспеть по части кулинарных свершений: кофе предполагалось пить с тостами, ради которых Паркер впервые за год оживил тостер, и омлетом с ветчиной, который, кажется действительно понемногу становился похож на омлет. А ещё с круассанами и джемом, заказанными в любимой кондитерской, и Финн очень надеялся, что Бойду они понравятся нисколько не меньше, чем ему самому.
В том, чтобы готовить кому-то завтрак, было что-то из другой жизни, той, которую он никогда раньше не вёл, уютной, тёплой, наполненной не треволнениями и не напряжением, а спокойствием, одним на двоих, и тихой радостью, помогающей даже дышать свободнее и легче. Финн именно такую жизнь рисовал себе в Килкенни, даже не допуская мысли, что между ними может что-то разладиться, и было вдвойне хорошо поймать несколько таких часов уже сегодня. Сейчас и вчерашний странный вечер в компании Танкервиля, и ночной горячечный загул, и мучительная ссора наутро казались удивительно далёкими, как будто остались за стеклянной стеной, которая прочнее любого бетона и через которую никто и ничто не в силах проникнуть. Другая жизнь где-то в другом мире.
Мурлыкая себе под нос что-то неразборчивое, Финн снял омлет с огня и огляделся по сторонам в поисках какой-нибудь ёмкости для джема, когда раздался звонок в дверь.
- Чёрт, быстро, - он двинулся холл, на ходу бросив взгляд в сторону спальни, где Бойд вроде как ещё должен был спать. Ладно, в любом случае пришлось просыпаться минут через десять. - Уже иду! - это было адресовано курьеру из кондитерской, который, как был уверен Финн, сейчас томился за дверью. - Секунду! - тихо щёлкнул замок, он уже собрался потянуться за деньгами в карман, но так и замер на пороге на манер статуи. - Танкервиль?! - кажется получилось громче, чем нужно. - Какого чёрта ты здесь делаешь?! - может быть, и нужно было быть помягче и повежливее, но Финн был сейчас решительно не настроен на вежливость.
Черные узкие джинсы, светло-голубая рубашка, черный кардиган, серое пальто, остроносые ботинки.
Сутки назад покидая квартиру Паркера, Эдриан чувствовал себя униженным и растерянным. Он никак не ожидал встретить такой холодный прием - скорее рассчитывал на то, что Финн станет злиться, припоминать ему все прошлые прегрешения. С этим Беннет смог бы разобраться без труда: еще в те годы, когда они были вместе, он умел гасить эти пожары, как никто другой, и очень хорошо знал, как легко превратить ярость Финна в страсть.
Но вчера он столкнулся с новым Финном, которого не знал и которым не мог манипулировать. Этот новый Финн остался равнодушен к его тщательно выверенному раскаянию и даже к самой его близости. Это шокировало Танкервиля едва ли не больше всего - слишком хорошо он помнил, как ярко и бурно реагировал Паркер на него, когда они еще были вместе. Теперь же бывший любовник как будто едва терпел его прикосновения и даже не думал поддаваться им и "вспоминать былое".
Эдриану бы отступиться, выкинуть из головы и Паркера, и саму эту печальную поездку, но не позволяли задетая гордость и желание во что бы то ни стало добиться своей цели. Вернувшись в гостиницу, он в тишине и темноте выпил полбутылки виски, после чего провалился в тяжелый, какой-то болезненный сон. Зато, когда проснулся утром, случившееся уже не казалось непоправимым и окончательным.
Теперь Беннет пребывал в какой-то лихорадочной уверенности, что Финн объявится - обязательно объявится! Надо только дать ему время перебеситься, взвесить все, вспомнить, наконец, и он приползет сам, и тогда уже Танкервиль продаст себя подороже. Мысли о "важном человеке", с которым, по словам Паркера, у него все серьезно, время от времени возникали в голове Эдриана, но он отмахивался от них. Вряд ли у них могло быть что-то серьезнее того, что было у него с Финном. Тот ведь буквально с ума сходил по нему, Танкервилю, преданно ждал, когда им пренебрегали, прощал сомнительные выходки и дурное настроение, стихи писал, в конце концов! Что можно противопоставить такой любви?..
К вечеру ожидание, в котором Беннет даже не стал покидать номер в отеле, стало невыносимым. Он не мог больше томиться неизвестностью, ему нужно было получить ответы здесь и сейчас. Некоторое время Эдриан в нерешительности вертел в руках телефон - "общие знакомые" дали ему не только адрес Паркера, - но звонить все же не стал. Не стоит давать возможность Финну просто повесить трубку и тем самым поставить точку. А захлопнуть дверь у него перед носом он не сможет - в этом Танкервиль отчего-то был уверен.
Перед выходом он принял небольшую дозу кокаина - для храбрости - и когда он снова появился под дверью Финна, его глаза с неправдоподобно расширенными зрачками лихорадочно блестели. Кокаин делал его бодрым, деятельным - как казалось самому Эдриану, дерганным и нервным - как это выглядело со стороны.
- Ты мог бы быть и полюбезнее, все-таки не чужие, - по тонким губам скользнула кривоватая улыбка. - Я пришел узнать, не передумал ли ты, насчет нас, - это Танкервиль бросил небрежно, как бы между прочим, а затем втянул носом воздух. - Кофе? Я бы выпил кофе, - и, ненавязчиво оттеснив плечом Финна, он прошел в квартиру и устремился на кухню.[AVA]http://picua.org/img/2017-07/16/qpfrhmnhgl7fs9jvwvhl0sizm.jpg[/AVA]
[NIC]Adrian Benneth[/NIC][STA]count tankerville[/STA][SGN] [/SGN]
Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-07 21:22:01)
Растерянность, охватившая Паркера при виде бывшего любовника, подвела Паркера вчера, и сыграла с ним не менее скверную шутку сегодня: так же, как и накануне, он среагировал достаточно быстро, чтобы просто захлопнуть дверь у Танкервиля перед носом и не успел заступить ему дорогу, когда он просочился в квартиру, так что теперь оставалось только спасать положение.
Ухудшалось оно, между тем, прямо на глазах: в спальне, за закрытой дверью спал Бойд, на кухне принюхивался к свежсваренному кофе Танкервиль, выглядевший и державшийся так, что мысли о кокаине приходили на ум сами собой, и меньше всего Финну хотелось, чтобы эти двое встретились. Он слишком хорошо знал Эдриана, чтобы понимать, что он при такой встрече сделает всё, чтобы защитить свою раненую гордость, и без дерьма в адрес Бойда не обойдётся, и при этом нисколько не сомневался: малыш не из тех, кто утирается и безропотно сносит какую бы то ни было дрянь, тем более такую, которую огрёб незаслуженно. К тому же повернись ситуация так, он и сам не останется в стороне, и при участии всех трёх сторон точно быть хоть небольшой, да катастрофе.
Невнятно чертыхнувшись сквозь зубы, Паркер двинулся следом за незваным гостем, остановился в дверях кухни и скрестил руки на груди.
- Слушай, Танкервиль, ты невовремя, - начал он, и голос зазвучал хоть и негромко, но напористо и твёрдо. Финну отчаянно не хотелось будить Бойда, но и сдерживать раздражение оказалось непросто. - Во-первых, нет, я не передумал, и мне кажется, причину я тебе более чем чётко объяснил ещё вчера. Это не изменится. Во-вторых, ты под кайфом, и это точно не то состояние, в котором стоит шататься по Белфасту и являться в гости. В-третьих и в-главных, я не один, - Финн даже подобрался, сказав это. - Мы собирались ужинать, он скоро проснётся и... и ты даже не представляешь, насколько ты невовремя, - переведя дыхание, Финн посторонился в дверях, чтобы дать Танкервилю дорогу. - Давай, - он мотнул головой в сторону холла, - тебе лучше уйти.
Кажется, всё это тоже было не то, чтобы очень вежливо или доброжелательно, но Паркер сейчас был в шаге от того, чтобы вытолкать гостя взашей, и другие выражения как-то не шли на ум.
Лучше всего Бойду всегда спалось в двух случаях - во время дождя и после секса. Дождя в январе ждать не приходилось даже в сумрачном Белфасте, зато со вторым пунктом все сложилось лучше некуда. Вымотанный и совершенно счастливый, Суини заснул почти мгновенно и спал крепко, несмотря на то, что время для сна было вроде как не самым подходящим. Не проснулся он, когда Финн выбрался из постели - только проворчал что-то невнятное и натянул одеяло на голову, - не проснулся, когда по всей квартире поплыл дразнящий аромат кофе, и даже звонок в дверь не смог его разбудить.
Зато удалось это голосу Паркера - тот ворвался в какой-то донельзя спокойный и уютный сон Бойда резким и неприятным возгласом: "Танкервиль!". Хуже всего было то, что во сне этот возглас предназначался самому Бойду - Финн, еще минуту назад улыбавшийся и слушавший, как он играет на синтезаторе, вдруг нахмурился и рявкнул имя, которое Суини совершенно не хотелось слышать.
Он проснулся и сел на постели, пытаясь понять, было ли услышанное частью сна или реальностью. Может, Паркер говорил с кем-то по телефону? Например, с Лиз, рассказывал ей о вчерашнем, вот и упомянул бывшего, чтоб ему сгореть. Из коридора донеслись какие-то приглушенные голоса - один из них принадлежал Финну, второй был Бойду незнаком. Какой-нибудь курьер? Кто-нибудь из друзей Паркера? Предполагать можно было что угодно, но нехорошее предчувствие, порожденное ненавистным именем, не желало так просто исчезать.
Наскоро натянув на голое тело джинсы и кое-как расчесавшись пятерней - волосы все равно пребывали в полном беспорядке - Бойд выскользнул за дверь. Не лучший вид для встречи с соперником, если это в самом деле он, но так ли это важно, если у него все равно фора в тысячу очков? Если не больше. Довольно хмыкнув, Бойд завернул за угол и наткнулся на Паркера, стоявшего в дверях кухни, а за его плечом рассмотрел и виновника своего пробуждения - тот сидел на высоком табурете (том самом!) и попивал кофе с таким видом, словно был дома, а не в гостях.
Решив не рубить с плеча, а сначала разобраться, Бойд сонно улыбнулся, рассеянно поцеловал Финна в щеку и протиснулся мимо него в кухню.
- Ты не говорил, что у нас будут гости, - это "мы", как бы это ни выглядело со стороны, вовсе не было намеренным. Подойдя к кофейнику, Бойд налил себе в чашку побольше кофе - этого явно не хватало для того, чтобы окончательно проснуться и понять, что вообще происходит, и только после этого посмотрел на гостя и несколько настороженно улыбнулся. - Привет, я Бойд.
Возражения Паркера Эдриан слушать, конечно, не стал, отметив про себя, что тот просто ломается и набивает себе цену. На этот раз Танкервиль решил переть напролом - или так за него решил кокаин, - поэтому можно было не делать понимающе-скорбное лицо, не бить себя в грудь, признаваясь в ошибках, настоящих и выдуманных, и не тратить время на светскую болтовню.
- Конечно, изменится, - уверенно или даже, пожалуй, самоуверенно заявил Беннет, пройдя в кухню и осматриваясь вокруг несколько расфокусированным взглядом. - Я понимаю, ты хочешь сохранить лицо, поэтому гонишь меня, но... я терпеливый, Финн, всегда таким был, - новая кривая улыбка появилась на его лице, а через секунду оно прояснилось, когда он заметил все же кофейник, который и источал неземной аромат. - О! А вот и кофе. И нет, я не под кайфом - я был под кайфом, но проветрился, пока добрался до тебя. Мороз, знаешь ли, способствует трезвости ума, - уходить Танкервиль явно не собирался: налив в чашку кофе, он устроился на высоком табурете и посмотрел на Паркера. Когда тот сказал о том, что он не один, его так и перекосило, но через мгновение он уже снова улыбался, хотя улыбка и напоминала оскал. - Так, может, нам стоит познакомиться? Я бы даже остался к ужину - если ты, конечно, вспомнишь о хороших манерах и пригласишь меня...
Ерничанье Эдриана прервалось появлением третьего действующего лица, в которое он так и впился жестким, оценивающим взглядом. Мальчишка - то, что он намного младше Финна, было первым, что бросилось в глаза Беннету. Хорош, с этим сложно поспорить, можно было бы даже назвать смазливым, если бы не щетина на лице и колючее выражение в глазах. Выходец из низов - для того, чтобы определить это, графу Танкервилю было достаточно одного взгляда. А когда "оно" заговорило, бровь Эдриана иронично взлетела вверх. Ирландец? Какая безвкусица.
- Он? - полностью проигнорировав приветствие Бойда, Танкервиль всем корпусом повернулся к Паркеру. На его лице застыло удивленно-презрительное выражение. - Серьезно: после меня - он?[AVA]http://picua.org/img/2017-07/16/qpfrhmnhgl7fs9jvwvhl0sizm.jpg[/AVA]
[NIC]Adrian Benneth[/NIC][STA]count tankerville[/STA][SGN] [/SGN]
Финн даже не знал, что сейчас раздражает его сильнее - то, что Танкервиль снова заявился без приглашения и предупреждения, или то, что он ещё и под кайфом. Последнее было очевидно, об этом достаточно ясно говорила и самоуверенность Эдриана, более заметная, чем обычно, и расфокусированный взгляд, прямо-таки полнившийся наркотическим дурманом. На это было неприятно смотреть и в два раза неприятнее было представлять, что ещё немного - и их голоса разбудит Бойда, он, конечно же, окажется здесь и обязательно увидит эту более чем несимпатичную картину.
- Чёрт, дело не в том, чтобы сохранить лицо, а в том, что нет ни единого шанса, чтобы я передумал! - голос прозвучал громче и резче, чем Финну хотелось бы. - Я всё решил и всё сказал тебе на этот счёт ещё вчера, не стоит к этому возвращаться. И оставаться тебе тоже не стоит, ты, если и проветрился, то точно не до конца, а мой партнёр очень щепетильно относится к наркоте. Тебе действительно лучше уйти, - и он даже сделал шаг к незваному гостю, чтобы отобрать у него чашку с кофе и попросить об уходе уже гораздо менее вежливо.
Наверное, именно это Финн в итоге и сделал бы, вот только не успел: от этого намерения его отвлёк вошедший в кухню Бойд. И всё сразу стало ещё сложнее и неприятнее. Меньше всего Финну хотелось, чтобы эти двое встречались лично, и сейчас, когда это всё-таки произошло, испытал самое что ни на есть паршивое предчувствие. Которое, впрочем, не помешало ему улыбнуться Бойду и ответить ему поцелуем в висок. Мало что сейчас согрело бы его больше, чем это "у нас", и, пожалуй, такие слова стоили даже неприятной сцены, запах которой сейчас прямо-таки повис в воздухе.
- Я сам не знал. Да это и не гости, - отозвался он, ещё раз улыбнувшись Бойду. Хотел прибавить ещё что-то, дать ещё какое-то объяснение, когда заговорил Танкервиль.
Того, что он сказал, а главное - каким тоном это было сказано, хватило, чтобы Финн окончательно забыл о любых своих миролюбивых намерениях. Он стиснул зубы так, что желваки заходили, и обвёл Танкервиль пристальным взглядом недобро сузившихся глаз, с таким видом, как будто увидел его впервые и остался увиденным очень недоволен.
- Его, как он сам только что сказал, зовут Бойд, - Финн говорил негромко, но угрожающие интонации были в голосе вполне отчётливо слышны. - И если тебе интересно, то да, после тебя - он. У меня с возрастом стал намного лучше вкус. А теперь тебе лучше встать, извиниться и уйти. Если извинения тебе не под силу, то, по крайней мере, просто уйти, - Финн смотрел бывшему любовнику в глаза и всем своим видом демонстрировал готовность проводить незваного гостя по-плохому, если тот не пожелает немедленно убраться по-хорошему.
Ни до приветствия, ни до вообще какого-либо ответа неожиданный гость не снизошел, обратившись вместо этого к Паркеру. И даже этих коротких фраз Бойду хватило для того, чтобы понять, что его дурное предчувствие оправдалось, и перед ним действительно Танкервиль. Теперь и он не отказал себе в том, чтобы как следует рассмотреть соперника (хотя какой он ему, к черту, соперник?!). Приходилось признать, что он был куда привлекательнее, чем Бойд себе представлял. В другое время он бы и сам мог таким увлечься, но сейчас он прямо-таки видел на лбу у Беннета неоновую надпись: "Мудак". Может, дело было в том, что Бойд уже знал о нем, а может, в том, как незваный гость держался.
- А, я так понимаю, к нам пожаловал лорд Тощий Зад? - это Суини произнес с широкой улыбкой, обращаясь исключительно к Финну. А вот следующие слова уже предназначались для Танкервиля. - Не только после тебя, но и вместо тебя, чувак, - с многозначительный ухмылкой добавил Бойд, как бы намекая на то, как вчера Паркер отверг свое прошлое, выбрав настоящее.
Настороженность из взгляда Бойда исчезла, он теперь держался расслабленно и уверенно, и в этом почти не было рисовки. Танкервиль сам выбрал такое развитие событий - Бойд мог бы быть с ним вежливым, хотя бы ради Финна, ради его спокойствия, но теперь об этом не могло быть и речи. И Суини чувствовал нечто вроде азарта, ожидая, чем ответит ему незваный гость.
Танкервиль все еще предпочитал смотреть на Финна, а не на его "партнера", как тот сам его назвал, а потому не пропустил момент, когда лицо Паркера будто окаменело. Будь Эдриан сейчас трезв и полностью при своем уме, это, наверное, произвело бы на него впечатление, но сейчас он явно не понимал, чем рискует. Он только издевательски усмехнулся и покачал головой:
- Лучше? Брось, Финн, это же... - он запнулся, подбирая подходящее сравнение, - это же все равно, что с "Далмора" перейти на "Джим Бим"! - Танкервиль хрипло рассмеялся, довольный собственным остроумием, а затем обернулся на Бойда, глядя на него с откровенной неприязнью. - "Чу-вак"? - по слогам повторил он, так, словно впервые слышал это слово. - Господи, Финн, в какой подворотне ты его подобрал?
Требование уйти его светлость явно пропускал мимо ушей.
Для Бойда тоже не осталось незамеченным, как разозлился Паркер, вот только на него, в отличие от Танкервиля, это произвело впечатление. Довольно странное впечатление - он откровенно залюбовался своим англичанином. Злой Финн не пугал его - должно быть, из-за непробиваемой уверенности, что уж ему-то он точно не причинит вреда, - но завораживал, как завораживает разрушительная стихия. Бойд даже поймал себя на мысли, что с удовольствием понаблюдал бы за тем, как Паркер выходит из себя окончательно, и... Интересно, что он тогда сделает? Он тряхнул головой, отгоняя эти мысли - до крайностей ситуацию все же лучше не доводить.
- Где подобрал, там таких больше нет, - произнес Суини - невнятно, так как раз откусил солидный кусок тоста. Никакие тощезадые графы не могли лишить его аппетита, не говоря уже о том, что это был отличный способ продемонстрировать пренебрежение. - А тебе, если не хочешь соскребать свое славное личико с лестницы, лучше послушать Паркера и уйти по-хорошему.
Но какая-то часть Бойда при этом все равно надеялась, что "по-хорошему" у них не получится.
К немалому удивлению Финна, наблюдать за перепалкой Бойда и Танкервиля было не болезненно и не тревожно. И неприятное беспокойство, и любые опасения сцены или стычки оставили его, когда он увидел, как держится его малыш: Бойд явно был уверен в себе, нисколько не уязвлён словами незваного гостя и всем своим видом так очевидно демонстрировал превосходство, что тяжестью этого превосходства, наверное, можно было придавить к полу. Если бы Танкервиль вёл себя иначе, Финн бы ему сейчас даже посочувствовал, но бывший любовник, кажется, поставил своей целью сделать всё, чтобы вызвать к себе как можно большую неприязнь, и слова о подворотне мгновенно принесли ему в этом деле очков сто.
Финн почти ждал, что Бойд сейчас вскинется, как он это умеет, и неприятный разговор мгновенно перейдёт в бодрящую рукопашную, и в весёлом удивлении вскинул брови, увидев, что малыш интересуется тостом гораздо больше, чем схваткой и угрожает с той ленивой прохладцей, которую обычно выказывают только абсолютно уверенные в себе и в своём положении люди.
Финн смешливо хмыкнул себе под нос, проследил за путешествием тоста, а потом мотнул головой в сторону стойки:
- Малыш, там омлет и ветчина, - сообщил он Бойду. - Джем пока не приехал, но в буфете сахар, - покончив с неотложным вопросом ужина, Финн перевёл взгляд на своего нежеланного гостя и усмехнулся, сухо, недобро, как-то по-змеиному. - Слушай, Танкервиль, я не буду тебе говорить, что ты с этой "подворотней" перешёл все границы, ты и так это знаешь, да и вообще перешёл их, когда только заявился сюда. Я скажу тебе только две вещи: во-первых, не твоего ума дело, с кем я, человека и любовника лучше, чем Бойд, я не встречал. Во-вторых, прошу в последний раз: уйди по-хорошему, просто встань и уйди, не доводи до того дерьма, которым всё обернулось между нами шесть лет назад. Уходи, не порти день ни себе, ни нам, - голос Финна сейчас звучал ровно и негромко, он не напирал и не угрожал, но смотрел так, как будто последуй ещё один раунд перебранки - и он действительно перейдёт к рукоприкладству, чтобы выставить Танкервиля за дверь.
В общем-то, после слов Паркера Бойду можно было ничего и не говорить - он в несколько фраз уложил противника в полный и окончательный нокаут. Казалось бы, Финн не сказал ничего, что Бойд раньше не слышал, но то, что это признание прозвучало именно сейчас, до того радовало, что на мгновение улыбка Суини вместе насмешливой и едкой стала очень теплой. И предназначалась она, конечно, только для Паркера.
- Спасибо, любимый, - с прежней невозмутимостью произнес Бойд, подцепил пальцами кусок ветчины и положил его на недоеденный тост.
То, что Танкервиль при этом смотрел на него, как на вошь, хоть и раздражало, но не могло по-настоящему испортить Бойду ни аппетит, ни настроение, и он увлеченно захрустел тостом, запивая его свежесваренным кофе.
Эдриану показалось, что ему одну за одной отвесили несколько пощечин - причем рукой, изрядно испачканной дерьмом. Он уже понимал, что пришел зря, что о том, чтобы вернуть Финна, не может быть и речи, но теперь дело было в другом. В уязвленной гордости, в желании оставить за собой последнее слово, задеть обоих или хотя бы одного из "счастливых голубков" так, чтобы эта заноза осталась надолго и после того, как он все же уйдет. А уйти придется - это Беннет понимал, даже несмотря на то, что кокаин все еще играл в прятки с его разумом.
- Прошу тебя, Финн, ты его так рекламируешь, как будто продавать собираешься, - небрежно отозвался он, стараясь не смотреть на Бойда, спокойствие которого действовало ему на нервы. - Или в этом все дело? - Танкервиль в притворном изумлении вскинул брови. - Хотя мне сложно представить, чтобы какое-нибудь приличное агентство предложило тебе... - он выдержал паузу, для эффекта даже пощелкав пальцами, - ... это, - то, что при этих словах Бойд поднялся со стула и подошел к нему, не произвело на Эдриана особого впечатления - он только коротко, неприятно рассмеялся, обнаружив, что даже сидя оказался выше паркеровского мальчишки. - Смотри-ка, и правда "малыш"! Знаешь, меня он называл "милым", - доверительно сообщил он Бойду, отставив чашку на стойку и повернувшись к нему. - Обычно, когда стонал подо мной и задыхался от удовольствия...
На этом терпение Бойда все-таки истощилось. Может, дело было в том, что слова Танкервиля вошли в резонанс с теми смутными видениями, которые так невовремя посетили его сегодня днем. Может, в том, что он слишком хорошо понимал, насколько не по себе должно быть Паркеру выслушивать все это дерьмо. Так или иначе, но именно в этот момент "по-хорошему" все-таки закончилось, и Бойд ударил - всего один раз, метя прямо в нос, и со всей силы.
Рука взорвалась болью, заныли от встречи с чужим лицом сбитые костяшки, а неудержавший равновесие Беннет упал на пол вместе с табуретом. Из носа у него, заливая рубашку, струилась кровь, и Бойд смотрел на это со злобным удовлетворением. Склонившись над поверженным противником, он схватил его за грудки и уже занес руку для следующего удара, когда наконец рассмотрел его глаза. И то, что он никак не мог ни подняться на ноги, ни оказать хоть какое-то стоящее сопротивление.
Все это до того напоминало утреннюю сцену с Финном, что Бойд даже головой тряхнул, отгоняя неуместное сравнение. Разжав пальцы, он отпустил рубашку Танкервиля и брезгливо вытер руки о джинсы - ощущение, что он испачкался, было очень отчетливым.
- Пожалуйста, убери отсюда этого торчка, - глухо обратился он к Паркеру, чувствуя, как от злости судорогой сводит челюсть. - Пока я не начал бить его ногами.
Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-09 18:56:37)
Финн только улыбнулся Бойду в ответ. Наверное, то как они оба себя вели, со стороны могло показаться нарочитым, даже демонстративным, но для Паркера оно совсем таким не было. Он чувствовал бы себя паршиво, если бы появление Танкервиля заставило его держаться скованно и демонстрировать какую-то отчуждённость, отстранённость от Бойда и испытывал необходимость в том, чтобы их близость была очевидна, чтобы было ясно: они не играют на публику, но здесь, в его доме, они в своём праве.
Наверное, это чувство согласия и внутреннего единства с Бойдом помогло бы ему сохранить невозмутимость и подобие спокойствия и дальше, вот только Танкервиль в который уже раз за всё их многолетнее знакомство продемонстрировал способность так виртуозно оскорблять людей и смешивать их с грязью, что желание вломить ему так, чтобы из глаз звёзды посыпались, мгновенно подняло голову.
- Думай, мать твою, что несёшь! - не своим голосом рявкнул Паркер, мгновенно побелев от ярости. Подобного оскорбления в адрес Бойда сполна хватило, чтобы он напрочь потерял хладнокровие и выдержку.
Его руки рефлекторно сжались в кулаки. Одновременно с Бойдом он шагнул к Танкервилю, более чем готовый превратить безобразную словесную стычку в не менее безобразную драку, но малыш успел первым и осталось только вовремя шарахнуться в сторону, когда незваный гость вместе со стулом рухнул на пол. Надо было остановить Бойда, не допустить мордобоя, не дать Танкервилю всё это как-нибудь использовать, если ему, например, вздумается сунуться со следами побоев в полицию. Надо, вот только нисколько не хотелось. Хотелось дать малышу бить ублюдка ногами, сколько захочется, а потом добавить самому.
С трудом сглотнув вставший в горле колючий ком и хрипло переведя дыхание, Финн кивнул Бойду, шагнул к Танкервилю и рывком поднял его на ноги.
- Пошли, - отрывисто бросил он и поволок незваного гостя прочь из кухни.
В обычное время Финн вряд ли бы так легко справился с бывшим любовником - и силы, и ловкости тренированному Танкервилю всегда хватало - но сейчас против господина графа отлично работал наркотик. Дотащив его до холла и прижав там к стене, Финн заглянул в расфокусированные, казавшиеся сейчас совсем чёрными глаза.
- Ты в состоянии сам добраться до отеля? Или вызвать такси? - он слегка встряхнул Танкервиля, добиваясь от него ясности восприятия. - Не хочу, чтобы через десять минут тебя сбила машина, и сюда прискакала бы полиция, - и сказав это, Паркер яснее ясного понял: единственная причина, по которой его хоть сколько-то заботит благополучие этого человека - это нежелание иметь отношение к его делам и хоть с кем-то объясняться по его поводу.
С самого момента удара для Танкервиля все стало происходить как-то слишком быстро и при этом словно в тумане. О том, чтобы закрыться, защитить хотя бы лицо, не могло быть и речи - для этого не хватало сейчас ни скорости реакции, ни чистоты восприятия. Было больно - сначала от удара, потом от падения, но почему-то Эдриана это нисколько не беспокоило. Ему было паршиво - так паршиво, как, наверное, еще никогда в жизни не было. Странная, как будто чужая мысль пронеслась в голове: может, именно что-то подобное чувствовал Финн, когда они расстались?..
Как он оказался в холле, Танкервиль не запомнил, зато отчетливо отпечатались в его памяти темные от ярости глаза Паркера совсем рядом. Такие чужие, такие холодные, такие незнакомые. Он смотрел на Финна и не мог рассмотреть в нем человека, который когда-то так любил его. Безнадежно.
Держать лицо было уже поздно, но Эдриан рефлекторно продолжал вести себя заносчиво и насмешливо - это было лучше, чем показать, как глубоко его задело произошедшее. Услышав вопросы Паркера, он хрипло рассмеялся и поднес руку к лицу, вытирая кровь, которая не переставала сочиться из разбитого носа. Кокаин притуплял боль, но видеть собственную кровь было неприятно почти до тошноты.
- Не волнуйся за меня, Сид, - старое, полузабытое прозвище, каким он называл когда-то Паркера, пришло на язык само, Танкервиль даже не успел удивиться. - Когда-то я мог позаботиться о себе и в худшем состоянии. Ты ведь помнишь, правда? - перепачканные кровью пальцы скользнули по щеке Финна. Кое-как отлепившись от стены, он неловким движением скинул с себя руки Паркера и двинулся к выходу. - Позвони мне, когда все это, - неопределенный жест рукой указывал куда-то в сторону кухни, где остался Бойд, - накроется. Хотя бы потрахаемся по старой памяти! - хриплый, неприятный, словно царапающий стекло металл, смех донесся уже откуда-то с лестницы, и граф Танкервиль окончательно исчез из жизни Финна. [AVA]http://picua.org/img/2017-07/16/qpfrhmnhgl7fs9jvwvhl0sizm.jpg[/AVA]
[NIC]Adrian Benneth[/NIC][STA]count tankerville[/STA][SGN] [/SGN]
Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-09 21:12:18)
Бойд не стал выходить из кухни, чтобы посмотреть, как Паркер справится с выдворением своего бывшего прочь из квартиры. Просто не мог сейчас смотреть - ни на Беннета, ни даже на Финна. Ему было мерзко и тошно, его колотило от злости и отвращения.
Оставшись один, в первую очередь Бойд долго и тщательно мыл руки холодной водой, смывая с них свою и чужую кровь. Потом отыскал сигареты на столе и закурил, надолго задержав в легких дым от первой же затяжки. К голосам, доносившимся из коридора, он старался не прислушиваться - казалось, стоит только уловить, что там лопочет Танкервиль, и он все-таки выйдет и добьет его.
В голове намертво засело это чертово "милый". Может быть, если бы все это не случилось в один, бесконечно долгий и напряженный день, если бы прошло какое-то время, он не помнил бы так ярко и отчетливо, как это же слово шептал - и кричал! - ему Паркер. Головой Бойд понимал, что злиться на это бессмысленно, что Танкервиль специально сказал это, чтобы вбить между ними клин, но стоило только вспомнить об этом, как его перекашивало от злости.
Голоса стихли, раздался хлопок двери, но Бойд так и не пошевелился, стоя у окна и глубоко затягиваясь сигаретой, зажатой в подрагивающих пальцах.
Финн смотрел и не отводил взгляд. Смотрел, как где-то за наркотическим дурманом в затуманенных глазах бывшего любовника проступает тщательно скрытое выражение боли. Как по его лицу течёт кровь, кажущаяся такой неестественно яркой на светлой коже. Как он вытирает её не платком даже, а просто рукой. Всё это выглядело дико, невозможно, противоестественно, всего этого не должно было происходить. Прикосновение к лицу заставило вздрогнуть, а полузабытое студенческое "Сид" как будто глубоко резануло ножом по старой, совсем недавно зажившей ране. В голове царил хаос, почти захотелось сказать на прощание что-нибудь беззлобное, но Финн так и не нашёл подходящих слов. Только махнул рукой, резко и неопределённо, и отрывисто бросил:
- Помню. Ты всегда умел справляться. И падать на лапы, - он посторонился, открывая бывшему любовнику путь к двери. - Езжай уже... Танкервиль, - и это обращение, тоже принятое ещё со студенческих лет, в последний раз всколыхнуло в душе прошлое. Открылась и тихо закрылась дверь, и светлая шевелюра Танкервиля мелькнула в дверном проёме, тоже в последний раз.
Финн немного постоял посреди холла, унимая царящий в мыслях сумбур, потом взял салфетку из оставленной на тумбочке пачки, тщательно стёр оставшийся на лице кровавый след и пошёл на кухню, к Бойду. От прошлого к настоящему.
Достаточно было одного взгляда на Бойда, затягивавшегося так глубоко, как будто от табачного дыма зависела его жизнь, чтобы понять, что дела обстоят паршиво. Оставалось только понять, что именно особенно скверно. Несколько секунд Финн просто внимательно смотрел на любовника, потом шагнул к нему и мягко положил руку ему на плечо.
- Как ты? - спросил он негромко. Почему-то казалось, что любой слишком резкий звук покажется сейчас удивительно раздражающим.
Когда на плечо ему опустилась ладонь Паркера, Бойд не стал оборачиваться. Ему хотелось привести в порядок свои мысли и эмоции, прежде чем смотреть в глаза любовнику - иначе, как он боялся, все это может перерасти в новый виток ссоры. А этого совсем не хотелось: как бы ни раздирали сейчас Бойда злость и нечто похожее на обиду, он понимал, что Финн ни в чем виноват, а еще - что ему самому тоже пришлось совсем несладко. И было бы просто эгоистично и нечестно переложить всю тяжесть на его плечи, сорвав на нем дурное настроение.
- Очень зол, - коротко и глухо ответил он, глядя на тлеющий кончик сигареты.
Скинуть руку Паркера со своего плеча не хотелось - даже такое простое прикосновение придавало сил, будто напоминая, что они вместе, заодно. Бойд прикрыл глаза, пытаясь таким образом успокоиться, но под закрытыми веками услужливо всплыло зрелище улыбающегося, высокомерного Танкервиля. Скипнув зубами, Суини глубоко затянулся - сгоревшая до фильтра сигарета обожгла пальцы.
- Этот ублюдок не просто приперся к тебе - опять! - но еще и был при этом обдолбан в хлам, - это прозвучало зло и укоризненно, и Бойд раздосадованно вздохнул - он не собирался упрекать Паркера. - Я знаю, что ты ни в чем не виноват и что ты пытался его выставить. Просто это все так... мерзко. Слишком много для одного дня, - устало потерев пальцами переносицу, он все-таки повернулся к любовнику и снизу вверх заглянул в его глаза. - "Милый"?
Бойд не собирался поднимать эту тему, но стоило только посмотреть на Финна, как уснувшая было ревность снова подкинула все эти картинки, от которых хотелось только рвать и метать.
"Очень зол". Ну да. Естественнее некуда, наверное, Финн и сам на месте был бы в ярости. Собственно, он и на своём ещё несколько минут назад прямо-таки задыхался от злости, вот только поведение Танкервиля в холле, его беспомощные и какие-то горькие при этом слова оказались настоящим ведром холодной воды. Теперь прежняя ярость потухла, и вместо неё осталось что-то вроде противного, мерзкого привкуса, как если бы пепел хрустел на зубах.
Плечо Бойда под ладонью казалось напряжённым, но скинуть его руку любовник не пытался, и это уже было неплохо. Финн подался ещё немного ближе и теперь почти чувствовал тепло тела Бойда.
- Это не первый раз, когда он был обдолбан, - зачем-то сказал он, и получилось, кажется, неловко и как-то беспомощно. - Когда-то это, в общем-то, был не такой уж редкостью в нашей компании, - Финн невесело усмехнулся, а потом устало вздохнул: - Но ты прав: для одного дня слишком, для одной недели или года - тоже, - он смолк на секунду, хотел заговорить снова, но сбился, встретившись взглядом с любовником, который неожиданно развернулся к нему. - Что?.. - растерянно переспросил Финн.
До него не сразу дошло, к чему было это "милый" и откуда такая интонация в голосе Бойда. А когда дошло, мгновенно вспомнились слова Танкервиля, и стало до того противно и мерзко, что почти физически затошнило. Паршиво, когда к тебе в гости заявляется твоё прошлое, с которым ты больше ни за что не хотел бы иметь дело, но ещё хуже, когда оно встречается с настоящим и пытается это настоящее разнести в куски.
- Чёрт... - отступив на шаг, Финн досадливо потёр лоб ладонью в тщетной попытке собраться с мыслями, потом снова посмотрел Бойду в лицо. - Это было давно, малыш. А мне был двадцать один год, и я был так романтичен, что смешно сказать, - он и правда неловко усмехнулся. - Как я его только не называл. Сейчас это не имеет никакого значения. Ведь для нас обоих не имеет, верно? - Финн снова подался чуть ближе, и его ладони мягко легли на плечи Бойда.
Увидев, как Паркер трет лоб, словно пытаясь подобрать слова, Бойд снова раздосадованно вздохнул - заставлять любовника оправдываться он тоже не собирался. Но привычка - и как только успела установиться за такой короткий срок? - брала свое, и он ничего не оставлял в себе. Если что-то тревожило его, задевало, злило - он говорил об этом, убежденный, что иначе нельзя. Даже если для этого придется пройти через неприятный разговор - так будет лучше.
- Надеюсь, "малышом" все же не называл, - Бойд словно отзеркалил невеселую усмешку Финна, но и та быстро исчезла с его лица - будто вода соскользнула со стекла. - Не имеет, - послушно повторил он за Паркером, но получилось как-то вяло. Он не врал - значения действительно не имело ни это дурацкое "милый", ни сам Танкервиль, ни все, что было между ним и Финном в прошлом. Вот только на то, чтобы отряхнуться от этого, окончательно выкинуть из головы, требовалось время, а пока... А пока Бойд то и дело представлял их вдвоем, и эти непрошенные фантазии заставляли стискивать челюсти и гонять желваки. - Только... не называй так меня, ладно? - все же заговорил он, поднимая взгляд на Паркера. - Я знаю, что это глупо! - Бойд огрызнулся так, словно любовник его в чем-то упрекнул, и повел плечами - нет, все еще не пытаясь скинуть с себя чужие руки. - Просто... сделай это для меня, хорошо?
На этом можно было счесть, что все уже сказано, и не было больше смысла переливать из пустого в порожнее. Бойд мягко вывернулся из рук Паркера, прикурил еще одну сигарету и снова повернулся к окну, сквозь прорези жалюзи ("словно сквозь решетку", - промелькнуло вдруг в голове) глядя на вечерний Белфаст.
- Всё этот чертов город, - с неожиданной злостью произнес Бойд, выдыхая слова вместе с дымом сквозь зубы. - Надо забрать тебя отсюда поскорее, - это, наверное, прозвучало неудачно, слишком собственнически, но Суини сейчас совершенно не следил за словами. Снова повернувшись к Финну, он посмотрел на него и вскинул брови, точно вспомнил что-то. - Ты сказал, что кокаин был обычным делом для... вашей компании, - все, что даже косвенно касалось Танкервиля, Бойду приходилось едва ли не выплевывать из себя. - Мне ведь не о чем беспокоиться? - раскосые глаза сузились так, будто брали Паркера под прицел.
Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-11 20:36:13)
После всего, что произошло за эти сутки, меньше всего хотелось вести трудные и для обоих неприятные разговоры. Тем не менее, Финн уже успел усвоить, что им двоим лучше говорить, чем молчать, даже если от темы с души воротит: только так получается по-настоящему доверять друг другу и только так удаётся избавиться от любого неприятного осадка, даже если случилась по-настоящему серьёзная ссора. Так что, пожалуй, сейчас стоило собраться и всё сказать, ответить на любые вопросы.
- Не называл, - задумчиво улыбнувшись, Финн покачал головой. Все эти разговоры заставляли вспомнить, как оно бывало когда-то с Танкрвилем: их повседневность, их манеру общаться друг с другом, то, что было между ними и чего никогда не могло бы быть. Негромко, чуть удивлённо хмыкнув, Финн повторил: - Не называл. Он никогда не вызывал у меня такой нежности, какую вызываешь ты, - и даже не показалось странным, насколько легко было это сказать. - Послушай, - когда любовник огрызнулся, Финн только крепче сжал его плечи на секунду. - Это не глупо. Я понимаю, что тебе неприятно, и понимаю, почему. Так что никаких "милых" в твой адрес, никогда. Представить себе не можешь, что моя фантазия способна изобрести эксклюзивного, специально для тебя, - Паркер усмехнулся, и хватка исчезла, теперь он снова просто держал руки на плечах любимого.
Выпускать Бойда из рук совсем не хотелось, но сейчас явно был совсем неподходящий момент для неосторожных слов и резких движений. Финн слегка отстранился, прислонился к стене, скрестив руки на груди и рассматривая фигуру Бойда на фоне окна.
Он был согласен с ним, более чем согласен: всё этот город, больше всего похожий не то на мышеловку, не то на железную коробку с хитрым замком, который невозможно открыть изнутри. Задыхаешься, тебя день за днём одолевают странны мысли и тёмные фантазии, одна другой мрачнее, а пытаться вырваться постепенно всё больше кажется бессмысленным, и постепенно вообще забываешь о том, что выход надо искать.
Финн слегка вздрогнул - очень уж не по себе стало от собственных размышлений - зябко повёл плечами и только после этого запоздало сообразил, что Бойд задал ему вопрос.
- Всё этот чёртов город, - эхом откликнулся Финн, прервав, наконец, затянувшуюся паузу. - Но уже скоро, малыш, - он слабо улыбнулся, - совсем скоро. Пара недель, не больше - и мы будем по-настоящему вместе, совсем. И поеду я потом куда-то только вместе с тобой. А беспокоиться... - несколько секунд Финн молчал, внимательно глядя Бойду в лицо, потом пожал плечами: - Конечно, тебе не о чем беспокоиться. Разве я похож на наркомана, который жить не может без дозы? Да, иногда бывало в университете, изредка бывало и потом, когда я бывал совсем один, но как-то... не прицепилось. А вчера был последний раз, - Финн помолчал ещё немного, разглядывая узорчатый ламинат под ногами и явно колеблясь, потом всё-таки решился: - Почему ты так волнуешься? Мне кажется... со стороны кажется, что тебя это очень выбивает из колеи, - вроде бы в том, чтобы бурно отреагировать на то, что твой любовник не брезгует наркотиками, нет ничего нелогичного, и всё равно Финну упорно казалось, что в самой реакции Бойда, в её остроте есть что-то особенное.
В том, что Паркер скажет ему правду, Бойд не сомневался и только кивнул, услышав его ответ. Раз он говорит, что вчера был последний раз, значит, так и будет. Так и должно быть: один спросил - второй ответил. И все, никаких игр, никакого вранья, никаких недомолвок - тем более между мужчинами. Бойду нравилось, что все просто, все на поверхности - Господь свидетель, он достаточно наигрался в прошлом. А о том, что из-за этого ему будет с Паркером скучно, и подумать смешно. Какое уж тут скучно, если что ни день - то сюрприз.
Бойд слабо улыбнулся своим мыслям и вскинул взгляд на Финна, едва не пропустив его вопрос. Похоже, теперь уже он сам оказался под прицелом, и отвечать, конечно же, нужно было правду. Неприглядную, уродливую, неприятную, но Суини и в голову не приходило увильнуть или отмолчаться. Вот только как о таком рассказать?..
- Тебе правильно кажется, - решившись, наконец, заговорил он. - Это для меня и в самом деле болезненная тема, и ты, думаю, имеешь право знать, почему.
Бойд собирался уже начать рассказывать, но остановился и замер, точно прислушиваясь к чему-то. Точнее - принюхиваясь, вот и ноздри затрепетали, улавливая что-то. Он понял наконец, что так сильно раздражало его все это время, почему так сложно было выкинуть из головы треклятого Танкервиля: в кухне все еще ощущался запах его туалетной воды. Легкий, едва заметный, но при этом навязчивый и неотступный, как зубная боль.
Невнятно чертыхнувшись себе под нос и зажав сигарету зубами, он резким движением распахнул окно - в кухню ворвался морозный воздух. Кожа полуголого Бойда тут же покрылась мурашками, но он предпочитал немного померзнуть, чем ощущать эфемерное присутствие Танкервиля. Только после этого он прошел к кухонной стойке (все еще опрокинутый табурет он обошел так, словно тот был измазан грязью), забрался на нее, придвинул к себе пепельницу и заговорил, спокойно и ровно, без лишних эмоций:
- После того, как я вернулся из исправительной школы, мне пришлось крутиться вдвое активнее, чем до нее. Мать зарабатывала сущую мелочь и почти все тратила на выпивку, Коллин перестал ходить в школу, в общем... пришлось наводить порядок. Я много чем занимался тогда и, как ты понимаешь, не всегда законным. В том числе - торговлей наркотиками, - это Бойд произнес твердо и отчетливо, глядя Паркеру в глаза. - По мелочи, разумеется, в Килкенни никто не торгует по-крупному. Дилер закупает товар в соседних городах, привозит, распределяет между другими такими же шестерками, как я, а мы уже толкаем его торчкам, - поймав себя на жаргоне из той, прошлой жизни, Суини поморщился - от одного только этого появилось ощущение, будто он в дерьме извалялся. - Я недолго этим занимался, меньше года - больше просто не выдержал. Это все-таки совсем не то же самое, что карманы щипать - это же... это все равно, что смерть продавать, - тихо и как-то удрученно признался Бойд и продолжил. - Но даже за этот год всякого дерьма насмотрелся. Видел, что наркотики делают с людьми, как они меняют их, видел, как от них умирают. И Шерри... - только теперь голос у него и дрогнул, но он собрался и заговорил дальше ровно. - Шерри одно время конкретно сидел на кокаине. У него тогда в жизни какой херни только не происходило, и я как-то упустил момент, когда надо было вмешаться, удержать... - Бойд провел ладонями по лицу, а когда отнял их, оказалось, что он побледнел - вспоминать об этом до сих пор было страшно. - Несколько раз я его в себя приводил - совсем как тебя сегодня. Уговаривал, убеждал, упрашивал, отбирал дозы. А потом - передоз... Врачей вызывать нельзя было, и мне пришлось самому... Ты когда-нибудь делал укол адреналина в сердце? - при этих словах Бойд как-то совсем по-звериному ощерился и нервно хохотнул. А закончил совсем тихо, устало мотнув головой: - Я не хочу больше иметь никаких дел с наркотиками. И тем более - не хочу потерять кого-нибудь из-за них, и больше всего - тебя.
Отредактировано Boyd Sweeney (2017-08-11 21:54:41)
Право что-то знать Финна сейчас волновало в последнюю очередь - он хотел знать. Он чувствовал напряжение Бойда, чуял за этим что-то болезненное и горькое и меньше всего хотел, чтобы это осталось под спудом. Между ними не должно было быть недосказанностей, не должно было остаться ни одного скелета в шкафу, ни одной тайны, которая одному из них казалась бы слишком постыдной или страшной, чтобы доверить её другому. Неважно, что они сейчас будут обсуждать - ему в любом случае нужно знать всё и нужно быть рядом с малышом и в этом тоже.
Холодный ветер, ворвавшийся в открытое окно, мгновенно прохватил до костей и заставил поёжиться. Финн передёрнул плечами, обхватил себя за локти, как будто так можно было согреться, и притих, наблюдая за Бойдом и весь превратившись в слух в ожидании его рассказа. А потом Бойд заговорил и осталось только смотреть ему в глаза, не отрываясь, и слушать - каждое слово, каждую мелочь. Всю правду, которую любимый набрался мужества ему доверить.
И Финн слушал. Отчаянно жалел, что не курит сейчас и не может глотать сигаретный дым, чтобы хоть им сдобрить этот рассказ. Чувствовал, что просто не сможет посреди этого потока мучительно болезненных слов разорвать зрительный контакт и дотянуться до сигарет и зажигалки. Видел, как наяву, всё, о чём Бойд рассказывал. Это было не совсем из другой жизни - наркотики, люди, которые тратят на них деньги, то, чем эти люди потом расплачиваются. Ему доводилось с этим сталкиваться и ещё чаще случалось о чём-то подобном слушать, вот только одно дело - быть в окружении богатеньких золотых мальчиков, которые выискивают кокаин почище, и потом куролесят под ним так, что чёрт позавидует, и то ли презирают, то ли опасаются своих дилеров, и совсем другое - посмотреть на всё с другого берега.
Финн сейчас смотрел в глаза своему любовнику, а будто бы видел часть знакомой жизни вывернутой наизнанку. Грязно, страшно и при этом так нестерпимо больно, как будто это не Бойда, а его мордой протащили через всё это дерьмо, заставив попробовать все его сорта. И сейчас Финном владела одна-единственная отчаянная мысль: это не должно повториться, этого больше никогда в жизни Бойда не будет, никак, никаким образом, ни в каком виде. Пока они вместе - нет.
Помня о гордости Бойда и успев хорошо узнать его независимую натуру, Финн даже не пытался сказать что-то такое вслух: хорошо понимал, что вряд ли найдёт для этого подходящие слова. Впрочем, и пытаться сейчас не хватило бы ни сил, ни мыслей. Он только шагнул к кухонной стойке, заглянул внимательнее Бойду в глаза, а потом порывисто и немного неловко обнял его.
- О, Господи, - прозвучало хрипло и глухо. Финн коснулся губами плеча любовника. - О, Господи, малыш... Я даже представить себе не могу всё это дерьмо с твоей стороны. Вернее, не мог до этого момента, теперь представляю даже слишком ярко... - Финн несколько секунд молчал, а потом всё-таки продолжил, тихо и быстро: - Ничего этого не будет. Не будет больше, слышишь? Никаких уколов в сердце, никаких дилеров, никаких... торчков. И ты никого не потеряешь из-за этого. Особенно меня, обещаю, - Финн ещё более неуклюже прижал Бойда к себе и вдруг прибавил невпопад: - Хорошо, что Шерри теперь в порядке, - и снова притих, всем телом ощущая как кухня всё больше наполняется холодом и не чувствуя в себе сил хоть на дюйм отстраниться от любимого.
Закончив свой невеселый рассказ, Бойд притих и даже как будто замер, словно готовился бежать или защищаться - в зависимости от реакции Паркера. Он знал, что может доверять Финну, что тот не отвернется так просто от него даже после того, что только что услышал, но это было что-то на уровне инстинктов. С тем же напряжением Бойд следил за тем, как любовник приближается к нему, и расслабился, только оказавшись в его объятьях.
Ушло не только то напряжение, с которым он заканчивал свою неожиданную исповедь, но и то, которое он носил в себе все эти годы. Странное это было чувство: он словно разделил тяжкий груз с Финном, и от этого сразу стало значительно легче. Бойд не привык к такому, он всегда твердо стоял на том, что его проблемы - только его, и даже помощь друзей принимал неохотно. Но позволить Паркеру взять на себя хотя бы часть этого груза казалось до того соблазнительным, что он не стал сопротивляться.
"Ты не можешь этого знать", - хотел сказать Бойд, услышав горячие заверения и обещания Финна, но вместо этого только послушно кивнул:
- Не будет, - и с удивлением ощутил, как защипало глаза. "Что за черт?!" Последний раз Бойд плакал, должно быть, года два назад - как раз тогда, когда едва не потерял Шерри. Но сейчас это были какие-то совсем другие слезы - в них было облегчение и умиротворение, хотя по Бойду, который так и дрожал не то от холода, не то от избытка эмоций, этих чувств, конечно, заподозрить было нельзя. - Все хорошо, - мягко произнес он и незаметно вытер глаза, прежде чем отстраниться и заглянуть в лицо любовника. - Спасибо тебе. За то, что ты есть, - улыбнувшись, Бойд погладил Паркера по щеке. - И за то, что понимаешь меня. И... и ты приготовил мне ужин! - в поле зрения попали тарелки с уже остывшим омлетом, и Суини коротко рассмеялся, а затем почувствовал, как глаза снова становятся влажными. - Черт, да что же это такое! Извини, день выдался уж очень... насыщенным, - неловко усмехнувшись, он снова обнял Финна и поспешил спрятать лицо в его плече.
Бойд дрожал у него в руках, и Финн не знал, от холода, от разгулявшихся ли эмоций или просто от усталости и напряжения, которых накопилось слишком уж много за эти бесконечные выматывающие сутки. Не знал да, в общем-то, и знать не хотел: только одно сейчас и имело значение: малыш его не оттолкнул, ему лучше рядом с ним, чем самому по себе, в попытках самостоятельно справиться со всем на свете. А раз так - и пока так - то всё хорошо и обязательно будет лучше.
- Всё хорошо, - тихо и удивительно ласково отозвался Финн и поймал себя на том, что голос прозвучал как-то надломленно и болезненно: в нём сполна проявилась охватившая его острая нежность к Бойду. - Всё хорошо, всё будет хорошо... - прошептал он, сорвавшись на шёпот, и нехотя позволил Бойду отстраниться.
Невозможно было не заметить подозрительно блестящие глаза любимого и вряд ли стоило говорить о том, что заметил. Финн мягко взял Бойда за руку, прижался ладонью к его щеке, как будто хотел всем существом перенять тепло, которым с ним сейчас так щедро делились.
- Это тебе спасибо, что ты есть, - сказал Финн, не отводя взгляд от тёмных раскосых глаз. - Всё изменилось с тех пор, как ты есть, и ничего никогда не будет по старому, - его губ коснулась лёгкая улыбка, он хотел ещё что-то прибавить, но сбился и только беззвучно ахнул, когда Бойд подался ближе и снова обнял его, уткнувшись в плечо. Несколько секунд Финн молчал, просто обнимая его и почти до боли крепко прижимая к себе, а потом стал поглаживать ладонью по волосам, и сами собой потекли слова, ласковые и немного бессвязные: - Насыщенный день, тяжёлый день, но он уже заканчивается, малыш, он почти закончился... Мы теперь вместе, я с тобой, всегда буду с тобой, скоро мы будем так близко, как и должны быть... И всё будет хорошо, очень хорошо, даже лучше, чем можно себе представить... И я ещё обязательно приготовлю тебе тысячу вкусных ужинов!.. - Финн беззвучно рассмеялся и коснулся губами волос Бойда. И ни о чём сейчас не хотелось думать, кроме малыша у него в руках, такого сейчас открытого и доверчивого, этой тысячи ужинов да, пожалуй, ещё одного, который теперь обязательно надо будет разогреть. И съесть вдвоём, без незваных гостей и тяжёлых разговоров.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Вали из моей головы очень срочно
