Есть ли место в подлунном мире, что способно вселить больше тепла и душевного покоя, нежели родной дом? И под сим понятием мы принимаем не только стены, деревянные ли, каменные, но и улицу, район, а то и вовсе город... страну. Но что, если случится ненастье, что лишит сего уюта истерзанную душу? Куда тогда отправиться, где искать надежду на спокойствие и безопасность?
Оконное стекло задрожало, принимая на себя очередной удар разбушевавшейся стихии, но предсказуемо выдержало, уберегая случайных посетителей и завсегдатаев небольшого паба, название которого Морин так и не потрудилась запомнить, от холода, царившего на улице и оказавшегося бы совершенно нелишним в сим заведении. Довольно чистом и приятном глазу, здесь сомнений нет, да только слишком уж людном на вкус сравнительно недавно переехавшей в Килкенни мисс О'Лири, а где переизбыток людей, там чаще всего духота и изводящая жара, с которыми не в силах справиться старенькие кондиционеры. Вот прохладительные напитки - другое дело, они могут если не спасти, то просто, пусть и временно, но помочь.
Прохладное пиво, предсказуемо бывшее гиннессом, единственно удерживало женщину среди гомона десятков голосов. И нет, она не страдала алкоголизмом и не заливала горе или пресловутую сердечную драму, ни с первым, ни со вторым или третьим проблем, по счастью, в последнее время не было, она просто пила. И, заодно, коротала вечер, неминуемо обреченный закончиться в далеко не мягкой постели. Проклятая травма, она поставила крест на возможности почивать на мягких перинах, от которых теперь дико болела спина. Теперь только специальные ортопедические матрасы или, как в почти безденежном случае Морин, самые обыкновенные доски, придающие постели необходимую жесткость. Ирландка вздохнула, отстраненно размышляя о правдивости разговоров, упоминавших родовые проклятия, которые не снять даже переменой документов. Была ли разница между скончавшейся в больнице Грейс Кроуфорд и родившейся в тот же момент Морин О'Лири? Была и буквально во всём... кроме финансового положения, настоящего наказания её предков. Повезло, впрочем, что совсем калекой не осталась, к инвалидному креслу прикованной, а боли, беспокоящие после долгой ходьбы, продолжительного сидения, даже самых незначительных нагрузках и при перемене погоды - это уже мелочи. Отцу вон повезло меньше или больше? Тут уж с какой стороны посмотреть.
Пустой стакан мягко, почти без стука опустился на подставку, одним своим видом заставив ирландку обреченно вздохнуть и, бросив быстрый взгляд на дисплей телефона, подняться с места. Расплатиться - минутное дело, лишенное каких либо неприятных ощущений, а вот выйти на собачий холод, отдавшись на растерзание пронизывающему до самых костей ветру - это уже самый настоящий подвиг. Женщина поплотнее запахнула пальто и, представив, как будет разогревать приготовленное по утру рагу, бросилась на встречу холодным сумеркам. Мелькнула конечно шальная мысль - вызвать такси, да только поспешила испариться под гнетом печально пустого кошелька и паническим страхом перед легковыми автомобилями. Нет, уж лучше пешком...

За те пол года, что Морин провела в Килкенни, она успела неплохо усвоить расположение основных улиц, пабов и магазинов относительно её скромной квартирки, в затерянной на окраине города в непривычно невысоком многоквартирном доме, потому и шла уверенно, торопясь попасть домой не из-за темноты, но по необходимости принять лекарство. И как бы она жила без обезболивающих? Очередной порыв ветра не просто хлестнул по лицу, но заставил зажмуриться, припорошив первыми снежными крупицами, привольно смешанными с премерзкой дождевой сыпью. Вот уж такой подставы от изменчивой погоды родного Острова она не ожидала. Чертыхнувшись, О'Лири попыталась ускориться, активнее застучав невысокими каблуками по потрескавшемуся местами асфальту, но уже менее чем через четверть часа вынуждена была замедлиться, а после - и вовсе остановиться, морщась от боли, прострелившей спину и предсказуемо отдавшей в правую ногу. Шаг в сторону, и женщина тяжело навалилась на вовремя подвернувшийся ей невысокий заборчик.
Так, спокойно, не стоит паниковать, она огляделась, соображая где находится и нахмурилась, не ожидая увидеть себя подле церкви, нет кажется это был собор. Видимо всё-таки в спешке свернула не туда, сделала изрядный крюк. Приносимый пронизывающим ветром холод, стоило немного постоять на одном месте, запустил свои мерзкие ручонки под одежду Морин, по хозяйски мучая её, заставляя ежиться и спешно принимать решение - продолжать путь, уже куда медленнее и отчаянно хромая, да молиться, чтоб её хватило до дома, чтоб нога не подвела (последний раз такой приступ застал женщину в душе и невозможность без дикой боли наступить на ногу едва не отправила её в короткий и не самый зрелищный полёт до обшарпанной стены) или свернуть к дому Божьему, надеясь, что ей позволят войти и немного посидеть, приходя в себя.
Пауза затягивалась, но собор так манил своей близостью. Короткий вздох и Морин поковыляла к темневшим невдалеке высоким дверям.
"Пусть будет открыто, ну в самом-то деле, а. Господи, пусть я в тебя и не верю, но имей же совесть!"
Повезло, стоило навалиться на дверь, как та поддалась почти беззвучно, впуская продрогшую путницу в полутемное помещение. Пустое, если не считать одинокой фигурки, судя по виду - обычного фанатика, что замер, коленопреклоненный, подле самого алтаря. И того Морин углядела не сразу, а заметив - несколько напряглась, неизвестно чего можно ожидать от незнакомца. Развившаяся за последний год паранойя вновь напомнила о себе. Лучший вариант в таком случае - не рисковать особо, сделав пару шагов, морщась и проклиная выдававшие её каблуки, О'Лири кое-как доковыляла до ближайшей скамьи, на которую тяжело опустилась, не сводя подозрительного взгляда с молящегося незнакомца и готовясь в любой момент броситься, хромая, на выход.

Отредактировано Maureen O'Leary (2017-10-27 21:21:21)

И всё-таки он более напоминал самого обыкновенного искреннего католика, нежели замаскированного под простого обывателя бойца ИРА или же иного бандита. Хотя и тот, и другой вполне могли бы прийти сюда, дабы за молить свои грешки... может, всё-таки стоит опасаться его, вновь начать бояться за собственную жизнь? Было бы забавно, но неприятно, О'Лири только отошла от событий недавнего, теперь уже чужого, прошлого и принялась активно учиться жить заново, а тут - почти что ночь, непогода, дико болит спина, а в одном с ней помещении крайне подозрительного вида незнакомец. И рядом нет выпивки, дабы придать ей храбрости.
Вспоминая о последнем, вернее об одном летнем вечере, незаметно перешедшем в ночь, жаркую, тяжелую, но запоминающуюся, Морин невольно покраснела и тут же довольно улыбнулась. Воистину чудеса может творить новая личина, позволяя женщине те поступки, на которые она никогда прежде не осмелилась бы. Жаль только, что она в церкви, хотя чего можно ожидать от фанатиков? Во всех смыслах ничего хорошего, это факт.
Меж тем, отдых явно шел ирландке на пользу, уже ставшая привычной боль, на сей раз имевшая наглость отдавать в правую ногу, не позволяя даже ступить на ту, начала отступать. Да и тепло делало своё дело, позволяя расслабиться и, незаметно для себя, глубоко погрузиться в занимавшие её светлую во всех смыслах голову мысли.
"Не хватает подушки и какао с маршмеллоу," - хмыкнула про себя женщина, поудобнее устраиваясь на жесткой (к великому её счастью) скамье. Ну и пусть она в соборе не одна, кому какое собственно дело кто в столь поздний час решил навестить так называемый дом Божий.
Немного повозившись с плащом, Морин позволила, наконец, прохладному воздуху отрезвить себя и собственные мысли да приступить к продумыванию своих дальнейших шагов. Нет, по идее из собора её погнать не должны, но и вечно отсиживаться в столь сомнительного комфорта убежище было бы не самым удачным решением. Как вариант - вызвать такси, немного наличности ещё оставалось, но там вмешивался риск панической атаки, не позволяющей насладиться поездкой даже на пассажирском сидении, в три слоя обмотанной ремнями безопасности. Идти пешком, презрев боль, храбро бросаясь в бой с разгулявшейся стихией - при всех своих достоинствах, самоубийцей О'Лири не была и становиться не собиралась. Ждать пока распогодится? О, у этого варианта было столько возможных финалов, что не сосчитать, но в голове упорно стучали две навязчивые мысли: "Детка, ты в Ирландии, здесь погода меняется быстрее властей  и политических режимов в Африке и на Ближнем Востоке", на что ей возражала другая, столь же глубокомысленно-ехидная, важно изрекая её внутренним голосом, - "Да скорее официальный Лондон выпустит наших Северных собратьев из своих цепких ручек, чем закончится этот проклятый ветер. И дождь. И холод собачий. Чёрт..."
Для полноты картины ушедшей в собственные думы хрупкой женщины не хватало только вздрогнуть. И Морин вздрогнула, когда была возвращена к суровой реальности прозвучавшим неожиданно сильно и звучно голосом. Ирландка вскинула голову, с удивлением отмечая, что незнакомец-то и не приблизился совсем, а говорил так, словно рядом стоял. Чудеса, да и только... или ловкая работа инженеров, некогда спроектировавших это здание. Впрочем, нужно бы и ответить, чтоб не прослыть совсем уж невежественной и, что важнее, не навлечь на себя подозрений.
- Да, любого к вере подтолкнет, - улыбнулась женщина, прекрасно понимая, что в полумраке и на расстоянии тяжело будет разглядеть её лицо, но улыбка ведь имеет свойство проникать даже в голос, не так ли? - А вообще, нужно было бы сказать, что бывало и хуже, но зачем лишний раз напрашиваться. Вы уж простите, если помешала вашей молитве, я ненадолго...

"Если повезет", - мгновенно напомнила о себе вечно во всём сомневающаяся часть разума О'Лири. "А если нет - придется идти пешком, мокнуть, мерзнуть и молиться обойтись в итоге без последствий. Для полного счастья и окончательного скатывания в нищету остается лишь слечь с простудой столь сильной, что даже добравшись до ноутбука, я не смогу связать и два-три слова. И что тогда? К кому обращаться за помощью? Может, к нашей доблестной гарде?"
- Морин О'Лири, - поспешила в свою очередь представиться светловолосая, стараясь скрыть озадаченный взгляд. Она пусть и не была активной прихожанкой, и даже в теории верующей, но смутно осознавала, что вроде бы принято кем-то и где-то целовать руку или кольцо священника. Был ли этот Морриган из фанатично верующей братии - тот ещё вопрос, хотя что-то в его одежде смущало и намекало, что да. Следовало ли исполнить столь сомнительную по своей гигиеничности процедуру?
- Признаться, я даже рада компании, - весело сверкнув глазами, хмыкнула женщина, легко пожимая протянутую руку.
"К чёрту, пляшем!"
- Находиться здесь одной было бы немного жутковато, особенно когда близится ночь, а на улице бушует непогода, - продолжала она, внимательно следя за перемещениями нового знакомого, покуда тот не устроился на некотором от неё расстоянии. - Вот только вынуждена вас разочаровать, я не только не прихожанка, но и несколько далека от веры, как таковой.
Глупо, конечно, говорить такое, надеясь получить убежище в соборе, но есть ли смысл завираться и изображать без пяти минут монахиню?  Да и этот человек имел наглость говорить достаточно доверительным тоном, невольно (или же намеренно?) располагая к себе и заставляя отбросить сомнения и подозрения. Или это у него профессиональное? Если этот парень на самом деле священник, значит прошел неплохую школу промывания мозгов и базовую подготовку психолога, с таким нужно быть вдвое внимательной, особенно если вспомнить сколько скандалов и слухов циркулирует вокруг церкви и её служителей. Хотя верить всему, что говорят вокруг люди тоже глупо, да и  Келлах выглядел не так уж угрожающе, а когда сел - Морин едва подавила усмешку. Даже в полутьме и на некотором расстоянии было видно, насколько прямо держит спину этот подозрительно располагающий к себе мужчина. Нет, конечно это не показатель, ровной спиной могут похвастаться многие, например военные или бедняги в корректорах осанки, но у первых это выходит естественно... да и вторые не особо задумываются над необходимостью контролировать себя, полагаясь на туго затянутые крепления и ребра жесткости. О'Лири позволила себе немного расслабиться и даже мысленно хмыкнуть над весьма забавной картиной, возникшей в её сознании. Да, окажись Морриган бандитом, они были бы на равных, двое калек, мучающихся болями в спине и от того едва ковыляющих в жалкой пародии на почти Голливудскую по своим масштабам погоню. Конечно если она не ошиблась в своих наблюдениях и подозрениях, если бы он оказался плохим парнем. Слишком много выходило этих если.
- И часто вы так, допоздна задерживаетесь? Для такого надо и правда искренне верить, а не бросать людям пыль в глаза, коротая вечера в пабе, но крича о собственной едва ли не святости, - не скрывая легкого интереса, поинтересовалась Морин, надеясь окончательно увериться, что её новый знакомый действительно слуга Божий. Ну, или спровоцировать, на худой конец. Всё равно от судьбы и ИРА далеко не убежишь.

И всё-таки её новый знакомый на деле просто должен был оказаться священником и никак иначе. Невозможно было так хорошо притворяться, по крайней мере так казалось Морин, позволившей себе чуть расслабиться, отогнать в сторону паранойю и пораженческие мысли о неизбежности собственного попадания в лапы тех... кто наверняка уже и забыл про неудачницу, когда-то выдавшую их бойца. В последнее хотелось верить, хотелось даже вдруг взять и уйти в религию, допустить существование бородатого дядьки, его вроде как сына и всех святых мертвецов, чьи имена были внесены в одну из самых продаваемых книг в мире - Библию. Если там были чьи-то имена, конечно, наверняка О'Лири сказать не могла по той простой причине, что даже не помнила, читала ли она хоть раз это пособие для верующих. Жаль только, что не получалось, хоть дело было не столько в холодной рациональности сознания, сколько в банальной для многих мысли: "Если Бог существует, то какого чёрта Он допускает всё то дерьмо, что творится вокруг?"
- Забавно, - хмыкнула женщина, не скрывая пусть легкого, но зато вполне искреннего удивления, - мне казалось, что религия в последние годы должна наоборот испытывать прилив последователей. Это же сейчас популярно, кричать о своей духовной просветленности и чистоте, разве нет? Вы не подумайте, не хочу каким-то образом задеть вас или ваши убеждения, но лично встречала, правда не в Килкенни, достаточно людей разного возраста, позиционирующих себя ярыми христианами, но на деле...
Морин предпочла не договаривать, лишь красноречиво взмахнула рукой, словно отмахиваясь от одной лишь мысли об этих недостойных лицемерах.
- Но это наверно здорово, если есть ещё те, кто на самом деле и верит, и следует определенным заповедям. Интересно, каково это? Не надоедает жить в строгих рамках?
Ведь именно рамками и ограничениями была религия в глазах ирландки, что в прошлой её жизни, что в нынешней. Видимо ей не удалось измениться полностью, нечто в душах и умах людей остается прежним. Успокаивало ли это? В какой-то степени.
За стенами собора бушевала непогода, пусть и не создающая под крышей величественного (относительно) здания атмосферу покоя и уюта, но некоторая защищенность всё-таки стала появляться, а неожиданная компания в лице мистера Морригана, вопреки опасениям, пришлась очень даже к месту. Останься она здесь в гордом одиночестве - вероятнее всего окончательно разнервничалась бы, особенно понимая, что покинуть надежные стены будет попросту глупо. Слишком опасно как для давно уже не железного здоровья и слишком худого кошелька, который едва ли выдержит очередное лечение и полную нетрудоспособность. Да и приятного мало стирать нос бумажными платками, беспрерывно оглашая пространство вокруг кашлем матерого туберкулезника, либо заядлого курильщика с диким стажем.
- Непогода - это да, большая проблема, имеющая отвратительное свойство являть себя удивительно не вовремя, - странно только было, что мужчина упорно пытался встретиться с ней взглядом. Это смущало и наводило на мысли о всяких там гипнотизерах, коммивояжерах и консультантах в магазинах. Хотя, может это нормальное поведение среди людей? В последнее время Морин не могла похвастаться очень уж широким кругом общения, потому допускала, что просто позабыла, каково это, просто вести задушевные разговоры, не опасаясь неведомо чего.
- Но мы ведь живем в Ирландии и глупо удивляться таким подставам, - несколько подрастеряв уверенность, попробовала отшутиться О'Лири, прежде чем с языка сорвались не самые обдуманные слова. - Вы и впрямь верите, что на всё Его воля? Что всё, происходящее вокруг, с людьми, в мире, творится с Божьего ведома?

Иногда судьба или ещё кто-то выкидывает с людьми весьма забавные шутки. Морин, как до неё Грейс - иная, мертвая ныне ипостась, никогда не слыла особо религиозной женщиной и в церкви не бывала от слова совсем, да что там говорить, она не задумывалась даже о самой возможности существования кого-то высшего, надзирающего с небес за людьми. От того вдвойне странной казалась ей сложившаяся в этот вечер ситуация.
На улице бушевала непогода, заставляя витражи собора тихо дребезжать, в самом здании царил теперь уже успокаивающий полумрак (неторопливая беседа с местным кажется гипнотизером священником удивительно быстро успокоила истрепленные нервы О'Лири), а интерес от этого разговора возрастал с каждой минутой. И нет, женщина не задалась целью по язвить или ткнуть Морригана носом в глупость или несовершенство выбранного им пути, как уверена была в том, что всё равно не проникнется и не поверит, она просто наслаждалась неторопливой беседой, открывая для себя точку зрения кого-то другого, мыслящего в совершенно ином ключе. Всегда интересно узнать что-то новое, по крайней мере Морин с удивлением отмечала у себя открывшееся вдруг любопытство.
- Я много слышала как тот или иной человек говорил, что из-за каких либо событий разной степени драматичности обратился к религии и нашел в ней своё спасение, но если разграничивать религию и веру, значит ли это, что он нашел покой в, хм, - ирландка замолчала, едва заметно нахмурившись, пытаясь облечь в слова те мысли, что роились в её голове, - в обрядах и определенных действиях, а не в каких-то мыслях и новых взглядах на жизнь, в новом восприятии привычной действительности? Считается ли это заблуждением и выбором неверного пути? Вы уж простите, мистер Морриган если мои слова покажутся вам странными или глупыми, но я никогда даже не задумывалась о таких вот нюансах и вообще о вопросе веры.
Повинившись, женщина не сумела, да и не захотела скрыть улыбку, уже куда более искреннюю и лишенную налета подозрительности. Разговор начинал захватывать её, в голове возникали всё новые и новые вопросы, требовавшие ответа.
- Вы вот говорите, что мы сами творим тот хаос, что в итоге бьёт по нам бумерангом. Допустим, но тогда получается, что Он просто взирает на наши поползновения, не вмешиваясь и не пытаясь что-то исправить? В таком случае мне Он напоминает скорее юного натуралиста, наблюдающего за вознёй хомячков в клетке, нежели любящего отца. Разве последний позволит своему ребенку, каким бы неразумным тот не был, раз за разом совершать одни и те же ошибки, а то и намеренно вредить себе и окружающим? Есть ли тогда смысл воспринимать Его кем-то действительно особенным для жизни или души? Быть может, я мыслю слишком практично или наоборот с позиции ребенка, который разбил коленки, не стану утверждать, что моя точка зрения полностью верна, но всё же? Вот кого в нём нашли вы, собеседника, советника или ещё кого?

- Другими словами, Он пытается найти ко всем нам подход и наставить на путь истинный, а слышим мы или обращаем внимание на его попытки и знаки - всецело зависит от нас?
Морин задумчиво потерла переносицу, устремив взгляд уже не на собеседника, но куда-то вдаль, в укрытую полутьмой глубину собора. Сказать по правде, она была слишком далека от религии да и давно уже пришла к выводу, что их дороги слишком разнятся. Искренне веря, что человек действительно слаб, а потому нуждается в ком-то или чём-то для поддержки и соответствующего настроя, О'Лири не могла полностью поверить во вмешательство и присмотр за ней всемогущего Господа Бога, хотя и допускала пусть мизерный, но шанс существования чего-то этакого.  Невидимого и по настоящему сильного. Что не мешало ей, скептически относясь к большей части составляющей того же Христианства, взять к примеру Библию и те события, что якобы произошли согласно этой книге, спокойно относиться к людям верующим, если те были искренни, а не кичились своей принадлежностью к католицизму ли, протестантизму или исламу чисто ради галочки и неких, непонятных ирландке понтов.
- Интересная точка зрения, мистер Морриган, - легко признала женщина, удивляясь тому удовольствию, что доставляла ей эта неторопливая беседа. - И что-то такое вполне может быть, но люди обычно предпочитают видеть лишь то, что у них под носом и даже из этого выбирают только желаемое. Значит ли это, что люди, которые сознательно или же бессознательно, но закрывают себя от религии, вернее от веры, становятся Ему безразличны? Как вы думаете, а может это говорится в библии, я не знаю, есть ли для Бога какое-то деление?
Морин сделала небольшую паузу, подбирая сравнения, дабы прояснить свой вопрос, несколько конкретизировать его. Точка зрения её нового знакомого вызывала в её душе искренний интерес, способный привести нет, не к вере, но к переосмыслению некоторых собственных взглядов на жизнь. Да и на литературном поприще это могло принести пользу. О'Лири и не замечала особо, но новая её личность, порядки, вкусы, интересы и жизненные цели подминали под себя прошлую, которая могла навести на неё ИРА... если о ней хоть кто-то из них помнил. Всё чаще ирландке казалось, что она совсем рядом с чем-то, идеей или сюжетом, но способным вдохновить её и написать нечто по настоящему стоящее. В разговоре с Келлахом Морриганом это чувство вновь обострилось.
- Я имею ввиду, - сформулировала, наконец, она, - на католиков, протестантов или мусульман. На тех, кто верил с рождения и тех, кто повернулся к Нему лишь в моменты крайней нужды? Есть ведь такие, которые верят, только когда им самим это нужно, выгодно или уже надежды другой нет.

Очень уж складны были речи этого священника, красивы и притягательны настолько, что хотелось поверить в истинность учения о Боге, принять без вопросов и раздумий, на одну лишь веру, все эти истории, в самую читаемую в мире книгу записанные, да следовать предписанным обрядам. И как знать, может Келлах был и прав, может в таком случае Морин обрела бы столь желанный покой, перечеркнув полностью всю прошлую жизнь, все постигшие её беды и разочарования. Заманчиво, конечно, да только ирландка не имела привычки искать легких путей. Однако благодарность к новому знакомому всё-таки росла, и за обстоятельный рассказ о религии, и за гостеприимство и, главное, за терпение, проявленное к столь недоверчиво-въедливому человеку. На месте Морригана, она бы себя пинком из собора выгнала, чтоб нервы драгоценные не тратить.
- Значит, религия - это лишь один из способов примириться с собой, найти в душе покой и прийти к Нему, как бы его не называли? Я правильно вас поняла?
И пусть О'Лири продолжала считать себя атеисткой, далекой от церковных догм и обрядов, но так хотелось верить в то самое спасение, кем-то когда-то обещаное. В конце концов, человеку ведь нужно во что-то верить!
- Признаться, каждое ваше слово внушает мне надежду. Не знаю, задумаюсь ли я однажды о душе и её спасении, это скорее ожидание спокойствия и надежда на него. И если для того, чтоб честно заслужить последнее нужно жить по совести, почему бы и нет? Знаете, может не только Его называют разными именами, но и обещанный Рай и спасение души, и прочее - лишь по разному называемое, но одно понятие? Не судите строго, если мои размышления покажутся вам примитивны, но я настолько запуталась за прошедшие годы, что могу подменять одни понятия другими, но это не значит, что я не пытаюсь прийти к чему-то определенному.
Женщина неожиданно для себя рассмеялась, негромко, но искренне и несколько смущенно.
- Кажется, я уже запуталась в словах. Но, думаю, вам доводилось слышать такое не раз. И, вы уж простите моё любопытство в столь поздний час, но можно ещё один вопрос? Эта беседа удивительно благотворно действует на меня. Так вот, а что вы думаете о справедливости? Воздастся ли всем за содеянное ими, можно ли надеяться, что видя всё происходящее, он так или иначе, но проявит себя? Пусть сам мерзавец и не поймет, за что ему прилетело?

Неожиданно было услышать сравнение религии с наукой, тем более от священника. А уж сумев при этом с полной серьезностью и ловкостью аргументировать подобное, что даже Морин, слишком далекая от подобного, допустила этакую возможность, Морриган практически сотворил чудо. И лишний раз доказал О'Лири, что перед ней сидит не зашоренный фанатик, но умнейший человек, с которым удивительно приятно вести беседу. И она позволила себе полностью погрузиться в незнакомый для себя мир религии, который рисовал ей новый знакомый, мир определенных догм и даже логики (с точки зрения той же психологии), отринув всяческие опасения и ставшую привычной подозрительность. Этот человек не мог быть бойцом ИРА, он просто не мог быть клишированным злодеем или маньяком. И на мысли о священниках, запятнавших недостойными действиями репутацию церкви (если таковая еще оставалась), он точно не наводил. Интересный он человек, всё-таки, необычный.
И к собственному удивлению, Морин внимала каждому слову, на упоминание же об "обратиться к кому-нибудь" за разъяснением, если возникнут сомнения или вопросы, кивнула и хмыкнула добродушно.
- В таком случае я не откажусь от очередной непогоды, которая вновь загонит меня под крышу вашей святой обители и позволит мне задать свои глупые вопросы, в надежде получить на них разумные ответы, которые приносят мне удивительное чувство успокоения. У вас здорово это выходит, мистер Морриган...
Но, кажется, вновь проявился врожденный талант О'Лири взять и самой всё испортить. В этом она была редкостным профессионалом, что в прошлой жизни, что в нынешней. И ведь угораздило её взять, да задеть столь щекотливую тему, как воздаяния за прегрешения и справедливость. Нет бы закончила беседу на приятной и жизнеутверждающей ноте, но слова священника, последовавшие за вопросом Морин, заставили её невольно поежиться. Пусть звучали они нейтрально, просто случай из чьей-то жизни, услышанная где-то история, но менее жуткими эти слова не становились.
- Это... - говорить оказалось непросто, каждая фраза казалась едва ли не кощунственной, но повисшая внезапно тишина, нарушаемая лишь гулом непогоды за крепкими стенами, стала давящей. - Ужасно и грустно одновременно, но я надеюсь, что этому человеку всё таки выпала возможность начать новую жизнь, попытаться заново, с чистого листа. Всё-таки, непросто наверно жить с таким грузом. И я даже не знаю, как это назвать, Божьей карой, Его вмешательством или какой-то сомнительной вселенской справедливостью, потому что это совсем не справедливо, но наказал он себя очень, мм, сурово.
Сурово - это ещё мягко говоря, лишь на миг поставив себя на место этого безымянного человека, Морин пришла к выводу, что она в подобной ситуации она наверняка наложила бы на себя руки. И никак иначе, потому что жить с таки грузом... ведь по рассказу Морригана создавалось устойчивое впечатление, что этот парень был скорее упрямцем, нежели мерзавцем, а  значит человеком совестливым. Хотелось по крайней мере верить в это. А вот говорить еще хоть что-то не хотелось, слишком тяжелой вышла история священника, оставив свой глубокий след. Да и что тут сказать, ни одно слово не выразило бы чувств, что охватили душу О'Лири и все они звучали фальшиво, любые вздохи, причитания или соболезнования.