Новое назначение должно радовать новой должностью, новой работой и новыми людьми. Новое назначение - это всегда шаг вперед. Шаг в будущее, шаг к тому, что становишься лучше. Новое - это всегда забытое старое. Киран тяжело переносит новое.

Отдел выглядит совершенно безжизненно. Пустота внутри стен давит будто спрессованным воздухом, в котором витает запах затхлости, совершенно необжитое помещение, вероятно здесь раньше находился архив. Пустые столы, пустые полки, пустой кабинет. Киран заходит внутрь, оценивает обстановку. На душе гадко и паршиво, и пустота нового назначения кажется уже не надуманным, особенно когда Джеймс присылает сообщение на телефон, спрашивает как дела, как новая работа, как город. Какой к черту город, они уже не раз приезжали в Килкенни! Ему хочется ответить грубо, ответить так, чтобы честно признаться, что это все жуткая несправедливость. И что его место не здесь. Он не заслужил этого. Так Киран думает с самого разговора с заместителем комиссара О’Махоуни. Когда рука еще болталась на перевязи, а он судорожно сжимал кулаки.

Он знает, что заслужил. Конечно, знает. И каждое слово заместителя комиссара заставляло сдерживать глухую ярость, поднимающуюся в нем. Он до сих пор уверен, что поступил правильно. Поэтому вот его новое назначение, молодец, О’Ши, охренительное повышение!

Пустота давит сильнее, чем он ожидает. И поэтому хочется что-то сломать, раскидать бумаги, сделать хоть что-то разрушительное, чтобы перестать чувствовать себя настолько оглушенным, но он привык контролировать свои порывы. Привык все контролировать. Кроме одного единственного раза.

И каждый угол участка напоминает о том вечере, когда они стягивали силы, когда они прослеживали связи, когда они допрашивали всех участников. И ничего не вышло. Главарь просочился сквозь пальцы. Это дело не завершено. Папка светит корешком.

Киран почесывает аккуратную бороду. Он отложил уже давно бритву. Потому что это детский нелепый протест. Это так очевидно, глупо, совершенно на него непохоже. Он привык быть гладко выбритым в Дублине, в Килкенни он позволяет себе перестать быть вышколенной боевой единицей. Теперь он гребаный начальник пустоты. С новым назначением, суперинтендант! Добро пожаловать.

Он раскладывает бумаги перед собой, даже не удосужившись сесть. С высоты его роста расстояние между его глазами и столешницей идеальное, и его глаза выискивают снова и снова в этом досье что-то новое. Киран не любит новое. И он уже знает каждую строчку наизусть.

Киран трет лицо, и снова ловит взгляд с фотографии человека, с которым ему придется работать. Инспектор Кэрриган служил в армии, потом поступил в колледж, отучился, служил в Дублине. Его перевели. Вместе с новым назначением О’Ши. Киран все еще задумчиво потирает бороду и смотрит на фотографию, пытаясь разглядеть за этими пикселями ответ.

- Почему, инспектор? - он насторожен, но все же опирается ладонями в стол и наклоняется ближе. Он не знает сколько проходит времени, пока голос не окликает его.

Мышцы затекли, и Киран только вдыхает, не вздрагивает, оборачиваясь. После разворачиваясь всем корпусом. Ловит взгляд инспектора Кэрригана во плоти. И понимает, что проблемы будут. Он чувствует это на глубинном уровне, как когда лезет в пекло и понимает, что сумеет справится. Здесь он смотрит в глаза, пожимает руку и знает, что нет, не выживет. Это будет сложно. Очень очень охренительно сложно.

- Здравствуйте, инспектор Кэрриган. Очень рад знакомству, - и он не лукавит. Совсем. Вот нисколечко.

Инспектор Шейн Кэрриган смотрит именно так, как не должен смотреть подчиненный. И это немного сбивает с толку. Вероятно им нужно провести какую-то пятиминутку. Киран хмурится, оборачивается к столу и сгребает листы снова в одну стопку.

- Вы уже пили кофе? - он спрашивает, чуть подтягивая рукава джемпера, и опираясь задницей на стол. Он пристально смотрит в глаза, понимая что в ответ Шейн не то чтобы моргает.

Нужно начать с простого. Вероятно. Киран чувствует, что инструктаж перед операцией намного проще, чем инструктаж в новом кабинете в новой должности с новым сотрудником. Киран не любит новое.

В Дублине. Значит, они оба не переехали из города в другой. И собираются мотаться между ними. Что это для них означает еще неясно, но Киран осторожно укомплектовывает ячейку памяти, в которой уже содержатся факты из биографии инспектора Шейна Кэрригана. Туда же уходит и то, что инспектор не смотрит с придыханием на новое начальство, не вслушивается во фразы, а смотрит насмешливо. И это то, что Киран не любит в подчиненных. Его не воспринимают всерьез. Что ж, это можно изменить. Вероятно с его списком тоже ознакомились. Возможно. А возможно Шейн Кэрриган тот самый фрукт, о гнильце которого узнаешь уже проглотив половину червяка.

Киран кидает досье в ящик стола. В пустом ящике бумаги сиротливо ютятся. Что ж, все в этом кабинете напоминает о новизне, запах краски еще до конца не выветрился. Пустые столы, пустые стулья, упакованные в целлофан. Их еще придется разбирать и завинчивать. Но по крайней мере есть приблизительный план начала действий.

Про ливень Киран отмечает по себя и то, что одежда инспектора вымокла. Он хмурится, понимая, что не подумал об этом. Возможно стоило бы предложить Кэрригану позаботиться о себе? Но взгляд отталкивает. Взгляд отталкивает, и Киран просто пропускает это, осаживает себя. Заботу о подчиненных в этом случае не хочется проявлять. Да и подчиненным инспектор как-то не выглядит. Особенно учитывая разницу в возрасте, опыте, взгляде.

Пока они идут к кафе, Киран ловит себя на беспокойстве. Ему неуютно не только в Килкенни, его будто ощупывает этот самый взгляд, и хочется закрыться, хочется вымыться, хочется повернуться и сказать «Дырку протрешь, Кэрриган!». Он чувствует почти физически этот взгляд, и это ненормально. Холодок бежит по позвоночнику. Он должен быть предельно вежлив. Должен быть предельно четок. Должен быть. А не бить в морду за взгляды. Ведь по сути Кэрриган еще даже толком ничего не сказал, а Киран уже с тоской думает о ребятах, которых пришлось оставить на Джеймса.

Ливня нет, и это заставляет его усмехнуться. Лужи огромные, он застегивает кожаную куртку, идет дальше вслед за Кэрриганом, неосознанно пропуская его вперед, ограждая себя от взгляда, ограждая себя как-то по привычке, совершенно не вдумываясь. Выглядит со стороны, что он следует за ним, так как не знает пути. Киран дышит и успокаивается по дыхательной гимнастикой. Как учили. Вдох-медленный выдох. Все просто.

То, что все охренеть как не просто, он понимает уже усаживаясь за столик. Разговор затягивается о кофе, о чае, о предпочтениях. Киран помешивает свой большой латте с двойной порцией эспрессо с ванильным и шоколадным сиропами, потому что не может отучить себя от привычки пить крепкое и сладкое, вливать дозой за дозой. Он все еще пытается выбирать аскетичные вещи, но чертов сахар снова и снова пробирается в его жизнь. Гребаная слабость, а делает его человеком. Как шутили ребята, принося ему пирожные на пятиминутки, когда должны были получать разнос. Он устал бороться, поэтому прищуривается, ожидая шутки на счет количества сахара в его кофе.

Киран задумчиво жует губы, всматриваясь в красивую большую шапку пенки на чашке, прежде чем ответить на заданный вопрос. Инспектор не глуп. И поэтому вопрос прилетает тогда, когда суперинтендант О’Ши меньше всего ожидает. Вопрос с подвохом. Нехороший такой вопрос.

- Начальство решило, что нам нужно присмотреться к этому городу. Вероятно у них есть информация, вследствие чего мы оба оказались в этом положении. Нам нужно проверить университет. И все остальное тоже.

Киран поджимает губы, недовольно рассматривая чашку перед собой. Вероятно. Вероятно это первая зацепка для инспектора, чтобы раскрутить клубок. И что второй вариант был абсолютно правильный, с небольшой оговоркой. Его сослали. Вероятно сослали и инспектора. Вероятно все это просто курам на смех. Но Киран вздыхает и поднимает взгляд, встречаясь со взглядом Кэрригана. Плечи сами собой расправляются, и он готов отражать любые нападки со стороны подчиненного. Ну давай, попробуй сказать что-то умное, вперед.

Отредактировано Kieran O'Shea (2017-12-14 00:33:51)

И вот он получает еще одно подтверждение тому, что легко не будет. То, как Кэрриган смотрит, то как Кэрриган видит, то как Кэрриган мыслит, выкладывает все это перед ним, тасует факты и давит своими выкладками просто и легко. Не давит, нет, анализирует и мешает все это с интонацией «я охуенно умный мудак, смирись с этим, детка». Он знает эту интонацию, слышал уже не раз, пока карабкался вверх, сам говорил иногда, давил ею тех, кто по его мнению не должен работать на руководящей должности. Простота такого подхода изящна, как топор для нарезки тонких ломтиков сыра. И весь неприятный флер от того, что теперь он находится тем самым руководящим идиотом, к которому подчиненный обращается с этим самым тоном. Восхитительно!

Ударить сейчас не позволяет гордость. Ударить сейчас не позволяет контроль. Ударить сейчас - это вырвать всю возможность работы вместе с корнем. Терпение есть главная добродетель. Терпение - есть главная черта руководителя. Он один из самых терпеливых людей в управлении, всегда таким был, и вот сейчас он смотрит прямо в глаза детективу Кэрригану и понимает, что на одном терпении он не сможет долго. Перспективы встают ужасающими титанами, закрывающими весь обзор будущего. Он просчитывает разные варианты, один другого хуже. Кто вообще додумался поставить их вот так?

То, как Кэрриган подготовлен и осведомлен раздражает с одной стороны, но и отдается отголоском уважения с другой. Если человек действительно любит и добросовестно выполняет свои обязанности, то логично попадает в список хороших работников. Вот только хорошие работники разве умеют говорить правильные вещи с таким сарказмом? Вот только хорошие работники умеют смотреть вот так на человека, выше по званию и положению, свысока?

Если бы Киран хотел бы раболепия, то он бы не стал таким руководителем. Он ненавидел это всей своей душой. Ему всегда нравилась простота общения, но здесь и сейчас ужас положения в том, что его прощупывают, и это кажется неприятным. Ему нужно доказывать свое положение? Они же не в старшей школе, они не в колледже, он все уже всем и себе доказал.

Но Кэрриган раздражает. Это иррационально. Это неразумно. И это бесит.

- Я не думаю, что первый вариант когда-либо имел бы место быть, - Киран чуть приподнимает бровь, показывая одним своим выражением лица свое мнение на этот счет. Он не оценил попытку с юмором подойти к решению проблемы. Этот юмор злой, агрессивный, и Кэрриган специально выдвинул такой неравноценный и невозможный вариант, чтобы подчеркнуть свою правоту о ссылке. И ведь сукин сын прав, черт бы его побрал.

- План действий для начала: привести в порядок отдел. Нужно будет разобраться с мебелью, установить контакты с местным отделением полиции, к тому же провести анализ вообще существующих здесь «возможных» мест, где бывают студенты. Помимо университета.

Киран поддается, чуть кривит губы в горькой усмешке.

- Раз уж вы первый заметили, что мы не в этом возрасте, то нужно наладить контакт с некоторыми студентами, расспросить их и по возможности предложить информировать их о новостях, связанных с ИРА. К сожалению, они никогда не прекращают своей деятельности.

Киран вздыхает, чуть качнув головой. Легко набрасывать план, находясь в кофейне наедине. И каждый раз, когда он думает, что его работа как-то помогает людям, он мрачно вспоминает, что он не предотвращает. Увы, зла в мире не становится меньше. Это вязкие мысли, губительные мысли, заставляющие иногда чувствовать себя меньше и беспомощнее.

- И поэтому мы здесь, - голос твердеет почти материально, и Киран чуть хмурится, но берет и отпивает кофе. Сахар всегда все делает лучше.

Отредактировано Kieran O'Shea (2018-01-07 18:04:49)