Irish Republic |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Говорят, вам счастье привалило? - Бессовестно врут! ©
Говорят, вам счастье привалило? - Бессовестно врут! ©
УЧАСТНИКИ
Финнла Фланаган, Нэсса Уэлш
ДАТА И МЕСТО
25.02.2017
квартира Нэсс, далее - везде
САММАРИ
"то, что заканчивается и начинается у алтаря церкви" ©
Отредактировано Fionnlagh Flanagan (2017-12-28 15:24:46)
В последнее время мне то и дело хотелось кого-нибудь убить. Желательно, так, чтобы насовсем. А еще, чтобы потом вопросов не возникло - кто и зачем это сделал. Пришлось возиться с трупами и мелкими частями живых пока еще организмов. Правда, все это не помогало ни капли. Я злился целую неделю... ну, ладно, почти целую неделю. Пропсиховавшись, сходил на исповедь, а потом получил от Морригана еще один удар в самое болезненное место. Как ни странно, именно этот удар мне словно на место мозги поставил. По крайней мере, я наконец-то смог думать без злобной истерики. Еще через несколько дней я почти совсем успокоился. Потом снова сходил на исповедь, как посоветовал Морриган, и попал не к кому-нибудь, а именно ведь к нему. Чуть было не психанув снова все-таки собрался с мыслями и сделал все как надо.
А вот уже после этого смог нормально думать и существовать. С Нэссой мы практически не встречались после того "разговора" в морригановской мастерской. Мне было неприятно. Неприятно то, что я никак не мог выбросить из головы абсолютно левого мужика, который вот так все испортил. Пусть он и испортил-то все до того, как я Нэсс вообще встретил, но ощущение, что он так или иначе присутствует в наших с ней разговорах, не покидало.
Но в моем отношении к мисс Уэлш существовал один маленький нюанс - я ее любил. Любил, как оказалось, так сильно, что все это время, которое я как идиот провел вдали от нее, борясь со своими идиотскими мыслями, показалось мне вечностью. У меня не ладилось с работой, мне огромных сил стоило сконцентрироваться на всех этих анализах, которые как на зло тянулись ко мне один за другим. Я срывался на все и на всех. Все валилось из рук. И что с этим всем делать - я понятия не имел.
А вчера я ужинал у матери, и она, заметив моё отвратное состояние, утащила меня прямо из-за стола в кабинет отца и практически приказала: "Выкладывай!" Я и выложил. Все от и до. Кроме того факта, конечно, кто на самом деле является отцом ребенка, которого носит Нэсса. Его я решил считать своим и своим и считал. А мама, кстати, ввергла меня буквально в какой-то шок. Ей никогда особо не нравились мои романы, которые я то и дело пытался с кем-нибудь закрутить. Объекты моих воздыханий ей не нравились еще больше. Но вот тут... Она молча встала, подошла к столу отца, выдвинула какой-то ящик и достала оттуда бархатную коробочку.
- Твоему отцу дала это кольцо его мать, - сказала мама, протянув мне эту коробочку. - Женись. У тебя все есть для того, чтобы создать счастливую семью, а если Нэсса любит тебя хоть немного, то вы ее, и правда, создадите.
И вот теперь я стоял у дверей квартиры Нэсс с букетом ее любимых тюльпанов и кольцом во внутреннем кармане куртки и сосредоточенно давил на кнопку звонка, не замечая непрекращающегося звона - как и что сказать ей я не придумал. Но без ее "да" или хотя бы намека, хоть какой-то надежды на него я уходить не собирался. Она была мне необходима. Как воздух.
Было так плохо, что хотелось закуклиться, перестать видеть, слышать, осязать. Спасибо Рэю, который привез прямиком к себе, забрал Фиону у Матиаса и отвлекал ее, пока нерадивая мать приходила в себя, пытаясь собрать по кусочкам то, что катилось в тартарары.
Как можно было винить Финна за то, что он исчез, услышав всё то, что вывалилось на него в совсем не счастливый день. Я и не винила.
Несколько дней у брата позволили прийти в себя, упаковать произошедшее в тугой свёрток и спрятать так глубоко, чтобы можно было вздохнуть без постоянного и назойливого прокручивания одного и того же. С каждой секундой это всё больше напоминало расчесывание свежей раны, которая вроде и стремилась затянуться, но так немилосердно чесалась при этом, что руки автоматически тянулись к ней, раздирая и причиняя все больше мучений. Передышка была очень кстати. Боюсь, что не будь рядом Рэймонда, всё могло закончиться более плачевно.
К концу следующей недели всё устаканилось, вернулось в прежнюю колею насколько могло. Снова были я и Фиона. Бедный мой ребёнок притих, наблюдая за тем, что творилось вокруг, и я была даже благодарна Асторге, что он нежданно-негаданно явился в Ирландию. Раздражали его бесконечные вопросы "что случилось", но хоть не язвил по поводу того, что Финн вдруг перестал приходить.
И кажется, даже малыш внутри, проникнувшись серьезностью происходящего, старался не доставлять излишних тревог. По утрам не тошнило, запахи не беспокоили. Вообще можно было подумать, что все события последних недель просто приснились.
Сегодня Фиона была с отцом: Мати повёз ее в Дублин на выходные. Весь день я провела в зале, где сначала гоняла своих матрон до седьмого пота, а потом занималась с детьми, которые не оставляли возможности на что-то еще, в виде размышлений или страданий. К вечеру уже хотелось просто вытянуть ноги и уснуть до завтра.
Дом встретил тишиной и запахом дерева. Сквозняков уже не было, новые рамы были сделаны на совесть, можно было ходить босиком. Есть не хотелось, но было нужно. Поэтому постояв под душем, струи которого смывали усталость и пот танцзала, замотав волосы полотенцем и надев нечто, напоминающее то ли мужскую рубашку. то ли длинную сорочку, пришлось плестись на кухню.
В холодильнике нашелся приличный кусок рыбы, которого еще вчера тут не было, Мати продолжал проявлять чудеса заботы. Порой это заставляло криво улыбаться, но сейчас было очень кстати. Пара минут на посолить, поперчить, сбрызнуть лимоном, и лосось уже в духовке. Значит, есть несколько минут на то, чтобы заварить чай. И сделать, наконец, что-то с тишиной. По ТВ нашелся какой-то новостной канал, на котором бубнили без перерывов, и мерный шум заполнил кухню, создавая иллюзию жизни.
Не было никаких мыслей, кроме насущных - купить то, выкинуть это, не забыть про рыбу в духовке и поход к врачу во вторник, заглянуть к родителям и зайти к тете Эрин, не забыть про рыбу в духовке...
Про рыбу я не забыла, и как раз вытаскивала её, когда раздался звонок в дверь. Кто бы то это ни был, он не давал шансов на то, чтобы просто не заметить. Звонок тянулся и тянулся, словно этот кто-то вдавил кнопку, собираясь стоять так до конца времён.
С трудом, но удалось не обжечься о стенки духовки, вынимая противень, удалось благополучно поставить его на столешницу, не удалось только подавить раздражение. Поэтому открывая дверь, я была готова, как минимум, обругать того, кто приперся в неудачный для себя час.
- Какого... - Внутри всё обрывается и ухает в какую-то бездну, потому что на пороге стоит Финн. Пара мгновений уходит на то, чтобы осознание этого улеглось в голове, а звонок все продолжает верещать. Приходиться сглотнуть внезапно колючий ком в горле. Я касаюсь его руки, отводя ее от кнопки звонка, и отступаю внутрь, позволяя ему самому сделать выбор: войти ли нет.
Все слова пропали, едва ей стоило открыть дверь. Я и до этого-то момента не особо с этими самыми словами определился, а тут вообще все повылетало из головы со свистом. Я бы, наверно, еще с полчаса на кнопку звонка давил, если бы Нэсс с него руку мою не убрала. Я как будто оцепенел - большей частью потому, что увидел как что-то изменилось в ее лице, вообще во всей ней. Она как будто сломалась и теперь отчаянно пыталась починиться. Как и я.
- Я... - дурацкое ощущение, когда не можешь выбрать, что именно сказать из всего потока вариантов фраз, пляшущих на языке. Мне так много хотелось ей сказать и так страшно было открывать рот, что я просто стоял и смотрел, пока не понял, что она продрогла из-за открытой мне двери, в которую я все не решался войти. - Прости, - наконец-то спохватившись, я шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь и как-то скомкано извиняясь за такое вот вторжение. Цветы я по прежнему сжимал в ладони, совсем забыл про них.
- Извини, я не позвонил, - какого черта вообще? Я ведь сроду ей не звонил - являлся просто вот так, с бухты-барахты, наплевав на то, дома она вообще или нет, желает или нет меня видеть. Только сейчас, кажется, начал это осознавать. Просто раньше я не задумывался о том, нужен ли ей я. Мне всегда нужна была она. Мне. А вот было ли то же самое с ее стороны?
- Это тебе, - наконец-то вспомнив про цветы я протянул их ей. Ее прохладные пальцы коснулись моих, и меня словно током дернуло от этого касания. Да наплевать! Я притянул ее к себе, обнимая за плечи, прижимая ее к себе крепко-крепко. Мне так не хватало ее все эти дни, и вот только сейчас, коснувшись ее наконец-то, приблизившись к ней, я наконец ощутил - насколько сильно мне ее не хватало. - Я соскучился. Я ужасно соскучился по тебе, Нэсс. Прости, пожалуйста, что я пропал. Я не мог...
Вся моя самоуверенность рухнула на ее пороге. Не то чтобы я думал, что вот я такой сейчас заявлюсь весь как рыцарь в сияющих доспехах, а она упадет, рыдая, мне на грудь, я подхвачу ее на руки и мы вместе отправимся к звездам и в наше общее счастливое будущее. Нет. Не было такого, конечно же. Я понимал, что теперь-то у нас все в тысячу раз сложнее. И в первую очередь именно потому, что я хочу, чтобы она была со мной. На самом деле хочу этого больше всего на свете. И теперь оставалось как-то это сказать.
- Я не мог прийти к тебе в таком состоянии, - наконец-то нашел я правильные слова. - Я злился. Не на тебя, нет. На всю эту ситуацию. Она меня просто из колеи выбила. Мне хотелось, чтобы все было по-другому, понимаешь? - я обхватил ладонями ее плечи, отшагнув от нее буквально на полшага, чтобы видеть ее глаза. - Я планировал все не так, и поэтому никак не мог смириться с тем, что все пошло не по моему плану. Но это все ерунда, Нэсс. Правда. Это все ужасные глупости, потому что я люблю тебя. Только тебя. И только ты мне нужна, несмотря ни на что. И я хочу быть нужным тебе. Прости, что не пришел раньше, - я снова обнял ее, коснулся губами виска. - Простишь?
Всё-таки Фланаган жутко большой. Даже сейчас, изрядно осунувшийся, обросший чудовищной бородой, весь какой-то, то ли взъерошенный, то ли съежившийся, и все равно огромный. Финн высокий, и мне приходится вставать на цыпочки, чтобы видеть его лицо целиком, а не только его заросший подбородок. А еще очень зябко стоять на пороге, но кто бы стал торопить мужчину, принимающего решение. Нет уж, увольте. И я стою, изредка переминаясь с ноги на ногу и чувствуя, как толпы мурашек от гуляющих сквозняков поднимаются по ногам.
Он пытается что-то сказать, а я непроизвольно сглатываю, словно пытаясь помочь словам стечь с его губ. И хмурюсь в ответ на его «прости», если кому-то тут и просить прощения, то уж точно не ему. Я вообще с трудом, кажется, осознаю, что он пришел, стоит тут такой большой и маленький одновременно, вернулся.
Вернулся. Вернулся, вернулся, вернулся…
И ничего кроме этого слова в голове нет, оно набирает обороты, выкручивает внутренности. Из-за него, звучащего и резонирующего во мне, на глаза вдруг наворачиваются слёзы, а губы подрагивают, стремясь изобразить что-то вроде улыбки.
Финн протягивает цветы, и я едва успеваю их взять, когда оказываюсь в его руках. Головки тюльпанов, такие шелковые на ощупь и такие холодные, вмиг оказываются зажаты между нами, а от его ладоней по плечам и по всему телу расходится тепло. И это тепло, такое контрастное по сравнению с холодом коридора, что всё мое тело содрогается, словно его сначала скручивают в жгуты, а потом встряхивают.
Финнла почти захлёбывается словами, прижимает меня к себе всё сильнее, так, что приходится упираться свободной ладонью в его грудь, чтобы не влепиться в неё носом. А через мгновение приходит свобода от его объятий, но не от его рук: его ладони по-прежнему на моих плечах.
И мне остаётся только откинуть голову назад, чтобы видеть его лицо. Тяжелое влажное полотенце слетает с головы, укладывается у щиколоток, принося еще больше холода, хотя казалось, что точка замерзания почти достигнута. Волосы стекают волной на мужские ладони, укрывая их своей прохладой, пробуя остудить полыхающее в них пламя.
А я киваю на его «понимаешь», и кажется, начинаю всхлипывать, выпуская слезами на волю напряжение, что копилось внутри всё это время. И, наконец, реву, почти взахлёб, как в детстве, и цепляюсь за Финна, сминая ткань под пальцами вместе с нежными зелеными стеблями. И от этого реву еще больше, и выталкиваю из себя, икая и вздрагивая:
- Тюльпаны… жалко… - И обхватываю Фланагана так крепко, как получается, утыкаясь в него уже по собственной воле, чувствуя цветы под ногами. – Не пропадай больше…
Она плачет практически в голос, а мне ничего не остается, кроме как обнимать ее так же крепко, целовать в макушку и снова и снова повторять, что все будет хорошо. Самое главное - самому верить в то, что мы справимся. А я верю, потому что с ней мне даже задумываться ни о чем не нужно. Я просто ЗНАЮ, что все у нас будет, и все будет хорошо, и все будет так, как мы захотим.
Нэсса утирает заплаканное лицо ладонями, а я смотрю на ее покрасневший нос и мигом опухшие от пролившихся в какие-то мгновения слез глаза и понимаю, что я действительно люблю эту женщину, что я готов смотреть на нее вот такую уставшую и разревевшуюся и любить ее ничуть не меньше, а совсем даже наоборот - все больше с каждым годом, с каждым днем.
- Я никогда не пропаду, слышишь, - наклонившись к ней, я прижимаюсь губами к ее уху и шепчу тихо-тихо, только чтобы она слышала. И чувствую как она вздрагивает от того, как щекочет ее кожу мое дыхание. - Я люблю тебя и никуда не денусь, даже если ты прогонишь. Буду день и ночь сидеть у тебя под дверью как брошенный щенок, - Нэсс улыбается, и я это чувствую по тому, как меняется ее дыхание от улыбки, изгибающей губы. - Представь только - перебужу всех соседей непрестанным скулежом...
Нести отвлеченную чушь легко, почти так же легко, как подхватывать Нэссу на руки и нести ее в гостиную, устраивать на диване и озираться в поисках пледа.
- Заморозил тебя, - хочется, и вправду - как щенку, свернуться у нее в ногах и смотреть как она закутывается в плед почти с головой. Но я только укутываю ее поплотнее и беру ее руки в свои ладони, согревая их дыханием до тех пор пока не теплеют даже самые кончики пальцев. И только после этого я поднимаюсь на ноги. - Я сейчас тебе чай приготовлю. Горячий - окончательно отогреешься.
И пока она не выпуталась из того кокона, который я навертел вокруг нее из пледа, бегу на кухню. Разумеется, я уже давно более-менее научился ориентироваться на кухне Нэсс, но все-таки в поисках чая пару раз наткнулся на соль и какие-то приправы... на третий раз мне повезло. Через десять минут я вернулся в гостиную волоча в руках чашку с чаем и тарелку с обнаруженной на кухонном столе рыбой - мне, честно, стало неловко, что я приперся в тот самый момент, когда Нэсс вообще-то собиралась поужинать, да еще и отвлекал ее своим блеяньем столько времени.
- Я там даже ужин обнаружил, - гордо сообщил, подтягивая поближе к дивану журнальный столик и водружая на него все принесенное. - Погоди секунду, я приборы забыл, - снова отправился на кухню, наконец-то стягивая по дороге куртку и перекладывая коробочку с кольцом в карман джинс. Несчастные тюльпаны, нещадно нами потоптанные я тоже собрал - большая часть из них даже не особо пострадала - где-то лист помялся, где-то стебель. В общем, оставшихся в живых я собрал в первую попавшуюся на кухне вазу, взял забытые приборы, свой чай и вернулся к Нэсс.
- Ну вот и ужин. Даже как будто праздник, - усевшись напротив Нэсс прямо на пол, я подвинул к ней тарелку с рыбой, а сам хлебнул чая - есть не хотелось. Хотелось только одного - собрать все мысли в кучу и не запороть самый важный разговор в своей жизни.
Кажется, что во мне сломался какой-то кран, отвечающий за слёзы: они текут не переставая, бороздят солёными дорожками кожу, которую начинает пощипывать, пересекают щеки и стекают куда-то под ворот рубашки. Я не люблю всю эту девчачью сырость, но ничего не могу поделать. И только-только возникает ощущению, что вот, всё - они закончились, Финн произносит очередную, как ему, наверно, кажется, успокаивающую штуку, и я реву снова.
- Ще-е-енок… - Стоит представить Фланагана в виде щенка, и мне удаётся рассмеяться сквозь эти чёртовы слёзы. – У меня, кстати, прекрасный к-о-о-оврик. – И я снова икаю, звонко и неожиданно, и тут же жалостливо хныкаю, прижимаясь лбом к мужской груди. – Эта бере-е-е-менность меня доконает.
По-моему, Финн улыбается в ответ. Я не очень разбираю, потому что он тащит меня на диван, где пакует в плед так, что снаружи остаётся только голова. И греет мои ладони в своих, позволяя окончательно успокоиться. Вслед за успокоением приходит осознание того, какой «красавицей» я стала за последние минуты. Слёзы и рыдания еще со времён розового детства превращали меня в чудо чудесное, которое словами не описать.
- Не смотри на меня, я похожа на чудовище. – Бормочу куда-то в плед, который удаётся подтянуть повыше, пряча в него лицо. А Фланаган уже исчезает на кухне, гремит и шумит там чем-то, заставляя прислушиваться и соображать, куда он может вляпаться в поисках необходимого.
- Заварка в шкафу над плитой. – В носу неожиданно щекочет, и удержаться от чихания не представляется возможным. И только после этого можно уточнить в каком. - Который слева.
Пара минут проходит нельзя сказать, чтобы в блаженной тишине, скорее наоборот, они сопровождаются шуршанием, шумом чайника, парой непечатных выражений, но вот он – мой герой – на пороге комнаты с дымящейся чашкой в одной руке и тарелкой с рыбой, про которую я благополучно забыла, в другой. Я открываю рот, чтобы сказать, что есть совсем не хочется. Но Финн снова исчезает. Ему стоит попытать счастья в иллюзионистах, по крайней мере, исчезновения у него выходят на «отлично».
Новое его появление вызывает на моих губах улыбку: уж очень забавно он сейчас выглядит, умудрившись, впрочем, не растерять всей своей мужественности. И хочется его поцеловать, и просто прикоснуться к нему . Хочется так, что зудят кончики пальцев, которые приходится сжать в кулаки под теплой тканью.
- Не надо… - Договорить я не успеваю, потому что успевает запах остывшей рыбы, вызывая странно острую на себя реакцию. И хорошо, что плед не спутывает ноги, иначе пришлось бы заниматься уборкой. А так я вполне успеваю из него выскочить, минуя удивленного моей расторопностью, - а я еще и не так могу, - Финна, чтобы уединиться в ванной, и краем уха уловить, как он бросается следом.
- Извини. – Пары минут хватает на все процедуры, благо, что желудок всё ещё пуст. Я умываюсь, приводя себя в порядок, натягиваю на ноги толстые носки и собираю волосы в хвост. – Не думала, что такое произойдёт. Но этот запах просто омерзителен. – Меня передёргивает при одном воспоминании. – Унеси рыбу, пожалуйста.
И пока Финнла снова курсирует на кухню, я устраиваюсь на диване с чашкой чая в руках.
Вот это было внезапно - то, как Нэсса сорвалась с дивана, выскользнув из пледа и практически мгновенно исчезнув в ванной. Напугала, конечно, в самый первый момент. Пока я понял, что случилось, ноги мои успели принести меня к захлопнувшейся ровно перед моим носом двери.
- Помочь? - я прижался к двери ухом, плечом, ладонями. Ну вот вообще весь целиком, словно вот так сквозь нее мог пройти. А Нэсс, по всей видимости, неплохо справлялась и без меня. По крайней мере, когда она появилась на пороге, вид у неё был довольно спокойный и какой-то, не знаю... будто всё случившееся само собой разумеется. Нет, конечно, при беременности что-то такое считается практически в порядке вещей, но все же. - Все в порядке?
По всей видимости, все, действительно, в порядке, только вот с рыбой мы сегодня не дружим. Я кивнул и уволок тарелку на кухню, втайне надеясь, что таких внезапных реакций неизвестно на что сегодня больше не предвидится. Потому что мне хотелось бы начать и довести все-так до конца запланированный разговор, а тут, как на зло, все слова махом из головы вылетели.
- Ну вооот, а я хотел покормить тебя, - вернувшись, я снова уселся напротив Нэссы и этак будто бы капризно надул губы. - Ну, знаешь, с ложечки, все дела. Потренироваться к моменту появления на свет этого вот, по всей видимости, не особого-то любителя рыбы. Может быть, заказать какой-нибудь еды? - мне неожиданно пришла эта идея в голову, хотя не факт, что и заказанную еду не ждет та же участь, что и стоящую теперь в одиночестве на кухонном столе рыбу. - Может, тебе чего-нибудь особенного хочется?
Я молчал, пока она раздумывала, пил мелкими глотками свой чай, а потом неожиданно понял, что вот сейчас - самое время, потому что если не начать говорить прямо сейчас, то потом может быть очень и очень поздно. И то, при условии, что я все-таки соберусь с силами и мыслями.
- Нэсс, я хотел поговорить с тобой, - незаметно даже для самого себя я придвинулся к ней почти вплотную, отставил в сторону кружку с чаем и сцепил ладони, сдавливая пальцы практически до боли. - Я давно об этом думаю. Хотя мы с тобой вместе не так уж и давно, но... - я снова замялся, понимая, что сейчас нещадно запутаюсь в собственных мыслях, но остановиться уже не мог. - Я хочу сказать, что не важно, сколько мы с тобой вместе, сколько знакомы и все прочие предрассудки. Я люблю тебя. Люблю с того момента, как встретил. И даже учитывая все, что произошло, а может быть и благодаря тому, что все это произошло - не знаю, правда - я точно знаю, что хочу быть с тобой. Создать семью. Нашу семью. Купить дом, завести собаку, кота, рыбок, в конце-концов, чтобы малышне было с кем возиться. Заботиться друг о друге, - я так сжал ладони, что они, кажется, даже повлажнели от всего этого напряжения, которое буквально сковало меня. Не отводя взгляда от лица Нэсс я выудил из кармана коробочку с кольцом, неведомым образом открыл ее даже не уронив ни разу и протянул ее Нэссе. - Я хочу быть в твоей жизни. Хочу быть твоим мужем. Ты выйдешь за меня?
- Не нужно. – Из зазеркалья на меня смотрят почти черные провалы глаз на белом полотне лица. Я не знаю эту женщину в отражении. Не хочу ее знать: слишком уж она похожа на Декабрь. Приходится мотать головой, погружать пальцы в холод льющейся воды, чтобы смыть ее из памяти и из зеркала. Я хочу быть нормальной. Насколько возможно. Поэтому, – Все нормально.
Я слышу Финна за дверью ванной, и его присутствие помогает справиться. По крайней мере, когда я выхожу, всё уже, действительно, нормально.
- Такое бывает с беременными. – Я улыбаюсь Фланагану. – Тебе в медколледже разве не говорили? Или ты прогуливал?
Пока Финн уносит тарелку, я потягиваю носом, рыбный запах все еще витает, но едва уловим. Я снова забираюсь на диван с ногами, укутываясь пледом, и баюкаю в озябших от холодной воды ладонях, порядком остывшую чашку с чаем.
Фланаган возвращается, опять устраиваясь передо мной и смешно растягивая слова, сетует на мой аппетит.
- Ну, если ты задержишься до завтрака, то вполне сможешь осуществить свои мечты. – Теперь я смеюсь, и Финн тоже улыбается. И это хорошо. – Нет, сейчас я ничего не хочу. Перестань суетиться, от отсутствия ужина никто не умирал, и я не буду.
Внезапно все меняется. Как будто яркое полуденное солнце скрывается за густой сине-черной тучей. В комнате становится тихо, но эта тишина из серии «затишье перед бурей», и я замираю в своем теплом коконе, соображая, что могло произойти за какие-то минуты.
А потом Фланаган произносит фразу, от которой мутит похлеще, чем от несчастного куска лосося. Я ненавижу эти слова. И если представится случай, скажу об этом всем и каждому, и Финну в первую очередь. За этой фразой, - «я хотел поговорить с тобой» со всеми возможными вариациями, - ничего хорошего, как правило, не следует.
Улыбка стекает с моих подрагивающих губ в окончательно остывший чай, и я бы с радостью поставила уже эту несчастную чашку на столик, но она единственная моя опора сейчас, чтобы слушать дальше. Я только крепче ее обхватываю вмиг заледеневшими пальцами. Снова холод.
Финн так близко, что можно коснуться его совершенно не напрягаясь и не двигаясь, но то, что он говорит, заставляет меня оставаться на месте.
Люблю. Произошло. Семью. Дом. Заботиться. Хочу. Выйдешь?
Все эти сказанные им слова кружатся в голове хороводом, торопятся, перебивают друг друга, звучат все громче и громче, так, что кажется, ничего в мире кроме этих слов не существует.
Мой взгляд застывает на кольце, которое он мне протягивает. И из его граней мне снова ухмыляется Декабрь, чье изображение расплывается, подергивается рябью и дымкой, и я понимаю, что плачу. Опять. Ну, хоть не реву, хотя… я не знаю, что ответить этому мужчине напротив, как, какими словами описать всё, что бушует сейчас внутри. Поэтому я вытираю слёзы ладонью и просто говорю:
- Я не могу.
Отредактировано Neassa W. Flanagan (2018-01-06 13:39:25)
Вот это снова было внезапно. Нет, я знал, что Нэсса - совсем не то, что другие девушки. То есть - совершенно не то же самое. Но все равно думал почему-то, что на предложение мое она отреагирует не так. Предполагал, что на шею она мне не кинется, размазывая по щекам слезы счастья и восторга, но и такой вот реакции абсолютно не ожидал.
- Почему? - дурацкий вопрос сорвался с губ прежде, чем я успел сообразить, что он действительно дурацкий. Просто идиотский. Потому что ну мало ли какие причины могут быть у человека. В конце концов за своего этого аргентинца она же замуж не вышла по какой-то причине. И если смотреть объективно - особых недостатков у него не было. Сплошные достоинства. А вот зубами скрипеть - явно было совсем лишнее. Да, от злости, но совершенно точно - злость эта была не на Нэсс или ее слова. На мою самонадеянность - вот это меня злило до крайности просто. С чего я вдруг решил, что я настолько крутой и офигенный, что такая женщина как Нэсса согласится выйти за меня всего лишь через пару месяцев знакомства. Это было ничтожно мало. Просто отвратительно мало. Хотя есть ли какие-то сроки для распознания того, что называют настоящей любовью?
- Нэсс, - отложив злополучную коробочку с кольцом на журнальный столик я, как был, на коленях, подвинулся к ней еще ближе. Чтобы не нужно было тянуться к ней. Попытался улыбнуться, хотя улыбка эта явно вышла какой-то кривой, но какая уж есть - я был рад хотя бы тому, что она не похожа на оскал. По крайней мере, на это я очень надеялся. - Родная моя, - я осторожно коснулся кончиками пальцев ее щеки, стирая с нее снова пролившиеся слезы. - Послушай меня, - ладони скользнули на плечи, сжимая их как можно аккуратнее и бережнее. - Я действительно люблю тебя. Понимаешь? И я точно знаю, что я тебя именно люблю. А это значит, что я все для тебя сделаю. Выдержу, вытерплю, снесу, построю... Я не лучший вариант, не лучшая партия для тебя - это точно, - мне казалось, что еще немного, и я наговорю столько чуши, что под ней будет погребено все, что я хочу сказать на самом деле. Все, что я чувствую к Нэсс. Все, что хочу чувствовать к ней всю оставшуюся жизнь.
- Скажи мне, родная, что мне сделать, чтобы ты согласилась быть со мной? Навсегда, Нэсс. До конца жизни. Я хочу только так. И только с тобой. Мне никто не нужен больше, потому что я тебя встретил.
Меньше всего мне хотелось, чтобы слова мои были похожи на уговоры. Я не уговорить хотел, а объясниться во всем. Я, правда, хотел, чтобы она поняла, насколько все это для меня серьезно.
Отредактировано Fionnlagh Flanagan (2018-01-10 16:46:32)
Сейчас, когда Финн очень близко, на его лице еще можно заметить следы от кулаков Морригана. Я даже представить не могу, что Флананган сказал дома и на работе по поводу своей «изукрашенной» физиономии. Но эти едва заметные уже отпечатки произошедшего заставляют внутренности сжиматься в новом позыве тошноты, вынуждая закрыть глаза, чтобы хоть как-то справиться с собой.
Его вопрос повисает в тишине, потому что на него нет ответа. Действительно, почему? Потому что он совсем не знает меня, одурев от этой своей любви. Я никогда не была сторонницей быстрых и стремительных браков. Да чего уж там, я и поклонницей просто браков не была. Ну, не лежала душа к пожизненному существованию рядом с кем-то, слишком тяжел для совместной жизни мой характер. Почему. Потому что у меня есть ребенок от другого мужчины. И будет еще один. Потому что я вспоминаю ярость, с которой ты бросился в мастерскую Морригана и все твои слова там. Я не хочу, чтобы за меня решали, безоговорочно, бескомпромиссно.
Финн так стискивает челюсти, что выступающие желваки, кажется, могут прорвать кожу. Почему. Потому что мужчина, стоящий передо мной на коленях, уж точно заслуживает того, чтобы его любили. Финнла Фланаган – ты оказался лучше всех тех мужчин, что встречались мне в жизни. Лучше. Честнее. Настоящее.
Его пальцы опять стирают слёзы с моей кожи, а губы кривятся в подобие улыбки. И его слова скальпелем полосуют по живому, потому что я не умею любить, не знаю, как это. Влюбленность, влечение, сводящее с ума желание, сумасшествие… Кажется, мне знакомо всё. Кроме любви.
- Я не умею любить, Финн. – Приходится поднимать на него глаза, чтобы видеть лицо, на котором сейчас ожидание и надежда. – Никогда не умела. Не знаю, что это такое. – И чувствовать себя последней сукой тоже приходится, разрывая на клочки эту надежду в его глазах. – Не знаю, смогу ли научиться любить.
Я замолкаю, потому что к горлу снова подкатывает ком из слёз и сожалений. И даже ладони Финна на моих плечах уже не согревают, одурманивающий холод катится от пальцев вверх, заставляя тело деревенеть. И это его «родная», и бесконечно повторяемое «люблю» хлещут лучше всяких кнутов, изнутри раздирая в клочья.
- Я не могу выйти за тебя замуж, потому что не могу обещать любви. А меньшего ты не заслуживаешь. – Я прикусываю губы, и, наконец, проталкиваю этот ком в горле, ощущая, как во рту появляется металлически-кислый привкус. – Как не заслуживаешь взваливания на плечи заботы о чужих детях.
Это – чужие дети – тоже грызёт меня изнутри. Эта навязчивая мысль не покидает меня с тех самых пор, как я узнала о беременности. Она вольготно устроилась в моей голове, то и дело, выскакивая, как чертик из табакерки в самое неподходящее время.
- Я не могу так поступить, Финн. Только не с тобой. – Ну, пожалуйста, пойми меня. Ты лучшее, что со мной случилось за последние годы. И «приговорить» тебя ко всему, что мне сопутствует, я не могу. Я больше не плачу, я проваливаюсь в темноту его глаз, неспособная удержаться на поверхности.
- Эй, - почти шепотом протянул я, глядя ей в лицо. Чуть улыбнулся - кажется, улыбка вышла даже почти ободряющей - и провел ладонью по ее волосам, приглаживая их, успокаивая ее этим жестом. - Глупости все это, родная, настоящий вздор.
Я чуть притянул ее к себе, обнимая за плечи и забираясь к ней на диван. Держал ее, прижимая к себе и осторожно касаясь губами макушки, гладил по плечам, прислушиваясь к тому как она раз за разом едва слышно всхлипывает от слез, как будто пытаясь заглушить их в себе. Гладил и думал. О том, чтобы просто вот так взять и оставить ее, я даже помыслить не мог - за какие-то несколько десятков дней она так прочно вошла в мою жизнь, что этой самой жизни без нее, и правда, не существовало больше. Я улыбался Нэссе в макушку, вспоминая каждый день, проведенный рядом с ней. И понимал понемногу самого себя.
В моих чувствах к ней не было сумасшествия влюбленности, когда не видны недостатки объекта приложения чувств, когда кажется, что он весь состоит из сплошных положительных качеств. Нет. Все было совсем не так. У каждого человека есть куча недостатков, у меня их тоже, знаете ли, ого-го какой запас - могу поделиться, если кому захочется. Но вот недостатки Нэсс… все они были ее неповторимыми чертами, за которые я ее и полюбил. За которые готов был мир перевернуть и надрать задницы еще десятку священников. За нее - да. За нее - все, что угодно.
- Знаешь, родная, - только так - "родная", потому что сейчас ближе и роднее ее для меня больше не было никого. - Это не чужие дети. Они твои. Любые дети всегда будут твоими в первую очередь, ведь так? - я легко коснулся губами ее лба, заставив ее посмотреть себе в лицо. - Все, что пришло и придет в мою жизнь с тобой, я не просто готов принять, я принимаю это. И люблю, и буду любить ничуть не меньше как если бы все это было и моим тоже, - я зарывался пальцами в ее волосы, позволяя тяжелым шелковым прядям медленно скользить по ладони, словно меня заворожил этот темный блеск ее волос, рассыпающихся по плечам. - А любить… Я тоже не умел, а видишь, как вышло. Научимся. Вместе с тобой мы всему научимся. Я все сделаю, чтобы мы были счастливы вместе.
Отредактировано Fionnlagh Flanagan (2018-01-11 03:08:10)
Финн отметает мои доводы один за другим. Он не спорит, просто констатирует одному ему ведомые факты. Ставит точки так, что аргументов против больше не остается. И снова обнимает. Наверно, именно эти объятия, - уверенные и оберегающие, - больше всего остального, что дает мне Фланаган, рождают ощущение дома.
Его губы касаются лба, и кожа под ними начинает теплеть. И волны этого ласкового тепла катятся по телу, согревая не только озябшие конечности, но, кажется, проникают под кожу, смывая холод с сердца.
Я прижимаюсь к Финну теснее, слушая его тихий голос, который действует лучше любого успокоительного. Его пальцы ласкают мои волосы, и нервные окончания ликуют и вопят «еще-еще», и делятся этой лаской со всем остальным телом.
- Мне тебя не отговорить, да? – Я ворочаюсь в его руках, устраиваясь удобнее, прижимаюсь к его плечу щекой. – Почему ты такой упрямый и не видишь очевидного? А твоя мама? – Я вскидываюсь, отрываясь от него. Только сейчас до меня доходит, что последствия сегодняшних наших решений придется разгребать, куда большему количеству людей, чем нам двоим. – И сестра? Она же меня проклянет, учитывая все ее фырчание и недовольство твоим меня выбором. И Фиона тебе спуска не даст.
Рэймонд скептически настроен: не относительно самого Финна, а той скоропалительности, с которой Фланаган тащит меня к алтарю.
- Знакомство с родителями? – Я непроизвольно издаю болезненно-горестный стон, снова утыкаясь в Финна лицом. Только этого не хватало. – Черт, может, сделаем все по-тихому года через два и поставим всех перед фактом. Лет через пять. – Остается только пытаться шутить, потому что иначе пережить следующие недели будет просто невозможно.
Отредактировано Neassa W. Flanagan (2018-01-13 23:23:01)
- Нет, не отговорить, - я с совершенно серьезной физиономией киваю в ответ, не важно, что Нэсс не видит выражения моего лица. Хотя, это, наверно, и к лучшему, потому что я буквально чувствую, как распирает меня от какого-то предвкушения радостного ликования - "согласна! согласна!" - но мне хочется сохранить спокойствие, которым окутывает меня вместе с восторгом предвкушение ее пока невысказанного "да".
- Меня вообще бесполезно отговаривать от того, что я уже решил. Да и к тому же, очевидное не значит ужасное, непреодолимое или еще что-то в этом духе, - Нэсса резко поднимается, почти оттолкнувшись от меня, из моего горла вырывается какой-то странный звук, больше похожий на крякание, и я, изумленно округляя глаза, пытаюсь понять, чем так беспокоит Нэсс моя мама. Потом понимаю. И почти смеюсь в ответ. - Вот о ком тебе не стоит беспокоиться, так это о маме. Я ведь в нее характером пошел. Так что она тоже уже все решила. А сестренка... ну, что я могу сказать, ей с нами не жить, так что придется ей смириться с моим выбором, - я снова округлил глаза и развел руками, вроде как - ничего не попишешь, селяви и тому подобное. Но вот вопрос с Фионой заставил меня несколько помрачнеть - тут Нэсса была права чуть более, чем полностью. Потому что я пока совершенно не представлял, как должна в сознании ребенка выработаться хоть какая-то привязанность ко мне. Особенно, с учетом того, как сильно девочка любит своего отца. Так что тяжелый вздох мне даже сдержать не удалось. Впрочем, я тут же постарался как можно более ободряюще улыбнуться Нэсс.
- Справимся. Терпение, говорят, даже мустангов укрощает. Меня больше беспокоит то, как все твои отнесутся к... - вовремя захлопнув рот я на мгновение задумался - все-таки того самого, заветного "да" Нэсса так и не сказала, хотя я больше и не спрашивал, да и разговор уже потек так, будто все нами уже решено. Поэтому я, едва ли осознавая до конца истинные причины своих дальнейших действий (хотя на самом деле, скорее всего, я решил повторить "процедуру" именно для того, чтобы удостовериться, что мне сейчас все происходящее не снится), потянулся снова к коробочке с кольцом, открыл ее и протянув Нэссе спросил еще раз:
- Мисс Нэсса Уэлш, вы окажете мне честь стать моей женой?
Отредактировано Fionnlagh Flanagan (2018-01-15 13:34:17)
- Ты забыл Ринах. – И когда Фланаган недоуменно на меня смотрит, добавляю: - Ты ведь хочешь, чтобы всё было, как положено? Ну, там, оглашение в церкви, венчание, «пока смерть не разлучит вас», и что там еще… Насколько я знаю, положено оглашать полные имена. Моё второе – Ринах.
Похоже, что наш брак станет притчей во языцех на устах всех знакомых. Сложно сказать, как отреагируют мои родители, но уж руку готова дать на отсечение, что непременно будут пытать Рэя на предмет знания Финна и его подноготной. Мама так точно. Я встряхиваю головой, выгоняя ненужные сейчас мысли. Как там у классика? «Я подумаю об этом завтра»?
- Да. – На лице Финна застыло выражение, с которым ребенок ждет самый долгожданный подарок в своей жизни. И это вызывает на моих губах улыбку. – Я стану вашей женой, мистер Фланаган.
- Думаю, это обязанность жениха? – Я киваю на коробочку с кольцом в ладони Финна и протягиваю ему левую руку. Безымянный палец украшается тонким ободком, на котором сияет и переливается камень. – В самый раз. Поцелуешь невесту?
Я тянусь к Финну, обвиваю его руками за плечи. Пальцы скользят по его шее вверх, зарываясь в короткие волосы на затылке. А потом все вокруг исчезает на какие-то мгновения, и остается только его дыхание и тепло его тела, окутывающее меня со всех сторон.
Некоторое время Финнла держит меня в объятиях, чуть покачивая, словно хочет убаюкать. Под моей щекой сильно и ровно бьется его сердце, и я верю, что любви в нём хватит на всех нас.
- Твоя мама – первая в списке посещений. – Я с некоторой дрожью думаю о том, как буду сообщать своим о столь знаменательном событии, как выход замуж. А ведь еще следует сказать о беременности. И, конечно, мама будет думать, что это и есть причина для столь скоропалительного брака.
- Мои будут, наверно, удивлены. – Я теснее прижимаюсь к Фланагану в поисках уверенности. – Но тети-дяди и вся братия кузенов с радостью выкатят тебе пару бочонков виски и устроят традиционную драку. Давай покончим с этим быстрее.
А ведь Финн будет и правда настаивать на венчании. Эта мысль осеняет меня внезапно, заставляя поскуливать от безысходности. Я бы запросто обошлась регистрацией в городском совете, но Фланаганы – традиционная католическая семья, где всё должно быть согласно этим самым традициям. И всё-таки я делаю попытку.
- Слу-у-ушай… - Я легонько глажу пальцами грудь Фланагана, рисуя на его рубашке замысловатые узоры, и наблюдая за тем, как вспыхивают искры внутри камня. – А может, обойдемся простой гражданской церемонией бракосочетания?
Отредактировано Neassa W. Flanagan (2018-01-16 14:07:36)
- В церкви я назову тебя полным именем, будь уверена, - мне очень трудно было сдержать счастливую и почти что глупую улыбку, вызванную ее согласием. Нэсса будет моей, будет миссис Фланаган, и у нас со временем будет минимум пятеро мелких Фланаганчиков. Я умею планировать, что бы там кто себе ни думал.
Пока я планировал в какой цвет мы будем красить забор у нашего дома, мои пальцы практически не задумываясь украсили безымянный палец Нэсс обручальным кольцом моей матери. И хотя уже все было понятно и практически окончательно решено, дыхание у меня снова перехватило. Большей частью, наверное, от того, как прижалась ко мне Нэсса, как мы оба ухнули в эти волшебные поцелуи официальных жениха и невесты.
Нельзя сказать, что я был счастлив. Это было нечто большее, гораздо большее, чем просто счастье. Такое. чему и слова-то еще не придумали. Меня словно распирало изнутри от этого ощущения, хотелось кричать на весь мир о том, что она согласилась, что я теперь самый счастливый человек на свете, и я целовал ее снова и снова, как будто пытался подарить ей все то, что бушевало во мне в этот момент.
- Хорошо, пусть будет так. Мама будет рада, - вот оно - планирование совместных, почти семейных дел. Я чувствовал себя практически идиотом от того, как пытался реагировать на каждый пункт плана мой взвинченный от счастья мозг. - Господи, я не могу поверить, - то и дело вырывалось у меня с каким-то вздохом. И тогда я снова прижимал к себе и целовал Нэсс. Словно боялся, что она пропадет из моих рук, исчезнет как сон. - Значит, сначала мои, а потом виски, драка, кузены... - я загибал пальцы, перечисляя все, что только что обозначила как пункты обязательной программы Нэсс. - Я ничего не забыл? Ничего не перепутал? - еще один поцелуй. Потом еще один. - А драка с кузенами обязательна? Или я должен доказать им, что достоин получить их сестру?
Почему-то внезапно в голове всплыл тот самый, памятный мордобой с Морриганом. Это заставило меня помрачнеть буквально на мгновение, но неприятное воспоминание угасло так же быстро, как и всплыло в голове - Нэсс прижималась ко мне, гладила меня по груди... одно только это заставляло забыть обо всем и едва продравшись сквозь это приятное марево сообразить, что же она там спрашивает.
- Ну... - я даже замялся. Не то, чтобы я не был готов идти ей навстречу, но вот венчание было для меня чем-то, без чего любая запись в городском совете оказывалась не вполне действительной. - Мы можем не делать шумного венчания. По сути дела, там ведь нужны только мы. Ну и свидетели еще. И все. Почти как гражданская церемония, только в церкви...
Мне хотелось, чтобы все было правильно, несмотря на то, что начиналось как-то нестандартно. Это нестандартное нужно было удалить из нашей с ней совместной жизни навсегда, чтобы оно никогда не напоминало о себе. Чтобы все было так, как принято и не давало ни единого повода для пересудов.
Отредактировано Fionnlagh Flanagan (2018-01-18 12:44:20)
За Фланаганом было интересно наблюдать. Казалось, что его надувают, как воздушный шарик, чем-то радостно-искристым, словно шампанское. И если его не ухватить за какую-нибудь конечность, он вполне себе может взлететь. Это его состояние одну за другой вызывает улыбки на моих губах, по-моему, еще чуть-чуть и они лопнут от бесконечного растягивания. Но Финн, конечно, этого не допустит, потому что снова и снова целует меня, не выпускает из объятий, и по ощущениям крестит уже пятого нашего ребенка. Как минимум.
- Не, не та последовательность. – Я улыбаюсь, ероша его волосы. – Сначала кузены, потом виски, потом драка. Кузенов с виски можно заказать отдельно от драки.
Как-то так вышло, что девочек в нашем большом и разнофамильном семействе было всего три – по одной на отдельно взятую ячейку общества. И старшие братья-кузены искренне считали своим долгом обеспечивать защиту и заботу каждой из нас. Особенно, когда их не просили. Но позадирать сестриных поклонников все считали делом, чуть ли не чести. И если учитывать, что практиковались они в этом со времен детского сада, опыта в этом деле у них было по крышечку.
- Драка – дело такое… - Я задумчиво пытаюсь накрутить на палец прядь волос Финнлы, но терплю неудачу и переключаюсь на собственные уже высохшие волосы. Здесь все идет гораздо легче: крути - не хочу. – Они будут тебя уверять, что непременно должен. Но можешь сразу им сказать, что работаешь в морге. Они, по крайней мере, задумаются. – Я смеюсь сначала собственным словам, а потом выражению лица Фланагана, и легонько целую его в нос.
– Смотри, Рэя ты знаешь. С Конналом можете сойтись на любви к старым книгам и бороде, Томас-младший обожает хромированные скальпели, - Я откровенно веселюсь, приподнимая бровь в выражении «да-да, представь себе», - Бьои это Бьои, ну а Шенах – наш держатель личной вискокурни. И если мы все останемся без работы, то мы без нее не останемся, потому что Шен всех пристроит.
- Не шумное венчание? – Я с трудом могу себе это представить. – Чтобы провернуть такое, венчаться нужно под покровом ночи и где-нибудь в Гретна-Грин. – Чуть прищурившись, я смотрю на Финна. – Хочешь сказать, что твоей матери и сестры не будет? – Я даже недоверчиво фыркаю, пытаясь нарисовать в голове встречу, на которой Фланаган заявляет, что женится-венчается, но «прости, мама, вас там не будет».
Финну, в определенном смысле, хорошо, что у него мама да сестра. Если же я не позову кого-то из родни в церковь, то всю оставшуюся жизнь нам предстоит выслушивать гундеж и ворчание и стать «теми самыми Фланаганами». Нет, спасибо.
- Хорошо. Венчание, так венчание. – Я тяжко вздыхаю, прикусывая губу и наблюдая за тем, как Финнла не сводит глаз с моей груди. – Фланаган. – Бровь ползет вверх, принимая самый ироничный изгиб, на который способна. – Остынь. А может, после родов?
- Ай... погоди, мне нужен блокнот! - я чуть было не сорвался с дивана... Конечно - просто вид сделал, чтобы насмешить Нэсс. Потому что от того, как она улыбалась и смеялась сейчас, у меня в руках, мне с каждым мгновением становилось все спокойнее и спокойнее. Раз, наверно, в тысячу. Потому что все наконец-то становилось правильно и так как должно быть. Как я и хотел. Как мне было необходимо с ней.
- А вот про морг - отличная идея, кстати, спасибо за подсказку, - тут уже я усмехнулся и вероломно чмокнул ее куда-то в шею. Шалость удалась - Нэсс снова рассмеялась, так, словно ей было щекотно. Хотя именно того результата я и добивался, конечно же, чего скрывать.
- Ну вот смотри, - я снова прижал Нэссу к себе, обнимая покрепче, устроил голову у нее на плече. - Обычно на свадьбу, на венчание приносит сотни три родственников. Всяких дедушек, бабушек, троюродных тетушек и кучу племянников., которые будут бегать кругами друг за другом, переворачивать свадебный торт и оттаптывать невесте фату... - на этом моменте я внезапно замолчал, будто задумавшись. Посмотрел на Нэсс так, будто именно это ей и хотел всю жизнь предложить - весь этот свадебный дурдом-переполох с кучей друзей и с подружками невесты в одинаковых платьях какого-нибудь вырвиглазного цвета. А когда пока_еще_мисс_Уэлш практически поверила, что я окончательно распрощался со здравым смыслом, я неожиданно даже для себя чуть не в голос расхохотался. - Да ладно тебе! Я еще не выжил из ума. По крайней мере окончательно не выжил.. Нет, я бы хотел тихое венчание, только с самыми родными, без переполненной церкви и торта размером с автомобиль. В крайнем случае, чтобы вышло совсем уж тихо, некоторым можно выдать что-то вроде кляпов, - я пожал плечами. - Хотя это, наверно, лишнее. Все-таки не тематическая вечеринка же... И я не поддамся на провокации - венчание мы сделаем до родов, а то потом найдется еще куча причин для того, чтобы отложить, - чмокнув Нэсс в кончик носа я аккуратно пригладил ей волосы и прямо взглянув в глаза неожиданно серьезно добавил:
- Я никуда тебя не отпущу. И увиливать не дам. Я хочу быть с тобой целиком и полностью как можно скорее.
К моим мы отправились буквально на следующий день - в воскресенье. Мама приготовила ужин, мы с Нэсс прихватили по дороге бутылку хорошего вина и торт и со всем этим набором за пять минут до назначенного времени стояли на порога моего родного дома.
- Миссис и мисс Фланаган, позвольте представить вам будущую миссис Фланаган, - пропуская Нэссу в дом буквально с порога озвучил я то, что штурм неприступной крепости оказался вполне успешным. Дорогая сестрица для разнообразия даже презрительных и недовольных мосек строить не стала - любопытство, видимо, все-таки взяло верх над привычной для нее ревностью меня ко всем моим пассиям. А может быть прониклась серьезностью момента - все-таки я еще никого до сих пор замуж не звал.
- Ты не поверишь… – Я выдерживаю паузу почти по Станиславскому, округляя глаза, и, знаю, что становлюсь похожа на сову. – При всем том количестве кузенов и кузин, что имеется в нашем таборе, дети, - точнее пока только ребенок, - есть исключительно у меня. – До зуда в кончиках пальцев мне хочется касаться Фланагана, поэтому я забираюсь пальцами в рукав его рубашки, скользя вверх по руке. – Поэтому бегающие племянники нам не грозят. Это раз. Все мои тетки, количеством три, очень, очень приличные дамы. Это два. – Дальше под рукав залезть нет возможности, приходится выпрастывать руку и искать другие пути. – Дедушки и бабушки дадут фору английской королеве по части этикета, особенно Блэнид. Мне порой кажется, что Марта, - это младшая сестра моей матери, и мама должны были родиться именно у Блэнид, а не у Мэгги.
Теперь пальцы скользят по шее Фланагана, добираясь до его бороды.
- Ты собираешься растить бороду? – Среди моих родственников немало бородатых, и собственно наличие бороды меня не пугает и не смущает. – Тебе идет. – Я пытаюсь ухватить Финна за ус. Но он еще слишком короток для этого. Приходится «в отместку» провести ногтями по его шее. – А если ты выживешь из ума… - Приходится принять задумчивый вид, словно я делаю выбор между несколькими вариантами. - … Я заграбастаю твои мотоциклы.
У Фланагана довольно огорошенный вид, и я опять смеюсь. Этот мужчина смешит меня практически на пустом месте, и мне это нравится. Весь остаток вечера тишина в квартире то и дело взрывается смехом, перемешивающимся со звуками поцелуев. А потом тихий вечер переходит в категорию 18+, что тоже чрезвычайно приятно. Финн осторожен и нежен, и внутри меня рождается ощущение, что рядом с этим мужчиной со мной все будет хорошо. Я не собираюсь увиливать.
Знакомство с родителями никогда не было моей сильной стороной. Я и со своими-то не всегда находила общий язык. С матерью уж точно. А тут меня поджидала не только любящая мать, но и не менее любящая сестра. И чем это грозит мне было хорошо известно. Сама была на ее месте.
И, конечно, порог дома Фланаганов в знаменательный вечер официального знакомства совсем не то место, где хорошо будут звучать новые новости… Но, в конце концов, легкие пути не для меня, так ведь. Поэтому я цепляю ладонь Финна буквально в миллиметрах от звонка, чтобы брякнуть.
- У нас – двойня. – И отпускаю его руку. Фланаган автоматически давит на звонок, дверь распахивается, а Финн, видимо заранее набрав в грудь воздуха, выпаливает явно заготовленную фразу про миссис Фланаган.
На нас смотрят две пары глаз, и остается улыбаться им в ответ.
- Здравствуйте. Я - Нэсс. – Мне удается незаметно пихнуть Финна в бок, чтобы он отдал вино матери, а самой вручить торт его сестрице.
Новость о двойном сюрпризе, мягко говоря, приложила меня по темечку. Я протянул бутылку с вином маме, только где-то на середине этого движения поняв, что смотрю совсем не на то, что делаю. Это еще хорошо, что мама, в общем-то, поняла, что я немного не в себе. Внезапно.
- Мирел, - мама разрядила обстановку, перехватив из моих рук бутылку и протянув руку Нэссе, представляясь. Потом указала ладонью на мою сестру, хранящую на лице выражение вежливой отстраненности. - А эта юная леди - Килан, сестра Финнлы. И мы очень рады вас видеть, дорогая.
Сестренка уносит торт на кухню, а мама проводит нас в гостиную с огромным мягким диваном, в котором можно просто утонуть. Особенно, если ты весь в своих мыслях, стремительно вращающихся вокруг одного-единственного якоря-буйка, целиком состоящего из только что огорошившей тебя новости. И проблема даже не в том, что вместо одного ребенка нам теперь предстоит получить на руки двух. Хотя и в этом тоже проблема - мой лоб даже испариной покрылся, настолько мощная работа мысли происходила в черепушке.
- Финн! - по всей видимости, мама уже раз третий пыталась обратить на себя мое внимание. И я все-таки отреагировал - все с таким же огорошенным видом поднял на нее глаза. - Будь добр, открой вино и помоги Килан накрыть на стол.
Отослав меня из гостиной, мама, сама того не ведая, дала мне возможность хоть немного прийти в себя. Первая относительно адекватная мысль, ворвавшаяся в мое сознание была весьма экспрессивной - очень захотелось набить морду Морригану за такой сюрприз еще раз. Меня пугали не дети. Меня пугало то, что на двоих всего требуется в два раза больше. Потом, когда я понемногу начал соображать, что зарабатываю не так уж и плохо, эта мысль понемногу перестала заставлять меня вздрагивать. В общем, к тому моменту, как стол был накрыт, я уже избавился от этого нехорошего мандража, оставшись только в некотором, вполне оправданном, волнении.
Мама тем временем ненавязчиво выведывала у Нэсс, как давно мы знакомы, как познакомились, где работает сама Нэсс и не доводилось ли Фланаганам когда-либо пересекаться с Уэлшами - обычная, практически ничего не значащая чушь. Хорошо, что детские альбомы не рассматривали.
- У нас все готово, и пожалуйте к столу, дорогие дамы, - перекинув кухонное полотенце через предплечье, я церемонно склонился, приглашая тех самых дам к тому самому столу. А когда все уселись и разобрали по тарелкам ароматную мамину стряпню, я наполнил один бокал легким фруктовым соком и вином остальные три. - Итак, сегодня у нас две новости. Одна моя. И одна - наша с Нэсс, - пришлось даже замолчать на минуту, переводя дыхание и собираясь с мыслями. - Я даже не знаю, какая из них круче, если честно, - неловко посмеявшись я нашарил прохладные пальцы Нэссы и чуть сжал их, будто это придавало мне уверенности. - В общем, я сделал предложение Нэсс, и она согласилась. Это первая новость. А вторая - Фланаганов скоро станет еще на два человека больше...
Я улыбаюсь в ответ на приветствие и представление, попутно отмечая, что Финн очень похож на свою мать, особенно когда оба улыбаются. Сейчас-то, конечно, будущий муж вряд ли способен на что-то, требующее осмысленности. Судя по виду, Финнла огорошен, а у меня мелькает мысль, что следовало все-таки сказать раньше. Например, перед тем, как Фланаган сделал предложение, или вручил кольцо, или занялся со мной сексом… Ну, или утром за завтраком, и был ведь еще весь день. Может, не пришлось бы знакомиться с родственниками. Впрочем, жалеть о чем либо уже поздно. Остается привыкать к тому, что Мирел, кажется, искренне рада новостям о женитьбе единственного сына пока не понятно на ком. В том смысле, что она меня знать не знает. А вот сестрице, кажется, идея знакомства не по вкусу. И с этим тоже придется жить.
Я нервничаю, а кто бы не нервничал на моем месте. И оба мы с Фланаганом сейчас похожи на готовый вспыхнуть порох, если кому взбредет в голову «добавить огоньку».
В гостиной властвует невероятно большой диван, в объятия которого Финн меня усаживает, плюхаясь рядом, все еще витающий в мыслях о двойне. Не могу его осуждать, потому что и сама несколько дней была в полной прострации от того, что сказал врач. И Финн, в общем-то, первый, кому я об этом сказала.
Миссис Фланаган выпроваживает сына на кухню, а это значит, что предстоит милый семейный допрос: что, как, когда, почему. И я рассказываю про раковину, которую Финн помогал транспортировать, про то, что он являлся на мой порог ни свет, ни заря, очаровывая цветами и требованием чашки кофе. Попутно выползает что-то про собственное семейство, и оказывается, что дед и бабушка О’Рэйли ходят в ту же церковь, что и все Фланаганы, а это значит, что они прекрасно знают Морригана, и мысль эта заставляет меня сбиться с гладкого повествования. Хорошо, что появляется Финн, призывая к столу, это дает время, чтобы снова собрать разбегающиеся мысли в кучу, и по-прежнему мило улыбаться, стараясь не крутить слишком нервно кольцо на пальце.
Пахнет за столом просто восхитительно, и, похоже, что Фланагану придется привыкать к другому уровню готовки. Ай, ладно, будет ходить в отчий дом по праздникам, чтобы не похудеть на моей стряпне. Килан сверлит меня взглядом, и не будь ее матери рядом, руку даю на отсечение, что услышала бы от нее пару ласковых слов.
Я настолько в своих размышлениях, что даже не слышу, что говорит Финнла, и едва не вздрагиваю, когда его ладонь накрывает мои пальцы, чуть сжимая, словно еще раз убеждая. Что все будет хорошо.
Я смотрю на Финна и снова улыбаюсь, переплетая наши пальцы, ощущая его пышущую жаром ладонь. И если его слова про свадьбу вроде ожидаемы, то вот вторая новость заставляет его мать и сестру почти застыть от неожиданности. Мало того, что эта незнакомая женщина, - я то есть, - уводит из семьи единственного мужчину , так еще и делает это таким образом.
Судя по виду сестры, даже присутствие матери ее не остановит, чтобы выразить свои чувства по этому поводу. И я решаю ей слегка помочь. Поэтому цепляю свободной рукой тонкую ножку бокала с соком, едва ощутимо раздвигаю губы в легкой усмешке и тихонько произношу в пространство:
- Йеееее… - Разрушая тишину, которая вдребезги разбивается громким фырканьем Килан и ее восклицанием «я так и знала».
В голову Килан внезапно захотелось кинуть что-нибудь родом из детства. Ну, там, ее любимого медведя плюшевого или еще что. Ну потому что не нравится мне ее фыркание - ее какое дело, собственно, с чего это я вдруг решил жениться, и что тут стало причиной, а что следствием.
- Тебе что-то не нравится, Килан? - зря я что ли в морге работаю - мертвенного холода в голос при случае напустить у меня ой как неплохо получается, если вдруг необходимость прижмет. - На всякий случай - опережу и поясню, что то, что тут у нас с Нэсс, - я даже ладонью в воздухе помахал, очерчивая как будто нас с ней двоих, сидящих рядом, - происходит и произошло тебя лично может коснуться только в церкви при крещении этих, как ты выразилась, "я так и знала". Или если ты вдруг перестанешь делать вид оскорбленной невинности, включишь здравый смысл и порадуешься за старшего брата, у которого все более чем замечательно.
Мама, между прочим, внезапно одобрительно кивнула - хотя я, честно сказать, опасался, что она-то как раз не одобрит этот мой словесный выпад. Но сестрицу иногда следовало одернуть - здравый смысл у нее, как ни странно, включался обычно достаточно оперативно. Вот и сейчас я понадеялся на этот едва заметный выключатель в ее голове.
Килан, впрочем, фыркнула ещё раз, буркнула что-то вроде "спасибо, я уже наеласть" и отправилась, по всей видимости, возмущаться о вселенской несправедливости своим подружкам. Я же не выпускал из ладони пальцев Нэсс, сжимая их и понимая, что вот если сейчас и мама выскажется в подобном ключе, проявив редкостное единодушие с сестрой, причуды которой никогда не считала чем-то стоящим такого уж внимания, - мы просто встанем и уйдем отсюда оба. Мать и сестра - это мать и сестра, но своя семья, жена и дети, которых Нэсса собирается подарить уже мне, теперь были важнее всего на свете.
- А я, знаете ли, рада, - нарушила тишину мама, неторопливо поднимая свой бокал и чуть склонив голову к плечу глядя на Нэсс. - Знаете чему, Нэсса? - вообще, чтоб вы знали, мама у меня мастер задавать такие вот вопросы - на которые ты вроде бы как должен ответить, но не знаешь - что, да еще и упорно видишь в этом самом вопросе какую-то провокацию. Мирел умеет очень хитро прищуриться и смотреть задумчиво как будто сквозь тебя. Непосвященных это обычно настораживает, но я-то знаю, что она просто формулирует свои последующие реплики. Поэтому я почти полностью ослабляю хватку своих пальцев на руке Нэсс, как будто показывая этим, что опасаться нечего. - Я хорошо воспитала сына. В самом деле - ума набрался, остепенился, да еще такую девушку отхватил. Я рада за вас обоих. Точнее, уже четверых, да? - сделав небольшой глоток она отставила бокал в сторону и задала такой неожиданный вопрос, что я даже не нашел, что ответить. - А как ваша старшая дочь, Нэсс? Они ладят с Финном?
Я почувствовала, как вздрогнула ладонь Финна на моих пальцах, а в следующее мгновение он их так стиснул, что пришлось легко накрыть его руку своею и чуть сжать. Я вполне могла понять чувства его сестры, но вот высказывать их на таких «официальных» смотринах никогда себе не позволяла. Да меня мать бы со свету сжила за демонстрацию плохого воспитания. Вот наедине с Рэем я могла высказывать ему все, что заблагорассудится по поводу его очередных или внеочередных пассий. Но я обычно старалась быть объективной, и сначала выискивать достоинства этих девиц. А недостатки легко находились, стоило этим самым девицам дать Рэймонду от ворот поворот. Такое случалось крайне редко, и почти со всеми подружками брата у меня были хорошие отношения.
За размышлениями я краем уха слушала «отповедь» Фланагана, но наблюдала за его матерью. Сестра, в конце концов, не такой уж и необходимый для семейного счастья предмет. Если она не собирается меня принимать, - что ж, я к ней в старшие сестры не набиваюсь. Препятствовать их встречам или портить их отношения с Финном – боже упаси, но в наш дом приглашения она будет получать исключительно на большие праздники. Другое дело – мать. Ей предстоит стать бабушкой нашим детям, а я была твердо уверена, что дети должны иметь бабушек и дедушек, независимо от того, в каких отношениях находятся с ними их родители. Просто представить невозможно, что мое собственное детство прошло бы без участия старших «родителей» с обеих сторон. И я была больше чем уверена, что Рэй и все кузены-кузины будут рады племянникам или племянницам так же, как их матери-отцы, - мои дяди-тети, - всегда были рады мне. Иначе это не семья, а просто сборище людей с одинаковым хромосомным набором.
Поэтому реакция Мирел и ее слова стали для меня своеобразной лакмусовой бумажкой нашего предстоящего родства. Миссис Фланаган рассматривала меня с почти энтомологическим интересом. Ее взгляд, - лукавый и испытующий, был так похож на взгляд бабушки Мэри, что я как-то сразу решила, что в этом доме новым Фланаганам, сколько бы их ни было, и кто бы ни был их матерью, будут рады. Бабушка уж точно.
Финнла ощутимо расслабляется. И я с удивлением осознаю, что мне даже смотреть на него не надо, чтобы это знать. Я слышу это в его дыхании, чувствую по тому, как его ладонь теперь лежит на моей руке. На его губах, когда я чуть искоса на него смотрю, появляется такая же, как у матери улыбка. О, риторические вопросы – это моя стихия: я умею их задавать, умею в них лавировать, умею не отвечать на них, выжидая, когда собеседник первым это сделает.
Поэтому я молчу и с легкой полуулыбкой вопросительно смотрю на Мирел, едва приподняв брови, и киваю в ответ на «…четверых?». Небольшая передышка, пока мать моего будущего мужа пригубляет вино, совсем не говорит, что ее маленький перформанс закончен. И когда она задает новый вопрос, я почти угадываю, о чем он будет. В отличие от Финна, который открывает было рот, чтобы ответить, но тут же его захлопывает. И теперь уже я успокаивающе накрываю его ладонь своею.
- Фиона слишком упряма, как все Уэлши, и к тому же чрезмерно горяча и прямолинейна, чем обязана своим аргентинским родственникам. – Я опускаю взгляд на белоснежную скатерть, обдумывая даже не степень откровенности ответа на этот вопрос, а саму его суть. Отношения Финна с детенышем – то самое, что порой ставит меня в тупик, заставляя задумываться о том, как будет протекать из-за них наша совместная жизнь. Глубокий вздох, и я снова смотрю на Мирел, так же прямо и открыто, как и она на меня. – Ей придется привыкнуть, что рядом со мной не ее отец, а другой мужчина. Я ведь тоже Уэлш, - я усмехнулась, - и еще упрямее, чем Фиона. Нам всем придется нелегко, но я верю, что мы справимся. Все вместе. Как семья.
Разговор наконец-то потек в приличном и спокойном русле. Даже провокационный вопрос мамы о Фионе оказался не таким уж провокационным. И кажется, она сама этому была даже рада. А уж я - и того более. Изначально я вообще был уверен, что Нэссу моя семья примет. Даже демонстрация Килан была не такой уж страшной - перебесится дорогая сестрица и успокоится. Потом первая за племянниками бегать будет - зря я ее, что ли, столько лет знаю?
Одним словом, вечер вышел спокойным и уютным. Из-за стола мы со временем перебрались обратно в гостиную, разговаривая обо всем подряд на всякие отвлеченные темы - мама благоразумно не поднимала тему венчания, только поинтересовалась, знаком ли я уже с родителями Нэсс. Удовлетворилась ответом о моем знакомстве с ее братом и больше эту тему не поднимала.
- Матушка у меня все-таки мировая, - с каким-то облегчением выдохнул я, когда мы с Нэсс отправились домой. - Честно, я боялся каких-нибудь каверзных вопросов, - задумавшись, я потер затылок ладонью, а потом покрепче приобнял Нэсс за талию, притягивая ее к себе и легко касаясь губами ее виска. - Даже не знаю каких, если честно, но вот каких-то ждал...
До дома мы добрались практически в молчании, только изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. И уже там, добравшись наконец-то до спальни, устроившись поудобнее в объятиях друг друга, перешли к обсуждению нового этапа наших стремительно развивающихся отношений.
- Теперь нам нужно сообщить все новости твоим родителям, - ненадолго задумавшись и попытавшись представить себе и этот разговор, наконец-то все еще задумчиво выдал я. - И то, что ты будешь миссис Фланаган, и что внуков у них очень скоро будет целых трое, - я замолк. Потом усмехнулся. Уткнулся носом в макушку Нэсс и довольно пробурчал, мечтательно растягивая слова. - А потом еще много-много-мноооого внуков.
Как она не убила меня тут же подушкой - я не знаю. Видимо, я хорошо уворачивался, несмотря на то, что знатно отяжелел после ужина. Впрочем, попытка избиения меня мною же и была прекращена - я, подгадав удачный момент, провел хитрый захват, коварно обняв и зацеловав свою невесту, заканчивая этим вероломным маневром нашу импровизированную войну.
А к родителям Нэсс мы отправились уже на следующий день, решив, что чем быстрее мы отстреляемся с этими процедурами, тем больше времени у нас останется на более приятные вещи.
Наедине Нэсс откровенно признавалась себе, что все происходит слишком быстро, словно она несущийся под гору локомотив, который не остановить уже никакими силами. И все же она противилась таким скоростям, хотя и принимала все предложенное Финном. Как, например, знакомство с родителями. Начать было решено с малого, то есть обойтись пока без широкого круга родственников. С теми же кузенами сподручнее будет знакомиться в пабе Шена, а не за крахмальной скатертью.
О, Нэсса совершенно не переживала, что Фланаган не придется ко двору: за одно то, что он женится на ней, принимая ее дочь, Керри его расцелует в обе щеки. И хорошо, что Рэй будет, Нэсс никогда не отказывалась от моральной поддержки при общении с матерью. Уэлш понимала, что ее отношения с Керри не совсем типичны для ирландской семьи, и Финну будет чему удивляться, но размышляя на эту тему, до сих пор не очень понимала, отчего они именно таковы. Впрочем, даже завести разговор по душам, чтобы выяснить подоплеку, Нэсса абсолютно не стремилась, ограничиваясь дежурными ужинами пару раз в месяц и совместными семейными праздниками.
-Я тебя очень прошу, не делать страшно удивленные глаза, когда ты увидишь мое общение с матерью. – Нэсс держала Финна под руку, пока они шагали по подъездной дорожке, прижимаясь к нему боком, чувствуя во второй ладони маленькую ладошку Фионы. – Она очень отличается от Мирел. Это не значит, что на пороге нас окатят ушатом ледяной воды, - Уэлш нервно хмыкнула, - да, малыш, мы к дедушке и бабушке на весь вечер, - тебе-то, в любом случае, будут рады.
У дверей их догнал Рэймонд, с букетом наперевес и бутылкой вина под мышкой.
- Ну, по крайней мере, у кого-то будет шанс упиться. – Нэсса кивнула на пакет, который держал Фланаган. – Привет. – Уэлш поцеловала брата в щеку и забрала у него презенты, вручив в обмен Фиону, радостно прыгавшую вокруг любимого дяди.
Дверь открыл папа, а значит, мать что-то доделывала на кухне. В этом Керри нельзя было отказать: если в дом были приглашены гости, и даже если этими «гостями» были родные дети, все, что подавалось на стол, мать готовила собственноручно. Порой в доме шутили, что если бы не всепоглощающая любовь к цифрам и отцу, Керри О’Рэйли знали бы как выдающегося шеф-повара.
- Здравствуй, па. – Нэсс с порога оказалась в отцовских объятиях, знакомо царапнувшись о небритый подбородок. – Надеюсь, она не готовит «Павлову»? - И Уэлш повернулась к Финну, поясняя, - Если мама готовит «Павлову», из-за стола не встанут, пока ее не прикончат. А с этим могут возникнуть проблемы, потому что перед этим десертом будет, как минимум, еще четыре блюда. И, задержавшимся гостям предложат коврик у двери.
- Дорогая, не стоит говорить такое гостям до того, как они сядут за стол. – В дверях кухни стояла Керри Уэлш, безукоризненная и прекрасная. – Вдруг у них возникнет соблазн сбежать.
Рэй утащил Фиону в гостиную, откуда уже раздавались ее радостный визг, а Нэсс, поднявшись на носочки, чтобы хоть что-то видеть из-за спины Финна, торжественно провозгласила.
- Финн, это Томас и Керри Уэлш, мои родители. – Легкий пинок чуть пониже спины ознаменовал то, что можно вручать букет. – Папа, мама, это Финнла Фланаган, мой будущий муж.
Признаться, я нервничал. Ну, во-первых, я шел знакомиться с родственниками Нэсс (хорошо, что с Рэем мы друг другу все-таки представлены были), а во-вторых, я еще ни разу не знакомился с родителями девушки, на которой собирался жениться едва ли не на днях. Как-то я себе это все по-другому представлял, если и представлял, хотя происходящее мне безусловно нравилось. Да что там говорить - я был счастлив.
И даже несмотря на давящий на горло галстук и вообще в целом довольно приглаженный и непривычно облагороженный вид. Я, на самом деле, был очень благодарен Нэсс за скептический взгляд, которым она меня одарила, когда я пытался изобразить девицу на выданье вместо нее, перерывая содержимое своего шкафа в поисках достаточно приличной рубашки, галстука и костюма. Нервный смешок, которого я от себя не ожидал. привел меня в себя окончательно и теперь я выглядел не как глянцевый манекен, а как нормальный (разве что чууууточку принарядившийся по случаю) парень.
Руки у меня были заняты - букетом, пакетом, Нэсс... Да и головой я вертел как дошколенок на ярмарке, будто все вокруг было ужасно новым и совершенно неизведанным, хотя в Килкенни я вообще-то каждый уголок знал. А тут - поди ж ты - столько всего интересного вокруг, оказывается! В общем, если бы я не был прилично выше Нэсс, наша троица выглядела бы так, будто у одной прекрасной дамы два обалдуя-ребенка. Хотя, кажется, мой рост в этом конкретном случае восприятия не менял...
Уже у самых дверей отчего дома моей дорогой невесты нас догнал мой будущий шурин, мы обменялись приветствиями, сдали ему на руки заметно оживившуюся Фиону, я пытался продолжать слушать Нэссу как можно внимательнее, хотя выходило плохо и изрекаемые ею умные мысли и замечания благополучно вылетали из моей головы в противоположном от Нэсс направлении. Но я старался изо всех сил. В конце концов я же не виноват в том волнении, которое меня охватывало все сильнее с каждой минутой.
Впрочем, времени на волнения оставалось все меньше, потому как двери дома уже распахнулись, и буквально на пороге начался новый этап предсвадебных знакомств. Я пожимал руку отцу Нэсс, вручая ему пакет, потом вручал букет ее матери, стараясь при этом выглядеть так, как положено выглядеть приличному мальчику из приличной семьи, пришедшему забирать у родителей любимую дочурку в эту самую семью.
- У вас слишком вкусно пахнет, чтобы я отказался от возможности обжить ваш коврик у двери, миссис Уэлш, - первое, что брякнул я в этом доме, кажется, произвело если не фурор, то, как минимум, впечатление. Кажется, даже практически неизгладимое. Но, где наша не пропадала - мысль нужно было закончить. - Уверен, он довольно уютный.
Ну, по крайней мере, прямо с порога меня не выгнали, спустив как идиота, грозящего чистоте генофонда, с крыльца - и то хорошо. Осталось пережить остаток вечера и не прослыть полным клоуном в этом семействе.
С трудом удалось подавить смешок, услышав, что выдает Фланаган в ответ на слова Керри. Отцу не удалось, и он довольно фыркнул.
- Правильно, Финн. Не тушуйтесь. – Отец улыбнулся будущему родственнику. – Керри вовсе не так страшна, как показать. – Томас обнял маму за плечи, легко притягивая ее к себе и целуя в висок.
А потом я их «познакомила», заставив отца удивленно поднять брови на почти недосягаемую высоту, - у меня так никогда не получалось, - а мать замереть и очень, очень внимательно оглядеть стоящего передо мной мужчину.
- Вот как. Вот как. Что же. – Отец, чем-то удивленный, становился похож на верновского Паганеля, только круглых очков не хватает. – Что ж. – Он снова протянул Финну ладонь. – Добро пожаловать.
- Полагаю, что все интересующие вопросы, если они будут, можно задать и за столом? – Я обогнула Фланагана, цепляя по пути его за ладонь, и устремилась в столовую, не дав матери начать расспросы с пристрастием прямо на пороге.
Пока отец открывал вино на кухне, а мать ставила букеты в воду, я пыталась внушить Финну, что ничего страшного тут не произойдет, и он может быть самим собой, и даже отпускать любимые шутки про свою работу.
Рэймонд, покосившись на мой взъерошенный вид, счел за благо промолчать, помогая Фионе усесться за стол, и ограничился поцелуем моей макушки, вызвав улыбку на моих губах. Периодически брат бросал на меня чуть встревоженные взгляды, он-то был в курсе обеих новостей, и вчера мы слегка повздорили на тему того, оглашать их сразу или стоит подождать. Я до конца так и не определилась, решив, что буду действовать по обстоятельствам.
- Так, значит, вы работает в госпитале, Финнла? – Можно считать, что список, обозначенный «Финнла Фланаган», если бы такой существовал, украсился плюсом. Конечно, по мерке Керри, это не танцор. Знала бы она, кем на самом деле является Матиас сейчас, и я бы имела не прекращаемую головную боль от ее намеков на бездарно похеренное будущее.
Я незаметно положила ладонь Финну на ногу, легонько сжав его пальцами в качестве ободряющего жеста, заодно отказываясь от вина, которое разливал отец.
- Дорогая, ну, не виски же к мясу. – Мама, даже разговаривая с гостями, привыкла держать в поле зрения всех присутствующих, к тому же прекрасно знала о моих алкогольных пристрастиях.
- Нет, мама, конечно, нет. – Я отпила воды из такого прозрачного бокала, что казалось, вода непостижимым образом держит куполовидную форму без какой либо помощи. – Если позволишь, я сегодня обойдусь без спиртного. – Я делаю паузу, мимолетно смотрю на Рэя, поворачивая голову к Фланагану, и легко улыбаясь ему, продолжаю, - Как и ближайшие несколько месяцев.
Отредактировано Neassa W. Flanagan (2018-02-24 08:19:07)
- В самой его глубине, если можно так выразиться, - я практически жизнерадостно кивнул. Ладошка Нэсс, мирно устроившаяся на моем бедре, помогала укрепиться в уверенности, что я все делаю правильно. По крайней мере - насколько это было возможно в подобной ситуации. Стало очень интересно, а в курсе ли родители моей дражайшей невесты, кем именно я в госпитале работаю. Вот Рэй в курсе был - я неосознанно бросил на его лицо короткий взгляд, словно пытаясь предугадать реакцию старшего поколения Уэлшей на то, что их будущий зять по долгу службы занимается разделкой человеческих трупов. Понятнее от этого взгляда мне ничего не стало, но я все-таки решился продолжить этот начатый мной импровизированный отчет. - Я как раз в том отделении, где попрохладнее и поспокойнее, клиенты, опять же, очень тихие... никто не жалуется. Благодать.
Мне вообще вот это положение дел нравилось - никто не мешает, ну разве что кто-нибудь прибежит голося, что в срочном порядке нужно сделать биопсию. Но такое бывало нечасто и потерпеть было можно. Конечно, зарплата была меньше, чем у хирургов, но это хорошо компенсировалось периодическими звонками Гарды - там, как правило, всяких интересностей хватало для анализов, исследований, да даже просто какого-нибудь осмотра или освидетельствования. Был бы Килкенни городом покрупнее - я бы обязательно подался в судмедэксперты. Головоломки подобного плана мне нравились.
Впрочем, эта тема, наверное, была не совсем для семейного застолья, потому я и не стал ее особенно развивать - вроде как доложил по форме, специальность указал, анкетирование можно считать почти успешным.
Вот только фраза, произнесённая Нэссой заставляет минимум две пары глаз воззриться на меня с этаким исследовательским интересом, хорошо ещё, что Рэй в курсе, а то пришлось бы почувствовать себя нацистским истребителем времён Второй Мировой под перекрёстным огнём союзников.
- Это произошло неожиданно, - мне, по всей видимости, еще долго нужно было привыкать к мысли о том, что этот ребенок... то есть, дети, мои. Без вариантов. Мои и все. По крайней мере, убеждать себя получалось, и я надеялся, что в скором времени я достаточно привыкну к этой мысли, чтобы воспринимать ее автоматически, без мыслительных усилий. И без раздражения. - Я бы даже сказал - очень неожиданно, - Рэй, кажется, едва заметно хмыкнул. И это меня словно встряхнуло - я поймал руку Нэсс, переплетая наши пальцы, прижался к ней губами, не сводя глаз с самой прекрасной и любимой женщины во вселенной, улыбнулся, ободряюще подмигнув ей. - Неожиданно, но это стало очень приятным сюрпризом.
Для того, чтобы не рассмеяться в голос, приходится прикусить губу, но я справляюсь. На губах Рэя играет ухмылка, матушка чуть изумленно выгибает бровь. А в глазах отца вспыхивает любопытство.
- Серьезно? – Томас даже подается вперед, отодвигая тарелку. Вечный научный интерес отца – притча во языцех в нашей семье. Порой со своей любимой физикой он забывал о том, что семья, как таковая, у него вообще есть. Отец покосился на мать. – А.. а можно как-нибудь навестить вас там? Кровь, видите ли, очень интересная в физическом плане субстанция.
- Дорогой, когда-нибудь мы все навестим Финнлу на его рабочем месте. – Мама делает глоток вина. Зачастую сложно понять, говорит ли она всерьез или изощренно надо всеми стебется.
Впрочем, известие о том, что им с отцом снова предстоит стать бабушкой и дедушкой, воспринимается довольно спокойно. Мама даже предлагает тост за новых членов семьи. Кажется, что наша троица – мы с Финном и Рэй, - облегченно переводит дыхание.
- Я хочу, как и любой отец, чтобы мою дочь любили, Финнла. – Отец иногда бывает до жути серьезен. – И это «любили» было насовсем. – Отец накрывает пальцы матери своей ладонью. Да, несмотря ни на что Томас Уэлш до сих пор нежно любит Кери О’Рэйли.
- Ну, па. Нам же уже не пятнадцать. – Любовь родителей друг к другу никогда не стояла под вопросом, она была очевидна нам, детям, да и всякому, кто попадал в круг семьи. Мне иногда казалось, что она была столь всеобъемлюща и самодостаточна, что никто другой в сферу ее действия уже не попадал.
Вечер прошел мирно, разговоры вращались вокруг предстоящих событий, дат и гостей. Родители не настаивали на грандиозном торжестве, но однозначно было решено, что приглашения получат все ближайшие родственники.
Фиона настолько устала, что не возражала, когда Финн взял ее на руки, Рэй без возражений отвез нас домой. Завтра ждал новый день. И новая жизнь.
Отредактировано Neassa W. Flanagan (2018-03-03 08:17:42)
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Говорят, вам счастье привалило? - Бессовестно врут! ©
