Я не люблю узнавать новости не из первых рук. Если, конечно, это не новости какого-нибудь масштаба, который больше круга семьи и друзей. Ну, там, городские, окружные, государственные... мировые. Но когда новости касаются моей семьи или моих друзей, то и узнавать их я предпочитаю от самой семьи и самих друзей.
Особенно, если эти новости какие-то личные. Или даже так - пиздец какие личные.
- Так ты у нее все-таки поинтересуйся, чего это она, - Пэки уже под восемьдесят, он лысый, вечно прищурившийся, в растянутой майке и с неизменной банкой пива. Волосы у него как будто клочками повыдерганы - говорит, Мэлани его по молодости была очень уж ревнивой, постоянно за шевелюру оттаскать пыталась, стоило ему внимание на какую девчонку обратить. - Не следует порядочной бабе со всякими мужиками шастать, - честно говоря, Пэки меня малость достал за год, и я его практически не слушаю, киваю так, иногда, когда доводится вместе с ним подниматься по лестнице. Иногда помогаю донести продукты - все-таки он мне в дедушки годится, помогать старшим нужно, даже если они тебе, мягко говоря, противны.
Пэки вообще-то уже давно живет один, в молодости работал пожарным и был выше меня ростом, шире в плечах, длиннее там, где пожарным положено быть длиннее и все такое прочее. Одним словом, я знаю даже какую туалетную бумагу он предпочитает и почему. Одно мне непонятно - как мужик может быть такой базарной бабкой и сплетницей. Ладно бы он только про свою молодость всякое базарил, так он же умудряется за пять минут подъема до своей квартиры рассказать все и обо всех, кто живет в радиусе десятка домов от нашего.
- Знаешь же про ключ и замок, - я снова киваю, но старого пердуна это не останавливает. - Мужик - это ключ. Если сомневаешься - загляни в штаны и все поймешь, если там у тебя все в порядке, конечно. Иначе бы твоя баба черт-те куда не бегала ночами, пока ты там своих жмуриков ворочаешь. Кстати, а может у тебя после жмуриков-то и не встает, вот она и ищет такого, чтоб все работало, а? - иногда я удивляюсь тому, что у меня хватает терпения слушать этот бред. Хотя сегодня он переплюнул все границы. Потому что рассказывал черт знает что про мою жену. Мне. Еще и посмеивался гнусно.
- Ты слушай, зубами не скрипи. Кто тебе еще мозги вправит, кроме старика-то? Так вот, баба - это замок. И хреновый это замок, если к нему всякие ключи подходят. А вот ключ должен к любому замку подходить. Тогда это хороший ключ. Прямо скажу - замечательный. Вот я в свое время много к каким замкам подход нашел...
Пэки скрипуче смеется ковыряя ключом скважину замка своей двери - даже как-то зло посмеяться тянет. Только я как будто вкопанный стою у двери нашей квартиры, все еще не решаясь толкнуть дверь. Пэки наговорил кучу мерзостей про Нэсс, но верить во все это я не хочу и не могу, но, как говорится, осадочек остался. И как поговорить обо всем этом с ней я понятия не имею. Поэтому захожу молча, заволакиваю пакеты с продуктами на кухню, сгружая их на стол и жду. Должно быть видно - правду говорит Пэки или нет. Я должен понять, что за мужик привел ее недавно домой под утро. Хотя, если честно, я предпочел бы ничего этого не знать.

Самое поганое во всем этом было то, что я не знал, с чего начать. Вроде как, сказать что-то типа "тут Пэки сказал, что ты с каким-то левым мужиком пару дней назад обжималась, не подскажешь, кто бы то мог быть?" было бы несколько, скажем так, неуместно. Да и слишком уж в лоб. Да и вообще как-то. Не то, не так и не к месту.
Я притащил, конечно, и это чертово молоко, и все, что она вообще заказывала и вскользь упоминала вчера днем. Я летел домой как на крыльях, пока не споткнулся о соседа. Самым мерзким тут было то, что я не хотел верить словам Пэки, но какое-то недоверие во мне уже проснулось. Нэсс вела себя как обычно, все было как обычно, но все-таки что-то было не так. Я молча ушел из кухни, думал, что хотя бы контрастный душ приведет мои мозги в порядок, но ох как же я ошибался.
- Да, - я неосознанно саданул кулаком по столешнице, только от ломоты в запястье сообразив, что несколько перестарался. Впрочем, так быстро продолжить фразу не получилось. Мне пришлось пройти через кухню до окна, выглянуть на улицу. Потом оказалось, что на столешнице рядом с окном осталось какое-то пятно, я принялся ковырять его ногтем отчаянно пытаясь собрать мысли в кучу и начать говорить. Посмотреть на Нэссу я не мог, как будто специально отводил глаза, понимая, что она ищет моего взгляда и тоже пытается понять, что произошло.
- Я встретил мистера О'Коннора возле дома, - никто никогда не называл Пэки по фамилии, такое ощущение, что никто и не знал ее никогда. Я просто заметил ее однажды - фамилия была написана на табличке у дверного звонка. Ну и запомнил. Хотя Пэки его было называть гораздо проще и как-то... ну, не знаю... органичнее, что ли. Какой он, нахрен, мистер-то вообще? - Он сказал...
Ну и что он сказал? - пнул я себя мысленно. Если передавать все, что он сказал, то получится пересказ его обычной чуши, которая не стоит внимания, когда не касается тебя самого. Или - еще хуже - твоей жены. Любимой жены вообще-то! Единственной женщины во вселенной, которой ты веришь безоговорочно.
Вот эта мысль меня и остудила наконец-то хоть немного.
- Он сказал, что видел тебя с каким-то мужчиной несколько дней назад. Ночью. Якобы, ты его выпроваживала, - ага, а еще он упомянул страстный такой поцелуй и нежные воркования. Пэки не дурак был приукрасить действительность, но и с учетом этой его особенности картина выходила не очень радостной для меня. - Ничего не хочешь мне рассказать?

Неприятненько. Как-то так можно было бы охарактеризовать все происходящее. В голове моей крутилось заезженной вхлам пластинкой утверждение, что все, что наговорил Пэки - бред собачий, не стоящий внимания, но в то же время другая часть меня требовала объяснений по каждому пункту этих идиотских обвинений. А вот как их требовать с Нэссы - объяснений, в смысле, по сути своей граничащих с оправданиями - я не знал. И все это бесило в тысячу раз больше, чем мысль о том, что Нэсс действительно могла бы поступить со мной подобным образом.
- Тогда что это было? - я медленно опустился на стул по прежнему глядя куда-то в стену, почти до боли стискивая пальцы одной руки второй ладонью. Очень сильно хотелось ударить кулаком в эту самую стену. Или сломать стол. Или проломить башкой дверь. Что-нибудь разрушить, одним словом. И очень не хотелось разрушить все, что было между нами с Нэсс. Потому что все это далось очень нелегко и было очень - даже очень-очень - дорого.
- Нэсс, - мне пришлось очень глубоко вздохнуть и очень медленно выдохнуть, чтобы достаточно утихомирить то, что кипело внутри. Я не хотел скандала. Я готов был скандалить с кем угодно, но только не с ней. - Я понимаю, что Пэки - тот еще старый пердун, и язык у него без костей, да и с мозгом что-то неприятное и необратимое... Но придумать все это он все-таки не мог. Не та у него фантазия, - я снова вздохнул и наконец-то посмотрел на Нэссу. - Может быть ты разговаривала с кем-то?
Я страшно хотел, чтобы все было именно так - она разговорилась с кем-то знакомым, Пэки их увидел и какого-то хрена решил подгадить мне настроение после смены, а всем нам просто вноль испортить уютную домашнюю атмосферу. На кой черт ему это понадобилось я еще не придумал, но был уверен, что придумаю обязательно. Просто мне нужно было удостовериться, что моя жена ничего от меня не скрывает.

Вот знает эта женщина, чем меня можно взять. Когда она говорит спокойно - я тоже будто успокаиваюсь и все становится хорошо и мирно. Наверно именно поэтому у нас с ней до сих пор не было серьезных размолвок. И я не могу сказать, что мне это не нравилось.
Я чувствовал в этом ее любовь - настоящую, пусть и практически вытребованную мной. Выбитую утренним кофе, ухаживаниями на грани преследования.
Меня, конечно же, предупреждали, что такая настырность может закончиться в камере полицейского участка, но я-то верил, что у нас есть будущее. Настоящее, огромное и невероятно счастливое будущее. Которое вот сейчас грозило развалиться из-за того, что я распустил уши, слушая Пэки. И - что еще хуже - почти поверил ему.
- Прости, я дурак, - одному богу известно, какой камень свалился с моей души, когда Нэсса напомнила мне о наших же свадебных клятвах. Я словно снова услышал ее голос, произносящий нехитрые, но такие важные слова. Ее клятва выглядела так, будто ни в едином слове не было сомнений, будто она просто взяла и написала ее на листке накануне венчания. Моя мне до сих пор казалась какой-то топорной, кривой, косой и недостойной той, которая отдавала мне в руки всю свою жизнь.
- Я дурак, а ты красивая, - я приблизился к ней в один осторожный шаг, коснулся губами лба на самой границе волос. Мне так хотелось обнять ее сейчас, прижать к себе и зацеловать едва ли не всю, чтобы выпросить этой нежностью прощение за свой идиотизм, кратковременное помутнение рассудка на фоне бездельной рабочей смены. - Прости меня, родная...
Морриган.
Снова этот Морриган.
- Ему-то что там понадобилось? - едва сдерживая раздражение я снова отшагнул от Нэссы. Вечно этот святоша вмешивается в нашу семью. И ведь никак нельзя сказать, что он это специально - случайно все. Случайно встретился, случайно детей заделал, случайно по морде потом получил.
- Он что, следит за тобой? Старается блюсти моральный облик своих "подопечных"? - я буквально чувствовал кожей мелкие искры электричества, пробегающие под тканью футболки. - Он что, так боится облажаться с нашим венчанием перед своим начальством? - я нарезал круги по нашей небольшой кухне никак не находя в себе силы остановиться и успокоиться. - Какого черта, Нэсс? - не сдержавшись, я схватил ее за плечи, дернул на себя и практически прошипел в лицо. - Что ему нужно было от тебя?

- Вот ты издеваешься сейчас, да? - мне снова хочется почесать кулаки об эту священническую физиономию. Интересно, как долго это будет продолжаться с учетом того, что он, вообще-то, вроде как крестный у кнопок, так что, по идее, в скором времени станет вхож в наш дом практически как в собственный. Так, вроде как, требовали приличия.
- Прости, - этот тонкий сарказм, намеки на собственничество, маячки всякие меня немного охладили. Как минимум, дали возможность переключиться на другую тему, соскочив со слишком пока что болезненной на относительно нейтральную. - Но ты когда-нибудь договоришься, я договорюсь с Аланом, который анестезиолог, мы тебя вырубим и зашьем тебе маячок в самое красивое место...
На этом моменте меня немного застопорило - в самом деле, какое у нее место самое красивое? Мне нравилось все без исключения. Даже вот сейчас, когда я еще злился. Пусть и не только на нее. Ладони же медленно оглаживали плавные округлости бедер, поднимались выше, забираясь под футболку, приплавляясь к горячей нежной коже.
- А будешь так язвить - я тебя отшлепаю, - ласково проворчал я ей на ухо, потому что вся эта мерзота, которой с утра-пораньше окатил меня дорогой сосед, наконец-то отступала, уступая место усталости и тому, что гораздо глубже было впитано мной. - Просто вот перегну через колено и ладошкой так - тыдыщ-тыдыщ по попе. Созваниваться... тоже придумала. Мы лучше приложение какое-нибудь закажем, наверно, чтоб оно само показывало, где ты там.
Несколько минут у меня ушло на то, чтобы осознать, что она говорит дальше. Про то, что там Морриган от нас ожидает. В самом деле, у меня такое чувство, что еще немного, и он окажется в нашей постели - не прямо, так косвенно, мысленно, еще как-то. В любом случае, эта перспектива меня не очень радует.
- А ты как думаешь? - я снова чуть отстранился от нее, но не настолько, чтобы выудить свои руки из-под ее футболки и перестать гладить ее кожу кончиками пальцев. - Я справляюсь? Или нет? Достойная партия или все-таки не лучший вариант? Тебе ведь все-таки пришлось, - меня аж перекосило от того, что предстояло высказать, - потрясти задом и грудью перед чужими мужиками.

Отредактировано Fionnlagh Flanagan (2018-04-18 20:44:20)

- Я Алану глаза завяжу, а выбирать место сам буду. А потом оторву ему руки, - я даже мечтательно глаза закатил. Вот будто реально видел все это перед своим мысленным взором. - И скажу, что так и было. Они ему все равно особенно-то не нужны, он медсестер гоняет обычно, а сам только за мониторами следит, - нет, конечно, сам я с ним в этом плане не работал, но вот прекрасно слышал разговоры о его пофигизме, который, впрочем, всегда сходит ему с рук, потому что лучше Алана анестезиолога нет во всем графстве. - Блестящий можно. Чтобы прямо вот так сиял на солнце и все сразу видели и понимали - вот оно, самое красивое место Нэссы Фланаган.
Дурачиться и болтать всякую чепуху всегда было легко. Уж не знаю, откуда это у меня-то проросло - балбесами и болтунами обычно слыли мои кузены по матери, а в нашем семействе все было чинно-благородно. Ну и вежливо так.
- Ошибаешься, - отрицательно помотав головой я легко чмокнул Нэсс в кончик носа. - Я тебя полюбил за то упрямство, с которым ты перла вот эту самую раковину, - раковина сверкала своим каменным боком, будто подмигивая нам обоим на солнце. - Твое умение язвить ну ни в какое сравнение с этим не идет, честное слово.
Вот за такое они меня, конечно, и приложить чем-нибудь могла - да я бы и согласился, потому что заслужил все-таки. Но это явно было бы очередной шуткой, на которых у нас съезжало все. Даже вот эти самые разборки, которые я попытался с утра-пораньше учинить. А ведь мог выйти настоящий скандалище с битьем посуды как минимум.
- Дурак я, да, - покаянно кивнув я обнял Нэсс за плечи покрепче - одно то, что она вот так прижалась сейчас ко мне, уткнувшись носом в грудь, заставляло мое сердце буквально таять, а весь организм едва не трепетать от волны нежности, захлестывающей с головой. - Но на дураков ведь не обижаются, правда? - еще один легкий поцелуй, буквально касание губами - на этот раз в макушку. Но вот тут она опять выдает что-то из своего арсенала о моем едва ли не великолепии. Парадоксально, но гордиться тем, что она считает меня "слишком хорошим вариантом", мне не хочется. Потому что я считал и считаю совсем по-другому и поэтому меня каждый раз от таких заявлений едва не на клочки от возмущения рвет. - Нет, ну в самом деле, Нэсс! Ты - мое сокровище, - я даже почти закричал, правда, вовремя вспомнил, что за стеной спят близнецы и поэтому резво понизил голос до громкого шепота. - Ты для меня все. Ты и малышня. Вы на меня как незаслуженная награда свалились, но черта с два я вас кому-то отдам, - и выдохнув добавил уже в привычном полушутливом тоне. - Даже если этот кто-то будет не так хорош как я.