Немного смущенно улыбаясь, я провел рукой по шее под затылком и перевел глаза на Каварро. Я не знаю, как так получилось, но в последнее время мы довольно здорово с ним сдружились. Не знаю, почему. Может, я перестал вести себя, как мудак с золотой ложкой в заднице или просто заметил, что мы с ним довольно сильно похожи характерами. Не тем характером, который я демонстрировал всем окружающим, особенно Форду.

С ним все было отлично. Он позволил себе расслабиться, позволил показывать себе больше эмоций, а я... Я наслаждался этим. Порой мне казалось, что я купался в лучах этих эмоций. Мне было тепло. Я чувствовал себя нужным... Я не знаю, это было какое-то особенное чувство. Я отбросил все свои заскоки и просто все чаще соглашался с ним, начиная действовать на нервы только для того, чтобы зажечь в его взгляде что-то такое... Что-то такое, что каждый раз заставляло его расстегивать с хлестким звуком ремень, вытаскивая его из шлевок. А потом... Потом наступало что-то особенное. Что-то такое, чему я не мог подобрать достойное название. Рядом с ним я задыхался. И это было не плохо. Наоборот. Я готов был напрочь оказаться в безвоздушном пространстве, если рядом с ним.

Может, это были первые зарождающиеся чувства?

Каварро отвлек меня от мыслей очередным вопросом о том, что я собирался делать сегодня, а я даже ответить не мог. Почему? Да потому что сегодня была пятница, а это значит, что завтра с утра, или даже сегодня вечером я окажусь рядом со Стивеном и буду снова его обнимать. Снова, снова проведу по его щеке рукой, немного смешливо морщась от щетины. А потом прижмусь к нему и буду выдыхать горячий воздух после его прикосновений в его шею.

По рукам пробежала дрожь, когда я подумал о Стивене, но я заставил себя отвлечься от предвкушения и посмотреть на Каварро. Улыбнулся ему, двигая рукой в плечо.

- Я найду тебя, если буду свободен.

Я знал, что буду не свободен... Но Каварро об этом знать вовсе необязательно.

Он показал мне новую песню, которую написал, а я... Не знаю. Я никогда не был так уж увлечен музыкой, но стоило признать, этот парень был талантливым. И я радовался за него. Потому что в будущем мне бы хотелось найти то же, что будет вставлять меня так же.

В данный момент времени меня вставлял мой учитель истории, как бы двусмысленно это ни звучало, но было именно так. К сожалению, я заметил его приближение слишком поздно, чтобы успеть улыбнуться так, чтобы никто больше не заметил...

Наверно, я ожидал увидеть стандартное поведение Форда в те моменты, когда мы не были одни. То есть… Никакого поведения по отношению ко мне. За редкими исключениями Стивен делал вид, что мы с ним не общаемся. Разве что кидал какие-то фразы, которые давали мне понять, что он обо мне думал. Почти кодовые слова, от которых мурашки ползли по спине в предвкушении встречи.

Сейчас… Сейчас меня обожгло холодом. От неожиданности. Я не думал, что он скажет мне что-то, но лишь улыбнулся про себя: мы оба знали, что с моей работой все в порядке. Это очередная игра?

За прошедшее время я довольно сильно изменился. Стал более тихим и спокойным на людях, не лез впереди планеты всей, чаще слушая, чем что-то говоря. В моих движениях появилось что-то неуловимое, от чего многие, включая моего соседа, требовали показать мне свою девчонку. Сосед и вовсе как-то спросил меня, не влюбился ли я часом. К слову, это очень его удивило, словно такой, как Эдвин Миллер влюбиться никак не мог по определению. Я тогда отмахнулся, сказав, что девчонка не из этой школы. А потом усмехнулся, когда представил реакцию Форда, если скажу ему.

Каварро тоже интересовался. Не задавал вопросы, а просто иногда затрагивал тему отношений, но я, естественно, шел в отказ, потому что говорить кому-то то, чего даже сам не понимал, я точно не собирался.

И тем не менее, я изменился. Стал более вдумчивым, не устраивая показательные выступления перед преподавателями. Частенько ходил с книгами, то и дело на переменах читая что-то из художественной литературы. Кто бы мог подумать, что я изменюсь вот так, если буду чувствовать, что кому-то нужен. Кажется, общение с Фордом делало из меня очень воспитанного молодого человека, который вспоминал о своей спеси только в короткие моменты, чаще всего заканчивающиеся бешеными поцелуями и горячими стонами в его постели.

- Хорошо, мистер Форд. Буду у вас через пять минут.

Подождав, пока он скроется за поворотом, ведущим в его кабинет, я посмотрел на Каварро, который явно пребывал чуть ли не в шоковом состоянии.

- Ты с ним теперь нормально общаешься? Вот уж не думал… Я помню, как ты его выводил на уроках из себя. Так, что казалось, он сейчас лопнет.

Макс обидно рассмеялся, а я посерьезнел. Слова Каварро вызвали у меня двойственные ощущения. С одной стороны я вспоминал, как Стивен краснел, сжимая губы, и действительно начинало казаться, что вот-вот, и его терпение кончится. Это было забавно. Но так говорить теперь о нем имел право только я. С легким намеком на неуважение. Никто больше не смел говорить о моем учителе вот так… Потому что он мой.

Я помрачнел и попытался скрыть, как мне не понравились эти слова. Закрыл отросшей челкой лицо.

- Все меняется. Он справедливый и терпимый, если вести себя с ним адекватно. Скажем, я пересмотрел свое обращение к нему. История, оказывается, бывает иногда интересной.

Макс рассмеялся и кивнул. Это мне в нем и нравилось. Он никогда не пытался навязать свое мнение окружающим. Наверно, поэтому мы и сдружились.

Может, он и оказывал мне какие-то знаки внимания (во всяком случае тот же мой сосед был уверен, что Макс делает именно это), но я не думал об этом, не замечал. В последнее время меня интересовали лишь знаки внимания одного конкретного человека. Который меня ждал в это время, между прочим. Что мне было до интереса Макса?

- Ладно, я пойду. Посмотрю, что там у меня с контрольной. Где умудрился ошибиться с ответом.

Да, мне было очень интересно, в каком месте я имел глупость не сделать то, чего от меня хотел Форд. В последнее время все было мирно, и я очень хотел понять, какая муха успела укусить моего… Моего.

Макс хлопнул меня по плечу, чуть задержав руку, хоть я и не обратил на это внимания, и попрощался:

- Бывай, позвони на выходных, сходим куда-нибудь. В кино, например. Там показывают какой-то марвеловский фильм. Должно быть, интересный. Удачи с историей, чувак.

Я махнул рукой и пошел в сторону кабинета истории, вежливо постучав для приличия. В стенах школы мы вообще старались не пересекаться, изредка позволяя себе запираться на больших переменах и просто… просто находится рядом. В те моменты, когда Стивен себя отпускал, он казался мне вообще чертовым идеалом. Потому что с ним можно было становиться собой. Задавать интересующие вопросы и получать на них ответы. Жаль, что марвеловские фильмы мы вместе не смотрели. Интересно, если пройдет достаточно много времени, смогу я с ним так же весело и беззаботно смеяться, как это было с моими сверстниками? Или всегда буду ощущать эту разницу в возрасте?

Я вошел в кабинет и почти сразу закрыл его на ключ, поворачиваясь к сидящему в кресле Стивену. Он казался слишком серьезным. И… Злым? Во всяком случае мне так показалось, когда на меня обратился его колючий взгляд. Создавалось впечатление, что я в чем-то напортачил, хотя я даже не подозревал, в чем вообще мог оказаться не прав. Я вел себя идеально.

Молча подошел к нему, садясь у его ног и заглядывая в глаза, гладя по бедру ладонью. Хотелось показать больше нежности, которая просыпалась во мне при виде него, но я заставлял себя сдерживаться, потому что понимал: для него все это непривычно и странно.

- Привет, - прошептал тихим голосом, поцеловав колено. - Тяжелый день? Что случилось?

Поднялся и сел на подлокотник, перебирая медного оттенка волосы, гадая, почему он вдруг так холодно разговаривал.

- Твой ледяной тон заставил немного поднапрячься. Не пугай меня так больше. Это было слишком.

Вы никогда не задумывались, что наша жизнь похожа на кино? Пленка крутится, крутится, крутится, пока, наконец, не заканчивается сюжет и киномеханик не отключает свет? Порой кадры меняются медленно, порой протекают так быстро, что кажется, это не наши дни, а песок, стекающий по пальцам. Вам так никогда не казалось? Бывали кадры, которые можно рассматривать день или неделю, вглядываясь в мельчайшие детали, удивляясь наполненности нашей жизни, но потом они сменялись фактически пустыми, ничего не значащими связующими линиями. Такие дни мы проживали впустую. И как бы то ни было, кадры всегда имели логическое обоснование находиться именно там, где они находятся. Не мог кадр из восьмидесяти вдруг попасть в первую десятку.

Мне же иногда казалось, что моя жизнь состоит из картинок кинохроники, вырезанных с пленки и перепутнанных между собой. Гребаный, сука, пазл-экспресс. Помните такую игру? А я вот помню... Казалось бы, что может перепутаться так сильно, что я уже не могу разобраться во всем этом? Но... Я не понимаю. Это ведь уже было? Недоверие, злость, ледяной тон в голосе... Потом же все стало идеально. Он казался мне спокойным, рассудительным, и я, честно, даже пару раз словил нежности в свой адрес. И что теперь? Как в этой идеальной картине затесался кадр месячной давности, объясните мне?

Я сидел и, почти открыв рот, смотрел в лицо Форда.  Про кого он вообще говорит? Кого я хочу?

- Эм... Кого я хочу? - озвучил я собственные мысли и с недоумением посмотрел на своего... учителя, мужчину, любовника, любимого?

Форд дернул головой, отклоняясь от моей ладони, и моя рука застыла в воздухе, в нелепой такой позе, потому что я настолько был шокирован неожиданным вопросом, что даже не мог понять, о чем он, черт его дери, говорит. Внутрь еще даже не пробралось ощущение обиды и разочарования. Все эти эмоции толпились вокруг меня, пытаясь отыскать лазейку, чтобы проникнуть внутрь и завладеть мыслями. Я... не знаю, на что еще надеялся. Может, думал, что ослышался. Или мир сошел с ума? Или Форд сошел с ума? Или я напрочь ебанулся? Один-два-три-...- сто тридцать девять... Молчание затянулось, а я все так и не мог сообразить, что ответить. Я не понимал, не понимал, черт подери, о чем, о ком идет речь, и что в этот раз я сделал не так. За что он меня сейчас наказывал? За что награждал этим ледяным холодом, от которого я почти мгновенно сжимался и хотел просто сбежать? Мы все это уже проходили... Все это уже было.

В тот момент, когда он спросил, не трахнулся ли я с кем-то, я подскочил с подлокотника кресла и шокированно уставился на Форда.

- Что? Я... Трахнулся? Накурился?.. С кем? От меня не пахнет сексом. От меня не пахнет травой. Ты... О чем ты?

Я как-то жалобно всхлипнул и сделал несколько шагов назад, упираясь в дверь спиной. Шаги вышли рваные и какие-то неуверенно дерганные. Я не понимал, о чем он говорит. Не понимал, какого черта вообще происходит. Я ни хрена, ни хрена не понимал...

- Ты про... Про Каварро, что ли? Боже... - я нахмурился, пытаясь понять, откуда у него вообще появились подобные мысли. Ни одним движением, ни одним своим поступком я не показывал Максу ничего такого. Он был просто моим собеседником. Зачатки дружбы, возможно, но не более того. С моей стороны уж точно. Я окунулся в океан Стивена Форда. Я захлебывался в нем, учился плавать, не натыкаясь на медуз, я держался за плавники дельфинов... Мне не нужны были другие. Я полностью растворялся в нем. Откровенно, без остатка, доверяя себя ему. И...

- Между мной и Каварро был один единственный платный поцелуй. И ты его видел. Меня и Каварро больше ничего не связывает. Он... просто мой друг. Зачем ты так?

Я не стал ожидать ответа. Я нащупал за спиной ручку кабинета и просто выскочил наружу, без разбора, почти вслепую добираясь до своей комнаты. Пару раз на кого-то наткнулся, удостоился толчком в грудь и матерный оклик, но даже не видел ничего. Все то, что я не пропускал внутрь себя, накрыло внезапно и без остатка.

Я забежал в свою комнату, глядя на солнечный погожий день, разливающийся за окном. И... не мог понять, как в мире может быть так здорово, когда внутри все настолько хреново. Я... Кажется, я даже не понял еще, что произошло. Я только почувствовал этот холод. Эту злость... И я... не знаю, каким-то шестым чувством понял, что это была не ревность. Или только отголосок ее. Если бы я думал, что это была она, я бы не ушел. Я бы добился того, чтобы он мне поверил. но дело было не в том, правда? Я ведь не обманывал себя?

Не знаю, сколько прошло времени. Не знаю, что я делал, кажется, просто лежал и пялился в потолок. Пришел мой сосед и уставился на меня, как на привидение. Я ничего ему не сказал, вздохнул, потирая руками лицо и вставая с кровати. Снял с себя ученическую форму, натянул джинсы, майку и куртку, отправляясь в город.

Паб, паб, подворотня... Скамейка в парке, под которой осталась почти полная бутылка виски. Я с трудом ворочал головой, пытаясь понять, что вообще происходит. Я...

Больше всего в своей жизни я не хотел этого холода. В моей жизни холода и льда было слишком много. Иногда казалось, что вся моя семья - пораженные льдинкой в сердце. И один только я против них. Вот только мне не хватало сил, чтобы противостоять Снежной Королеве. И теперь... Мне ведь уже казалось один раз, что Форд тоже ранен этим холодом. Теперь этот холод ядовитой змеей окутывал мое сердце, сжимая в собственных тисках. Я... не хотел в это. Не мог в это. И пытался заглушить боль, как придется.

Вот, посмотрите на меня. Я сижу на скамейке в парке. Моя кофта пропахла сладковатым душком марихуаны, на щеке засохло пятно виски, делая кожу немного липкой и неприятной на ощупь.

Снова кадры кинохроники, только теперь от того, что я был пьян. Шумный ночной бульвар, каменная мостовая, дребезжащий водосток... Двор школы... Удивленные глаза Макса и его рука на моем плече. Кровать... Я так и не понял, в какой именно момент я отрубился.

Отредактировано Edwin Miller (2018-04-10 17:34:38)

Я проснулся от громкого звука, словно кто-то раздраженно захлопнул дверь. Тут же захотелось понять, что за херня происходит, но мой организм был откровенно против. Глаза не открывались, а в висках и без того набатом звенело эхо, чтобы я еще и попробовал приподнять голову.

- Какого…

Спустя пару секунд я все же открыл глаза и с недоумением посмотрел на… Форда, пытаясь понять, что вообще за хрень происходит. Перевел глаза на Каварро, лежащего в моей кровати, чуть заметно округлил глаза и перевел взгляд обратно на учителя. Он злится? Да, черт подери, он однозначно злиться. Вызвал в кабинет и тут же хлопнул дверью еще раз, вызывая гримасу боли на моем лице.

- Ты что-нибудь понял? А вообще какого хрена ты на моей кровати лежишь? И что вообще происходит? - накинулся со справедливыми вопросами я на Макса, полагая, что если вчера он был трезв, то должен понимать больше меня.

Но Каварро молчал. Поэтому я схватился за телефон, проверяя, сколько времени, но увидел лишь уведомление о прочтении какой-то смс. Э… Ой, бля… Я вчера написал Форду? Написал такую херню после того, как он со мной поступил?

Судя по всему, в пьяном состоянии моя гордость шляется и вовсе, как последняя потаскуха. Каварро тем временем вынырнул из моей кровати, и пожал плечами.

- Без понятия… почему он вообще зашел в жилое крыло? Только теперь нам, наверно, влетит… Черт.

Еще как, блядь, влетит… Я с трудом поднялся с кровати и пошел в ванную, на ходу стягивая футболку. Надо хотя бы привести себя в порядок, попить и нацепить на лицо выражение похуизма, хотя обида до сих пор назревает внутри, как противный фурункул, и… Черт. Если бы Каварро не было, я бы прямо сейчас с ним говорил. Может, он хотел поговорить, а тут этот придурок? С чего, блядь, он вообще спал в моей кровати? Если раньше и не было поводов для ревности, то теперь они точно появились. И это была дерьмовая ревность, потому что он просто злился. Еще вчера злился, сегодня и вовсе, наверно… Будет обижен.

Я не хотел его обижать. Несмотря на то, что он обидел меня сам, мне до ужаса не хотелось его расстраивать, но теперь я просто в душе не ебал, как можно исправить подобную ситуацию. Оглянулся на Каварро и злобно прошипел:

- Да черт, собирайся уже…

В душе поднималась паника. Натуральная паника, проявляющаяся тем, что у меня тряслись пальцы и  нервно дергалась голова. И если пальцы еще можно было отнести к похмелью, то голова уже совсем ни в какие ворота не лезла. Черт. Я. Ни. В. Чем. Не. Виноват!

После двух стаканов воды и аспирина стало легче, в голове прояснилось, и я уже мог думать. И то, о чем я думал, мне пиздецки не нравилось. Каварро в моей кровати. И я мертвецки пьяный. Что вообще происходило? Когда я проснулся, на мне была одежда?

С подозрением посмотрел на Макса и понял, что ужасно зол на него. Меня буквально трясло от того, как не вовремя он подвернулся мне вчера на пути. Никаких шуток. Все было более, чем серьезно. Форд мог думать все, что угодно, и я… Как бы я ни был зол на него, я все равно не собирался пороть горячку, надеясь, что он отойдет от паршивого дня и сам придет ко мне, возвращая меня в тот теплый кокон, в котором я жил в последнее время. Я… Я не хотел терять то, что между нами было.

После короткого стука в дверь его кабинета, я вошел и исподлобья взглянул на Форда. Внутрь снова забралась ядовитая обида, которая не позволяла плюнуть на присутствующего здесь Каварро, на ледяной взгляд Стивена и просто подойти к нему и сесть на колени, прося прощения за то, что он на меня разозлился.

Черт подери, мне было больно. Вчера и сейчас, ровно в эту минуту, когда он равнодушно смотрел на меня и ждал, когда Каварро закроет дверь. Чертов Каварро… какого дьявола он делал?

Нижняя губа чуть заметно дрогнула, не заметив ни одного признака из тех, какими мы обменивались, когда были рядом с кем-то еще. Особенное движение руки, тут же бросающее в жар от одних только воспоминаний, взгляд, усмешка — ничего из этого не было. Был только лед и равнодушие и мне, словно сопливому пацану захотелось расплакаться, спрашивая у Форда, с чего он напридумывал себе всякую херню.

Однако, Каварро почему-то решил, что лучшая защита — это нападение, и подошел к учительскому столу ближе, делая вид, что ему совсем не страшно. А страшно ему было. За него никто не вступиться в случае чего, и он просто вылетит из кабинета Форда, а потом и из школы со скоростью тарелки для игры с собаками.

Мои кулаки сжались, и я посмотрел в его затылок со злостью. Черт… Заткнись, заткнись, дай ему выпустить пар, а потом вали отсюда, я останусь здесь и попробую объяснить ему, что он не так все понял. Но…

- А что вы делали в жилом крыле, мистер Форд? - въедливо спросил он его, а я… поймал себя на мысли, что хочу его уебать прямо здесь и сейчас. Блядь, заткнись ты уже, придурок!

Я вышел вперед и посмотрел на Форда так, как всегда смотрел на него в постели. Не хотел, чтобы он бесился из-за него, не хотел, чтобы он ругался. Я не хотел снова слышать этот ледяной тон, от которого было ощущение, будто миллиарды ледяных иголок впиваются в кожу.

- Я вчера уходил в город и напился. Каварро встретил меня в коридоре школы и проводил до комнаты. И у меня были уважительные причины на то, чтобы нарушить заведенный порядок, мистер Форд.

Он знал, черт подери, что у меня эти уважительные причины были. А Каварро… Господи, да я сам его отделаю до кровавых подтеков, когда окажусь за пределами кабинета, где столько раз мне было мучительно хорошо… Давай же, Стивен, прогони этого придурка отсюда, позволь мне загладить или зализать свою вину. Позволь помириться с тобой, я не хочу, не хочу, не хочу тебя терять… пожалуйста…

Тысяча и еще одна отвратительная эмоция разрывали мне мозг. Я стоял в кабинете, где еще недавно мои колени обтирали ковролин, а сам я стонал от того, что это я делал Стивену приятное. Еще недавно мои пальцы упирались в этот диван, когда я закусывал воротник рубашки, чтобы не стонать так грязно, так пошло, так откровенно и громко, как мне того хотелось.

Теперь меня разрывали эмоции. Отвратительные, жуткие, невыносимые. Злость, ярость, отчаянье, вина, обида… Боже, как все это вообще может помещаться в один момент в голове? Но самое ужасное было то, что из всех этих эмоций главенствующим был страх. От него тряслись пальцы, хотелось сжать дрожащие колени, расплакаться, как сопливой первоклашке. Но нет же, блядь. Мы взрослые люди. И пусть я ни черта не ощущал себя взрослым в конкретно этот момент времени, мы все должны нести ответственность за те ситуации, в которых оказываемся. Я должен был ответить за то, что напился и позволил себе оказаться в неведении, пока этот дебил Каварро ложился рядом со мной. Боже…
Потерев переносицу тонкими пальцами, я посмотрел на Форда, пытаясь одним только взглядом донести до него все мысли, которые роились в моей голове. Но он не слушал. Он не смотрел. Он… Он заговорил. И то, что он говорил, напрочь не укладывалось в гудящей с похмелья голове.

- Что? - тупо полушепотом переспросил я, пытаясь в этот шепот вложить все изумление от его слов. Замолчи. Замолчи-замолчи-замолчи, черт подери!

Каварро не был тем обмудком из богатых, которые с детства привыкли плести интриги и сейчас бы тихонько включали диктофон. Он не умел делать того, что умел делать я, но это было чертовски слабое утешение. При страхе вылететь из школы он использует любую грязь, чтобы остаться. Это я знал. И прямо сейчас, в тот момент, когда Форда понесло на откровения, я пытался понять, как нейтрализовать угрозу. И как назло, никаких нужных мыслей не приходило, потому что все сознание затопила паника, шок, изумление.

- Что ты… - начал я, но Форд подошел ко мне и схватил меня за подбородок, игнорируя мой взгляд, полный просьб заткнуться прямо сейчас. Пока еще не поздно… Но было уже поздно.

Мои губы задрожали, когда он отпустил меня, и я в ужасе смотрел на Каварро, пытаясь понять, в какой именно момент на него снизойдет понимание.

Ухватившись за полу пиджака Форда, я отчаянно потянул его к себе, пытаясь заставить одуматься, но все было тщетно. В голове моментально пронеслись самые страшные картинки его увольнения, судебного процесса, если замять не получится. Боже, что он делает? Зачем он это делает? Какая муха его укусила?!

Стивен не замолкал. Он продолжал и продолжал говорить, а я… я смотрел на него, на Макса и отчаянно краснел, не в силах найти решение проблемы. Мне не было стыдно, нет. Мне было страшно, и я теребил пальцами собственную рубашку, ощущая, какой влажной она становиться в этом месте.

Каварро отмер и изумленно спросил, правда ли, что я спал с учителем, и я дернулся, отвечая:

- Заткнись…

Но был перебит Фордом, который подтверждал мою с ним связь.

А потом… Потому он подошел ко мне, требуя, чтобы я проявил инициативу… Какую нахрен инициативу?! Я не хочу! Не хочу в этом участвовать. Я хочу быть только с ним, только ради него… Только так, как хочет этого он… А он? Он хочет вот так?

Нервно облизнув губы, я хотел оттолкнуть его и сбежать из кабинета, чтобы не… чтобы не видеть… Каварро же его раздражал? Он так отчаянно ревновал, когда видел меня с ним, но… может, он и не меня вовсе ревновал? Что, если я действительно был не одним таким мальчиком? Что если Каварро проводил свое время здесь ничуть не меньше моего? Что если…

О… Нет, такого просто не может быть!

Форд схватил меня за отросшие волосы, чуть поворачивая мою голову к себе, вглядываясь в мои глаза, которые по инерции просили его остановиться, хоть и было все это безбожно поздно… Я нервно облизнул губы и тут же чуть не выматерился. Он тут же повторил движение моего языка по моим губам.

Я… я еще думал о том, что могу его оттолкнуть, но понимал, что битва проиграна. Я сдался. Я сдался панике, страху, шоку и просто не успел ничего сделать. Я оказался непозволительно слаб, привыкнув к тому, что рядом с учителем я могу не притворяться крепким.

Его поцелуй… Он был такой… Я не знаю, у меня нет слов, чтобы попытаться его описать. Это был поцелуй злой, собственнический, словно король царственно указывает на своего фаворита, фактически ставя на нем невидимую печать неприкосновенности… И черт. Это было слишком горячо, чтобы я смог противиться такому проявлению его контроля надо мной. Если так он дает понять, что я только его… Если таким образом он принимает мысль о том, что он мной владеет… Да, черт возьми, я согласен быть в его распоряжении.
Мои губы несмело двинулись его навстречу, пока голова окончательно забывала о том, что рядом с нами есть кто-то еще.

Нет, это было странное ощущение. Я знал, моя голова понимала, что я и Форд не одни. Я понимал, что на нас в этот момент смотрят. Знал, что это очень и очень плохо, но все это понимание благополучно проходило мимо, потому что рядом со мной был он. Рядом со мной был тот, который меня сломал и сделал своим до кончиков волос. Я только его и больше не хочу быть ничьим другим. И я буду делать то, что он хочет.

Наверно, поэтому я коротко посмотрел на Каварро равнодушным взглядом, а потом вцепился в лацканы пиджака Форда и ответил на его поцелуй так горячо, как только умел.

Я запутался. Откровенно запутался и не понимал, что я должен делать дальше. Сдаться я сдался, потянулся губами к Форду, ответил на его поцелуй и сделал это горячо. Было ли это вызвано тем, что мне доставляла удовольствие эта ситуация? Нет. В данный момент ничего, кроме отчаянного желания прекратить это, у меня не было. Я ответил Форду, потому что я не хотел терять его. Не хотел с ним ругаться и продолжать противостояние мне не хотелось тоже. Я отчаянно желал вернуться в гребаное прошлое, чтобы все изменить, чтобы не болтать вчера с Каварро у подоконника в коридоре, не попадаться на глаза Стивену и уж тем более не напиваться, чтобы по утру проснуться нос к носу с Максом.

Мне казалось, что все это какой-то фантастический сон, причем ничего по-хорошему волшебного в нем нет. Но при этом я понимал, что нет, ни хера это не сон, а самая что ни на есть дерьмовая реальность. У нас же все было хорошо. Я был счастлив, улыбался ему, позволял ему все, что ему хотелось. Знал, внутри знал, что ситуация расстраивает Стивена, переживал из-за того, что он не может этого принять, но искренне надеялся на то, что мысли в его голове рано или поздно выстроятся в правильной последовательности. Я надеялся, что у нас есть будущее. Я надеялся, что последние несколько недель до окончания школы, мы вытерпим, а потом я просто уеду далеко от родителей, и никто не будет в курсе, что я несовершеннолетний. Наивно? Очень. Но через несколько недель официально Форд перестанет быть человеком, которого можно будет отдать под суд за развращение ученика. Я достиг возраста согласия, и после того, как он перестанет быть моим учителем, я буду волен сам выбирать, с кем, когда и как мне спать. И да, черт подери, я верил, верил, что все в конечном итоге будет правильно.

Но то, что происходило сейчас, правильным не было. Я не переживал за себя, я переживал за него, и черт подери, я совершенно не понимал, какого хрена он творит, зачем он это делает… Подставляться Максу… Для чего, зачем, почему? Но он делал это, а я… я подчинялся. Потому что я ужасно боялся остаться один. Снова один, закрытый тоннами масок и заносчивостью богатенького мажора. Я был таким. Был таким и оставался. Но мне казалось, что рядом с Фордом я становлюсь лучше. Правильнее, честнее по отношению к самому себе. Мне так действительно казалось. Поэтому я отвечал на его поцелуй, поэтому делал то, что он хотел от меня. В конце концов, я убедил себя в том, что смогу заставить Каварро молчать. Так или иначе, победа будет за мной, потому что я умею плести интриги и устраивать показные выступления лучше, чем он. Поэтому к черту. Если Стивену нужно было показать, что я его — я покажу ему это со всем возможным энтузиазмом.

И я отвечал ему, целовал его, водил руками по его телу до тех пор, пока он не отстранился от меня, тяжелым взглядом оглядывая Макса. А потом… Потом подозвал его к себе…

Что? Какого? Блядь… Я сжался почти мгновенно, понимая, что все мои догадки были верны: я бы не один такой в этой школе. Я был одним из многих. Закусил губу, с болью глядя куда-то в сторону, чтобы… чтобы не встречаться взглядом ни с Фордом, ни с Максом. Потому что мне было больно.

Макс был симпатичным парнем с немного итальянскими чертами лица. Он казался выше меня и больше, он был… привлекательнее? Наверно, все так и должно было быть… наверно, я должен был понимать, что не являюсь таким уж уникальным для Форда, каким сделался для меня он. Наверно… Наверно, все так. Проглотив горькую пилюлю, я криво усмехнулся подходящему Максу и ответил на его поцелуй, кое-как заставив себя не дрожать, заставив себя стоять на этом гребаном месте.

Что я должен был делать? Сбежать? Нет, я бы не смог это сделать. Как бы отчаянно больно мне ни было сейчас, я понимал, что все равно не хочу терять Форда, потому что в те особенные моменты, когда он был самим собой, я чувствовал, что нам хорошо вместе. И эта отчаянная надежда на то, что все образуется, еще жила во мне, заставляя подчиняться.

Губы Каварро казались прохладными. Мягче, чем у Форда и не такими решительными. И я ответил. Ответил, кинув быстрый взгляд на Стивена, будто спрашивая его, действительно ли он хочет этого. О… Он хотел. И я в очередной раз сдался, проводя языком по губам Макса.

В голове роились мысли. Я ведь знал, что Форд активен. Он предпочитал занимать позицию верхнего, и никогда особенно не реагировал на то, что я пытался ответить тем же. И меня это устраивало. Что если с Каварро не было такой гармонии? Что если Каварро требовался нижний? И… Форд таким образом решил предоставить этого нижнего ему?

И, черт подери, целоваться с Каварро было не так больно, как видеть его рядом с Фордом. В сердце больно уколола стрела, но я продолжал смотреть, стараясь стереть с лица неприятные эмоции. Где-то в глубине всегда оставалась мысль о том, что мне было бы интересно посмотреть, как выглядит Форд со стороны, когда имеет меня. Макс был похож. Сильнее, выше, больше, но похож… И там, где-то глубоко всплыла мысль о том, что это прекрасно. Я выгляжу рядом с Фордом прекрасно. Пальцы сжались и я усмехнулся еще раз.

Форд сломал меня, так ведь? Сделал своим, сделал, черт подери, геем. Заставил испытывать удовольствие от всего, что он делал со мной. Это ведь продолжение ломки, да? Измененное сознание заставляло меня думать, что все это чудовищно сексуально, так? Что это было? Мое, то, что всегда сидело внутри меня? Или Форд продолжал меня менять? Я не знал. Так или иначе, когда-то я позволил ему меня сломать и продолжал позволять это делать с собой. Поэтому, что мной двигало в этот момент, было не так важно. Передо мной стоял Форд. Он проводил губами по чужим губам, и все равно выглядел блядски прекрасно с этой своей красноватой кожей, медным оттенком волос… Он был идеален. И я уже совсем забыл, что когда-то мне вовсе не казалось это симпатичным. Уроки истории не прошли даром, да?

Я подавил горький смешок и продолжил смотреть, понимая, что изнутри, из глубины пробуждается возбуждение. Да, черт возьми, Форд был идеален, и мое тело не могло спокойно это воспринимать.

Он повернул Каварро к себе спиной, передо мной расстегивая его рубашку, водя линии по его груди ладонями, но я… Я продолжал смотреть в глаза учителя, ощущая, как собственные пальцы сжимаются от желания прикоснуться к нему. Дыхание сбилось, ладони снова стали влажными, только теперь не от страха. Кажется, я окончательно падаю в неизвестность, наблюдая за тем, как тот, кого я воспринимал своим, ласкает другого.

Но моего наблюдения было мало. Форд приказал подойти к ним ближе, и я начал движение раньше, чем понял приказ, а потом его рука накрыла мою и поднесла к члену Макса. Почувствовав горячую плоть под своей рукой, я чуть было не дернулся, но тут понял, что рука Форда направляет мою, и теперь… Теперь мы оба дрочили Максу, а я… Я хотел снова почувствовать губы Форда на своих… Сам хотел почувствовать это горячее прикосновение его тела к своей спине. Сам хотел быть на месте Каварро, только третье лицо отсюда можно было убрать.

Наверно, все это было ужасно неправильно. Подумать только: Форд, я и Макс Каварро. Черт... В какой момент все пошло через известное место, делая Макса третьим в этих странных отношениях учитель-ученик? В какой момент сегодняшнего дурацкого утра я оказался третьим в отношениях, которые подразумевали только двоих? И знаете, что самое тупое во всем этом было? Ради Форда я готов был даже на это. На все, что угодно, на самом деле, когда он смотрит на меня не так холодно, как до этого. Все, что угодно, когда он прижимает меня к себе, когда его голос не похож на тот вчерашний тон.

Я не знаю, что его согрело. Жар возбуждения, который явно читался в его глазах, прощение, просто... желание отпустить ситуацию? Я не знал этого, но мне было чертовски все равно, потому что больше всего я боялся того, что останусь один. И если у меня появился шанс показать ему, как сильно я хочу быть с ним рядом, несмотря ни на что, то я покажу ему это в полную меру. Заткнуть подальше боль от осознания того, что я не один такой мальчик в его жизни, улыбнуться, показать ему, как он важен для меня, черт подери, я все это смогу. Потому что возбуждался я от его внимания ничуть не меньше, чем обычно. И плевать стало на присутствие третьего. И если Стивена это заводит, то и с этим я справлюсь.

Наверно, поэтому я прижался к нему так тесно, как только мог, отвечая на его грязный поцелуй ничуть не менее грязно и пошло. Боже... Разве я знал, что это заставит бежать по моей коже огромные мурашки? Запрокинув голову под его рукой, я простонал и даже не обратил внимание на то, что Макс повернулся к моему Форду лицом. Прижимался к Стивену все сильнее, чуть ли не с закрытыми глазами ластясь к нему, как котенок. Не знаю, откуда во мне появилось такое с ним, но оно появилось. Я просто выпрашивал ласку и рад был любому прикосновению... Наверно, у Каварро глаза на лоб лезли, когда он увидел меня такого...

Очнулся я только тогда, когда Форд опустил меня на колени рядом с Максом. И теперь... о, я помню такое. Я стоял в кабинете биологии и две близняшки делали мне минет, когда нас застукал Форд. Это его маленькая месть, подковырка? Или вышло совершенно случайно? И тем не менее я немного хищно улыбнулся, понимая, что внутри поднимается снова то чудовище, которое выводило его из себя. Только теперь это было прирученное чудовище...

Мой язык с готовностью провел по его члену снизу вверх, позволяя сделать то же самое Каварро, а потом... Потом я положил одну ладонь на бедро Форда, другой рукой сам нагло хватая волосы Макса, чтобы притянуть его к себе и глубоко поцеловать, чтобы потом на ухо тихо прошипеть ему:

- Разочаруешь его - придушу.

Это было сказано почти в шутку, но Макс, видя мои глаза, предельно понял, что я не преувеличиваю. Я хотел, чтобы Форду это нравилось. И это будет ему, черт подери, нравиться. Иначе Каварро об этом очень сильно пожалеет.

С вызовом посмотрев на Стивена, я высвободил язык изо рта и провел им по губам Макса, плавно переходя на член Форда. Обхватил его член губами, мягко ведя ими по всей длине, не позволяя касаться языком. Я знал, как сильно это выводило его из себя, когда ему приходилось ждать, чтобы получить желаемое. И в тот момент, когда я увидел в его глазах опасный огонек нетерпения, я быстро провел по выступающей части языком, обильно смачивая его слюной и передавая Максу инициативу, все так же держа его за голову.

А сам... Тем временем я наблюдал за тем, что Макс делает. Это заставляло сердце биться чаще, но то, что как он делал минет моему Форду, наводило на мысль о том, что это не является для него постоянной практикой. Либо Форд еще не дошел с ним до таких отношений, либо все это было лишь спонтанным случаем, когда Макс лишь оказался рядом. Мне хотелось верить в последнее, и я верил, переводя темнеющие глаза к лицу Стивена. Потерся о его руку и, немного нагло улыбнувшись, прошептал одними губами:

- Тебе это нравится, да? А если так? Так тебе будет нравится больше? Покажи мне, как тебе нравится больше.

Я заставил Каварро отстраниться и поставил его слева от члена Форда, намекая на то, чтобы одновременно двумя языками доставлять ему удовольствие. И я уже не стеснялся. Это была своего рода игра. Я хотел, чтобы Форду нравилось все, чтобы он немного злился, но возбуждался еще сильнее. Я хотел видеть его покрасневшую шею от частого дыхания. Хотел видеть сжимающиеся пальцы на руках. Хотел видеть напрягающиеся мышцы на животе. Я хотел, чтобы ему было максимально хорошо. И для этого я готов был стараться. Наверно, поэтому я пошло переплетал наши с Максом языки, пропуская между нашими губами член Форда, сжимая его, и одновременно с этим целуя Макса. До тех пор, пока Макс не пришел в себя, заново занимая вторую по активности позицию.

Форду нравилось, когда я подчинялся ему. И я хотел, чтобы он видел, как это выглядит извне. Подчиняться Максу я не собирался, но я осознанно занимал позицию пассива, лишь подталкивая к проявлению активности Каварро. Я это знал. Макс это знал. Уверен, что и Стивен это знал, но его глаза загорались все сильнее, а я благоговел от этого. Я не заметил, когда Форд стал моим личным божеством.

Оставляя Каварро уделять внимание члену, я опустился ниже, почти кокетливо заглядывая в глаза Форду, чтобы провести губами по его ячикам, а языком провести линию от основания члена вниз. Мягко ведя по его бедрам, я погладил его живот и нежно, ненавязчиво подтолкнул его к дивану, чтобы ему не приходилось стоять. Чтобы я мог раздвинуть его ноги и вылизать его всего. Пусть и не для того, чтобы проникать в его тело. Я просто знал, как это возбуждает, по себе. И мне хотелось, чтобы Форду было так же.

Наглая улыбка коснулась моих губ, когда Форд напомнил мне о том, что любит, когда я молчу. О, он много раз мне это говорил, но я не всегда его слушал. Во всяком случае, в такие моменты я точно не молчал, заставляя его злиться и желать меня заткнуть. Собственным членом.

- Да? - я медленно облизал губы, в конце касаясь вытянутым кончиком верхней губы, и, глядя на мужчину веселым взглядом, провел пальцами по члену, там, где его только что выпустил изо рта Макс.

Впрочем, я быстро заткнулся, потому что злить Форда было приятно, но черту переходить не стоило. Оно того не стоило. В начале мне казалось, что он сорвется с катушек и просто изнасилует меня, но он вопреки всему просто брал и охладевал. И как бы мне иногда ни хотелось проверить на крепость его дух, к холоду я был не готов. Стоит, правда, признать, что я был бы не прочь испытать что-то более… жесткое, чем он дарил мне до этого. Я знал, что он практиковал это. За него говорили его руки, его глаза, его… весь его внешний вид. Вот только я не знал, как его заставить перейти границу, за которой он прячет себя. Я верил, что когда-нибудь, он перестанет опасаться наших с ним неправильных отношений и поймет, что нам действительно хорошо вместе.

Я подтолкнул Стивена к дивану, но вопреки ожиданиям он не сел на него сам, а отправил туда Каварро, приказывая раздеться. Сам же прижал меня спиной к своей груди и начиная расстегивать пуговицы на моей рубашке.

Спустя какую-то минуту я опустил руки с рубашкой вниз, кладя голову на плечо Форда, пропуская через свое горло стон, когда его рука коснулась моего члена. Я был и оставался для него послушным, ласковым. Мне нравилось класть голову на его плечо, касаться его шеи губами, обхватывать мочку его уха, влажно посасывая красноватую кожу.

Я знал, как странно это выглядит для Макса. Он никогда не видел меня таким, но с Фордом я не мог вести себя по-другому. Я был у его ног, даже если стоял рядом.

Хочу ли я трахнуть Макса? Я перевел взгляд на Каварро и смерил оценивающим взглядом. Открыл рот, чтобы ответить, но почти сразу подумал о том, что не знаю ответа. Хотел ли я его? До того, как Форд обратил на него свое внимание — нет. Однозначно. Теперь? Что Форд хотел услышать? Я отвечу ему все, что бы он ни захотел. И сделаю. Это была проверка?

И я молчал. Молчал, продолжая гладить собственную голову его плечом и рассматривая Каварро. С готовностью обхватил пальцы Форда губами, смазывая их собственной слюной, и чуть слышно прошипел, когда почувствовал влагу между собственных ягодиц.

Закусил губу, закрыл глаза, почти полностью опираясь на Стивена, потому что всегда так вел себя рядом с ним. Позволяя Каварро наблюдать за этим, только мой взгляд говорил ему о том, что я зол. Зол на то, что он видит меня таким. И находит возбуждающим. Ведь он продолжал ласкать себя руками, глядя на мое лицо…

Я никогда раньше не думал о том, что нравлюсь ему. Никогда не обращал внимания на то, что и как он говорит, никогда не думал о его слова в определенном ключе. А мне, наверно, стоило? Потому что стоя перед ним я видел, как его зрачки расширяются при виде меня, отдающего себя во власть Форду. И… Я неожиданно понял, что волнует его отнюдь не учитель истории.

Губ коснулась улыбка и я провел кончиком языка по собственным губам, уже глядя на него. Долой стеснение. Пусть Форду нравится то, что он видит. Пусть он получает от этого удовольствие. И чертов Каварро мне в этом поможет.

Наверно, поэтому я не противился приказу Форда поласкать его собственными губами. Лишь замер на какое-то время, смиряясь с тем, что позволю себе подобное по отношению к кому-то другому, нежели Форду. И, почувствовав хлопок по собственной заднице, я осторожно коснулся члена Каварро губами, почти сразу слыша несдержанный стон.

Форд же продолжал держать меня за ягодицы, и на короткое мгновение я почувсвовал, что могу зайти немного дальше. Провел языком по члену Каварро, чтобы почти сразу начать водить рукой вверх и вниз. Сам же? Сам я развернул голову к Форду и, широко улыбнувшись, сказал:

- Ты смотришь на мой зад, а не на то, как я работаю языком.

Глаза в глаза, и я знал, что сейчас он не станет холодным. Я ждал того, что он предпримет. Ударит по ягодицам ладонью или скажет что-то, от чего мне захочется его придушить…

Кажется, в этот момент в моей голове вновь неожиданно засветила мысль «Козел». Он снова, снова делал это со мной, заставлял желать его так, что в голове напрочь исчезал стоп-кран, и я мог думать только об одном. Представлять себе, как он сейчас раздвинет мои ягодицы и трахнет меня.

Черт… Да, я хотел, чтобы он меня трахнул. Не занялся со мной сексом, любовью или чем-то подобным. Мое тело жаждало почувствовать его немедленно, жаждало, чтобы он грязно оттрахал меня, отымел, выебал, как порочную шлюху. Но он продолжал играть, заставляя меня тереться о его член задницей, намекая на большее.

С ним я действительно довольно часто вел себя хуже шлюхи. Порой во мне просыпалось неудержимое желание наговорить ему пошлостей, обматерить, чтобы он тут же начал воспитывать меня. Воспитывать так, как он умел. Как мне это нравилось.

Я не знаю, у меня никогда не было заскоков на тему отношений учителей и учеников, но оказавшись в таком положении с Фордом, мне безумно хотелось поиграть с ним. Так сильно, что порой мне хотелось надеть ученическую форму с голым задом.

И что? Теперь я стоял кверху ягодицами и оттопыривал бедра, сам продолжая делать минет Каварро. Дышать становилось тяжело, и я то и дело останавливался, чтобы глотнуть воздуха, пока Форд безобразно доводил меня до того состояния, в котором я просто свалюсь у его ног и буду молить о том, чтобы он меня трахнул. Как тогда… Тогда, когда он использовал на мне свою игрушку. Поверьте, пальцами и всем своим телом он умел гораздо большее…

- Блядь… - всхлипнул я и выпустил член Каварро изо рта, когда Форд провел своим у меня между ягодицами.

Макс с жадным интересом вглядывался в мое лицо, а я с трудом вообще заставлял свои глаза быть открытыми. Но Форд остановился, сказав, что я должен заняться делом.

Козел…

Я послушно обхватил член Каварро ртом и начал отсасывать ему, стараясь, чтобы для Форда это было максимально видно. Видно, как я провожу губами по коже, как ласкаю языком тонкую кожицу на конце.

Я не заметил, в какой момент началась эта игра. Не понял, когда все повернулось, заново ставя меня в роль жертвы. Сладкой жертвы, которая мечтала быть захваченной. Я жалобно простонал, когда он ушел, а потом вернулся, проникая в меня скользким от смазки пальцем. Я хотел большего. И плевать, что я не был подготовлен. Я просто его хотел…

Стонать? Заставить стонать? Я неудовлетворенно хныкнул, проводя задницей по члену Форда, прося о том, чтобы он снова возобновил свои действия, но эффекта это не возымело. И тогда я сжал губы и посмотрел в глаза Макса.

- Стони!

Да, это был почти приказ, но в сучьем выродке Максе проснулось желание поиздеваться наравне со Стивеном. Он молчал. Сжимал зубы, с интересом смотря на мои старания, поедал меня взглядом, но продолжал упорно молчать.

- Стони! - воскликнул я, продолжая упорно вылизывать его член, сжимая пальцы на его бедрах, но толку это тоже не возымело.

Вместо этого Каварро замер на мгновение, а потом сам запустил руку в мои волосы, надавливая вниз. Задавая темп, выгибая голову, но, сука, молчаливо продолжая трахать себя моим ртом. Пока не отодвинул голову чуть дальше, чтобы самому помогать себе бедрами.

Это было глубоко. Я то и дело кое-как заставлял себя не закашляться, но неожиданно понял, что… что представляю при этом руки Форда на своей голове. И я сам застонал, протяжно, громко, сдаваясь на милость. Стоило мне представить Форда, так нагло трахающего мой рот, что колени тут же ослабли, почти повисая на его руках.

И я готов был уже просить, чтобы он простонал, а не приказывать, как делал это раньше. Черт! Форд меня сломал, делая из меня послушную куклу, но мне это лишь нравилось. Вот только подчиняться я никому не хотел, с трудом заставляя себя сомкнуть губы и с вызовом посмотреть на Макса. Ладно, сука, один-ноль в твою пользу… Но я тебе еще отомщу.

Эта была не та злость, которая пропитывала меня при виде Стивена. Та злость была… кокетливой? Словно попытка поиграть, вызвать действия на эмоциях. Здесь было совсем другое. Это была холодная ярость, которую, я знал, я смогу остановить только подлой местью. Это не была попытка играть. Я действительно был зол. Потому что никто не смел трахать меня вот так грязно, кроме самого Форда.

И я насмешливо оскалился, продолжая прижиматься задом к Стивену, рукой обхватывая яички Макса, чтобы сжать их почти до боли, вырывая болезненный стон. Техническая победа была защитана, вот только Форда она не устроила, и в следующее мгновение я почувствовал шлепок на своей ягодице.

- Да блядь! - отчаянно прошипел я, снова склоняя голову над довольно усмехнувшимся Максом.

Я не помню, когда это кончилось. Макс молчал, а Форд упорно использовал на мне свои удачные методы сладкой пытки. Я готов был почти плакать, поворачиваясь и умоляя меня отыметь. Я не помню, когда это кончилось, но в какой-то момент времени я услышал вымученный, долго сдерживаемый стон Каварро и бессильно опустил голову на его бедро. Он ответит мне за это. Потом. И это будет не сладкая месть. Это будет холодный расчет. Потому что в отличие от Форда к Каварро я не имел особенных теплых чувств. Он был всего лишь приятелем, и я не собирался показывать ему свою слабость.

- Я выполнил свою часть. Теперь твоя очередь… Трахни меня, - прошептал я просящим, отчаянным голосом.

Я лежал на бедре Каварро, бессильно закрывая глаза и лениво пытаясь собрать мысли в голове. Все было неплохо, только вот мысли в кучу никак собираться не хотели, потому что я не получил того, чего желал.

Задом я продолжал чувствовать Форда, то и дело норовя пройтись кожей по чувствительной головке, с трудом вообще понимая, зачем продолжаю это делать. Нет, я хотел. Но мне иногда казалось, что я выпрашиваю подачки. И чем больше я находился сейчас рядом с Каварро, тем больше мне так казалось, потому что наедине все было совсем не так. Там было искренне. А тут… Форд был не тем, кого я видел перед собой, когда делал ему минеты. В такие моменты он покровительственно клал свою руку на мою голову, смотрел в мое лицо, впитывая вид того, как я выгляжу в такие моменты. Ему это нравилось. Нравилось смотреть на меня. Нравилось ощущать мои волосы своими пальцами. Нравилось сладко измываться надо мной.
И да, это было идеально, потому что мне нравилось ровно все то же самое. Только сейчас в уравнение вписался Каварро, и все это стало ненастоящим. Не моим. Возможно, дело было даже не в Форде, а именно в Максе, но я вообще старался не обращать на него внимания, полностью сконцентрировавшись на прикосновения Стивена. Потому что эти прикосновения заставляли меня гореть и плавиться. И ощущать счастье.

Мне было плевать на то, что все это, возможно, было неправильным. Я не думал о том, что отношения, в которых я оказался, ничто иное, как развращение малолетнего. Я не думал о том, что со мной поступили плохо. Нет. Знаете, почему? Потому что Форд был рядом со мной. И варился в этом наравне со мной. Это значило, что он чувствует все. Потому что просто трах ради траха не заставило бы его участвовать в этом. Один раз, второй — и все, он бы холодно усмехнулся и пошел дальше, но нет. Он продолжал находиться здесь, рядом со мной, на этой горной вершине, на этой высоте.

Возможно, ему хотелось из этого выбраться, но я знал, что у него не получается. Он смотрел на меня. Он меня чувствовал. И как бы ему ни хотелось думать, что все это пшик и по сути своей ничего не значит, я знал, что это было не так. Потому что я не раз сам улыбался равнодушно на признания в любви и просто уходил, топча чужие чувства. Наигранные чувства, потому что у каждой из тех девчонок я видел холодный отблеск монет в глазах. Я был выгодным мальчиком. И очень скоро маман родит мысль о том, кто из богатых наследниц аристократичных семей Лондона станет моей избранницей. Мне было смешно от этого. Потому что никто не знал о том, что моим неофициальным избранником будет профессор истории, который старше меня на добрый десяток лет и строит из себя холодную рыбину, на деле которой вовсе не является. Иначе он преспокойно бы отвернулся от меня так же, как я отворачивался от других. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.

- Стивен, - хныкнул я, когда почувствовал его руки в своих волосах. Он заставил меня выпрямиться, так, что я шеей ощущал его дыхание. И от этого горячего дыхания очередной горячий ком поплыл в сторону паха, а по затылку вниз до самых бедер пронесся ток.

Закрыв глаза, я тихо прошептал:

- Да, я заслужил…

Его язык скользнул по моей шее вниз, пока губы Форда не сомкнулись на моем плече. И все. Все мысли исчезли из головы, оставляя какое-то непонятное желе. Я снова откинул голову ему на плечо, прижимаясь всем телом, ладонями гладя по его бедрам. Понимание того, что мы не одни мгновенно выскользнуло из головы, потому что я не видел раздражителя. Я стоял с закрытыми глазами, вспоминая о том, как не хотел ругаться с Фордом вчера. Нет. Я не хотел. Я хотел, чтобы он улыбался, чтобы был доволен, чтобы мимолетно положил руку на мое плечо, как он обычно это делал, когда я послушно выполнял его просьбы. И мне было наплевать на то, что вчера мы поругались. Мы еще выясним это. Главное, что здесь и сейчас я испытывал его близость…

Впрочем, свою ошибку я понял достаточно быстро. В тот момент, когда я своей спиной ощущал его близость, чувствовал палец, скользнувший в ложбинку между ягодицами, я никак не мог почувствовать тепла рта на своем члене.

Мгновенно раскрыв глаза, я понял, что это был Каварро. И то, что он делал, возбуждало, но не заставляло терять голову. Пока Форд не проник в меня, все так же прижимая спиной к себе.

Из горла вылетел хриплый стон, а я лишь прижался к нему спиной еще ближе. По телу текли нервные импульсы. Мышцы мелко подрагивали, руки то и дело норовили вцепиться во что-то устойчивое, но я лишь бездумно водил ладонями в воздухе, пока не нашел предплечья Стивена.

- Да, да, пожалуйста, - тихо прошелестело от меня в воздухе, а я покачнулся, понимая, что сейчас просто рискую упасть.

Кажется, мне нужна была поддержка, чтобы просто не думать о сохранении равновесия, чтобы иметь возможность полностью погрузиться в эти ощущения. Потому что это было слишком жарко. Потому что пальцы Форда сами по себе были идеальными, но в сочетании с теплотой обхватывающего член рта это совершенно сбивало с ног.

- Пожалуйста, еще… Больше тебя.