Рождество. Один из немногих поводов для Стенли, чтобы навестить отчий дом и, стоит признать, он делал это не по собственному желанию. Это традиция, к которой его приучила Ада, всегда приезжающая на праздники домой, в какой бы стране она не работала. Бонусом к Рождеству выступала возможность понянчить с крошкой Финной. Его младшему брату исполнилось уже пять лет. Самый ответственный возраст для получения подарков, когда ты еще веришь в Санту, оставляешь ему молоко и печение и ведешь себя, как послушный мальчик круглый год. Стенли в свои пять лет тоже ждал Рождество и Санту в свитере с забавным оленем, полосатой пижаме и теплых шерстяных носках. Ада еще подшутила над ним, что Санты не существует и это все  папа в костюме с бородой, а маленький Марлоу продолжал верить и ждать подарков. Поэтому для Финна в его пять лет Стенли хотел купить самый лучший подарок.
Он откладывал на них деньги с зарплаты, которую получал за работу барменом в "Рыжего медведе", а также с подработок, набранным в последние недели перед праздником в таком количестве, что ирландец валился с нос, забываясь крепким сном до раннего утра. Он не жаловался. Стенли откладывал на подарок не только для Финна. На книжной полке в бывшем кабинете Артура Хьюза у него стояла отдельная банка с именем "Ада", "Родители" и еще одна - безымянная. Она была перевязанная красной лентой и пусть не носила имени, но Стенли прекрасно знал какой подарок и кому приобретет на средства из нее. Конспирация зашкаливала. Марлоу не хотел, чтобы Стелла каким-то образом узнала, что ее работник и сосед готовит для нее подарок на праздник. За последние месяцы Стенли начал ловить себя на странных мыслях, в них обязательно фигурировала его работодательница и лучшая подруга Ады. Он освоил нелегкое искусство приготовления милкшейков и радовал ими Стеллу по пятницам, захватывая из соседней кондитерской то пирожное, то эклер, то круассан, то донатс. А еще, и Стенли тоже поймал себя на этом, он бросал в сторону хозяйки "Рыжего медведя" слишком долгие взгляды для всего лишь друга.
В Сочельник все семейство Марлоу было созвано на званый ужин в родительском доме. По приглашению и настоянию Ады, к ним присоединилась еще и Стелла. Старшее поколение Марлоу отличалось особым гостеприимством, Мора Марлоу всегда готовила на десяток гостей. Стол ломился от угощений.
- Я уже думала, ты не придешь! - Ада, как всегда жизнерадостная, приветливая и веселая встречала брата с порога бросаясь ему на шею и затаскивая в дом. - Дай посмотрю, как ты вырос, малыш Стенли. - с улыбкой она рассматривала брата, стягивая с него шарф и шапку, пока тот не передумал отмечать Рождество в кругу семьи, испугавшись ее напора. - Стелла! Давно не виделись, подруга. - никто не мог спастись от объятий Ады. - Не звонишь, не пишешь, как твои дела? - а дальше, предоставив среднего самому себе, она повесила одежду Стеллы и увела ее обсуждать свои женские дела. Стенли с добродушной улыбкой проводил их взглядом. Все начиналось вполне безобидно. Остаться в одиночестве среднему Марлоу не дал младший, который с радостными криками запрыгнул на руки к брату. Финн одел на русо-рыжую шевелюру брата забавные рожки и красный клоунский нос.
- Теперь ты Рудольф! - весело вещал Финн, плавно перебираясь на спину Стенли. - А я буду Сантой! Смотри, какой у меня колпак!
- Нет, ты еще маленький для Санты, ты будешь эльфон - помощником Санты. А теперь, держись крепче, маленький эльф, мы поскачим искать Санту! Ты же вел себя хорошо целый год? - Стенли тут же вошел в роль главного рождественского оленя и катал малыша Финна из комнаты в комнату. - Где же подарки? Надо ихх вовремя отнести под елку. - так мальчики, по примеру девочек, удалились играть в свои игры.
Через час или два, Мора Марлоу созвала всех в гостиную, где был накрыт праздничный стол. Главным блудом стала запеченная индейка, тушенная капуста, пироги с ветчиной и традиционное ирландское рагу - фирменное блюдо Моры. На десерт всех ждал сливовый пудинг, но до него еще следовало дожить.
Нам очень приятно видеть тебя в гостях, Стелла. Как Ада уехала, ты совсем перестала посещать нас, а ведь мы помним тебя совсем маленькой с забавными косичками. - Мора смеялась добродушно, накладывая Стелле большую порцию, как почетной гостье. - Слышала, у тебя есть свой паб. Как ты с ним справляешься?

Отредактировано Stanley Marlow (2018-11-19 21:17:43)

Еще один повод прийти домой на Рождество - это еда. Мора Марлоу отлично готовила и не важно, что это было, птица, рагу, картошка или выпечка, - любое блюдо у нее получалось на отлично. Хозяйка дома ухаживала за Стеллой, в то время, как за мужской половиной стола ухаживала Ада - щедрая душа - положила каждому по большому куску индейки и еще пару ложек рагу на гарнир. Стенли наполнил все бокалы вином, кроме малыша Финна, заменив напиток взрослых на вишневый сок. Вполне равнозначная замена, младший и не понял, чем его бокал отличается от остальных.
За маленькими хозяйскими хлопотами, Стенли не сразу сообразил, что Стелла говорит о нем. Говорит про его золотые руки и золотое сердце без какого-либо смущения или наигранности. Последнее ей никогда не было свойственно, а значит слова шли от чистого сердца. Они наполняли Стенли теплом, окутывали, словно большим шерстяным шарфом. Он так и замер бы и долго смотрел на Стеллу, если бы не резкий толчок под столом. Так Ада решила вернуть его в чувства, она всегда подмечала детали.
- Я очень рада за тебя, Стелла. - миссис Марлоу улыбалась с благодарностью за теплые слова о своем сыне. - Спасибо, что пристроила Стенли к себе и я могу быть спокойна за его будущее. Стенли, почему ты не сказал, что работаешь у Стеллы? - голос Моры самую малость отдавал упреком, но больше всего в нем звучало любопытство.
Стенли вообще мало что рассказывал родителям. Делиться с ними своей жизнью, переживаниями и стремлениями он перестал довольно давно. Устал слышать упреки в своей адрес и вечные причитания. Молодой ирландец понимал, что мать не со зла, а все-таки заботиться о нем, но все их разговоры раз за разом сводились к тому, что у одной ее знакомой сын программист и получает хорошие деньги, у второй - работает менеджером в какой-то фирме, у третьей - прораб на стройке, имеет свой дом и семью, а Стенли... Что поделать, если Стенли не мог найти свое место в жизни? Не каждый может стать успешным и богатым, чтобы так не пропагандировали по телевизору или еще где. Однако, сейчас Стенли чувствовал, что нашел место, в котором ему хорошо и уютно и он считал это чувство чем-то интимным и не хотел, чтобы мать растрезвонила об этом многочисленным подругам. Говорить об этом миссис Марлоу Стенли не стал, он просто пожал плечами, уплетая кусочек индейки.
Неожиданно в разговор вступил глава семьи - Альфред Марлоу. Когда-то жизнерадостный, рискованный парень, любитель погонять на байке или порыбачить в шторм. Все это ушло, когда родилась Ада. В его характере вдруг появилась серьезность, осторожность, прагматичность, а двухколесный друг уступил место семейному минивэну. С каждым годом на его лице прибавлялись морщины и он почти перестал улыбаться, оставаясь все время хмурым или просто сосредоточенным. Стенли с отцом перестал общаться пять лет назад, когда отказался от поступления в колледж и пошел своим путем, извилистым и тернистым. С этого момента между Альфредом Марлоу и сыном начала негласная "холодная" война.
- Золотое сердце, надо же. - глава семьи занимал главное место за столом. - Мне кажется, Стелла, ты еще плохо знаешь Стенли. Он уже не тот мальчуган, каким ты привыкла видеть его в детстве. - Мора, чувствуя назревающую бурю, постаралась ее успокоить, положив руку на руку супруга. Мол, не нужно в праздник, но Альфред не унимался. - Если бы у него было золотое сердце, он бы не рвал сердца своих родителей и пошел учиться в колледж. Но, нет! Он шлялся где попало, работал кем попало за гроши! И друзья у него, небось, наркоманы и пьяницы! Ни один порядочный человек не захочет иметь дело с бомжом! - взгляд Альфреда встретился со взглядом Стенли и, казалось, все вокруг сейчас заискрится, загорится и превратиться в пепел. Рождественский вечер у родителей начинался прекрасно, но поворачивал совсем в недоброе русло. Стенли с самого начала не особо рвался домой, словно чувствовал, что может произойти, но чтобы отец при Стелле и малыше Финне решил начать подобный разговор, это выше его терпения.
- Тогда я не буду вам портить праздник своим присутствием. - он поднялся из-за стола, оставляя недоеденным рождественский обед и вышел. Спорить с отцом Марлой не собирался в Рождество.
- Дорогой! - выше привычного произнесла Мора, стараясь унять мужа. - Сегодня же праздник, не надо.
-  Стенли! - Ада побежала за братом, но вернулась через какое-то время одна. - Папа, что ты наделал?! Стенли ушел. Он ни в чем перед тобой не виноват.
- Пусть уходит. Он всегда был сам себе на уме, никакого уважения к родителям. - старший Марлоу запил свою речь глотком красного вида. Самый маленький Марлоу не понимал, что происходит и только наблюдал с наколотой индейкой на вилку за взрослыми.

На улице вовсю шел снегопад. Неспешно, сверкая крупными хлопьями снега в свете уличных фонарей. Снежник кружили и падали на русо-рыжие волосы Марлоу, словно укутывали его в белоснежную шапку. Стенли недалеко ушел от дома. В ближайшем ларьке он прикупил пачку сигарет и зажигалку. Свои он забыл в комнате над пабом, которая за последние месяцы стала домом гораздо больше, чем то место, откуда Марлоу ушел. На улице оказалось совсем безлюдно. Все праздновали Рождество за большим столом, заставленным вкусными блюдами, радовались выходным и весело обсуждали планы на Новый год. С легкой грустью Стенли смотрел на квадратики светлых окон соседних домов, затягиваясь тяжелым дымом сигареты. Да, он сам выбрал свой нынешний путь и почти не жалел о нем, но иногда, в такие вот праздничные вечера, молодому Марлоу хотелось, чтобы им гордились, его оценками, его успехами, его работой, в конце концов. Но все это мимолетное и скоро пройдет. Со временем ко всему привыкаешь и Стенли уже привык к подобному отношению отца к себе. Обидно ему больше было за то, что все слова старшего Марлоу слышала Стелла и малыш Финн. Если последний ничего не понимал в силу возраста и мог с легкостью забыть, то Стелла вряд ли сделает также. Теперь она знает, как к нему относится отец и от этого Марлоу тоже одолевала грусть, которую он пытался заглушить никотином.
- Стелла. - во взгляде проскальзывала какая-то безучастность и в тоже время он потеплел, стал более осмысленным. Она пошла за ним, не осталась там. - Если ты пришли меня вернуть в тот дом, то я зря. Я уже сказал Аде, что не вернусь. Каждому терпению приходит конец. - сигарета в его пальцах дотлевала. Оставалось пара затяжек, прежде чем Марлоу отправит ее в урну, к предыдущей подружке. Стелла, кажется, не хотела возвращать его домой, она только подсела ближе, даря ему толику тепла, но и этого оказалось достаточно, чтобы чувствовать себя не так отвратительно. - Прости, что тебе пришлось все это выслушать. - Стенли посмотрел на нее, попытался улыбнуться на слова про колледж. - Думаю, в колледже меня бы точно не научили сколачивать табуретки. - он даже пытался шутить в ее присутствии. Стенли не хотелось, чтобы Стелла видела его таким. Для нее он простой веселый парень, как все ирландцы, на которого можно положиться. Пусть так и остается или же... Стенли вдруг положил голову на плечо Стеллы и прикрыл глаза. Ее близость успокаивала.

- Тогда я поднакоплю деньжат и открою табуретную мастерскую. - Стенли искренне улыбался на слова Стеллы, представляя как бы выглядело подобное место. Много дерево разных цветов и видом. Целая стена, увешенная молотками, стамесками и пилами. Банки для всех видов гвоздей, отдельно для шурупов и болтов, сверла, наждачки и прочее необходимое для работы с деревом. На полу вечные стружки и опилки. Неплохая перспектива, если подумать, и в такой шутке могло оказаться доли правды гораздо больше, нежели самой шутки. Руки у Марлоу растут из нужного места, а навыки всегда можно прокачать, походить на занятия, поговорить с мастерами. В голове рождался целый план, вдохновленный словами Стеллы.
Суровая тень отца уже не маячила над его мыслями. Она отступала под натиском нечто нового, таяла в ярком свете образа Стеллы, под ее теплом, которое распространялось по телу Стенли, согревало. Его голова также лежала на женском плече и этот факт никак не смущал молодого человека. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в мягкий женский голос. Ада никогда не рассказывала такие откровенные личные воспоминания. Фильм "Титаник" старшая сестра всегда пересматривала одна, заперевшись в своей комнате и еще долго не выходила из нее, после окончания. Стенли не видел этот фильм, хотя, Ди Каприо ему нравился, как актер.
На слова Стеллы он поднял голову, встречаясь взглядом с ее голубыми глазами и... так и замер, не до конца осознавая, что происходит. Она целовала его. Стелла Хьюз, лучшая подруга его старшей сестры, его работодательница, хозяйка паба, - все эти определения стерлись, оставляя только приятные ощущения на губах и в груди. А вместе с ними и смущение. Оно пришло нежданно, заставляя щеки загораться розовым, словно Марлоу провел на морозе не десять-двадцать минут, а часа три-четыре. Звонок телефона в кармане прозвучал еще более неожиданно. Стенли резко поднялся с лавки, звонила Ада.
- Да, Ада? - чтобы скрыть накрывшее его волнение, он отвернулся ненадолго, погружаясь в телефонный разговор со старшей сестрой. Он отходил от лавки в сторону и возвращался обратно. Такая привычка, когда Марлоу нервничал. К тому же, он не хотел потерять из вида Стеллу, вдруг она уйдет? Он не хотел потерять в рождество еще и ее. Почему-то ему вообще не хотелось терять Стеллу, даже несмотря на случайный поцелуй.- Да, все в порядке. Нет, я не вернуть туда. - отдалялся и приближался, отдалялся и приближался. - Да, я буду в пабе, завтра много работы. Да, можешь занести подарки туда. Все правда в порядке, не переживай. - отойдя в сторону, чтобы Стелла не могла слышать, он прошептал - Нет, я не взволнован. И прихвати подарки для Стеллы. - приблизившись снова к лавке, уже нормальным голосом, Стенли заканчивал разговор. - До завтра, Ада. Счастливого Рождества. - последний взгляд на светящийся дисплей и Марлоу, наконец, взглянул на Стеллу. Он не знал, что сказать, да и стоило ли что-то говорить в подобной ситуации?
- Я знаю кафе недалеко, где делают обалденные милкшейки, пойдем туда? На дворе, все-таки рождество. Не дело встречать его на лавочке. - он улыбнулся ей, протягивая руку, будто ничего и не произошло, будто только что Стелла не целовала его. Внешне, так могло показать, но внутри Стенли бушевала буря эмоций, которую он с трудом мог унять.

Близился Новый год. Все ожидали чуда. Фейерверки и безудержное веселье. Постоянные посетители "Рыжего медведя" особенно. Паб не работал почти неделю и люди волновались, где же им встречать Новый год. Все хотели хорошей выпивки в хорошей компании, что с лихвой можно получить в этом заведении. На их радость в день долгожданного праздника паб открылся. Если Рождество принято отмечать дома, в кругу семьи, то Новый год требует шума и веселья.
Сам праздник, как и неделя до этого, у Стенли выдалась выходной. Он видел на барной стойке конверт с его именем, выписанным ровным почерком Стеллы, с деньгами за семь день, если бы они оказались рабочими, но взял его. Она будто откупалась от него, а сама исчезла, закрыла паб и не брала телефон. Не честно. Ирландец мало проводил времени в "Рыжем медведе". Оказывается, не место делает людей, а люди делают место и без Стеллы паб становился похожим на все прочие питейные заведения Килкенни. Он поддерживал чистоту и порядок, но большую часть времени находился в других местах. На второй день бесцельного времяпрепровождения Марлоу подрядился работать грузчиком, до поздней ночи таскал коробки, диваны и кровати из одной квартиры в другую. Возвращался в комнату над пабом за полночь, падал на кровать уставший и тут же засыпал без снов. Работать до изнеможения лучшее средство от душевной тоски. Такого мнения всегда придерживался Стенли. Он тосковал. Тосковал по Стелле. Пытался ей звонить даже первые дни, а потом просто не хватало сил поднять телефон. А ведь ему многое нужно сказать.
На Новый год знакомые Стенли по новой подработке затащили его в паб. Они очень уважали заведение "Рыжий медведь", ирония не иначе. И как они удивились, узнав, что их товарищ работает еще именно здесь. Наверное, рассчитывали на бесплатную выпивку. В пабе негде было упасть яблоку.У стойки, вокруг столиков - люди стояли и сидели везде, обсуждали что-то весело, смеялись, выпивали. Тут и там слышались хлопки от шампанского. Благо пробки не летали по залу. Коллеги Марлоу попытались выснить, чего их друг так невесел, но Стенли только отмахнулся и вызвался сходить за выпивкой. Грузчики пили пиво.
- Шесть пинт светлого, Макс. - обратился Марлоу к своему сменщику, которому выпала нелегкая участь работать в Новый год. С другой стороны Макс уже успел набрать около десятка салфеток с телефонными номерами, от чего он только сиял.
- Слушай, Стенли, а можешь сгонять на склад за ящиком виски. Не могу отойти, вот та телочка так и смотрит на меня, не хочу упустить, а пиво я твоим парням принесу, не переживай! - на что Марлоу только усмехнулся, кинул взгляд в сторону заветного столика Макса.
- Ну, удачи, друг. - спуститься на склад для него не составляло особого труда.
На складе, как всегда было тихо и немного устрашающе, если вы боитесь одиночества и смотрите множество ужастиков. Стенли же воспринимал эту обстановку спокойно. По ту сторону бушевал народ в преддверии Нового года, а здесь всегда царила тишина и спокойствие. Этого Марлоу совсем не хотелось, мысли о Стелле сами собой овладели им и, как назло, коробка с нужным виски не хотелась находиться. Плюнув на это дело, Стен набрал номер Стеллы в надежде услышать хотя бы короткое "алло".

От неожиданности Марлоу вздрогнул. Тишину склада прорезал громкий звонок и тут же затих. Может, все зловещие слухи про атмосферу складов, архивов и прочих мест уединения, не так далеко ушли от правды? Что за глупость?! Тем не менее сердце ирландского парнишки забилось пуще прежнего и дело даже не в кинематографичности происходящего. Сердце Стенли забилось совсем по иному поводу. Он звонил Стелле, не думая о том, что она находится в пабе, но звонок раздался на складе и это не случайное стечение обстоятельств. Она здесь, совсем рядом. По звуку за тем нагромождением коробок с шампанским.
Марлоу тихо подошел к предполагаемому месту дислокации Стеллы, осторожно выглянул из-за коробок. Она сидела там, среди ящиков с цветными этикетками, с початой бутылкой вина и телефоном в руках. Невольная улыбка отразилась на лице Стенли, но он тут же взял себя в руки. Ситуация, в которой они оказались (по его вине, он сам это признавал), довольно щекотливая. После такого невозможно остаться друзьями, но терять Стеллу он никак не хотел.
- Привет. - более дурацкого начала разговора сложно было представить. Стенли вышел из своего убежища, делая несколько шагов на встречу прекрасной мисс Хьюз. Отчего-то он не мог долго смотреть на нее и все время взгляд ирландца падал на женские туфли, а потом также стремительно поднимался вверх. - Празднуешь в одиночестве? А там толпа людей, наверху. - он приближался к ней, пока их не стало разделять каких-то пару метров, сократить которые можно в два шага. Какая-то неловкость проскальзывала в его движениях. Неловкость и смущение или же стыд. Да, скорее всего, именно стыд. Стенли было стыдно за свое поведение несколько дней назад, на Рождество. Он растерялся, он сглупил, он струсил. Он смотрел на Стеллу и не знал как, с чего начать свою оправдательную речь. Еще несколько дней назад Стенли намеревался по телефону сказать ей много важных слов, а теперь, смотря почти в упор глаза в глаза не знал с чего начать. Или знал и сделал так, как велело его бешено стучащее сердце. Маленькое расстояние между ними он преодолел в один шаг, захватывая Стеллу в объятья своих рук и накрывая губы в поцелуе. Уже не детские скромные, а поцелуи взрослого мужчины. Он обнимал ее за талию одной рукой, а вторая накрыла мягкую, теплую щеку.
- Стелла, я - идиот. - он посмотрел в ее голубые глаза, лицо его больше не выражало неуверенность или смятение. Марлоу взял себя в руки. Ему уже двадцать пять и он не маленький мальчик, каким мог казать ей еще пару месяцев назад. Он взрослый мужчина, способный отвечать за свои слова и поступки. Он накосячил, а значит будет исправлять свои ошибки. - Идиот, который очень скучает по тебе и чувствует свою вину. Стелла, я виноват. Я не хотел отталкивать тебя, я растерялся, но не потому что мне было неприятно или что-то в этом роде. Нет, совсем нет, Стелла. Наоборот, я хотел этого, я очень давно хотел этого. Хотел поцеловать тебя. - он замолчал на мгновение. - Хочу целовать тебя.

Действительно, что он творил? Еще недавно Стенли в смущении отстранялся от Стеллы, что привело практически к разрыву связи между ними. Разрыву тонкой нити, что так тщательно окутывала их последние месяцы общения и жизни под одной крыши. А теперь он шел на поводу у своих чувств, отключая голову и здравый смысл. Марлоу действовал по наитию, руководствуясь только желаниями сердца. Сумасшедшего, бешено стучащего в груди горячего ирландского сердца. Она пыталась оттолкнуть его, упиралась, но Стенли не отступал, не отступал ни на шаг. Чисто физически он сильнее, в ответ он обнимал ее еще крепче.
- Давно. Месяц, два, три или десять лет. Не могу сказать точно, это просто однажды началось. Что-то изменилось во мне и я не знал, как на это реагировать. - на поток слов Стеллы Марлоу отвечал своим, не менее бурным потоком. Их слова - как две горные реки, мощные, сильные, стачивающие острые углы на самых крепких камнях. - Мои слова и действия никак не связаны со страхом потерять работу. Я не боюсь этого, больше всего я боюсь потерять тебя, Стелла. Потерять, как друга, как девушку. Красивую, добрую, отзывчивую... - ее воспоминания, о которых Марлоу не помнил в силу малолетнего возраста, поразили его. Представить себя маленьким, такую же маленькую Стеллу и всю эту ситуацию не составило труда. Легкий румянец тут же зажегся на щеках ирландца. - Господи, Стелла... - смущение сменилось тихим мягким смехом. Все еще не убирая руку с женской талии, он прикрыл свободной ладонью глаза.- Даже я этого не помню. Три года... - он взглянул на нее опять, возвращая вторую руку на талию Стеллы. Что-то изменилось во взгляде серо-голубых глаз, что-то лукавое проскальзывало в них теперь. - Стелла, мне уже двадцать пять лет, я давно не тот малыш без штанов, а взрослый мужчина. Да, у меня нет какого-то капитала за душой, нет машины, квартиры, я не могу дать какие-то материальные блага, как Артур Хьюз, но это не значит, что я не могу испытывать к тебе какие-то чувства. Я запутался на Рождество, я не ожидал, что ты тоже можешь испытывать ко мне нечто большее, чем заботу, как к младшему брату подруги. - руки его ненавязчиво скользили по бедрам и талии Стеллы, медленно, плавно. - По правде, я не хочу, чтобы ты испытывала ко мне только это. Я хочу... - он замолчал, подбирая слова, но подобрать лучше самых простых, которые так и вертелись на языке, не смог. - Да, я хочу тебя, Стелла Хьюз. - свои смелые желания Марлоу подтверждал не менее смелыми поцелуями.

Они признались. Признались в самых сокровенных желаниях, которыми обычно не делятся даже с близкими подругами или друзьями. Признались в желаниях друг друга. Как и он, Стелла подкрепляла свои слова поцелуями. Стенли невольно закрывал глаза, отдаваясь во власть женских губ и рук и тех ощущений, которые разливались по его телу. Он забыл про цель визита на склад, забыл про коллег, оставленных в зале, даже о приближении Нового года Марлоу не думал. Все его внимание сосредотачивалось на Стелле, которую он так и не выпустил из своих рук.
- Ну.. - он открыл глаза, всматриваясь в голубые глаза Стеллы, улыбаясь ей с малой каплей смущения. Совсем немного. - Бицепсы там, пресс немного подкачал. - Марлоу шутливо отвечал ей, прекрасно понимая суть вопроса. Зачем прямо говорить, что и где у него выросло за двадцать с лишним лет, если можно это показать. Потом, не сейчас, не на складе. Склад - это место, где их легко могли застукать, стоило кому-то из барменом спуститься вниз. например, тому же Максу, не дождавшемуся бутылки виски. Но пока все было спокойно и в тишине, которая раньше казалась зловещей, звучали только тихие голоса Стеллы и Стенли, а еще поцелуи. А если прислушаться как следует, то можно услышать стук бьющихся в унисон сердец. Сердце Стенли никак не хотела возвращаться в привычный размеренный ритм. - Читал книжки, фильмы там всякие смотрел, особенно французские. Люблю французское кино. А ты любишь, Стелла? - все также шуткой отвечал Марлоу, но и доля правды звучала в его словах. Почему? Ответ последовал незамедлительно. - Не так много, как может показаться. Я, кажется, говорил как-то, что не пользовался особой популярностью у девушек. Не знаю почему. Может, они не любят веснушки. Хотя, мне оставляют картонки с номерами на барной стойке. Знаешь, что я с ними делаю? - улыбка Стенли стала шире, довольнее, он чувствовал руки Стеллы под своей футболкой. - Выбрасываю. - прямиком в губы произнес Марлоу, вновь целуя из. Его же руки тоже не медлили, задирали подол, прикасались к бедрам, приподнимая одно.
- Вчера, по-крайней мере, были на месте. - очередную хитрую улыбку Стенли прятал в очередном поцелуе. - Но мы можем проверить, вдруг они успели убежать за день? Хочешь? - он говорил, почти касаясь влажных зацелованных губ Стеллы. Целоваться на складе можно до бесконечности. Марлоу даже не прочь встретить Новый год среди ящиков и коробок.
Резко хлопнула дверь. Стенли замер, прислушиваясь, но руки не убрал. Он умный мальчик, повторять рождественскую ошибку он не собирался. Марлоу больше не будет отталкивать Стеллу, особенно, когда между ними все прояснилось. Наоборот, он будет обнимать ее, прикасаться к ней и целовать, как хотел сделать очень давно. Месяц, два, три, десять лет назад.
- Черт, забыл, Макс просил принести ему ящик виски. - произнес он шепотом, тем не менее не собираясь никуда уходить.

Отредактировано Stanley Marlow (2018-12-12 07:29:35)

Отпускать Стеллу Стенли не хотел. Он уже упустил ее на Рождество, повторять подобное еще раз Марлоу не собирался. Как и Стелла. Ее слова, ее руки говорили о другом. В них сквозило обещание. Она не удет, а будет ждать его наверху, в его кабинете, ставшей родной за последние месяцы.
- Черт, Стен, тебя только за смертью посылать! - но Макс не злился, след от помады на воротничке говорил о явно хорошем расположении духа. Как и Марлоу, Макс не терял времени даром.
- Я заблудился. - нелепое оправдание. Первое, что пришло в его русую голову, но Макса устраивало подобное оправдание. Новый год на носу, все пьяны, а на складе действительно можно заблудиться, даже на трезвую голову.
С ящиком виски Стенли вышел в зал. Оставалось уладить еще одно дело - культурно попрощаться с коллегами-строителями. Подвыпившие работяги все никак не хотели отпускать младшего товарища и долго сетовали на его исчезновение. Марлоу все отнекивался, что, мол, помогал бармену и улыбался, не вдаваясь в подробности помощи.
Ступеньки на второй этаж Стенли преодолел за считанные секунды. На крыльях любви, - так обычно говорят поэты и писатели? Перед дверью в бывший кабинет Артура Хьюза он остановился. Сердце все также бешено стучало в его груди, разгоняя кровь по телу. Буквально, он чувствовал себя окрыленным, почти невесомым. Стенли глубоко вдохнул, приглаживая русо-рыжие волосы на макушку, и повернул ручку.
- Стелла... - внутри горели новогодние огоньки. Кабинет они украшали вместе еще перед Рождеством. Стенли лазил на стремянке, развешивая гирлянду, а Стелла указывала куда цеплять, чтобы выключив основное освещение, яркие лампочки создавали атмосферу волшебства и приближения новогоднего чуда. Магия сработала. Желтые, красные, зеленые огоньки мерцали, перетекали друг в друга и во всем этом великолепии была Стелла. Она сидела на диване. Стенли приметил рядом бутылочку шампанского - первое, что оказалось в его руках. Все-таки приближался Новый год, а, как говорится, с кем Новый год встретишь, с тем его и проведешь. Марлоу нравилась компания Стеллы и все то, что она предвещала. Бутылка шампанского он открыл с тихим хлопком. Можно быть, конечно, открыть ее помпезно, с брызгами, отлетающими пробками и фонтаном пены, но все это показуха. Шампанское в их вечере не самое главное. Разлив по высоким бокалам праздничный напиток, один из них он протянул Стелле, а второй взял сам.
- Осталось минут пятнадцать до Нового года. - на самом деле Стенли не знал, потому что не смотрел на часы, а смотрел только в голубые глаза Стеллы. - Ты уже загадала желание, Стелла? - его рука ненавязчиво легла на тонкую талию, также ненавязчиво, но решительно притягивая Стеллу к себе. - Я уже загадал. - голос его сошел на шепот, пока совсем не растворился на губах Стеллы в долгом поцелуе.

- Не говори, вдруг не сбудется. - глупое детское заблуждение, тем не менее Стенли в него верил и никогда не рассказывал Аде, что он загадал на Рождество или Новый год, какой подарок попросил у Санты, как бы старшая сестра не допытывала у него. Повзрослев, Стенли понял, что она сам творец своих желаний и только от него будет зависеть их исполнение. В чудеса Марлоу тоже верил, но они в его жизни случались крайне редко. - Или, наоборот, сбудется. - о улыбался Стелле. Они пили шампанское и обнимались. Обнимались и целовались. Целовались и пили шампанское. Самый необычный Новый год для Стенли. До этого он встречал Новый год с друзьями в каком-нибудь пабе Килкенни, они много пили, а потом горланили песни на гэльском, танцевали джигу, пытались соблазнить девчонок. Иногда получалось. Этот праздник ничем не отличался бы от череды таких же, если бы несколько месяцев назад в жизни Стенли не появилась бы Стелла и не только, как подруга старшей сестры, которая присматривает за ним по ее просьбе. Стелла стала для него работодательницей, коллегой, соседкой, другом и возлюбленной.
Влюбленность. Ведь так называется чувство, которые окрыляет, стирает все выдуманные границы и преграды, наполняет все мысли и желания только одним образом. Или же это любовь? В тонкостях Стенли разберется как-нибудь потом.
- Может и это. - он заигрывал со Стеллой точно так же, как она заигрывала с ним. В воздухе вокруг них летало напряжение. Сексуальное напряжение. Множество флюидом, проходящих сквозь тело, дурманящих. - В три года не стеснялся, чего же стесняться теперь. - Стенли улыбался, снова чуть краснея, представляя яркую картинку из детства в рыжеватой голове. Все смущение тут же пропадало, стоило Стелле поцеловать его. Он не малыш, а взрослый мужчина, который знает, что он хочет в данную минуту. А хотел Стенли одного.
- Твое платье, Стелла. - вместе с платьем намокала и его футболка, тем самым появлялся повод снять и то и другое. Тем более он обещал показать веснушки. На всем теле. - Привыкай. Я мог делать это каждый день - соблазнять тебя. - с улыбкой шепнул Марлоу в губы Стеллы, стягивая с себя футболку. Бокал с шампанским, осушив остатки залпом, он поставил на стол.
Стенли вспомнил, как уже красовался голой грудью перед Стеллой, только совершенно случайно, когда выходил из душа в их первую совместную ночь, как соседей. Теперь же им предстояло стать гораздо большим друг для друга. Откинув футболку в сторону, Стенли потянулся к подолу платья Стеллы, медленно стягивая его через голову. Они оказались практически на равных. За платьем на пол упали джинсы и молодой ирландец потянул девушку на диван, усаживаясь сам и усаживая ее на колени.
- Чтобы лучше было видно веснушки. - он открывался пред ней, откидываясь на спинку дивана, давая возможность рассмотреть веснушки во всей красе. В тоже время, руки Марлоу все еще не выпускали Стеллу из объятий, покоясь на талии или бедрах. Как и она, Стенли тоже не упускал возможности рассмотреть Стеллу, любоваться ею в одном нижнем белье, предвкушая следующий этап игры на раздевание.

Трудно соблазнить, но Стенли как-то удалось это сделать. Не специально. Он не умел соблазнять девушек, а все его слова, все его действия совершались естественно, без какого-либо умысла. Или, наоборот, Стелла соблазнила его, околдовала женскими чарами и обаянием. Сложно разобраться, да и ни к чему. Сидя на диване в довольно неприличной позе для друзей, но самой естественной для любовников, думать о том кто кого соблазнил не имело никакого смысла. В такой ситуации главным становилось другое.
Прикосновения к груди и плечам тонкими женскими пальцами, шепот у самого уха. Стенли напрягался, каждая клетка его тела, когда Стелла касалась губами мочки, нашептывая свою маленькую просьбу. Скромную и одновременно раскрепощенную. Напрягался, когда она прижималась к нему бедрами. Наверняка, Стелла чувствовала это напряжение, прикрытое только тканью белья. Ох, как давно Стенли не был с девушкой. Это давало о себе знать, тело хотело гораздо большего и быстрее. Здесь и сейчас. Приходилось себя сдерживать, немного, чтобы не показаться варваром, дорвавшимся до лакомого кусочка. Стенли на самом деле не такой, не мачо, от которого без ума все девчонки вокруг, визжащие от одного его вида и готовые забрасывать его мокрым нижним бельем. Стенли Марлоу другой, раскрепощенный, но романтичный, уверенный в себе, но все-таки скромный.
- Умею.  - с легкий улыбкой произносил он, доказывая не на словах, а на деле свои навыки в любовных делах. Стелла только направляла его, а все остальное Стенли делал сам. Ее кожа была очень приятной на ощупь, не просто теплой, а горячей. Казалось, градус между ними с каждой минутой становился все больше. С каждой минутой к ним приближался и Новый год - праздник, которые они проводят вместе с объятьях друг друга. Рука его легко забиралась под тонкое женское белье. В какое-то мгновение дыхание его начало сбиваться. Стенли смотрел на Стеллу, улыбался и тянулся к ее губам. Поцелуи между ними явно не закончатся.
В этот момент он не думал ни о чем, только о Стелле, о приятном аромате ее кожи, подчеркнутого парфюмом, о пылающих бедрах под его пальцами, о влажных губах и поцелуях с послевкусием шампанского. Ему бы сделать еще один глоток, в горле пересохло. Горячее дыхание Стенли обжигало шею и грудь Стеллы ровно до линии декольте, обозначенную кружевом лифа. Легкие поцелуи обозначали эту границу, не переступали ее. Не потому что не хотели. Элементарно, одной рукой справляться с застежкой женского белья Стенли не умел.

Бельё. Когда растягиваешь удовольствие, не поддаваясь первым порывами, появляется одна маленькая проблема - снять нижнее бельё. Если от женского они избавились быстро, то, чтобы снять мужское, пришлось изловчиться. Когда они оказались обнаженные оба, лёгкое смущение просуользнцло на лице Стенли. Трехлетний сорванец, бегающий перед девчонками без штанишек, давно вырос. Все у него выросло. Позволить подобные шалости теперь он не мог себе, иначе, чего доброго, можно попасть в места не столь отдаленные на неопределённый срок за баловство и нарушение порядка.
- Тоже около года. Получается, мы в равных условиях, Стелла. - глаза Стенли, как и его руки, внимательно изучали Стеллу. Все эти разговоры про возраст и разницу в пять лет казались такой ерундой. Неважно сколько лет женщине, сидящей у тебя на коленях если она прекрасна и вызывает такую волну желания, сравнить которую можно только с девятым валом.
Если она соблазнила его будучи в одежде, то оказавшись обнаженной она попросту сводила его с ума. Стенли целовал ее исступленно, каждый доступный сантиметр тела. Силы сдерживать себя медленно отступали, покидали его с каждым поцелуем.
- Хочу тебя, Стелла. - шептал он между поцелуями. По радостным криками и возгласам внизу становилось понятно, что Новый год прошёл мимо двух молодых людей, обнимающизся на большом кожаном диване. К черту его, к черту праздник. Стенли хотел только одного, только одну. Хотел и получал, прикрывая глаза от нахлынувших эмоций, накрывших большой и всепоглощающей волной.
- Господи, Стелла... - в своём голосе он не мог сдержать стона. Сладкого, тихого, протяжного. До них доходили звуки весенья внизу, но голоса Стенли и Стеллы не услышит никто кроме них самих. Привыкшая к новым, позабытым ощущениям, он не торопился события, будто бы смаковал их, наслаждаясь больше прикосновениями и ласками, касаясь губами шеи и груди Стеллы, маленькой и аккуратной, как он любит. Ему вообще все нравилось в ней, будто она воплощение его давнего идеала..

Господи... Какие они безбожники! Но им можно это простить. Простить, хотя бы за то, как долго они шли к этому. К тому, чтобы оказаться рядом друг с другом на огромном диване, утопая в поцелуях под двенадцатый удар часов. Утопали они не только в поцелуях. Стенли тонул, как герой Ди Каприо в ледяных водах Атлантике, с той разницей, что температура оказалась противоположной - высокой, обжигающей кожу. Он падал все глубже, задыхаясь в горячем и густом воздухе между ними. Из пучины его выводил тихий голос Стеллы, как утренняя свежесть, как глоток холодной воды, как нежные поцелуи после сна.
- А я не жалею, ведь я смог узнать тебя ближе, не только, как подругу Ады или мисс Хьюз, а как Стеллу. Добрую... заботливую... очаровательную... красивую... Стеллу. - его голос сбивался, слова мешались со стонами. Тихими, в отличие от стонов Стеллы. Они пробирали до приятных мурашек на затылке, расползались волнами по спине и груди, концентрируясь в районе поясницы. Стенли хотел еще, еще больше стонов, еще больше поцелуев и прикосновений. Они обескураживали и сводили с ума.
- Я успел влюбиться в тебя, Стелла. - вот так просто срывались признания с его губ. Марлоу смотрел в ее глаза, прозрачные, как маленькие льдинки и, в тоже время, глубокие, словно кристально чистые озера долины Глендалох, куда в детстве в поход старший Марлоу возил детей в начале каникул. Как-нибудь Стенли отвезет туда Стеллу, покажет всю красоту этих заповедных мест. В его голове зимними вихрями проносились возможные планы, не задерживаясь долго, моментально сменяя друг друга. Молодой ирландец не цеплялся за них, ведь у них впереди не только эта ночь, но еще и следующий день,и еще один, а за ним еще и еще. Их связь со Стеллой не какая-то легкая интрижка, которая может закончиться одной ночью. Стенли не хотел этого, как и не хотела Стелла, он чувствовал это.
- Если я ванильное мороженое, то ты нежный пломбир, оставляющий сливочный привкус на губах. - он улыбался ей, тянулся к губах, пробуя их сливочно-мороженый вкус. Их передышка не продлилась долго, тело требовало свое, хотело получать и получать удовольствия, пока не насладится сполна. Хотя, возможно ли это - насладиться сполна? Руки Стенли блуждали по телу Стеллы, останавливаясь то на бедрах, то на спине, а то скользили по плоскому животу к груди, заставляя отклониться назад, открывая больше доступа. Стенли этим пользовался, целовал Стеллу, ее грудь, живот, вычерчивая кончиком носа и языка странные тропинки, оставляя влажные следу. И он снова прижимал ее, чувствуя каждую горячу клеточку тела, каждую легкую дрожь. Или это он сам дрожал в ответ, в предвкушении?

Он не забудет. Он повторит слово в слово свое признание. На утро или днем, когда они проснутся в объятьях друг друга на этом самом диване. Первое января, новогодние праздники задавали свой ритм, ленивый и размеренный днем, бешеный и безудержный ночью. Люди веселились и отдыхали, отдыхали и веселились. Почти все, кроме тех, кто устраивал это веселье, но даже они находили свое удовольствие в праздниках. Удовольствие - выпускать из своих рук ситуацию, плыть по течению и наслаждаться видами. Стенли так и делал почти всю жизнь. По наитию, велению сердца, - вот она свобода. И это привело его к Стелле. Шикарной, восхитительной Стелле. Разве могут сравниться с ней все те девчонки, что были у него раньше? Она знала, чего хотела. Он знал, чего хотел. Идеальное сочетание, как сливочный пломбир и ванильное мороженое. Вкусное и нежное.
- Не стоит. Я работаю не ради денег. - Марлоу никогда не хотел выделяться среди прочих. Ему нравился сам процесс работы в пабе. Редко какой мужчина соблюдает чистоту в доме, следит за ней, а Стенли не терпел беспорядок. Возможно, где-то в душе, он перфекционист. Ему, правда, не нужна большая зарплата, а нужную сумму он всегда сможет заработать любым другим образом. Марлоу не чурался никакой работы, кроме криминала. С темными делами ирландец старался не связываться. - Мне нравится сама работа. Следить за пабом, угощать людей разными напитками. Это приятно и весело. А еще твоя обалденная картошка... - Стенли улыбался. Больше он ничего не сказал, просто не смог.
Пара движений  и он, выдыхая разом весь воздух из легких, замер. Прикрыв глаза, Марлоу старался глубже погрузиться в свои ощущения. Он чувствовал губы Стеллы, ее горячее дыхание на своей шее. Чувствовал ее напряжение и как она обмякла в его руках. В реальность возвратил поцелуй, ленивый, романтичный. Стенли медленно открыл глаза, сразу замечая улыбку Стелла, и не сдерживал ответной улыбки.
- Я.. согласен. - по сути, они уже жили вместе на протяжении почти всей осени и декабря. В разных комнатах, пусть, но пользовались одной ванной комнатой, готовили завтраки на одной кухне и вечером возвращались в одно время. - Да, согласен. - еще раз, скорее для себя, произнес Стенли, еще не до конца понимая размах произошедшего события. - И с ремонтом, конечно, помогу. Только скажи что делать. - его улыбка стала шире. Руки все также обнимали Стеллу, категорически не желая выпускать из объятий. Получалась интересная поза. - Хочешь, в душ, Стелла? - второй этаж - закрытая зона для всех, кроме хозяйки паба и Стенли. Их здесь никто не мог увидеть, что позволяло ходить голышом при большом желании. Раньше максимум, который позволял себе Марлоу, это ходить в полотенце.