This Could Be the Start of Something Big
УЧАСТНИКИ
Харриет Макларен и Артур Хантингтон
ДАТА И МЕСТО
17 июля 2017, Килкенни
САММАРИ
-
Ella Fitzgerald - This Could Be the Start of Something Big
Irish Republic |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » This Could Be the Start of Something Big
This Could Be the Start of Something Big
УЧАСТНИКИ
Харриет Макларен и Артур Хантингтон
ДАТА И МЕСТО
17 июля 2017, Килкенни
САММАРИ
-
Ella Fitzgerald - This Could Be the Start of Something Big
Колокольчик над входной дверью «Лавки художника» тихо зазвенел, предупреждая о новом посетителе, внёсшем с собой в красиво освещённый магазин городской шум и вечерние сумерки. Сидевший возле кассового аппарата упитанный мальчик прервал чтение книги и неуверенно поздоровался.
- Могу я увидеть миссис О’Шоннесси? – сухо улыбнувшись, Артур остановился перед прилавком, держа под мышкой плоский свёрток, в очертаниях которого легко угадывалась картина.
- Тётя, к вам пришли! – мальчишка от души крикнул в лабиринт из картин и витрин, после чего снова уткнулся в книгу, на обложке которой красовалась надпись «Приключения Оливера Твиста». Хантингтон сделал вид, что рассматривает выставленные полотна, прислушиваясь к окружающим шумам. Его уши уловили тихий стук каблуков за одним из стеллажей, будто кто-то не спеша рассматривал картины и потом остановился. Во втором зале, где продавалось всё необходимое для занятий живописью, что-то поставили в стеклянную ёмкость, подвинули лёгкую коробку, затем раздались быстрые шаги и в помещение вошла Ида О’Шоннесси.
- Здравствуйте, сэр! – она приветливо улыбнулась, подходя ближе. – Вижу, вы решили порадовать нас новым шедевром? Если мисс Бреннан или преподаватели факультета искусств направили художника сюда, значит, это не просто так.
Значит, не зря он в любую свободную минуту занимался рисованием, забывая про сон и еду и забросив тренировки. Осознавая, что способен на большее, нежели портреты по описаниям и быстрые наброски коллег, болтающих возле кулера с водой.
Два красных отпечатка пальцев мисс Бреннан на рукаве его белой рубашки как благословение. И "Музыкантша" де Лемпицки как проба кисти и разминка рук.
Чёртовы магнолии на предыдущем холсте впитали в свои восковые лепестки весь сон и покой. Ненасытно сожрали холсты и масло, на десерт закусив нервами и разумом. Но всё-таки засветились изнутри мягким золотым светом, стали медовыми.
Поставив картину на стул, Артур на этот раз по-настоящему присмотрелся к полотнам. Владельцы лавки делали ставку на молодых местных художников, поэтому на стенах была феерия цвета, идей, понятных и не очень, бьющей через край холста энергии. Но некоторые для Хантингтона были пустотой. В ожидании вердикта он остановил взгляд на реалистичном ирландском пейзаже, пока не заметил, что распираемый любопытством мальчишка бросил чтение и тоже стал рассматривать новую картину.
- Как мне нравится, - Ида сняла очки, протёрла их салфеткой, которую вытащила из кармана кардигана, потом снова надела оправу и восхищённо улыбнулась. – Мне нравится!
- Тогда предлагаю продавать на тех же условиях, - Артур остался равнодушен к похвале.
Положив картину, миссис О’Шоннесси вернулась за прилавок и стала заполнять бумаги. В один момент она посмотрела на собеседника поверх очков:
- Какое название?
- Пусть будет "Композиция номер один", - Хантингтон легко усмехнулся, в последний раз бросив взгляд на свою работу. Женщина тоже посмотрела на картину и открыто улыбнулась, вернувшись к бумагам:
- Рене Магритт одобрил бы вашу иронию. Распишитесь вот здесь... желаете что-нибудь ещё?
- Благодарю, пока просто осмотрю магазин, - черкнув простой вариант подписи, типичный для заполнения множества служебных бумаг, Артур вернул ручку и стал бродить между стеллажей, всматриваясь в картины.
Отредактировано Arthur Huntington (2018-12-09 16:29:30)
Арин, приятельница Хэтти по стрелковому клубу, была настойчивой.
Она вообще представляла собой ходячий кладезь идей и теорий, следуя которым можно наладить свою жизнь каким-нибудь непостижимым образом, стоит лишь.
Продолжение этой замечательной фразы зависело от того, какую теорию благоденствия исповедует Арин в этом месяце, или в это время года.
Вчера, после клубных занятий, перебрасываясь ничего не значащими фразами, они решили встретиться вечером и выпить по бокалу хорошего вина. Вернее, решила Арин, из чего следовало, что у нее новости. Хэтти рассеянно улыбнулась и согласилась. Иногда нужно было выходить из офиса, покидать квартиру, и впускать в свою жизнь свежие эмоции. Арин хорошо разбиралась в вине, и не стала бы угощать ее чем попало, и где попало – местечко было милое, уютное. Хэтти заходила сюда всего пару раз за все время, о чем теперь немного жалела.
«Новости» состояли в том, что у Арин появился новый парень «фантастика», «такой лапочка», «настоящий ирландский кот», и прочая, и прочая, и прочая.
Они с Арин были совершенно разными по характеру, темпераменту, взглядам на жизнь, неумолимо должны бы раздражать друг друга, но неожиданно подружились.
Хэтти благосклонно слушала новости и теории Арин, а та с уважением относилась к ее трезвым, острым, холодным суждениям.
На этот раз все было очень серьезно.
- Перемены в жизни начинаются с перемен в твоем жилище, Хэтти. Знаешь, что я сделала, чтобы привлечь этого фантастического мужчину в свою жизнь? Переставила кровать! Да! Тебе не надоело быть одинокой розой среди своих гарда? Там столько интересных парней! Вот хотя бы…
Арин стала перечислять, загибая пальцы. Хэтти подумала – если это и правда, то далеко не настолько, чтобы переставлять кровати и кресла ей приходилось в одиночестве.
- Не говори ерунду. Меня абсолютно все устраивает, в том числе кровать, и личная жизнь. Тебе просто повезло, вот и все.
Арин не сдавалась:
- Еще знаешь, что я узнала? Чтобы мужчина был от тебя без ума с первого поцелуя, в любовном гнездышке должны быть изображения, возбуждающие любовную страсть. Серьезно – вот что у тебя в спальне на стенах висит? Надеюсь, не должностные инструкции?
Хэтти примирительно подняла ладони вверх:
-Ладно, ладно, обещаю тебе заняться своей спальней. Расскажи про своего ирландского кота. Где ты его нашла?
Дальнейший вечер был полностью посвящен достоинствам спутника Арин. Кончилось все опустевшей бутылкой и рассказом «как он смешно сопит, когда…ну ты понимаешь».
***
Наступил понедельник. Накануне Макларен, верная своей привычке делать все тщательно, осмотрела спальню. Она легла на кровать и взглянула прямо перед собой. Не то чтобы в этом был какой-то смысл, но пустая стена действительно выглядела как-то…одиноко. Ей захотелось купить что-нибудь оригинальное и повесить на стену. Именно оригинальную работу, не копию.
Конечно, ни о каких купидонах и стрелах речи не шло. Ей нужен был молчаливый с о б е с е д н и к. Пусть его имя будет знать только Харриет Макларен. Смотреть на стену, и видеть в чужом творении частичку себя самой.
Она многого хотела от жизни – всегда так было.
***
Лавка О’Шоннесси располагалась вдали от туристических маршрутов Килкенни, что означало возможность спокойно осмотреться, подумать.
Прислушаться к себе, как бы смешно это ни звучало – без подсказок извне.
«Лавку художника» держали люди удивительно тактичные, и при этом разбирающиеся в том, что они продают очень хорошо. Бездарностей, судя по выставленным на продажу работам, О’Шоннесси успешно отшивали еще на пороге заведения.
Она уже какое-то время бродила среди стеллажей, выхватила взглядом несколько разных работ: в стиле классического импрессионизма; потом нечто совершенно авангардное, состоящее из геометрии и трех взаимоисключающих друг друга цветов, но при этом, как по волшебству, дающих холсту гармонию; и реалистический пейзаж реки Нор.
Она не могла определиться, как будто внутри поселилось сразу три критика, и каждый доказывал свою точку зрения – эта картина лучшая, она твоя.
Макларен отвернулась, закрыла глаза, а когда открыла их и посмотрела на полотна, поняла, что ничего не чувствует.
«Собеседник, - передразнила она себя, - у тебя просто стена пустая в спальне, слезай с небес, и купи что-нибудь из этого».
«Здравствуйте, сэр», - услышала суперинтендант голос хозяйки лавки, а потом…
Ну что за невезение прийти сюда буквально на час, и встретиться с Артуром Хантингтоном.
Сердце упало. Что теперь делать? Говорить с ним об искусстве?
Макларен прислушивалась к разговору, и умоляла всех богов и покровителей Килкенни, чтобы Хантингтон скорее ушел, но ее, похоже, никто из них не слышал.
Зато Ида О’Шоннесси, видимо, сообразив, что может потерять клиента, пока занята с другим клиентом, возвестила:
- Миссис Макларен, подождите минутку, я сейчас освобожусь. Вы ведь выбрали, что хотите приобрести?
Макларен покраснела до ушей, что случалось с ней редко, отступая в тень стеллажей – Хантингтон уже покончил со своими делами, и был где-то совсем рядом. Он принес на продажу чью-то работу.
Артур, сколько был здесь по обмену, всегда оставался для нее дверью за большим железным замком. Откуда у инспектора знакомства среди художников? Хотя, у него и самого способности к графике.
Кому-то Хантингтон мог открываться просто и без усилий, но не Макларен.
Какая красивая у него улыбка. Всегда была.
Внутри кольнуло как иглой, и отпустило.
Предназначенный не ей.
Предназначенная не ей.
А дальше –не стоит.
Потом до Харриет дошло, как глупо эта мизансцена выглядит со стороны.
Она вышла, и направилась к О’Шоннесси, схватившись за нее, как утопающий за плавучее бревно.
- К сожалению, выбрала слишком много. Не знаю, что делать. Подслушала разговор с мистером Хантингтоном, волей-неволей, и подумала – может, это то, что я ищу? Покажите, пожалуйста, работу.
Харриет взглянула на полотно, и замолчала, оцепенела перед ним.
«Поехали вдвоём, а?»
Голос Артура, и дорога, и, похожий на этот, старинный замок, далеко от отсюда, давно.
- Миссис О’Шоннесси, кто автор этой картины?
Макларен говорила так тихо, что хозяйка участливо наклонилась к посетительнице, прислушиваясь.
- Автор?
Отредактировано Harriet McLaren (2019-04-15 15:55:08)
Этот голос заставил его остановиться и в удивлении приподнять бровь.
Надо же, эта женщина тоже здесь.
Потом Хантингтон усмехнулся половиной рта, прислушавшись к беседе, и вынес себе вердикт: почти влип. Вот как есть почти влип, стоя в дальнем углу зала и рассматривая цветовые пятна на одном холсте. Если Макларен не узнает сам пейзаж на принесённой картине, то один только вид развалин замка напомнит ей о совместном прошлом. Тогда было светло и как-то спокойно, будто в его - в их мире - была незыблемость. Встречи по выходным, вечерние разговоры по телефону, тысячи маленьких радостей, сотни поездок и открытий, и одно большое любопытство, распиравшее почти каждый раз, когда Артур готовился к очередному киносеансу. Придёт Хэтти или нет?
Он поднял взгляд над небольшой картиной в настолько вычурной и роскошной раме, что это можно было принять за шутку, ведь ещё неизвестно, что из этого шедевр, и понял: придётся перетянуть на себя внимание. Зачем Харриет знать автора картины? Незачем. И работу эту брать тоже незачем даже для подарка кому-то иному.
- Смею заметить, миссис Макларен, что выбор здорово упрощается... - взгляд Хантингтона зацепился за изображение цветов в вазе, потом переместился на женщину, - если задаться хотя бы одним вопросом "Зачем?".
Артур неспешно подошёл ближе и едва нахмурился, разглядывая свою картину так, будто видит её второй раз в жизни.
- Спросите себя, мэм, зачем вам это? - последнее слово Хантингтон произнёс несколько холодно, будто речь шла не об авторской работе, а об идиллически-скучном типичном пейзаже. С холмом и барашками.
Хэтти дернулась от неожиданности, и подняла на него растерянный взгляд.
- Мистер Хантингтон, я задала себе этот вопрос еще вчера, и даже ответ знаю. У меня в спальне есть пустая стена. Хотела приобрести что-нибудь стоящее. Эта картина написана талантливым человеком. Вы ведь его агент, как я вижу.
Хотелось задать еще пару наводящих вопросов, но О’Шоннесси стояла между ними, как судья на ринге.
Харриет разозлилась. Теперь он знает, что у нее в спальне пустая стена, а ему не нужно это знать, и ничего не нужно знать о ней, он не имеет права! Даже говорить с ней в таком тоне - нет. Это ее вкусы и ее жизнь, в конце концов!
Миссис О’Шоннесси уже не могла спасти ситуацию. Камень покатился вниз, увлекая за собой другие камни. Губы миссис Макларен упрямо сжались, дрогнули в иронической усмешке, не предвещающей мистеру Хантингтону ничего хорошего.
Она сложила руки перед собой и прошлась по помещению, пристально вглядываясь в чужие творения.
- Картина не подходит для спальни, или я не разбираюсь в живописи, так как Вы? Ну да, конечно, я же женщина, мне сгодится какой-нибудь цветочный натюрморт. Предлагайте. Может, мне взять вон ту р а м у, там все равно картину под рамой плохо видно?
Последняя фраза сорвалась с языка Харриет зря, но даже у миссис О’Шоннесси случались плохие дни: картина была безвкусной мазней с претензией на оригинальность (может, поэтому и привлекла внимание хозяев лавки), рама придавала ей хоть какую-то ценность.
Миссис О’Шоннесси сделала вид, что она не расслышала пассажа, и растворилась в воздухе.
Страшная женщина. Теперь они остались с Хантингтоном один на один.
Перед глазами Хэтти живо явился скромный виоловый букетик, блестящий от утренней росы, на окне ее комнаты в Абердине. Она потом спрятала цветы в книгу. "Мария Стюарт" Цвейга. Вместе с обручальным кольцом и несколькими фотографиями все эти сокровища лежат теперь в ее комнате под половицей, надежно завернутые в несколько защитных слоев и перевязанные промасленной крепкой веревкой. Ее тайна, ее счастливое прошлое. Уезжая, Харриет не смогла сделать двух вещей: выбросить всё это в мусорный бак и взять с собой.
Дядя Хэнк говорил как-то, что в ее комнате ничего не тронуто, не ремонтировалось. Значит, фиалки еще там. Зачем? Если бы она знала.
Обида, которую она старательно гнала, так из ее души и не ушла. Она все время была рядом и стерегла момент.
- Я люблю живые цветы. Виолу и розы, - с вызовом произнесла Макларен, предвидя счастливое избавление от Хантингтона в ближайшие пару минут. Это был самый плохой из всех запрещенных приемов – напоминать ему.
Хэтти тут же сникла. Она мысленно захотела его обнять, попросить прощения, и уйти первой.
Отредактировано Harriet McLaren (2020-01-29 23:00:08)
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » This Could Be the Start of Something Big