Трасса была приготовлена и любовно выровняна кредиткой заблаговременно перед выездом. Конрад поглядывал на неё, подумывая соблазниться, но всё же оставил до того момента, как он уже будет обут, одет, а в рюкзаке за спиной возникнет приятная тяжесть пакета с наркотиком.
Он понятия не имел, как всё обернется. Он понятия не имел, доживёт ли до утра. Они с Мелом шли на огромный риск, решили пойти по непроверенному каналу. Вполне возможно, что на ферме, где уговорено было встретиться, их ждали не клиенты с тугим кошельком, а полиция с полными обоймами.
Крайгер склонился над столом с белой дорожкой пороха, зажал ноздрю и со смаком втянул через вторую всю трассу без остатка. Пока не поплыл, быстро покинул убежище, надевая шлем, и практически с разбегу приземлился на сиденье урчащего мотоцикла, руками обвивая надежную спину товарища.
Когда они тронулись с места, в голову вполз одуряющий туман, заставивший расплыться в улыбке благоговения перед предстоящей сделкой. А может перед предстоящей перестрелкой, черт его знает. Через пару минут Конрад чувствует, что ноги его обратились в желе, а колени подрагивают под действием приятной истомы, что через слизистую оболочку проникла в кровь. Они уносились прочь из сияющего полуночными огнями Килкенни, бросаясь колесами на покорное полотно дороги. И в этот момент рыжего интересуют только редкие огни фар встречных машин.
Хейден нежно обещает прострелить ему ногу. Его слова рыжим угадываются скорее по вибрациям, чем по голосу. Время проносится незаметно для Конрада, потому что приход растворяется окончательно только в тот момент, когда Язычник притормаживает по нужному адресу.
Крайгер соскакивает, первые секунды заплетаясь ногами, но тут схватывая движняк и отбрасывая вверх визор шлема и неторопливо раскуривая косяк - для закрепления эффекта.
Вокруг темнота. Один единственный фонарь болтается на проводе перед входом в амбар, на него, кажется, слетелись все окрестные насекомые и даже на таком расстоянии слышно, как их тела и крылья колотятся о раскаленную прожекторную лампу.
Снимая шлем и оставляя его на сиденье мотоцикла, рыжий ощущает, как сильно резинки для волос стянули кожу. Стянули так, что хочется улыбаться. Это он и делает, посверкивая слюдяной чернотой расширившегося зрачка, набрасывая капюшон на голову и делая тени на лице еще более глубокими и острыми.
- Пупсик, я не уверен, что нас там ждут с распростертыми. - он упруго и легко подпрыгивает, ощущая великолепную тяжесть пары инграмов, оттягивающих поясной ремень под длинной, не по размеру, толстовкой.
В рукава заползает холод, а ощущения немного притупляются, зато шестое чувство навострило уши и тянет носом, всем огромным объемом нечеловеческих легких впитывая в себя ночь и всё, что она в себе таит. Ухо улавливает едва различимую возню в амбаре, когда они подходят. Конрад толкает костлявой ладонью тяжелую дверь, что невыносимо визжит скрипом проржавевших от дождя петель и наблюдает обычную картину. Хищные, жадные, недоверчивые звериные лица людей, которые привыкли иметь дело с "манной небесной". К слову, рыжий выглядит немногим привлекательнее, в основном из-за того, что потрескавшиеся губы разрывают широкий рот улыбкой.
- Ну привет, страждущие. - хрипло выдыхает он, на пределе возможностей следя за каждым из присутствующих, а насчитал он пока лишь пятерых.

Конрад снял со спины рюкзак и вручил его Хейдену. На всякий. С того момента, как рыжий бухнулся тощим задом в продавленное кресло, дотягивая косяк, тело ему не принадлежало. Ни тело, ни мозг, ни вылетающие из глотки слова. Всё просто происходило на автомате, а сам рыжий будто бы наблюдал со всем со стороны.
Ничо так вштырило.
Дым першит горло и фразы то и дело прерываются уродливым, лающим кашлем. Однако, это будто бы вовсе не ставит "беседу" на паузу, как раз наоборот - как только рыжий затыкается, чтобы откашляться, его оппоненты начинают голосить о своём, наболевшем.
Кажется, от широты улыбки у него начала трескаться нижняя губа. Он практически не смотрит на тех, кто пытается ему указывать, почем продать товар, он смотрит на наблюдающего в тени хозяина всего этого балагана. В конце концов, башляет, по всей видимости, именно он.
- Уважаемый, Вы так и не скажете своё веское слово? Право, шакалята называют мне поистине смешные суммы. Я ведь не стиральный порошок двигать собираюсь.
Один из упомянутых шакалят, что в общем возмущенном и угрожающем гвалте потерялся, казалось, из виду, полез трясущейся рукой под замызганную жилетку. Время потянулось медленнее, гвалт ушел куда-то на второй план и картина мира смазалась, смылилась, а фокус взгляда Конрада наведен был исключительно на источник опасности. А опасаться было чего. Чувака отвратительно ломало. Рыжий прекрасно знал, что это такое. Когда кроет, наркоман пойдёт на всё, а убить проще, чем поссать за углом.
- Одумайся, чувак. - произносит Крайгер одними губами, когда слышится характерный щелчок и из-за края жилетки появляется хищно блестящее лезвие.
Но он уже отталкивает одного из "коллег по цеху", заскакивает ногами на большую деревянную катушку, служащую обитателям амбара в качестве стола и разделяющую сейчас рыжего и сбрендившего.
Достать ствол сейчас - самоубийство. Он не успеет подняться и вынуть из-под задницы ПП, а вот местный контингент, скорее всего, уже готов уложить ладонь на ствол. Первый попавшийся в зоне досягаемости предмет словно сам прыгает в руку - мутная стеклянная бутылка. Меткий бросок врезает бутылку в лицо нападающего, в стороны брызжут осколки стекла и остатков перекисшего пива. Пока тело неудавшегося убийцы падает навзничь с катушки, Крайгер поднимает руки в жесте "сдаюсь", потому что пара стволов уже буравят его черными дулами.
- Остыньте, ребята. - вещает рыжий напряженно, косясь себе за плечо, где сидит в тени Мелифаро, на которого в случае чего вся надежда, - Я просто не люблю, когда меня щекочут таким пёрышком.
Напряжение нарастало, пока не лопнуло со звуком приближающихся шагов - лидер шайки покинул своё убежище и медленно приблизился.
Конрад не видит его лица, фокусируется лишь на глазах. Безумно-спокойные, подернутые розовой сеточкой капилляров. Глубокие, черные омуты зрачков - бесконечные, бездонные колодцы, затягивающие в свои воронки - внимательно и напряженно следят за каждым движением рыжего. Он вжимается непроизвольно в спинку скрипучего кресла, но всё так же неизменно сушит зубы в самоуверенной улыбке.
- Дашь пробу. Если меня устроит, оплачу твою цену. - мягко-бархатным баритоном ставит перед фактом держатель сего балагана.
- По рукам! - с восторгом восклицает рыжий и, обернувшись, жестом подзывает Мэла.

Страх перед неизвестностью отступил и очко разжалось, когда в воздухе повеяло деньгами и напряжение малость испарилось. Особо страждущие снюхали по порции и теперь откровенно кайфовали, скаля подпорченные нездоровой желтизной зубы, закуривая по сигаретке и разбредаясь по амбару. Ударенный бутылкой оклемался, отполз в угол и там, матерясь, безудержно блевал, очевидно, от последствий полученного сотрясения. Мир и спокойствие.
Довольный удачным исходом сделки, Конрад на выходку лидера только посмеялся. В конце концов, Мелифаро крайне остроумно вышел из положения, чем вызвал взрыв гиенического хохота.
После пробы рыжий и вовсе занялся пересчетом купюр, скрупулезно прощупывая каждую чувствительными пальцами и про себя отмечая, что банкноты не новые, не такие, какие обычно используют копы, предварительно пометив, глупенькие маленькие недоноски. Увлекшись своим занятием, рыжий не сразу сообразил, что "шутник" совсем не шутил и продолжает настойчиво подбиваться к напарнику, теперь уже повышая цену. Продолжая пересчитывать деньги, рыжий прохладно улыбался и медленно наливался холодной злостью. Сейчас бы в самый раз тоже припудрить носик и расслабиться, позволив Язычнику самому разбираться, большой ведь мальчик всё таки. Или слинять, допустим. Однако, краем глаза немец заметил, как стая опять подтягивается в кучу с заинтересованными ёблами. Тут было только два выхода: согласиться на неприемлемое предложение или попытаться свалить, что заведомо обречено на провал. Ни один вариант не канал.
Расслабляться было рано, значит. И из положения надо было выходить. "Да и в конце концов.. Моё!"
- А что, местные шлюхи тебя не устраивают? - приподняв бровь над отсутствующим глазом, Крайгер поднялся с кресла, - Пойдём, договоримся.
Страх уполз, скуля, куда-то глубоко, остался только холодный расчет, которому героически помогал жестчайший отходняк, предлагающий поскорее с этим дерьмецом покончить, выйти на свежий воздух и с наслаждением вывернуть горячий липкий ком в желудке.
Отойдя в уголок, Конрад сладко улыбнулся, крайне привлекательно, но быстро облизываясь.
- Я могу совершенно бесплатно, в качестве бонуса, хорошенько тебе отсосать. - шепчет он в самые губы, мерзко искривившиеся в ухмылке, - А там можем и продолжить. За отдельную плату.
Не растекаясь мыслью по древу, вожак стаи кладет тяжелую ладонь на рыжую макушку и с силой нажимает, заставляя Крайгера покорно опуститься на колени.
Он не видел, что происходило в амбаре - чужие бедра закрывали весь обзор, пока он возился с заедающей ширинкой на джинсах.
- Не того я принял за шлюху. - усмехнулся вожак, имея в виду Мелифаро.
- Не того. - мрачно согласился рыжий, имея в виду их обоих и рукой залезая под задравшуюся толстовку.
Когда Конрад вложил в ладонь рукоять инграма, прочухавший неладное вожак только начал тянуться к кобуре на заднице. Так и оставшись стоять на коленях, рыжий с силой прижал курок, выпуская беспрерывную очередь и прошивая неудавшегося любовника от паха до горла.
В лицо брызнуло горячими каплями крови, губы растянулись в оскал, а уши уловили чей-то оборвавшийся крик в глубине амбара - работа Мэла по всей видимости. Пока конвульсивно дергавшееся тело обмякало на грязный заплеванный пол, Крайгер вынул из кобуры второго близнеца.
- СУКИ! - крикнул он весело, с надрывом, поднимаясь с колен и ногой отталкивая булькающего кровью вожака.

Первую пулю, направленную в него, важно было услышать. Он уловил не хлопок, а хруст пружины курка и припал на колено, когда прогремел сам выстрел. Пуля прошипела над макушкой, а руки Крайгера поднялись и пальцы нажали на курки, открывая огонь, ощущая, как пороховой осадок опускается на руки и привычно жжет кожу. Верхние конечности колбасило от отдачи, мышцы предплечий деревенели от напряжения, а перед глазами в полумраке плясали вспышки, но рыжий внимательно следил за тем, чтобы не зацепить напарника.
Те, кто не успел укрыться, подрезались кривой очередью, падали с визгами и воплями, хватаясь за бедра, колени, животы. Боеспособные матерились, орали и отстреливались, вынуждая бросить один из стволов, поднять труп вожака, поставить его на колени и укрыться за ним. Так себе укрытие, но на открытом месте выбирать не приходилось. Пули аппетитно чавкали, вгрызаясь в застывающую плоть некогда живого мужика, но к счастью застревали в мясе и костях, не доставая рыжего.
Конрад искренне радовался, что перестрелка проходила не в бетонной коробке. Дерево вбирало в себя грохот от выстрелов и они не так сильно долбили по ушам, как могли бы, отражаясь от каменных стен. Уши, однако, всё равно закладывало от беспорядочной пальбы – рыжий никогда не изображал из себя мега-снайпера и предпочитал просто давить противника шквальным огнем, именно поэтому и предпочитал пп другим видам огнестрела. Правда, теперь интенсивность его стрельбы снизилась вдвое – второй ствол подобрать не представлялось возможным и Крайгер лишь иногда, выглянув и примерившись, высовывал руку из укрытия и палил навскидку в сторону огрызающегося противника.
Огонь постепенно редел, всё тише становились крики и стоны раненых и рыжий, сделав глубокий вдох, оттолкнул рукой истерзанный пулями труп.
Он даже не сообразил, откуда пришла боль, но явно ощутил, что попала она в голову. Просто что-то толкнуло его и бросило на четыре кости, выбив из руки ствол и наградив звоном в голове и противной мутью в глазах. Следующий удар последовал в живот, ещё не очухавшийся Конрад сложился пополам и завалился на бок, тут же перекатываясь по грязному досчатому полу и сквозь зубовный скрежет подскочил на ноги, качнувшись в сторону.
- А вот и босс территории. - прохрипел рыжий, скалясь зло и сплевывая в сторону липкую, вязкую слюну вперемешку с желудочным соком, что от удара в живот поднялся по глотке в рот.
Амбалистый ублюдок, которого они видели при входе, зашел со слепой зоны, справа, и подленько въебал прикладом пистолета по рыжей башке. Кажется, загривок уже намок от крови, а раненый кем-то прежде амбал выстрелил в сторону, отвлекшись от пришибленного Конрада. Пуля, выпущенная амбалом, достигла самой нежелательной цели - Мелифаро. Ранил его в плечо и теперь целил в голову, чтобы добить.
- Да примет меня Вальхалла. - с веселым оскалом на всякий случай прошипел рыжий, с рыком посылая тело вперед и макушкой ударяясь в живот противника, сбивая с цели громыхнувший выстрел и кулаком чудом выбивая пистолет из широкой ладони.
Громадина швыряет Крайгера на пол и с садистской усмешкой опускается коленом на горло посмевшей ему помешать блохи. Рыжий отчаянно засучил ногами, судорожно пытаясь вдохнуть и колотя кулаками куда придется, но даже удар в пах не заставляет амбала прекратить удушение. Вращая от ужаса глазом, Конрад выцепляет взглядом напарника, раскрыв рот, как вытащенная на сушу рыба.

Чужое колено давило и давило на глотку, тело рыжего крупно дрожало, но движения рук замедлялись и слабели, а ноги уже не могли скрести пол каблуками ботинок. Мозг отключился от недостатка кислорода, когда в мутнеющем взоре Крайгера появился напарник, яростно забивающий навалившегося амбала прикладом пистолета.
Он очухался от боли в глотке, грудине и от влажного, отвратительного кашля, выворачивающего внутренности. Всё, что рыжий успел сделать, это перевернуться на живот, малость отползти на четвереньках и, наконец, вывернуться. Рвота сотрясала его тело, желудок сокращался и ворочался приступами и его содержимое, слишком густое, Конрад практически выкашливал, где-то на грани сознания испытывая отвращение к липкой массе желудочного сока и крови, что видел перед собой. Когда трясучка и тошнота отступили, рыжий нашел в себе силы вытереть пасть рукавом толстовки и водрузить себя на ватные ноги, воспользовавшись помощью напарника, по возможности как можно меньше повисая на его плече. Запах пороха, кислятины, кровищи и дерьма из чьих-то вывернутых кишок просачивался в ноздри. И отрезвлял, что удивительно, заставлял работать мозги и мышцы. Хотя хотелось просто лечь здесь на полу и вырубиться на полчасика.
- Ну и пиздец мы сотворили. – его голос был тихим и сиплым, глотка придет в норму еще не скоро. - Нихуёвое крещение, я бы сказал.
А ведь он действительно видел в этой бойне единственный возможный выход. Не прикончи он главаря и не развяжи всю случившуюся херобору, уйти им еще более битыми. К тому же, Мелифаро тоже спустил курок. Созерцая сотворённый ими кошмар по дороге на выход, рыжий трясущейся рукой достал из кармана пачку жвачки и закинул в рот несколько штук, чтобы избавиться от противного привкуса во рту. Работая челюстями, Крайгер со скрежетом шевелил извилинами. Ему хотелось поблагодарить Язычника за спасенную шкуру. Ему хотелось выказать всю ту нежность к нему, на которую еще был способен. Хотелось улыбнуться и.. как следует трахнуться головой о ближайшую стену, чтобы выбросить из неё ненужный мусор. Просто потому что вряд ли напарнику сдался рыжий укуренный выродок, так чего распыляться?
Они, наконец, выволокли свои тела на улицу. Ночь всё еще была глубокой и темной, хотя создавалось впечатление, что они пробыли в долбаном амбаре целую вечность. Хрипя при каждом вдохе и выдохе, Крайгер с удовольствием присел на сиденье байка и прикрыл на пару секунд глаз, чтобы отойти от произошедшего.
- Ночка.. Мы там от силы часа два пробыли.. - мрачно проговорил рыжий, понемногу впадая в своё обычное апатичное состояние, - Я, кстати, тоже бросил там оба ствола.
Сожаления он не испытывал, оружие достать для них не было проблемой. Взглянув на протянутую фляжку, Конрад выплюнул в сторону жвачку и отхлебнул из предложенной тары. Когда-то ему говорили, что мешать кайфы с бухлом - дело опасное. Но от кайфа уже и следа не осталось. В ответ на предложение взорвать амбар, рыжий слегка поперхнулся воздухом. Но, смягчившись, постарался как можно ласковее предложить свой вариант.
- Лучше просто спалить здесь всё к чертовой матери, пупсик. Одолжи бенз из байка?
Из пасти Язычника разве что пламя не полыхало. Мало того, что покусились на его драгоценную зверушку, а вернее, её содержимое, так еще и его крутецкое предложение отвергли, как так можно вообще?!
- Послушай, взрыв соберет сюда копов со всей округи. Ты же сам понима.. - его оборвал Мелифаро откровенным потоком брани.
Умиленно улыбаясь на разъяренного напарника, рыжий принимает неожиданное для себя решение. Морщась, он сполз с байка, бухнулся на колени в непосредственной близости к Язычнику и, игнорируя возмущенный вопль, заткнул громкого напарника собственным языком, целуя вязко, настойчиво. Чувственно даже. Не касаясь руками, почти не дыша, огладил горячим языком чужой язык, ощущая терпкий привкус крепкого алкоголя.