Irish Republic |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Семейные узы. Серия первая. "Вы нас не ждали, а мы припёрлися"
СЕМЕЙНЫЕ УЗЫ. СЕРИЯ ПЕРВАЯ. ВЫ НАС НЕ ЖДАЛИ, А МЫ ПРИПЁРЛИСЯ
участники: Себастиан и Стюарт Дейны | дата и место: 16 сентября 2015 гда |
Мне достаются вещи моего старшего брата. Значит, если он состарится и умрёт, то мне придётся жениться на его жене?..
(с) Малыш и Карлсон
Ненавидеть Ирландию можно по многим причинам - неприятные люди, непонятный говор, террористы, заскорузлые комплексы, разудалый имидж пьяниц и хулиганов. А еще потому что добираться туда хоть и не слишком долго, но уж очень замороченно. Сложно. Организация безалаберна.
Дорога из Лондона в Западный Уэльс была еще ничего. Он хоть и ехал в общем вагоне, но публика подобралась тихая, сонная, и практически всем вагоном они дремали. Ну, Стю только притворялся, что дремлет, на самом деле он сторожил свой куцый чемоданчик, устроенный на коленях и обхваченный обеими руками - мало ли. Эти расслабленные господа могут только прикидываться.
Последние полчаса он читал, прислонившись виском к панорамному окну в старой, деревянной раме.
Потом, сойдя с поезда, он прогулялся в ожидании парома. Поел заготовленных мамой сэндвичей. Хотелось горячего чая, но термос в поклажу не влезал и его пришлось оставить, а тратить деньги на кафе было рискованно - он не был уверен в том, что Себби пустит на порог, а значит придется выкручиваться.
На пароме компания подобралась уже однозначно окрашенная в рыжий, белый и зеленый. Нетрезвая молодежь, компания подружек лет шестидесяти, двое или трое бизнесменов средней руки, старик с лицом Хемингуэя... Фарс!
Все они ехали домой. Он один ехал навстречу неизвестности.
Со скромными пожитками, дешевеньким мобильным телефоном в котором записан адрес обиталища брата, и весьма смутными представлениями о том, как должна дальше развиваться жизнь. Но это временный вопрос. Надо только зацепиться, а уж там он своего не упустит.
Из Дублина еще один поезд уже до Килкенни. И вот уже под самый вечер Стюарт стоял под дверью брата. С напускным равнодушием и хилой попыткой не выдать усталости.
А перед мысленным взором ползет дурацкий флэшбек из прошлого. Из того самого, что отучило вламываться в любые двери без спросу. Ну и гадость же.
Ожидая, пока откроют, Стю мысленно содрогнулся.
Себастиан как раз был дома и занимался приготовлением ужина. Он где-то раздобыл африканский рецепт приготовления говядины, хотя кто бы мог подумать, что в Африке водится говядина и вообще еда. На кухне всё шкворчало, пыхтело, дышало, дымилось, а сам Себби виртуозно скользил во всём этом безобразии, пах приправами и подпевал какой-то полуголой дамочке, которая скакала в телевизоре. Выглядело это так, как будто он даже знал текст, но, возможно, сам на ходу его сочинял, потому что в клубе подобную мутоту не крутили, а во время готовки он был так увлечён, что всё прочее было лишь соусом. Говядина под соусом пения Себби пахла роскошно.
Когда в дверь позвонили первый раз, Себастиан особенно разошёлся на припеве и ничего не услышал. Гостю пришлось постараться, чтобы достучаться до увлечённой души, и на третий раз уже пришло осознание, что это не часть дурацкой музыки, а дверной звонок. Себби отряхнул руки о длинный фиолетовый фартук, который болтался на нём, и пошёл открывать.
Взору его предстала чопорная фигура в костюме с чемоданом и выражением лица, напоминающем о зубной боли и прочих нерадостях жизни. Как же задолбали уже эти Свидетели Иеговы! Себастиан уже собрался отправить парня в лес через поле, как вдруг, приглядевшись, сообразил, что у этого «свидетеля» подозрительно знакомая рожица, и что она так неизменно и таскает это выражение, даже по прошествии нескольких лет.
- Стюарт, твою мать! – воскликнул Себби. – Я уже хотел тебя с лестницы спустить! – и по его лицу поползла улыбка до ушей – Одуреть. Прямо в лесу подохли лоси, раз уж ты решил меня навестить. Проходи. Дай обниму, что ли.
И пока брат не успел возразить, Себби помял его всего вместе с костюмом и чемоданом, обмазав вдобавок приправами. Из кухни вопил телик с тёткой.
- Так, ты разувайся пока, вон вешалка, вон ванная, если надо, я тут готовлю ужин, так что ты как раз вовремя! – и он помчался в кухню, возопив уже оттуда. – Будем опробовать новый рецепт!
Что ж...
Стюарт знал, что все так и будет. Глупо было надеяться, что дверь откроет благовидный тип с аккуратным пробором в чистом, выглаженном домашнем костюме. Еще глупее было думать, что он вежливо поздоровается, пожмет руку и выразит свою радость от встречи с родственником.
Поэтому Стюарт знал, что все так и будет. Но все равно был разочарован. Хотя куда уж больше? Но Себастиан такой человек. Ты думаешь, что ниже он упасть уже не может, но он вдруг открывает люк и ухает на еще большее дно.
"Стюарт, твою мать". Стю скривил рот и подумал: "она и твоя мать тоже." Но ничего не произнес вслух. Только попытался вежливо изменить гримасу на что-то вроде улыбки. Вышло или нет - это стоило решать Себби, но тот, кажется, мимическими упражнениями брата не заинтересовался.
На фразе про "спустить с лестницы" Стю рефлекторно попятился, изготовившись сопротивляться - мало ли что придет в эту безумную голову? А вдруг он подсел на наркотики? А если он всегда на них сидел? Или допился до белой горячки? Или тут и белая горячка, и ломка...
Только приглашение в дом, а так же аппетитные запах из глубин квартиры не дали Стюарту закончить это душераздирающее размышление о плачевном существовании Себастиана.
Он шагнул внутрь, перемещая чемоданчик из одной руки в другую, и попался в объятия брата. Попался как муха в паутину. Рослую, сильную, не уважающую чужое личное пространство, грязнорукую, пахнущую специями, паутину.
- Надеюсь, я не помешал... - Промямлил Стю, переставая сопротивляться и покорно принимая своб судьбу. Однако напоследок он все таки похлопал ладонью по спине брата, как бы покупая свое освобождение.
- Ждешь кого-то? - Размещая на вешалке куцее пальтишко, он повысил голос, чтобы ускакавший на кухню, Себ его услышал. Только бы не ждал. Представление о друзьях брата у Стю были весьма чудовищны.
Кажется, Себастиан не горел желанием узнать какая нелегкая принесла сюда младшенького, и младшенький предоставил ему право спросить, а сам закрылся в ванне, наскоро смывая с рук, лица и шеи дорожную пыль.
Покончив с умываниями, он, идя на звук телевизора, вышел на кухню. На кухне творилось безумие и, возможно, что-то связанное с черной магией, он не был уверен.
Если Стюарт и помешал чему-то, то только блестящей арии Себастиана в аккомпанементе с теликом. Но до демонстрации вокальных талантов дело ещё дойдёт (едва ли у Стю есть шансы спастись), ибо пока кулинарные требовали особого внимания – салат сам себя не порежет.
- Вообще-то нет, но всегда есть шанс, что кто-то может притащиться, - ответил он на вопрос брата, при этом коварно расправляясь с помидором. – Как видишь, эта теория весьма оправдана в быту!
На самом деле, Себби не очень-то любил гостей именно у себя дома, для всех встреч у него имелся клуб и вечер, а днём он вёл другие дела. Разве что он мог привести кого-нибудь на ночь. Но Стю наверняка думал, что тут устраивают оргии и вызывают дьявола.
Себастиан обернулся. Братец стоял на пороге и, кажется, боялся войти. Он всегда был таким. Только в размерах менялся, но смотрел всегда одинаково – так, будто этот мир был недостаточно хорош для него. Родители сделали их такими разными – как небо и земля. Воспитание Себби они упустили, а Стю завоспитывали донельзя, ограждая его от любых вредных влияний мира и превратив таким образом в чопорного моралофага. Вот так из крайности в крайность и получились братья Дейны. Любые потуги Себби сблизиться воспринимались кощунственным покушением на святость души младшенького, и в итоге самым далёким для Стю человеком оказался его старший брат.
Несомненно, Стюарт оказался здесь от большой нужды, а отнюдь не от родственных чувств. Глупо было думать иначе. И что-то подсказывало Себастиану, что чемоданчик брат не закинул в гостиницу неспроста.
- Присаживайся за стол, уже почти всё готово. Не бойся, людей я ем по вторникам, а сегодня четверг – день говядины, - Себби улыбнулся и вернул взгляд к салату. – Телик только выключи.
Мясо напомнило о себе и, перемешав, Себастиан потушил огонь под сковородой.
- Ну, рассказывай. Как там мамочка с папочкой? Гостинцев не передали? Или ты всё слопал по пути? – понимая, что Стюарта всё равно не пронять подобным юмором, Себби просто не мог не подшучивать над дражайшим братцем. Всё-таки ему уже не десять, и родители за своими интеллигентными спинами не прячут.
Кухня у брата была роскошная. Не то, что мамина, дома. Просторная, с разными крутыми штуками, которые мама презрительно называла "для лентяев", варочная поверхность, вытяжка, большое окно с видом... Ну на что может быть вид в Килкенни? Стю поморщился. На свиную ферму или милую сценку мордобоя между аборигенами. К гадалке не ходи. Проверять он не стал, а с радостью выключил телек и сел на свободный стул. Как обычно - на самый край, ноги согнуты почти под прямым углом, колени вместе. Он уже принимал эту позу не задумываясь, а когда-то в детстве отец и мать вбивали в мелкую голову, что так надо-надо-надо. Потому что чинно, прилично, хорошие манеры сами в организме не проявятся... Прививали и привили. Успешно.
Хотелось бы верить, что они гордятся своими успехами на педагогическом поприще. Но Стю сомневался в этом. Во-первых картину портил брат, которого не забыть, несмотря на все старания, а во-вторых Стюарт не был уверен в том, что есть такая планка, перепрыгнув которую, он сможет, наконец, стать для них идеальным. Он верил в нее раньше и все прыгал и прыгал, но с каждым прыжком она только поднималась выше.
От этих нежданных мыслей он скис, но внешне продолжил выглядеть всем недовольным типом с презрительно скривленными губами.
Презрительный же взгляд скользнул по еде, которую Себастиан ловко метал на стол. Но игра была подпорчена предательски заурчавшим животом. Стю прижал к нему руку, но "сказанного не воротишь", дурацкий организм был страшно голоден, а здесь так пахло специями и мясом, свежими овощами... Будь он не собой, а кем-нибудь другим, Стюарт бы уже тырил мясо с горячей сковородки руками и запихивал в рот, обливаясь слезами счастья.
Но он был собой и стоически терпел, из последних сил делая вид, что равнодушен в бренной пище вообще. И питается исключительно солнечным светом и росой.
Шуточки Себби он так же мужественно игнорировал - привычка, воспитанная годами.
А в ответ на вопрос помрачнел еще больше и сунул соединенные в ладонях руки между колен.
- О родителях, Себастиан... Я пытался тебе позвонить, но не смог, вот и приехал... Мама умерла, - и после секундной паузы, - боюсь, отец долго без нее не протянет.
Сказал, и смолк, ожидая реакции. Зубы стиснул так, что проступили желваки.
Улыбка сползла с лица. Себастиан обернулся и в этот момент резанул себе по пальцу.
- Чёрт, - прорычал и кинул нож на стол. Сразу проступила кровь. Себби открыл подвесной шкафчик и достал оттуда бутылку виски с двумя бокалами. Молча поставил всё это на стол перед Стюартом и налил по половине в каждый бокал. В свой он окунул кровоточащий палец, побулькал, а потом выпил всё это одним глотком. Второй бокал пододвинул к Стюарту и хмуро сказал:
- Пей.
Потом ушёл в ванную, где достал аптечку и залепил палец пластырем. Вернувшись и обнаружив бокал нетронутым, Себастиан повторил:
- Пей, Стюарт, я серьёзно, - и по выражению лица это было видно. – Учти, если ты так пошутить решил, мелкий засранец, то во вторник я съем тебя, - и это тоже он произнёс с каким-то практически несвойственным себе серьёзным тоном, коего у него не наблюдалось даже при обсуждении рабочих дел.
Читать ложь со Стюарта было сложно, он всё говорил с одинаковым выражением лица да и вообще выглядел так, будто у него кто-то умер, практически всегда. Единственным шансом выведать правду у этого воскового человечка было напоить его.
Себастиан вернулся к доске и стал кромсить салат быстрее и резче прежнего.
- Как у тебя только мозгов хватило самому приехать? Его нужно срочно забирать оттуда. Я утром позвоню и закажу билет. А если не захочет ехать, сам съезжу и заберу. У меня есть диван в гостиной, а ты поспишь на полу. Или сниму тебе комнату.
Он не мог даже представить, что такое вообще может случиться. Ни на одну секунду не предположил. Да и как можно вообще об этом думать? Как можно просто так поверить, когда тебе говорят что-то такое? Скорее, поверишь, что Стю совсем башкой поехал.
Себби молча заправил и перемешал салат. Потом достал две тарелки и разложил на них рис, мясо, полил всё соусом. Поставил тарелку перед Стюартом, положил вилку и салфетку.
Ух ты, надо же, его пробрало. Стю даже глазам своим не поверил. Ожидал какой-нибудь мерзости, шуточки какой-нибудь гадкой. Или тотального равнодушия - "умерла, так умерла". Но на лице брата отразилось что-то вроде настоящих эмоций.
Правда он тут же полез за бухлом, снова заставив Стю скривиться - ну конечно, мы же все проблемы решаем с алкоголем...
Когда Себастиян вышел, Стю подумал быстро вылить содержимое своего бокала в раковину, но не рискнул - такие фокусы с братом не проходят. А что тогда делать? Выпить?
К алкоголю он был равнодушен. Даже презрительно-равнодушен. А вот алкоголь его очень любил. Обнимал, обволакивал, отрывал от земли, причем в рекордные сроки.
И Стю знал, что Себби знает. И потому просто буравил взглядом бокал.
Фразочка про вторничный каннибализм невольно произвела эффект - Стюарт сжался на своем стуле, вспоминая методы расправы, уже осуществляемые старшим, и придумывая новые, настолько ужасные, насколько мог породить мозг медика. И неважно, что на самом деле Себби не стал бы устраивать кровавую вивисекцию на кухонном столе - в сознании Стю он был способен и не на такое.
Чудовище всегда остается чудовищем.
И чем меньше его зверства проявляются в реальности, тем пуще они растут в воображении.
Надо бы признаться. Сказать, что это просто глупая шутка, провокация. Авось и пронесет.
Но Себастиан был настолько серьезен, а Стюарт настолько подвержен паранойе, что он не смог этого озвучить. Будто проглотил язык.
А через секунду внутри поднял голову упрямец со сжатыми в нитку губами и побелевшими костяшками.
Упрямец заговорил голосом Стюарта, берясь за бокал и придвигая к себе тарелку.
- Он откажется, я уже знаю. К тебе не поедет. Куда угодно, только не к тебе.
Проживание у брата накрывалось медным тазом, еще немного, он узнает и вышвырнет братца из квартиры пинком под зад задав траекторию...
Ну и что? (Это опять упрямец) Что-нибудь придумаю, выкручусь. Оно того стоит.
- Я просто хотел сообщить тебе лично.
Он отсалютовал брату бокалом и залпом проглотил содержимое.
На несколько секунд мир пропал, остался только жар, продравший горло и ударивший сразу и в мозг, и в желудок. Стю зажмурился, хватанул ртом воздух и спешно закинул в рот кусочек мяса.
- Думал, тебе все равно. - Освоившись с виски внутри себя, продолжил эксперимент, ненавязчиво наблюдая за братом.
Ха, из него бы вышла здоровская лабораторная мартышка.
Мысль о заключенном в тесную клетку, утыканном датчиками, служащем науке Себастиане согрела получше всякого градуса.
Увидев, как алкоголь скрылся внутри Стюарта, Себастиан уже успел усесться напротив, а так, не будь бы между ними стола, брат уже бы получил крепкую затрещину по затылку за это «думал, тебе всё равно». Вместо этого он снова взял бутылку и повторил процедуру, но только чуть увеличив дозу на этот раз.
- Тебе бы стоило поменьше думать всякую дрянь, Стю, у тебя ею и так вся башка забита. То, что я не живу с родителями, будучи взрослым мужиком, не значит, что мне на них всё равно. У них и так на шее висишь ты, братик, - Себби взял свой бокал, чуть цокнул о другой и снова пододвинул к Стюарту. – Теперь можно и за встречу.
Хотя она выходила какой-то не очень радостной, но если уж Стю притащился с такими новостями, то вряд ли можно было рассчитывать на веселье. Единственное, Себби, конечно, ни черта не верил, что брат притащился только по этой причине. Сообщить лично? Да должно быть английской мафии понадобилось, чтобы Стюарт сообщил брату новость лично, и они засунули ему кое-куда разогретую кочергу, а иначе бы хрен он бы так побеспокоился о Себби. Это же Стюарт. Он, наверное, до сих пор припоминал вкус воды из унитаза, в котором брат его полоскал, и только и думал о том, как бы отомстить. Но кишочки были тонковаты.
Себастиан осушил бокал и проследил, чтобы Стюарт тоже не задерживался.
- Конечно, он поедет куда угодно, только не ко мне, я и не ожидал другого, - он попробовал кусочек мяса. Оно получилось вкуснючим, рецепт не подвёл, но в голове тут же сложилось, чего нужно будет добавить, а чего убавить в следующий раз, чтобы было идеально. – Папа же боится трупов, а я куда должен их вместо шкафа складывать? – он загрёб салат большой ложкой и положил в тарелку. Потом загрёб ещё раз и положил Стюарту. – Я особо спрашивать не собирался, позвоню завтра утром, скажу, чтобы собирал вещи. На тебя я его в любом случае не оставлю, ты ж даже пожрать приготовить не сможешь.
Решив, что комплиментов пока достаточно, Себби обратил своё внимание к ужину. Будь Стюарт трезв, он бы уже, наверное, топнул ножкой и отправился гордо спать голодным сном на лавочке. Но виски у Себастиана был добротный, и такие щуплые тельца брал в оборот сходу.
Ну понеслась...
Можно было предположить, что разогретый алкоголем братец начнет нести всякую чушь, но что сразу перейдет на подколки и оскорбления?.. Хотя и это тоже напрашивалось. Это же Себби. Себастиан. Без тормозов, принципов и воспитания.
Стю осушил второй бокал уже решительнее и, как в топку, закинул в рот подряд пару вилок салата и мяса. Из-за алкоголя он то и дело переставал чувствовать вкус - все имело привкус виски, но еда была свежая и питательная, желудок только-только перестал урчать, и этого было достаточно.
Правда Стю не понимал, почему он все еще находится здесь. Почему сидит на этой кухне, выслушивая все эти унизительные мерзости в свой адрес, вместо того, чтобы убраться, хлопнув дверью и заодно избавив себя от новой встречи с унитазом или чем похуже...
Он поелозил на стуле и, сохранившим некую четкость, необходимую недавнему студенту,рассудком осознал, что при всем желании нормально уйти не получится - в ногах поселилось то неприятное свинцовое ощущение, которое нормальные люди начинают испытывать после более внушительной дозы, а он - со второго бокала старого виски.
Стю нахмурился, осознавая, что, кажется, намертво влип в расставленные братом сети. Ууу, паучара мерзкий... ууу... Ну теперь терять нечего.
- Ну хотя бы, в отличии от некоторых, я присутствую в их жизни и обеспечиваю необходимым уходом. А что полезного делаешь ты, о великий спаситель пожилого отца? Навещаешь раз в три года? Может быть звонишь справиться об их здоровье? - Стю фыркнул, как умел фыркать только он - в одном жесте и звуке выразив все презрение мира, будто говорил не с человеком, а с внезапно подавшей голос кучей блевотины. - Может быть ты щедро делишься своими заработками? Отсылаешь пару фунтов в память о том, как тебя кормили и давали тебе образование? Или может вспоминаешь о родителях в каких-то случаях, кроме тех, когда они умирают или при смерти?
Вот теперь бы встать и гордо выйти, но на заплетающихся ногах сделать это непросто и Стю продолжил сидеть. И даже есть продолжил. Тело сдалось первым, голова же продолжала работать четко и ясно. Это было самое главное.
А еще зародившееся пару минут назад бесстрашие разрослось до бесконечности, оставив только где-то под ребрами скулящего от ужаса маленького Стю, предпочитающего бежать и прятаться, когда пахнет жаренным.
- У тебя даже не хватает уважения к нашему отцу, чтобы признать его право оставаться там, где он хочет. Ты собственник, Себастиан. И редкостная свинья.
Он толкнул бокал к брату, то ли требуя налить еще, то ли отказываясь от этой дурной затеи. И, наконец насытившись, отложил вилку.
Очень хотелось говорить то, что на уме, даже уверовав в собственную ложь. А потом, в идеале, спалить эту квартиру вместе с братом и уйти в туман, на фоне взрыва бытового газа...
До этой «свиньи» Себастиан вообще не собирался трогать брата. Ну что с него взять – разнывшееся дитя, завидущее свободной жизни без всяких обязательств, коей у него никогда не было. Маленький зажатый в тисках Стю, которого даже шоколад приучили есть по расписанию. И виной тому был никто иной как Себби – плохой, отбившийся от рук сын. Он пытался вытащить Стюарта, пока тот был ещё малявкой, показывал, как мастерить рогатку и как целиться в фонарь, но потом бросил это дело, потому что Себби был безнадёжен, а наказывали всегда Стю.
Себастиан понимал всё это прекрасно и позволял младшему высказывать, пока алкоголь развязал ему язык. Уж если мама, и в самом деле, умерла, то ему даже полезно будет. Высказывать родителям было уже поздно, а вот брату – в самый раз.
Но Себби никому не позволял оскорблять себя. Тем более, в его собственном доме. Желающие могли запостить своё мнение в твиттер, если уж у них чесалось, а после избегать Денни пару месяцев, а лучше вообще избегать, всегда. Но бросать оскорбления в лицо было непозволительно даже семье.
Себастиан поднялся, взял бокалы и бутылку и отнёс на разделочный стол, будто просто решил прибраться. Но на обратном пути он остановился рядом со Стюартом и отвесил ему такую оплеуху, что тот полетел на пол.
- Если ты вырос и напялил костюм, это не значит, что твоя башка теперь не влезает в унитаз, так что не смей оскорблять меня, Стюарт, а то я напомню тебе счастливые деньки юности, - сказал Себастиан холодным тоном, абсолютно изменившись в лице. Стюарт умудрился добиться уже второго тона, который был доступен не каждому. Сразу видно – родственная душа.
- Хочешь высказать детские обиды – пожалуйста. Только вспомни, что тебе уже не тринадцать, и сопли у тебя никто подтирать не будет. Веди себя, как мужчина. Мамочка хотела, чтобы ты вырос порядочным мужчиной, помнишь?
Себби поднял завалившийся стул, а потом вернулся на своё место и продолжил есть. Всё-таки ужин был хорош. Боже, благослови эту бренную пищу.
Отредактировано Sebastian Dane (2015-10-12 22:04:47)
Да уж, лет было совсем не тринадцать, и именно поэтому Стю даже ощутил себя в чем-то вроде безопасности. Ну они же оба с братом взрослые люди, временя унитазов остались далеко позади, к тому же Себастиан сколотил неплохое состояние не только на всяких мерзостях, но и, очевидно, на умении коммуницировать с людьми. В духе вот такого бла-бла-бла Стю и размышлял, заканчивая свою тираду, а потом вдруг слетел со стула как опрокинутая щелчком шахматная фигура.
Шах и мат, Стю, малыш. Если Себби и приходилось общаться с людьми, то делал он это явно по-своему.
Если серьезно, то Стюарт даже не сразу понял, что произошло. Просто сперва голова мотнулась в сторону, потом он обнаружил себя на полу, а голова гудела и щека горела так, будто ее облили кислотой.
К подобному обхождения он не привык. Или давно отвык. И некоторое время просто валялся опрокинутым на спину жуком, согнув колени, прижав затылок к полу а ладонь к щеке и удивленно глядя в потолок.
Он постепенно осознал случившееся и даже слабо улыбнулся. Интересно, что это его так забрало? Обвинения в собственничестве? Жадности? Равнодушии к родственникам? Нет, вряд ли.
Стю перекатился на бок, встал на колени и, опираясь о вовремя поправленный стул, вернулся на изначальную позицию. Попытался поправить пиджак и прическу, но стало только хуже. Он, набычившись, нахмурив лоб, подавшись вперед всем корпусом, внимательно смотрел на брата.
- И как, по-твоему, разреши спросить, ведут себя мужчины?
Взгляд его тоже стал холодным.
- Трахают все, что движется? Мошенничают? Лезут в драку? Научи меня, братец, - тон стал откровенно ядовитым. И хотя любое резкое движение брата заставило бы Стю зажмуриться или вздрогнуть, он продолжал, уже не имея сил остановиться.
- Ведь кто, если не ты?
Себастиану вдруг стало жутко смешно, главным образом из-за того, что единственным движущимся объектом на этой кухне, помимо него самого, был Стюарт. Вот и думай теперь, как стоило расценивать вышесказанное? Шутка али предложение? Себби похихикал, пережёвывая кусочек вкуснючего мяса.
Вид у младшего братца теперь был замечательный, особенно после того, как он попытался прихорошиться. На макушке выросли милые петушки, и воспринимать теперь все желчные фразочки Стю всерьёз просто не получалось. Да Себби не очень-то и стремился, с него уже и так было достаточно. Он не для того час с хвостиком порхал по кухне, варганя новый рецепт, чтобы ужинать с кислой миной.
- Тебе не кажется, что перца чуть-чуть многовато? – спросил Себастиан со светским видом, будто это не он пару минут назад швырял людей по кухне. – Я добавлю себе немного соуса. Тебе добавить?
И не дожидаясь положительного ответа, он взял соусницу и полил обе тарелки.
- Ммм так просто отменно! – облизывая вилку, промурлыкал он. – Ты не отвлекайся, Стю, кушай, пока не остыло, потом будет уже не тот вкус.
Пожевав немного салата, Себби заговорил снова.
- Я не враг тебе, Стюарт. Уж не знаю, что ты там мне такое припоминаешь. Если то, что я твою голову в унитазе помыл, когда ты на меня на стукачил, так это тебе был как раз урок как будущему мужчине: стукачей никто не любит. Я никогда не делал ничего плохого ни тебе, ни родителям. Если тебе есть что высказать по конкретным случаям, то пожалуйста, сделай это прямо сейчас, Стюарт. Я не буду возражать, если ты поживёшь у меня, но только без всего этого дерьма. Я сейчас поем и позвоню отцу, спросим, как он отнесётся к тому, чтобы переехать. Если уж по твоему непоколебимому убеждению он меня не хочет видеть, то ты ведь здесь.
Проговорив всё это с абсолютно спокойным видом, Себастиан вернулся к своей тарелке, одновременно слушая, что ещё собрался отчебучить младший брат.
Себастиан Дейн был известной скотиной. И Стю это знал лучше, чем кто либо другой. Он знал это, потому что видел, а если не видел, то убеждал себя, и знание это, в итоге, было тверже скалы. Подобно Джордано Бруно он бы пошел ради него на костер.
Но они не общались уже какое-то время и скотство Себби стало приобретать формы, которые ранее Стю не встречал. Они делались более изысканными, даже изощренными. Вот как он перевел тему на жрачку, а? Филигранно. Стю сперва даже не нашелся что ответить на такую кристальную наглость. Потом отложил вилку, резко дернув запястьем, так, что она звякнула и чуть не пролетела мимо тарелки.
- Спасибо, я сыт. По горло.
А братец продолжал издеваться, все больше убеждая младшего, что вся его затея абсолютно напрасна и была таковой с самого начала. Ладно.
Стю глубоко вдохнул, закрыл глаза. Умение в считанные секунды убедить себя в абсолютной правоте при полном отсутствии доводов выручало его не раз и было доведено до автоматизма.
И вот он уже абсолютно прав. Он на той стороне, на которой наши, а Себби на противоположной. Поблескивает хромированными пуговицами, пряжкой с орлом, начищенными сапогами... Ухмыляется, изверг.
- Очень трогательно, Себастиан. И я рад, что ты убедил себя в этом. И я не буду играть по твоим правилам, припоминая тебе какие-то там конкретные случаи.
"Лили" - пронеслось в голове.
"Лили, похожая на ангела"
Стю промолчал и стянув со стола салфетку, принялся скручивать ее в тугой жгут, а затем рвать на мелкие части, складывая бумажную горку на край стола.
- Но ты никогда не делал ничего хорошего. И все, что ты делал было насквозь пропитано твоим эгоизмом. Только себе. Себе-себе-себе. Я это не осуждаю, - он натянутой улыбнулся, - пусть так. Никто не заставляет. Но брось хотя бы это отрицать.
Остатки салфетки переместились на стол, Стюарт тяжело встал - ноги гудели от усталости и выпитого. Ножки стула проскрипели по полу.
- И знаешь что? Я лучше пойду. У меня есть деньги и я видел на станции недурный отель.
Пару секунд он стабилизировался в пространстве, потом развернулся и двинулся в коридор, на ходу силясь вспомнить где оставил чемодан.
Отредактировано Stewart Dane (2015-10-15 14:53:22)
- Ну, раз ты больше не будешь… - и ничуть не стесняясь (ибо стесняться он не умел вообще), Себастиан взял тарелку брата и переложил себе остатки его недоеденной порции. – Я доем.
Не выбрасывать же в самом-то деле. Не привык он разбрасываться пищей, потому что не таскался по всяким чопорным ресторанам, а предпочитал готовить сам и с чувством. Но Стюарту, конечно, это было незнакомо, его ведь всю жизнь кормили с ложечки.
- Потому что их просто нет, - тихо пробубнил Себби с полным ртом на ответ о случаях и подложил себе ещё салата. Умеренным аппетитом он, надо сказать, совсем не отличался, и уж если садился поесть, то делал это основательно. Перекусов в его распорядке просто не было. Как, в общем-то, и любых дел в полсилы.
Всё, что дальше промолвил брат, Себастиан пронаблюдал с докторским видом, не переставая при этом жевать. Всё со Стюартом было ясно. Его распирало. Он буквально лопался от детских травм и обид, но, даже будучи клюкнутым, не мог преодолеть своё занудство и высказать всё, как есть. Ну конечно, он ведь был воспитанным. Не то что некоторые, вроде Себби и прочих неандертальцев.
- Не уверен, что там есть отдельные вип-номера для королев драмы, - сказал Себастиан, пока Стю проплывал мимо на своих непослушных куриных ножках, - так что лучше купи по пути дихлофос и пропшикай им постель перед тем, как ляжешь спать. А то вдруг я потом окажусь виноватым в том, что ирландские клопы полакомились твоей английской задницей.
Себастиану, впрочем, ещё была интересная истинная причина появления брата в своей обители, но останавливать младшего он не стал. Всё-таки Стю уже взрослый (хоть и пьяный) человек, который может сам решать, как поступить. Хочет гордо спать в какой-то щели, пусть спит. Деньги имеют печальное свойство заканчиваться, а вместе с тем как раз и начинаются нормальные разговоры по делу, а не размазывание соплей по кухонному столу. Логичнее, конечно, было бы придавить свою гордость сейчас, но какая уж логика, когда ты драма квин.
Стю описал пару кругов по коридору, опираясь рукой о стену, взглядом выискивая свои пожитки, упакованные в старый чемодан, еще отцовский, с которым он когда-то ездил в недалекие командировки в пригороды Лондона... Чемодана не было. Одновременно с накатывающим отчаяньем, Стюарт начал закипать, потому как самым логичным объяснением исчезновения была кража. А кто единственный тут отлично подходил на роль вора? Да и стал бы Стю красть у самого себя?
Опять Себастиан и его проделки.
Если бы Стю был собакой, шерсть на его загривке сейчас встала бы дыбом.
Он развернулся на каблуках, чуть не упал, споткнувшись обо что-то, возможно о собственные ноги, и потрусил обратно, полный решимости не только забрать свои вещи и уйти в ночь, хотя внутренне и содрогался при мысли об этом, вполне разделяя гадкие соображения Себби на тему отеля и дихлофоса, но и раз и навсегда высказать все, что внутри бурлит.
Он влетел обратно в кухню, с грохотом распахнув дверь, перешагнул порог, вскинув осуждающий перст, распахнул пасть, чтобы дать словам, жгущим глотку, волю... И напоролся взглядом на свой чемодан. Мирно стоящий рядом со стулом.
Тут же вспомнил, как сам его сюда и поставил, как ногой подвинул чуть ближе к стене...
Получилось глупо.
На негнущихся ногах, забыв опустить перст, он прошел обратно к стулу, отодвинул его как можно дальше от стола и от брата, медленно сел, стекая позвоночником по прямой деревянной спинке. Закрыл глаза, безвольно свешивая руки вдоль тела.
- Она жива. - Озвучил через некоторое время тишины, прерываемой только аппетитным жеванием Себби и стучанием его вилки о дно тарелки. - Мама жива. И отец в порядке.
Через секунду Стюарт распахнул глаза и уставился на Себастиана.
- А я тебя ненавижу. Но...
Хотел сказать "мне некуда больше идти", но слова проглотил, а после начатого "но" резко мотнул головой, мол, неважно. Продолжил убеждать себя в том, что приехал сюда не из-за нужды. А для того, чтобы оказать положительное влияние на брата.
Пока что все шло наоборот - он напился и трясся от злости.
Безвольные руки нашарили края сидушки и сжали их пальцами так, что хрустнули побелевшие костяшки.
Дверь так эффектно распахнулась, что Себби поднял взгляд, приготовившись к очередному театральному действу. Стюарт был в ударе, и дело было даже не в двух бокалах виски, просто он по жизни был слегка ударенным. Возможно, его даже уронили в роддоме, просто не сказали мамочке, чтобы не расстраивать.
Кстати, о мамочке. Услышав очередную новость, Себастиан перестал жевать. Он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, радость от того, что с родителями всё в порядке, с другой – печаль о того, что братец совсем плох. С третьей, желание отлупить этого придурка так, чтобы навсегда пропало желание шутить. Вот же кретин… Вот же!.. Себби сжал вилку так, что та чуть зигзагом не выгнулась. Казалось, ещё мгновение, и он наткнёт на неё Стю, а потом проглотит.
Благо, он смог убедить себя, что на сегодня с брата достаточно унижений. Если уж этот жук будет жить тут, то лучше попытаться установить с ним хоть какое-то подобие мира. А то ж он будет каждый день нервы трепать.
- Как ты только с такой башкой… - начал было Себастиан, но стиснул зубы и отложил вилку. – Ещё раз пошутишь о родителях, нос сломаю. Не шучу.
Он встал и убрал тарелку. Фиг тут пожрёшь спокойно с такими родственниками.
- Если не наелся, там ещё осталось. Душ в твоём распоряжении. Я пока освобожу полку в шкафу, - сухо сказал и вышел из кухни. Разговор сегодня явно не клеился.
Да и Себби вдруг подумал, что родителям, и правда, стоит позвонить. Что-то он давно с ними не общался, последний раз, наверное, на день рождения отца звонил. Он подумал, может, позвать их в гости или спросить, чего нужно. Но фиг бы он позволил Стюарту узнать, что это он надоумил брата на добрые дела. А то ещё раздуется от самомнения и лопнет, не дай бог. Придётся оттирать со стен его тушку. Весьма сомнительная радость.
Себби вошёл к себе в спальню, плотно закрыл дверь и только потом набрал номер.
Когда жевание прекратилось, Стю буквально услышал треск искр в мгновенно раскалившемся воздухе. Он не стал зажиматься и сопротивляться, просто продолжил сидеть как сидел, ожидая услышать... ну... треск своих костей? Заунывный звук сливного бачка в унитазе?
Но ничего не произошло. Эта сволочь продолжала измываться, избрав теперь еще более изощренный метод. Типа христианин такой смиренный. Еще немного и подставит другую щеку. Смотреть противно.
Новая волна злости накатила теперь на Стюарта. Он снова нацепил маску презрительного высокомерия, проводил Себби взглядом, потом деловито вернул в свое распоряжение бутылку и нацедил из нее в первую попавшуюся тару. За что он так радостно выпивал Стю еще не понял. То ли праздновал свое триумфальное заселение, то ли заливал беснующееся внутри раздражение. Судя по всему на деле это была комбинация из перечисленного, называющаяся "долгожданная встреча с братом".
Не выпить тут было нельзя.
Ну и еще Стю, видимо, хотел наклюкаться, благо много для этого не надо. И забыться. И, в идеале, не блевать.
Он успел опрокинуть две подряд, прежде чем не осознал, что на сегодня реально совсем-совсем хватит. И что Себастиана нет весьма продолжительное время. Это неспроста? Что он там затеял? Какую похабную мерзость?
Все так же держась за стену, набравшийся безрассудной храбрости, младший отправился на поиски старшего, решительно ступая в темноту коридора. Остановился под дверью, из-за которой доносился еле слышный голос. Не став прислушиваться, Стю постучал и, сощурившись от света из комнаты, когда дверь открылась, возвестил, вытягивая цыплячью шею, чтобы получше разглядеть что там у Себби в комнате:
- Мне полотенце нужно. - И уточнил, как для дураков, потому что мало ли, - чистое.
- Привет, мам. Как… А, да, он уже давно здесь. Как у вас дела?.. Мам? Со Стюартом всё хорошо, я его уже расчленил, осталось только по пакетам разложить... Ладно, всё, больше не буду шутить. Он пьяный в ванной плавает. Да ладно, точно больше не шучу! – Себби рассмеялся, усаживаясь в кресло. – Как там папа? Нет, Стю мне не рассказывал, он устал с дороги… Да, я его покормил. Ма, мы можем не о Стю поговорить? Что?.. – Себастиан рассмеялся громче, расползаясь по креслу. – Я смеюсь? Я не смеюсь, мам, ха-ха, не, ну ты что, такое серьёзное дело, ха-хах. Да точно, мам. Конечно, я помогу ему найти работу. Кажется, один парень спрашивал, нет ли у меня знакомых, которые умеют разделывать трупы… А что, это прибыльная работа, ма! Всё, мам, ладно, я подумаю, что можно сделать, я тут в городе многих знаю… Как там папа? Вы не хотите приех… Сейчас, подожди…
В этот момент в комнату просунулась явно что-то вынюхивающая башка Стюарта. Себби быстро встал с кресла, надеясь, что та ничего не успела услышать, и придержал дверь. От башки нужно было срочно избавиться, но она потребовала полотенце, да ещё и чистое, наглость какая.
- Возьми там на крючке синее, для ног, - нетерпеливо брякнул Себастиан, закрывая дверь. – Что ты говоришь, мам? – он снова приложил трубку к уху, топая в направлении шкафа. – Конечно, я с ним чудесно обращаюсь, мам, у нас прямо установилась тесная братская… Да не шучу я снова!
Себби выдернул из шкафа свежее полотенце и кинул им в Стюарта, приоткрыв дверь комнаты. Братец, судя по виду, в отсутствие Себастиана, вошёл в тесный контакт с бутылкой недопитого виски. Как бы он там в душе не уснул.
- Так вы не хотите приехать, мам? Я закажу вам билеты. Здесь очень красиво, Вам понравится Килкенни… На Рождество? Неплохая идея… Нет, я живу не один, мам, у меня тут завёлся Стюарт!.. Нет у меня никого… Ой, ладно, мам, если к Рождеству у меня кто-нибудь появится, я его спрячу, рад, что моя личная жизнь тебя так беспокоит… Я всё понимаю. Привет папе. Потом ещё позвоню. Целую, пока-пока.
Себастиан отложил телефон. После этого звонка Стюарта в его жизни стало ещё больше. Постояв немного, рассеянно глядя перед собой, Себби встряхнулся и стал собирать брату постельное бельё, назло выбирая самое цветастое, чтобы эта зануда хоть во сне выглядела веселее. Выйдя в гостиную, он прислушался, идут ли какие-то звуки из душа, а потом принялся застилать диван.
Отредактировано Sebastian Dane (2015-10-19 22:34:30)
Звуки из душа шли. В душе шумела вода, а под водой отмокало тело, принадлежавшее когда-то Стюарту Дейну, достойному человеку и перспективному специалисту.
Он все еще был раздражен, но усталость, вкупе с алкоголем и горячей водой сделали свое дело - его развезло до неузнаваемости. Еле стоя на ногах, Стю кое как расправился с гелем для душа и даже не забыл его смыть. Это заняло не так уж много времени. И все оставшееся он просто стоял, оперевшись согнутой в локте рукой о стену и ткнувшись лбом в сгиб, позволяя воде лупить себя по темечку и плечам.
"Ненавижу" - подумал он решительно, заходя в ванну.
"Ненавижу" - раскладывая почти аккуратно сложенные предметы одежды по крышке корзины для белья.
"Ненавижу" - думал он сурово, выстраивая воду.
"Н... Не помню что хотел подумать" - подумал он, стоя под душем.
- Мне надо поспать, - сказал он своему отражению, обтеревшись и вылезя на пушистый коврик для ног. Из отражения в ответ зыркнуло лохматое, бледное, вытянутое лицо с узкими, еле открывающимися глазками в окружении темных синяков. Да, увидь он на своем пороге такое, не пустил бы ни за что.
Но это он.
А брату такие помятые личности в радость, они как родные ему.
Бывшие все это время какими-то чугунными, теперь ноги начали подгибаться, а руки весели плетьми и не хотели подчиняться. Поэтому вечность ушла у Стюарта на то, чтобы нацепить пижаму, состоящую из темно-синих штанов на резинке и белой рубашки в полоску такого же синего цвета.
Надо было и грязную одежду забрать, но он благополучно забыл о ней, страшно устав после борьбы со штанинами и рукавами. Прошлепал босыми ногами обратно к комнате Себби, потому что дальнейших инструкций не получил, но брата там не застал, а дверь была закрыта. Предусмотрительно. Отправившись на поиски, Стю сперва увидел по-соседству застеленный чистым бельем диван, и аж застонал от счастья и желания скорее с ним воссоединиться, и только после вообще заметил присутствие Себастиана.
Надо было сказать спасибо, но он сказал:
- Господи, ничего пестрее не было?.. - Он сощурился, пытаясь скрыть сонливость, - это так на тебя похоже... - добавил, почему-то с отчетливо узнаваемыми мамиными интонациями.
Когда Стюарт выплыл из ванной, Себастиан как раз закончил стелить ему постель. И что он получил взамен? Благодарности и братские обнимули? Фиг-с-два. Очередные словоколкости, которые так и лезли из занудского рта. Но Себби, честно сказать, даже не обиделся. Он не смог, когда увидел брата в пижаме. В сине-белой пижаме. Со штанами и рубашкой. Себби чуть не всплакнул от умиления. Он вспомнил детство, когда Стю точно в такой пижаме крался перед сном по тёмному коридору, чтобы попить молока, и его можно было эпично напугать, чтобы он ускакал без всякого молока спать с мамочкой. Славные были деньки.
- Подбирал под цвет пижамы, - хмыкнул Себастиан. – Думал, ты теперь носишь ту в единорожков, что я пристал тебе на день ангела. Но и с этой сочетается, иди уже спи, Стю, мне пора уходить, - он легонько подтолкнул брата, так что тот как раз растянул своё тощее тельце по дивану. – Я мог бы постелить тебе на полу в коридоре, но бельё жалко, - Себби выдернул из-под младшего одеяло и размашисто накрыл его сверху вместе с головой.
И пока эта голова думала, вылезать или бубнить ответ оттуда, Себастиан покинул комнату. Он прихорошился у себя в спальне, и когда Стю уже пьяно сопел во сне, отправился в клуб.
Надо сказать, как и сам клуб, так и конкретно казино под ним посещала довольно разнообразная и колоритная публика. Именно здесь можно было найти людей в помощь с устройством Стюарта на работу, а также с продажей его задницы, расчленением тела или же целостной депортации в рабство. И всех Себастиан хорошо знал, потому что в казино никого просто так не пускали. И практически на всех Себби имел что-то, запечатанное в конвертике. Хотя он умел неплохо вести переговоры, случиться могло всякое. Да и вообще веселья ради.
Но просто так устраивать Стю райскую жизнь Себастиан не собирался. Пусть научится сначала вести себя нормально. В общем, поразведав, что и как, бросив пару приманок, Себби завершил свои дела и вернулся домой, где тоже увалился спать.
Отредактировано Sebastian Dane (2015-10-21 22:23:44)
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » Семейные узы. Серия первая. "Вы нас не ждали, а мы припёрлися"
