Три часа на автомобиле в один конец. Этот вариант вполне себе божеский, тем более что момент для путешествия выбран с учетом всевозможных факторов: времени суток, погоды, дорог, пробок и возможности отслеживания вероятного хвоста. Мартин всю дорогу смотрит в зеркала на редкие попутные автомобили и в полутьме, не включая света, записывает в блокнот на коленях номера тех, кто движется следом дольше пяти минут в городе и десяти – на хайвэе. Чаще всего в зеркалах отражается лишь собственная свежевыбритая внимательная физиономия. Мартин считывает с нее информацию о своих мотивах, а потом старается придать лицу еще более серьезный вид, и каждые несколько минут все повторяется заново.
На съезде с шоссе радио надрывается каким-то местным фолком. Белфаст встречает мелким противным дождем.
Дождавшись, когда они останутся одни на какой-то окраине, Мартин ерзает и старается вытянуться во весь рост, заново устраиваясь в осточертевшем за часы пути кресле. Без слов многозначительно фыркает на краткий взгляд Джеймса: наверняка у того самого задница затекла не меньше. Опустив стекло, Мартин закуривает во влажный воздух и наблюдает за мелькающими мимо редко освещенными окнами.
Сквозь городские улочки они быстро добираются до условленного места. Отстегивая ремень безопасности, Мартин сверяется с информацией, предоставленной местным отделом, и откидывается на спинку кресла, потому что новостей всего две:
1. Место встречи установлено верно
и 2. Точное время прибытия той части группы, что они собирались накрыть, неизвестно.
В на вид пристойном джентльменском клубе душно. Свет приглушен, пахнет крепкими сигарами и дорогими одеколонами, смешивающимися в общий совершенно тошнотный на выходе аромат.
Мартин ловит себя на том, что непривычно молчит, погрузившись в размышления о предложенных начальством нескольких планах дальнейших действий. Если эту часть группировки – костяк, между прочим – сегодня повяжут, то количество законных причин находиться в Британии устремится к нулю. Установить связь с родиной в этом случае получится не сразу. Нужно соображать своей головой, и как можно быстрее.
- Меня мутит, - с легкой улыбкой делится он, чуть склонившись к Джеймсу, одновременно затевая неглубокомысленную беседу и объясняя свое поведение. – Еще немного – и придется сесть в засаду на улице.
Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, Мартин обводит взглядом просторное помещение и прикидывает местоположение по плану здания. Пока все чисто.
Он не знает, как следует поступить.

Отредактировано Martin Thompson (2015-10-21 19:36:29)

Мартин скользнул невольным взглядом по шее Джима – плавно, словно чиркнул хорошо заточенным лезвием, вслушиваясь в причудливый английский акцент с его мягкими гласными на стыке «а» и «о». На этом фоне американский казался неотесанной деревянной доской: грубым, простым и плоским.
Будучи американцем в присутствии британцев всегда чувствуешь осязаемый стыд за свой артикуляционный аппарат. Будто твои предки когда-то украли часть этой культуры и обезобразили ее до неприличия, оставив от некогда льющегося свинцом говора раскуроченные обрывки. И вы с ними прекрасно это понимаете, но никогда не обсуждали. Британцы для этого слишком тактичны: будут вежливо улыбаться тебе в глаза и презирать украдкой, как навсегда разочаровавшее детище, на которое неприлично махнуть рукой.
Немного помолчав, задерживая в голове тягучие звуки, словно сомелье, Мартин хмыкнул задумчиво:
- Что ж, не исключено. В этом случае я бы крепко задумался о наличии в наших рядах информаторов, - он почесал локоть, скрещивая руки, немного покусал губу. – Но, думаю, это бред, нам просто не везло. В этот раз всё пройдет по плану. Да и подкрепление уже в пути, если что.
В разговорах о работе Мартину приходилось тщательно взвешивать каждое слово и помнить о хитросплетениях приемов психологической манипуляции, чтобы всегда создавать у Джима нужное впечатление и наставлять его на нужный ход мысли. Эта необходимость напрягала, с каждым месяцем дергая за нервы всё с большим упорством. Утомляла и раздражала. По зрелому, но очень осторожному размышлению причины этих ощущений явно простирались вдаль за туман бессознательного, куда Мартину совершенно не хотелось лишний раз влезать. Единственное, в чем он отдавал себе отчет, так это в том, что за трудом формирования у Джеймса определенного отношения к себе он совершенно позабыл о собственном отношении к нему, также формирующемся в нечто совершенно определенное.
Мартин чуть повернулся корпусом и окинул Джеймса взглядом. Созерцание расслабленных пузатых мужиков в дорогих костюмах под удушающий запах и странную музыку начинало надоедать. Телефон во внутреннем кармане пиджака слегка нагрелся и тянул куда-то вниз.
- Поэтому… - добавил Томпсон к свой предыдущей фразе, - ты точно уверен, что способен на эту операцию? Пока всё не началось.
Не то чтобы Мартин сильно волновался, но после того, как это случилось (и он никак не предотвратил ранение), он провел сутки в прострации, очнувшись только после звонка с работы. Ну, и принялся за дело с утроенной скоростью, пока неотрывно следовавший за ним Джим валялся на больничной койке, не забывая посещать его и чувствуя вину – не так, как полагалось, с громкими терзаниями и разрыванием одежды, но постоянно и ощутимо: будто мелкие уколы тупой иголкой, изо дня в день. И это тоже знатно напрягало.
Само существование Джима поблизости в последнее время превратилось в лакмусовую бумажку его собственного состояния. Мартину казалось, что тот видит это яснее, чем он сам.
Телефон во внутреннем кармане послал по груди едва заметную вибрацию. Мартин чуть свел брови, прикидывая, сколько времени сейчас в Штатах, и насколько важен может быть такой звонок.

- Вероятность всегда есть, но надо рассуждать логически: смысла в этом не много, - дипломатично произнес Мартин. В принципе он даже не покривил душой, во всяком случае, исходя из информации, которой располагал лично.
Он смотрел на Джеймса немного рассеянно, прислушиваясь к его словам и явно улавливая эмоциональные ноты: случайная тема оказалась для того больной, и, насколько это было связано с реальной физической болью, Мартину оставалось только гадать. Развивать дальше было все равно что ходить по минному полю. Томпсону это было нужно меньше всего, если хотелось сохранить дружескую (и) дистанцию.
- Из местного отдела. Они тут к этому относятся посерьезнее, чем у нас, может, хотят больше финансирования на будущий год, - он улыбнулся углом губ, разряжая слегка сгустившуюся обстановку, и глубоко вздохнул. Тяжелый воздух набился в голову, словно вата. Телефон беззвучно вибрировал. – Извини, я отойду на минуту. Бди, - распорядившись, Мартин с большой охотой слез со стула и отошел в сторону туалета. Там, правда, было совсем невыносимо, но достаточно безлюдно.
Телефон ожидаемо надрывал родной отдел. Томпсон прислонился плечом к стене и мягко приложил трубку к уху.
- Да, - сказал сухо, даже не представляя, какой крутой оборот примет дело после этого звонка.

Медленно вложив мобильный обратно во внутренний карман, Мартин обвел взглядом зал. Что он прекрасно умел, так это выглядеть как самое спокойное и непоколебимое существо на всем белом свете, когда внутри отчаянно бушевала паника. По спине, словно стада беспрестанно жалящих муравьев, ползли мелкие противные мурашки.
Томпсон не был полноценным секретным агентом, во всяком случае, к этому его готовили меньше всего. И пусть за месяцы наблюдений и работы с Джеймсом он перенял значительную часть их повадок, психологическая подготовка тут явно прихрамывала на обе ноги. Он терялся в догадках, что может сделать, чтобы вынести отсюда свою задницу с наименьшими потерями, а тотальная неготовность к таким вотэтоповоротам лишь подливала масла в огонь его сомнений.
Дойдя обратно до места их с Джеймсом неприметной засады, Мартин спокойно присел, тут же обращая внимание на вопрошающий взгляд.
Вообще-то он уже пару лет изо всех сил готовился к этому моменту. Но никогда еще в этих фантазиях всё не было так... безысходно. И к такому Мартин был совершенно точно ни разу не готов.
- Я... – выдавил он и вдруг совершенно беспомощно уставился на Джима в бестолковой надежде, что тот может понять всё сам. На ум пришли какие-то слова, которые агент Томпсон тут же не преминул озвучить: – Нам нужно немедленно всё отменить.

Отредактировано Martin Thompson (2015-10-31 23:51:47)

Мартин снова завис на несколько мгновений, бестолково глядя на Джеймса, почти что физически ощущая, как мысли разбегаются вспуганными тараканами. В голове копошилось. Мартин взлохматил и без того кое-как торчащие волосы, потом чуть склонился к Джеймсу ближе, набрал в легкие воздуха и выдал:
- Послушай...
Мартин боялся. Так что он решил не говорить всей правды.
А потом представил, как это будет выглядеть со стороны, когда та все же вскроется: соврал раз, соврал другой — совсем неприглядно. Не говоря уж о том, что Джиму вообще не хотелось врать, а тем более — врать дважды. Мартин сунул язык под передний зуб и натянул им кожу, сильно потирая внезапно занывшую у корня десну.
- Есть человек, который владеет некоторой информацией. Если хотя бы часть ее обнародуют — мое начальство не отмоется, - он смотрел Джиму в глаза так пристально, что видел, как подрагивает в чуть расширенных зрачках глухое освещение. - И эту самую часть он продал людям, которых мы сейчас собираемся в лучшем случае поймать. Если мы это сделаем, то для большого политического скандала у них уже всё готово.
Мартин замолчал и нервно потянул носом спертый воздух, наконец отводя взгляд, озираясь. Вышло исключительно спокойно: его состояние всё еще выдавало лишь неровное дыхание. Всё пока было чисто, и время еще было, но не так много, чтобы медлить. Мартин снова посмотрел на Джеймса, сцепляя руки и туго переплетая пальцы.
- Дело не только в том, что я работаю на тех, кому хотелось бы этого избежать. Удерживать эту информацию по крайней мере в голове одного этого человека — моя задача. Я с ней уже не справился, но, думаю, тебе не нужно объяснять, что произойдет, если вскроется хотя бы одна из деталей. Это как фишки домино. Для этого человека сегодняшняя операция — лишь повод начать.
Мартин не мог поверить, что настолько затянул охоту, что позволил добыче самой расставить на него ловушку. Это было практически невозможно: со всей конспирацией, со всей информацией, что он располагал о нем, со всем... В душе теплилась надежда, что, возможно, это просто совпадение. Возможно, всё еще можно исправить, следует, конечно, поторопиться, но ситуация еще не плачевна.
Словом, на этом фоне горечь от того, что теперь можно забыть о даже доле прежней теплоты общения с Джимом, слегка притуплялась. Мартин глубоко вздохнул, окидывая взглядом своего, похоже, уже бывшего напарника, и пусто посмотрел в зал, вдруг задавшись вопросом, не наплевать ли тому на его проблемы — это было бы довольно логично. Внутренний счетчик секунд спешил, пытаясь догнать сбившийся к чертям сердечный ритм.

Отредактировано Martin Thompson (2015-11-06 22:53:52)

От неожиданности Мартин сначала уперся, но потом, видимо, решил, что хуже уже не будет, и поддался, позволил выволочь себя наружу. Уже на улице резко схватил ртом свежий воздух:
- Какого... - осекся, сообразив, что сейчас очередь Джима спрашивать с него подобные вещи. Отшатнувшись, одернул рукав пиджака и посмотрел исподлобья. Джим посмотрел в ответ.
Мартин терпеливо выслушал поток сознания, вызванный представленными им логическими цепями, снова вздохнул, не понимая, стоит ли отвечать на кучу полуриторических вопросов или же следует не перебивать и позволить Джеймсу самому понять, что происходит.
На предложение сесть в машину посмотрел так, словно Хейвуд решил вывезти его в лес и закопать. А что, их тут много, лесов этих. Очень живописно.
- У нас времени нет, - заикнулся было Мартин, но потом решил, что разумнее будет потратить драгоценные минуты так, как хотелось того Джиму. На горизонте брезжила надежда, что он мог помочь. На мозжечке сидела опасная мысль, что ему можно доверять.
- Хорошо, - сказал он. Затем резво нырнул на переднее сидение и дождался, когда Джим сядет рядом. - Насчет Сноудена... - как и всякий порядочный американец, Мартин поморщился при упоминании этого имени. - Да, что-то вроде того. Очередной перебежчик из очень серьезного отдела. Моя задача — поймать его, тонко и очень осторожно, потому что тылов у него не счесть. Обложился нашими секретами, как ватой, и в любой момент может выстрелить. Поэтому расследование делишек этих наркобаронов местного разлива — прикрытие не только от... - Мартин запнулся на слове «вас» и на секунду прикусил губу, - британской разведки, но и от него самого, - он снова прервался, нервно сглатывая, скользнул языком по губам. - За это время я приблизился к нему не то чтобы сильно: он свое дело знает. В будущем году собирался выйти на прямой контакт, благо... Неважно, в общем, сейчас это вообще ни к чему. По поводу ситуации. Я знаю только то, что уже сказал, пока меня лишь предупредили, что у них есть информация. Зачем ему понадобилось связываться с этими, я понятия не имею, но, предполагаю, что каким-то образом он разузнал обо мне, моих целях и моем прикрытии. Но в этом случае ему было бы куда логичнее давно сбыть все нужным людям, а не раздумывать, как бы и кому продать подороже. Да и я не мог так просто попасть в поле его внимания, чтобы он начал копать... - снова поймав себя на том, что прервался на горячечные рассуждения, Томпсон качнул лохматой головой. Одернул. - Неважно, может, кто-то слил. Словом, такие дела, Джим, - Мартин запахнулся и посмотрел на него, тесно скрещивая руки на груди, будто почувствовал себя голым после такого изобличения.
Внутри всё волновалось и шумело, как бьющиеся о скалы мутные волны. И подумалось вдруг, что, возможно, ранение Джима было ясным предупреждением, которого он не заметил.

Отредактировано Martin Thompson (2015-11-10 20:07:16)

Мартин смотрел перед собой, избегая поймать краем глаза движения Джима или, хуже того - выражение его лица. В нынешней хрупкой зоне комфорта существовал только бардачок, темный пол внизу и голос, не звучавший зло, растерянно или даже разочарованно. Мартин вытянул ноги, уперся пятками, повернув голову еще чуть влево. В окно тоже не стал смотреть: смеркается, там наверняка будет видно отражение. Голос над ухом звучал спокойно и уверенно, и больше всего Мартин сейчас боялся поймать взгляд, в котором всё отразилось бы строго противоположно.
Самым главным, из того, что он услышал, было мимоходом брошенное «мы». Сейчас Мартин мог предсказать практически каждое слово Джима, но уж точно не это. И от него смотреть не хотелось особенно.
Рука легла на плечо тепло и тяжело, аж нервно дрогнуло сердце. Мартин скользнул взглядом вправо и вверх.
- Я не хотел, чтобы так получилось, Джим. Это просто моя работа. Если станет известно, что я вообще выложил тебе всё это, дядя Сэм оскопит меня прямо на месте, - мысль о том, что, возможно, Хейвуду того и надо, уже осталась далеко позади. Мартин посмотрел на его руки на руле и пристегнулся. - Я уже мешаюсь ему под ногами. Слежу за его передвижениями, но не могу предугадать дальнейших действий. Дело в том, что если ему известно всё до такой степени, то меня пора было бы уже убрать. Ну, или сделать что-нибудь серьезное с располагаемой информацией. Боже, - Мартин уперся взглядом в окно. - Я нахожусь здесь больше половины срока, отведенного на это дело, и делаю только шаги назад.
Тяжелое удушье, преследовавшее с того самого момента, как Мартин прибыл в Британию шагнул в сегодняшний клуб, медленно разжало кулак на легких. Мартин осторожно потянул носом запах бензина, дороги, Джеймса и осевшего на одежде дыма, потом вздохнул глубоко и спокойно. Вышло шумно.
На душе легчало с опаской. Будто маленький зверек всё время оглядывался в поисках угрозы, но, как ни старался, не находил ее ни в одной тени.
Через час Мартин закурил, дождавшись, когда Джим купит себе сигареты. Они курили разное и по-разному, пересекаясь лишь в наличии ментальной зависимости и не стреляя друг у друга даже зажигалки. Мелкий противный дождь моросил через открытое окно, с разбегу расшибаясь о плечо, щеку, висок: море поблизости передавало привет. Мартин молчал, оставляя Джиму возможность подумать. Теперь времени было хоть отбавляй.
Мартин скинул ботинок и подтянул правое колено к груди. Прислушался к Джиму — его дыханию, тону, тембру и тому, что он говорил, совсем, казалось бы отвлеченному от произошедшего совсем недавно. Мартина учили слушать и обязательно смотреть, но смотреть не на содержание сказанного, а на его форму. Как человек говорит: длинными предложениями (и если такими, то будто заученно или плавно?) или отрывистыми словами, часто ли повторяется, на чем ставит акценты. Как держит себя в разговоре и где делает паузы.
Пауза во фразе Джеймса была столь длинной, что Мартин задержал дыхание, теряясь в догадках, переживая озарение за разочарованием, и почти поверил, что это был чуть ли не он сам. Он незаметно для себя склонился, внимательно рассматривая лицо Джима, болезненно сосредоточенное, но, услышав, наконец, финал, не стал отодвигаться.
- Я не смогу остаться здесь дольше, чем положено, - сказал он тихо, немного помолчав. Потом помолчал еще. - Мне так жаль, Джим.
Мартин на мгновение попытался представить, что почувствовал бы, если бы встретил кого-то из своих братьев или сестер по другую сторону закона и с твердым намерением пристрелить ближнего. В душе снова поселилась тревога.
Он протянул ладонь и неловко провел по плечу и руке Джима вниз, едва касаясь, тыльной стороной пальцев.
- И что ты теперь собираешься делать?
Граница между Северной Ирландией и «настоящей» Ирландией осталась позади. До Килкенни было еще два часа пути.

Отредактировано Martin Thompson (2015-11-13 21:53:05)