Irish Republic |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » wake me up when hungover ends
wake me up when hungover ends
участники: Шон Годфри, Софи Уолтон | дата и место: 16 августа 2015, дом Шона |
Калифорния после "Дебоша" вся в апельсиновом соке и обмороке, а Шон только в недоумении, которое надо разрешить хотя бы утром, когда эта пьянь наконец проспится как следует.
[audio]http://pleer.com/tracks/13209251JVvf[/audio]
Вестимо, что закон запрещает употреблять алкоголь людям младше 18 лет. И, естественно, в жизни большинства из нас наступает момент, когда мы просыпаемся в незнакомом месте с незнакомыми людьми, совершенно, то есть нахрен абсолютно, не припоминая, что же вчера было(?). Вообще, если так сложится жизнь, и повезет, то мы присасываемся к алкоголю в 16, а к 18-20, перебесившись, уничтожив ненужные нейроны, потихоньку останавливаемся с алко-экспериментами. И вот, в 21 - это приличные люди, заканчивающие ВУЗы, с великим будущим, а в 25 - люди, знающие, что сладкое вино - моветон и на какой рюмочке нужно остановиться, чтобы не натворить историй на корпоративном мероприятии...
В общем, это - если повезет.
Утро 16 августа 2015 года стало для Софи Уолтон особенным, но не простым. Будучи трезвенницей вплоть до вчерашнего вечера, ей нелегко осознать происходящее. Тем более, что не так уж классно осознавать мир, если ресницы за ночь слиплись, и глаза теперь не открываются. Она и чувствовала себя ужасно, как будто ее избили ирландские алкаши, что вполне могло оказаться правдой, ведь она, хоть убей, не помнила события вчерашнего вечера. Кажется, она искала Шона, кажется, она нашла Шона в каком-то пабе...
Так, стоп. Софи завозилась, упала на пол - совершенно неожиданно, застонала. Нужно было разлепить глаза. Голова трещала, как будто вот-вот швы разойдутся, и из нее, из головы, что-то выпадет. Софи бы заплакала, если бы опять-таки не глаза. Она подняла руки (слава Богу, что руки у нее еще имеются), начала тереть лицо. Через минуту с болью она могла видеть. Яркий свет ударил глаза. Ага, это, кажется, за окном. Значит, утро. Первый делом Софи осмотрела комнату, как будто гостиница, хорошо, что не в грязном мотеле в окружении наркоманов. "И как меня угораздило? Как? Как?" - Cофи повторяла это про себя, когда вставала, хватаясь за поверхности, обнаруженные поблизости. Надо заметить, что не с первой попытки: прикроватный столик с лампой она повалила на пол, и сама полетела ниже, хотя куда уж? И так дно. Не было сил даже чертыхнуться. В такие моменты просыпается инстинкт - выживать, и мы просто делаем. Ее лихорадило, губы пересохли, глаза все еще склеивались. Полагаясь только на интуицию Соф криво-косо двинулась в сторону двери.
- Слава тебе, Дева Мария, - прошептала она, не узнавая свой голос, когда за дверью оказалась ванная. Разбираться о том, где она, будет потом, а пока...
Софи оглушительно вскрикнула, звук резонировал о кафель, попал обратно в ее уши и заставил мозг болеть, пара шагов назад, от всего этого, опять чуть не споткнулась. Было просто ужасно. Дело в том, что в зеркале отражался весь ее внешний вид во всей красе. Длинные волосы слепились в один канат, стояли ровно вверх, видимо, так она уснула ночью. Что уж говорить о лице, на котором отражалась вся вселенская усталость? Опять покачнулась, но устояла, схватившись за край раковины, скидывая с бортиков какие-то бутылки с мылом и прочей химией. Понимая, что долго на дрожащих ногах не удержится, Софи присела на край ванны и уставилась в кафель. Нет, ни о чем не думала. Просто дышала глубоко, как ее учила доктор Колл. Еще доктор Колл говорила ни в коем случае.. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не пить, пока принимаешь антидепрессанты. Иначе такая депрессия начнется. Софи никогда не думала, что ее-ЕЕ нужно предупреждать на счет пьянства. Она покачнулась и как-то сама собой сползла в ванну. Глядя тупо в потолок, Соф подняла руку и стала шарить по кафелю. Кран. O'k... Когда отец перепивал, то просто подставлял голову под струю прохладной воды...
Еще один, полный боли, стон понесся по ванной, когда полилась вода. Софи казалось, что это она рыдает. За исключением момента, когда она подумала утопиться, стало легче. Полчаса спустя она уже стягивала с себя липкую, мокрую водолазку и белье. Куда делись штаны - так и не поняла, их изначально, как выяснилось, не было.
Абсолютно мокрая, но чистая и весьма растерянная Софи вышла из ванной. Там был халат, куда влезло бы три Софи, так что голышом ходить не пришлось. То и дело путаясь в полах этого, явно мужского, одеяния, она наконец почувствовала себя способной на минимум человеческой деятельности и решила, что где бы они ни была - пора валить. Хватит, нагулялась.
Короткий и не особо активный обыск комнаты (все-такие ее еще качало) показал, что ни штанов, ни сумки, ни телефона, ни документов нет. Прекрасно. Дыши глубоко, черт побери. Быть может ее ограбили?
Она постаралась успокоиться, потуже захлопнула халат и вышла в другую дверь, которая не ванная. Длинный коридор, как в замке.
- Господи, как ж так вышло? - чуть ли не прорыдала она, но все равно пошла, выбирая направление наобум.
Софи не знала, сколько прошла, но в следующем помещении сидел Шон.
- А-а-а, - пискнула она, хотела же что-то внятно сказать, но вышло только это, и еще:
- Где мои брюки?
И если для Калифорнии это утро могло оказаться особенным, то для Шона оно было вполне себе рядовым. Прежде всего, он даже не ложился спать - ночью сперва отвез домой Ива, который никак не желал успокаиваться и оставлять в покое полуобморочного пацана на заднем сидении, потому Шон попытался добиться у пацана его адрес, но тот нес настолько невнятную муть, что ничего другого не оставалось, как оставить его в покое. Был, разве что, вариант высадить возле полицейского участка, но так рисковать Годфри ни за что бы не стал - несложно и на штраф напороться, за вождение в нетрезвом виде. Он-то хоть и был нетрезв, но уж потрезвее некоторых.
Поэтому пришлось их обоих разместить в собственном доме - пацана в гостиной на диване, чтобы мог в любой момент проснуться и найти рядом с собой туалет, а потом свалить тихонько на все четыре, если только собак не испугается, а Калифорнию - в одной из пустых спален. Ее-то так просто Шон не собирался отпускать: сперва бы разобраться, какого дьявола она вообще забыла в Ирландии, и что за муть несла вчера в баре. Половину ее слов тогда Шон не расслышал, другую половину просто не понял, но достаточно было глянуть на поведение, чтоб сразу стало ясно - не все у Калифорнии в норме.
И звали ее Софи Уолтон. Шон за ночь пару раз брал ее паспорт, смотрел на фотографию, на адрес, дату рождения. Имя. Пытался вспомнить, как она представилась в первую их встречу, еще до того, как дошло до секса, но не смог. Казалось, что не "Софи". Но что-то настолько же короткое и невыразительное. "Калифорния" шло ей куда больше, то есть, прежней ей. Этой - не до конца в себе уверенной и абсолютно не умеющей пить девчонке "Софи" подходило намного лучше.
- Доброе утро, - он услышал ее шаги заранее, глянул на часы и удивился тому, что она проснулась настолько рано. - Жрать будешь или нет?
Вопрос о брюках Шон намеренно проигнорировал, показательно закатив глаза. Он-то ночью пытался снять с нее и все остальное, но Калифорния проявляла чудеса самообороны, сопротивляясь так, словно ей тринадцать и ее лишают девственности, поэтому с другой одеждой Шон ничего не добился, пришлось довольствоваться только брюками, а остальное оставить на ней, иначе обезумевшая пьянь наверняка расцарапала бы ему всю морду, даже не понимая, что делает.
- В стиралке твои брюки. Пацан блевал дальше, чем видел, пока мы ехали, так что я на твоем месте вообще бы их выкинул, но ночью ты так за них сражалась, будто они тебе дороги как память. Вон на кресле какие-то шмотки валяются, выбери себе, что надеть пока, - он кивнул головой в сторону кресла, куда до этого вывалил то, что, как ему казалось, могло подойти Калифорнии. Ясное дело, что женского барахла у него не было, потому кроме черных футболок и белых маек из мятой, но чистой, кучи тяжело было бы что-нибудь выбрать, однако вариантов у Калифорнии не было. - Видишь, там футболка есть с надписью "Мизери"? Она на три размера тебя больше, но ее никто не носил, можешь забирать. Ты знаешь, что "мизери" означает несчастье? Не для дракона в юбке, - Годфри наконец встал на ноги. - И если ты еще раз так надраконишься, как вчера, я тебя в машине спать оставлю. Как будто мы тебя пить не учили. Как будто ты сама не умела. Переодевайся, - он еще раз кивнул головой на шмотки. - И раз уж ты тут, с тебя завтрак. А потом уже поговорим.
В момент поворота к ней Шона, Софи чисто инстинктивно захлопнула на себе халат потуже. Настолько туго, что стало больно. Она чуть ослабила хватку, но все равно держалась за пояс, как за пистолет. Конечно, дрожали руки и, конечно, вдруг стало нечего сказать. Если не брать во внимание вчерашний вечер (а что было-то, черт возьми?), то она впервые так близко созерцала лик своего...эээ, а кто он ей вообще? Да по сути, ей - Софи Уолтон, он - никто. Тем не менее, в какой-то момент ей показалось очень хорошей идеей присосаться к его воспоминаниям и сделать таким образом лучше только себе, конечно, только себе. Вот она тут, в Ирландии, в одном халате с гудящей головой. И теперь это уже не кажется такой классной идеей, но деваться некуда. То есть, вон окно, а за окном дорога, а по дорого неверное выход из этих хором, но, чтобы уйти она тоже недостаточно крута. Вот приходится слушать, кивать, переступать босыми ногами и думать совершенно о другом. Боже, как же стыдно. Она больше никогда не будет пить. Мозг выгодно включился как раз на моменте, когда Годфри отчитывал ее за неумение принимать алкоголь. Лицо Софи вытянулось, когда тебя ругает незнакомец, то и вовсе хочется разрыдаться.
- Я... я... я не пью обычно, - только так и смогла оправдаться. Другое дело, что в сумке лежит упаковка с антидепрессантами. Там в рецепте сказано черным по белому. Не употреблять с алкогольной продукцией. Не употреблять. Теперь-то мы знаем, конечно, почему лучше их не употреблять. Но вчера Софи была не так опытна. Говорить Шону о том, что ей, наверное, не стоило запивать таблетки текилой - не лучшая идея (как и большинство ее идей, в определенный момент они из разряда неплохих переходят в разряд "нда, не стоило"). Наверное, он просто отсчитает ее. В отличие от Софи, Шон точно не чувствовал себя неловко. Спокойно двигался, говорил, рассказывал про ее брюки...
- Ооо, - его слова вдруг напомнили ей о том, как какой-то мальчик говорил-говорил-говорил, а после совершенно неожиданно склонился над ее коленями и блеванул. Софи позеленела, это было отвратительно. Они никогда не каталась по городу в таких компаниях. Зато теперь да здравствует, новая эра!
- Я не надену брюки, - она немного передохнула и решила решать проблемы по очереди. Затем она подошла к куче одежды, нашла именно ту футболку, о которой говорил Шон. Задумала, почему, собственно, ей бы не остаться в халате, но решила не спорить. "Мизери" была больше, чем Софи, как раз, чтобы прикрыть все, что нужно, впрочем, для типичной Софи и этого было маловато, но она опять-таки решила не спорить. Просто скомкала футболку в руках и уставилась на Шона. Интересно, как она уйдет отсюда? Тоже в футболке? Потому что брюки она точно, совершенно точно не наденет, даже если их засунут в чан с хлоркой.
- Я... эээ... не очень хорошо помню, что было, - начала было Софи, тогда как мозг уже начал работать на опережение и искать направление на кухню. На место, женщина, проще говоря. - В смысле не про вчера, а вообще, - добавила она, шагая в сторону одной из арк. Дом был большой, но Софи подозревала, что здесь, как и везде плитка - означает ванные и кухню, а ковры - гостиные и прихожие. - Мне очень жаль, если вышло нехорошо, - почему-то вдруг подумалось, что обивка в машине - это не брюки которые можно выкинуть. Как хорошо, что это не ее тошнило. И тут же мерзкий голосок вторил: "еще не вечер, Софи, еще не вечер".
- Конечно, я что-нибудь могу приготовить... - уже из кухни крикнула она. Прислушалась. Кажется, пока Шон решил за ней не ходить. Как беспечно оставлять в доме незнакомку в одиночестве. Впрочем, судя по убранству, в деньгах он точно не нуждался. Интересно, раньше... когда она была в отключке, она была ту раньше? Ни единого воспоминания не кольнуло, как бы ни старалась вспомнить.
Софи открыла холодильник. Да. Тут мог бы готовить какой-нибудь шеф-повар. И почему-то, несмотря на шик и крутость, Софи не представляла, будто бы сам Шон готовит. Даже банально закупкой этой кучи продуктов Шон вряд ли занимался. Впрочем, что она о нем знает? Быть может он весь такой хозяин-семьянин на самом деле?
Поняв, что изгаляться и готовить на 10 человек одно яйцо ей не придется, Софи положила на стул футболку и стала доставать продукты. Длинные рукава мешались. Она обернулась еще раз на выход, переодеваться прям при нем - никогда. Она и так уже достаточно набедокурила. Но удобства ради... Софи спряталась за дверь и натянула "мизери" так быстро, что позавидовала бы любая ассистентка фокусника.
Полчаса спустя она выставила на стол тарелки. И болтунья, и бекон, и тосты, и фрукты, и даже овсянка, сэр. Софи приготовила все, что подходило под описание завтрака. Ею двигал болезненный энтузиазм - попытка загладить вину, попытка угодить, попытка оттянуть, видимо, неприятный разговор...
- Готово, - она вышла обратно в гостиную. Извольте есть. И извольте не гнать меня за порог, когда услышите мою историю.
Отредактировано Sophie Walton (2015-11-15 15:38:58)
По-прежнему Шону ничего не было понятно, кроме того, что эта девушка - явно не та Калифорния, которую он помнил. Та не стала бы надевать халат, если бы только ей не было холодно, и оправдываться она бы не стала, скорее уж наоборот. Да и она бы не ушла из бара в числе первых, в особенности когда там планировалась такая развлекуха как драка и копы. Калфиорния чувствовала бы себя в безопасности посреди бьющихся тарелок и носов, потому что ее охранял титул женщины. Женщин обычно не трогали, разве что взглядами и сальными шуточками - и то и другое ей нравилось. Такую Шон ее запомнил, такую он ее знал, а эта... ну, внешне это, конечно, она.
- У тебя нет сестры-близняшки, детка? - с немалой долей усталости спросил Шон, особенно не надеясь на ответ. Если бы все было так легко! К тому же, та Калифорния уже давно - да при первой же встрече! - выложила ему все, с чем пришла: а так полдня считай прошло, а он до сих пор ни сном ни духом. Просто вдруг детка из штатов перепорхнула океан и приземлилась точнехонько на тот шесток, где сидел Годфри. Прямо магия. Спит теперь в его доме, носит его халат, а брюки, говорит, носить не будет. - Я тогда все эти твои шмотки нахрен повыкидываю, - Калифорния уже вышла, поэтому ему пришлось говорить на два порядка громче. - Новые купим.
Шон слышал, как она бродит по кухне, что-то там достает и делает. Кухня эта, надо сказать, редко использовалась по назначению, да и не по назначению тоже, и в какой-то мере Годфри даже было интересно, что там такого найдет Калифорния и что сумеет из этого сделать. Но когда он стал думать об этом, в голову ударила еще одна невероятная мысль - оказывается, его Калифорния умеет готовить! В самом деле: она ведь не предложила ни пиццу заказать, ни нахуй пойти, а послушно сунулась на кухню и вот уже сейчас оттуда едой пахнет! Едой! Шон неслышно застонал и закрыл лицо руками. Потом, давая девушке возможность побыть одной, взял телефон и позвонил Иву, но тот трубку не взял - спал, скорее всего, хотя он особенно выпившим накануне не был. То, что Риган вдруг не взял трубку, изрядно разозлило Шона, он даже зубами поскрежетал, но потом тяжело выдохнул - потом, потом он со всеми разберется. Сперва с одной, потом с другим, и так далее.
- Ну и что ты там приготовила? Давай, удиви меня, - он поднялся почти сразу, стоило Калифорнии войти, и, обойдя ее, двинул на кухню. - Что, не вышло, как в тот раз, когда мы плиту тушили? Глянь-ка, и правда ничего не горит, где ж эти твои таланты были раньше? - он сел за стол, мысленно удивляясь тому, что такой "нормальный" завтрак вдруг появился в его доме. Те женщины, что здесь обычно ночевали, пытались питаться только ужином и только в ресторане, а с утра они долго спали - ну, это уже похоже на сегодняшний день, - а потом расчесывали гриву и сваливали до следующего раза. - Сама жрать будешь?
Он бы на ее месте наверняка и крошки в рот взять не смог, но он, к счастью, был на своем. Поэтому ел быстро и с удовольствием, думая о том, что если Калифорния и пыталась его отравить, то спрятал яд слишком хорошо, и вообще стоит вернуть ей паспорт на имя какой-то там Софи Уолтон, пускай хоть это ее обрадует.
- Рассказывай, не молчи. Мне ужасно интересно, почему ты сперва сбежала в ночь, прям как Золушка, а теперь вдруг вернулась, приехала в, черт возьми, Ирландию, и ведешь себя так, будто тебе устроили лоботомию. Паспорт твой у меня, к слову, - отвинтив крышечку у бутылки с кетчупом, Шон полил тост, и только затем закончил: - В этот раз так просто не съебешься.
Софи как будто стучит в стеночку, а ей отвечают: “входите!”. А двери-то и нету. И она стучит снова, и ей отвечают снова... Как говорил Энштейн: “Безумие - это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение.” Ох, Софи не хотела бы быть безумной, но куда деваться, если тут стена, а там... кошмарный ад из смеси американских картонных домиков и мужа - отупевшего по жизни тирана. Или, например, за спиной горит пожар, Джеф в конце концов доигрался - перевыпил пивка и уснул с зажженной сигаретой (молодец, это ты круто придумал!), и попробуй не подолбись в дверь, в стену, в пол и в потолок, когда какой-то урод надрался и решил всех угробить. Можно ли сказать, что до того как догореть, она - была безумна. Вряд ли. В отчаянии, быть может. Мудак все-таки этот Энштейн был, как, впрочем, и все стоящие мужчины. Софи машет кухонной лопаткой в надежде отогнать ненужные мысли. Все будет хорошо.
- Нет, нету, - под нос, чтобы никто не слышал, по крайней мере она убеждена в этом. У нее, конечно, нет сестры. Ее знобит от этого вопроса. Кто-то напялил ее шкуру. Ходил с ее улыбкой. Пользовался ее конечностями. И нет, черт возьми, она ей - не сестра. Доктор Колл говорит, что нужно примириться со своим “другим я”, но, по мнению Софи, будет легче примириться “Аль-Каидой”. А вот примириться с Шоном довольно легко, хотя “жрать” и “съебешься” - это и не из ее лексикона. Но, кажется, он из тех, кто предпочитает упрощать, а не утяжелять. Он хочет выкинуть ее одежду. Софи и сама не против избавиться от пары черных тряпок. У миссис Бэрбр, где она сняла комнату, лежит черная сумка, с которой она приехала, а в черной сумке еще пара черных тряпок, которые никому не жалко. То есть, никакой уникальности в этих экспонатах нет. Софи надевает их только чтобы не быть голой. А вот “новые купим” - это уже интересно.
Она скромно села напротив Шона, улепётывающего за обе щеки. Руки сложила как школьница за партой, до этого попыталась незаметно оправить футболку - натянуть ее пониже, до самых колен, если получится, то до лодыжек, а может и до самого ядра земли. Она нахмурилась:
- Что значит “купим новые”? - есть, конечно, темы и поважнее, но у нее из головы не идет сцена: они гуляют по ТЦ, играет “mr. Sandman”. Вам этот Луи Виттон или тот? Как на счет леопардового белья, госпожа Уолтон?! Не рано ли для шампанского? Нет, она не пьет, не пьет больше, не надо шампанского…..
Привидится же, Софи едва заметно позеленела. Шон в противоположность ей чувствовал себя отлично. Как-то он вообще абсолютно ей противопоставлен в этой истории.
- Я сожгла плиту? - это удивительно. Софи в жизни ничего не испортила. Ну, кроме своей жизни. Секунду она пялилась в одну точку, представляя мир, где ее даже не пытаются заставить готовить - человечество целее будет, это забавно настолько, что она даже немного улыбнулась. Но быстро спрятала улыбку. Не время веселиться, вообще-то. Вообще-то, у Софи Уолтон никогда нет времени веселиться.
- Я не… не съе… съебалась, - мама Уолтон переворачивается в гробу от таких словечек. Но Софи чисто инстинктивно хотелось бы быть с Шоном чуть больше на одной волне, так что она с ужасом повторяла за ним. Как в детском саду или школе, когда дружишь с хулиганами и “учишься плохому”. - Я просто вспомнила, кем была раньше. Это болезнь такая, - ей не нравится называть это болезнью, но, к сожалению, только так люди и понимают. А объяснять нужно предельно просто. - Я была Софи Уолтон, жила в Монтане, у меня муж, отец, и мама умерла, - она никогда не говорит про ребенка. Это единственное в чем они с Колл “совершенно не продвинулись”. - Доктор сказал, что это реакция на стресс, все забываешь, перебираешься в другое место, живешь совсем другой жизнью… Это длилось полтора года, - она заглянула в глаза Шону, не похоже, что он знаком с понятием “диссоциативная фуга”. - То есть потом тебя клинит, - он делает щелчок пальцами, не отрывая взгляда от лица Годфри, - и ты - опять ты, но не помнишь, что делала полтора года. Как раздвоение личности, но на время. Так не только у меня, так бывает, - последнее кажется очень важным и добавляется как будто в спешке. - И вот я стою возле парикмахерской, оказывается, я в Сан-Диего. Без понятия как я тут оказалась и что на мне надето. В сумке куча барахла, совсем не моего, - Софи вошла в раж, обычно эту историю она не рассказывает без запинок, но тут прям вдохновение. - Начинаю паниковать, естественно, мне ведь никто не может объяснить, что я тут делаю. Думаю позвонить маме, но тут вспоминаю, что и мама-то умерла. В общем, я эээ вышла из себя, - на самом деле она рыдала так, что не видела никого вокруг, трое санитаров не могли ее удержать и запихнуть в карету скорой помощи. - И они очень быстро вызвали врачей. Потом реабилитация, дом, - Софи отломала кусочек тоста, положила его в рот и медленно пережевала, как будто бы это вся ее история. Ничего не забыла?
- Потом еще эти татуировки, - она в очередной раз подняла свою руку, чтобы показать огромное, нестираемое “I LOVE SEAH”. - И я никак не могла вспомнить, кто такой Шон. А потом увидела по телевизору про твою группу и… - ну да, это было пальцем в небо. Нормальный человек бы на такое не повелся. Забил бы и жил дальше. Но только не тот, кому отступать некуда. - Я решила приехать и быть может узнать, что со мной было и… не знаю, - она покачала головой. Просто очень сложно объяснить, что она тут забыла. Всего-то на всего свою жизнь. Но в воздухе это может зависнуть пафосным транспарантом наглости. Софи бы не хотелось быть наглой. Она и так в чужом доме, ест чужие тосты, носит чужую одежду и засоряет чужие мозги. - И вот я в Килкенни, так ведь сказали по телевизору, брожу по городу, ищу парня по имени Шон Годфри. Потом другой парень сказал, что ты будешь в пабе. Потом вся эта жуть - я, правда, совсем не пью… - всего секунда молчания.
- Мне жаль, что так вышло. Я, правда, сожалею. Ты, наверное, волновался и искал меня… - ну, по мнению Софи, это совершенно нормально - искать друга, который пропал. Они ведь были довольно близки, судя по всему. - Я бы не хотела доставить тебе какие-то… неудобства. Просто, кажется, у меня психика набекрень, - Софи все больше заикается и все дальше погружается в дебри о смысле жизни и конкретно смысле ее поступков. Ей не хочется слишком часто упоминать про докторов, но если бы не так, то она рассказала, что доктор Колл советовала понять и принять, то, что было. Наверное, за этим Софи здесь. Что бы это там ни значило.
Понятно, что Шон рассчитывал услышать совсем другую историю. О том, что Калифорния вдруг по пути в магазин споткнулась на своих каблучарах и от этого переосмыслила всю свою жизнь, мгновенно образумилась и ушла в монастырь, где провела все оставшееся время, а теперь вернулась вот такая, "не пьющая" и совсем другая, вернулась для того, чтобы обратить в свою веру и Шона, и вообще всех остальных, кого повстречает на пути. Как миротворец, проповедник или кто-нибудь еще из этих. Стучит в дверь и начинает говорить о боге, как будто рекламирует. Годфри даже удивлялся, что она не завела эту волынку еще раньше, прямо в баре - хотя, вроде бы, им и в бар-то заходить не положено. Ну, ради благого дела...
Реальность в изложении Калифорнии получалась совсем другой: не такой банальной, более мелодраматичной, хотя на вкус Шона тут больше подошел бы психологический триллер или как там это теперь называется. Поначалу он смотрел на девушку недоверчиво, но чем больше она говорила, тем сильнее ему казалось, что выдумать такое слишком тяжело, история про монастырь была бы гораздо проще. К тому же, Калифорния могли придумать что угодно - к примеру, что ее украли бандиты, и тогда бы с полным правом она могла обвинить Шона в том, что он не стал толком ее искать, не обратился в полицию и вообще. Он ведь и правда ничего такого не делал - да он даже имени ее не знал, какая могла быть полиция! Да, попросил своих знакомых смотреть получше на девчонок в барах, а потом все закрутилось, эта ситуация с Ситхом, так что стало уже совсем не до баб, ну а после Шон уехал.
- Ты сделала это на спор, - он указал взглядом на ее запястье с татуировкой. - Я сказал, что не сможешь, и ты в тот же день сделала. Ты была словно сумасшедшая, словно последний день жила, и так все время. Всегда как будто точно знала, чего ты хочешь, и всегда это получала, правда, почему-то никогда ты не хотела чего-то существенного вроде автомобиля или... не знаю... моей фамилии.
Может быть, потому что дурой Калифорния не была, поэтому и планку не завышала. Может быть, потому что на самом деле ей было все равно - Шон Годфри это или какой-нибудь другой хрен, который ей нравится. Не факт даже, что она бы запомнила его имя, если бы оно постоянно везде не мелькало. За то она ему и нравилась, что была не такой, как другие девочки, которых он подхватывал за сценой после концертов, хотя одевалась Калифорния точно так же, если не еще распущенней.
Кроме того, у нее, оказывается, был муж. Может, даже сейчас есть. Калифорния никогда не носила кольца, ни обручального, ни вообще каких-либо, и почему-то в это поверить Шону оказалось труднее, чем в болезнь со "второй личностью". Его все еще немного пугала мысль, что люди могут заводить семьи, хотя с появлением Элисон Шон с горем пополам с этим примирился.
- И где муж? - поинтересовался он, приканчивая овсянку, которую не ел уже лет сто. - Что, отпустил тебя одну лететь через океан к незнакомому мужику? Слабо представляю себе человека, который так бы сделал. Или ты ему солгала?
А пусть бы и солгала. Если Калифорнию, то есть, теперь уже Софи Уолтон Шон был готов терпеть в своем доме столько, сколько ей будет нужно, то незнакомого чувака - нет. Он с удовольствием дал бы ему пинка, и совсем не из ревности, а просто потому... потому... Он не мог придумать, почему, ладно, но совершенно точно испытал бы при этом удовольствие. По всему выходило, что не настолько он крут, этот мифический пока муж, раз Софи взяла и слиняла от него в Ирландию. Льстило, что к нему, к Шону. Не льстило, что Софи на тот момент толком его и не помнила.
- Все неудобства, которые ты могла доставить, ты уже доставила, поздно жалеть, - Годфри хмыкнул - это было очень мило, очень по-женски. - И что прикажешь теперь с тобой делать? - конечно, вопрос был риторическим, ведь Шон считал, что пока женщина в его доме, он может делать с ней все, что захочет... раз она туда по собственному желанию пришла. Софи пришлось тащить на руках, потому что она в отключке валялась, но тут уже кто ей доктор? - Купим шмотки, чтоб ты как человек ходила. Потом пройдешь все обследования, какие скажут, в клинике. У меня есть знакомая психолог, к ней тоже сходишь, - Грейс была скорее подругой, но Шон так редко использовал слово "подруга", что почти совсем его забыл. - Поживешь пока здесь, у меня, и не думай, что я делаю тебе одолжение - кто-то должен следить за собаками. Они, кстати, во дворе, пойдем, познакомишься.
Не слушая возражений, Шон поднялся, взял Софи за руку как раз там, где у нее была эта татуировка, и потащил за собой из кухни, по короткому коридору и на улицу через прозрачную дверь. Собак там видно не было, но стоило Шону позвать их коротким "Шарп, Риттер!", как оба дога показались из-за угла, несясь во весь опор, словно их пора было кормить.
Черт, а и правда пора! - запоздало вспомнил Шон, сплевывая на землю за секунду до того, как псы полезли здороваться.
Мимика на лице Шона говорила о недоверии, удивлении, проще говоря, это было выражение по типу “да ну нахрен!”. Вообще-то он выглядел как человек, который мало удивляется и, что только в плюс, не перебил, чтобы задать дополнительные вопросы и не проявил никаких бурных эмоций: не стучал по столу от избытка чувств, не разводил руками, не рыдал от счастья, что она нашлась. Зато все это, на секундочку отвлечемся, сделала ее родня, так что улюлюканий на тему ее сдвига, ей уже хватило. А Джеф при встрече вел себя так, будто бы вовсе не трахал соседку весь этот год. Сколько фальши и совершенно топорной лжи. То есть тогда-то она не знала, что впрочем не помешало ей чувствовать себя полной дурой. Теперь знает и, как ни странно, это кое-что меняет. Она, конечно, все еще чувствует себя дурой, но ко всему этому прибавляется веское и беспрекословное: “в жопу Джефа”.
Как-то доктор Колл говорит:
- Ты же понимаешь, что могла не вернуться. Он не хотел быть один, - это ее вечная попытка поставить Софи на место субъекта. Она реально думает, что все проблемы можно решить, поняв другого человека, побывав в его шкуре. А потом вворачивает эдакую бомбу:
- Ты бы хотела, чтобы Джеф был счастлив?
Софи думает не очень долго. Не так, чтобы выкрикнуть это сразу, не так, чтобы рационально все взвесить, а что-то среднее. И… барабанная дробь… нет, она не хочет, чтобы он был счастлив. Один он быть не хотел, мать твою. Говнюк хренов, думает она. Вообще-то ничего такого в их свадебной клятве не было, ничего похожего на “но если она пропадет, то через полгода, можешь ебать телочек, браток!” священник не говорил. И хотя Софи считает себя неполноценной умом, то все-таки запомнила она в тот раз очень точно. И есть же варианты: гребанный “Жди меня”, есть группы поддержки в церкви, есть, в конце концов, магазин с кучей пистолетов, вставь-в-горло-и-нажми-курок. Ничего из этого ее муж не выбирает, конечно. Поэтому, когда Шон спрашивает про Джефа, Софи отвечает излишне уверенно для такой как она:
- Я его послала, - она пытается это скрыть, но в голосе злость и нервы. Имеет право, в конце концов, хотя ей тут же становится стыдно. Он-то при чем? Это у нее жизнь - дерьмо, и муж - кобель. Возможно, он беспокоится, что за ней притащится хвост?
- И не сказала, куда еду, - поспешно добавила она уже мягче, не нужно, чтобы он думал, будто бы она… злится… будто бы она ненавидит мудака. Тема закрыта, пожалуй, ну, так она рассчитывает. Хотя если Шон немного надавит, она расколется. На две половинки.
За всем этим бредом про Джефа, который на самом деле и трех слов то не достоин, она все еще переваривает рассказ о том, какой была. “Знала, чего ты хочешь”, “всегда получала” и “сделала на спор”… это не про нее. Совсем не про эту жизнь. В груди щемит от такого простого, но совершенно положительного отзыва… Кажется, она была хорошей девочкой, не пыталась выйти замуж лишний раз и была плохой, веселилась как могла. На самом деле она бы заплакала прямо сейчас. Тост в руке как-то подозрительно хрустнул, и Софи приоткрыла рот, чтобы что-то ответить. Но тут же закрыла его, сказать нечего. Она ведь часто плачет. Доктор Колл говорит, что это из-за нервов, но Софи просто чувствует, какое все пустое, и от этого ей очень плохо. Как будто бы открылась какая-то дверь, а закрыть нельзя. И все, что говорит Шон - это, конечно, по ту сторону двери. То, собственно, ради чего стоило ехать, хотя умиротворение и успокоение от его слов она точно не испытала. Так и что прикажешь теперь с тобой делать?
- Я… мне бы просто хотелось узнать, как я тогда жила. Мне не нужно никакого особенного… особенного отношения, - промямлила она, пока Годфри фонтанировал энергией, раскладывал, как будет дальше, и куда она пойдет и какую одежду купит. И обследование. Это похоже на широкий жест. Даже если он говорит, что это не так.
- Я сняла комнату… - но это уже неважно, она могла снять дом или какой-нибудь замок, Шон бы ее не услышал. Когда он взял ее за руку, прям там, где татуировка, Софи всего на секунду уперлась пятками в пол, надеясь, что он ее отпустит. Но это что жужжание мухи для слона. Софи глубоко вдохнула и поддалась. Ее понесло куда-то по коридору ураганом Годфри. Это называется плыть по течению. Все складывается хорошо. Можно нормально нахлебничать за счет мужчины, которого она не знает. Зато он тебя знает, и у вас явно были… отношения. И Софи “мотает на ус”, что если не пытаться выйти за него замуж (спасибо, мы там уже были), то никаких проблем. Кроме пары моментов.
- Эй, понимаешь, я тебя совсем не помню, - свободной рукой она быстро оправила футболку, задравшуюся всего на какие-то сантиметры. Она не совсем поняла, что там по поводу собак, скорее даже не уследила за мыслью, так как на языке вертелась совсем другая, более важная.
- Не помню, что было. Между нами. То есть. Я просто хочу спросить. Уточнить. Эээ. Между нами… эээ… мы занимались сексом? - примерно на этом моменте Шон уже позвал своих питомцев, а в воздухе повисла секундная пауза. Потом Софи повернула голову по направлению раздавшегося звука (что-то между цоканьем и развивающимся на ветрище флагом), и что-то мощное и тяжелое запрыгнуло на нее лапами. Шон получил такую же дозу любви, но Софи не прошла проверку по габаритам, колени подогнулись, и она рухнула на пол.
- Ай, нет. Нетнетнетнетнетнет. Не надо, - пропищала она, закрыв, как могла, руками лицо. Частое пыхтение возле ее лица, тяжесть на груди, где придавили массивные лапы.
- Что это? - задушено, на последнем издыхании. Даже кричать не могла. Таких огромных собак Софи никогда не видела, так что решила: это - кони. Второе дыхание открылось, когда она поняла, что футболка, которую она так тщательно до этого натягивала на себя, из-за падения задралась СЛИШКОМ высоко. Ты можешь умереть, детка, хрен бы с ним, но не сверкая интимными местами. Софи подорвалась, попыталась сесть - не получилось, ничего не получалось вообще. Она кое как просунула руку между собой и псом и изо всех сил дернула "мизери" вниз. Рядом наворачивало круги еще одно существо. А сверху, о, ужас, начинала капать слюна. Она издала какой-то протяжный стон и замерла. Просить о помощи? Ну, если без этого Шон не поможет, то... может и не надо. Это всего лишь домашние животные, - пыталась успокоиться она.
Отредактировано Sophie Walton (2015-12-09 22:13:12)
- А я купил шесть банок пива, - Шону, конечно, все равно, что там она сняла. Стоило дать Софи понять, что ее самостоятельность можно считать законченной с того момента, как она начала делать то, что он говорил - надела футболку, приготовила еду. Двух мелочей вполне достаточно, чтобы расставить всех по своим местам, кроме того, они этот этап пройти уже успели, правда, в прошлый раз Калифорния упиралась рогом и бороться с ней пришлось гораздо дольше. Тогда у нее был один козырь в рукаве, в общем-то, мало чем отличающийся от таких же козырей, которые были на руках у других женщин. Сейчас у Софи и того не было - вернее, карта всегда при ней, но умение пользоваться детка позабыла.
Шарп, будто забыв о том, что больше не щенок, попытался запрыгнуть Шону на руки в тот самый момент, когда Софи спросила про секс, но ответить он не успел - из него на пару секунд вышибло дух, а потом, когда Шарп немного утих, обнаружилось, что перед обаянием его брата Риттера Софи не устояла.
- Это Риттер, английский дог, - познакомил их Шон, любуясь голыми ногами Софи. - Он рад познакомиться и немного голоден.
Было интересно увидеть, как Софи справится с собакой, которая, почуяв слабину, уже не собиралась интересоваться чем-то другим. Псы были хорошо выдрессированы, но и у них имелись свои слабости, и Калифорния, сама того не зная, тешила самолюбие собаки как только могла, поэтому Шон и тянул - интересно же! Черт возьми, в самом деле интересно, потому что он хорошо представлял свою Калифорнию в той же ситуации: короткий визг, боевые взмахи руками, красные ногти по воздуху. Риттер бы не выстоял, однажды Калифорния точно так же располосовала рожу какому-то мудаку в баре, примерно на второй или третий день после того, как они познакомились.
- Не понял сути твоего вопроса, - суть он понял, но Софи была такой наивной и неискушенной - точнее, такой казалась, - что сам бог велел дразнить ее, причем Шон еще сдерживался. Он схватил Риттера за ошейник и потянул назад, выставив на улицу, а потом закрыл перед его влажным носом и слюнявой мордой дверь - ту, что с москитной сеткой. - Если ты нарываешься на комплименты, то да, ты была настолько хороша, что все вокруг нас ночью слышали, и потому пускали на тебя слюни точно так же, как только что Риттер. Лови полотенце, - он кинул ей рулон кухонных бумажных полотенец и ни капли не удивился, когда Софи его не поймала. - Собакам иногда нужна еда, и больше с ними можно ничего не делать. Иногда я купаю их из шланга в надувном бассейне. Иногда это делает специально предназначенный для такого мужик. Иногда мы с ними гуляем на улице, чаще ночью, чтобы никому не приходилось прятаться. Тот, которому ты больше всех понравилась, Риттер - потемнее и побольше, на Шарпе пятна лучше видны, так что ты их не перепутаешь. Между прочим, они знают команды, так что и тебе не мешало бы их выучить.
Шон замолчал, углубившись в холодильник и выныривая оттуда уже с жестянкой пива. Настрой его за пару секунд в объятиях прохлады немного изменился, шутить больше не хотелось: самое время приводить в действие высказанный раньше нехитрый план.
- Мы с тобой, можно так сказать, встречались. Ясное дело, что мы трахались. Или ты думала, что сделала ту татуировку от большой и чистой? - он покачал головой, выпил в несколько глотков больше половины банки. - Ладно, харэ языком трепать. Обувь твоя возле двери, на нее никто не блевал, можешь носить. Надевай, щас и поедем, чего ждать. Если штормит тебя еще - пивас в холодильнике возьми, полегчает.
Пнув носком холодильник, чтобы Софи не сомневалась, о чем речь, Шон вышел из кухни - если он что и знал об бабах, так это что по магазинам они ходят долго, и перед этим обязательно нужно покормить собак. Иначе в следующий раз кто-то из них точно сожрет Калифорнию.
"А я как-то хотела убить себя тайленолом, представляешь?" - всплыло в голове Софи. Они могли бы продолжать так вечно, то есть она могла, а Шон вряд ли стал бы. Да Софи бы и не произнесла это вслух. Тайленол. Какая глупость. Ну, это было еще до того, как ее мир с ног на голову перевернулся. Она уже и тогда хотела себе навредить, что уж говорить после смерти малыша, матери и самое главное - теперь, после измены ушлепка-мужа и осознания, что жизнь ее, как она есть, - полное дерьмо, настолько, что мозг решил устроить вечеринку года на два, а ее не пригласил.
Это все, о чем она думала, пока над ней нависала огромная собачья туша. Запах был не очень, как и ощущение теплой слюны падающей на футболку, потом оно наклонилось еще ближе и начало лизать щеку своим шершавым языком. Мерзко, но лестно, конечно. Софи подняла руку и слабо толкнула, это вам не мягкость какого-нибудь ретривера (Софи знала своего соседского, ну, что за приятная собака была), это, черт возьми, что-то совсем твердое и не поддающееся силовому контролю. Вряд ли он вообще что-то почувствовал. То есть Шон может и мог скакать с ними на равных, она как раз наблюдала его ноги - огромные, но, что касается Софи, то если вдруг случится так, что его не будет дома, а кто-то из псов (лучше вместе) решит на нее лечь, то скорее всего в таком положении она и останется.
Наконец он применил силу и потянул пса на себя, тем временем ввергая Софи в новый шок, который, впрочем, она предпочла не демонстрировать. Просто не смогла двигаться, лежала и пялилась на Годфри. Он швырнул в нее полотенца, естественно, она не поймала, но зато ойкнула от неожиданности. Что же это? Софи даже забыла о футболке и, наверное, покраснела бы, имей ее кожа такое свойство. Это она, получается, любовью с ним занималась? Тут же "или ты думала, что сделала ту татуировку от большой и чистой?".
- Эээ, - как всегда отлично начала Софи, не глядя разматывая, наверное, метров пять полотенца, выкидывала его в пространство, брови поползли вверх. Чувствуя, что происходит что-то эмоциональное, к чему она опять-таки была не готова, Софи завозилась и села. "Дай-ка подумать", - подумала она. Давай подумаем, между прочим, так. Она снова подняла взгляд на Шона, оглядывая его с ног до головы. Он что-то говорил ей о собаках. А Софи заткнула уши словами "трахались", "слышали ночью", "настолько хороша". Она, вроде как, любила секс. Но не так, чтобы орать от восторга или, например, чтобы муж ее за это еще и хвалил. Других не было. Пришла совершенно шальная мысль: "а может зря?". Софи еще раз посмотрела на Шона. Немного по-другому. Мысленно сняла с него одежду.
- Серьезно? - спросила она невпопад, когда Годфри уже минуты три как перевел тему на сборы, пиво и "штормит".
- Потрясающе, - добавила тут же, сглатывая. Если у нее и были с этим проблемы, то теперь, после того, как она запнулась о собственные первостепенные инстинкты, совесть заткнулась. Даже внизу живота потянуло от пошлых мыслей, такого уже лет пять не было (из тех пяти, что она помнит). Софи подумала, но, оказалось, вслух:
- Жаль, я не помню, - после этого, слегка покачиваясь встала, сняла с себя все полотенца и, скомкав их, швырнула в урну. В дворе в дверь бился Шарп. Или Риттер. Софи не помнила, объяснения она почти что пропустила мимо ушей. На Шона не смотрела, только неопределенно махнула рукой на холодильник, мол, нормально, ничего, сойдет. Потом он пошел к своим монстрам, а Софи, держась в отдалении, сделала пару шагов за ним. Ей, конечно, было сказано идти обуваться, но все равно хотелось посмотреть. Дверь хлопнула, и она выглянула в окно. Шон (одетый) возился с собаками. Даааа уж. Софи почему-то улыбнулась, но тут же взяла себя в руки.
Пока он не заметил, что она пялится как истукан, вместо того, что сказано, она поспешила из кухни.
Обувь нашла, встала новая проблема. "Мизери", голые ноги и ее черные полу сапоги не слишком сочетались для появления на людях. А вдруг Шона Годфри узнают и сфотографируют с ней - почти голой, безвкусно одетой бабой? "Раньше меня, наверное, это не волновало", - с сожалением подумала Софи. Тем не менее, она надела обувь, чуть покачалась на каблуках, а потом как по наитию открыла шкаф. Длинный серый плащ, скорее мужской, но может и на огромную женщину. Всяко лучше, чем сверкать голой попой. Она замоталась в него, подвернула рукава и поправила волосы у зеркала. Вид, как будто ее из Египта выгнали. И дело даже не в одежде, на лице просто написано.
Скоро появился Шон. Он явно принаряжаться не собирался. Пока шли до машины (свежий воздух вдохнул в нее жизнь), пока садились, пока выезжали, Софи абсолютно все время неприкрыто пялилась на Годфри. Когда выехали на шоссе, совершенно серьезно спросила:
- Что, и минет делала? - без тени улыбки. Не так, конечно, как если бы спрашивала о погоде, но очень близко. Вероятность того, что она что-то вспомнит нулевая, а ей, как женщине, это важно.
Отредактировано Sophie Walton (2016-01-15 10:00:19)
Он увидел Софии в этом плаще и почему-то не начал смеяться, хотя выглядела она странно. Как первая в мире женщина-эксгибиционист: кто же еще в августе может напялить на себя плащ почти до пола и завернуться в него так, будто больше ничего нет. Если спросить Шона, то он бы ответил, что без плаща ему нравилось намного больше, тем более, что в машине не видно, то надето на ноги. Они преспокойно могли поехать туда, где Калифорния что-то там себе сняла, забрать ее вещи, все равно ведь ее никто особо и не знает. Знают его, но ему-то всегда было наплевать.
- Отлично выглядишь. Как на тебя сшито. Можешь забрать это себе насовсем, раз оно тебе так понравилось.
«Баик» выкатился на дорогу, Шон в это время думал, как все устроить. Непохоже было, что Калифорния прикидывается, он отлично помнил, как она вела себя тогда, и нынешняя Софии не идет с ней ни в какое сравнение. Мало того, абсолютно ясно, что для него она тоже пройденный этап. То есть можно было бы пару раз потрахаться, но вряд ли это затянулось бы так же, как в штатах. Тем более, теперь у него есть дочь – вот уж Калифорния удивится, когда узнает!.. Точнее, удивилась бы, если бы хоть сколько-нибудь помнила Шона Годфри. А так это окажется просто фактом: ну есть дочь, и хорошо. Ничего особенного. Со стороны, должно быть, все именно так и было, это только для Шона Элисон все еще потрясение.
- Что, и минет делала?
Шон кивнул. Потом глянул на нее, закутанную в плащ, будто в парашют. Показалось, что это такой вопрос - не из необычных, но если бы Софи задала его минут десять назад, когда тема еще была поднята, то нечему было бы удивляться. Но сейчас... выходило, это все плавало в ее башке и вырывалось одно за другим, как будто она больше не могла держать в себе, и приличия не позволяли ей смириться с тем, что она вправду любила потрахаться. Искала теперь подтверждение, и настолько это было для Шона странным, что он пожалел о неимении видео. Они и не снимали никогда, хотя темпераменты позволяли - Шон знал, что рано или поздно любые подробности могут стать достоянием общественности, и журналисты проглотят его с преогромным удовольствием.
- Может, мне сразу перечислить все, что ты делала и что я делал заодно? - он нашел на приборной панели солнцезащитные очки. - Не то чтобы список вышел очень большим, но тебе бы он понравился, - тут бы стоило предложить повторить все по новой, чтобы Калифорния вспомнила и поняла, что он имел в виду, когда говорил, что она была хороша, но он не стал. Подсознательно будто ощущал, что сексуальная тема для женщин особо важна, и если барышня не цепляет короткую юбку и не красится как панда, то реагировать она будет отрицательно. - Давай лучше сразу закроем эту тему: ничего такого мы с тобой не делали. В смысле, ты, может, и могла, но у нас не бывало достаточно много времени для экспериментов. Мы постоянно ездили туда-сюда, а если не ездили - торчали на мероприятиях или бухали вместе со всеми. Как тогда, когда Ситх умер, но тебя-то с нами уже не было.
В его голосе не звучало осуждения, потому что Шон знал - было бы хуже, если бы она была. Хватило Грейс, ее реакции, да и реакции остальных, и Калифорния была бы... нет, не лишней, но, может, неуместной. То, что ее присутствие, возможно, помогло бы Шону - только возможно, кто знает, как было бы! - еще ничего не значило. У всех, оказывается, свои проблемы. И раз уж зашла такая тема, по крайней мере, Шону показалось, что сейчас очень удачный момент, он добавил:
- У меня, кстати, дочь есть.
Потом спросил, куда, собственно, ехать к той самой комнате, которую Софи якобы сняла. Это был первый пункт маршрута - затем магазины одежды, потом супермаркет, где можно будет купить всяких мелочей и еды. Потом они вернутся домой, потому что в больницу никто вот так не приезжает, тем более, в крови Калифорнии еще точно есть алкоголь, а так анализы лучше не сдавать, это Шон помнил еще с первого турне.
Дом, где у Софи была комната, оказался обычным. Он подождал ее в машине - пока зайдет, поговорит, с кем должна, соберет свои шмотки и переоденется: вышло не так уж долго, но ему хватило, чтобы решить, что она уже не вернется, потому что испугалась и сбежала через задний выход. Потом Шон вспомнил, что паспорт на имя Софи Уолтон по-прежнему у него, и это успокоило. После чего он подумал, что не знает, почему вообще волновался: хоть бы и сбежала, разве его проблема? Их-то уже почти ничего не связывает. Разве что Софи оказалась до странности другой, и этим нравилась.
Следующим пунктом были магазины, но тут, прямо перед улицей, где их больше всего, Шон вспомнил небогатый опыт своего прошлого и еще все то, что он видел в комических фильмах: ну, те сцены, где мужик сидит на диванчике и битый час пытается не уснуть, пока его женщина выбирает себе, что носить. Он даже передернулся, и поэтому решил:
- Знаешь что, не так. Это тебе баба нужна, чтобы шмотки мерить, я не пойду, - тут он будто скинул сразу тридцатник - если по настроению. - Так что сама пойдешь, поняла? Можешь потом позвонить мне, чтоб приехал, если собираешься набрать целую кучу, но лучше вызови такси. У тебя хоть телефон есть?
Вряд ли Шону приходилось бегать по людным улицам с голым задом. Именно поэтому Софи ответила ему только непроницаемым взглядом. Ей вообще вдруг сделалось не слишком важно, как она смотрится. Столько новой информации, мозг как будто готов взорваться от шока. Ей бы прилечь и поспать, но вот, увы, нигде теперь нет места с ее именем. Ни одной чертовой норы, чтобы зализать свои раны и обдумать факты, которыми стрелял Годфри, пока они ехали.
- Ну, вообще-то, было бы неплохо... - слабым голосом ответила она, даже не оборачиваясь на Шона. Да, было бы совсем неплохо узнать, чем конкретно она занималась. В смысле не только в постели, а вообще. Хотя начать с постели было бы логично, раз уж... раз уж... Она не думала, что ей понравится. В смысле ей все равно, как стороннему наблюдателю. Да, пожалуй, было бы отлично, если бы она смогла воспринять это не на себя, а объективно, со стороны. Ничего такого. Софи поджала губы, опять не отвечая. Ничего такого. Откуда он знает, что такое, а что нет? Нет, вряд ли он, человек в трезвой памяти и без психологических проблем типа побегов от самого себя, способен это понять. Она чувствовала, что не стоит давить, но одновременно бесилась, что он сам не выкладывает ей все на поверхность. Это ведь ее прошлое. Не только его... Кто такой "Ситх"? Быть может она знала его? От чего он умер? Она могла убить его? Все эти вопросы взрывались в голове фейерверками и причиняли боль. Софи потела виски, а потом повернулась усталым и недоверчивым лицом к Гофдри.
- Дочь? - тупо переспросила она, массируя виски, прикрывая глаза.
- Не от меня, надеюсь? - тут уже не выдержала и засмеялась в голос. Выглядело, как будто у нее очередной срыв, если бы Шон когда-то наблюдал за ее душевными излияниями. Но Софи это, действительно, показалось смешным. Она знала, что приняла все меры, чтобы не забеременеть, об этом говорили многочисленные анализы, но вдруг? Второе я взяло все в свои руки? С сексом у нее проблем не было, быть может и с деторождением тоже? В отличие от настоящей Уолтон. И смех, и грех. И печально очень. Она успокоилась так же резко, как и взорвалась.
- Все ок, понимаю, что это не мой ребенок, просто так, личное, - она замолчала на секунду, а потом добавил адрес миссис Бэрбр, так чтобы у Шона не было возможности комментировать это дерьмо и тем более задавать вопросы.
Из машины вышла без слов. Если долго думать о том, что делаешь, все начинает казаться фигней. Так что она методично собрала вещи, сообщила старушке, что съезжает и еще некоторое время посидела с ней за чашкой чая. Женщине было одиноко. Она обещала навестить ее.
В комнате Софи переоделась в нечто очень похожее на то, в чем была в баре. В конце концов черный цвет отражает ее состояние души. Плащ бережно свернула и тоже вложила в чемодан. Что касается магазинов... Других вещей у нее не было и не будет, чтобы там ни задумал Годфри. Но пусть просто командует, ей от этого тоже легче.
Она закинула на обратное сиденье сумку, внук миссис Бэрбр принес чемодан. Все попрощались.
Следующая остановка - какая-то улица, где, видимо, в Килкенни продают одежду. Это хорошо, что Шон решил не идти, ей хотелось немного все обдумать, прежде чем получать новую порцию информации. Она кивнула ему, мол, понимаю, тебе это не интересно. Открыла дверь, почти ушла, вот только...
Напоследок еще заглянула в салон.
- Слушай, ты ведь не особо-то меня искал тогда? - взгляд чуть с прищуром. Лучше говорить правду. - В смысле я поняла, что это не "большая и светлая". Просто... - просто ее мог маньяк поймать и держать в подвале. И тут следовало кое-что понять о Шоне Годфри - рок-музыканте. Вокруг него крутилось довольно много людей, а люди, когда их у тебя много, обесцениваются. То, что Годфри ничего не потерял, кроме хорошего траха (а этого добра везде полно, кстати), и так ясно. Просто... все равно стоило поискать. Так думает Софи, хотя в слух только произносит:
- Ладно, я понимаю, - на этом она захлопнула дверь и пошла в ближайший магазин.
Конец эпизода.
Вы здесь » Irish Republic » Завершенные эпизоды » wake me up when hungover ends
