Вроде с одной стороны так тепло, а под боком жёстко. Очень странное состояние. Довольно поёжившись, я прижалась к тому, что было потеплее. И ощутимо мягче, чем то, что было под боком. И оно так удобно обхватывается руками и ногами. Что я, собственно, и сделала.
Полусонная, не открывая глаз, я пыталась как-то оценить, что вокруг меня. Но я не могла. Ладно, обратимся к воспоминаниям. И вот тут уже стало страшно. Я помню только то, как на вписке, устроенной по неизвестному мне поводу, я употребила очередной шот водки. На это всё. Финиш.
Вообще, о вечеринке я узнала случайно. Сидя в перерыве на лестнице, медленно и меланхолично пережёвывая бутерброд, захваченный из дома, я случайно услышала, как какие-то две серенькие девочки испищались, что где-то скоро будет вечеринка с, цитирую, «тааакиииимиии класснымиии мааальчиками». Одна обронила листовку рядом со мной. Случайно или специально, кто знает… после моих выходок, добросовестно выполненных после смерти Райли, меня немного сторонились. Но, в то же время, позволяю себе думать  о том, что им наверняка было интересно посмотреть на пьяно-шлюшную версию меня. Ну да это всего лишь отступление. Листовка просто попалась мне на глаза. А в ней крупными буквами значилось «БЕСПЛАТНАЯ ВЫПИВКА». Ну это не просто скромное приглашение, это прям фанфары какие-то!
Чтобы дядя Лиам ничего не заподозрил, оделась я просто. Прост джинсы, просто футболка. Просто "забыла" телефон где-то в квартире. Пусть поднимут с Шоном хоть всю округу, Элисон отдыхает, идите нафиг.
Сколько я выпила? Вопрос вопросов. К парням, что были вокруг меня, я не присматривалась. Да и зачем? Я же не ради них сюда пришла. Водка мне – лучший друг.
Отчётливо помню последний шот. Свет вокруг нервно мелькал, музыка ухала по ушам, сотрясая всё то, что осталось в черепной коробке. Хряпнула залпом, предварительно отсалютовав чему-то… или кому-то? Я встала со стула, развернулась лицом к танцующей толпе перед собой и… и всё. Картинка померкла, звук погас, а дальше только тепло и немного жёсткого под боком. Открывать глаза стало немного страшно. Что теперь, чего мне ждать?
Но открывать-то надо хотя бы потому, что нужно возвращаться домой. У меня там дядя наверняка на нервах весь. А про отца и говорить страшно. Наверняка теперь точно чип мне в лобешник всадит и не погнушается, что это прямое нарушение моих гражданских прав. Тихонько вздохнув, я открыла глаза. Но увидела перед собой только грудь. Мужскую. В которую я почти уткнулась лицом. Эм… я вот сейчас в данный конкретный момент парня обнимаю? Что? Когда? Как?!
Я тихонько повернула голову, чтобы осмотреть, что было вокруг меня. Мы лежали в ванной, занавесившись от окружающего мира шторой с какими-то круглешками и дельфинами. А затем аккурано перевела голову в такое положение, чтобы осмотреть лицо парня. Хм, вроде даже симпатичный. Точно старше меня. И, странное дело, он просто спал, а уже внушал доверие. Бояться я его не боялась, но как-то не хотелось расширять дурную славу о себе, а то кто ж знает, что мы тут с ним в ванной делали.
- Хэээй, - я тихонько его позвала. – Ты живой вообще?
Хотя, странный вопрос, конечно живой, он же тёплый! Ага, не хватало мне ещё с трупом в обнимку в ванной уснуть. Вот была бы веселуха всем тем, кто так или иначе меня знает.

Я смотрела на его милейшую улыбку и понимала, что моё доверие окончательно куплено.  Всего лишь форма губ, а от неё уже так тепло и уютно. Поэтому, даже пропустив из внимания, что на руках не было перчаток, я приняла его протянутую руку. Как выяснилось, своих «друзей» я запрятала в карман джинс. И пока он подставил свою голову под струю воды из крана, я села на бортик ванной и надела перчатки на руки. Так, на всякий случай.
- Секс? – Я хохотнула. Какой забавный и наивный. – Да на тебе мысли нет адекватной. Блевать будешь – хвостик твой скудный придерживать не буду. Да и потом, если он всё-таки и был, то ты явно лежал, как брёвнышко. Плохо и хорошо одновременно… Ты капец.
Я рассмеялась в голос. Абсурд на абсурде.
В чём плюсы того, что пьёшь одну только водку? А в том, что хоть и пьянеешь быстро, но голова остаётся абсолютно не тяжёлой, способной соображать. Правда, потеря координации всё же сохраняется, но что мелочи. А вот у парня на лице было написано определённое страдание, граничащее чуть ли не с мольбой о таблетке алкозельцера. Я давно так не забавлялась. Господи, с каким же милахой я удостоилась чести уснуть в одной ванной в обнимку!
- Так, страдалец, двинься, пить хочу. – Встав, я аккуратно пихнула парня бедром в сторону, освобождая место у раковины.
Как только губ и языка коснулась прохладная вода, в памяти что-то больно резанулось…

Распрямившись от внезапного прояснения, я взяла парня за запястье и, взглянув на него пристально и хмуро, спросила:
- Слушай, а ты не помнишь, за каким хреном я за тобой бегала? Шутка с сексом, конечно, удалась, но вот… между нами точно ничего такого не случилось? Я ведь просто так за парнями не бегаю. Ну, или бегаю. Не знаю, я не помню, могла я за тобой бегать или нет. Тебя вообще как зовут?

- Аааа… - я покивала, выслушав объяснения парня. Лэя. Попутно отмечая, что это имя вполне-таки гармонирует с его спокойствием и размеренностью, я всё-таки попыталась вспомнить, правду ли он говорил.

Чем я тогда руководствовалась? Его непохожестью на всех? Непреходящим чувством того, что в моей жизни нет чего-то или кого-то важного? Не знаю, но вот Лэй Вайнтрауб тут, рядышком, и от этого даже теплее становится.
Когда же он резко притянул меня к себе, я по старой памяти хотела треснуть ему пощёчину. Но… даже рука рефлекторно почти поднялась, но я не смогла. В нём было что-то на уровне космического доверия, невидимого, но окутавшего меня плотным коконом. Именно он заставил руку опуститься и перестать помышлять о том, чтобы залепить этому милахе приличного леща.
- Элисон. Остин. Но зови меня Эли, так все делают.
Выслушав предложение Лэя выйти из ванной, я посмотрела на дверь пристально, пытаясь понять, есть ли за ней опасность, или нет. Но ведь… стоя тут, я никогда этого не узнаю. Да и я, в принципе, не одна. Если что, всегда можно скинуть парня в пасть огнедышащему дракону, что за дверью. Взглянув на Лэя и улыбнувшись ему, я перехватила его руку, что тронула меня за нос, за запястье и потащила к выходу.
- Уж если быть съеденными пьяными макаками, то вместе, согласись?
Дверь открылась не сразу. Но всё же с трудом подалась немного. Выглянув в щёлочку, я заметила, что возле порога спал кто-то, мешая нам выйти.
- Хьюстон, у нас проблемы.

- Это я-то трусиха?
Возмущению не было предела. И я хотела было поорать на Лэя немного, так, в воспитательных целях, но он как-то странно на меня взглянул, протягивая конфетку. Приняв её, я развернула блестящий фантик, а затем закинула предложенное лакомство в рот.
- Это я-то трусиха, Лэй? Оооооох, не на ту ты нарвался, лапушка, явно не на ту…
Дверь я отворила с пинка, вложив в удар как можно больше силы и вызова. Внезапный прилив веселья был просто потрясающим! Это всё из-за конфетки или из-за очарования Лэя? Да какая разница, это было круто! Мне обещали пикник, но творить его в ванной? Ой, я что, совсем дурочка?
- Бляяяя, какого хрена? – Застонало тело, преграждавшее мне пусть  к выходу из ванной.
- Молчи, неверная тряпочка! – Шикнула я на тельце. Перешагнув через парня, я который так и не удосужился встать, а всего лишь отодвинулся на почётное расстояние от двери, я развернулась лицом к Лэю, улыбнулась ему широко и протянула руку.
- Пошли, принцесска, устроишь мне пикник со всеми вытекающими. Ибо я заслужила. Ибо я  твой принц освободитель!
- Заткнись… - простонал бедняга-алкоголик.
- Ой, спи уже, несчастный!
Хотелось ругаться с этим опостылым. Мало того, что преграждал путь на свободу, так ещё и разворчался. Спать надо в спальне, а не под дверями в ванной. О том, что я сама совсем не из кроватки только что встала, я культурно умолчала. Детали этому пьянчуге знать совсем не обязательно.
- Хватай свой сумарь и пошли. Шут знает, где мы сейчас, надо же ещё и на улицу знакомую выйти. Так как я сомневаюсь, что я узнаю квартал. Надеюсь, что хоть ты узнаешь.
И пока я всё это собирала, попутно раздражая парня под ногами, я протягивала руку Лэю.

Пальцы Лэя цепко обхватили мою ладонь, но их холода я теперь не чувствовала. Перчаточки, спасибо вам, что вы есть. Парень вёл меня уверенно, утверждая, что знал, где выход. Спорить я не стала, тем более, что совсем не помнила, в какой он стороне.
Я думала, что белобрысик будет достаточно тихим и пассивным, но нет, он проявил твёрдую настойчивость, невероятную уверенность, и, в общем-то, это было даже приятно, что люди могут удивлять.
И он-таки ещё раз удивил, когда подхватил меня и перенёс через порожек. Но на этот раз Лэй удивил меня неприятно.
Дыхания стало резко не хватать. Сердце громко ухало, отдаваясь тяжёлым гулом в ушах, заставляя и без того бедовую голову с затуманенным сознанием кружиться. Что-то внутри меня вопило от такого насилия, от такой вольности. Руки мои тут же схватились за собственные запястья, проверяя, свободны они или нет. Но нет, всё было хорошо. Меня никто грубо не держал, но…
Я вперилась в Лэя тяжёлым взглядом. Пусть он не знал, но не должен был так меня хватать, это невежливо, это грубо, это неприятно. Это… это взывало к моим демонам, которые сидели на строгой диете, о которых мне бы стоило забыть, но они всегда были рядом. Ладонь взлетела и хлёстким ударом обрушилась на щёку Лэя.
- Не сметь, понял? – голос опустился до хрипа, я развернулась и, закутавшись потеплее в шарф, развернулась от парня и двинулась было от него, как вдруг одна мысль ясным лучиком прорвалась сквозь туманы моего сознания. Я обернулась, посмотрела на Лэя ещё раз. Теперь уже не тяжело, а внимательно.
Чёрт, как я могла? Как я могла его ударить? Я смотрела на него, но ничего, кроме доверия к нему, в душе своей не находила. Я ударила человека ни за что. И это невежливо уже с моей стороны. Вернувшись к Лэю, взяла его указательным и средним пальцем за руку, виновато взглянув в глаза.
- Извини. Это… это проходит, но с этим всё ещё тяжело бороться. – Примирительно улыбнувшись, я продолжила. – Пошли к тебе? Там чай всё-таки. И тепло. На улице, знаешь ли, немного зябко, а возвращаться в это адовое алкогольное месиво людей за курткой я не хочу.

Когда Лэй взял меня за руку, я всё же почувствовала дискомфорт, но его право касаться меня я постаралась признать. Всё-таки он извинился. И такие глаза, они просто не могут врать, они скажут правду даже тогда, когда будут молчать. С высоты своего опыта я могу утверждать это наверняка. Потому что знаю.
Но мысли текли своим чередом, а язык по доброте душевной, пытаясь спрятать моё внутреннее замешательство, весь мой испуг, нёс какую-то пустую и знатную околесицу, которую и запоминать-то не хотелось. О погоде ли, о пёсиках ли… Может быть, о потере Райли? Может быть, о своём прошлом, которое так измучило меня.
Никак не могла понять, что со мной происходит с самого апреля месяца. Мне лучше? Мне хуже? Я меняюсь? Стою на месте? Знакомство с Лэем вписывалось в мою старую модель поведения, но вот он сам? Космически-доверительный, словно из другой вселенной, не моей.
Пока я глотала эти мысли, одну за одной, он привёл-таки меня к своему дому. Каблуки простучали за парнем по чуть мёрзлой дорожке, я покрепче закуталась в шарф. Меня никак не покидало ощущение, что я, скорее, в зазеркалье попадаю, чем в дом к кому-то. Пусть он и сказал, что в его доме не холодно, но в шарф я кутаться не перестала. Он – моя броня, он – моя единственная защита.
А потом Лэй оставил меня возле лестницы. А сам какой-то чересчур радостной птичкой ускакал в зенит. Пожав плечами, я ступила на первую ступеньку. Она ответила мне тихим шёпотом, приветственно, проскрипев что-то на своём деревянном языке. Её коллеги вторили ей, как хотели, или как могли.
Но я достигла места назначения. Толкнула дверь с мыслями о том, что оттуда на меня выпрыгнет заяц и, размахивая часами, убежит куда-то. Но нет, я вошла всего лишь в комнату, в которой не было людей. Но была куча книг. Сначала я села на кровать, вытянув ноги. Поболтала ими чуть-чуть в воздухе, но сидеть на месте так скучно.
Спрыгнув, я подошла к окну и, раздвинув шторы, пропуская внутрь немного хмурого солнца, распахнула окно и выглянула на улицу, точнее, на задний дворик. Пожмурилась немного на скупое тепло осенних лучей, а затем опустила глаза вниз. На маленький садик, полный ароматов и трав. С высоты второго этажа я не могла разглядеть, что на этом пяточке зелени Килкенни произрастает, но увиденное почему-то меня оживило.
Закрыть окно, чтобы больше не впускать внутрь странных запахов, но не задёргивать шторы, чтобы тусклый свет всё-таки проходил в комнату и освещал танец пылинок. Я смотрела на них, ощущая себя не совсем собой. В моей голове расцвела сказка. О чём? Не знаю, но в пылинках я видела что-то определённо магическое. Сначала я попыталась поймать одну зачем-то, но передумала. В голове всплыл определённый мотив, я вспомнила, что это за песня, и не постеснялась найти её у себя на телефоне и включить.
Песня тоже была немного космическая, будто и это место. Лови момент, и я держала его в руках, схватившись за края расправленного шарфа. Не то, чтобы это были мои крылья, это, скорее, свобода. И, кружась на каблуках, я разводила его полы, чувствовала себя бабочкой, что заворачивается в шёлк. Странная свобода, странная, но такая… свободная.
- Не хочу жить в страхе и ненависти,
Хочу чувствовать, будто парю над землей,
Вместо того, чтобы постоянно разражаться
Страхом и ненавистью.*

О взгляд Лэя я будто запнулась. Я неловко улыбнулась ему, прищёлкнув зубами, мгновенно избавляя его от своего тихого кошмарного пения.
- Извини, это, наверное, слишком с моей стороны, да?
Но, чуть втянув носом воздух, я вновь улыбнулась парню, на этот раз радостно:
- Как пахнет! Это точно чай, или сказка в чашке?

Я придирчиво взглянула на парня, призывно хлопающего ладошкой по кровати . Ага, нашёл дурочку. Но если я откажусь от такого ароматного чая, то точно буду дурочкой.
- Извини, не для твоей кроватки я воскресла сегодня из пьяных и немного мёртвых. Завтра – может быть, а сегодня вот никак.
Забрав чай, скомуниздив себе ещё и конфетку, я отошла обратно к окну, поставив чашку на подоконник. Невольно улыбнулась. Очередная конфетка от Лэя за сегодняшний день. И, в принципе, единственная еда за сегодня. Выслушав его вопросы ко мне, я скосила глаза на парня, удобно уместившегося на кровати, и заметила на тарелочке возле него горсть ягод, которые узнать не могла, но выглядели они вполне съедобно.
- Могу рассказать правду. Могу и ложь. За правду обычно стоит платить, как, в общем-то, за всё в жизни. Но у тебя кредит – конфетки. Так что слушай, значит. На вечеринку я зашла ногами. Наверное, мне пора заканчивать с таким образом жизни. Знаешь, такое ощущение, будто что-то должно поменяться, а я всё бегу к прошлому, как угорелая. Так ведь нельзя, правда? Ладно, считай, что я это не говорила.
Закинув в рот вторую конфетку, я сделала небольшую паузу, медленно пережёвывая её. Шоколад нежным облаком завладел сначала языком, а потом и настроением. Я уставилась в окно, на всё то же хмурое, чуть усталое солнце, на его сдержанно протянутые ко мне лучи.
- Я – Элисон. Это всё, что я знаю о себе наверняка. Я не знаю, что могу ещё тебе сказать.
Теперь же настала очередь чая. Взяв тёплую чашку в руки, я заглянула на её дно и увидела крупные ягодки, штук пять, которые чуть разбухли, расползлись, но всё ещё перекатывались, стоило наклонить ёмкость чуть в сторону. Довольно хмыкнув, я отхлебнула чуть-чуть…
От одного глотка покой разлился по нервам до самых кончиков пальцев. Это мягкое тепло, проносясь вкусом, чуть вскружило голову, сметая какие-то мои внутренние преграды. Хотелось говорить, но не о том, что спрашивает Лэй. Хотелось говорить о звёздах, а божьей коровке, что могла бы в данный момент времени пролетать где-нибудь над цветком в Провансе. Но только не о себе. После такого вкуса не хочется совсем-совсем говорить о себе. Да и стоять на месте, собственно, тоже не хочется. Но я должна Лэю ответ на вопрос.
- Зачем я живу? Хм, это самый странный вопрос, который ты только мог мне задать. Я достаточно натерпелась в прошлом, достаточно натерпелась сейчас, но разве это жизнь? Просто… а просто жить уже нельзя? Просто так, просто потому, что ты живой?
Я резко обернулась к Лэю, оставив остатки чая остывать на подоконнике. Подбежав к нему, я схватила его за руку и потянула с кровати, прикладывая все свои последние силёнки:
- Пошлиии! Пошли погуляем по твоему садику! Ты мне покажешь, что у тебя там цветёт! И сам о себе расскажешь! Пошлииии!

Меня порадовало, что Лэй откликнулся на мою настойчивость. Я всё ещё Алиса, всё ещё в стране чудес, а за мной топочет мой Мистер Шляпник, личный, один такой, второго уверена, что не найду. По лесенкам я не спускалась – прыгала. И вот припрыгала на первый этаж. Но ведь веселее думать о том, что это – Кроличья Нора. 
Смотрю туда, куда мне показывает Лэй, хватаю толстовку, тёплую, которую надевали определённо не один раз, возможно даже любили. Спецодежда для прогулок по саду, которого могло бы и не существовать, не будь парня, не будь этого самого мгновения, возможно. Возможно даже, не будь меня, чтобы увидеть его хотя бы раз…
Я чуть тряхнула головой, сгоняя эти странные мысли, что перебирали своими мягкими кошачьими лапками внутри сознания. И вовремя. Я вышла за Лэем в сад и, вдохнув глубоко, окончательно и бесповоротно влюбилась в это место. Россыпи ягод на зелёных кустах, словно маленький привет из ушедшего, томного августа, маленькое чудо, что создал парень, основываясь на своих умениях и знаниях.
- Правильно. Ты всё сделал правильно. – Говорила я это от чистого сердца. – Знаешь, матери часто могут лгать, могут затоптать тебя, но ты не покорился, так правильно. Ты ведь счастлив быть здесь, я по ягодкам вижу, что счастлив.
Как только я услышала о том, что Лэй тоже готовит… сказать, что я была необычайно счастлива? Простое предложение, а я чуть ли не готова от восторга пищать.
- Знаешь, я тоже люблю готовить, я даже к одному местному шеф-повару в ученицы напросилась. Круто, правда? Я тебе приготовлю что-нибудь вкусное. Может быть… - я на секунду задумалась, но быстро сообразила. – Точно, я как-нибудь приду к тебе, нарву ягодок, а потом из них испеку тебе торт, согласен?
Парень двинулся к забору, и я пошла за ним. За что и была вознаграждена синими ягодками. Я тут же отправила их в рот и, широко улыбнувшись Лэю, удивительному садовому кудеснику, с аппетитом скушала. Приятно, когда тебя кормят. Ещё приятнее, когда о тебе заботятся.
Но Лэй как сумел развеселить меня, так и тут же окунуть в пучину реальности. Две цифры, с ними я сталкиваюсь постоянно. Они мне уже ненавистны.
- Мне семнадцать, и что с того?
Я держала в руках только что сорванные ягоды черники, пользуясь разрешением Лэя. Но сейчас, когда он так легко и неочаровательно всё испортил, кушать их перестало хотеться. Одним резким движением я бросила их под основание куста.
- К чему вопросы о возрасте, Лэй? Неужели за мной будут стоять только цифры? А как же… волосы, например? Почему ты не спрашиваешь меня о том, почему я блондинка?
Я упрямо уставилась на парня, скрестив руки на груди, ожидая от него хоть какого-нибудь внятного ответа. Ох уж эти мужчины… они умею всё портить!

- Матери… - я спрятала руки в рукава толстовки и остановилась, глядя на хмурящееся небо над головой. Солнце всё также было недовольно своим пробуждением, но, кажется, смирилось с такой участью – свет его становился чище, даже немного теплее. Как будто и не ноябрь даже. Как будто время окончательно замерло в саду Лэя. И реальность здесь совсем другая. Затем я медленно перевела глаза на парня и долго смотрела на него. Изучала. Чуть растрёпанные рыжие волосы, брови гордой птицей расправили свои крылья, а тёмные глаза словно хрусталь, в которых я тоже могла увидеть себя. Не тёмные воды глаз Шона, в которых я видела лишь свои огрехи перед ним и миром. Хрусталь, поблёскивающий в ярком свете, но в отражении на его глади я не такая уж и непорочная. Просто запутавшаяся я. Разозлившаяся без причины. Но ведь это и правда глупо, злиться без причины…Возраст – это всего лишь цифра. И если она важна для него, то пусть так. Но число изменится, а за ними останусь всё та же я. И пусть не сейчас, но когда-нибудь я найду что-то своё, кого-то такого, который бы закрыл глаза на всё то, чем я являюсь. И закрыл бы мои глаза. На моё прошлое.
- Моя мать – блондинка. – Произнесла я на выдохе. – Возможно, это всё, что я узнала о ней за свои семнадцать лет. Кроме её имени.
Вот и никакой злости не осталось. Странно. Хмыкнув, я повернулась к ближайшему кусту и, сорвав пару ягод, отправила их в рот.
- Не беспокойся, больше не буду ягодками кидаться. Кстати… - набрав себе в ладонь горсточку ежевики, я повернулась к Лэю, заинтересовавшись тем, что он говорил раньше. – Коннор? Ты знаешь его? Просто я именно к нему в ученицы напросилась. Маленькие города такие неудобные.
Чуть усмехнувшись, я наконец-то смогла перейти к тому, что меня заинтересовало, на самом деле, больше всего:
- Почему твоя мать считает, что ты занимаешься чем-то неполезным? У вас с ней плохие отношения, да?
Возможно, это не то, что мне бы следовало спрашивать, но… может быть, такие разные, мы не так уж и сильно отличаемся друг от друга?

- Ты не похож на безрассудного. Безрассудные такие вот сады в ноябре вырастить не могут. Уверена.
Я недовольно покачала головой, двигаясь за Лэем. Моя матушка, конечно, тоже не без греха, но равнодушие к такому талантливому сыну? Но если мистер Шляпник-Лэй вспоминает её с теплом и нежностью, если он готов, если он знает, что ждёт его лет через десять, то, значит, всё не так плохо. Для него всё не так плохо. А меня вот совсем не устраивает знание того, что где-то мать равнодушна к своему ребёнку. Как минимум потому, что я сама познала это слихвой. А тем более Лэй… пусть я его и знаю его всего несколько часов, но он мне кажется невероятным, талантливым… Он явно не заслуживает равнодушия.
Но вот ещё одна Кроличья Нора. Беседка. Или же нет, может, это место для чаепития? Чаепитие со Шляпником? Но ведь чай мы уже пили, так что…
Я озиралась по сторонам, когда до меня донёсся голос Лэя:
- Богиня Гейя.
Я лишь усмехнулась, на богиню я не тяну, ну а уж на Гейю тем более. Все богини, они же такие величественные, такие прекрасные, а я – это просто я.
Забравшись в беседку, я осмотрелась. Вокруг меня – зелёная страна чудес. Мы с Лэем спрятались от всего мира, от нашего прошлого, от всех обид. Здесь только мы вдвоем, и нас никто не найдёт. Это радовало, это делало меня даже немного счастливой. И это счастье я не могла удержать в себе. Встав на середину беседки, я немного попрыгала на ней, а затем, развернувшись к Лэю, спросила его:
- А чем мы будем заниматься? Может быть, потанцуем?