- Забудь, - Келлах легко отмахнулся. Уж кто-кто, а он прекрасно знал как легко девчонки возраста Эммы вцепляются в какую-нибудь идею, кажущуюся им самой прекрасной на свете. Так что и за какую-то неприятность разыгравшуюся сцену не воспринял. Ну, подумаешь, немного детского упрямства - иногда вполне можно и такое потерпеть. Хотя, вполне вероятно, что Келлах просто очень многое мог простить детям. Удивительно, что при таком отношении они не сидели на его шее всей гурьбой. Хотя, кто сказал, что он был бы так уж против?
- Я буду вас ждать, - он легко улыбнулся, стоя уже на самом пороге, в очередной раз пожимая руку Джонатана. Это было приятно - внезапно встретить кого-то из настолько старых знакомых, кто знал его совсем ещё не как священника. И интересно - всегда любопытно узнать, как ты изменился в глазах других людей, которые не были тебе ни родственниками, ни новыми знакомцами.
Келлах совсем уже собирался шагнуть за порог, когда на него снова вылетело маленькое любопытное и громкое чудо с кучей вопросов за пазухой.
- Ох, милая, - привычно опускаясь на колени перед девочкой покачал головой Морриган. - Конечно они все такие интересные. И чем дальше - тем интереснее. Это ведь ирландские сказки, - он коротко усмехнулся и заговорщическим шёпотом добавил: - Они на самом деле волшебные.
Он легко погладил Эмму по голове, притягивая её затем к себе и мягко обнимая. Несмотря на не самые весёлые воспоминания накрывшие его всего несколько минут назад, он чувствовал радость и тепло, разливающееся в груди.
- Я обязательно буду время от времени навещать вас, - он кивнул, тут же протягивая девочке руку, пожимая её маленькую ручонку и словно беря таким образом у неё торжественное обещание. - А ты пообещай, что иногда вы вместе с папой будете заходить ко мне в гости. И конечно же тебе можно посмотреть как я работаю - и в церкви, и в мастерской.
Окончательно распрощавшись с Эммой и Джонатаном Келлах отправился в мастерскую - работы было много.

А через несколько дней половина заказа Миллигана была готова, и уже Келлах ждал к себе гостей, неторопливо доводя до ума небольшую статуэтку сидящей собаки для какого-то то ли питомника, то ли ветеринарного центра.

- Добрый, добрый, - откладывая инструменты в сторону и отряхивая руки о длинный фартук радостно поприветствовал гостей Келлах, выходя навстречу Джонатану с Эммой. Пожал руку Миллигану, присел на корточки перед девочкой, протягивая руку и ей. - Очень рад видеть вас, дорогие.
За время, которое прошло с момента их последней встречи, что-то неуловимо изменилось и в самом Джонатане, и в его дочери. Келлах смотрел во все глаза, но так и не мог понять - что именно.
Эмма стала спокойнее, деловитее, как бывает с детьми, когда они, например, узнают много нового в школе, когда начинают чувствовать себя взрослыми и ответственными за что-то. Или кого-то...
Джонатан.. Джонатан стал увереннее, он словно опору под ногами почуял. Успокоился как-то.
- Выглядишь довольным жизнью, - наконец-то решившись озвучить свои мысли с улыбкой сказал Келлах, поднимаясь на ноги и почти ободряюще хлопая Миллигана по плечу. И тут же свёл свои слова в безобидное шутливое русло: - Эмма приносит только пятёрки, и тебе не нужно ломать вместе с ней голову над домашним заданием?
Взглянув на переминающуюся с ноги на ногу девочку, глаза которой жадно шарили по пространству мастерской, по её полкам, на которых грудами лежали деревянные обрезки всех мастей и размеров, заготовки под рамы для картин и просто необработанные доски, по верстакам и станкам, Морриган снова присел на корточки, оказываясь лицом к лицу с девочкой и заговорщически подмигнув спросил:
- Хочется всё посмотреть и потрогать? - Эмма, кажется, даже слов не могла найти от предвкушения восторга, а потому просто часто утвердительно закивала. Келлах лишь рассмеялся в ответ, обвёл рукой пространство и скомандовал весело. - Знакомься, я разрешаю тебе попутешествовать здесь. Только обещай, что не будешь нажимать ни на какие кнопки и трогать инструменты не спросив, - Эмма снова кивнула и Келлах продолжил. - Постарайся быть у нас на глазах и не забираться слишком высоко. Я говорю тебе это не потому, что я жадный или не хочу, чтобы кто-то хозяйничал у меня здесь. Нет, просто здесь много опасных станков, а я не хочу, чтобы с такой замечательной девочкой что-нибудь случилось.
Когда Эмма чуть не пища от радости сорвалась с места, ведомая исследовательским интересом, Морриган вновь обратился к Джонатану уже более деловым, но всё ещё сохраняющим шутливые нотки, тоном.
- Ваш заказ, мистер Миллиган, практически готов, позвольте показать вам его? - чуть поклонившись почтительно, Келлах указал рукой в дальний угол мастерской, где пока ещё в разобранном виде лежали на отдельной полке два вырезанных  элемента для будущей гитарной стойки - опора с держателем в виде монстрообразной руки и руки мужской, словно застывших на невидимых струнах зажатыми аккордами. - Ну как? Нравится?

Отредактировано Ceallach Morrigan (2017-01-30 06:13:56)

Краем глаза наблюдая за девочкой, изучающей просторы его мастерской, Келлах с улыбкой наблюдал и за Миллиганом, весьма бережно вертящим в руках почти готовые части будущей стойки.
- Это лиственница, Джонатан, не нужно бояться за сохранность изделия - дерево весьма крепкое, не деформирующееся, - он привычно расписывал плюсы используемой в работе древесины. Он вообще любил лиственницу, даже не смотря на то, что в обработке она была довольно трудоёмкой - результат всегда стоил затраченных усилий. - Ещё пара слоёв лака и она будет совсем не такая блёклая.
Лак всегда наилучшим образом вскрывал рисунок древесины наполняя изделие практически солнечным светом.
Все его разглагольствования о древесине были прерваны весьма замечательной новостью - Келлах вскинул брови в искреннем радостном удивлении. Его действительно обрадовала эта новость, ибо он прекрасно видел, как ломало из-за этой Ребекки Миллигана в прошлую их встречу. Но, всё хорошо, что хорошо заканчивается - это практически непреложный жизненный закон.
- Я очень рад за вас, Джонатан, правда, безумно рад, - он даже приложил ладонь к груди, словно сдерживая искреннюю радость за друга, рвущуюся из груди.
Возглас Эммы донёсся от верстака, заставив Келлаха резко и встревоженно обернуться - он ещё не успел понять интонацию. с которой кричала девочка, а потому первым делом обеспокоился, прекрасно зная, какие иной раз опасные инструменты находятся в мастерской в не таких уж недоступных местах. Но, хвала Господу, всё было в порядке, и Морриган, подойдя к верстаку, осторожно снял почти готовую статую собаки на пол, ставя её возле Эммы. Пёс, как оказалось, получился довольно внушительным - девочке по плечо.
- Ох, милая, - наконец-то вздохнув и легко коснувшись ладонью макушки Эммы протянул Келлах. - Я делаю её для тех, кто лечит таких вот собак. И кошек. И кроликов. И ещё много других разных зверей, которых люди держат у себя дома. Но ты права - тут немного одиноко было, пока я не вырезал этого пса, - он опустился на корточки, глядя то на девочку, то на застывшее в дереве животное. - А если бы он вдруг ожил - это было бы настоящим волшебством. Я думаю, что даже был бы рад такому.
Морриган всегда любил животных, но вот завести пушистого или гладкошёрстного товарища всё никак не мог себе позволить. Хотя теперь его такая мысль посетила - в Килкенни ему предстояло прослужить довольно долго, так почему бы не завести собаку? Или кота...

- Удивительно, как такие маленькие девочки могут быть настолько мудрыми, - Келлах смеётся и качает головой - Эмма продолжает покорять его сердце своими рассуждениями, своим непринуждённым умением говорить очевидные, но от этого не менее мудрые вещи.
Она заинтересовывает его своей уверенностью в том, что чудеса происходят - он сам верит в это до сих пор, только его чудеса. те, которые он всё ещё способен видеть, несколько другие. Он видит скрытых в брусах дерева животных, выпускает на свет переплетение цветов и трав, рисует мелкими штрихами стамески сюжеты картин. Каждый день для него не перестаёт быть чудом, пусть он и давно разучился взирать на все эти повседневные чудеса с детской лёгкостью и доверием - его вера не позволяет ему разучиться делать это совсем.
- И как же? Нужно знать какое-то заклинание? - Келлах снова опустился на корточки перед девчонкой, внимательно глядя ей в лицо и ловя буквально каждое её слово, одаривая её вниманием от которого она словно расцветала, переставая бояться даже Святой Инквизиции. - О, ты не беспокойся, у меня много друзей среди монахов-доминиканцев, они не дадут тебя в обиду, хотя именно их орден в средние века ловил ведьм. Но те ведьмы были злые и вредили людям, - Морриган вдруг посмотрел в глаза девочки довольно строго. - Ты ведь не делаешь зла людям, Эмма? - девочка отрицательно замотала головой, а Келлах одобрительно улыбнулся, снова погладив девчушку по голове. - Вот и умница.
Поднявшись на ноги, он хлопнул по плечу Джонатана, словно говоря ему "расслабься, дружище, в наше время и не такие страхи про инквизиторов рассказывали".
Поставив статую собаки обратно на верстак Морриган снова повернулся к Эмме.
- Так всё-таки, как ты собираешься его оживлять? Тебе нужен свиток с заклинаниями? Или волшебный котёл? - глаза его смеялись, но смеха в отношении девочки он себе позволить не мог.
У ребёнка, может быть, важнейшее решение в жизни сейчас принято будет - чем именно оживлять деревянную собаку - так кто он такой, чтобы мешать в принятии столь ответственного решения?

- А вот это правильно, - Келлах кивнул, соглашаясь со словами Эммы о том, что некоторые знания не должны быть доступны всем и каждому. - Тут я полностью с тобой согласен, страшно добрая ведьмочка Эмма Милиган - если у кого-то есть какое-то тайное знание, то оно так и должно оставаться только у него.
Он заговорщически подмигнул девочке и деловито кивнул, всем своим видом выражая, что у него-то как раз этих тайных знаний хоть отбавляй, да вот только никому он их не расскажет. И не поделится никогда и ни за что. И даже не просите - всё равно не скажет. Даже ведьмочкам. Пусть они и страшно добрые.
Он очень старался не смеяться. Даже в какой-то момент у него появилась мысль, что вот сейчас он переиграет, но потом пришла другая мысль - в вопросах словесных игривых перепалок с детьми некоторая театральность не бывает лишней, а иногда даже совсем наоборот.
- Ладно, дорогие мои, я помню, что пришли вы не только на мои полки и станки посмотреть, - наконец-то попытался он повернуть разговор в более деловое русло и обернулся к Джонатану. - Что там решили с третьей частью стойки? Будем всё-таки делать руку Бэкки? Если да, то мне нужен образец.
Он мог, конечно, вырезать нужное изделие основываясь на одной или нескольких фотографиях - это не было такой уж проблемой, опыт вполне позволял работать по минимально детализированным эскизам и выжимать из куска дерева весь сокрытый в нём потенциал. Но лучше, конечно, было бы увидеть образец вживую.
- Если бы я мог посмотреть на руки Бэкки хотя бы случайно, - почесав указательным пальцем затылок задумчиво произнёс Келлах. - То, думаю, в результате мне было бы проще вырезать нужный элемент из дерева. Впрочем, фотография тоже подойдёт, если вдруг не получится в ближайшее время пересечься с милой леди.
Осталось обговорить всего лишь детали и Келлах приглашающе взмахнул рукой, указывая на двери, ведущие из мастерской в дом.
- Не откажетесь выпить чая с печеньем, дорогие? - он чуть прищурил глаза, улыбаясь. Сегодня всё было хорошо и очень хотелось, чтобы так оставалось подольше.

- О, это было бы прекрасно, - оживлённо закивал Келлах на обещание представить пред его светлые очи незабвенную Ребекку. - Я буду очень рад с ней познакомиться.
Эмма снова перебила их диалог, радостно расщебетавшись о том, какая замечательная у них тётя Бэкки, какая она добрая и хорошая. Келлах кивал, улыбался, даже не делая вид, а действительно внимательно слушая оживлённую трескотню девочки. Он действительно искренне радовался и за Джонатана, и за его дочь, что им посчастливилось встретить такую прекрасную девушку на своём жизненном пути.
- Пудинг? - он даже глаза округлил, чуть склонившись к девочке, уже основательно освоившейся у него в доме, но пока ещё отчего-то не бросившейся рассматривать его книжные полки, необычные для среднестатистического мужчины одеяния, висящие в шкафу в спальне (и хотя она видела его самого в сутане, та же самая сутана, висящая на вешалке, всегда выглядит немного иначе и не так уж привычно), резной подколенник в углу гостиной, резные же икону и распятие и даже целую связку разномастных чёток, лежащих вместе с небольшими открытками с образами святых на полке у ног небольшой статуэтки Марии, стоящей возле футляра с альтом. Словом, в доме была ещё целая куча того, что можно было рассмотреть и подумать, а Эмма вещала про пудинг. Настоящий. Английский.
- Знаешь, милая, - он снова погладил девочку по голове, улыбаясь тепло и спокойно, совершенно не реагируя на напрягшегося Джонатана. - Я больше люблю мясо, чем пудинг, но, думаю, что с удовольствием попробую тот, что приготовит твоя замечательная тётя Бэкки, - он легонько подтолкнул девочку в сторону полок со своими богатствами. - Выбери себе подарок на память от Девы Марии, а я пока заварю чай.
Он прошёл на кухню, поманив за собой Джонатана и принялся колдовать с чайником и банками с заваркой и различными травами и ягодами
- Знаешь, Джонатан, - наконец-то залив кипятком приготовленную смесь и обернувшись к Миллигану лицом задумчиво начал он. - Много лет прошло с тех пор, когда я стремился истребить всё английское. И моё отношение к людям вообще тоже здорово поменялось. Я священник теперь - в первую очередь священник. Потом - ирландец. И только потом бывший волонтёр…
Он шагнул к Джонатану, положил руку ему на плечо и едва заметно улыбнулся, глядя ему в глаза.
- Я очень рад за тебя. И за твою дочь. И я, правда, настолько уверен, что Бэкки замечательная, что готов попробовать настоящий английский пудинг, - рассмеявшись, Келлах сунул в руки Миллигана три чашки и блюдца с чайными ложками, сам подхватил чайник и двинулся к столу посреди гостиной.

Эмма так долго не могла выбрать, что же ей взять из целой россыпи деревянных розариев и стопки открыток, что Келлаху пришлось всё решить за неё самому. В результате девочка утащила в своих ладошках чудесный медальон с Девой Марией и чётки, бусины которых были выполнены в виде бутонов роз. Тончайшая работа итальянских мастеров источала нежный аромат розового масла.
Келлах проводил своих гостей до самой калитки, перекрывающей вход во двор и ещё долго наблюдал за удаляющимися спинами мужчины и радостно подпрыгивающей и что-то щебечущей девчонки.

Келлах всегда больше любил работать по старинке, стамесками различной формы и размеров, чем создавать эскизы в программе на компьютере и потом ждать, пока станок сам всё за него сделает. В первом случае, как ему казалось, изделие получалось более живым. Второй же способ весьма подходил к тем случаям, когда нужно было сделать что-то достаточно быстро, красиво и несложно.
Вот и теперь он неторопливо ковырялся в очередном полене, снимая деревянную стружку со спрятавшейся в глубине куска дерева Божьей Матери. Ковырялся сосредоточенно до тех пор, пока двери не распахнулись и в мастерскую не ворвалась Эмма, тянущая на поводке внушительного размера белого пса - по всей видимости ещё подростка, уже не вполне щенка.
- Господи, Боже! - Келлах не всплеснул руками только потому что помнил, что незнакомая собака вполне может испугаться резкого движения, а потому аккуратно присел на корточки перед псом и так же неторопливо протянул ему руку ладонью вверх. - Привет. Как тебя зовут? - мягко потрепал пса по шее, за ушами и добравшись до замка намордника повернулся к Эмме. - Может быть мы попробуем его снять? Пёс ведь умный и кусаться не будет, правда? - радостно-утвердительного ответа девочки даже ждать не пришлось.
Келлах аккуратно снял намордник, мягко погладил пса по голове и негромко рассмеялся, когда тот неожиданно лизнул его в нос.
- Ты хороший зверь, - Морриган едва удержался от того, чтобы начать обнимать и тискать пса на все лады. Всё-таки они ещё не были достаточно знакомы, хотя расположение собаки ко всей их компании было очевидно.
Закончив церемонию знакомства с собакой, обняв благодарно девочку, Келлах наконец-то поднялся на ноги, шагая навстречу гостям постарше, протягивая руку девушке и представляясь, заодно отмечая про себя изящество её тонкой ладони и, естественно, тут же делая ей комплимент по этому поводу.
- Пойдёмте в дом, дорогие, - чуть подталкивая гостей в сторону дверей, ведущих из мастерской в дом, попутно снимая с себя длинный плотный фартук и защитные очки, не глядя вешая их на крючки неподалёку от этих самых дверей.
Оказавшись в доме Келлах тут же принялся кипятить чайник, рыскать по кухонным шкафам в поисках печенья, выкладывать его на тарелку и накрывать стол в гостиной.