[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]Рассвет был холоден и ал,
Я въехал в город свой.
Наперерез мне прошагал
Вооруженный строй.
Не слышен был военный горн,
Молчал и барабан.
Лишь "Ангел" колокола стон
Донес к ним сквозь туман...
И плевать, что не рассвет, а глубокий поздний тёмный вечер. И плевать, что наперерез шагает разве что доблестная гарда, при виде которой удаётся состряпать максимально невинное выражение морды лица и даже не привлечь к себе внимание. Обидно! Келлаху иной раз отчаянно хотелось, чтобы стражи порядка его заметили и, чем чёрт не шутит, оценили его старания в объединении Свободной Ирландии. Но его старания они могли оценить разве что дубинками.
- Ублюдки! - зло сплюнув, Морриган пнул в сторону удалившегося от него патруля первый попавшийся под ноги камень. Утёр тыльной стороной ладони губы и дёрнув сползшую с плеча куртку обратно снова принялся зло выкрикивать в надвигающуюся ночь слова своей любимой патриотической песни. - Взлетел над городом их стяг, взвился войны пожар. "Умрем за свой родной очаг, а не за Суд-эль-Бар!"
В двадцать три жизнь только начинается, говорил ему сегодня дядя за обедом, когда он - благочестивый, чисто вымытый, выбритый, причёсанный и приглаженный - восседал за одним столом с тремя священниками и своей матерью. В двадцать три молодые люди начинают задумываться о призвании, говорил ему дядя, пока он с задумчивым видом ковырял какой-то салат, старательно размазывая его по тарелке. В двадцать три пора заняться делом.
- А я что делаю? - фраза не вписывалась в ритм песни. Келлах скрипнул зубами и от души приложился к бутылке, честным образом спёртой из бара дядюшки. Священникам виски ни к чему, порешил тогда Морриган и бесшумно ретировался из приходского дома - шляться по улицам, искать друзей и приключения на свою задницу.
Глухой звук удара, донёсшийся из подворотни, заставил Келлаха очень резко и результативно протрезветь. Сделать шаг в сторону недавнего звука, поудобнее перехватывая бутылку - от того, кто и кого сейчас лупцевал, зависела участь остатков виски.
- Пэдди! - язвительный оскал растянул губы Морригана, довольно явственно позволяя клыкам сверкнуть в свете фонарей - зрелище выходило устрашающим. - Гнида рыжая, еретик обдолбанный, опять нашёл к кому ручонки свои приложить, скотина?
Пэдди О'Салливан был на голову ниже долговязого Морригана, в полтора раза шире и при этом раза в три слабее. А ещё он был протестантом. А ещё он никогда не ходил один. А ещё он то и дело мутузил одиноких подростков так некстати попадавшихся поздним вечером на пути его банды. А ещё он со школы взаимно ненавидел Келлаха Морригана - католика, ужасно гордившегося своей религиозной принадлежностью и яро ненавидевшего протестантов вообще и англичан в частности, казалось, с самого рождения.
Попавший же в липкие ручонки Пэдди по умолчанию попадал под защиту Морригана и его друзей, о которых уже по всему Дублину гуляли разномастные слухи, среди которых всё чаще таинственно звучало "ИРА".
- Отпусти пацана, - злобно рыкнул Келлах, угрожающе занося для удара руку с полупустой бутылкой. - Или, клянусь, кишки свои до завтрашнего вечера собирать тут будешь!

Отредактировано Ceallach Morrigan (2016-10-22 21:13:53)

[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]На конопатом лице Пэдди медленно проступали признаки мыслительного процесса.
- О'Салливан, - тон Келлаха даже не делал попыток измениться и стать менее угрожающим или дающим возможность кому бы то ни было усомниться в его словах о кишках, размотанных по переулку. Медленно, шаг за шагом Морриган перетекал всё ближе к отчего-то в этот раз решившему действовать в одиночку против элементов, деструктурирующих его картину мира, Пэдди О'Салливану. - Я тебе повторяю во второй и последний раз - пацана отпустил и исчез с глаз моих навечно, О'Салливан.
Пацан, повисший в лапах увальня Пэдди, являл собой зрелище не то, чтобы жалостливое, но отчётливо помятое - Келлаху его даже стало жалко, когда он приблизился к противнику настолько, чтобы иметь возможность пристально взглянуть в блёклые глаза.
- Келли, ты с каких это пор начал за таких вот, - Пэдди отчего-то не думал даже с места сдвигаться под напором Морригана, лишь ощутимо встряхнул парня за ворот куртки, - отбросов вступаться? То ли ориентацию сменить решил?
Звон разбившейся о стену бутылки обозначил начало задумчивой паузы в "споре двух давних друзей" - Келлах не сводил взгляда с переносицы О'Салливана, ни один мускул на его лице не шевельнулся, а по пальцам, вместе с медленно осыпающимися на землю осколками бутылочного стекла, так же медленно стекала терпко пахнущая янтарная жидкость.
- Я тебе, - очень тихо и чётко выговаривая каждое слово Морриган продолжил медленное движение навстречу "приключениям", - сейчас самому ориентацию сменю... Посмертно.
И ведь мог бы. Келлах ненавидел Патрика с самого детства за заносчивый вид, за ощущение, что всё ему может сойти с рук - он ведь был сыном пастора. На этом месте Морриган всегда зло кривился. Воспитанный буквально в лоне католической церкви он не понимал и не хотел понимать и принимать допущений протестантизма. А ещё он ненавидел протестантов за смерть своего отца и постоянные вести о гибели друзей последние шесть лет. Единственное, чего он хотел - свободы Ирландии. Прекрасного и свободного острова Ирландии. Католической Ирландии на всём острове.
Видимо здравый смысл посетил Пэдди ровно в тот момент, когда Келлах внезапно очень резко придвинулся к нему, игнорируя парня в руках О'Салливана, сгрёб в горсть куртку на его груди и так же резко дёрнул его на себя. Пэдди неловко взмахнул руками, запутываясь в собственных ногах, разжимая только что казавшиеся устрашающими кулаки и невольно зажмуриваясь, по всей видимости ожидая неминуемого удара розочкой разбитой бутылки куда-нибудь в район живота. Морригана бы потом посадили конечно, но пасторский сынок отчётливо понял, что из преисподней ему на это смотреть будет не очень-то весело.
- Пусти! - вопль у Пэдди вышел каким-то отчаянным, и Келлах, отшвырнув бутылку в сторону, молча вытолкнул тут же задавшего драпака О'Салливана из переулка.
- Цел? - обернувшись к спасённому, бесцветно поинтересовался Морриган, внимательно окидывая взглядом переулок и внезапно замечая гитарный чехол в стороне от места их увлекательной беседы. - Это он тебе гитару сломал? - досадливо морщась, Келлах поднял с земли ставший бесформенным чехол и протянул руку парню. - Скотина... - за что-то подобное по отношению к своему альту он бы совершенно точно безжалостно бы уничтожил кого бы то ни было. - Меня Келл зовут, пойдём отсюда, пока этот ублюдок с дружками не вернулся. Ты где живёшь?
Мысль проводить парня, который при ближайшем рассмотрении оказался вообще подростком, судя по всему уже которое время перебивающимся подножным кормом и таким же ночлегом, пришла в голову Морригана внезапно. Равно как и тут же последовавшая за ней мысль привести его сначала в маленькую квартирку в соседнем переулке, которую они с товарищами по противостоянию британской короне года два тому назад выкупили для использования в экстренных случаях.

Отредактировано Ceallach Morrigan (2016-10-22 21:14:09)

[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]Язык чесался ответить что-то вроде "католику ирландцу в Дублине всегда найдётся, где переночевать", но здравый смысл твердил что-то о том, что если вдруг пацан окажется протестантом, то Келлаху ничего не останется как доделать то, что не успел сделать Пэдди. То есть, как минимум от души отметелить. Поэтому он просто кивнул, решив, что меньшие знания всегда означают меньшие печали, и буркнул короткое "идём" в ответ на вопрос парня.
Пока не услышал следующий и не остановился как вкопанный прямо посреди тротуара.
- А ты откуда такой осведомлённый? - подозрительно прищурившись он обернулся к Миллигану, смерив его фирменным морригановским рентгеновским взглядом (у дядюшки научился - тот, казалось, всю душу до самых кишок просветить может своими колючими глазами). - Джонни Миллиган...
Впрочем, мальчишка на первый, на второй и на все последующие взгляды никак не желал показывать своей шпионско-британской сущности и Келлаха мало по малу отпустила его уже почти "профессиональная" паранойя.
- Ладно, забей, - преувеличенно бодро воскликнул он наконец, хлопая Миллигана по плечу и подталкивая его вперёд, чтоб шевелил ногами хоть в каком-нибудь уже направлении. И приобняв Джонни за плечи этак по-дружески, приблизившись к его уху губами, внимательным взглядом осматривая окрестности на предмет подозрительных личностей, практически шёпотом доверительно поведал: - Республиканец я. Знаешь такую - Ирландская Республиканская Армия? Вот я из них. Волонтёр, - отпуская плечи парня добавил он уже чуть громче, не без горделивой нотки в голосе.
То, что ИРА буквально только что заявила о прекращении своих операций, Келлаха, как и его друзей и соратников, волновало мало. Они-то как раз не собирались ничего прекращать, да и сама армия, судя по ходившим в её рядах настроениям, только лишь ждала более удобного момента, чтобы напомнить Великой Британии о своей непримиримости с её политикой.
- Заходи, - распахивая перед носом Джонни двери пустой квартиры через несколько минут скомандовал Морриган. - Тут особого комфорта не найдёшь, но хоть есть, куда кости бросить. Ты, поди, есть хочешь? - погромыхав ящиками и шкафами уже на кухне, откопав кое-какие консервы и даже пачку макарон, Келлах принялся за приготовление еды. - У нас тут всегда есть небольшой запас на первое время, и если вдруг тебе негде ночевать - можешь пока остановиться здесь, ребята против не будут, я их предупрежу, что у нас гость.
По крайней мере в ближайшее время в эту квартиру никто из его товарищей соваться не был должен - всё-таки затишье предполагало и отсутствие поставок оружия, и прочего, нужного уже самому Келлаху воинственного хлама вроде той же взрывчатки и взрывателей.
Пока что квартира выглядела так, словно в ней жила компания молодежи со специфически-народным музыкальным вкусом - на столе посреди гостиной лежал футляр с альтом Келлаха, на открытом стеллаже за диваном уныло пылились потасканная волынка и две скрипки... где-то в спальне была запрятана бесхозная теперь уже гитара, о которой никому не хотелось вспоминать - её владельца, Джо Брина, британские солдаты расстреляли буквально полгода назад.
- Ты сказал, что ты не местный, - поставив через некоторое время на стол глубокую сковороду с тушёными бобами с мясом и макаронами Морриган устроился напротив своего гостя. - Так что ешь и рассказывай, откуда, чего в Дублине потерял и что думаешь дальше делать без инструмента.
Мысль отдать пацану гитару Джо пришла в голову Морригану внезапно, ещё когда он увидел, каким потерянным стал его взгляд, когда он обречённо закидывал на плечо ставший бесформенным чехол со сломанным сволочью О'Салливаном инструментом. И теперь Келлах старательно обдумывал эту мысль, положив себе принять окончательное решение как-нибудь потом, когда присмотрится к парню получше.

Отредактировано Ceallach Morrigan (2016-10-22 21:14:23)

[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]- Здесь вообще ловить нечего, - задумчиво пробормотал Келлах, раздумывая над тем, сколько дней вот этот конкретный подросток нормально не ел. По всему выходило, что явно не один день.
"Так дело не пойдёт".
Единственное, что Морриган знал о мечтах, была непреложная истина, вбитая матерью в голову его с самого раннего детства, - мечты должны сбываться. А ещё одна мысль - вбитая на этот раз дорогим дядюшкой Сколи - никто никогда никому просто так не встречается в жизни, пока что медленно крутилась на периферии его сознания, проходя тщательную обработку перекрёстным опросом - зачем, почему, для чего и что можно сделать в такой ситуации.
- Грузчик из тебя выйдет отменный, - совершенно серьезно заявил Келлах, смерив Джонни критическим взглядом. - До первого ящика. В который тебя потом и упакуют, ага. Нет, дружище, тут нужно что-то другое придумать…
Он и вправду серьёзно задумался о том, чем можно помочь этому конкретному пацану в такой не сказать, что очень уж простой, но и не особо-то и сложной, ситуации. И за всеми этими своими размышлениями он пропустил мимо ушей замечание Джонни о том, что на его собственной физиономии принадлежность к левым радикалам написана огромными неоновыми буквами.
- Да неужели? - неопределённо хмыкнув, Келлах откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди и с вызовом глядя на осмелевшего собеседника. - Про таких как ты у нас говорят - бессмертник. Цветок такой есть - его срывают, ломают, а ему всё нипочём, цветёт себе и не засыхает. Сильно смелый ты, Джонни…
"И это совсем не всегда хорошо…"
Джо тоже был бессмертником, и огребал всегда больше прочих, если попадался властям, за свой чрезмерно длинный язык. Морриган тяжело вздохнул - Джо с ними не было уже полгода, а казалось будто ещё вчера он скакал по этой квартире, яростно наяривая на своей гитаре все революционные песни, какие только знал.
- Ладно, - одёрнув самого себя, чтобы не погружаться в ещё большие и не очень приятные воспоминания, Келлах хлопнул себя ладонями по коленям и сменил позу, упираясь локтями о стол и чуть наклоняясь к Джонни. - Тебе нужны деньги, так? Причём, немало и желательно поскорее, пока не кончилось лето… Есть у меня один вариант.
Морриган прищурился, снова окидывая явно оценивающим взглядом парня. Ему очень хотелось знать, на какие жертвы ради своей мечты готов пойти вот этот конкретный экземпляр. А ещё ему хотелось понаблюдать, как поведёт себя Джонни в сложившейся ситуации, в какую сторону понесётся его мыслительный процесс, и в какие дали он сможет его завести.
- На что ты готов пойти, чтобы заработать как можно скорее и больше? - Келлах чуть склонил голову к плечу, с лёгким прищуром глядя в глаза попавшего в его загребущие лапы парня. Ему всегда нравилось наблюдать замешательство, проявляющееся во взглядах оппонентов при подобных двусмысленных ситуациях и разговорах. Само собой - он уже придумал, где вполне законно и быстро Джонни мог бы заработать. Зря что ли Сколи Морриган был настоятелем одного из самых крупных католических приходов Дублина? В церкви всегда море работы, а при должном рвении заработать много можно было в кратчайшие сроки. Вот только Джонни пока Морриган об этом не говорил. Ему хотелось немного повеселиться, получить, так сказать, авансом расплату за своё доброе дело.
- Ты подумай, - подчёркнуто небрежно посоветовал парню Келлах, поднимаясь из-за стола. - А я сейчас вернусь.
Больших трудов ему стоило не заржать, сдержать на лице всё то же нейтральное выражение, которое можно было при желании как угодно интерпретировать. Келлах неспешно добрёл до спальни, прекрасно зная, что Джонни никуда не денется из квартиры - двери были закрыты, а пятый этаж не давал шансов на побег через окно. Хотя Морриган бы совершенно точно оценил бы попытку пацана задать драпака - это значило бы, что здравый смысл у мальчишки ещё имеется, а морригановские полунамёки и двусмысленности достигли своей цели. Впрочем, Келлах не был уверен, что не оценил бы и то, если бы Джонни не сдвинулся с места. Потому что это бы значило, что цель его не на ближайшие пару месяцев и до первых реальных трудностей.
Он вернулся через две минуты, молча положив на стол перед парнем жёсткий гитарный футляр Джо.
- Эта вещь принадлежала одному очень хорошему человеку, Джонни, моему другу, - он неторопливо щёлкнул замками потёртого кофра, с неожиданной заботой провёл ладонью по шершавому его боку. - Его убили. За то, что он хотел свободы своей страны.
Крышка футляра открылась с тихим скрипом, больше похожим на стон - гитара Джо, над которой он трясся больше, чем над собственной жизнью, была всё такой же сияющей лакированным солнечным боком.
- Нас всех когда-нибудь убьют, - Келлах криво усмехнулся, не сводя глаз с гитары и словно снова слыша звонкий голос Джо, распевающего "Туманную росу". - А ты спой про нас в центре Лондона когда-нибудь. Так, чтобы все услышали и захлебнулись от злости. Чтобы знали, что Ирландия вечно свободна.
Где-то в недрах кухонных шкафов была непочатая бутылка виски. Кажется, её очень не хватало сейчас Морригану.

Отредактировано Ceallach Morrigan (2016-10-22 21:14:37)

- Понял, - Келлах в очередной раз усмехнулся, передразнив интонацию Джонни. - Разумеется понял. А разве есть другие варианты? Ты в Дублине не первый день, в группе пока что не играешь, гитары у тебя нет, не жрал ты толком - сколько? неделю? - спал всё это время тоже явно где попало. Вывод один - дальше тебе только в Лондон.
Наблюдать и делать выводы Келлах научился давно - чаще всего от умения быстро проанализировать ситуацию зависела если не жизнь, то свобода его и его товарищей. Со временем повышенная наблюдательность въелась словно в подкорку, став чем-то вроде элементарного инстинкта, необходимого для выживания вида. Впрочем, Морриган на это никогда не жаловался.
- Никто из нас не играет так на гитаре, как играл Джо, - обойдя стол, Келлах снова сел напротив Джонни, опираясь локтями на стол и подпирая ладонями гудящую голову. - Я, конечно, не знаю, как играешь ты, но впечатление самоуверенного идиота ты почему-то не производишь, значит что-то в руках у тебя есть.
Почему-то хотелось взять в руки альт и сыграть что-нибудь пронзительное, красивое и густое как зелень Ирландии, но Морриган понимал, что в его всё ещё пьяноватом состоянии только разудалые народные мелодии наигрывать, а не классические альтовые произведения.
- Я отдаю тебе эту гитару всего лишь за песню, - наконец-то кивнул Келлах, тут же пожимая плечами. - За песню, которую ты, возможно, никогда не споёшь. Да и я её, вполне вероятно, никогда не услышу - век террориста, как нас называет Её Величество, - он язвительно скривился, произнося с издевательским почтением титул правителя Соединённого Королевства, - слишком короток, чтобы надеяться услышать как кто-то поёт о свободной Ирландии. Но, знаешь ли, меня будет поддерживать надежда, что кто-нибудь когда-нибудь обязательно это сделает. Так что инструмент с этого момента твой.
Чтобы добраться до Лондона нужны были деньги. Не так уж и много, но и немало. Плюс - жильё и питание на первое время, всякие мелкие расходы и прочий неприкосновенный запас "на случай ядерной войны". Чисто теоретически, кинь Келлах клич среди своих - денег парню бы насобирали. Причём, довольно быстро. Но это было бы не только слишком просто, но и не очень своевременно - затишье предполагало накопление средств на предстоящие операции, а не разбазаривание их на всё подряд, пусть даже и на вещи, которые весьма могли поддержать идейный дух в рядах боевых товарищей в тёмно-зелёных балаклавах.
- А вот деньги тебе придётся заработать самому, - Келлах задумчиво провёл ладонями по скатерти, словно разглаживая какие-то невидимые глазу складки на ней. - Не волнуйся, ничего противозаконного я тебе не предлагаю. Не то время да и слишком мелок ты, чтобы таким образом тебя использовать и подставлять, - вот это было сказано правдиво и честно - по крайней мере в их "отряде" подростков не жаловали, предпочитая брать в дело тех, кто уже перешагнул рубеж совершеннолетия. - Мой дядя - настоятель в церкви Святой Марии, там сейчас идёт ремонт, и не хватает рабочих рук. Я сам там работаю, а тебя возьму в помощники.
Ему нужно было доделать алтарное пространство, кафедру предстоятеля и ещё кое-какие резные деревянные элементы по всему собору. Бился над всем этим великолепием он уже почти месяц и через неделю должен был сдать готовую работу.
- За неделю ты заработаешь неплохую сумму, работа даже помощника столяра ценится недёшево. Плюс ко всему работников там кормят, а поживёшь пока здесь, - Келлах махнул рукой в сторону спальни. Сам он, в конце концов, эту неделю мог и у матери пожить или у дядьки в приходском доме. - Как тебе вариант?
Приступить к работе они могли бы начиная прямо с завтрашнего дня, с понедельника, а к следующему воскресенью Джонни вполне смог бы отправиться в Лондон с неплохой суммой в кармане.[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]

Отредактировано Ceallach Morrigan (2016-10-22 21:14:52)

[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]У вас когда-нибудь бывало такое ощущение, когда что-то, чем были заполнены все ваши дни вдруг пропало, оставив вместо себя чёрную дыру где-то за рёбрами, а потом вдруг, совершенно внезапно напомнило о себе? И не важно, был ли это запах пирога, который по воскресеньям в вашем далёком детстве пекла мать, или просто давно покинувший, но не забытый человек, внезапно встречался на улице. Помните это ощущение, когда сердце с болью ухает вниз, потом резко ударяется в горло и начинает биться в груди так, словно вот-вот выскочит вам на ладони?
Каждая нота, каждый звук слетающий с туго натянутых струн рождал у Келлаха такое ощущение. Снова и снова. Пустота, резкая боль, сорвавшееся сердцебиение снова и снова наслаивались друг на друга, заставляя его лишь крепче сжимать зубы, чтобы не выдать волнения.
Разумеется, он знал эту песню. Всю, от начала до конца, в десятке вариаций, добрая половина которых сочинялась каждый раз на ходу. Но, не смотря на то, что ему отчаянно хотелось подхватить её, он прекрасно понимал, что ни единого адекватного звука из себя не сможет сейчас выдавить. Слишком неожиданно было слышать такую песню от мальчишки.
Келлах молчал. Смотрел серьёзно на Джонни и молчал добрых пять минут в полной тишине, даже когда стихли последние звуки, сорванные со струн.
- Спасибо, - наконец-то он выдавил из себя едва слышные слова, поднимаясь из-за стола и с сосредоточенным видом принимаясь рыться в навесных кухонных шкафах. Он прекрасно помнил, конечно же, где у него хранится не так давно открытая бутылка средненького такого виски, но почему-то не мог не поддаться той рассеянности, что накрыла его буквально с первыми же аккордами песни. Бутылка, впрочем, нашлась быстро, как и стаканы, которые Келлах всё так же рассеянно наполнил, протянув один Миллигану.
- За наших. Тех кто не с нами и тех, кто ещё жив, - дешёвое пойло обожгло горло, заставило зажмуриться и передёрнуть плечами. Келлах со стуком поставил стакан на стол, утирая ладонью лицо, словно стирая с него все свои мысли, всю усталость и весь хмель, накопившиеся за это слишком долгое воскресенье.
- Ляжешь в спальне, а я - в гостиной на диване. Завтра предстоит ранний подъём. Тут идти недалеко, но на месте нужно быть уже в семь утра, - Келлах задумчиво почесал затылок, - хотя мне, по хорошему, стоило бы появиться там ещё раньше, - вот уж действительно, после сегодняшних событий ему отчего-то захотелось как минимум помолиться в тишине перед мессой, если уж не исповедоваться. - Месса закончится к восьми, тогда и работу можно будет начать, - он вдруг, словно спохватившись, взглянул на Джонни. Почему-то только сейчас до него дошло окончательно, что парень мог быть не католиком как он сам или просто не привыкшим так часто посещать богослужения как он. - Я... прости, тебе, может быть, нет смысла идти так рано. Я могу оставить ключи, а ты подойдёшь к восьми и начнём.

[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]- Хорошо, как пожелаешь, - довольно покладисто ответил Келлах на замечание Джонни о том, что им лучше всего выйти утром вместе. В конце концов это было просто напросто логично - Морриган сам бы не рискнул оставаться один в квартире неизвестно у кого, особенно, если этот неизвестно кто большей частью выглядит совсем не мирно.
Так что он прошёл в спальню, жестом позвав Джонни за собой, и, пошарившись по шкафам, одно за одним вытянул с полок два одеяла, подушки и даже два комплекта чистого постельного белья. Потовину обнаруженного "богатства" он сгрузил на руки Миллигана и всё так же молча кивнул в сторону кровати, мол, располагайся, стели постель, укладывайся спать.
- Это не та проблема, о которой тебе стоило бы думать, - наконец-то ответил он на вопрос парня. - Любой из нас может привести сюда кого угодно не объясняя, кто это и зачем он здесь. Меньше информации - меньше проблем. Так что будь спокоен, неприятностей из-за тебя у меня не будет, - он неожиданно усмехнулся, тут же добавляя небольшую деталь о своём положении в отряде. - Тем более, что правила здесь устанавливаю я.
Раньше ими руководил Джо, но после его гибели почему-то, совершенно незаметно бразды правления перешли в руки Келлаха. Иногда он и сам не рад был этому, потому как в отряде были люди и порядком его старше, годящиеся ему в отцы, которые тем не менее безукоснительно выполняли его поручения и указания, беспрекословно принимая его лидерство.
- И за гитару не переживай, - остановившись в дверях добавил он. - Все будут только рады тому, что она попала в хорошие руки. Так что спи спокойно, утром предстоит много работы.
И не только. Ему ещё предстояло объяснить дядюшке, зачем ему вдруг понадобился помощник, да ещё такой откровенно мелкий для более или менее стандартного представления о художественных резчиках по дереву. Впрочем, это как всегда была одна из наименьших проблем.

***
- К Тебе молюсь, Господи, рано услышь голос мой, - раннее утро, время близится к шести часам, предначинание прочитано, пальцы, перекидывая закладки-ленты, привычно зажимают сразу по нескольку тонко шелестящих страниц бревиария. Это скорее дань привычке, чем реальная необходимость - этот бревиарий с кельтским крестом на чёрной кожаной обложке с ним уже восемь лет.
Услышь, Господи, слова мои,
уразумей помышления мои.
Внемли голосу зова моего,
Царь мой и Бог мой!
Ибо я к Тебе молюсь, Господи,
рано услышь голос мой;
рано предстану пред Тобою,
и буду ожидать.
Ибо Ты Бог, не любящий беззакония;
Ты не принимаешь злого.
Нечестивые не пребудут пред очами Твоими;
Ты ненавидишь всех, делающих беззаконие.
Ты погубишь говорящих ложь;
кровожадного и коварного
гнушается Господь.
Противоречия между слетающими с губ тихими словами душат. Келлаху трудно совместить в себе веру, привитую с детства, пропитавшую его насквозь, и его образ жизни. Полутайный, на каких-то квартирах, откуда всегда есть как минимум пяток вариантов побега, весьма незаметных на первый взгляд.
Его молитва - не покаяние, но полная отдача себя в руки Того, Который знает его путь, ведёт его к цели. Его молитва - вечная война с самим собой и вынуждением лишать жизни людей. Но вот уже шесть лет ему удаётся не смотря на ненависть ко всему английскому удерживать себя и своих людей от убийств. Их война всегда была битвой заявлений о себе. Громких, но без смертельных жертв. Они все всегда были за жизнь и свободу.
Келлах молится тихо, с закрытыми глазами, давно зная наизусть слова псалмов. Он стоит на коленях в углу, который медленно перерезается поднимающимся солнцем. В одной его руке открытый бревиарий с самодельными закладками-лентами, в другой - распятие, которое он прижимает к груди.

Отредактировано Ceallach Morrigan (2016-10-27 12:02:31)

[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]Келлах прекрасно слышал, как осторожно передвигается по квартире Джонни, как плещется вода в ванной комнате, как едва уловимо поскрипывает пол под ногами парня, отчаянно старавшегося не шуметь. Замечал всё это и был благодарен за оказанное уважение.
Закончив утреннее чтение, он замер на некоторое время, переложив распятие из правой руки в левую, к бревиарию, медленно, словно задумчиво, коснулся пальцами лба, груди, левого и правого плеча, проговаривая всё так же негромко "Во имя Отца и Сына, и Святого Духа"...
- Аминь, - это поднимаясь уже с колен и оборачиваясь к застывшему на стуле Джонни. - Доброе утро. Как спалось?
Келлах прошёл мимо Миллигана к окну, двумя пальцами чуть отодвигая тяжёлую штору и буквально одним глазом выглядывая на улицу - привычка, не раз уже спасавшая им всем жизнь. Но за окном было тихое раннее утро, редкие пешеходы и автомобили. Бревиарий остался лежать на подоконнике, распятие, практически миллиметр в миллиметр повторяя рисунок кельтского креста на обложке, легло сверху.
- Если хочешь, могу предложить тебе чай или кофе, - переместившись к кухонным шкафчикам и внимательно изучив их содержимое, снова обернулся к Джонни Келлах. И, недолго думая, достал с полок две коробки - с чаем и кофе, положил перед парнем чайную ложку, поставил кружку и закипевший уже чайник.
- Ты не смотри на меня, я не завтракаю перед мессой, - небольшой пакет с печеньем так же лёг на стол перед Миллиганом, а Келлах сел напротив него, на второй стул. - После мессы будет нормальный завтрак, так что пока просто перекуси и можем отправляться.
Они действительно отправились в собор буквально через какие-то полчаса.
Оставив Джонни самого выбирать себе место в полупустом нефе, Келлах ушёл к конфессионалам. Исповедь, потом короткая месса - предстоятельствовал на ней старенький священник, которому даже стоять было уже нелегко, не то что говорить длинные проповеди.
Минуты шли за минутами, время постепенно приближалось к восьми часам и завтраку.
- Пойдём, - отыскав Джонни в просторном, тихом и полутёмном после мессы нефе собора, позвал парня за собой Келлах, уводя его через небольшую дверь, спрятавшуюся за конфессионалами, вглубь собора. Сначала вниз - в подвалы, а потом всё дальше и выше - в приходские здания и на кухню.
- Мам, - окликнув невысокую седоватую женщину, хлопотавшую на кухне, Келлах чуть подтолкнул Джонни вперёд, словно показывая его матери. - Это Джонни, он поможет мне закончить балюстрады на апсиде.
Эрин окинула представленного ей мальчишку внимательным взглядом и в ответ сказала только одно:
- Идите за стол, настоятель уже ждёт всех на молитву, епископа сегодня нет.
В столовой, вокруг длинного стола, накрытого персон на двадцать, стояло всего два священника. Одним был тот самый старичок, что служил мессу, второй же был не менее колоритной личностью - внушительный рост, острый взгляд чуть прищуренных глаз, которые, казалось, сверлили с ходу и насквозь, просвечивая словно рентгеном всю душу.
От уверенности Келлаха практически ничего не осталось, он лишь тихо поприветствовал священников и потянул Джонни за собой к двум свободным стульям. Священник-рентген прочитал короткую молитву, пригласив в конце концов всех садиться.
- Боюсь, мой племянник так нас и не представит, - едва все приступили к завтраку густым басом прогудел всё тот же священник с пронизывающим взглядом, обращаясь к Джонни. - Меня зовут преподобный Сколи, я настоятель этого собора, а как зовут вас?
Сколи Морриган был человеком весьма проницательным и прозорливым. Разумеется, он понял, что мальчишку Келлах притащил не просто так, а потому как только получил от гостя и родственника подтверждение того, что Джонни тут на правах подмастерья, которому доверяет дорогой сердцу настоятеля Келли, сразу сменил тему на более нейтральной, вроде увлечений мальчишки, а так же нравящихся ему жанров книг и фильмов.
Завтрак закончился быстро, вопросами Джонни не засыпали, и вскоре Келлах снова провёл его коридорами и лестницами, возвращаясь в неф собора.
- Ты прости, что я будто язык проглотил, - с несколько виноватым видом раскладывая инструменты у подножия алтаря наконец-то заговорил Келлах. - Дядька мой человек добрый, но я постоянно себя чувствую при нём так, будто перед целой толпой епископов без штанов оказался.

Отредактировано Ceallach Morrigan (2016-11-09 06:25:48)

- Ну... - он даже как-то смешался, переводя несколько растерянный взгляд с разложенных инструментов на Джонни и обратно, пока наконец-то не рассмеялся. - Ну так-то я перед ними тоже в таком положении не оказывался. Но могу представить, как это могло бы быть.
Атмосфера разрядилась, и Келлах даже как-то перестал думать о собственной неловкости, что овладела им на кухне курии. К тому же его сейчас больше занимали слова Джонни об обучении его столярному мастерству. Келлах ненадолго задумался, подбирая слова.
- Я не буду учить тебя целенаправленно, - наконец заговорил он, отходя к деревянной балюстраде, отделяющей места для священников от внутреннего пространства алтаря. - В этом просто нет смысла, да и времени у нас не так много, чтобы тратить его на разговоры и рассказы о ремесленных премудростях, которые я знаю далеко не все, - присев на корточки перед невысокими резными столбиками, он прищурившись принялся их внимательно изучать, кое-где царапая дерево ногтем и пошатывая особенно подозрительные колонны.
- Нам за эту неделю нужно сделать как можно больше, - внимательно посмотрев на Миллигана сказал Келлах, выпрямляясь и подходя к разложенным у алтаря инструментам. - Оплата зависит от объема работ, так что в наших интересах заработать побольше.
Выбор инструмента занял у Келлаха минуты, наверное, три - он перебирал монтировки разного размера, монтировки металлически погромыхивали, перекладываемые с места на место, то и дело взвешиваемые в руке и снова откладываемые в сторону. Пару раз Морриган обернулся, оценивающе глядя на деревянную конструкцию на апсиде, пока наконец не выбрал одну из самых изящных монтировок - довольно тонкую, с эргономичной пластиковой ручкой - и не протянул её Джонни. Себе, впрочем, взял почти такую же, только чуть более увесистую на первый взгляд.
- Подцепишь верхнюю перекладину вот здесь, - он указал пальцем на нужное место, сам же отошёл чуть дальше, подцепляя деревянные перила в месте их стыковки с пузатыми балясинами высотой примерно ему по пояс. - И на счёт три отламывай эту хрень и ничего не бойся. Раз, два.. три!
Раскатистое эхо деревянного треска разлетелось по всему гулкому нефу, тысячи раз отражаясь от стен собора с великолепной акустикой. Келлах прыснул со смеху, увидев как изменилось лицо Миллигана, когда тяжёлая резная балка легко соскочила с колоннады и с грохотом приземлилась на мраморный пол. Несколько балясин загрохотали по полу чуть позже, словно выдержав трагическую паузу и сначала накренившись с мерзким деревянным скрипом и с каким-то тяжёлым вздохом отломившись через мгновение от своих оснований.
- Отлично! - практически завопил громким шёпотом Келлах, забирая из рук Джонни ненужную уже монтировку и подавая ему тонкую стамеску, больше похожую на какую-то бесформенную ковырялку, а так же одну из рухнувших на пол и откатившихся в сторону балясин. - Берёшь эту штуковину и вычищаешь пазы от раскрошившегося дерева. Желательно - как можно чище.
Сам он, опустившись на колени, принялся внимательно осматривать только что снятую им с балюстрады поперечную балку, выполняющую функцию декоративных перил - шипы, которыми балка крепилась за балясины местами были в довольно плачевном состоянии, и Келлах сокрушённо качал головой, раздумывая каким образом заменить как можно меньше шипов и как сохранить ещё на пару десятков лет оставшиеся в сохранности.
- Моего отца убили в Дерри в Кровавое воскресенье в семьдесят втором году, - теперь можно было и поговорить на отвлечённые темы. - Матери было некуда идти, имея на руках практически ещё младенца, вот дядька и забрал нас в Дублин. С тех пор мы тут и живём, мать помогает на кухне, я помогаю везде, где понадоблюсь, - Келлах внимательно посмотрел на Джонни, ковыряющегося с деревянной дубиной. - Это не династия, просто жизнь. Мне нравится здесь работать. С деревом, иногда прислуживать на мессе или петь в хоре, но я бы не стал священником, - он пару раз крутанул в пальцах свою стамеску и как нив чём не бывало почесал ею же затылок. - Хотя дядя иногда весьма недвусмысленно намекает мне на семинарию, но нет, не моё это. Совсем не моё.[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]

- Чтобы что-то починить, это что-то нужно сначала сломать, - откручивая от основания очередную балясину почти сквозь зубы цедит Келлах - деревянный столб не поддаётся, в девятнадцатом веке клей варили на совесть. Так что сейчас проще раскрошить кусок дерева в пыль, чем оторвать его от другого куска дерева. Но Келлах всё-таки не зря на хорошем счету в Дублине - разбирает перила аккуратно, раскладывая детали по разным кучкам. В одной у него лежат балясины, которые требуется разве что зашкурить и пройтись по ним парой-тройкой слоёв лака; в другой лежат самые пострадавшие при разборе детали - некоторые из них надо будет вытачивать и вырезать заново; в третьей куче лежат те, с которыми было поручено работать Джонатану - с мелкими повреждениями, особо не нуждающиеся в ремонте, разве что в избавлении от лишних ошмётков дерева.
- Знаешь анекдот? - Келлах наверное с минуту очень серьёзно смотрит на Джонни, очередным оценивающим взглядом, очень похожим на тот, которым он смерил его накануне, когда пытался заподозрить в связи с протестантами или вообще британской разведкой. Смотрит, внезапно закидывает руку за спину и чешет монтировкой спину, а потом как ни в чём не бывало продолжает. - Так вот, анекдот, значит. В исповедальню вламывается один боец и торопливо так начинает: "Святой отец, я сегодня стрелял по английским солдатам!" В ответ ему - тишина. Он снова: "Святой отец, я даже в кого-то попал!" Опять тишина. "Отче, даже убил нескольких!" Молчание в ответ. "Отец, вы меня слышите?" наконец неуверенно спрашивает боец. "Слышу, идиот, только не могу дождаться, когда ты закончишь говорить о политике и начнёшь исповедоваться".
Перила тоже нуждались в ремонте, им-то доставалось больше всего - за десятки лет и лак, и дерево имели свойство стираться. Келлах качал головой, прикидывая, сколько всего придётся заменить и не проще ли всю поперечную балку будет вырезать заново, чем восстанавливать её по миллиметрам.
- Так вот... к чему я тебе это рассказываю, - наконец-то вновь повернувшись к ковыряющему стамеской очередную деревяху Джонатану говорит Морриган. - Они знают. Дядька во всяком случае точно в курсе. Он мой крёстный, исповедник, духовник - в общем, тут я попал в окружение по полной программе. Мать скорее всего догадывается.
Рассказывать о том, что именно входит в его обязанности в отряде Келлах не торопится - его всё-таки пока никто не спрашивал, так зачем торопиться? Хотя, если и спросят - вполне вероятно, что расскажет. Не велика тайна, в общем-то.[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]

- Я не стреляю в людей, - он даже не добавил "если ты спрашиваешь именно об этом", хотя, несомненно, очень хотел. Просто усмехнулся, внимательно осмотрев разобранную уже балюстраду. - Хотя любой англичанин скажет тебе, что это не так, и мы разве что младенцев ещё их не пожираем. Это война, и на войне не только стреляют...
Келлах задумчиво отодвинул носком ботинка откатившуюся в сторону балясину, водворяя её на место, поближе к ей подобным. Он ведь действительно не стрелял в людей, в отличие от британских военных, которые часто грешили тем, что принимались расстреливать совершенно ни в чём не повинных мирных граждан. Он не стрелял в людей, даже если они были в военной форме. Он даже не отстреливался, потому что наотрез отказывался участвовать в боевых вылазках. Хотя, рано или поздно вполне мог перейти и на такой стиль ведения партизанской войны.
- Моё дело обрабатывать поступающую информацию и готовить сюрпризы этим свиньям. Такие, чтобы они помнили о них всю свою жизнь и рассказывали своим друзьям, коллегам и сослуживцам, - Келлах весело оскалился. - Как можно больше англичан должны знать о том, что к Ирландии опасно подбираться с намерениями, отличными от мирных.
Пусть его и не спрашивали. Он должен был это сказать, не оправдаться, но вложить, вдолбить хоть в одну голову, что они, борцы за свободу, не бестолково размахивают пушками. Хотя, в ИРА и такие отряды бывали, разумеется. Но с ними Келлах предпочитал не иметь никаких дел. Он ещё не дошёл до такого уровня озлобленности, чтобы начинать косить всех не_ирландцев подряд.
- Но ладно, слишком запутанный это вопрос, наверное, - Келлах почесал висок, оценивая количество предстоящей работы, вздохнул. - Нам нужно привести всё это деревянное старьё в божеский вид, - он махнул монтировкой в сторону части балюстрады, находящейся от них по другую сторону алтаря. - Вот как там. Если разбирать работу пошагово, то нам нужно сейчас будет зачистить всё от старого лака, покрыть новым, заменить разрушенные временем элементы на новые... В общем, работы хватит на неделю. В следующее воскресенье будет месса рукоположения новых священников, так что собор должен быть полностью к этому готов.
Он довольно оперативно собрал все инструменты в рабочий ящик и принялся складывать на сгиб локтя те балясины, что посчитались им наименее пострадавшими от времени.
- Сейчас всё это надо тем же порядком перенести в столярку, всё остальное нужно будет делать там, чтобы не мешать здесь никому. Так что - хватай сколько сможешь унести и следуй за мной.[AVA]http://funkyimg.com/i/2iyN5.jpg[/AVA]