Джонни не ждал хорошей встречи от своих родителей, скорее уж наоборот, готовился к самому худшему. Когда он только рассказал о дочери, они готовы были выгнать его обратно и больше не видеться. Но Эмма оказалась милой девочкой, сильно похожей на отца, а значит и на ирландку. И они приняли ее, его и саму мысль, что половина крови сассанах - не так уж плохо. Но Джонни преподнес им еще один сюрприз, сообщив, что к нему приехала его любимая, с которой у него все более, чем серьезно и им придется привыкнуть к мысли, что она неотъемлемая часть жизни их сына. Но кроме того она сассанах и не является матерью Эммы. Не смотря на то, что родители всегда утверждали, что они современные люди и выше предрассудков, все же впитанная с детства ненависть к захватчикам-англичанам давала о себе знать до сих пор. Они не состояли ни в каких организациях, не занимались активной поддержкой ни каких движений, но в быту они были непреклонны в своей нелюбви.
И все же, Джонатан надеялся, что хотя бы ради его дня рождения они постараются хотя бы изобразить дружелюбие и принять Бэкку как любого другого гостя, когда организовывал этот вечер.
- Добро пожаловать, - с натянутой улыбкой проговорила мама. - Меня зовут Агна. Мой муж, - показала она на отца, - Брендан. Проходите в дом.
Джонатан пропустил вперед Бэкку и Эмму. Вот вечер и начался. Натянутые улыбки, притянуто вежливые слова. Они будут вести себя как радушные хозяева, предлагая хороший ужин, но легко отобьют аппетит вопросами с далеко не одним смыслом. Зная Бэкку, Джонни мог даже не особо торопиться представлять ее. С ее уверенностью в себе ей достаточно войти в дом и она уже будет знать как и что делать. И все же, он должен было это произнести, помогая Бэкке избавиться от плаща.
- Папа, мама, знакомьтесь. Моя любимая - Ребекка Гилберт.

Эмме нравились бабушка и дедушка. Особенно с учетом, что других у нее все равно нет и до недавнего времени не было и этих. Сам Джонатан тоже был рад вернуться, как бы ни разнились взгляды на жизнь у него и его родителей, он знал, что они его любили и действительно были рады снова видеть. Хотя обиду это ни сколько не уменьшало, зато давало надежду на будущее. А вот с Бэккой все было сложнее. Как бы ни отнеслись к ней его родители, это ни как не отразится на его отношения к Бэкке. Ну разве что, если только они не начнут крыть друг друга отборным матом и пытаться убить в буквальном смысле. Это бы Джонни сильно удивило и насторожило.
Он любил Бэкку и любил родителей, и это было единственной причиной почему он вообще решил их познакомить, ведь кем и какими бы они ни были, они были его близкими. Но проблем он ждал еще с момента, когда только подумал об этом событии.
Родители знали, что Ребекка англичанка, и это чувствовалось в натянутых улыбках и том, с какой осторожностью мама взяла пудинг.
- Конечно, - улыбнулась она и направилась с угощением в кухню.
Отец молчал, не зная как реагировать и что говорить, и Джонни пришлось самому приглашать всех в дом. Ему казалось, что родители ждали увидеть по меньшей мере инопланетянина, а не милую приветливую девушку с угощением сделанным своими руками. Но как говорила мама еще в далеком детстве "от тебя Джонни всего можно ожидать, даже инопланетян." Вот только с тех пор утекло много воды и он стал предпочитать симпатичных девушек.
Гостиная, с минимум мебели, оставшейся еще с восьмидесятых, ни чуть не изменилась за двадцать лет. Даже старые игрушка Джонни теперь лежали в похожей коробке, там же где и раньше, и ждали свою новую хозяйку в гости.
- Так значит Вы из Лондона? А чем занимаетесь? Джонни почти ничего о Вас не рассказывал, - обратилась к Бэкке мама, когда вернулась из кухни. Приятный запах домашней еды окутывал не большой домик, добавляя уюта. Особенно необходимого сейчас, когда не напряжена была только Эмма, раскладывающая свои игрушки для игры в школу.
По правде говоря, Джонни вообще ничего не рассказывал о Ребекке родителям, только то, что она есть и что она англичанка. Они больше и не хотели слушать. И теперь он стоял за креслом, приобнимая сидящую в нем девушку, и молчал. Сейчас ему казалось, что лучше дать им самим найти какой-то контакт друг с другом.

Джонатан чуть улыбался, глядя в макушку Бэкки. Она говорила так уверенно и спокойно, словно это было собеседование на работу. Факты из биографии, хобби, профессиональные навыки. Все кроме последней фразы на которой Джонни поцеловал эту самую макушку. Все было так просто и естественно, так серьезно. Они и правда любили друг друга и были здесь именно из-за этого. "Собеседование" с ее родителями у него самого было довольно давно. Он им понравился не многим больше, чем Бэкка сейчас нравилась его родителям. И все же ее родители приняли его. А может просто смирились, что его тоже вполне устраивало. Он знал, что такое консервативное общество и не вписывался в любые его вариации хотя бы тем или иным образом. А потому вообще не требовал от своих родителей чего либо, кроме простого обещания постараться принять его самого и его отношения с Бэккой такими, какие они есть. Да, за двадцать лет отсутствия и молчания он изменился, нет, он не стал таким, каким они мечтали его видеть и не станет. Он будет любить тех, кого любит и жить с той, с кем хочет сам.
Отец молча переваривал информацию, сидя на кресле напротив. Эмма во всю погрузилась в игру. Мама же не могла найти себе места, суетливо переминаясь возле кресла отца. Это было в какой-то мере даже забавно, ведь это было одно из первых знакомств его родителей с его девушкой. До того, как сбежать, он привел всего трех и ни с одной из них не было ничего серьезнее месяца отношений. А потом долгие годы затишья. И вот он вернулся, ему почти сорок и у него любовь. Все это совсем не вписывалось в их идеальную картину мира.
- Так значит вы на телевидение работаете? Такая молодая, а уже в новостях. Карьерный рост для современной молодежи важнее всего, так говорят. - Мама присела на подлокотник кресла и взяла мужа за руку. - Но для девушки с фермы это даже хорошо. Трудолюбие привитое с детства дает свои плоды всегда.
Джонни чуть слышно, так чтобы могла заметить только Бэкки рассмеялся, его мама была такой предсказуемой. Он чуть сильнее сжал ее плечи и шепнул:
- Начало положено.

Со стороны последние слова Бэкки звучали не так хорошо, как обычно ощущалось Джонатану. Но она действительно бросила ту карьеру и перебралась в небольшой городок, где большего, чем городские новости не добиться. И где-то в глубине души у Джонни возилось чувство вины за это, но не так сильно, чтобы устраивать по этому поводу долгие дискусы. Нет, они оба приняли решения, и для обоих эти решения были верными. А главное, что они все равно были сейчас вместе.
Но родители услышали именно то, что было слышно со стороны. Именно то, что и могло смутить их даже больше, чем место рождения Ребекки.
- Вы молоды, красивы и амбициозны. - Начала Агна, строго смотря на Бэкку. - И Вы бросили любимую работу, с большими возможностями и большими деньгами, чтобы жить мужчиной лет на десять Вас, если я хорошо умею видеть возраст человека по лицу, с не Вашим ребенком, в небольшом городке? Я смирюсь с тем, что Вы англичанка, мне это будет тяжело, но я сделаю это, если сын действительно любит Вас. Но я никогда не прощу Вас, если Вы испортите ему жизнь своими претензиями за Ваш собственный выбор. Он только вернулся домой и я не хочу видеть его несчастным. Хотя, не буду скрывать..
Начала Агна свою обвинительную речь и как бы Брендан не пытался остановить ее, держа за руку, она не хотела сдаваться. Брендан мог бы сказать все это жестче, он куда больше имел против англичан, но он видел упрямство в глазах сына и помнил, чем кончилось в прошлый раз, когда они мешали его выбору и его планам на будущее. Еще раз терять единственного сына он не хотел, а потому предпочел бы избавиться от англичанки, если она так плоха, как он думал обо всех англичанах, уже потом, в процессе общения.
Но Агна продолжала говорить, не обращая и на призывы Джонатана остановиться.
- Не буду скрывать, что англичане не вызывают у меня одобрения. Когда Джонни уехал в Лондон, это разбило мне сердце, ведь он не только покинул родной дом совсем еще мальчиком, но и отправился в огромный опасный город. И я рада уже тому, что он приехал домой живой и здоровый.
- Мама, - почти зло проговорил Джонни, - Бэкка не виновата во всем, что происходило в истории. Она не притесняла Ирландцев и даже ни разу не высказалась плохо. И я ее люблю. Тебе этого не изменить.

Агна затихла от слов сына и спокойствия Ребекки. Это было совсем не то, чего она ждала, скорее напротив. По словам Ребекки получалось так, словно бы их отношения с сыном действительно что-то искреннее и серьезного, а признать и принять это было не возможно.
А вот Джонатан был от слов Бэкки счастлив. Она говорила так уверенно, так искренне, что смысл от этого только играл новыми красками. Она призналась, что хочет ребенка. Его ребенка. И дело было совсем не в детях, а в степени близости и доверия, в готовности быть рядом всегда, быть семьей. Это было куда важнее.
И это объясняло ее приезд в полной мере.
Джонни сжал плечо любимой, как бы говоря "Я благодарен тебе за это и мы продолжим еще продолжим этот разговор наедине." Но именно этот разговор было пора прекращать.
Джонни напомнил матери, что пора бы подавать на стол, а сам увел отца покурить. Им было сейчас о чем поговорить, исходя из всего, что было сказано. А еще он собирался предупредить отца, что теперь свадьба неизбежна и они с мамой должны переварить эту мысль.

Когда мужчины вернулись на столе красовалась еда, в том числе и пуддинг Бэкки, Эмма скакала вокруг стола и решала кто и где сядет. Все было похоже на нормальный семейный ужин, если бы не настроения его участников, всех, кроме Эммы.