Этот специфический больничный запах уже вызывал тошноту, а четыре стены, в которых Ян проводил большую часть времени в одиночестве, уже давили психологически, вселяя мысли о бренности бытия. Первое время он просто бездумно лежал на кровати, так как все тело ныло и болело, каждый гребанный сустав давал о себе знать при малейшем движении, а после сотрясения мозга и вовсе было ощущение, что по вискам ударяли невидимые молоточки. Но хуже всего дела обстояли сломанными ребрами, которые мешали нормально дышать. Порой Веллингтон просыпался ночью от того, что начинал задыхаться, словно при приступе астмы.
Зато физическая боль неплохо отвлекала от ран душевных. Теперь Ян внешне выглядел также, как чувствовал себя внутри – переломанным и изувеченным. Вот так влюбляешься, надеешься быть счастливым, но потом кто-то нагло забирает твою надежду, все добрые чувства, что теплились внутри. А сердце? Оно просто ломается. Оно ломается и больше не склеивается. Разлетается на миллион осколков, оставляя холод и пустоту, а ты смотришь на эти осколки, потому что вся твоя воля, здравый смысл, все, что когда-то было в твоей жизни, — их больше нет. Ты сдался этому дерьму под названием любовь и теперь просто уничтожен. Ян по - прежнему гасил в сознании все воспоминания о Миллигане. Абсолютно все, начиная с первой встречи и заканчивая последней, где они поставили жирную точку в их отношениях.
Черепная коробка тем временем заполнялась другими мыслями – о Нике, об остальных друзьях, что писали из Америки, о планах на жизнь после переезда домой. И в первую очередь о Лорри. Почему-то было дико стыдно перед ней. Парень хорошо помнил ее истерику. Но Хоук все равно была рядом, заботилась, приносили книги и прочее, чтобы Ян не сдох здесь от скуки, часто радовала своим присутствием. Каждый раз при мысли о том, что она знает о его интимной связи с Джонатаном, хотелось побиться головой об стену. Вообще весь этот неожиданно сложившийся любовный треугольник выходил за рамки того, что парень мог осознать, принять и, наконец, свыкнуться с этой мыслью.
Пиканье медицинского оборудования почти доводило его до истерики, и чтобы хот как-то заглушить этот звук, от которого временами откровенно хотелось повеситься, парень включал какой-нибудь фильм или сериал на макбуке. За три недели, что Ян пробыл здесь, он успел посмотреть многое, но если его спросят, что конкретно – он в жизни не ответит. Парень совершенно не вдавался в сюжет, не вслушивался в диалоги и даже не пытался понять взаимоотношения, которые герои кино выстраивали друг с другом. Зачем, когда его собственная жизнь на всякого рода пиздец была в сто раз интереснее? Можно набросать сценарий и смело отправить его по почте какому-нибудь сценаристу в Голливуд.
Ян привык, что в это время суток к нему никто не приходил, поэтому по обыкновению включил какой-то рандомный фильм, стараясь на больничной койке найти хотя бы более или менее удобное положение, при котором ребра не стискивают все внутренности и не ноют.
Послышался звук открываемой двери, и парень тихонько сматерился. Ну какого хрена этим врачам еще нужно? Вот только когда он поднял взгляд, сердце подпрыгнуло в груди и сделало тройное сальто. Все тут же заболело, ребра стиснули многострадальные легкие и перекрыли кислород.
Ян долго и молча смотрел на Джона, застывшего у порога, практически не моргая и не слыша больше никаких звуков, кроме голоса мужчины. Даже проклятое пиканье пропало на несколько мгновений.
- Стой, где стоишь, - ком в горле мешал говорить, но язык работал на автомате, – И даже не смей подходить ко мне, - все чувства, что он старался забыть, закопать как можно глубже, сейчас ледяным вихрем ворвались снова.

- Ну и как, посмотрел? – Ян изогнул бровь, вопросительно глядя на мужчину. Наступив себе на горло, он даже смог заставить себя рассмотреть его. Выглядел Джонатан странно, помимо растерянности было что-то еще в его внешнем виде, обычно ему не присущее. Да собственно, насрать. Веллингтон уставился в экран монитора, надеясь, что Миллиган уйдет. Не только из палаты, но и из сердца, из мыслей, заберет с собой всю причиненную боль и свалит к чертовой матери. Вот только сваливать никто не собирался. Более того, он зачем-то открыл рот и заговорил.
- Тебе, прости, что? Жаль? – на скулах заиграли желваки, злость, что  залегла на дно его души, грозилось вихрем подняться снова. Ян смотрел ему в глаза, сначала стараясь выглядеть безразличным, а потом наплевав на это. Они уже столько успели наговорить друг другу, так сильно втоптать в грязь, что стесняться выражать свои истинные эмоции было больше не актуально.
- На кой хер ты вообще сюда пришел? Сказать, что тебе жаль? Я не нуждаюсь в твоей жалости, можешь засунуть ее куда подальше, - боль и обида за эти три недели ничуть не притупились, парень просто научился жить вместе с ними. Они как тень, теперь везде следовали вместе с ним, не давая передохнуть ни на секунду.
- Все, что хотел, я сказал тебе при прошлой встрече. Хотя ты, возможно, нихрена не помнишь, потому что был в стельку, но это не мои проблемы. Больше мне добавить нечего, кроме того, чтобы ты свалил, - Веллингтон уговаривал себя сохранять спокойствие, не устраивать лишних истерик. Все это он проговаривал про себя, словно мантру. Еще одну встречу, подобную прошлой, он не вытерпит. Особенно сейчас, когда не только душевно, но и физически разваливался на части.
Как же ныли блядские ребра. У его организма, похоже, появилась аллергия на Миллигана. Парень, не боясь, смотрел ему в прямо глаза, вкладывая во взгляд весь спектр своих чувств. Где-то очень и очень глубоко в душе он надеялся, ждал, чтобы Джон объявился. А теперь надеялся, что он сейчас уйдет и больше никогда не объявится.

После того, как Джон ушел, парень откинулся на спину, совсем забыв про перелом ребер. Прошипев, то ли от боли в грудной клетке, то ли от душевных стенаний, он накрыл голову подушкой, не желая слышать собственные мысли. Блять, ну нахрена он пришел, нахрена все разворошил? Словно тупой бритвой прошелся по его чувствам. Снова. Гондон.
Ян с силой хлопнул крышку макбука и практически кинул его на тумбочку. Все его размышления, планы на ближайшее будущее, что он любовно и аккуратно выстраивал в голове, все опять перекособочилось. Он почти ненавидел себя за чувства к Миллигану, но ничего поделать с этим дерьмом не мог. Просто так вышло. Просто он влюбился в мужика, что старше его почти на 10 лет, что наверняка изменял ему хрен знает сколько раз, что имел большие проблемы с алкоголем и, самое главное, что видел в Яне только дырку, в которую можно присунуть в любой удобный ему момент. Все это даже звучало мерзко, не говоря уже о том, как ощущалось. А знаете, что самое отвратительное? Ведь Веллингтон подозревал, догадывался, что Джона кроме секса ничего не интересовало, но все равно шел к нему. Правильно говорят, что унизить человека может только он сам.
Эти размышления почти доводили парня до тошноты. Очень жаль, что все чувства к Миллигану нельзя было выблевать и смыть в унитаз. А чертов кардиограф все продолжал пикать.
- Блять, да можешь ты заткнуться хотя бы на минуту, - он почти взвыл, утыкаясь носом в подушку. А потом выпил снотворное, потому что сам он просто не сможет уснуть.

***
Как же Веллингтон хотел, верил и надеялся, что Джонатана он больше никогда не увидит. Но у этого говнюка, похоже, были свои планы. Впрочем, как и всегда. Миллиган все приходил и приходил, а фантазия Яна, каким образом еще его послать, была на исходе. Он будто издевался, его не брали вычурные фразы, которые парень придумывал с особым удовольствием, не брало его и старое доброе «иди нахуй». Джон в этот момент смотрел на него таким лицом, будто он ночи напролет готов слушать трехэтажные маты Веллингтона из дикой смеси английского и русского. Как только Ян в очередной раз увидел мужчину на пороге своей палаты, он до боли сжал челюсти. Миллиган, как и всегда, пришел с чашкой его любимого капучино и вкусностями из пекарни недалеко от больницы. Да, Ян просто обожал выпечку. Неужели Джон вообще это запомнил?
- Кофе мне приносит Лорри, так что можешь себя не утруждать, - парень пытался поспать, потому что в последнее время ночью его настигала бессонница, но теперь, с появлением Джона о сне можно было забыть. Ян сел на кровати и устало посмотрел на мужчину.  Даже возмущаться по поводу того, что он вошел без спроса, было лень. – Господи, блять, боже! Что тебе от меня нужно? Я уже триста раз объяснял, что не хочу тебя видеть. Ни сейчас, ни потом, никогда. Миллиган, твою мать, что мне надо сделать, чтобы ты отстал от меня?

Отредактировано Yan Wellington (2018-04-05 06:05:06)

А не отсосать ли тебе еще вдобавок, нет, Миллиган? Какие нахрен разговоры он может требовать, после всего, что наговорил ранее? Это даже на слова не было похоже, скорее плевки в самую душу. Ян с крайней степенью недовольства наблюдал за движениями мужчины, который находился непростительно близко. Слишком близко, потому что последние полтора месяца Ян не подпускал его к себе ближе, чем на метр. А теперь было ощущение, что он ворвался в его личное пространство.
- Я с лихвой наслушался тебя ранее, и лично мне больше ничего от тебя слышать не нужно, - те фразы, которыми мужчина с пренебрежением бросался в своей квартире, нескончаемой бегущей строкой маячили в мыслях. Веллингтон прекрасно помнил все, каждую интонацию, каждую эмоцию. Каждое слово, которое ржавым перочинным ножиком выскребали по сердцу.
Парень продолжал буравить Джона взглядом, но он слишком устал, чтобы сопротивляться. Устал физически, душевно, устал наводить порядок в мыслях, который Миллиган тут же нарушал своим присутствием. Лучше один раз его выслушать, чем лицезреть изо дня в день. В конце концов, можно просто сделать вид, что слушаешь.
- Да хер с тобой, иначе же не отвяжешься, -  Ян резко встал с кровати и тут же сдавленно простонал. Да когда же все окончательно зарастет, перестанет ныть и причинять дискомфорт? Рядом с мужчиной он буквально снова разваливался на части. Были люди, которые его лечили, но были и те, кто калечил. И угадайте, к каким относился Миллиган. Накинув куртку, парень вышел из палаты вслед за Джонатаном, иногда за ним не поспевая. Его кофе он принципиально оставил стоять на тумбочке.
- Ты планируешь сдохнуть и теперь ходишь перед всеми извиняешься, чтобы почистить карму или что? – Может, сейчас они опять просто обосрут друг друга, и она этом все закончится? Желчи, что накопилась внутри, запросто хватило бы, чтобы отравить весь этот поганый городишка. Не говоря уже о том, чтобы удавить ею Миллигана.
Он не врал, на крыше действительно никогда не было. Все внутри сжалось от осознания того, что они здесь вдвоем. Ян сглотнул ком, появившийся в горле, и остановился рядом с мужчиной, а затем автоматически сделал несколько шагов назад. Он больше не даст ему подойти близко, не даст дотронуться до себя, до своего сердца. Собственная слабость и реакция на Джона жутко бесила, рефлекторно вызывая злость.
- У меня к тебе тоже есть несколько вопросов. Какого хуя ты рассказал Лорри? – за нее Ян готов бы порвать Миллигану глотку. Его снова накрывало, как в прошлый раз. - Какое право ты имел это делать? Ты и в наши с ней отношения сумел залезть и все обосрать. Это что, блять, твоя суперспособность?

Отредактировано Yan Wellington (2018-04-05 05:46:37)

- Раньше тебе нравилось, когда я язвил, так что потерпишь, - Ян сложил руки на груди, одним взглядом отвечая на предложение мужчины покурить. Он не подойдет к нему так близко.
То, с каким лицом Джонатан говорил о Лорри, что он говорил, поднимало новую волну злости. Внутренние переживания, зверем терзавшие душу, слишком напоминали те чувства, что Ян испытывал семь лет назад, когда расставался с любимой. Вот только разница была в том, что Лорри могла сколько угодно слать его нахуй, орать, что ненавидит, но она никогда не говорила о том, что он ничего не значил для нее. Что был ее парнем из-за смазливой рожи и толстого кошелька папаши. Никогда.
– Ты ничего не знаешь о ней, обо мне, как выяснилось, тоже, и уж тем более о наших с ней отношениях. Ни о бывших, ни о нынешних. И никогда, слышишь, блять, никогда не смей в них лезть, - то, что Джон слил в унитаз их чувства, не дает ему никакого права делать то же самое с чувствами Лорри и Яна. Он просто не может взять и растоптать вообще все, что было дорого Веллингтону.
Ян посильнее сжал челюсти, чтобы случайно не начать получасовую тираду и дать, наконец, Миллигану выговориться. И свалить после этого. Такой был уговор. И теперь парень просто бездумно глядел в небо, мечтая, чтобы все побыстрее закончилось. Больше он не будет реагировать на его слова, не будет на них отвечать.
Удар кулака о стену вывел из оцепенения, и Ян поднял удивленный взгляд на мужчину. Вот только то, что говорил, заставило на минуты забыть, как дышать. Он не просто сорвал коросту с раны, а залез в нее своими грязными голыми руками, делая ее еще больше. Веллингтон не верил своим ушам, тому, что все это действительно происходило в реальности.
- Как я это делаю? Как одной фразой разрушаю твое блядское равновесие? – он клялся себе не реагировать, но это было невозможно. Внутри разгорелся настоящий пожар. Миллиган сейчас полил его чувства керосином и поджег, будто растоптать и разорвать их ему было мало. Он хотел уничтожить их полностью и развеять по ветру прямо с этой крыши.
- Научился у тебя за то время, что ты трахал меня, как одного из мальчиков, чтобы хоть как-то унять тоску. Даже знать не хочу, сколько их было, но, надеюсь, мы смогли хоть немного унять твою тоску, и тебе полегчало, - Ян орал на него, борясь с желанием скинуть с крыши. Но для этого к нему надо было прикоснуться, а одна мысль об этом уже вызывала отвращение. Он не верил ни единому его слову, а это фальшивое признание выворачивало душу наизнанку. Будто он пришел сюда издеваться.
- То, что было между нами действительно катастрофа. Гребанная ошибка. И если ты приходил сюда все это время, искал встречи, чтобы сказать вот это и сделать мне еще больнее, то иди нахуй, я знать тебя не хочу, - Ян больше не боялся быть слабым перед Миллиганом, насрать, пусть знает. Пусть весь мир знает.  – Я даже не знаю, кто из вас больший мудак, ты или мой папаша, - Веллингтона накрыло. Эмоции фонтаном вырвались наружу и грозились затопить здесь все. Он просто стоял и каменными глазами смотрел на своего мучителя.

Отредактировано Yan Wellington (2018-04-05 11:01:17)

Ян находился сейчас в состоянии, близком к нервной истерике, он не знал, какая реакция последует на его слова, он вообще не ждал никакой реакции, только хотел, чтобы его оставили. Но то, что говорил Миллиган, точнее выкрикивал в ответ, не укладывалось в голове и шло просто в пиздец какой разрез с тем, что парень пытался принять и с чем пытался смириться последние полтора месяца. Но как можно смириться с тем, что ты – кусок мяса для человека, который для тебя целый мир? Каждое произнесенное Джонатаном слово тяжелой кувалдой било по вискам.
Ян смотрел на приближающегося мужчину и на автомате делал шаг назад. Он слишком отвык видеть, слышать и чувствовать его так близко. Прикосновение любимых рук тут же пустило по телу заряд тока, который моментально возбуждал все нервные окончания. Сердце бешено заколотилось, норовя еще раз сломать ребра и выпрыгнуть из грудной клетки, забрызгивая все кровью. Веллингтон даже не пытался сопротивляться, он просто смотрел на Джона своими огромными голубыми глазами.
Любит? Миллиган говорил это так громко, что его голос практически сотрясал воздух, накаляя его. Теперь его слова не душили, болезненно сдавливая легкие, они наоборот наполняли их кислородом. Парень уже не знал, чему верить, но эти до ужаса замыленные, приторные и заезженные три слова приятной, самой приятной в мире мелодией звучали в сознании. Иногда момент, который ты так долго ждал, приходит в самое неподходящее время.
Мысли каруселью кружились в голове, не давая передохнуть, подумать. Хотелось остановить мгновение и попытаться просто осознать услышанное, просмаковать его. Кто-то сказал когда-то давно, что людям свойственно убивать тех, кого любишь. И Ян с Джоном делали это с каким-то особенным, мазохистским упорством.
Без его присутствия рядом тут же стало холодно, и Веллингтон на автомате запахнул полы куртки. Бред. Ебучая вселенная не просто проверяла на прочность, она откровенно издевалась. Скоро Ян подсядет на транквилизаторы. Сердце снова разрывалось на куски, от передозировки эмоций кружилась голова, и парень еле держал себя в руках. Еще одна молекула адреналина в кровь и он просто не выдержит.
- Джон, я… - тоже бесконечно сильно люблю тебя, но просто не могу произнести это вслух, - Я хочу побыть один, - голос будто вовсе не принадлежал ему. Но парень правда нуждался в передышке, чтобы все обдумать. Как же его заебал этот ежеминутное самокопание.
- Я не смогу забрать нашего котенка, потому что через две недели вернусь домой в Штаты, -  не моего, не твоего, а именно нашего котенка. Ян будто прирос к полу и смотрел на Миллигана, возможно, последний раз.