Будильник был заведён на 3 часа, но Рине не спалось уже в 2 с большими копейками. Сегодня ей 17. Она наконец-то достаточно взрослая!
Пока что никто не мог разделить с ней её триумф, но этого и не требовалось. Все вещи были сложены заранее. Не сказать, что их было слишком много. Всего пять дней. Да и Джонни настаивал, чтобы много не брала с собой. У девушки было смутное предположение, что он что-то купит на месте, ведь это было привычно для Миллигана – баловать свою девушку. Но на всякий случай минимальный комплект в чемодан уложила. Плюс средства личной гигиены, плюс крем, чтобы не сгореть, плюс маленькую косметичку, которая может не понадобиться, но выглядеть красивой хочется. И всё. ничего такого, но навязчивая мысль, что что-то забыла, не покидала именинницу. Ладно, чёрт с этим.
Руки тряслись, пока умывалась и чистила зубы. Одевалась нервно. Достаточно прохладно для ночи, но днём будет жарко. Это же август. Самый пик.
Когда спустилась вниз, на кухне увидела маму. Она возилась у плиты. Готовила кофе и небольшой завтрак. Очень ранний. А для кого-то поздний. Стоило только Рине поздороваться, как все дела были отложены на потом, а Дара кинулась обнимать свою дочь.
- С днём рождения, дорогая! Вот ты и взрослая…
Обнимались они долго, крепко. Аэрин даже не верилось, что этот день настал. Она так долго его ждала. По определённым причинам, не связанным с очередным этапом жизни. Но сейчас, обнимая маму, ей казалось, что ничего не изменилось. Что всё такая же маленькая для всех. А буквально через пару минут к ним спустился папа. Естественно, проснувшийся по будильнику. Хотя именинница и настаивала на нормальном сне, ведь четверг – рабочий день, но никто и слушать её не захотел. Оказывается, они устроили перед отъездом маленький праздник. Без торта, но с пироженкой и цифрой «17» на ней. Свечи задулись должным образом, а о желании Рина, как положено, умолчала. Ведь ей очень хотелось, чтобы родители приняли Джонатана.
На этом сюрпризы не закончились. Со всеми сборами девушка совершенно забыла, что в этот день принято дарить подарки. Зато родители не забыли. В коробочке обнаружился набор из серёжек и подвески. Тонкие девичьи украшения с изумрудами. Как бы ни радовалась им Аэрин, но все трое сошлись на том, что их лучше оставить дома. Мало ли какие пропажи случаются в поездках.
Никогда ещё так не случалось, что они всей семьёй отмечали чьи-то именины сразу с ночи. Просто никто ещё так рано не уезжал. По правде говоря, Рин хотела просто выйти из дома и на улице уже встретиться с Джонни, но папа в меру строго сказал, что хочет проводить. Мама солидарна с отцом, так что ничего не поделать.
Маленький чемодан загрузился быстро, а без дополнительных наставлений не обошлось. Пока Дара шептала дочери несколько советов на ухо, мужчины разговаривали о своём. И пусть Рин не раз разговаривала с папой о Джонатане, но всё равно переживала. Но всё утряслось.  Быстро обнялись, быстро поцеловались, быстро попрощались и уехали. Даже странно как-то было их покидать. Зато можно было наконец-то уделить всё время любимому.
- Теперь точно с добрым утром, - девушка потянулась со своего места и нежно поцеловала мужчину в щёку. Вот и всё. они дождались этого дня. А значит, Рина без остатка отдаст всю себя Миллигану.
[AVA]https://pp.userapi.com/c855216/v855216211/9a805/mNLCiaRP-aM.jpg[/AVA]

Отредактировано Aerin O'Keeffe (2019-07-18 14:27:09)

Порой очень хотелось сесть на заднее сиденье. Там преимущество в виде возможности обнять Джонни со спины и с чистой совестью не отпускать. Зато на переднем сиденье они как бы на равных. Сложнее его касаться, но не невозможно.
Его «любовь моя» проняло до дрожи. Светало и всё казалось немного ненастоящим. Они, на рассвете, едут на самолёт, который унесёт их на материк. В Париж. Аэрин не хотелось думать, как потратился на это путешествие Джонатан. Давно отучилась спрашивать его о материальных затратах. Только просила, чтобы не вкладывал последнее в неё. А в остальном молчала. И благодарила по-своему. Через эмоции и чувственность, поцелуи и ласки. Зато сегодня будет возможность вознаградить его за ожидание и затраты, потраченные нервы и месяцы воздержания.
Только первым подарок подарил снова любимый. Маленькая такая коробочка и небольшая брошь в ней, но глаза девушки зажглись. Кажется, мама была права. Есть что-то в ней от сороки.
- Красота какая… - тонкие пальцы прошлись по рельефной гравировке, трогая, пробуя на ощупь. Но прежде, чем брошка оказалась приколота к тунике, девушка с нежностью посмотрела на Джонатана. – Спасибо. Я говорила, как сильно люблю тебя?
Ласково коснулась его плеча, чуть сжав, и снова вернула внимание к броши. Пришлось немного повозиться – замок был тугой. Да и с освещением не ахти, пришлось несколько раз цеплять её заново. Но Рина справилась. И сидела вся такая довольная, счастливая, иногда проводя пальцем по броши. Нравилось ей касаться таких вот рельефных поверхностей, приятных на ощупь.
- Такое чувство, что мы едем в сказку. Никогда не была во Франции. И не ездила так далеко без родителей. Ты понимаешь, что фактически открываешь для меня мир?
До Дублина ехать недалеко, но дорога гипнотизировала. Ещё пока не убаюкивала, но завораживала. Если когда-нибудь ездили ночью, то чувствовали этот мистицизм. Рассвет встречается всегда необычнее заката. К нему привыкаешь, а к рассвету нет. Для Рины этот алый свет был всё равно что вратами в мир новых возможностей. Так волнительно.
[AVA]https://pp.userapi.com/c855216/v855216211/9a805/mNLCiaRP-aM.jpg[/AVA]

Отредактировано Aerin O'Keeffe (2019-07-18 14:27:44)

В ответ на реплику о любви из-за подарков, девушка со смешливой укоризной посмотрела на Джонни и легонько пихнула в плечо. Они оба понимали, что это не так. Что было прекрасно. Подобные мелочи, вроде броши, имели особое значение для Рины. Всё равно, что маленькие светлячки ночью. Небольшие, а светят ярко.
А самой большой звёздочкой остался Джонатан. Вот тот, что рядом сидит, улыбается и рассказывает о поездках. Рыжик привычно немного сместилась в кресле, сев боком. Слушала про поездки и думала, что если всё это правда удастся осуществить, то будет очень большим счастьем. Пока всё было очень расплывчато. Согласится ли отец? Или придётся снова ждать? Что будет дальше? Останутся ли они друг с другом? В последнем Рин сомневалась мало. Её интуиция подсказывала, что не разойдутся. С другой стороны, она не всегда срабатывала.
- Это было бы замечательно. Ты же знаешь, что я за. С тобой где угодно. Хоть у чёрта на куличках, - девушка посмеивалась, чувствуя особенное счастье, которое бывает только в день рождения. Ощущение, словно она особенная. – А поедем куда-то, где много-много природы? И мы одни?
Больше разговаривал Джонатан. Аэрин, откинувшись на сиденье, мечтательно смотрела на дорогу, представляя себе ночёвки в палатке у костра под открытым звёздным небом, с гитарой и пледом, в венке из полевых цветов. Или озорные приключения по строгим городским улочкам, где Джонни усадил её себе на плечи, как маленькую, и катает в потоке мыльных пузырей. Или как они посыпают друг друга снегом, под конец заваливаясь в сугроб вместе. Такие детские мечты. Но именно они и мелодичный голом любимого усыпили девушку с улыбкой на лице.
Проснулась уже на въезде в Дублин. Его Рина узнала, хотя в рассветных сумерках город совершенно менялся.
- Извини, я задремала… - протянула хрипловатым ото сна голосом, потягиваясь. – Мы уже приехали?
Прикрывая рот ладошкой, девушка зевнула. Как хорошо спалось… Вдруг в самолёте удастся вздремнуть ещё? Но уже на плече любимого мужчины. И вместе с ним. Чтобы вечером рано не заснуть. Это был бы облом из обломов. Так что уже на взлёте Аэрин будет убаюкивать Миллигана. Не всё ж ей одной прохлаждаться.
[AVA]https://pp.userapi.com/c855216/v855216211/9a805/mNLCiaRP-aM.jpg[/AVA]

Отредактировано Aerin O'Keeffe (2019-07-18 14:27:56)

Сперва они заехали к Билли. В последний раз виделись они давно, Аэрин соскучилась и крепко обняла мужчину, чем его немало смутила. Ничего страшного, сегодня она могла себе позволить побыть солнышком. Даже в такую ненастную погоду.
В аэропорт они забежали. Мокрые до жути. Отчасти хорошо, что Рин одела бриджи и майку, не такие большие потери, но и в самом помещении достаточно холодно. Поэтому пользуясь возможностью, рыжик быстренько переоделась в джинсы, новую майку и кофту. Не хватало ещё заболеть! Ну нет. И пока ждали самолёт, Рин прижалась к любимому близко-близко, грея теплом своего тела.
Они почти не разговаривали. Думали о своём. В частности, О’Кифф было интересно строить планы на Париж. Говорят, там тоже ливни. Жаль. Так хотелось его посмотреть! Если не получится, то, может, как-нибудь ещё приедут. Во время одного из запланированных путешествий. Было бы здорово.
Из размышлений выдернул Джонни. Аэрин подняла на него глаза и уютнее устроила голову на плече.
- Нет. Волнительно скорее, - взяла его ладонь в руки, чуть повертела и прижала к губам. – Я так ждала этот день. Не верится, что он настал. Ничего ведь не должно его омрачить.
Девушка улыбнулась и положила его ладонь себе на грудь, над сердцем. И оно откликнулось. До этого относительно спокойное, но сейчас забилось сильнее.
- Слышишь? Это всё ты. Ещё почти ничего не началось, а я уже счастлива, - Рин сделала то, что умела лучше всего. Приластилась. Потёрлась носом под подбородком Джонатана, прижимая ладошку к сердцу. Целуя шею, прошептала. – Люблю тебя.
Жаль, что их прервал голос диктора, объявивший, что посадка на рейс «Дублин – Париж» началась. Вздыхая, Миллиган и О’Кифф подхватили чемоданы и отправились на регистрацию. Муторное это дело. Особенно когда началось выяснение, что Аэрин – несовершеннолетняя, почему летит не с родителями и даже не с родственником… Понятно, что это работа пограничников, но допрос не самый приятный.
Зато после всех перебежек под дождём, снова, пара забралась в самолёт, устроила вещи и с комфортом разместилась. Посадка продолжалась, а Рина уже переживала. И, как обычно в такие моменты, взяла мужчину за руку. Его поддержка успокаивала лучше всего. Но предвкушение оставалось. Словно они вот-вот оторвутся от земли и жизнь пойдёт иначе. О чём и сказала Джонатану.
- Это глупо, да?
[AVA]https://pp.userapi.com/c855216/v855216211/9a805/mNLCiaRP-aM.jpg[/AVA]

Отредактировано Aerin O'Keeffe (2019-07-18 14:28:08)

В родных объятиях спится особенно сладко. Хотя Аэрин и не хотела засыпать, но монотонное гудение самолёта и объятия любимого убаюкали аж бегом! Практически весь перелёт девушка проспала на плече Джонни. Сам перелёт её сильно волновал, но сказалось раннее пробуждение. Так что на момент посадки О’Кифф сонно потягивалась и протирала глаза. Джонни разбудил, когда пролетали над Парижем. Красивый город. Сверху казался очень привлекательным.
На деле таковым и оказался. Стоило только забросить вещи в их номер, как Рина потащила своего мужчину гулять. Французские улочки её совершенно очаровали. И маленькие симпатичные кафешки. И площади с фонтанами. Рыжик снова почувствовала себя ребёнком и носилась то там, то здесь, раскинув руки, пугая стаю голубей, намокая в случайных струях воды, восхищаясь мимами. И при этом неизменно подбегая к Джонатану, чтобы либо потащить его за собой, либо обнять так, что мужчина подхватывал её на руки и кружил. От чего Аэрин не просто пребывала в диком восторге. Она была действительно счастлива.
Так хотелось ещё погулять, много всего обойти, зайти даже в магазины, потому что местные бутики отличались от тех, что девушка видела в Ирландии. А уж язык… Все вокруг говорили совершенно непонятно. И напротив, на Миллигана и О’Кифф смотрели как на пришельцев. Некоторые понимали по-английски, но в основном приходилось рассчитывать на собственные силы. И бесплатный вай-фай в кофейнях. А в полдень ударил зной. Да такой силы, что при всём желании туристы не смогли бы долго продержаться на улице. Так что отель стал истинным спасением. Прохладный, с кондиционерами. И душем. Вот чего точно хотела девушка, так это обмыться.
Но был один нюанс… Джонни наверняка думал о том же. Сегодня первое августа. Семнадцатилетие Рины. Возраст согласия. Всё это безумно романтично: выехать в город влюблённых, расположиться в шикарном отеле, заняться любовью. В первый раз. Но и страшно. Полупрозрачные белые занавески колыхались от дуновения жаркого летнего ветра. Несмотря на то, что они с Миллиганом откровенно ласкались довольно часто… Но это же не полноценный секс! Пусть в марте месяце и хотелось, зато сейчас, в шаге от желаемого, было весьма неудобно. Аэрин медленно пила воду, стыдливо поглядывая на вид за окном. Пока всё это не прекратил мужчина. Его губы успокаивали и сейчас. Рина тоже обнимала. Легко, мягко, снова становясь робеющей девушкой. Совсем непохожей на ту, что Джонни знал по выходкам в метро или клубе, или на матрасе у Билли. Скромной и нежной.
- Правда впервые? – её брови взлетели наверх, а удивление было неподдельным. – Мне казалось, что с твоим опытом уже было всё, что только возможно…
Но глаза мужчины не врали. Как и губы. От искушённого сорокалетнего мужчины слышать такое было более чем странно. Не то, чтобы Аэрин была против, но как-то потихоньку смирилась с мыслью, что она не сможет привнести в жизнь Миллигана ничего нового. Абсолютно. Всё уже было когда-то пройдено, опробовано и многое точно приелось. А тут такие откровения.
- Давай волноваться вместе? – совершенно детская просьба. Зато искренняя. Как в детстве, когда говорили друг другу «будем вместе бояться» и то ли в шутку, то ли на самом деле дрожали под столом, слушая раскаты грома, или сооружая уютный защитный домик из покрывала. Сейчас таки «домиком» стал Джонатан. Гораздо уютнее, теплее и ближе, чем любое покрывало. Вот только жары хватало с лихвой. – Отпустишь меня ненадолго в душ? Я быстро…
Уходить не хотелось. Поэтому, пусть мужчина и пустил её, но Рина сама прижалась ближе и целовала, не желая разрывать мягкий плен рук. Прошли минуты, прежде чем ласки стали желаннее, а необходимость уединиться возникала всё острее. И девушка сбежала, прихватив в собой сумку. Со сменным бельём, которое так и не одела после душа – только в полотенце завернулась, – шампунем и противозачаточными таблетками. За них рыжик всей душой благодарила маму. И ещё больше за то, что та просто поставила перед фактом об их необходимости, не спрашивая ни о чём. Всё-таки она лучшая.

Повторялась ситуация, возникшая в марте. Но с точностью, да наоборот. Тогда душем всё закончилось после первого сексуального опыта. Разве что очень не хотелось потом выяснять отношения. Но это было так давно и так не нужно… Они с Джонни уже поняли, что любят друг друга, что пойдут на уступки, лишь бы быть вместе. Могли разбежаться уже давно. В том же марте, в апреле, когда это чуть было не случилось. А сейчас они снова обнимаются в душевой. Только теперь со спины обнимает не Рина, а Джонатан. Девушка не могла не накрыть его руки своими. Такой контраст. Он взрослый, мускулистый, кожа лёгкого бронзового оттенка. И она. Светлая, тоненькая, рыжая. Её мужчина не такой рослый и здоровый, как бывают, но даже в его объятьях Аэрин казалась миниатюрной. Гармония.
Уж как сердечко откликнулось на его слова! Затрепетало маленькой печуркой. В этом Рин остаётся девочкой. Надолго, потому что чувства искренние и в разрыв попросту не верится. Не может его быть. Сейчас она отдастся этому мужчине, и он останется её единственным навсегда. Вслух, конечно, не скажет. Пока. Ни к чему добавлять ответственности, пока так уютно тереться носом о шею, нежно целуя её. Даже слов как таковых не нашлось, кроме «Я знаю». Она знает, что Джонни сделает всё, чтобы его девочке не было больно.
Сочетание воды и мягких ласк кружило голову. В какой момент любовь дополнилась страстью, уловить оказалось сложно. Грудь выше вздымается и спина выгибается. Тихие выдохи скорее чувствуются на коже, чем слышны за стуком капель. Миллиган знал, как заставить Рину таять. Слишком хорошо, как не знала сама девушка. Словно он прочёл к ней инструкцию и пользовался вовсю, пока та плавала в неведении. Хотя кое-что Аэрин смогла. Потереться округлыми бёдрами о твердеющий член любимого.
И в этот момент ласки оборвались. Жаль, что так, но по взгляду Джонни не сложно понять, что пора выбираться из ванной. Единственное, о чём девушка реально волновалась, так что запачкает кровью постель. Но как-то все тревожные мысли выветрились, стоило опуститься на подушки и увидеть откровенно голодный взгляд мужчины. С той самой ссоры у него не было полноценного секса. С апреля по август. Как, должно быть, ему сейчас сложно сдерживаться… А она всё равно на первом месте. Что это, как не счастье?
- Вместе… - шёпот в поцелуй, но мужчина выскальзывает из объятий. Постепенно, спускаясь ниже и ниже, оставляя за собой череду невидимых и горячих следов. Они столько раз спали вместе и много раз занимались непристойностями. Даже на людях, даже, кажется, их кто-то видел. Смущаться после такого глупо, но губы Джонни не дошли даже до груди, а Рина уже залилась румянцем, прикусив ладонь. Так глупо. И так приятно.
Спокойно лежать О’Кифф не умела. Тело жило своей жизнью и каждый раз металось то подальше от касаний мужчины, но льнуло к нему лесковым зверьком. Ещё девушке нравилось почёсывать затылок и заднюю сторону шеи Джонатана. Чтобы не только удовлетворять свою потребность в соприкосновении к его волосам, но и тоже сделать приятно. Только у бёдер ладонь сместилась на плечо и слегка стиснула. Любимый старательно избегал той самой зоны, что больше всего требовала внимания. Влажной стала ещё в душе, так что оставалось загадкой, почему он медлил, оттягивал самую неприятную часть.
Вопрос задавать не пришлось. Миллиган всё сам объяснил. И смотрел вожделенным взглядом, находясь в опасной близости от сокровенного. Рин не смогла спокойно смотреть на это и со стоном отвернулась, сжимая и кусая подушку. Комплимент польстил и щёки залились ещё большим румянцем.
- Ты же знаешь, что можешь делать со мной всё, что захочешь, - нет, всё же снова посмотрела, облизывая и кусая губы. Пожалуй, сейчас девушка была возбуждена гораздо сильнее обычного. Потому что знала, что пойдут до конца. Знала, что навсегда отдаёт себя только одному мужчине.
От такой мысли рефлекторно попыталась свести ноги вместе. Не вышло. Её держали крепко, бережно. Это не помешало застонать от бессилия, выгнуться и вжаться в подушку. Как же её тело жаждало ласки! И только от Джонни. Словно сняли с предохранителя и выстрел может случиться в любую минуту.

То, что делал Джонни, было чистой воды издевательством. В тот самый момент, когда Рина была готова впустить его в себя, мужчина сам не проник. Ни членом, ни языком, ни пальцами. Только когда ему это мешало довести девушку до пика? Если какие-то надежды первые минуты теплились, то после пары просьб потухли. Садист…
Положение смущало дико. И окна были открыты. Пускай они были прикрыты шторами, да и напротив не было не одного здания, из которого можно было подсмотреть, чем занимаются любовники, - это не мешало чувствовать неловкость! И без того жарко, а ласки распаляли ещё сильнее. Хотелось передышки, чуть-чуть расслабиться, а то мышцы от сладкого напряжения сводило. Не держи Джонни её ноги, Рина уже давно бы стиснула его голову. просто потому что рефлексы.
И взгляд у него хищный. Благородного, но очень умного и опасного зверя. Особенно когда щурится. Девушка от этого тихо млела, о чём когда-то сказала Миллигану. Запомнил. Пользовался, гад. Давил на все слабые места Рины и подчинял себе знаниями, умениями. Иногда О’Кифф казалось, что стонет слишком громко и прижимала ладошку ко рту. Или кусала подушку, пока руки тянулись к мужчине, его волосам. Даже не замечала, как пытается прижать к себе ещё ближе, хотя губы шептали «нет».
Волна первого оргазма была достаточно лёгкой. Многого не хватало в ощущениях, тело само не выдержало пытку. И дело было не только в ласках. Ещё во взгляде, в том, как смотрел, как касался, чего тайно хотел. Девушка просто сдалась первой, понимая, что дальше они не двинутся, пока Джонни не добьётся своего.
Признание в любви Рин услышала сквозь лёгкую пелену неги. Улыбнулась, не открывая глаз. Расслабленная, на время затихшая. И пропустила момент, когда член любимого начал погружаться в её тело. Мягко, плавно. А потом встретил сопротивление.
- Ой! – резко вздохнула, открывая глаза. Увидела встревоженное лицо мужчины, который тут же остановился. – Прости… Непривычно просто.
Тут же почувствовала себя виноватой. Заставляет Джонатана переживать, хотя он мог быть гораздо грубее. Нет. Не мог. Любит же… Аэрин мягко притянула к себе мужчину и поцеловала губы. Сухо, мягко, постоянно облизывая, потому что пересыхали от прерывистого дыхания.
- Ты очень большой, - нежно потёрлась носом о щёку, пытаясь скрыть позывы поморщиться. Чтобы Джонни и не думал прерывать процесс, обхватила его бёдра ногами. Стало немного легче, проще принять. И чувствовала, что мужчина сомневается. – Не смей выходить из меня, понял?
Таких приказных нот в её голосе обычно не было. Действительно, повзрослела. Семнадцать, как-никак. Уже учится командовать мужчиной. В процессе секса, но надо же с чего-то начинать. Мышцы еще сопротивлялись, узко сжимали проникнувшую плоть. С болезненными спазмами, но, чуть-чуть привыкнув к ним, Рина поняла, что боль не так и пугает. Было в этом что-то особое. Слияние их характеров тоже претерпевало ссоры и слёзы. Так и сейчас. В уголке глаза скопилась влага. Непрошенная. Хорошо, что с другой от Джонни стороны. Ему не нужно её сейчас видеть.
- Не бойся… - рыжик мягко гладила Миллигана по спине, целуя шею. – Медленно и до конца. Пожалуйста, любимый. Доверься мне.

Джонни послушал. Как это иронично, мужчина слушается невинную девушку. Почти. Почти не невинную. Только Рине было всё равно. Она старалась расслабиться, отвлекаясь на резонанс его нежных поцелуев и сильных объятий. Сложно отвлечься от боли. Она напоминала о себе каждым продвижением. Заставляла слегка дёргаться. Да, это совершенно не так романтично, как может показаться. Первый секс, Париж, Франция… И боль внизу живота, которую нужно преодолеть.
Аэрин и сама начала целовать мужчину. Ушко, волосы – везде, где попадёт. Ровно до тех пор, пока их бёдра полностью не соединились и наступило лёгкое затишье. Мышцы продолжали сокращаться и сильно. Девушка кусала губы и поспешно стёрла следы слёз. Боль вместе с собой принесла ощущение заполненности. Словно только так и должно быть. Джонни ей был нужен, как кусочек мозаики, идеально вписавшийся. Почти. Рин была уверена, что как только первые ощущения пройдут, потом останется только нужное.
Но пока и так хорошо. Боль притупилась, оставила только лёгкий дискомфорт, который, на удивление был приятен. Рина попробовала пошевелиться. Только не бёдрами. Мягенько так прошлась ступнёй по бедру мужчины, оглаживая до самого колена и обратно. Хотелось его поцеловать. Но вместо этого решила вставить свои пять копеек.
- Может, когда-нибудь увижу, но во мне будешь только ты, - такое маленькое, искреннее пожелание. Не обещание, но если получится, то станет им. И без того девушка удерживала себя, чтобы не сказать нечто в духе: «моё тело отдано только тебе» или «будь со мной всегда». Хотелось, но пообщавшись с кучей взрослых, которые прежде говорили такое, но не сумели сдержать слово, не хотела в их первый раз спугнуть мужчину. Хотя бы не сильно. – А я тебя…
Выдохнула и в следующий миг тело выгнулось само собой. Нет, боль ещё немного осталась, но она смешивалась с удовольствием. Не впервой доводилось оказываться полностью обнажённой перед Джонни, но вот так… Хоть грудь не прикрыла, а то руки тянулись. Вместо этого сжала простыни и подушку над собой. Пыталась сильнее обхватить его бёдрами, туже сжать. Поначалу защищаясь от вторжения, а после чтобы прочувствовать изначальную плотность. Сама чувствовала, как становится мягче, податливее. Но это ощущение не так сильно нравилось, как чувствовать проникновение через сопротивление. Девушка кусала губы, хотелось ещё. С губ слетали тихие вздохи и стоны. Нежно, даже томно. Сама-то раскраснелась, прикусывала свои пальцы, танцуя бёдрами на простыни. Стоило только немного привыкнуть. Совсем немного и стало приятно. А потом захотелось ещё…
- Иди ко мне, - улыбаясь, Аэрин протянула к Джонни руки, притянула обратно и поцеловала. Пускай ей только сегодня исполнилось семнадцать. Зато она стала женщиной своего любимого мужчины. – Хочу ещё.
Шепнула в губы и через поцелуй передала настроение. Более игривое, подвижное, притянулась к нему, пройдясь грудью по коже Миллигана, касаясь впалым животиком. Это её первый раз, посвящение. Пора окунаться в омут с головой и перестать ходить по скользким камням.

Хотела? Получи! Резкая смена положения и вот уже Рин обнаружила себя сидящей на бёдрах мужчины. При этом член вошёл в неё так глубоко и полно, что не застонать и не выпасть из реальности не получилось. Такого она ещё никогда не испытывала. Даже приблизительно. Да, Джонни ласкал её пальцами, проникал вовнутрь, но с проникновением члена даже близко в сравнении не идёт! Рыжие волосы взлохматились, влажными прядями прилипая и обрамляя её шею, плечи и спину. Чёлка прилипла ко лбу, её даже не уберёшь рукой.
И тут барышня заметила, в каком виде предстала перед мужчиной. От лишнего стыда спас его поцелуй и горячий шёпот. Не то, чтобы он убрал смущение, зато заставил если не красоваться, то чувствовать себя желанной. А в прочем, почему бы и нет? Они уже видели друг друга обнажёнными, ласкали друг друга, так о каком стыде речь? Да, странно видеть, как собственное тело принимает в себя чужой орган. Но ведь можно и не смотреть…
Мило улыбнувшись, Аэрин откинула волосы с лица и опёрлась кончиками пальцев о бёдра Джонатана. Даже глаза закрыла. Так определённо было проще отпустить себя. Первые движения вверх-вниз, немного привыкнуть. И снова, только на этот раз выше. А как восхитительно оказалось расслабить мышцы и под тяжестью насадиться на член! Стоны разливались из горла всё громче, пока Джонни пронзал всё её естество. Боги, как же нереально хорошо! Рина вовсю двигала бёдрами, чувствуя, как её заполняют под разными углами. И руки Миллигана прекрасно дополняли происходящее. Даже помогали ей прыгать на члене, сильнее натягивая на себя. Замирать на нём и ёрзать оказалось шикарно. Как и просто чувствовать собственные сокращения мышц. А как внутри было мокро… Скачка продолжилась. Только теперь Рина откинулась назад, опираясь руками о ноги и всё-таки приоткрыла глаза, ловя взгляд любовника.
Она старалась насадиться сильнее и быстрее. Но как же в таком положении это было неудобно! Настолько, что девушка начала хныкать и кусать губу. Ноги сводило лёгкой судорогой от непривычки приходилось её пережидать и снова прыгать на мужчине и на кровати.
- Джонни… ммх!.. Не могу больше! Пожалуйстаааа… - жмурилась и стонала, просила помочь, потому что внутри всё огнём горело, а необходимая разрядка не приходила. Маячила рядом, но собственных усилий не хватало. Хотелось, чтобы накрыло. Будь это и в самом дел её первый раз, может, оргазм бы пришёл раньше. Только Джонни слишком хорошо приучил её тело к ласке. Рина стала жадной. Ей было мало и хотелось ещё. Юность или желание, только терпеть ещё не научилась.

Одна из самых лучших черт в Джонни – понимание. Иногда он чувствовал Рину даже лучше, чем она сама. Девушка только недоумённо хлопала глазами, а мужчина уже вовсю пользовался ситуацией. Пропасть между ними была огромна. Но сегодня ниточка их связи укрепилась. В тот самый миг, когда Джонни вошёл полностью, а именинница захлебнулась стоном, когда оставляла царапины на мускулистой спине, чувствуя, как перекатываются и работают под кожей мышцы. Наверное, Аэрин хотела бы на это посмотреть, как выглядит её мужчина в деле. Только не сейчас. Пред глазами его лицо и больше не нужно. И вообще много времени не понадобилось – продержалась Рин недолго. Горячий шёпот имени любимого, любовника, возлюбленного перерос в полный страсти стон и пламя по всему телу. Оно выгнулось от сильного напряжения и медленно обмякло. Рине настолько хорошо ещё никогда не было. Теперь, когда есть с чем сравнивать, поняла, почему Джонатан их прежние опыты называл неполноценным сексом. Когда-то она считала ощущение влаги между ног неприятным и постыдным. Что же смешалось сейчас – вообще думать не хотелось. Только отторжения не было. Возможно, потому что влажно было не только внизу, но и по всему телу. Капельки пота, общий летний жар. Однако ничего из этого не могло сбит поэтический настрой девушки, которая сегодня стала женщиной.
Я люблю тебя. Твоя. Что из этого сказать? Всё так банально. Наверняка всё, что могла придумать Аэрин, Джонни уже слышал. Кроме может…
- С днём рождения нас, - и нежно улыбнулась. Ей хотелось сказать этими словами так много. В первую очередь, что это не только её день. Сегодня Рине много кто звонил, поздравлял, но видеть пожелала рядом лишь Джонатана. Как и надеялась, что Париж соединит их на новом уровне. Что откроет ещё одну дверь в их светлое будущее. В общем, много всего и это так абстрактно, что и не выразить словами внятно. Вот О’Кифф и не стала. Повернулась головой и мягко коснулась ладони губами. Накрыла сверху своей, придерживая, и потёрлась носом о пальцы. Поцеловала ещё. Нежно, мягко, увлечённо, а после соединила ладони замком и прижала к груди. Сильно, накрывая и второй рукой. Лишь бы он остался. Не покидал её. Повинуясь внезапному порыву, девушка отпустила руку и с объятиями повалила Джонни на бок. – Не отпущу тебя, слышишь? – стиснула со всей силы, закинув ножку на бедро, - не надейся. Да, это угроза.
И тихо засмеялась в шею. Хватка немного ослабла, но намекала, что в ближайшее время не намерена отпускать. И вообще накатило такое умиротворение, что, повинуясь оголённым желаниям, Рина покрыла поцелуями шею, терлась щекой и тихонько урчала от едва сдерживаемого счастья.

А ведь нужно так мало для счастья. Всего-то лето, Париж и любимый мужчина рядом. прошло совсем немного времени, ни оба отошли от первого впечатления, оба сделали для себя выводы о первой близости. И день продолжался. Тёплый ветерок ласкал оголённые тела. Холодно не было совершенно, как и жарко. После накала страстей, даже август был ласков и приветлив.
- Да, ещё весь день впереди. Это самое замечательное.
Вот бы он не заканчивался. Можно остаться в этом раю насовсем? Хотя нет, завтра Ницца по плану. Туда тоже хочется. Там море и домик на двоих. Где не будет никого. Только они вдвоём. Счастье…
- Знаешь, я бы не отказалась от глотка шампанского, - тонкие пальчики прошлись по линии плеча, лукавый взгляд так и блистал из-под ресниц. – А потом покажешь мне ещё какую-нибудь позу?..

Выбрались на улицу только ближе к вечеру. Настроение у Рины было замечательным! Шампанское и ещё пара-тройка заходов уморили настолько, что девушка заснула часа на два. Но тут увидела время и уломала Джонатана на прогулку. Когда ещё сможет приехать в Париж? Любить друг друга в отеле, разумеется, весьма… увлекательно, но как не пройтись по знаменитым улочкам? Тем более, что у них на это всего лишь один день.
Подбор платья, душ, поцелуи, едва не перешедшие в более глубокую плоскость, лёгкий макияж и вот он, город, полный французского колорита! Хорошо, что летом солнце садится поздно. Они вдоволь нагулялись, заглядывали во все интересные места. Аэрин по-девичьи много смеялась и краснела, бросая мимолётные взгляды на Джонни. Так и норовила то взять его за руку, пробежать вперёд, восторгаясь видами. Сена была очаровательная в закатных лучах, хоть и простовата. Рин в который раз шептала «спасибо», целуя Джонни в щёку. Париж утратил бы изрядную долю прелести, если бы рядом не было его.
Почти стемнело, но в отель пока не хотелось. Парочка медленно гуляла, держась за руки. Если бы можно было ещё продлить этот день… А захотела бы этого Рина? Сложно сказать. Она была свято уверена, что отныне подобных дней будет много. И неловкостей между ними тоже. А ещё визиты домой к Джонни участятся. Ненамного, поскольку и без того школьница часто заскакивала к Миллигану. Но теперь-то нет причин не провоцировать. Сейчас Рин понимала голод сексуального характера, который испытывал Джонатан. И он столько держался. А ведь и полдня не прошло, как ей снова хочется. Потом. И если не заснут сразу же.
Зато оба изрядно проголодались. По дороге попробовали несколько местных вкусностей, но серьёзной пищи никто не отменял. Вот и зашли в небольшое, но уютное кафе. И название такое интересное. Кажется, с Венерой связано. Богиня любви. В самый раз для них. На подмостках играли музыканты. Живая музыка – прелесть. И самое главное – нет приторности. Словно попала в сокровищницу дракона. А сам дракон сидит напротив.
- Это всё сказка. Ты меня балуешь, - официант только что ушёл с заказом и выдалась возможность уделить внимание тому, кто воплотил фантазии в реальность.

- Ещё как кажется.
От широкой улыбки сводило скулы, болели мышцы лица, но это не было поводом прекращать. Рина была по-настоящему, безумно счастлива. Она теребила краешек платья, которое чудесным образом гармонировало с брошью, подаренной Джонатаном сегодня утром. Девушка часто обращала на неё внимание. Всё хотелось коснуться, прочувствовать рельефность и вспомнить, что не прошло и дня, как они покинули Килкенни, а уже столько всего случилось.
Лицо смогло немного отдохнуть, когда Джонни отошёл. И то, потому что Рин старательно дышала через рот, позволяя мышцам недовольно ныть. Зато щёки горели. В лёгком сумраке помещения это было не так заметно, но всё равно приложила к ним ладони. Вот уж когда бросает то в дрожь, то в жар. Поэтому не удержалась и отпила немного прохладного коктейля, только что принесённого официантом, не дожидаясь Джонни.
Голос любимого Аэрин услышала там, где меньше всего ожидала. Помнила, что Джонатан раньше выступал на сценах, но никогда не доводилось его там видеть. Как сейчас. Девушка словно оцепенела. Это было приятно, но всё же шокирующе. И сердечко так часто билось, словно перед людьми стоял не Миллиган, а она сама. Всё, что смогла сделать, так молитвенно сложить ладони и прижать их к лицу, пока скрываемый ото всех рот открывался сам собой. Но первые же звуки гитары заставили её улыбнуться, а пальцы – сцепиться в замок. Рина кусала губы, чуть-чуть дрожала, и не отрывала взгляда от сцены, хотя влага мешала разглядывать любимую фигуру.
Кажется, она ни разу не просила Джонни сыграть на гитаре. Так лично точно нет. Вокруг сидели люди и переглядывались, пытаясь увидеть девушку взрослого гитариста, в упор отказываясь верить, что малявка вроде Рины может ею быть. Плевать на них, О’Кифф их даже не замечала. Словно весь мир вокруг померк, а в софитах остались лишь они одни. Когда их взгляды пересекались, рыжик тихо посмеивалась. Словно общение на другом уровне, музыкой. Джонни знал, что она его слышит и пел ей, Аэрин же тихо лучилась счастьем, покачиваясь на месте в такт песне. А стоило струнам прозвучать в последний раз, девушка поднялась с места и буквально взлетела на сцену к любимому, обнимая за шею.
- Ты – моё самое главное счастье, - целовать прилюдно, когда многие смотрят прямо на них, откровенно говоря стрёмно. Но нисколечко не стыдно, особенно видя весёлые морщинки у глаз, такой милый прищур и полную откровения улыбку. – Наверное, я это очень часто говорю, но… - даже привстала несколько раз на цыпочках от смущения и нетерпения, - люблю тебя безмерно. Особенно когда ты такой милый, как сейчас.

Отредактировано Aerin O'Keeffe (2019-11-23 23:43:27)

Они спустились с небес на землю. Именно так чувствовала себя девушка. Что любимый подарил ей небо с облаками и возможность быть там вместе. Как же жаль, что столик их разъединит. Хотя… кто так сказал?
- Очень, - правда, на сцене совершенно нереальные ощущения. Казалось бы, небольшая площадка на ступеньку-две выше пола, а уже требует смелости, чтобы остаться на ней. – Возможно. Ты очаровал всех своим голосом и у тебя всегда была харизма, притягивающая взгляды многих.
Рина подвинулась к столу, мечтательно глядя на мужчину перед собой. Завоевать того, кого хотели многие – это льстило. Привязать на добровольной основе и оказаться привязанной настолько, что чувствуешь тепло без всякого касания. Тонуть в нежности, не желая выныривать. Взять за руку, как сейчас, оглаживая пальцы, и не видеть никого вокруг. Они могли бы так же вести себя и на сцене только лишь потому, что больше никто не нужен. А стесняться давным-давно устали.
- Любовь их душ родилась возле моря,
В священных рощах девственных наяд,
Чьи песни вечно-радостно звучат,
С напевом струн, с игрою ветра споря…
Оп, запнулась. Этот стих сам собой врезался в память, а сейчас выплеснулся, как волна на берег. Рине было приятно представлять на месте персонажей их с Джонни. Сейчас же, впервые озвучивая строчки вслух, рассказывала не о вымышленных героях, а вполне реальных. Надо было раньше вслух проговорить стих, иначе сейчас не создалась бы такая неловкая пауза. Девушка зажмурилась и прикусила язык, старательно вспоминая как там дальше, но в итоге рассмеялась.
- Подожди, я это сделаю! – шутливо погрозила пальчиком, прося ещё немного тишины.
Разнервничалась, покраснела, музыка и чужие разговоры отвлекали. Вот совсем ничего не способствовало работе памяти. Ай, ладно.
- И звезды предрассветные мерцали,
Когда забыл великий жрец обет,
Ее уста не говорили "нет",
Ее глаза ему не отказали.
Покачав головой, девушка сдалась. Второе четверостишье получилось чуть более формальным и не таким интимным, но она старалась.
- Это было ужасно, - Рина знала, что кто-кто, а Джонни её осуждать не будет. Сама от себя ждала большего, а рассказывать стихи просто так оказалось совсем не просто.

- Один из наших современников. Искала на урок что-то интересное и мимоходом на этот стих наткнулась.
Оказывается, иногда бывает полезно покопаться в интернете. И классики хороши, но и в наше время люди пишут замечательно. Просто мир переполнен информацией. По—любому во времена Шекспира тоже были гении и любители. Просто не пропиарились так же хорошо.
Вот уж чего Рина не могла ждать, так это стихов в ответ. Если она читала так же, как Джонни, то понятно, почему его вердикт такой высокий. Невообразимо мило, неловкость добавляет искренности. Между пауз гляделки и улыбки, не сходящие с лиц. Сонет закончился под тихие аплодисменты девушки.
- Ну уж нет! - рыжик лишь отмахнулась, в самом деле не замечая ничего и никого за пределами их столика. – Я уже настроилась на свой кор… что там было… кордон-бле, боги… Мне потребовалось немало усилий приложить, чтобы прочитать эту вещь, и никакие взгляды не помешают нам быть вместе!
Не обращая ни на кого внимания, Аэрин переставила стул поближе к Джонатану и устроила голову на плече. Ненадолго покинула его лишь чтобы утолить свою жажду холодным безалкогольным коктейлем, и тут же вернулась обратно.
- Мне нужно много сил, чтобы этот день подольше не заканчивался… Так, тут есть вай-фай?
Словив интернет, девушка тут же вбила запрос стихов в поисковик. Романтику как-то больше не хотелось читать. Перебор с розовыми очками. Зато нейтральные темы зашли очень хорошо. Рина то и дело листала страницу, привалившись к мужчине, читая тихо то про море, то про истину на дне вина, то баллады, играясь с интонациями, воображая себя актрисой для одного зрителя. Вплоть до того момента, когда принесли еду.