- Морин, ты крутая и нравишься начальству. Но вспомни, главная любит семейных. И пока у тебя не появится хоть кто-то, о ком ты сможешь говорить, что заботишься, выше тебе не прыгнуть. Возьми из приюта собаку. А еще лучше подростка. Скинешь на няньку и дело сделано. Ты уже не просто карьеристка, которая может пойти по головам, но и заботливая в душе мать. И кому какое дело, что тебе похер на этот подростка, важен образ.

Простой разговор под очередную бутылку пива подсказал Морин решение ее проблем. Она хотела повышения, но достигнув определенных высот, она остановилась. Ее хвалили, выдавали премию, но повышение даже не мелькало перед ней, а ведь именно его Морин и хотела больше всего. На смену шальным студенческим годам пришли амбиции. Надеяться, что успешный мужик сделает ее жизнь сказкой она перестала, решив, что возьмет все в свои руки. Хищный нрав стал отличным подспорьем в это деле, за шесть лет девушка достигла многого, но войти в список любимчиков начальства помешала одна, несущественная для самой Морин, деталь. Можно было бы сменить компанию, но она хотела работать именно тут. Так что, надо было обзавестись семьей.
С мужем проблем нет, когда есть друг, готовый ради хорошего дела на фиктивный брак. С ребенком же все обстояло куда хуже. Брать сиротку желания не было, кто знает, кто там попадается, еще окажется проблемой. Зато прекрасным решением проблем может стать та, кто и без того ее ребенок, тем более, что повести в суд о лишении родительских прав ей не приходило. Этот идиот Миллиган так и не удосужился позаботиться о документах, а значит, она все еще законная мать. Небольшие формальности и восстановление в правах опеки она получит довольно быстро, надо только увезти девочку от ее папаши. А вспоминая то, каким был Джонни на момент их расставания, Морин ничуть не сомневалась, что отец из него вышел никакой и девочка будет счастлива от него свалить.

С такими мыслями она заявилась в его дом. Общие знакомые через других знакомых раздобыли для нее адрес, к счастью, деньги решают многое, если знать, как и кому их платить. Она даже разузнала, что ребенок любит монстров, так что купила какое-то уродливое, огромное плюшевое чудовище, чтобы порадовать занозу, которую добровольно побиралась забрать себе.
Вот только зашла она в квартиру лишь со второго раза, когда громко и настойчиво продолжила стучать в дверь, угрожая всполошить всех соседей, после того, как Джонни захлопнул эту самую дверь прямо перед ее носом.
- Привет, - дежурная улыбка растянула уголки губ Морин, когда дверь открылась. Она не собиралась сдавать позиции и прошла в квартиру даже не спрашивая разрешения. - Не скажу, что скучала, но я пришла забрать к себе свою дочь. Я слышала, что ты так и не удосужился обеспечить ей материнскую заботу. Так вот она - я. Готовая любить и оберегать Эмму от тебя и твоего отвратительного образа жизни.
Когда ее взгляд остановился на девушке, сидящей на диване, Морин рассмеялась - ее план и правда оказался весьма прост. Джонни ничто не способно исправить.
- А ты все водишь к себе малолеток. Поди и трахаешь их даже не пытаясь скрывать это от Эммы. Но ничего, я найму ей психолога, он все поправит. Ах да, привет, я Морин. Мать его дочери. А ты можешь не представляться, меня не интересует как зовут малолетних шалав.
[AVA]https://i.imgur.com/XTEewuT.jpg[/AVA]
[NIC]Maureen Cooper[/NIC]
[STA]твоя проблема[/STA]

В последнее время вечера стали всё лучше и лучше. Даже когда им не удавалось встретиться, то радовали друг друга сообщениями. И всегда можно было послать укромное голосовое сообщение с мурчащими нотками или наоборот, полное смущения. Пусть их личная жизнь изобиловала интимными моментами, но этот факт не смог сделать из девушки требовательную похотливую стерву. Да, походка немного изменилась, поведение и кое-какие мелочи, вкупе делавшие Рину более сексуальной, но на этом всё.
Зато стало комфортнее разговаривать, когда между ними исчез главный сдерживающий фактор. Прежде приходилось останавливаться, держаться в рамках. Иногда. Не позволять себе всё. А теперь раскрывались в полной мере отношения после секса, когда сливаются вместе и физическое, и душевное влечение. Приятно.
Было. Ровно до тех пор, пока лёгкую беседу не прервал звонок в дверь. Аэрин не переживала, кто там пришёл. Пока не услышала резкий хлопок двери и возмущения, практически не долетавшие до школьницы.
- Джонни, всё в порядке? – чуть нахмурилась и наклонилась, чтобы увидеть любимого в проходе. Кажется, что-то было совсем не так, как хотелось. Вообще. Это начинало беспокоить. Рыжик хотела было подняться, но тут замок щёлкнул снова и по инерции девушка вернулась в исходное положение.
Голос женский, незнакомый. Аэрин была уверена, что не знает эту женщину. Вообще. Поэтому предпочла не лезть. Особенно после скандальной выходки, с чьей помощью и оказалась в квартире. Но и встречать её не пошла. Пускай они с Джонатаном встречаются, но Рин не могла назвать это место своим домом. Знакомым – да, но здесь она не хозяйка. Вот такие моральные принципы.
Чем дольше длился разговор, тем больше O’Кифф хмурилась. Женщина явно чувствовала себя вправе считать эту территорию своей. С чем был не согласен Джонни. А Рине просто не нравятся наглые люди. И разговор вообще не вызывал приятных чувств. Тот факт, что эта блондинка – мать Эммы, колол иголками слабой ревности. Глупой, но очень женской. И вызывал грусть. Которую сменил гнев, стоило только Морин сделать выпад в её сторону. Тут девушка сидеть больше не смогла, хотя и пыталась не выходить из-за спины Джонни, так усердно скрывавшего её.
- И не собиралась выдавать его хамоватым стервам. Много чести, - даже руки на груди скрестила, сдерживая себя от желания пойти и помочь мужчине. Сам справится, а вот в Аэрин зарождалось дикое желание расцарапать нахальную усмешку.

И рожу! Только семья у нас будет полная и счастливая!
Так с гневом думала Рина, глядя прямо на человека, которого уже презирала. Но пришлось резко подбегать и удерживать Джонатана от необдуманных действий. Ударь он Морин сейчас и об Эмме действительно можно забыть. Так что девушка вцепилась в руку мужчины. Не сильно, до синяков бы дело точно не дошло. Зато быть рядом могла, чтобы он чувствовал тепло её тела, ей поддержку.
А ведь выпады женщины имели под собой почву. Их слышать было неприятно. Одно дело, когда в этом кается сам Джонни, и совершенно другое, когда такое знание чужие люди выплёвывают как яд. Только они не знали, что Аэрин это остановит. Она хотела этого мужчину. Желала, чтобы он был рядом и по своей воле. Хотела просыпаться вместе, целовать каждый день перед сном. Быть просто счастливыми и дать прошлому истончиться в памяти.
- А вы, верно, на себе соблазнение травкой прошли? Не волнуйтесь, я не так дёшево стою, - сильно хотелось ответить чем-нибудь ещё, но Миллиган заслуживал куда большего внимания, чем эта мразь. – Джонни, не нужно. Она только этого и добивается.
Это было сложно, но удалось даже не поцеловать, а мазнуть губами по плечу, хоть и рисковала получить отдачей от борьбы по лицу. Но очень надеялась, что это поможет. Как бы больно ни колола эта Морин, за Джонни Рина переживала гораздо больше. Он недавно похоронил отца, потерю дочери не переживёт. И судебные разбирательства будут тем ещё испытанием, если до них дойдёт. А по лицу гостьи было видно, что пойдёт и туда.
Надо было ляпнуть что-то в духе «у вас отвратительный вкус» и кивнуть на игрушку. Или что такую безответственную мать ещё поискать надо. Но смолчала. Не надо будить дракона. И это о любимом. Рине действительнo было всё равно, чем будет кичиться эта блондинистая дрянь. Важно защитить Джонатана.

Отредактировано Aerin O'Keeffe (2019-10-12 21:56:06)

От слов Джонатана внутри всё похолодело. Аэрин совершенно другим взглядом посмотрела на незваную гостью. Отвращение к ней усилилось в разы. Её мама, может, и не была идеальной, но в пример её ставить определённо можно. И нужно. Рина знала, что бывают семьи, где детям не так повезло. Но чтобы настолько?.. Когда Эмма придёт, нужно будет уделить ей время и побольше. И с Джонни. Всем вместе. Пока что девушка не набивалась малышке в мачехи, но не та разница в возрасте. Но и отказываться от этого звания не была намерена.
И всё же была преисполнена уверенности, что детей – любых детей, особенно своих – надо любить. А этой женщине повезло, что она не стала убийцей собственного ребёнка. Эмме же не повезло с матерью.
Джонни ушёл, Аэрин отошла в сторону, чтобы пропустить его и проводить сочувствующим взглядом. Сейчас ей нужно было быть рядом, почти физическая нужда не позволить ему остаться одному. Но была одна проблема. К ней девушка и повернулась с холодным гневом во взгляде.
- Уходите. Я вас не пущу. Попробуете пройти силой – ждите повестки из суда за нападение на несовершеннолетнюю. Как и за незаконное проникновение. И тогда Эммы вам точно не видать.
Женщина говорила ещё. Снова гадости и провокации, но хрупкая Рина упрямо шла на неё, вытесняя за дверь. Хорошо, что остатки разума в этой блондинке были, а школьнице хватило ума не отвечать на обидные и весьма оскорбительные выпады. Зато как только за ней закрылся замок, навалилась горечь. Всего вместе. Обиды за Джонни, за Эмму, за себя, за несправедливость жизни, за то, что приходится всё это терпеть из чужих уст и мириться с прошлым. Почему оно не отпускает и не даёт нормально строить будущее? Несправедливо. А пока девушка прошла на кухню и мягко обняла любимого со спины, молча поддерживая, удерживая от нервного срыва. Пахло куревом, можно было бы открыть окно, но на улице уже веяло прохладой.
- Как думаешь, из меня получилась бы хорошая мать? – вопрос сорвался с языка сам собой. Девушка крепче прижалась к широкой спине, не желая, чтобы мужчина видел, как она грустит. Сейчас Рина сомневалась, что сможет такой стать, что сможет защитить своего ребёнка от всего. А вдруг станет такой же, как эта Морин? Если припомнить, то всего две буквы из пяти их различают. Был ещё один вопрос, который девушка хотела задать. Стала бы она хорошей женой? Но его не озвучила. Нервы Джонни и без того перегружены, а выяснять отношения сейчас – явных для них перебор.
И всё-таки О’Кифф нервничала. Правда ли она подходит Джонни? Сможет ли уберечь, защитить его от призраков прошлого? Сможет ли он с ней измениться к лучшему? Хватит ли у неё сил быть рядом? Пока всё не так запущенно и романтично, они не сталкивались с настоящими реалиями и проблемами, которые пойдут за серьёзным решением быть вместе. Всегда начинаешь сомневаться, когда это «тяжело» приходит. Нужно лишь не сломиться. Но это так трудно…

Разговор обещал быть тяжёлым. Гораздо тяжелее, чем у многих. У них не было таких проблем. У Рины их не было. Но с некоторых пор она начала воспринимать проблем Джонни как свои собственные. Поэтому тихо села напротив и легко сжала его руку. В его глазах снова читалась боль. Та самая, которая не давала ему спокойно жить. Не давала забыть и отпустить всё, просто жить счастливо. С ней. По правде говоря, Аэрин боялась, что его прошлое в конце концов встанет между ними и послужит причиной разрыва.
И было из-за чего. Слова и впрямь резали по живому. Сложно представить, что Джонни, о котором рассказывает, и Джонни, что сидит рядом – один и тот же мужчина. Второго Рина любила совершенно точно. А вот первого… тот, кем он был… Не уверена. Такой Миллиган бы не привлёк её даже оттолкнул. Какой бы наивной дурочкой Аэрин ни была, но чего скрывать? Любила нынешнего Джонни. А прошлого предпочитала лишний раз не вспоминать. Правильно ли это? Ответа нет. От этого никуда не убежишь. Прошлые грехи Джонатана обязательно будут сказываться на них. А ей всего семнадцать. Слишком молода, чтобы принимать на себя такой груз.
Только было в этом кое-что ещё… Маленький лучик дающий призрачную надежду, что можно как-то отгородиться.
- Ты сказал… - Рин не смотрела на любимого. Только на их руки. Он гладил её пальцы, а она даже не сжимала их, - что вы друг друга использовали?
Наивно было думать, что искорки привязанности между Джонни и Морин не было. Той, кто любил лишь раз, такое сложно понять. И после подобных откровений появлялась мысль, а не сможет ли когда-нибудь Джонатан и её бросить? Потому что его любовь изжила себя. Потому что получил всё, что хотел и больше дать не сможет. Мог бы ребёнок соединить их хотя бы обязательствами?
- Я бы хотела, чтобы этого всего не было, - совсем отпустила голову, кусая губы. Только стиснула его ладошку. – Хотела бы, чтобы все могли просто забыть и отпустить. Дать тебе жить дальше. И не заставляли вспоминать, кем ты был. Потому что ты можешь быть другим. Это не бредни глупой малолетки. Ты сам говорил, что становишься лучше.
Теперь Рина смотрела на Джонни чуть ли не требовательно. Хотела увидеть, что и он хочет от этого избавиться. Только это было слишком. Для них обоих. Она всё-таки заплакала. Не смогла удержать в себе. Хотела удержать в себе слабость, но она болезненно прорвалась.
- Только попробуй подумать, что плачу из-за тебя, - тихо процедила сквозь зубы. Теперь точно не отпускала его руку. – Ты уже давно не тот, кого в тебе видят люди из твоего прошлого. Таким, как Морин, этого не понять. Я тебя с ней не брошу, понял?
Накрыла его ладонь своей второй ладошкой. Только бы не оттолкнул. Не отстранился, погружаясь в себя.

Вода помогла немного успокоиться. И, пока Джонни не видит, вытерла слёзы, заставляя их остановиться. Давно она не плакала. Ещё бы столько же. И точно не при нём. Точно не в этой ситуации. Если бы только её слёзы могли принести Джонатану облегчение. Но он не мог. Слишком взрослый, не привыкший являть свои слабости.
Но рассказ продолжался. И он был бы гораздо ужаснее, не имей некогда Аэрин разговора с девушкой-психологом, что углядела их в школе. И ведь права была. Не во всём, но Джонни сломается. Даже с Риной он на грани истерики и срыва. Что же будет с ним, если девушка не сможет вынести его прошлого? Сделала ещё глоток воды, глядя на столешницу. Его смех пробирал до самых мурашек. Страшно, что он может быть таким. Что человека вообще возможно довести до такого состояния.
- Не отнимет, - тихо и твёрдо прозвучал на кухне девичий голос. Рин положила свою ладонь поверх его и тоже сжала. Да, ей было жаль, что всё это обрушилось на их голову. Вот только сожалеть не имела никакого права. Нужно выбираться из этого дерьма. Срочно выныривать. И рядом с Джонни она оставалась не потому, что жалела или из ответственности за его жизнь. Аэрин чувствовала, что её место рядом. Сама подписывалась на совместную жизнь, которая никогда не будет лёгкой. За их спинами всегда будет маячить грозная тень. Если кто кого и бросит, так именно Джонни Рину. Её сердце сделало свой выбор. Полюбило раз и навсегда. Спасибо ему, иначе вряд ли у девушки хватило бы мужества продолжать их отношения. – Я не уйду. Это не обсуждается. Но надо подумать, как уберечь Эмму. Попробуй сосредоточиться на этом? Вряд ли в ней проснулись материнские чувства. Мы должны сделать всё, чтобы Эмма осталась с тобой. Начиная с этого момента.
Стоило чаще двигаться вперёд. Только движение помогало не утонуть в вязкой трясине жалости. Рина поднялась из-за стола и встала перед Джонни с глухой и твёрдой решимостью не дать той женщине разрушить их жизнь.
- Скажи, кому нужно позвонить? Кто может подтвердить состояние Морин во время беременности? Кому ты можешь доверять? И кого может использовать она? Стоит ли сразу подавать иск за незаконное вторжение?
Очень жаль, что Аэрин собиралась идти не по юридическому уклону. Во всех этих законах и разбирательствах она почти ничего не понимала. И тут снова была беспомощна. Да что же это такое? Везде только мешается.
- Хочешь, я буду больше времени проводить с Эммой?