Каждый год я стараюсь в эту ночь быть дома, за закрытыми дверями, с зашторенными окнами, где как можно тише слышно фейрверки. Где не видно полыхающего от них неба. Где нет смеха толпы, так похожего на крики раненых. До войны я успел полюбить этот праздник, Лондон быстро проник в меня, а я растворился в нем, принимая его привычки и вкусы. Всего пару-тройку лет прежде, чем все изменилось.
Я оказался там практически случайно, но остался в эпицентре до самого конца. Каждый раз, когда я пытался вернуться на родину, что-то мешало, словно показывая мне все новые и новые ужасы.  Их сейчас я и вижу перед собой, прячась как можно дальше, вот только на улице сделать это сложно. Прикрываясь руками и зажимаясь, словно это спасет меня от всего, что вокруг, вжимаюсь спиной в какую-то скамейку в парке, хотя уже даже не помню где я и куда шел.
Люди забыли войну, дети выросли не слыша, как над ними летят пули и самолеты. Я рад за них, я сам бы хотел быть одним из них, а не тем, кто вот уже почти двадцать лет вздрагивает от громкого шума и чувствует дуло пистолета в любом прикосновении к затылку. Они празднуют, они веселятся.
А я дрожу от ужаса и плачу, надеясь, что это скоро кончится, а я останусь в живых. Что мне не придется брать оружие и убивать парней с той стороны, просто потому, что иначе тут не выжить.
Я слышу, как над нами свесит воздух, рассекаемый крыльями пикирующего самолета, как открывается шлюз и из него падают снаряды, чтобы взорваться неподалеку. Как кто-то вскрикнул, походу его ранили. И хочется забиться еще дальше. И больше никогда не выбираться отсюда.
[AVA]https://i.imgur.com/hbhBWbK.jpg[/AVA]

О самом празднике: https://ru.wikipedia.org/wiki/Ночь_Гая_Фокса

Я видел, как моего друга взрывом разрывает пополам. Отрывает ему ноги, раскидывая их в разные стороны, орошая поле боя его кровью и кишками. Тогда меня вырвало, хотя я был голоден уже два дня. Тогда я зарылся в землю, спрятался под какими-то трупами, чтобы это их разрывало на куски, а не меня. Проходящая пехота попросту не заметила меня, видимо решив, что я тоже мертв.
Но здесь слишком твердая земля. Я не могу даже расцарапать ее ногтями. Впиваясь в нее, но только отрываю себе ногти, а толку нет. Когда самолеты доберутся досюда, я просто умру. Так страшно, что уже не могу даже обделаться, застыл, словно уже умер.

Я слышу женский голос. Неужели медотряд добрался до сюда? Да кто их только пустил пока бой еще идет? Но я даже ответить ей не могу, челюсти свело, кажется я могу раздробить себе зубы. Я даже дернулся, чтобы ползти к ней. Хочу уползти к ней. Надо еще друга захватить, он ранен, но я не вижу его. Хорошо, что самолеты все еще далеко летают.
"Выстрелы!", улавливаю я краем сознания, пригибаюсь, но кто-то держит! Надо бежать! Упасть и ползти, пока не начались автоматные очереди! И медотряд предупредить, что тут ковром покрывают, что нам не выбраться, если самолеты долетят!
Но голос так спокоен и уверен, словно его хозяйка знает что-то. "Вам ничто и никто не угрожает" говорит она. "Это парк". Я ищу ее взглядом. Она должна быть красивая, как ангел. Только ангелы могут выдергивать так из поля боя. Может я все же умер и все эти святоши были правы? Я попал в ад, где меня дразнят ангелами? Вот только это шутка. Да, где-то на самом краю сознания я понимаю, что как бы серьезно это все не звучало у меня в голове, это должно было быть шуткой. Очень кривой.
— Д... — Говорить сложно, челюсти до сих пор сжаты так плотно, что мне пришлось приложить усилия, пока я пытался сфокусировать взгляд. Над ее головой фейерверки. Очень красиво. Она сама красивая. — Джонни. Миллиган. Я не... Не могу встать, простите.
Это было чертовой правдой. Я просто не чувствовал своего тела, так оно устало от напряжения, что теперь сходило. Гул самолетов больше не мучился меня, пока я смотрел на ее красивое лицо. Так было проще верить, что я здесь и сейчас.
[AVA]https://i.imgur.com/hbhBWbK.jpg[/AVA]

Я смотрел на женщину, что помогала мне и верил ей. Верил просто потому, что так было проще. Что она поможет мне, что все будет хорошо. Надо только добраться до дома и закрыть двери и ставни, чтобы никакой звук не проникал внутрь. Разве что очень отделенный, словно ты в безопасном бункере, где можно сидеть так долго, что враги просто уйдут, решив, что никого больше нет. А ты там, живой. Так я и остался жить. Не героический поступок, но порой кажется, что только такие трусы, как я, и остались в живых, а действительно хорошие парни где-то там, на полях Франции, где никто и никогда не узнает их имен.
Я кивал на ее слова, думая о том, какие же ласковые у нее руки и голос. Должно быть она не одного парня с того света вытащила просто тем, что была рядом. В любой другой день, когда на небе нет фейерверков и меня не трясет от ужаса прошлого, я пригласил бы ее на свидание, широко улыбаясь и отвешивая кокетливые шутки. Я бы сказал ей, что у нее самая очаровательная улыбка и я могу сделать так, чтобы она оставалась на лице целый день. Этому я не разучился даже после войны, хотя первые годы я мог спрятаться, как от бомбы, от любого шума или попросту обоссаться от страха. Я переезжал снова и снова, привыкая жить в этом новом мире, где не бывшие на фронте не могут понять тебя, а те, кто был, не хотят об этом говорить.
— Вы поможете мне? — Вместо комплиментов и флирта, я попросту попросил о том, что действительно нужно. — Я живу... отсюда через... пару улиц. Я не маньяк. Моя управляющая милая старушка. Она должно быть дома. И все подтвердит.
Звучит ужасно. Но какая к черту разница?
Я медленно оперся рукой о подлокотник и поднялся, чувствуя, как к ногам приливает кровь, но они все еще деревянные. Ну хотя бы я достаточно чистый, чтобы мне не было слишком стыдно.
— Простите, я... Как я могу? — Вместе с реальностью ко мне пришла и неловкость перед этой женщиной. — Вы любите вино? Простите, я не пытаюсь Вас склеить. Просто отблагодарить. Возможно, вы спасли мне жизнь и я не окоченел в этом парке.
Мы шли медленно и заговорил я уже ближе к дому. Так что, до возможности отплатить оставалось всего лишь пара шагов.
Я достал ключи и шагнул в темную комнату под лестницей, ведущей к прочим квартирам. Эту я выбрал сам и совсем не из присущей мне скромности. Здесь было больше места и я мог разместить всю коллекцию своих гитар, которые я стал коллекционировать после войны. А за одно и большой шкаф с пластинками для патефона, которые я собирал ради наслаждения всеми самыми лучшими мелодиями со всего света.
Но первое, что я сделал, это включил свет и закрыл ставни, специально обитые войлоком, чтобы они пропускали как можно меньше шума. Теперь можно было и отблагодарить свою спасительницу.
— Не хотите чаю? Кофе? Я бы предложил вино, что боюсь это покажется наглым. Его я лучше подарю вам не распечатанным.
[AVA]https://i.imgur.com/hbhBWbK.jpg[/AVA]

Я не слишком привязываюсь к домам, мог бы жить где угодно, даже на старом заброшенном складе или в палатке. Наверное, поэтому я и выжил, хоть никогда не умел воевать. Я вообще против сражений, так что пойти музыкантом было спасением, иначе бы затащили туда же, но с автоматом в руках. Нет, я против войны, слишком уж много от воин бед в этом мире. В этот раз мы в этом хорошо убедились.
Но сейчас я чувствовал себя дома, не по какой-то особенно причине, мне просто стало тепло. Тепло от самого дома, от мысли, что у меня еще есть дрова для старенького камина в углу, и человек, которому в этот момент на меня не плевать. У меня много друзей и приятелей, но в эту ночь каждый год я чувствую невероятное одиночество.
Я достаточно успокоился, чтобы зажечь огонь на плите и поставить чайник, достать пару чашек, заварник и насыпать в него заварку. Наверное, это было эгоистично, но я не хотел отпускать свою спасительницу так скоро. Просто не мог представить, что снова останусь в эту ночь один, хотя обычно я делаю все, чтобы это так и было. Не хочу, чтобы кто-то видел мою слабость, но с ней бояться этого уже поздно. Так что выглянул в гостиную, чтобы продолжить беседу.
- Я не воевал. Точнее.. Я не был солдатом. Нас забрали на фронт с джаз-бендом, подбадривать тех, кто идет в бой. А потом... А потом война решила меня не потпускать. Простите. Из меня не выйдет герой, - я улыбнулся, глядя мимо девушки, все на те же гитары, которые она разглядывала мгновение назад. - Я пацифист. Звучит, как признание в чем-то ужасном в наше время любви к героям. Но, мне кажется, что этому миру нужно больше музыки и меньше оружия.
Чайник почти закипел, так что я вновь нырнул на кухню. Порывшись на полках, отыскал какое-то печенье, которое еще выглядело свежим и выложил его на стол. Затем заварил чай и освободил от разных тетрадей пару стульев, стоящих у кухонного стола, от блокнотов с разными записями.
- Простите, я не спросил какой чай вы любите, но кроме черного у меня все равно ничего нет, - позвал я девушку с кухни, разливая чай по чашкам.
[AVA]https://i.imgur.com/hbhBWbK.jpg[/AVA]